Hillford | Хиллфорд

По грязным крышам домов опять хлестал сильный дождь. Сегодня он недовольно стучался в опустошенные дома селян. Гром грянул с такой силой, что каждой клеточкой своего тела можно было прочувствовать, как погода разъяренно бушевала. Большая половина Хиллфорда собралась в стенах серого и угрюмого лазарета при католической школе. Голоса звучали волнами, перекрывая друг друга. Это был шумный поток тревожности, унесенный в бездну неопределенности. Слова были быстрыми, неразборчивыми, словно каждый боялся пропустить даже мельчайшую деталь события. Оживленные диалоги сменялись вздохами и вопросами, на которые никто не мог дать точных ответов. Главный виновник события пришел в себя лишь спустя пару часов после происшествия. Слегка приоткрыв глаза, Кристоф осмотрел людей, что находились рядом с ним. Зрение было нечетким и все двоилось, а серый свет, что бил сквозь высокие окна, слепил. Прищурившись, молодой человек пытался найти знакомые ему лица, ведь половину из этой толпы он вообще даже и не знал. Было видно, как все эти люди даже и не обратили внимания на то, что юноша очнулся. Им это было просто не интересно. Все, что их интересовало - это новости о том, как такое могло случиться, ведь это разогревало обсуждения и сплетни. Сквозь виньетку темных длинных ресниц Кристоф заметил Джоана, что как смерть, только без косы, нависал над провинившимся по мнению пастора кузнецом. Кузнец Дэвид, что так сильно переживал за мальчиков с самого их раннего детства, был абсолютно растерян. — Я клянусь, я не знаю… Я не знаю, как такое могло случиться, — мужчина вовсе не пытался оправдаться перед пастором. Нет. Он просто сам не мог поверить в то, что он мог допустить такую большую ошибку. — Подковы слетели сами по себе? — Джоан буквально сжигал заживо Дэвида своим пронзительным, полным ярости взглядом. Если глаза этой черной тонкой фигуры всегда отдавали холодом, то сейчас они горели адским пламенем. Народ уже готовился к тому, чтобы наброситься на Дэвида, дабы добавить забавы к своей жизни. Послушав разговор еще немного и получив чуть больше информации, Кристоф, несмотря на явную травму головы, довольно быстро сообразил, что Дэвид находится в опасности. Если Джоан захочет изжить его, он это сделает. Судя по всему, кто-то ночью поработал над тем, чтобы ослабить гвоздики подков. Кристоф знал, что Дэвид никогда бы в жизни не поставил чью-либо жизнь под угрозу. К тому же, мужчина - профессионал своего дела, настоящий талант с золотыми руками. — Это моя вина. — прохрипел брюнет. Тут же все голоса вымерли. Все замерли. Казалось, что никто даже и не дышит. Десятки глаз уставились на потерпевшего. Такая тишина тут же насторожила юношу, и он еле внятно продолжил: — Я пытался подправить подковы. — постаравшись сменить положение, парень слегка просипел от боли. Все разочарованно охнули, пока Джоан сверкал недовольным взглядом, в котором читалось: «Врешь, как сивый мерин». Уж он, как никто знал, когда Кристоф врал. Но делать было нечего. Народ тут же угрюмо опустил головы. Лишили людей причины потешиться. Кристоф признал свою вину прилюдно, а значит, Дэвиду уже не предоставить обвинений. Сам же кузнец, с сердцем полным сожаления, так же как и Джоан не верил Кристофу. Дэвид - душа добрая и открытая, а такие всегда чувствуют ложь. Несмотря на то, что Кристоф, можно сказать, спас его, это не отменяло того, что совесть пожирала мужчину еще больше, чем если бы на него накинулся дикий люд. Джозетт стояла в тени остальных людей. Она все слышала. Она все понимала. Она точно знала, кто это мог сделать. Не тратя ни минуты, девушка выскочила из лазарета, направляясь туда, куда вело ее шестое чувство. Подобрав подол длинного беловато-голубого платья, она, полная решимости, быстро шагала вперед, пока не увидела ненавистного ей блондина, окруженного парой неизвестных ей парней. Те два оболтуса были довольно затрепанные. Группа "товарищей" что-то активно обсуждала, будто бы они высмеивали чью-то личность. Без раздумий, Джозетт выпустила платье и сжала руки в кулаки, еще больше ускорив походку. — Это твоих рук дело! — девушка даже не посчиталась с теми двумя незнакомцами, проходя сквозь них, будто те были призраками. Джозетт встала напротив Арчи, показывая, что она не боится вести с ним разговоры: — Сумасшедший! Понимаешь, что ты мог убить его?! — она была рассержена, отчего ее светлые брови были нахмурены, а грудь, сдавленная жестким корсетом, с удвоенной частотой поднималась и опускалась в надежде отдышаться. Блондин сделал вид, мол, он не понимает, о чем она говорит, но его лицо тут же посетила улыбка, в которой не читалось ни грамма сожаления. Эта улыбка была такой холодной и промозглой, на удивление согревая лишь одного человека - его самого. —Джо-о-о-зетт, — протянул парень с неким удовлетворением в голосе. Молодой человек сделал пару хлопков в ладоши, наигранно умиляясь ее смелость заявиться к нему сейчас. Он очень хотел посмотреть на то, как она будет пытаться тягаться с ним. И как она его вообще нашла? Здесь, на обочине? Несмотря на уже начавшиеся выходки, Джозетт не сдавала своих позиций. Ей было не до его клоунады, и она хотела показать злыдне, что она не та, от кого можно так просто отделаться. Парочка обормотов, что стояли по обе стороны от главного героя этой улицы, были теми, кого бы никогда не взяли в училище. Неотёсанные, в замызганных одеждах, они были тем самым контингентом, что никогда бы не смог учиться, а если бы и смог, то ни за что бы не хотел. Честно говоря, Джозетт, которая привыкла находиться в компании дочери мэра или же учеников из семинарии, совершенно забыла про существование еще и подобного слоя общества в Хиллфорде. Девушка подметила, что что-то здесь было не чисто. Арчи, что был презрительнее самого изнеженного дворянина, никогда бы не проводил своего драгоценного времени в такой компании за даром. Она увидела, как один из парней держал небольшой сверток. Быстро сопоставив всю картину, она поняла, что Арчи им что-то передал. Но что это было? Из мыслей ее выдернул такой неприятный сердцу голос блондина. — Так он жив? — назло девушке, он театрально выдохнул. Надо отметить, актер из него не очень. Изображая из себя крайне переживающего за все произошедшее человека, Арчи тем самым высмеивал перед всеми Джозетт, пародируя ее чувства. Все это сильно встрепенуло воспоминания из детства, когда Арчи, будучи еще мальчишкой, издевался над Джозетт перед остальными детьми, пока в один прекрасный день, Кристоф не остановил это безумие. Спустя почти десять лет ничего не поменялось. Он продолжал видеть ее чужой. Он продолжал смотреть на нее как на пустое место. Она была никем и ничем, и если он считал, что Кристоф недостоин того, чего имеет, но все же считался с ним, то Джозетт была в его глазах ниже тех парней, что стояли рядом и чуть ли не челом друг об друга бились от своей тупости. — Прекрати притворничать, я знаю это был ты! — все чувства, что накопились к этому монстру за долгие годы, сами собой выплеснулись. Девушка, не в силах себя контролировать, замахнулась, чтобы влепить ему самую сильную, самую желанную пощечину, которую он заслуживал уже давно. Только она совсем позабыла, что Арчи был отличным жокеем, который в первую очередь имеет неотразимую реакцию. Он словил ее руку, хватая за запястье и подтаскивая Джозетт ближе к себе. От неожиданности девушка зажмурилась. Все, что она ощутила, это его пугающее дыхание у ее уха. — Какие у тебя есть на то доказательства, городская потаскушка? — чувствуя, как Джозетт пытается вырваться, парень добавил силы, сдавив тонкое запястье девушки и заставляя ее тихо визгнуть от боли. Не дождавшись ответа, он оттолкнул несчастную от себя. В очередной раз, Арчи дал ей ясно понять, что с ним связываться ей не по зубам. Джозетт, потеряв равновесие, упала от такого сильного толчка, попутно запутавшись в своем длинном, пышном платье. Всхлипывая от боли, она держалась за свою руку, где на фарфоровой коже уже стали проступать синеватые пятна от пальцев молодого изверга. — Дама упала, ну чего вы стоите как свиньи? — с язвительным недовольством он крикнул двум парням, что с неоднозначной веселой улыбкой наблюдали за происходящим. Краем глаз Джозетт увидела, как вместо помощи, один из парней также спустился к ней на мокрую землю. Она тут же попыталась отползти от него, но тот довольно рьяно схватил ее за подол платья, без стеснения пытаясь задрать его вверх. Испугавшись, блондинка стала пятиться назад, все дальше и дальше отползая от дуралея. Но, к сожалению, второй обошел ее, вставая сзади и не давая далеко сбежать. — Нет-нет, Арчи! — понимая, что только он, по физической силе или же по статусу может повлиять на крайне опасную для нее ситуацию, Джозетт перевела глаза полные отчаяния на блондина, что стоял с абсолютно безразличным выражением лица. Уже игнорируя факт того, что именно он это все начал, она хотела как-то выпутаться из этой страшной ситуации. — Что? — вопрос прозвучал абсолютно холодно и сухо: — Ты ведь знаешь, что делать. Ты умеешь это лучше всего, как и все городские. После, они от тебя отстанут, — недвусмысленно намекая, Арчи буквально втаптывал в грязь свою давнюю подружку. И если Кристоф представлял пожизненную конкуренцию во всем, то с Джозетт дела обстояли иначе. Ее Арчи ненавидел на совсем другом уровне. Всех Хиллфордцев в той или и иной мере в детстве учили тому, что лучше их никого нет, будто бы они вообще особенные, отделенные от мира всего. Каждый странник, каждый чужак - это грязь. Конечно, такая идеология была абсолютно неверной. Хорошо, что многие Хиллфордцы хоть и относились к приезжим с опаской, но все же по прошествию лет они принимали их и считались как со своими. Но были и те, кто придерживался того, что если ты не родился в Хиллфорде, то ты здесь никто. А учили этому, чтобы люди оставались на этой окаянной земле, и даже в мыслях их не было куда-то бежать. Ведь когда думаешь, что ты лучший, живется намного легче, даже если вся твоя жизнь - это подбирать плесневелые корки на улицах. Вот к чему приводит острый недостаток образования. Один из парнишек, что стоял позади девушки, присел к ней на корточки. Взяв локон белоснежных волос, он приложил их к своим губам, вдыхая запах парфюма. Чувствуя отвратительные грязные руки на себе, девушка в панике дернулась, почти что вырывая клок волос из его кулака. — Арчи! — она постаралась встать, но тут же была вновь прижата чьей-то рукой сзади, оказываясь в полусидящем положении на холодной поверхности. Она умоляюще смотрела на блондина, надеясь, что хоть что-то святое в нем проснется. — Эх, Джозетт... — он махнул рукой на них, мол, ему все равно, что они будут с ней делать: — Ты путаешь. Я не Кристоф. — Арчи сделал особенный акцент на имени сокурсника: — Я не буду заниматься благотворительностью, чтобы получить значок отличия от дядюшки. — на какой-то момент эти слова врезались в голову блондинки, и парень это искусно прочел в ее глазах. — Ну да, а ты что думала? — с ухмылкой продолжил Арчи, — Он от чистого сердца тебя тогда подобрал? Ты забываешь, что он воспитан, как и я. — развернувшись, блондин стал уходить куда-то в сторону. — Правда... глупее, — под конец успокоив свое самолюбие, блондин вкинул последнюю фразу. Кажется, все отвлеклись на разговоры, но только не Джозетт. Она со всей силы вдарила одному из парней, что сидел у ее подола, каблуком в бок. Пока те недотепы пытались понять, что произошло, она вскочила, скомкав ткань платья в руках, чтобы оно не болталось по земле, и кинулась бежать прочь. Глаза беспросветно застилали слезы. Она слышала возмущенные крики, слышала топот сапогов, что преследовал ее. Абсолютно не понимая, как она сумела добежать до своего дома, девушка вломилась в двери, где ее встретила Роза-ее фрейлина. Девушка тут же заперла дом на замок. Роза схватила девушку мягкими руками за лицо. По лицу Джозетт стекал холодный пот. Она тряслась как при лихорадке. Не в силах ничего ответить, блондинка звонко разревелась в руках Розы, прижимаясь к ней и трясясь от того ужаса, что пережила. Ей было страшно смотреть в окно. Ей было страшно думать о том, что бы случилось, если бы ей не удалось убежать. Звуки преследования еще отражались в ее голове, заставляя беспрерывно рыдать. Второй турнир решили попридержать на пару дней, чтобы все люди отошли от недавнего шока. Шока того, что некого на кол посадить или сжечь на костре. Ах, какая причина пропадала! Джозетт проснулась довольно поздно. За окном опять крапал мелкий дождик, а бледные облака вуалью закрыли небо. Встав, девушка потянулась, смотрясь в зеркало ее туалетного столика. Локоны ее были растрепаны, она явно много ворочалась прошлой ночью. Еле поднимая свое тело с кровати и перемещая на будуарный стульчик, Джозетт взялась за расческу, довольно рьяно раздирая запутавшиеся клочья волоса. Рядом с будуаром стоял небольшой кувшин с водой и пустая емкость для умывания. После водных процедур следующим в дело пошла пудра, чтобы прикрыть голубизну под глазами от тяжелой ночи. Заключительным этапом были румяна нежно-розового оттенка и почти такого же цвета помада. Далее, со скрипом открылся красивый французский шкаф, что был привезен из предыдущего дома. Иногда ей казалось, что этот большой резной предмет мебели был проводником в прошлую жизнь. Из гардероба она выдернула самое серое платье, что было в ее коллекции. Видимо, чтобы окончательно слиться с Хиллфордом. Пропустив завтрак, Джозетт отправилась к лазарету. Она не знала, будет ли она говорить Кристофу о том, что случилось вчера. Ее голову туманил диспут. Кристоф еще абсолютно не в состоянии разбираться в этом и она хотела пожалеть его. Пока блондинка где-то в голове общалась сама с собой, она и не заметила, как уже стояла у входа. Тихонько отворив дверь, она прошла в большой зал, где стояло где-то десять узких коек. На одной из них она увидела силуэт с ярко огненной копной волос. Рыжая сидела на кровати у Кристофа и о чем-то мило лепетала. Было слышно звонкое девичье хихиканье, а за ним слегка слышимый смех юноши. Это хихиканье пронзило душу Джозетт, сравнив с отвратительным скрежетом по стеклу. Джозетт даже и не знала, что ей сейчас делать. Она растерянно стояла, как статуя у дверей, растворившись во всей этой картине. Элизабет, та самая рыжая бестия, потянулась бледной рукой до щеки брюнета, нежно касаясь ее. Кристоф тут же медленно прикрыл свои глаза, безмолвно принимая ее прикосновения. От происходящего, Джозетт приоткрыла губы, нервно задышав. Все ее тело передергивало от неистового возмущения. “Совсем охренел!”, пронеслось в ее голове. Она тут бьется за него, рискует жизнью связываясь с еще одним ненормальным, а он тут весь расплыл от касаний какой-то Элизабет. Что вообще творится? Блондинка никогда не испытывала подобных чувств до этого. Она серьезно не понимала, почему именно сейчас ее это так сильно гложет. Кристоф был не более, чем близкий друг и она даже не думала о том, что ее может посетить такая сильная ревность, что как булыжник легла ей на грудь. И хуже всего, они были настолько увлечены друг другом, что и не заметили, как Джозетт минут 15 стояла в нескольких шагах от молодых людей. Наконец, Элизабет оставила робкий поцелуй на щеке Кристофа, вскакивая с кровати и чуть ли не вприпрыжку двигаясь в сторону двери. Мельком, она поздоровалась с застывшей Джозетт, пока Кристоф провожал рыжую взглядом. И лишь когда двери захлопнулись, глаза брюнета настигли блондинку, что кажется, уже стала предметом интерьера этого помещения. — Джозетт? — немного удивленно, Кристоф похлопал глазами, еле различая где серая стена, а где абсолютно посеревшая блондинка. Сердце Джозетт обливалось слезами, но собрав себя в руки она натянула легкую улыбку. Что она могла сделать в такой ситуации? Подплывая к нему, как серое облако, она наконец показалась на свет. — Здравствуй, — очень неестественно приподняв голосок, чтобы казаться повеселее, девушка посмотрела на объект своих неопределенных чувств, — Я просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь? Брюнет уже явно выглядел намного лучше. Видимо, он и вправду идет на поправку. Или же кто-то сильно помог улучшить настроение? Джозетт даже сквозь наигранную улыбку хмурилась. — Все отлично, Джозетт, — парень улыбнулся ей, — Если бы не проблема с Маркизом, я бы даже участвовал в финале,— с этим он явно перебарщивал, так как стоило ему слегка повернуть голову, как тут же вдаривала боль. Однако, его подруга даже и не слушала, что он там ей говорил. Она все еще не могла отойти от увиденного пару минут назад. Ничего страшного вроде бы не произошло, но вся ее голова была забита мыслями о Элизабет. — Джозетт? Что случилось? — Кристоф увидел задумчивое выражение лица блондинки, понимая, что что-то тут не то. Девушка наконец вышла из транса, посмотрев в глаза брюнета. — Я знаю, что случилось. — хоть она и не хотела говорить про Арчи, все же решилась на это, чтобы перестать думать об увиденном: — Это был Арчи, я заставила его проговориться. — она мотнула головой, присаживаясь где-то к краю кровати, не желая даже сидеть на месте, где была Элизабет. — Что? Зачем ты с ним говорила? — Кристоф тут же отвлекся от своей больной головы. Он прекрасно понимал, что до добра это не доведет. Зная, как Арчи ненавидит Джозетт, Кристоф искренне переживал за нее. — А что? Я не могу разговаривать с людьми без твоего ведома? — в Джозетт играла ярая ревность и она никак не могла успокоить этот бушующий вихрь чувств. Сейчас в ней говорила ненависть к Кристофу. Ненависть абсолютно ничем не обоснованная. — Джозетт… — Кристоф выдохнул, пытаясь как-то отвести девушку от идеи разговаривать с Арчи: — То, что произошло... это остается между мной и Арчи. Прошу, не лезь. — может это прозвучало грубо, но он не мог выбрать подходящих слов, чтобы уберечь ее от беды. — Не лезь? — она слегка повысила свой голос, а ее улыбка потерялась в гневе, что отчетливо вырисовывался на ее лице. Кристоф всем сердцем не понимал, почему его духовная сестра так сильно злится, абсолютно не подозревая, что дело тут вовсе не в Арчи. — Ты же знаешь его, — Кристоф подтянулся, чтобы присесть на кровать: — Если бы не.. — Если бы не ты, меня бы так и считали здесь никем?! — Джозетт даже не дала ему закончить предложение. Девушка вскочила с кровати, словно кипяток ошпарил ее с головы до ног. Слезы сами собой побежали из ее глаза, скатываясь по щекам. Кристоф с круглыми от полной растерянности глазами наблюдал за происходящим, не представляя, что так взбесило подругу. — Не смей думать, что я тебе хоть чем-то обязана! — сердито вскинув руками в воздух, она, буквально задыхаясь от слез, побежала к выходу. Как бы она не боролась, она не смогла переиграть свои чувства. Боль пронзала ее грудь, а слезы непослушно лились. Уже не слыша брюнета, она выскочила на воздух, с грохотом захлопывая двери лазарета. Как они ей все надоели. Вечно тыкают, вечно указывают на то, что она чужая, хуже, не одна из них. Джозетт, хныча кинулась прочь в сторону дома невзирая на усиливающийся дождь. В тонких нитях дождя, ей показалось, что она увидела Арчи. По ее телу пробежались мурашки. Девушка почувствовала себя как никогда уязвимой без Кристофа. Негласный статус всех людей Хиллфорда читался четко. Может Джозетт и обсуждали, но никто и никогда её не трогал, зная, что придется связываться с Кристофом, а значит и с Джоаном, и Лорд упаси, со всей капеллой. Однако, все может измениться, если все его внимание переключится на кого-то еще...