Из жизни сверчка

Дело в том, что большинство сверчков ведут ночной образ жизни. Именно при луне они выходят из своих маленьких нор и, как маленький оркестр, начинают общаться между собой и стрекотать, создавая удивительные совсем не маленькие мелодии, глубину которых могут понять лишь они сами — для других насекомых их вылазки могут показаться лишь однообразным звуком и будут бесполезными затратами. Матильда всегда сопровождала своих подчиненных и товарищей. Каждую ночь она сидела на самой высокой травинке, часто шуршала своими крыльями, перебирала лапками и в общем радовалась жизни. Требований, конечно, от юной королевы было не занимать. Даже самый обычный сверчок должен был учить разные языки, уметь читать и писать, а также обучался базовым навыкам выживания и стратегии. Это всё было сделано для того, чтобы показать, что сверчки более народ не пугливый, а наоборот — готовый сражаться. Не только со своими собратьями, но и со всеми, кто решит проявить хоть каплю агрессии в их сторону. Ночное музицирование как раз подходило к концу. Первый луч солнца ознаменовал начало нового дня и уже несколько старикашек-сверчков зевнули, замолчали и прыгнули обратно к себе в норы. Через пару часов так сделала и вся остальная взрослая часть. Осталась лишь молодежь и те, кому было мало посидеть лишь ночью. К ярко солнечному утру на поляне стрекотала лишь малая часть, да и те уже выбились из общего ритма и начали сверчать в своё удовольствие, каждый себе на уме. Последние стрекотания сверчков всегда походили на небольшой гам и постепенно угасающий сломанный музыкальный инструмент. У мелодии будто бы забирали по ноте и она оставалась стоять в оборванной одежде, редко издавая те красивые звуки, что были у неё в темноте. Сержант был одним из последних, кто оставался. Однако он уже давно перестал стрекотать и лишь перебирал задними лапками, оглядываясь по сторонам и будто бы чего-то неловко ожидая. Через пару минут к нему подлетела зевающая Матильда, которая прикрыла зевок рукой и с широкими глазами убедилась, что никто, кроме Сержанта, этой «слабости» не видел. Она приземлилась рядом с ним и сразу же оперлась боком на рядом растущую травинку. Сержант посмотрел на неё и слегка склонил голову, то ли пытаясь почтить её честь, то ли от смущения. — Ну ты же знаешь, что я не одобряю твои вылазки, — через какое-то время говорит Матильда строгим голосом, складывая лапки на груди. — Знаю, — отвечает Сержант, но продолжает стоически стоять на месте с опущенной вниз головой. — И ты прекрасно знаешь, что это опасно. Что это чревато последствиями, которые ты не всегда можешь предугадать. — Знаю, — кивает зеленый сверчок, легонько ножкой пиная крупицу земли. — И ты, конечно же, знаешь, что я не смогу уснуть, пока ты не вернешься в свою нору. И буду искать тебя, если ты не придешь по прохождению часа. Сержант поднимает голову и слабо улыбается. — Матильда… — И если ты не вернешься через час, то я найду тебя и самолично заставлю писать на земле фразу: «Я глубоко виноват перед Матильдой и буду слушать её приказы до конца своей жизни» на всех доступных нам языках, — Матильда какое-то время щурит свои коричневые строгие глаза, а затем расслабляется. Она распускает лапки и улыбается в ответ. — Иди. Но я клянусь!.. — Спасибо, Матильда, спасибо! — Сержант благодарно кивает и взмывает ввысь, — я тоже клянусь! Я скоро вернусь! Матильда ещё смотрит на него какое-то время, а потом отворачивается, глубоко вздыхает и вспархивает вверх, пролетая над маленькой группкой ещё сверчащих насекомых. — А ну-ка, малышня! По норкам все, по норкам! И сверчки распрыгиваются в разные стороны. Стрекотания больше не слышно. *** Сержанту самому не совсем понятно, что именно ему так важно в этих утренних прогулках. То, что он прыгает один, что над ним ярко светит солнце, которое разукрашивает весь остров в невероятные, яркие цвета или то, что он может выйти за рамки своего поселения и узнать побольше о жителях-соседях. Конечно, многим всегда можно позвонить или написать, но реальное общение не должно быть заменено виртуальным! Насекомые всё-таки не люди и не собираются отдавать всю свою жизнь в оцифрованную, ненастоящую реальность. Матильда может сколько угодно смотреть свои сериалы и передачи, а вот Сержант любит увидеть что-то… реальное. И встретить что-то реальное, иногда даже и неожиданное. Как вот этот лежащий на склоне коробок спичек, например. Сначала Сержанту показалось, что это просто картонная коробочка, но слава их королеве, он знает русский язык и может четко прочитать на одной большой и разноцветной стороне: «спички». И также благодаря ей знать о том, что спички насекомым не игрушка и вообще-то опасны для жизни. Особенно для жизни такого маленького существа, как сверчок. Естественно, хочется просто пропрыгать мимо этой вещи и никак не реагировать на её внезапное появление здесь, однако Сержант сверчок умный и иногда даже во вред себе, а потому знает, что коробка спичек не появилось бы здесь, если бы не было людей. И на их острове никогда не было людей… Рассматривая большую для сверчка вещицу, размером чуть больше его, Сержант всё-таки решает рискнуть и залезть на неё. Посмотреть, что будет. Он ловко запрыгивает наверх и теперь топчется по буковкам, смотря вниз и разглядывая их. И тут, откуда ни возьмись, точнее весьма логично и сразу понятно — из коробки раздается приглушенный голос. На слух Сержанта противный донельзя, ну просто мрак! Ещё и требующий чего-то… — Эй! Там кто-то есть? Похоже, что сидящий внутри услышал шебуршения и довольно быстро среагировал. Мгновенно для Сержанта возник вопрос в голове: помогать ему или нет? Ну, он же сейчас очевидно попросит о помощи… Не может кто-то, сидящий внутри, не попросить о помощи!.. Это было бы глупо! — Как там погодка? Хорошая? — решив, что сверчок просто не понял его, сидящий внутри продолжил задавать вопросы. Сержант удивился хуже некуда. Его брови мгновенно взлетели вверх, а он не сдержался и слегка припал к картонному полу, обращаясь к пленнику вещицы: — А что от этого зависит? — От этого зависит хочу ли я выходить или нет! Вот дурак! Истинный и самый настоящий! Ну кто, кто во всем этом насекомом мире не захочет выбраться из ловушки, даже если погода будет не очень? — Ну… — Сержант чешет голову, потом пожимает плечами и отвечает честно. — Солнце светит. Утро настало. — Уже утро? Как быстро время летит! После этого молчание. Никаких просьб пока больше не поступало. Сержант ждет ещё секунд двадцать и начинает думать о том, чтобы смыться отсюда по-хорошему, пока этот дурак ещё сидит внутри и никак не может ему навредить. И вот только когда сверчок уже прижимается к полу, чтобы оттолкнуться и прыгнуть подальше от этого странного незнакомца, слышны движения, а затем глухой удар. Коробочка едва двигается по траве и Сержант ловко цепляется за её края, чтобы не слететь. — Ты… чего?! — от возмущения у него даже повышается голос и на секунду слышно, как всё его тело издает агрессивное сверчание. Внутри сидящий молчит, а потом сдавленно и совершенно некрасиво смеется. — Ты сверчок? Сверчку хочется от этого вылупить свои глаза и хорошенько посмотреть на того, кто сейчас задает этот вопрос. Просто потому, что вопрос прозвучал ужасно некорректно и… и вообще! Как будто бы от того, что он сверчок, что-то должно между ними измениться! — А ты кто, позволю себе это спросить? Незнакомец смеется снова, а затем, будто бы прижимаясь к одной из стенок, чтобы его было лучше слышно, заигрывающим голосом говорит: — Таракан. И теперь-то Сержант уж точно отскакивает на несколько метров в сторону. Таракан! Какая гадость! И всё-таки… идеально объясняет всё предыдущее поведение — он мерзкий, тупой, ещё и… ну мерзкий просто! Все тараканы мерзкие. …И всё-таки да, от того, какой ты насекомый — много что зависит. — А выпустишь меня, сверчок? Допрыгались. Именно в эту секунду, именно после своего страшного признания, мерзкий таракан просит отпустить его! Ещё чего! Дима при виде них сразу же замирает и теряет весь дар речи. Он прекрасно знает, что произойдет, если он этого таракана сейчас выпустит — таракан либо набросится на него с кулаками, либо с язвительными оскорблениями. А потом будет терроризировать его до самой норки и, что было бы просто отвратительным завершением ночи, сядет рядом с норой и будет поджидать сверчка в следующую ночь. Отвратительно! Просто кошмарно! — Нет, — Дима кривится, — и общаться с тобой тоже не буду. — Эй, ну ты чего? — Таракан звучит искренне обиженным, но Дима не может не представить себе его наигранное грустное лицо. — Напугал тебя, да? Вы же, сверчки, пугливые все… — Что?! Сержант, который хотел отсверчать отсюда уже как минуту назад, внезапно впал во второе шокированное состояние. Он понимал своими мозгами, что это было сказано для провокации и продолжения общения, но всё же… В последнее время их поселение вовсе не было пугливым! Они принимали все атаки! Сражались до последнего! Сверчали даже в самые грустные времена своей жизни! И вот это… была совершенная неправда. Разве Сержант может дать пошатнуться статусу правления Матильды? Вовсе нет. Он должен отстаивать его до конца, даже если это значит, что переговоры придется вести с самым настоящим противным для него тараканом. — Пугливые, говорю, — таракан, не поняв тона, повторил свои слова ещё раз, на этот раз проговаривая их четче. Сержант вскипел ещё больше. — А вы, тараканы, случаем не оборзевшие там все? — И не дав таракану даже начать отвечать, продолжил сам. — Хотя, ой, подожди так и есть!.. Таракан вновь замолчал. Но ненадолго. — Я тебя обидел, что ли? — Нет! — Сержанту аж захотелось хлопнуть лапками об землю. Почему именно этот недогадливый достался ему в собеседники? — Просто когда ты рискнешь попросить моей помощи ещё раз, то ты не сомневайся, что услышишь отказ. — А я разве хотел просить тебя о помощи? Ах, да… Я действительно попросил. — Таракан будто бы сам призадумался и Сержант представил, как он почесывает свои волосинки в раздумьях. — Но больше просить не буду. Пока что. — Ха! Ты, что ли, сам сможешь выбраться? — Теперь даже стало интересно. Неужели усатый действительно откроет эту ловушку самостоятельно? Послышалось шевеление внутри. А затем ещё один глухой удар. Затем ещё один. Сержант даже догадался, что именно таракан пытается сделать, вроде как похвалил его в своей голове за это, но сразу же выбросил из головы дурацкий комплимент и просто стоял рядом, сложив лапки на груди и наблюдая. Ударов, по его подсчетам, было ещё около двенадцати. Таракан явно попался настойчивый, но слегка глупый, потому что уже после пяти ударов было понятно, что коробочек не хочет и не будет открываться по желанию внутри сидящего. — Может всё-таки поможешь? — Послышалось внезапно после очередного удара. Сержант вскинул руки в воздух и чуть не выругался. — Нет! Как будто бы таракан забыл их прошлый диалог напрочь… — Ну прости меня, ладно? Я просто о сверчках мало что знаю! Ну вот, думал, что вы пугливые, — начал грустным тоном таракан, понявший свою ошибку. Но Сержант отчетливо услышал, что он пробормотал дальше, — теперь знаю, что вы и вредные тоже… — Вредные?! — возмущению не было предела. — А тебе никто случаем не говорил, что это ты слишком тупой, чтобы с тобой не быть вредным? Ничего себе! Выдумал! — Ну и что ты, блин, хочешь, чтобы я сказал? — Терпение у таракана закончилось мгновенно и его попытка извиниться канула в лету. Теперь он звучал так же возмущенно, как и сверчок. — Ты молодец! Умничка! Самый смелый! Самый умный! Самый настойчивый!.. Хватило?! Конечно же, все слова отдавали едким сарказмом, так что Сержант даже не пошевелился, слушая все эти «комплименты». В итоге оба оппонента замолчали, то ли ожидая что-то от друг друга, то ли сами пытаясь найти дальнейшую нить этого… общения? То есть, нет, конечно! Никакого общения между ними быть не могло. Сержант не любил тараканов всем сердцем и совершенно точно не собирался ему помогать. Просто стоять на месте и выслушать все попытки таракана уже стало его целью, какой-то сверхзадачей, которую он должен выполнить и лишь потом сдвинуться. Тем более, его всё ещё интересовало то, как на остров попал человеческий предмет… — То есть правда не поможешь? — Послышался вопрос из-за картонных стенок. Спрашивающий снова казался опечаленным. — Нет, — но у Сержанта не было сочувствия к этим усатым и противным насекомым. — Ну, ладно. Тогда давай познакомимся сначала. Меня зовут Сережей, а тебя? Вот только проблема была в том, что именно этот усатый не казался противным. Скорее… придурковатым. И глупым. И безусловно, он всё ещё был борзым тараканом. Однако сверчок совершенно не ожидал направления, в которое он пойдет. Знакомство? Может, они и чай потом будут вместе распивать в фарфоровых чашечках? Спустя несколько мучительных секунд, сверчок наконец ответил: — Сержант. И, технически, он не врал, ведь так его начала называть Матильда, а затем и все другие сверчки. Но также он не раскрывал и своего настоящего имени, которым его зовут более близкие друзья в маленьком кругу. Это была win-win ситуация. — …Серьезно? Сержант? — Да, — сверчок нахмурился. Что именно в этом имени было не так? То, что оно бы не прозвучало хорошо на человеческий лад? Но они всё-таки не люди! Они насекомые! Любые имена им хороши. — То есть настоящее имя не скажешь? И вот тут Дима удивился. Да, Сержант, может, было не очень подходящее именем в каких-то населенных странах, где насекомые живут бок о бок с людьми, но на острове вполне могло сойти. Вопрос был в том, как этот жук, точнее таракан, догадался о существовании родного имени? Просто тыкнул наугад? Да, скорее всего. — Нет, — вновь отрицательно кивнул головой Дима, при этом не отрицая того, что другое имя у него есть. — Ну, хорошо, Сержант. Будь по твоему… А вот ты сказал, что сейчас уже утро? Вы же, сверчки, по утрам выходите, да?.. Нет, Сержант явно весьма-а поспешил в том, чтобы делать выводы об интеллекте этого существа. Сверчки утром! Да кто такое вообще может подумать! Они же совершенно не сверчат днем за редкими исключениями!.. — Коне-ечно, — протянул сверчок, делая свой тон саркастичным настолько, чтобы даже до самого необразованного таракана дошло, что он просто издевается. — Что-то мне подсказывает, что всё наоборот, — «что-то ему подсказывает», слышали? — А чего ты тогда здесь делаешь? Почему к себе не идешь? И это был второй главный вопрос. Прошло уже около сорока минут. Ещё немного и Матильда прилетит сюда лично и свернет ему шею за невыполненное обещание… Нужно было прыгать домой, но Дима всё никак не мог оставить эту странную сцену с тараканом. По неизвестной причине! Всё-таки он же знал, что не поможет ему выбраться, так почему оставался?.. — Если не хочешь говорить, не надо. Тогда другой вопрос задам… Хм, — таракан внутри коробка задумался. — А ты любишь смолу? — Смолу? — удивленно повторяет Сержант. — Я не пробовал никогда… Но судя по рассказам от жуков, что-то слишком рискованно есть смолу, не думаешь? Вот прикоснешься к ней, а отлипнуть потом как? — Сержант даже ухмыляется. — Хотя я не удивлен, что вы, тараканы, тоже можете её пробовать. Вам же мозгов не хватает что-то другое поесть, более вкусное. — А вот это оскорбление! — Сережа нахмурился. — Вот почему тебе можно нас оскорблять, а я не могу? — Потому что это ты сидишь в спичечной коробке, а не я. — …Логично, — послышалось через несколько секунд. — То есть если я выйду, то смогу назвать тебя трусом? — ЕСЛИ ты выйдешь, усатый, — посмеялся над ним Дима. — Хорошо. Давай такой уговор. Если я выйду, то потом мы вместе пойдем есть наивкуснейшую смолу. Я тебе обещаю, нужно лишь найти самый свежий источник, а также быть предельно аккуратным. Это всё, что от тебя требуется, чтобы насладиться самой настоящей вкуснятиной. — Фу-у, — тянет Дима, — ну у вас и вкусы, конечно. Ещё и предельно аккуратным нужно быть, — передразнивает его Сержант. — Подожди. Ты что, на свидание меня приглашаешь? Помолчали пару секунд. — Может, и приглашаю, — внезапно кокетничает Сережа. — Какой ужас! Как ты вообще подумал, что я соглашусь! Я тебя даже не видел в лицо, — с улыбкой отыгрывает Дима отвращение. Почему-то именно «отыгрывает», ведь настоящее отвращение уже как-то… не выходит совсем. Дима как будто бы помнит и знает, что ненавидит тараканов, но до этого он никогда не пробовал с ними… общаться? И по общению кажется, что усатый — точно такое же насекомое, как и все остальные. Даже не такое противное, как было в мыслях. Может, он и заслуживает того, чтобы его выпустили? — А ты судишь насекомого по внешности? — драматичным тоном начинает таракан. — Тараканов — да. Сверчков нет, — продолжает насмехаться Дима. — Позор тебе! Давно нужно превзойти эту межвидовую войну и просто смириться с любовью! — Во-первых, не межвидовую, а межотрядную или межсемейную. Поучил бы биологию. А во-вторых, я тебя даже не люблю. — Ну всё, моё сердце навсегда разбито от твоих слов, — проныл таракан, а затем засмеялся. Дима засмеялся тоже по весьма неизвестной причине. Просто… Просто смех таракана был слишком заразительным! Помолчали после этого ещё немного. Только почему-то стало казаться, что молчание это было не напряженным, а скорее… подыскивающим. Оба думали о том, чем же продолжить диалог. Точно! Теперь же Димина очередь задавать вопросы. — А как ты вообще в спичечном коробке оказался? — А! Так это небольшая история. Ты бы меня сразу спросил! Кхм. Ну, я прогуливался рядом с пляжем, как бы ни туда, ни сюда, и тут вижу — тень на меня падает. Большая такая. И точно не от дерева, потому что дерева не было видно… И тут вдруг меня хватают и поднимают! Существо какое-то огромное своими пальцами взяло! Потом подошло второе, зубы показало и они сунули меня в эту коробочку. — Так тебя всё же поймали люди? — Это что, и есть люди? — Таракан удивленно спросил, шебуршась в коробке. — Ну, да! А ты что думал? Гиппопотамы? — И Дима вновь не мог не улыбнуться, но уже от глупости усатого. Показной или настоящей, неважно, но это было даже забавно. И очень сюрреалистично. Дима улыбается от слов таракана? Такого не было никогда в жизни! И Дима не сказал бы, что вообще ожидал такого события. Ещё пять минут назад ему хотелось отсверчать отсюда навсегда. — А это кто такие?.. Люди? Сверчок хлопнул себя по лицу. Люди на острове. Как они сюда попали? Спрашивать тараканишку по поводу этого бесполезно: он даже не знал, что это за вид такой. Наверняка больше и не знает ничего в принципе. Но люди на их острове… Такое Сержант слышит впервые. Нужно срочно сообщить Матильде! — Получается, раз они меня поймали, то и тебя поймать смогут? Дима уже получил нужный ему ответ на вопрос. Его больше здесь ничего не держало. Даже малейшее сочувствие к таракану Сергею, которое появилось из-за их разговора, тут же задвинулось на второй план из-за маленькой паники насчет своей жизни и жизни своего поселения. Тем не менее, от таракана послышался ещё один вопрос. Тоже важный. Останавливающий внезапно. Да… Если они поймали таракана, значит и их тоже смогут выловить… Это правда нехорошо. Нужно срочно что-то делать! — Я как бы намекаю на то, что тебе не помешают, ну… помощники? — Обнаглел совсем что ли? — быстро среагировал сверчок, а потом понял, что таракан не так уж и неправ. Вряд ли сами сверчки смогут сделать что-то против людей… Хоть они и научились отбиваться, но только от других насекомых! Не от огромных животных с длинными руками. А вот тараканы… Люди же боятся тараканов, верно? Особенно если их будет много! Что же… на чужом страхе можно сыграть. А свой собственный страх и нелюбовь… пересилить. Сверчок всё-таки умнее любого человека, а значит, и превзойти их тоже сможет. — Ладно, так уж и быть, не совсем же я кровожадный, — в конце концов говорит он и прыгает к картонной коробочке поближе. Внутри сидящий удивленно вздыхает, но ничего не говорит. Дима тоже хочет вздохнуть, но вместо этого прокручивает в своей голове план, над которым он задумался ещё в первые секунды их диалога. Сверчок подсаживается поближе к одной широкой стороне коробки, садится поудобнее и резко вытягивает ноги, отпихивая предмет от себя. Точнее, только его часть. Ещё один такой удар и коробка открывается с легкостью. С другой стороны можно увидеть щелку достаточную, чтобы через неё пролез даже самый огромный тараканишка. Сначала появляются его усики и Дима задерживает дыхание, ожидая чего-то внезапного, вроде крика или угроз. Но потом появляется радостное и счастливое лицо. Глаза таракана сразу упираются в Диму и он, улыбаясь, усмехается: — Ну привет, Сержант, — он цепляется четырьмя руками за верхнюю стенку коробки и легко забирается на неё, смотря на сверчка сверху-вниз. Дима видит, что перед ним африканский шипящий таракан. — Привет, — довольно тихо говорит сверчок. Весь комфорт резко пропал, а всё его тело резко напряглось при виде… впрочем, весьма симпатичного таракана. И улыбка у него довольно… заразная, черт его побери. Но у него всё ещё было четыре руки. И всё ещё были эти ужасные, тревожащие его при движении усы. — Посмотри-ка, ты всё-таки помог, — смеется и поддевает Сергей. — Лучше бы молчал. Я ведь тебя и побить могу. — Своими ножками? — удивленно восклицает таракан, но сверчок бросает на него такой взгляд, что он поднимает свои ручки и быстро замолкает. — Теперь ты мой должник, — резко объявляет Дима и смотрит, как Сергей в подтверждение кивает. — Действительно должник. Они вновь молчат. Но недолго. — Мне нужно идти. Если понадобится помощь, я тебя найду, но ты не смеешь права мне отказывать, — Дима угрожает ему лапкой и смотрит строго. — Конечно! Тем более, встречи с такой чипсинкой я буду только ждать. И свидания, кстати, тоже буду ждать, я же всё-таки выбрался… благодаря чьей-то помощи, — он широко улыбается и смотрит так нежно-заигрывающе, что Диме становится немного неловко. Он не задает вопросов, лишь поднимает брови удивленно, когда слышит свое прозвище. — Ну, чипсы. У людей есть такая еда, очень вкусная. Они все от неё зависимы. Сержант решает не разбираться дальше. Он просто кратко кивает, как бы соглашаясь с этой информацией и пытаясь не думать о новом странном прозвище, а потом быстро прыгает в сторону своего убежища, убегая ножками назад. Нужно было, конечно, сказать что-то на прощание, но Диме стало невообразимо неловко и от чужого взгляда, и от упоминания про свидание. Он успевает прийти вовремя и Матильда кидает на него строгий, но довольный взгляд. Сержант Матильде рассказывает только про людей. Про странного таракана в спичечном коробке упоминать не хочется.