Контракт

Этот вечер ничем не отличался от прочих, за исключением снежной бури, что подло подкралась к Заполярному Дворцу, заставляя температуру опуститься ещё ниже. Панталоне подобный расклад вещей не устраивал, но и сделать он мало что мог, кроме как укутаться в свою шубу, а так же потягивать время от времени горячий кофе, что так же быстро остывал. И всё же этот вечер смог удивить Регратора, ведь в кабинет пожаловал его коллега, а если быть точнее, то Дотторе. Уже готовясь к очередному акту выпрашивания денег на его новый эксперимент, который должен стать “настоящим прорывом”, делец поправил свои очки, линзы которых никак не могли скрыть холод этих тёмных синих глаз, похожих на глубины океана. Таких же суровых, опасность которых перекрывали слои льда на поверхности. Однако Доктор вёл себя несколько иначе, нежели обычно... В его поведении было что-то немного странное, однако это всё ещё выдавало в нём Истинного, из-за чего предположения о том, что к девятому пожаловал один из этих клонов, что вызывали дискомфорт одним лишь своим присутствием, поскольку это была лишь имитация жизни, быстро отпадали, причём ровно так же, как и сомнения насчёт персоны второго. Не успел мужчина и слова сказать, как на его столе оказалось несколько документов, по сути являющихся контрактом. Всё как Панталоне и любит. Сразу видно, что он родился и рос в Ли Юэ, где всё завязано на контрактах и равноценном обмене. Даже с некой опаской, но он всё же взял документы в руки, начав читать текст на них, пока Зандик терпеливо ждал. Постепенно лицо Лоне перестало выражать суровый холод, переходя на возмущённость и замешательноство, ведь содержание этого контракта было мягко говоря... Безумным. — Ты, должно быть, спятил? Хочешь, чтобы я стал для тебя лабораторной крысой, а взамен ты обещаешь мне “силу”, с помощью которой я смогу без проблем достигнуть контроля над экономикой всех стран Тейвата? О какой вообще силе идёт речь, Дотторе? – речь была чуть более эмоциональной, нежели обычно, прекрасно выдавая эмоции банкира. И всё же его гость смог привести достойные аргументы, хотя отчасти это было похоже на жалкую импровизацию, мотивируемую желанием добиться своего. И всё же брюнет поставил свою подпись... Как печально, что он тогда даже не осознавал, что эта подпись перевернёт его жизнь с ног на голову, не позволив после этого ничему быть как прежде. И вот финальное рукопожатие, символизирующее финал процесса заключения контракта, Лоне более не испытывает того негатива, что захлестнул его при ознакомлении с документами, однако в руке прочувствовалось неприятное, даже в чём-то болезненное покалывание, что явно было знаком чего-то нехорошего, а то, как быстро мутнел рассудок и темнело в глазах... Это не оставляло никаких сомнений, что Дотторе задумал что-то очень плохое, но тело обмякло, а сознание было потеряно, не позволяя оказать хоть какое-то сопротивление старшему по рангу... Что этот чёртов “гений” сделал? Какие-то крайне мелкие иглы с нейротоксинами в перчатке? Этот человек мог сделать что угодно, создать что угодно, так что можно было лишь строить теории, что вспыхивали в голове одна за другой, в тот короткий промежуток времени до потери сознания. Неизменная и вечная улыбка на лице Дотторе стала ещё шире, после рукопожатия. Наблюдая за тем, как медленно девятый начинает терять сознание, лишаясь контроля над своим телом, он нежно подхватывает его за талию, не позволяя упасть назад, придерживая. ••• Запах медикаментов, разных веществ, ослепительно белый и холодный свет, что отражался от таких же белых стен и различных металлических поверхностей, вроде столов. Где-то разбросаны какие-то бумаги с заметками, что были исписаны неразборчивым и размашистым почерком, другие бумаги - чертежи или же формулы к каким-либо препаратам. Шкафы с реагентами или же с “законсервированными” мелкими животными, а иногда и с какими-то органами или же конечностями. Лаборатория Иль Дотторе. Посередине стоял так же металлический стул с кожаными ремешками, что плотно обвивали запястья Регратора, не позволяя проскочить даже малейшей надежды на высвобождение. Вместо привычной ему одежды, на ослабшем теле была лёгкая голубая больничная рубашка на завязках сзади. Сам доктор стоит неподалеку, облачённый в белый врачебный халат, явно новенький, чистый. Его ни разу даже не одевали, а вот в углу, на крючках, висел уже грязный, потрёпанный и явно горячо любимый им халат. На лице так же была маска, но на сей раз обычная, медицинская, а руки облачены в белые одноразовые перчатки. Эти самые руки так и крутят какие-то инструменты, протирая их и проверяя на чистоту. Едва только Регратор начал приходить в себя, как по телу тут же ударил холод, что был вызван до сих пор не утихшей снежной бурей, пронизывающей морозом Заполярный Дворец. Раскрыв глаза - мужчина бегло огляделся, чтобы понять где он, но только спустя несколько секунд до него дошло, что он буквально привязан к стулу, а если быть точнее, что его запястья сковывали ремешки, неприятно натирая кожу при малейших движениях или тем более попытках дёрнуть рукой, чтобы освободиться. Плохи дела. Внимание привлёк достаточно внезапно раздавшийся голос Доктора, вызвавший смешанные эмоции в виде замешательства и недовольства. Наконец взгляд рубиновых глаз встречается с чужими, затуманенными, синими очами. — Доброе утро. Сегодня ничего серьезного, мне попросту нужно взять у тебя анализ крови и выявить, есть ли у тебя на что-то аллергия... – Второй обхватывает длинными пальцами очередной инструмент, после чего цокает, вновь, заново, начиная натирать его, мыть. – Я даже решил немного здесь прибраться ради тебя и твоего добровольного визита. — “Сегодня”? Хочешь сказать, что в будущем ты будешь ещё что-то делать со мной? – пару раз непроизвольно дёрнувшись, Панталоне вновь чётко ощутил ремни. – Избавь меня от этих ремней. Ради чего ты вообще используешь их? Вопросы сыпались один за другим, пока мозг всё ещё приходил в себя. Сколько он был в отключке? Лишь Дотторе знает ответ на этот вопрос, но сейчас это было не так важно. Важнее был лишь инструмент в его руках, что явно сейчас привлекал к себе наибольшее внимание. — Иль Дотторе, если ты посмеешь навредить мне, то ни ты, ни твои клоны больше не получат от меня ни монеты моры. А я ведь знаю как часто твои эксперименты, что должны стать “настоящим научным прорывом”, нуждаются в моём финансировании. – ловко подбирая слова даже в таком состоянии, девятый старался отговорить старшего по рангу, если тот задумал что-то неприятное или даже болезненное для своего коллеги на ближайшее будущее. – Зачем тебе вообще знать на что у меня аллергия? Тут же в отчасти затуманенном разуме вспыхнуло воспоминание о контракте. Слова об экспериментах, на что банкир сам спросил, мол “хочешь, чтобы я стал твоей лабораторной крысой?”... Неужели ему не хватает своих сегментов, случайных агентов и Сказителя в конце концов, над которым в последнее время идёт более усердная работа, чтобы подготовить его к новому телу, к новым силам, которые он приобретёт, когда станет новым Архонтом на зло Селестии? Полное осознание происходящего нахлынуло, создавая лёгкий страх, который нельзя показывать сейчас. Мало ли, этим могут воспользоваться, чтобы сломить волю и дух. Услышав, как младший старательно говорит как можно увереннее, злится и пытается как либо повлиять на него словами, попросту вызывало смех. Очень опасно спорить, угрожать и что-то требовать у того, кто тебя связал и собирается ставить эксперименты. А может он и не злится, а защищается подобным образом, внутренне отрицая всё происходящее? Что это всё не реально и лишь в его голове? Но нет. Всё взаправду. — Ох, правда? Ни монетки? – проговаривает тот с сарказмом и откладывая инструмент, двигается в сторону Предвестника. Медленно, словно охотясь, фиксируя жертву взглядом алых глаз, приковывая к одному месту. – Поверь, я получаю нечто более ценное, чем вся эта мора. Думаю, ты долго продержишься, а потому нет нужды волноваться о своей сохранности. Ну, по крайней мере жить ты будешь. — Не смей передразнивать меня. – делая едва уловимые паузы между словами, девятый смог сделать это предложение более агрессивным, даже в чём-то угрожающим. – Ты пожалеешь, если сделаешь что-то вредное или опасное для меня, я собственноручно убью тебя, больной ублюдок. – тихо выругался Предвестник, желая поправить свои очки, которые неудобно сползли, однако сделать это не представлялось возможным. Зандик протянул длинные пальцы к лику Панталоне и осторожно поправил очки, словно боялся даже чуть-чуть покорябать, пускай на деле ему было глубоко всё равно. И всё же в глубине души на пару секунд появилась некая благодарность, когда старший поправил очки банкира. Теперь это раздражающее ощущение сползших очков исчезло, отчего мужчина смог вздохнуть с облегчением. Все таки отстранившись от девятого, он вернулся к столу с инструментами, взяв шприц, небольшую колбу и ватку, смоченную дезинфицирующим средством. Подходя ближе, он прихватил стул и подсел рядом с ним, на этот раз приняв более серьёзное выражение лица. — В горле наверняка пересохло, да и голод подступает, верно? Ничего, так и нужно. – Доктор протирает место на сгибе локтя и придерживает чужую руку, дабы тот не дёргался. – У тебя вены хорошо видно, это прекрасно. Значит долго мучаться не будешь. Он подносит иглу к чужой бледной коже и до синяка сжимает руку у плеча, пытаясь зациклить кровь в одном месте, дабы было легче её поймать в вене. Вводя иглу под кожу он попадает идеально в вену, начиная вытягивать кровь, наблюдая как и без того бледная кожа становится чуть ли не белой. Кровь с первого захода попадает из шприца в колбу. Процедура повторяется ещё два раза, наполняя сосуд до конца. Пару раз намеренно дёрнувшись и тихо огрызнувшись, он всё же успокаивается, когда его руку сжали, причём слишком сильно, вызывая едва слышный болезненный стон. М-да, Дотторе безусловно был силён. К сожалению игла была достаточно толстой, из-за чего процедура взятия крови была более неприятной, чем могла бы быть, так ещё и три раза пришлось терпеть это. Ощущение не из приятных, особенно когда кожа становится бледнее от происходящего. — Ты наверняка можешь почувствовать сейчас тошноту и головокружение, однако ничего страшного. Ты ничего не ел, тошнота тебе не грозит, а сознание потерять я тебе не дам. Скажи, как только станет плохо. – он отходит в сторону, отставляя колбу с кровью Предвестника на отдельную полочку, подписав её заранее чужим званием. – Знаешь, тестов будет много, первое время. Анализ крови, многих других телесных жидкостей, каких то физических тестов, а так же.. твое либидо. Это бы мне тоже было очень полезно узнать, но это будет позже. Надеюсь, ты не против. Хотя.. не сказать, что у тебя есть выбор, в любом случае. – гаденько хихикнув, говорит тот, начиная что-то искать в выдвижном шкафчике. Смех со стороны коллеги вызвал лишь большее раздражение, презренный взгляд. С чего бы сейчас ему смеяться? Неужели обычные попытки хоть как-то сохранить себя, собственную безопасность и при этом ещё освободиться, вызывали смех? На деле Панталоне лишь знал себе цену и никому не позволял себе вредить, таков этот человек, таковы его характер и его принципы. — Я и так не очень-то хорошо себя чувствую после этого. Сколько крови ты вообще взял? Не кажется ли тебе, что это было слишком много? – лёгкое предобморочное состояние, не так сильно выраженное, но всё же присутствовало, заставляя Предвестника глубоко дышать, прикрыв глаза, чтобы немного восстановиться. Пусть он и был достаточно устойчив ко всякому, но подобное переносил, на удивление, весьма плохо. — Я понимаю обычные тесты, то же взятие крови, но для чего тебе нужна информация о моём либидо? Ты хоть понимаешь насколько подозрительно это звучит? Дотторе раздражённо закатил глаза и так же устало вздохнул. Ему очень хотелось списать все его слова на предобморочный бред, а именно бредом его слова и являлись по мнению мужчины. Даже улыбка сползла с лица, постепенно превращаясь в оскал, через который было ясно видно ряды острых зубов. Регратор хмыкнул, глядя на то, как скалится на него Доктор. Теперь видны острые зубы, которые можно даже клыками назвать. Интересно, сможет ли он перегрызть глотку младшему? — Тебе дела не должно быть до того зачем мне эта кровь и сколько мне ее нужно. Твоя задача сидеть здесь и “украшать” это место своим видом. Знаешь, не каждый день у меня Предвестники в подопытных, есть хоть гордость какая-то.. Сказитель не в счёт. Он слишком раздражающий. – Напомню тебе, что я не какое-нибудь комнатное растение, чтобы “украшать” комнату. Вот над ними да, ты можешь эксперементировать, но над людьми? Что ж, я всегда знал, что ты безумен. – была мысль сказать что-то вроде “не зря тебя выгнали из Академии, кажется, что не только я вижу в тебе сумасшедшего”, но чтобы лишний раз не подвергать себя и своё тело риску, он не стал говорить этого. Опасная тема, особенно в разговоре с Дотторе. Тот же в свою очередь достаёт из шкафчика смесь шоколада и кокоса, а после наливает воду в стакан, подходя ближе к Панталоне и оставляя это всё на столе рядом с ним. Руки в перчатках начинают снимать оковы с одной из рук, что ближе находится к столу. Он крепко придерживает ремешок и прежде чем отпустить, начинает говорить жёстким и холодным тоном. — Я тебя освобожу на одну руку и только попробуй что-нибудь учинить. Тебе нужно перекусить и попить, дабы не сдохнуть. Делай это, пока я позволяю. – он всё же отпускает ремешок полностью. Сам отходит к нему за спину, укладывая руки на плечи, немного массируя. Кажется, он любит прыгать от садизма до заботы... Так интереснее, ведь все реагируют на это по-разному, когда сначала бьют хлыстом, а после нежно целуют в лобик. Интересно, как банкир реагирует на подобный контраст? Внезапно перед Панталоне встал выбор. Использовать клинок, чтобы отогнать коллегу, либо принять возможность унять разыгравшийся аппетит, ведь запах такой несерьёзной, но всё же еды, ловко дразнил того. Пришлось выбрать второе, надеясь, что возможность выбраться ещё будет. Себе же он дал клятву, что если всё получится, то он при первой же возможности аннулирует этот контракт, освобождая себя от безумных экспериментов Предвестника. Когда рука оказалась освобождена - мужчина тут же размял её, избавляясь от неприятных ощущений, оставшихся после туго затянутого ремня. Контраст в поведении второго, что достаточно приятно сейчас массировал плечи своего приятеля, очень хорошо чувствовался, поселяя в голове недоумение. Но это было в любом случае приятно, ведь помогало расслабиться телу, что требовало чего-то подобного, ради снятия скопившегося напряжения. В начале скептически принюхиваясь, пытаясь уловить что-то подозрительное, возможно если бы там был яд какой, то он бы имел специфический запах? Но ничего подобного не было, как и со вкусом. Самый обычный вкус, не вызывающий подозрений и позволяющий спокойно поесть. С водой всё тоже в порядке, так что можно не беспокоиться. Голод и жажда были утолены, хоть первое и не полностью, но стало заметно лучше. — Ах да, ты спрашивал зачем либидо? Хм. Ты, говоришь, что звучит подозрительно.. а как ты думаешь, что я имею ввиду? – он вновь возвращает свою улыбку и начинает массировать чужие плечи немного сильнее. — Я не собираюсь отвечать на этот вопрос. – отвечая, банкир прикрыл свои глаза, немного расправляя свои плечи, показывая старшему по рангу, что он делает всё правильно. Главное не пропустить момент, когда нужно будет воспользоваться клинком, а сейчас лишь необходимо показать спокойствие и даже некую покорность, что ослабит бдительность Доктора. Продолжая мять чужие плечи, Дотторе вновь закатывает глаза, оторвав одну руку от плеч и перенося ее на шею, сзади. Он быстро находит пальцами две точки и давит на них, зная, насколько это неприятно и больно. Он немного оттягивает того назад, заставляя запрокинуть голову назад и смотреть в алые глаза. Вторая ладонь легла на щеку девятого, медленно и нежно поглаживая. Тут же хватаясь за запястье чужой руки, немного оттягивая ту от шеи, чтобы хоть немного ослабить эти неприятные ощущения, Панталоне тихо шикнул, однако Доктор всё равно был сильнее и его руку едва ли было возможно как-то отодвинуть. В итоге пришлось смириться с этим действием, дёргаясь уже меньше. Запрокинуть голову же не составило труда, но очки немного съехали, ведь действие было совершено слишком резко. Взгляды встретились. Они были абсолютно разными, как и цвет глаз этих двоих. У одного можно было сравнить с двумя багровыми агатами, прямиком с заснеженной горы возле Мондштадта, а у другого с глубинами океана, поверхность которого всегда была покрыта льдами. Это поразительно, особенно интересно было разглядывать глаза друг друга, но не сейчас. В этот момент Регратор вновь наполнился недоверием к своему коллеге. — Какой послушный и покорный... Слушай, ты ведь не глупый мальчик, верно? Знаешь же, что я так просто тебя не отпущу. Но за такую покладистость я могу наградить. – рука продолжает сжимать точки на шее, пока вторая, начинает ходить по всему лицу, то проводя пальцем по носу, от переносицы до самого кончика, то начинает скользить по тонким губам Предвестника, слегка оттягивая. — Заинтриговал. Предположим, если я продолжу вести себя подобным образом, то какая награда меня ожидает? – говоря с неким холодом в голосе, явно не желая постоянно подчиняться кому-то, Регратор на секунду заострил своё внимание на том, что его губы так нежно, но всё ещё бесцеремонно трогают. Молчание. В следующее мгновение старший все же отпускает его шею и обходит спереди, обхватывая миловидное личико, сжимая щёки. Доктор немного щурится, смотря на эту приятную картину. Он чуть наклонился вперёд, приближаясь к чужому уху, начиная говорить вполголоса, очень заинтересованно, играя. Стоило ему отпустить шею банкира, как тот тут же выдохнул с облегчением, пару раз потянувшись, избавляясь от этого чувства. Однако то, что его лицо схватили, сжимая щёки, пробуждало в нём желание пустить в ход свои зубы, однако руки, что снова схватилась за чужое запястье было достаточно. Не хотел он сейчас прикосновений к себе, особенно в подобной ситуации, что делала все эти касания даже в чём-то омерзительными. — Знаешь, а я ведь буквально могу делать что угодно.. могу выдавить твои прекрасные глазки. – проводит пальцем около глаз того, чуть надавливая по краям глазницы, чувствуя череп. – Могу пытать физически, изнуряя каждый день все новыми и новыми способами, а могу полностью разрушить твое достоинство, отдав в какой-нибудь публичный дом, где ты будешь главной игрушкой. А может заставить тебя съесть блюдо приготовленное из твоей собственной ноги? Звучит вкусно. Пальцы неприятно впивались в запястье старшего, когда он рассказывал о вариантах пыток. Пускай делец не имел своего глаза порчи рядом, но он всё ещё частично мог концентрировать энергию Электро, заставляя Доктора ощутить лёгкие покалывания от электричества. Сделано это было по большей части не намеренно, это скорее была самозащита, если так её можно назвать, ведь это действие всё равно было угрожающим. Одна рука крепко сжимает свободное запястье Панталоне, так же до синяков. Кажется, Доктору действительно нравится вид синяков на чужих телах. Все же отстраняясь, он вновь привязывает того обратно ремешком. С милым и ангельским лицом Дотторе отправляется к своим инструментам начиная перебирать и делить их на две части, одну из которых он явно будет использовать в скором времени. Понимая, что единственная свободная рука вновь была связана этим ремешком, Панталоне выругался про себя, ведь он не успел использовать свой клинок, а им можно было не только защитить свою шкуру, но и срезать ремень, удерживающий вторую руку. Попытка бегства была провалена, даже не начавшись. Эмоции всегда всё портят, а когда тебе открывается вариант сбежать, но ты упускаешь его из-за затуманивавших здравый смысл эмоций... Это ужасно, начинаешь злиться на себя. Однако быстро приходя в себя, девятый был вынужден лишь наблюдать за Дотторе. — За эту ночь я проведу все нужные исследования, а завтра мы приступим к некоторым моим делам. Например, у меня есть множество наркотиков и различных психотропных веществ. Как думаешь, может проверить их на тебе? Хотя, звучит немного скучновато, не находишь? В любом случае, мы найдем чем заняться, и как использовать тебя в этом деле. – голос вернулся к своему обычному звучанию, более строгий и деловой, ведь он сейчас занят делом. — Постой, ты хочешь сделать что? – услышав о веществах, мужчина снова дёрнулся, желая подобными действиями хотя бы ослабить ремни. – Я не позволю тебе накачать меня наркотой, это отвратительно. Ты больной ублюдок, откуда у тебя вообще взялось что-то подобное? Это же буквально противозаконно. Не смей даже думать о том, чтобы сделать это, я не собираюсь стоять перед тобой на коленях, выпрашивая дозу при ломке. — Ты и не будешь стоять передо мной на коленях. Я тебе чётко дам понять, что подходить ко мне без разрешения нельзя. – Дотторе берет небольшую палочку и подходит обратно к младшему, вновь начиная давить на щеки, но в этот раз для того, что бы он открыл рот. Проведя палочкой внутри полости рта, он вновь отходит, помещая палочку в очередную небольшую колбу. – Откуда вещества? Ты меня вновь недооцениваешь. Я превосходный химик, сам всё изготовил, вот только ни на ком не тестировал. И ничего, ломка будет райским наслаждением для тебя. — О Архонты, нашлась тут важная шишка, подходить к нему нельзя без разрешения. Ну-ну. – всё это выставляло Доктора ещё более странным, даже хуже, чем раньше, отчего младший лишь вздохнул. Из-за подобного теста стало немного щекотно, но более чем терпимо. – Хочешь сказать, ломка будет цветочками по сравнению с тем, что со мной может случиться? Я точно знал, что ты сумасшедший. Доктор убрал стакан в сторону и выкинул упаковку от лакомства, уже после уходя к одному из шкафов. Он достает пять колб и возвращается к Панталоне, показывая их и улыбаясь. Каждая колба пронумерована. — Хорошо выглядит, не правда ли? Некоторые из них представляют собой афродизиак. Я ведь не для себя это делаю, а для некоторых крайне состоятельных заказчиков.. не только же с тебя я деньги деру. – он вытаскивает одну колбу и кладёт её на руку Регратора, начиная вести ее вдоль вены, будто изображая, как вещество будет течь вместе с его кровью. — Наркотики тоже для них намешиваешь? Не думал, что такой важный и известный по всему Тейвату человек будет заниматься незаконными делами, причём ради денег. Хотя это единственное, чем тебя можно заставить нормально работать, я успел убедиться в этом за время нашего сотрудничества. – ещё раз взглянув на каждую из колб, мужчина снова перевёл недовольный взгляд на своего коллегу. – Но только посмей использовать что-то из этого на мне. Все же убрав на место экспериментальные вещества, Предвестник продолжил какую-то свою работу, и, на удивление, это были какие то бумаги. Кажется, это тот самый контракт, который они с Лоне заключили. Взгляд зацепил документ в чужих руках, тот самый, из-за которого младший сейчас находится тут и не может уйти. Очевидно, он уже успел пожалеть о том, что поставил свою подпись, причём не раз. — Ты ведь внимательно читал контракт? Было бы странно, если нет. Почему согласился, если там чётко было написано, что ты мой на “неопределённый срок”? – вопрос явно был риторический. Он повернул стул с Предвестником в сторону ближайшего к нему стола и сам залез на этот стол, сидя на краю. Теперь он находился прямо напротив него. Расположив свои ноги поудобнее, а именно одна меж чужих ног, а другая на плече Регратора, он миленько улыбнулся. – Наверное, не очень приятно, да? Когда кто-то пользуется твоим положением. – Доктор тянет руку к инструменту поблизости, коим оказался скальпель. Он подносит его к чужому горлу и чуть надавив на подбородок снизу, вынуждает связанного поднять голову выше. – Ты спрашивал про награду. Позволю тебе два дня питаться со мной. Не в смысле за столом, а в смысле рядом со мной. Но всё не так плохо, еда будет хорошей. Наверное. – наконец-то был дан ответ на недавно заданный банкиром вопрос. — Стыдно признавать свою наивность, но я предполагал, что я буду как минимум более, скажем так, свободен, а не как я сейчас привязан к этому стулу и сделать ничего не могу. Так же я являюсь важным человеком для Фатуи, отчего обращение со мной должно быть помягче, а ты рассказываешь страшные вещи, всё больше раскрывая свою неадекватность, когда дело доходит до экспериментов. Правильно Сказитель говорил, что дружба с тобой сулит мне одни неприятности. – немного раздвинув ноги для собственного удобства и чтоб нога второго ощущалась не так плохо и так сильно не давила, делец так же немного склонил голову на бок, подальше от второй ноги Предвестника, чтобы тот не задевал волосы. – И представь себе, да, это неприятно. – скальпель насторожил, даже немного напугал, но Панталоне упорно не показывал этого, лишь максимально отстранился от инструмента, насколько это вообще было возможно. – Убери скальпель. – твёрдым, даже приказным тоном сказал он, с холодом в глазах смотря на своего собеседника. – Почему если я стал твоей “лабораторной крысой”, то ко мне нельзя нормально относиться, как к человеку? — Отставил бы ты наконец свою напыщенность.. “важный человек Фатуи”. Не слишком ли это странно говорить, будучи прикованным к стулу и со скальпелем у горла? И да, я его не уберу. А будешь пытаться спрятаться от него, так и вовсе отхватишь. – Дотторе поднимает скальпель, чуть надавливая на кожу того, пуская немного крови. – небольшая царапина, заживёт. К тому же считай благословение от меня поймал, я ещё хорошо к тебе отношусь, не смотря на то, что ты буквально являешься лишь материалом для эксперимента. — Я просто стараюсь сохранить своё тело целым. Инстинкт самосохранения, не слышал? – недовольно огрызнулся он, тут же чувствуя повреждение кожи и каплю крови, что потекла по ней. Речь прервалась тихим шипением. – Ах, благословение? Ну спасибо, даже не знаю как бы я жил без него. Дотторе убирает скальпель и проводит пальцем по свежей ранке, собирая кровь на кончик, уже после проводя им по губам девятого, пачкая в его же крови. Было оскорбительно получать подобные слова и действия от Доктора, ведь Регратор слишком сильно ценил своё тело, однако ещё хуже было то, что его губы были испачканы в собственной крови. Пришлось слизать, ведь это лучше, чем дать ей засохнуть и принести дискомфорт. — Знаешь, тебе бы пошло быть каннибалом.. не думаешь? Как тебе? Вкусно? Она, наверное, сладкая. – он вновь проводит пальцем по ранке, на этот раз слизывая алую жидкость. – Приятный привкус железа. Знаешь, у меня некогда была одна безумная мысль. Ты ведь в курсе, что кровь содержит в себе железо? Я думал выковать какое-нибудь оружие из такого железа... Однако, для этого нужно минимум 400 человек. Представляешь, сколько бы мне пришлось все это выкачивать? Морока, да и только. — Нет, это ужасно и отвратительно. Я не собираюсь есть себе подобных, я не животное, которому плевать чьей плотью питаться. И ты меня не заставишь, если у тебя мысль подобная была. – мысль о каннибализме была ему противна, он сопротивлялся, стараясь максимально отдалиться от представления поедания другого человека. Не получилось, стало не по себе. – Оружие из железа, состоящего в человеческой крови? Больной ублюдок... — Хмм... Отрезал бы ради твоей реакции, однако они мне нравятся, на удивление. – старший немного щурится, только сейчас замечая, как Панталоне отклоняется от его ноги, боясь за волосы. Улыбка вновь налезает на лицо Предвестника, а ладонь тянется к темным волосам, хватаясь за них, оттягивая немного верх, крутя, перебирая пальцами. – Но не обольщайся, я всегда могу поменять свое мнение. — Не вздумай. Ты хоть знаешь сколько я отращивал их? Я явно делал это не для того, чтобы ты срезал их. – стараясь освободить свои волосы из чужой хватки, банкир в итоге потерпел неудачу, оставляя себе возможность только смотреть в глаза второго. Вздыхая и прикрывая свои глаза на секунду, чтобы успокоиться, мужчина продолжил. – Но меня успокаивает тот факт, что они тебе по душе. Доктор все же слезает и берет шприц, начиная набирать внутрь какую-то жидкость из очередной колбы. Он подходит к тому с хищным взглядом, вновь усаживаясь поближе к его руке. Несколько глубоких вдохов и выдохов смогли умерить пыл дельца, заставляя того стать более спокойным, не таким агрессивным по отношению к коллеге. Теперь он был больше холоден, нежели зол. — Сказитель.. хорошо, что более ты его не увидишь. В прочем, как и других людей. – Влажная салфетка проходится по коже младшего. – Как думаешь, что это за препарат и зачем я буду вводить его тебе? — Ну давай, просвети меня. Что же в шприце? – сопротивляться смысла нет, руку он даже отдёрнуть не сможет, не то что бы убрать её. Придётся терпеть, оставаясь полностью беззащитным для Дотторе, что смотрел на Панталоне, словно хищник на свою жертву перед нападением. — Тц, какой же ты скучный. Мог бы хоть сделать вид, что тебе страшно. Вдруг это и есть наркотик? – Он вновь вводит иглу, быстро вливая жидкость в тело того. – Ничего опасного. Я просто хочу тебя ненадолго усыпить. Проснёшься в новом месте, в новом амплуа... — Довольствуйся тем, что я вообще продолжаю отвечать тебе, хотя желания делать это у меня не так-то много. – холод очень сильно чувствовался, словно осколки льда, что так упорно стараются задеть собеседника, но безуспешно. Чувствуя приближающуюся отключку, Регратор лишь выдал на последок вздох и пару слов. – Только посмей что-то сделать со мной, пользуясь моей беззащитностью. Раздаётся тихий смешок. — Сладких тебе снов.