***
— Это была шутка, — Маша сидела перед тарелкой с пятью хинкалинками, апельсиновым фрешем и довольным до умопомрачения Женей. Кажется, им будет легко сработаться, потому что они оба любят покушать. — Ты не думай, что я не понимаю всей опасности ситуации и твоего шока, — Женя не спешил приступать к еде. — Просто твоя бабушка человек дела. В ее голове уже полная картинка, и твоих чувств и эмоций там нет. Маше кусок в горло не лез. — Ну да, у кого-то бабушки, а у меня начальница… — Ты вклинишься в этот процесс. Шоппинг, квартира, новая внешность отформатируют тебя. Нужно время и всё устаканится. Тем более, твое главное орудие — информация, которую даст Жанна, — Женя отпил из бокала клубничный коктейль, тихо уточняя: — Ты же понимаешь, что пути обратно нет? Мери смотрела на него, как ребенок, ждущий спасения. У него были всё знающие и понимающие глаза. Будто он догадывался, что угрожали Маше чем-то безумно ценным, потому что эта невинная девушка не могла пойти на подобный поступок по собственному желанию. Маша вспомнила, как в детстве мечтала о старшем брате, который бы смог защищать от всего, что выпадает на ее долю. И сейчас Женя был этим прообразом невозможного человека. — Где-то глубоко я это осознаю, — наконец выдала Мери. — Но мне страшно. Как отнесутся родители? Смогу ли я сделать так, чтобы мне поверили Агресты? И... Ты видел Германа? Он меня пугает даже через экран телевизора. Да, он крутой, но про него слухи… — А его сын? — Женя прервал ее, играя бровями. — Только не говори, что не залипала на его плакаты. У Маши порозовели щёчки, и она надуто заявила: — Ну допустим, — девушка отпила из бокала фреш. — Но дело не в этом… понимаешь, — она перешла на шепот. — Требования к ассистентам завышенные. И я вроде бы тешу себя мыслью, что меня точно обойдут другие претенденты, но бабушка так уверена, что их не останется. Как она собирается это сделать?.. Женя опустил глаза, ковыряясь трубочкой в коктейле. — Я, конечно, долго с ней работаю, но настолько в предугадывании Жанны еще не преисполнился, — он выдавил из себя ответ, сам задаваясь этим вопросом. Если Гордеева уберет всех девушек с пути внучки, Женя поставит ей памятник в офисе. Это реально женщина-танк. — И обязанности. Бабушка говорила про английский язык. Я последний раз практиковала его с носителями два года назад! — Маш, да поешь ты уже спокойно, — Женя забрал у нее телефон, в котором девушка пыталась загуглить информацию об Агрестах.— Меньше всего правды на его сайте. Указанные обязанности или выдуманные, или это десятая часть работы. Английский пригодится, но не думай, что тебя посадят переводить договоры вместо юристов. Просто будут водить на переговоры и встречи, потому что у Германа кривой English. Вечером всё узнаешь подробнее, сейчас только нервы трепать вопросами без ответов. Мери прожевала первую хинкалинку, чуть успокаиваясь после беззаботной речи Жени. Парень выдохнул, радуясь, что у неё появился аппетит. Он волновался не меньше Мери, но сейчас не имел права поддаваться коллективной панике. Андреев знал, что Жанна обязательно всё расскажет. Просто перед этим помучает их. В этот момент на билборде у дороги сменилось изображение: появился портрет Адриана в красном пальто на голое тело. Маша громко выпила соус с хинкали, зависнув перед изображением зеленоглазого блондина. Женя прыснул: — Кстати, вот тебе первый плюс: будешь работать с красавчиком Адрианом, — он хотел сказать что-то ещё, но вовремя прикусил язык. Андреев понимал, что обменом информацией Жанна не ограничится. И, кажется, Мери ещё не осознавала, что конкретно готовит бабушка. — Боюсь, что он из другого мира. Адриан среди моделей, а я просто Маша, — Мери решила перевести тему, принижая собственные достоинства. Женя отметил это, но ничего не сказал. — Ты далеко живёшь? — Отсюда на метро двадцать минут, — Андреев проверил время. — Кушаем и идем по магазинам. Сегодня трудная задача: потратить много денег твоей бабушки!***
В три часа дня Мери уже шла с новым айфоном на руках, а Женя искал на карте бутик, в котором хотел подобрать ей образы. — В моем городе уже можно было все улицы обойти, — Андреев вытер пот со лба, останавливаясь у дверей нужного магазина. — Жень, это дорогой бутик, — Маша дернула парня за рукав, как закадычного друга, когда он вошел в холл. — Герман же не станет лезть тебе за шиворот, чтобы посмотреть бирку? — Андреев фыркнул, с порога присматриваясь к костюмчикам. — Ля какая цаца, нравится? Женя снял с вешалки розовый костюм двойку, состоящий из пиджака и твидовой юбки. — Десять тысяч? — Маша потянулась выйти из бутика. Даже несмотря на миллионы бабушки, одевалась она по доходам родителей. Женя принял ее вопрос за согласие и повесил себе на локоть. — Поверь мне, для Германа дорогая одежда начинается от пятидесяти штук. Ну что, тебе нравится? Чем будем кадрить сыновей Агреста? — Женя на повороте стащил с вешалки бежевое платье с аккуратной брошкой лисичкой. — Евгений, — Маша покраснела, попытавшись приструнить парня, которого знала в сумме дней пять за всю жизнь, но с которым было весело и комфортно. — А вот эти штаны подчеркнут твои шикарные бедра, — Андреев снял с вешалки красные брюки палаццо. Маша растерялась, посмотрев на него что-то подозревающими глазами. — Я не пытаюсь к тебе подкатить, — он тут же поднял руки в примирительном жесте, улыбаясь, как нашкодивший ребёнок. Мери замотала головой. Ей редко делали комплименты (или она просто мало прожила и контактировала с ничтожным количеством парней). — В следующий раз, когда решишь подкатить, не говори девушке, что у нее красивая попа, — Маша смогла достойно ответить, с хмыканьем пройдя вперёд. — Да ну Мери, — теперь уже Женя покрылся румянцем. — У меня такая профессия, я анализирую фигуру, внешность. Побочный эффект от работы! Маша остановилась, по-доброму ему улыбаясь. — Я не обижаюсь, — она погладила его по плечу, уходя в сторону курток. На губах застыла тупая улыбка. Маша впервые чувствовала себя такой живой и, самое главное, красивой. В школе у нее не было настоящих друзей, мальчики ей уделяли внимание, но ради списывания домашки. А в колледже мужского внимания ее удостоил только пожилой трудовик: все остальные были девочки. Мери покупала вещи, которые можно было перешить, подаренные бабушкой деньги откладывала на нужный инвентарь, не носила открытых топиков или платьев, не общалась с девушками, которые состояли в отношениях. И почему-то сейчас, когда Женя отвесил ей подобный комплимент, а бабушка дала денег, чтобы красиво одеться для корыстных целей, Мери начинала ощущать себя взрослой. Стоящей на пути чего-то нового, опасного, не подходящего ее убеждениям, но притягательного. За час блуждания по бутику и страданий в примерочной было отобрано порядка десяти позиций. Женя успел выпить кофе, отвесить Мери еще сотню комплиментов, которые она научилась не воспринимать всерьёз, и даже рассказал пару историй из жизни визажиста-стилиста. Он упорно обходил тему Агрестов стороной, позволяя Маше на время забыть, для чего она весь день наряжается. Пусть позже узнает, какой говнюк старший сына Агреста, какая стерва работает его помощницей и что за змеи сидят во всех отделах. По итогу были куплены пять классических костюмов, разноцветные и однотонные рубашки, обтягивающее платье, которое, как сказал Женя, «на особый случай», брюки, юбки, пушистая белая шубка, осенняя куртка, сапоги мечты, которые бы Мери никогда сама себе не взяла, пара сумочек и платки. — Какой у вас щедрый спутник, — девушка за кассой не удержалась от лукавого взгляда, складывая куртку в шестой пакет. Маша поняла, что это был намёк, и ляпнула одновременно с Женей: — Брат. — Парень. Аня (судя по бейджу) в замешательстве вскинула брови. Мери угрожающе-испуганно стрельнула взглядом по Жене. Какой к черту парень?! Женя ввел пин-код на терминале и совершенно спокойно заявил Анне: — Инцест — дело семейное. Пошли, сестренка, — Женя прижал кулак к губам, чтобы не заржать, и быстро вывел Мери из бутика. — Это что было?! Какой “парень”?— девушка зашипела на него, стоило выйти из бутика. — Я не специально! — Женя еле поднял руки, забитые сумками. — Просто на брата и сестру мы похожи меньше всего. Мери досадно выдохнула, понимая, что повела себя как дура. — Прости-и, — она опустила глаза, пытаясь забрать у Андреева часть пакетов. — Просто я так испугалась, когда она стала нас расспрашивать. — Ты привыкнешь к моим шуткам, — Женя обаятельно улыбнулся, отдав Мери самый лёгкий пакет. — Ну что, триста тысяч мы потратили, предлагаю пойти пожрать. — Сколько?!***
Офис «Gagnant»: Когда Женя с Мери покинули кабинет, Жанна, пролистав телефонную книгу до самого конца, нажала на звонок. Кислое “Слушаю” послышалось с того конца провода. Гордеева оттолкнулась от стола. — По голосу понимаю, что ты не хочешь общаться, — Жанна остановила стул у окна, любуясь ало-фиолетовым закатом. — Но время отдавать долги. Дождавшись со страхом произнесенного “Говори”, Гордеева медленно и таинственно прошептала: — Вы должны стать родителями несуществующей девушки, — Жанна провела пальцем по накрашенной губе. — Слушай внимательно и запоминай.***
— Ты один живёшь? — Мери только сейчас задалась эта вопросом. Женя работал в известной компании, получал щедрую зарплату, жил в центре Москвы и был старше на пять лет. У него есть девушка? Сестра, мама, брат? Хотя, учитывая его "не подкаты", он явно одинок. — Нууу, у меня есть сожитель, — Андреев поворчивал ключ в двери. — Много ест, требует внимания, обижается и иногда гадит в тапки. Приве-е-ет, моя бусинка, мой любимый засранец! Женя бросил пакеты в прихожей, подхватывая на руки толстого рыжего кота и целуя в мордочку. Маша застряла в дверях, начиная заразительно смеяться. — Кого-то он мне напоминает. — Мама подарила, сказала, что так же много ест, как я, — Женя потискал кота и отпустил на пол. Мери села на пуфик, снимая босоножки. По подтянутой фигуре Андреева нельзя было сказать, что он налегает на фаст-фуд. Женя повел ее по длинному коридору в светлую гостиную. — А вот и моя холостяцкая берлога,— Женя раскрыл руки для объятий и вошел в зелено-бежевую гостиную-столовую с высокими потолками. В центре располагался островок, по одной стороне тянулся кухонный гарнитур, стоял холодильник, стол на четыре персоны и кремового цвета диван. А по другую сторону — встроенная в стену раковина с краном, туалетный столик, заваленный косметикой, два кресла, телевизор на стене и шкаф, забитый тюбиками кремов, красок и помад. — Слишком красиво для холостяка, — Мери восхищённо оглядела помещение, аккуратно присаживаясь за туалетный столик. В квартире Жени пахло так, будто он был инста-няшкой, помешанной на освежителях воздуха и ароматический свечах. Но по Андрееву вообще нельзя было сказать, что он занимается окрашиванием волос и макияжем и держит у себя дома склад люксовой косметики. Разве что запах женских духов выдавал его. — Ты даже здесь кого-то красишь? Дома на кухне? — Пф, как будто я здесь готовлю. Только и крашу, — Женя поставил чайник и открыл дверь на балкон. — Мама иногда приезжает, сдаю ей в плен свою кухню. А так — от прошлой жизни осталось. Раньше я здесь работал. До твоей бабушки. Мари внимательно выслушала его, рассматривая вкусно пахнущие палетки теней, чехлы с расчёсками и ножницами. На стенах висели дипломы, полученные Женей за последние шесть лет. — Здравствуйте, — Андреев позвонил в доставку. — Мне Филадельфию с крабом и с угрём, калифорнию с креветкой, из жареных цезарь и аристократ. Пятьдесят шесть штук. Маша обернулась к нему с широко распахнутыми глазами. — Что? Целый день работать, — Женя положил трубку. — Ты один столько съешь? — Почему я? — Женя отключил засигналивший чайник. — Мы, — он улыбнулся, как чеширский кот. — Тебе зеленый или черный? — Чёрный с лимоном, — Мери рассеянно ответила. С Андреевым было так комфортно, словно она знала его сто лет и они собирались смотреть фильмы, а не готовиться к шпионской миссии. — Чай заварил, — Женя прошел к девушке, доставая из шкафчика картонные листы. — Смотри, есть каштан, дуб, шоколад, розовое дерево, тёмный орех, морозный каштан. Тебе что нравится? Парень листал страницы, на которых были прикреплены пробники искусственных окрашенных волос. Пока Мери рассматривала их, он анализировал ее внешность. У Маши был аккуратный вздёрнутый нос, покрытый еле заметными веснушками, расползавшимися на щечки. Васильковые глаза, длинные черные ресницы, которые она не красила (и зря), темные брови, пухлые губы, маленький рот, бледная кожа. И сама она не выглядела на свои девятнадцать лет: рост примерно метр шестьдесят, прямые и густые черно-синие волосы, собранные в две косички-колоска, детское платье, закрывающее шею и колени, но подчёркивающее тонкую талию, небольшую грудь и при этом красиво выделяющиеся бедра. Если всё грамотно сделать, он представит публике яркую, дерзкую и сексуальную Мери Гордееву и милую Эмму Белову. — Тёмный орех, — уверенно ответила Мери, хотя Женя почувствовал, как она напряглась. Это был первый шаг к изменению внешности. — Смотри, это то, что я накидал в офисе, — Андреев вытащил из нагрудного кармана эскизы. На одном была Эмма, на другом — Мери. Бледный макияж ассистентки и темные волосы и глаза делали ее самой обыкновенной и невзрачной. С другой части листа на нее смотрела Маша с красной помадой, природным цветом глаз, с чёлкой, которую никогда до этого не носила, и специально выделенными веснушками. — Ну конфэтка! — Женя положил перед Мери эскизы, мысленно отмечая, что девушки действительно разные. Если еще добавить очки, манеру поведения, татуировку, особый стиль в одежде и изменённый голос, то они создадут нового человека! Написав матери, что с ней всё в порядке и она у бабушки, Мери с чувством стыда отложила телефон.***
Было уволено одним днём десять человек и приглашено еще сто на собеседования. Жанна не жалела людей. Только свой бизнес. Она покинула офис и приказала ехать во Внуково: рейс Дарьи — теперь уже бывшей ассистентки Германа — был назначен на десять. Девушка сразу узнала Гордееву и, понимая, что так просто эта своенравная и гордая женщина не примчалась бы к ней из центра Москвы, сразу пошла на контакт. Они заняли самые дальние места в кафе. — Я знаю, что вы уезжаете с концами, — Гордеева легла в кресле, чувствуя себя комфортно и весело. До рейса оставалось еще полтора часа. — Да, это так, — Дарья с тревогой провела ладонью по коротким серым волосам. — То есть бояться Германа вам уже ни к чему, — губы Жанны тронула лукавая улыбка. — Что вы хотите? — Даша облизала металлическое колечко на губе. Гордеева несколько минут щурилась, болтая ногой в туфельке. — Герман ищет ассистентку. Уже многие девушки отправили свои анкеты. Я хочу, чтобы они их забрали, — Жанна делала долгие паузы. — Ты должна записать видео. Размажь тушь, имитируй потоп слез, подрожи на камеру и расскажи, как невыносимо работать у Агреста, — Жанна от удовольствия выпрямила спину. — Что он платит мало, требует сверх меры, орет без повода. В общем, психопат. Главное на сексуальные домогательства не переходи. Просто создай образ негодяя начальника. Даша стучала ногтями по стаканчику кофе, напряженно выслушивая женщину. Ее билет в один конец, ей нечего терять. — Я заплачу, как только видео появится в сети, — Жанна наклонилась поближе к девушке. — За пять минут видео миллион твой.***
10 августа, 22:00, квартира Жени: Женя сделал осветление и теперь докрашивал последние пряди, довольный будущим результатом на голове Мери. Андреев радовался, что девушка меньше загонялась, отвлечённая вкусным обедом и его рассказами с прошлых показов. Мери листала папку, высланную бабушкой на телефон. Там содержалась информация об Агрестах, собранная из интернета, модных показов и собственных наблюдений Жанны. Многие моменты пояснял Женя. — Герман родился двадцать пятого декабря семьдесят восьмого года в Афинах. Его отец русский, по образованию искусствовед, приехал из Союза и остался жить в Греции. Мать Германа — гречанка, умерла при родах. Когда Герману исполнилось четырнадцать, они вернулись в Россию. Он там год учился в каком-то военном училище что ли... — Андреев нахмурил лоб. — Короче, мутная история. Потом был РГУ имени Косыгина, Герман по образованию "художник-модельер". В девяносто седьмом женился на Амели Баженовой, и уже в браке с ней стал возводить свою империю. Получается, спустя пять лет после того, как твоя бабушка. Отец Германа живёт в Афинах — он тоже по имени Феликс. Не женился, работает по образованию. — Здесь есть Светлана Баженова, это сестра его жены? — Мари вспомнила содержание статьи. — Не-а, — Женя прокрасил прядь. — Племянница. У Амели брат, бизнесмен, занимается гостичным бизнесом. Света его дочка, ей двадцать три. И она главный визажист. — Понятно, почему главный, — Мери фыркнула. — А вот и нет, — Женя скрутил прядь в фольгу и закрепил на макушке. — Света мне в профессиональном плане нравится. Так что не думай: Герман берет профессиональнов, там родословная не поможет. Мери вытянула губы в трубочку. Если Герман правда такой честный и принципиальный, почему украл эскизы? — Феликсу двадцать три. Не женат, в отношениях был замечен только с Ирмой — его секретаршей. Мери вскинула брови, рассматривая фото старшего сына. Он был пугающе красив: острые скулы, белая кожа, ледяные голубые глаза, которые на солнце становились прозрачными и приковывали к себе. Он явно набрался у отца умения вселять в людей страх. — Почему они расстались? — Мери не смогла найти в бабушкиных документах упоминания Ирмы. Наверное она уволилась. — Скорее всего, это был хайп, — заключил Женя, макая кисточку в краску. — Никакой химии между ними не было. Ходили с колом в жопе, на камеру фальшиво улыбались. Ну и она на него вешалась постоянно. Встречались от силы месяц. — Я рада, что меня не было среди них долгое время… — Мери промотала фотографии с зимнего показа. Столько напыщенных лиц в одном месте она еще не видела. Гости бабушки и Германа пусть и были одного статуса, но отличались энергетикой, которую несли. — Заметь, оба брата никогда не состояли в длительных отношениях. — Ты к чему это? — Я сам не знаю, — Женя усмехнулся. — Наверное, уставшие от женского внимания — ты просто на минуту представь, Адриан с трех лет на подиуме — они не хотят вступать в отношениях. Или боятся, что какая-то девчонка разведёт их на деньги. Мери задумалась, кусая губу. — Ты судишь, исходя из собственного опыта? — Маша посмотрела на него снизу вверх, отрывая парня от покраски волос. — Ты ведь тоже среди моделей. А дома только кот. — И тот мальчик, — подыграл Женя, хохотнув. — Но-но, не гей я. И не разочаровался в женщинах. Просто еще не встретил ту самую. Он заставил девушку посмотреть прямо и продолжил колдовать над ее преображением. Мери уставилась в телефон, думая о том, какой же Женя хороший и что заслуживает лучшую в мире девушку. — Спойлер тебе, — Андреев кашлянул и продолжил. — Агресты не замечены на скандальных вечеринках. Не были застуканы в барах, среди моделей, с наркотиками или с несовершеннолетними. — Может, у них свои закрытые клубы? — хмыкнула Мари, отказываясь верить, что космически красивый Адриан и альфа-Феликс могут после работы сидеть дома, пить чай и играть в монополию. — По телевизору постоянно показывают, как очередного мажора поймали на трассе в пьяном виде. — Вот не поверишь, у Феликса и Адриана кристально чистая репутация в этом плане, — Женя счастливо закрепил предпоследнюю прядь. — Во всяком случае, поработаешь с ними и узнаешь больше. Он доделал оставшуюся часть волос, замотал ее в фольгу и пошел снимать перчатки и мыть кисти и миски. — Фотографии младшего сына нет, — Мери проверила все папки. — Не думаю, что он должен тебя интересовать, ему всего семь лет. Лучше про их маму почитай. — Амелия Баженова. Сейчас Амели Агрест, — Маша открыла очередную ссылку. — Сорок пять лет, актриса, последние восемь лет нигде не снимается, но в свет выходит. Такая милая... Мери рассматривала ухоженную и привлекательную женщину, от которой Адриан унаследовал изумрудный цвет глаз. В дверь позвонили. — Босс приехал, — Женя снял фартук, сжал плечо Мери и пошел открывать двери. Маша скинула с себя накидку, отложила телефон и приготовилась встречать бабушку. — А мне нравится процесс, — Жанна приветливо улыбнулась внучке, встретившей ее с зафольгированной головой. — Через сколько смывать это? Гордеева вошла в столовую, кидая сумку и пиджак на диван и садясь за стол. — Сорок минут, — Женя поставил чайник и оперся на гарнитур. — Мы купили вещи и телефон, — начала Мери, чтобы разбавить замешательство перед бабушкой. Жанна выглядела такой счастливой, что не верилось, будто это ее обворовали на несколько миллионов. — Отлично, — беззаботно ответила Гордеева, мечтательно глядя в потолок. — Что ж. Сегодня сделаем фотографию на паспорт и уже завтра получим его, по нему купим сим-карту. Я привезла набор линз, выбери подходящие, и я закажу нужное количество, — она поставила коробку с тремя отсеками перед внучкой. — Завтра же получим диплом об образовании. Она полезла в сумку, доставая конверт с деньгами. — Уже поздно. Сегодня переночуй у Жени, он все равно тут с котом скучает, — Гордеева оперлась на спинку стула, как на трон. Маша вопросительно взглянула на Андреева. Вдруг она ему уже надоела? Но он довольно улыбнулся и поиграл бровями в сторону холодильника. Мол, вместе будем сет роллов доедать. — Предстоит долгое обсуждение, — Жанна потрясла конвертом. — Вот тут пятьдесят тысяч. Завтра вечером поедем на твою новую квартиру. Деньги даю на оплату коммуналки, доставку еды и вещей первой необходимости. Столько же тебе будет платить Герман после испытательного срока. — Ты расскажешь, как я всё-таки пройду на этот испытательный срок? — Мери ее перебила, принимая конверт с деньгами и откладывая их в сторону. Жанна сдержала широкую улыбку, организовывая торжественную паузу. Только Женя знал, что так улыбаться она может, когда обманула, перехитрила или победила. — Включи ноутбук, — Гордеева махнула рукой Андрееву. Маша обняла себя руками, нависая над кухонным столом. От волнения болел живот. Судя по неудержимой реакции бабушки, та провернула что-то такое, что сулило точное попадание в компанию Агреста. — Введи в поиск “Агрест”, — промурлыкала Гордеева. — И самое первое видео включи. Женя, покосившись на Мери, быстро загуглил фамилию врага.***
10 августа, 22:20, в «Agreste»: — Феликс, зайди, — Герман вдавил палец в кнопку на офисном телефоне. И, нервно стуча по подбородку, еще раз нажал на вызов: — Натали, два кофе. Мне с коньяком. Герман представлял из себя статного мужчину под два метра ростом. Несмотря на свои сорок пять лет, он уже был полностью седым, носил очки, которые, казалось, приросли к его лицу, имел холодные, почти бесцветные голубые глаза, тонкие губы, гордый подбородок и гладкий широкий лоб. Его отличала королевская осанка, непробиваемый взгляд, отсутствие лишних телодвижений и пугающая своей четкостью речь. Он носил только костюмы: пиджак или жилет поверх рубашки с длинными рукавами, классические брюки со стрелками и галстук. Руки еще не были покрыты морщинами и выглядели сильными и крепкими. На безымянном пальце поблескивало обручальное кольцо, на левой кисти — кожаные часы с выгравированными инициалами на циферблате. Феликс вместе с Натали зашли одновременно: парень помог женщине с подносом, а та вытащила из подмышки рабочий планшет. — Чувствую запах коньяка в твоем кофе и вместе с ним запах наших проблем, — Феликс поставил чашку перед отцом, с напускной веселостью начиная разговор. — Уже видели это кино? — Герман обратился к обоим. — Да, — тяжело ответила Наталья. — Нет. — Смотри тогда, — Агрест щелкнул мышью, поворачивая монитор к сыну. Феликс напоминал молодую копию отца. Светло-коричневые брови выразительно поднимались, когда его что-то удивляло или злило. Морозные голубые глаза леденили души коллег. Он был чуть ниже отца, тоже носил строгие костюмы и вместо зализанных волос любил укладку на правый бок. — Я записываю это видео из аэропорта Пулково. Мой рейс через час. Не знаю, что может произойти со мной, если я останусь в стране, где меня может достать Герман Агрест. — Классное начало, — с сарказмом хмыкнул Феликс, оскаливаясь. Вначале все начинается на фоне сине-белой стены, звук четкий, девушка спокойна и серьёзна. — Меня зовут Даша Кронина, я бывший ассистент Германа Агреста — известного дизайнера. Сейчас он ищет на это место нового человека. Девочки! — тут у нее сорвался голос, и проступила дешевая игра массовки. — Это безжалостный человек. Придя к нему в офис, вы подписываетесь на вечное рабство. Вас заставят работать ночами. А если вы не будете оставаться, урежут и без того ничтожную зарплату. Постоянные переработки выливаются в плохое здоровье. Вы становитесь девочкой на побегушках. Если вы опоздаете хоть на минуту с бумагами или кофе к боссу, на вас будут орать десять минут, обзывая за то, какая вы жалкая дура. Постепенно речь становилась надорванной, девушка краснела, слезы выглядели настоящими, руки водили по лицу, расцарапывая щеки, и губы искривлялись в страшной гримасе. Будь они шарашкиной конторой, то никто бы не обратил внимания на переработки и выжившего из ума начальника. Но доходы компании «Agreste»» за месяц превышали сотни миллионов, известность каждого члена семьи зашкаливала, и любой поклеп на работников и саму атмосферу беспощадно бил по рейтингам и продажам. — … иногда он мог кидать стулья в подчинённых… у одного из сотрудников, имя которого я не называю по понятным причинам, была разбита голова. Феликс закрыл лицо руками, от стыда за жуткое вранье пропитываясь ненавистью. Хотелось прижать Дарью к стенке и хорошенько встряхнуть. Тварь. — Еще вчера утром при ее увольнении вы сказали, что она была вашей лучшей ассистенткой, — Натали не удержалась. Даша ей никогда не нравилась. Герман одарил ее “благодарным” взглядом и выключил видео, устав слушать о себе сказочные истории. Феликс многообещающее смотрел в экран, сминая губы. Если бы кто-то заглянул в его глаза, то увидел бы разряды молний. Сколько раз Феликс пытался верить людям, которые с ним работали бок о бок. И каждый раз абсолютно все его предавали. Это он считал Дарью лучшей ассистенткой отца. Сдержанной, не ветреной, способной и продуктивной. Феликс встал из-за стола, уходя к окну, чтобы спрятать поверженный взгляд, и заговорил рабоче-деловым тоном. — Если будет проверка от полиции, то я всё улажу. И если подавать заявление в полицию за клевету, то это мало что даст: Дарья не вернётся в Россию, — он сглотнул, сильно заботясь о репутации отца и компании. — Позвоню айтишникам, будут чистить, — Феликс пролистал ленту в телефоне, следя за распространением видео. — Уверен: не выйдет, — пессимистично заявил Герман, залпом допив кофе. — Дашу явно купила Жанна. А она будет этим видео козырять еще долго. — Пока что? — Феликс повернулся к отцу в полоборота. — Пока не подавится своим превосходством. Не знаю… но украшения мы с продажи не снимем, — Герман оттянул галстук. — Черт, как же не вовремя Дарья уволилась. Если бы не она, Жанна не смогла нам никак ответить. Так, ладно, зовите фотографа, я запишу видео с пояснениями. Надо этот дешевый трёп перекрыть. — Трое девушек, подавших анкеты, забрали их, — трагично объявила Натали. — И это за последние две минуты. — Сколько всего анкет сейчас? — Двести сорок три. — А что по продажам? — Пока те же цифры, что и полчаса назад. Но видео всего десять минут назад опубликовали. Это и было самым страшным. Десять минут назад — только начало.***
Мери поставила видео на паузу на пятой минуте, не выдержав слушать завывания Дарьи. Женя громко мешал чай, который уже успел остыть. — Не думай, что всё сказанное — правда, — Гордеева издала уставшее “ох”. — Он не такой монстр. Да, я заплатила ей, чтобы она наговорила на Германа. И уже спустя двадцать минут десять анкет исчезли. Я гарантирую, что к утру их будет ещё меньше. — Но они не все будут отозваны, — у Маши оставалась еще сотня вопросов. — Как ты поступишь с остальными? И если все отзывают анкеты, а я буду ее подавать, не вызовет ли это вопросов? На лице Жанны не дрогнул ни один мускул. Она взяла блюдце с чаем и, прохаживаясь по гостиной с кошачьей грациозностью, прокрутилась на носках: — Во-первых, оставшихся девушек я возьму на себя. Сейчас анкеты будут забирать сильные кандидаты. Они не станут тратить свои нервы и корочку о высшем образовании на “психопата Агреста” после услышанной антирекламы. Таким образом, остаются девочки послабее: без знания языков, с неоконченным высшим, некоторым, я уверена, ещё восемнадцати нет. Во-вторых, многие отсеются после собеседования. Есть такой тип девушек, которые приходят попытать счастья в отношениях с Агрестами. Их быстро опрокинут, какой бы классной не была анкета, — Жанна остановилась так, что на ее лицо из окна падал лунный свет. — В-третьих, сейчас сезон поиска новых сотрудников перед осенним показом. Я сама ищу на восемь позиций новых людей. Теперь о тебе. Гордеева заправила ладонь в карман, допивая чай. Маша слушала ее, нехотя подписываясь под каждым словом. — Ты дочь моих бывших сокурсников — Дианы и Саши Беловых. Герман знает, что в молодости я с ними враждовала. Потом они уехали в Европу и осели там окончательно два года назад. Ты жила с бабушкой и няней. Обе уже умерли. Ходила в подмосковную гимназию номер три с английским уклоном: она сейчас на ремонте. Выезжала с родителями в Европу, там практиковала язык. Благо, мы с тобой на летних каникулах успели посетить Германию, Данию и Англию. Апеллируй собственным опытом. У Дианы был должок передо мной. Помогая тебе в нашем плане, она так закрывает его. Придя на собеседование, сразу жди вопроса от Германа в стиле: А почему вы хотите у нас работать после вышедшего видео? Отвечай, что проанализировала ситуацию и поняла, что это видео оплатил главный его конкурент — я. Объясни, что твои родители учились с Жанной Гордеевой и говорили, что она коварная и хитрая женщина. Сама ты ее в жизни ни разу не видела, но точно не хочешь работать у такой, как она, а ее проплаченному видео не веришь. — Герман знает Беловых? — вклинился Женя. — Знает в общих чертах от знакомых. Но не встречался ни разу, — Жанна перескочила на старую тему. — Расскажи, что восхищаешься Германом, считаешь его лучше меня, я знаю, ты читала его журналы и обзоры на показы — покажи свои знания. Маша впитывала информацию, надиктованную бабушкой. Голова закипала. Когда Жанна стала объяснять загоны Германа, Женя подлил Маше чая и всунул шоколадный батончик. — Герман — человек настроения. Если впереди показ, то он будет зол. Если всё прошло успешно, может даже по душам поговорить. Если ему не понравился утренний кофе, то будет орать на всех подряд на пустом месте до вечера. Здесь главное не дать себя опрокинуть. Если ты покажешь, что тебя нельзя нагнуть, то он сразу станет нормальным человеком. Ты должна быть милой, доброй и спокойной. Но если тебя пытаются намеренно унизить — не давай этого сделать. Агрест оценит твою уверенность, поверь. Женя, завтра в два часа съемки Маши для телеканала. Когда Эмма придет к нему на собеседование, я опубликую видео. Будут мне рейтинги в копилку, — она высунула язык от удовольствия. —Подготовь ей макияж и причёску. — Уже нашел парик с подходящим цветом волос и челкой, Мери будет не узнать, – он поддерживающе кивнул девушке. — Что ты сказала маме с папой? – шепотом уточнила Маша, сжимая пальцы до побеления. — Что пришло время вводить тебя в мой мир, — Жанна села за стол, продолжая кайфовать от всего, что задумала. — Твои родители верят, что к тебе будет приковано внимание журналистов, поэтому лучший вариант — пожить отдельно от них. Не распускай нюни, звони им, если хочешь, я не против. Маша отвернулась от бабушки, через туман в глазах глядя в черноту летней ночи. — Кстати, — Жанна театрально опомнилась. — Выгляни в окно, — она положила перед Женей ключи от машины. — Это что? — у Андреева дрогнула рука и пересохло во рту от догадки. — Возьми в руку, нажми и посмотри в окно, — у Гордеевой от тупых вопросов дернулся глаз. Мари приосанилась, поднимаясь со стула вместе с Женей. Он отбросил штору, с трудом веря в то, о чем подумал, и сильно нажал на брелок. Андреев снял с охраны припаркованный в центре стоянки Hyundai Solaris жёлтого цвета с московскими номерами. — Купила час назад. Представляете, всего миллион! — Жанна развела руками, словно взяла пакет молока по скидке, а не машину. — Это ваша рабочая машина. Если ты будешь заканчивать поздно, Женя станет тебя забирать под видом таксиста. Например, послезавтра, когда ты завершишь первый рабочий день. Мери быстро взглянула на Андреева. — Ты же умеешь водить? — Да умею, не бойся, вон, валяются права на полочке, — Женя захлопнул штору. — Просто не люблю. Я вас понял, Жанна Георгиевна. Расскажите план на завтра. — Сейчас моете и сушите волосы и делаете фото на паспорт. Я отвезу своему человеку. Завтра днём получим паспорт и оформим симку. Зарплату Агрест выплачивает на карточку пропуск, которую тебе выдадут после прохождения испытательного срока. Завтра к одиннадцати приезжаете в компанию, мой водитель вас отвезёт, оденьтесь неприметно, особенно ты, Мери. Капюшон обязательно. Платье на завтра я уже подобрала, что говорить на камеру тоже скажу. Макияжем и волосами займётся Женя. Вечером, когда все документы будут на руках, подадим анкету. Герман завтра не станет проводить собеседования, у него слишком много проблем появилось, — она закусила губу, отрывисто посмеиваясь. — Теперь о самих Агрестах. Жанна достала из дипломата папку, развернула ее и положила на центр стола. Женя отодвинул тарелки и чайник, Маша, поставив локти на стол, внимательно посмотрела на листы. — В главном здании «Agreste» сорок этажей. Герман и его старший сын работают на десятом. Вот здесь расписано, чем занимаются на других этажах: дизайнеры над Агрестом, пиар-отдел, бухгалтерия и айти ниже, склады на цокольном этаже. Напомню, у компании есть цеха и заводы по всей Москве. Занимаются одеждой, косметикой, парфюмерией, ювелиркой. Две тысячи магазинов по всей России, тысяча — в странах СНГ, три магазина в Париже, пять — в Испании, два — в Афинах и два в Англии. За главным зданием огромная парковка. Вход строго по пропуску или фамилии, если тебя приглашают на собеседование. Проводит его Герман. Список вопросов мы обсудим, — Жанна ударила ладонью по отдельному файлу. — Иногда с ним может участвовать старший сын — Феликс. Маша сглотнула, чувствуя, как ее захватывает паника. Это уже было не диким шоппингом или шуточками в кафе, а столкновением с реальностью, к которой она была эмоционально не готова. — Шестьдесят процентов акций компании принадлежат Герману. Остальные сорок разделены между двумя сыновьями и женой. У Амели двадцать процентов. Адриан никакого участия в бумажной волоките не принимает: он просто смазливый мальчик с билбордов. Майкл мал, Амели для этого глупа. Феликс учился с десяти лет в Англии, но вышку закончил в Москве. По образованию менеджер. Разговорный английский и французский. Правая рука Германа — все документы, встречи и договоры проходят через Феликса. Адриан, чтобы не попасть в армию, как бы учится на экономиста в университете. Женя откинулся на спинку стула, прижимая пальцы к губам и слушая, как Жанна расписывала старшего сына. Он гадал, как начальница подведёт Машу к своей главной цели. — Наталья Владимировна Савельева, — Жанна пролистала до следующей страницы. — Секретарь Агреста. А ты — личный ассистент. Она выше тебя по рангу. Работает с важнейшими документами конкретно в офисе. Ты же можешь таскать кофе Герману, отправлять его рекомендации визажистам, корректировать расписание, убивать ненужную бумагу через шредер. Женя так и видел, как матерная строка бежит по лбу Маши. «Поддельный паспорт, машина за миллион и смена внешности ради того, чтобы отнести кому-то кофе?!» Девушка открыла рот от возбуждения, но Жанна прервала ее попытку: — В преддверии показов появляется много встреч. Из-за этого нужно разделяться: секретарь может провести переговоры с одними людьми, ты — побывать на встрече с Германом в другом месте. Для ассистента всегда находится работа. В отличие от секретаря, нет чёткого круга обязанностей. «Тебе хана, Маша, ты даже не знаешь, что на работе будешь делать», — со слепым оптимизмом неслось в мыслях Мери. — Теперь самое главное, — Жанна сняла очки, потирая переносицу. В красных от недосыпа глазах жгло. — Тебе нужно аккуратно, постепенно и максимально искренне... — Гордеева растягивала слова. — Закрутить роман с Феликсом. — Наконец-то! — Женя дергано хохотнул, вставая из-за стола и уходя к окну рваными шагами. — Что? — Маша потрясла фольгой на голове. Уровень шока и злости достиг предела, она застряслась. — Ладно, что кофе носить, обманывать всех, ты хочешь, чтобы я спала с ним?! Жень, ты знал? Я... Я не понимаю, вы там все чокнутые в своем доме моды или как?! Девушка подорвалась с места, начиная мельтешить по кухне. — Я хоть раз сказала, что нужно спать?! — Жанна повысила голос. Эмоциональность Маши раздражала ее. Из всего делала трагедию! — А он должен мне информацию просто так сдать? — Мери истерично засмеялась. За один день она услышала максимум треша. — Ты вообще видела его? Он же... он же... — Ходячий секс. — Говнюк! — выкрикнула Мери. — Ч-что? Она не сразу обработала слова Жени. Тот стоял у окна в темноте, разделяя чувства Маши, но не смея перечить Жанне. По своему опыту зная, что это бесполезно. — А теперь, когда ты остыла и набегалась, я продолжу, — Гордеева холодно заговорила, сидя спиной к внучке. — Если ты хочешь с кем-то поеб... крепко поспать, то делай это, мне плевать, — она сдержалась от грубости. — Но с Феликсом не надо секса. Каждая вторая рвется в койку к Феликсу и Адриану, они это прекрасно знают и сразу вычислят твои намерения. Не смей давать им на это повода. Подкупи их другим способом. Качественной работой, честным и умным собеседованием. Адриан падок на сладкое, явно бывают ломки из-за постоянных диет — возьми и приготовь ему что-то вкусное, когда познакомишься поближе. Женя фыркнул, как ёжик. А бабушка знала толк, как кадрить богатых мужиков. — И к Феликсу тоже найди подход. Подход, которого еще не было. Они в своей жизни уже всё увидели, и купить их сиськами или задницей проигрышный вариант. Жанна со скрипом встала со стула, оставляя папку на столе. Маша стояла с мокрыми глазами над столом. — Я еду домой. Фото отдадите водителю в конверте максимум через два часа, мой человек не будет ждать так долго. Встретимся завтра и продолжим. Сейчас я устала.***
Женя что-то говорил ей, но Маша ничего не слышала. То в ушах шумело от воды, которой парень смывал краску, потом он сушил ей волосы, делал укладку, хвалил за блестящие локоны, красил глаза и губы, замазывал синяки и создавал контуринг. — Маш, — он сел на корточки перед застывшей девушкой. Впервые за вечер голос Жени не скрипел от оптимизма, а звенел болью. – Надень линзы, давай сфоткаемся и пойдёшь спать, — он накрыл ее переплетенные пальцы своей тёплой рукой. — И посмотри в зеркало. Я всё-таки старался. Мери безжизненно взглянула на свое отражение. Она никогда не наносила себе румяна и не рисовала стрелки. Теперь глаза выглядели меньше и взрослее, прокрашенные ресницы цеплялись за брови, новый цвет волос добавлял Маше пять лет к возрасту. Но никакого восторга от своего изменения — причем явного и в лучшую сторону — Мери не чувствовала. Весь день плодотворной работы и трепетного ожидания вылился в вымученное "Спасибо". Когда она надела линзы, подошедшие по размеру, Женя установил камеру, сделал фото на паспорт и попросил подождать его десять минут, пока он спустится к водителю с флешкой. Маша прямо в белой рубашке, с укладкой и макияжем завалилась в первую попавшуюся кровать, беззвучно плача. Это был передоз. От требований бабушки, кардинальных изменений в жизни, от заранее ненавидимых Агрестов, оторванности от мамы с папой, от доброго, заботливого, но все равно чужого для нее Жени. И никто не мог понять, что она чувствует. Как она устала, как опустошена, как боится, как много вопросов и страхов в ней роится. Когда Андреев вернулся, Мери спала в его комнате на заправленной постели, прижимая кулачок к мокрой щеке.