***
Майкл выбежал из дома за водителем, который увозил его на отдельной машине в летнюю школу. Отец сидел в салоне микроавтобуса, дожидаясь, когда подойдет Адриан. Феликс остановился у своего Майбаха, проверяя, что отправила Ирма на почту. — Мы же договаривались, — Адриан хлопнул входной дверью, идя на брата, как на врага. — Ладно, что отец: он всю жизнь начальник. Но тебя я то просил с мамой поговорить! — Адриан, — Феликс повернулся на пятках, источая молнии негатива, и прошипел: — Против отца записали провокационное видео. У нас люди отказываются анкеты подавать. Проблема с рейтингами! Утром перекупили машину тканей... — Да хоть целый камаз, мне плевать, — блондин горел от гнева и обиды. — Неужели в одно прекрасное утро нельзя засунуть айфон себе в жопу и поговорить с мамой?! Феликс закипал. У всей компании проблемы, а братец втирает ему о времени с семьёй. Мама их всегда понимала и поддерживала, она знала, сколько проблем у них было в последнее время! Ну не обсудили погоду за завтраком, и что, нужно устраивать истерику? Он от этого не перестаёт любить мать. — Слушай, — Феликс подстроился ближе к Адриану, поправляя тому ворот рубашки. — Если ты считаешь, что украденные ткани — это наши с отцом проблемы, то напомню, что ты тоже наш родственник. Ага-ага, — брат покривлялся. Адриан одернул его руку, слабо ударив по наручным часам. — С мамой побудем вечером, а сейчас мы реально в жопе, — Феликс властно заключил, потирая кисть. — Садись за руль, мне надо разобраться с юристами. Адриан покраснел, сжимая кулаки и не сразу дергая дверцу машины. Снова его мучила совесть. Снова брат и отец находили супер-проблему, из-за которой он разрывался, пытаясь уделить время маме и в то же время не навредить работе. Амели вышла на веранду, пустив воздушный поцелуй младшему сыну. Он единственный по-ангельски улыбнулся ей. Герману женщина махала в черные окна микроавтобуса. Может, махала зря. Она не видела его за тонировкой. Простояв под прохладным ветром, женщина взяла принесённый официанткой чай и спустилась с крыльца в сад. Этот огромный парк, скульптуры, фонтан и бассейн в ее полном распоряжении. В четырехэтажном доме появляются няни, на постоянной основе работают официантки, повара, уборщицы и охрана. На улице парковка, заполненная элитными автомобилями, к каждому члену семьи прикреплен личный водитель, в парке работает садовник, ухаживающий за розами. Когда она вышла замуж за Германа, он был никем. Просто мечтатель, рисовавший ночами эскизы, а днём пахавший в швейном цеху. Амели в ее двадцать лет уже знали зарубежные режиссёры. Она играла принцесс, фей, возлюбленных положительных героев, перевоплощалась в злых мачех, санитарок и следователей. После замужества и цепляющей фамилии имя Амели Агрест было на слуху ещё чаще. Герман благодаря жене смог прогреметь на всю Россию, а потом выйти за ее пределы. Она носила его платья на красные дорожки и кинофестивали, рекламировала среди своих знакомых, поддерживала, когда у мужа опускались руки, оплачивала их жильё, родила сына, когда они оба были забиты работой. И когда Феликс достиг двухлетнего возраста, случилось то, чего они так долго ждали. У Германа получилось. Его коллекцию заметили, он смог продать на аукционе несколько образов, получил деньги, взял кредит, стал строить собственный цех. Первые два показа получились самыми взрывными, и уже к четырём годам сына (Амели как настоящая мать измеряла семейные успехи по возрасту ребенка) Герман смог закрыть кредит, получить с показов несколько миллионов и перейти к строительству главного здания. Когда четыре года было уже Адриану, в Москве не находилось семьи, которая бы не знала о легенде моды — Германе Агресте. Роли сыпались на Амели, она проводила ночи на съемках, радовалась успеху кинокартин. Они оба с жадностью ждали времени, которое смогут посвятить детям. Строительство дома, путешествия, модельные задатки Адриана, решение отправить Феликса учиться в Лондон. Это был золотой век их семьи. Но в какой-то момент купол счастья стал трескаться. Милый малыш, которого так ждали старшие сыновья, не принес радости в семью. К тому моменту завершилось строительство дома, шестнадцатилетний Феликс вернулся в Россию, с расширением бизнеса у Германа появилось больше врагов и проблем, он стал ночевать дома реже. Спал в офисе, чаще всего отрубался прямо за столом. После рождения Майкла количество ролей стало заметно уменьшаться. Даже когда от живота ничего не осталось, Амели не хотели брать на съемки, намекая, что ее игровой возраст им уже не подходит. Она ударилась в материнство, и когда самые сложные три года прошли, оказалась, что она никому не нужна. Феликс пропадал в офисе и в университете, Адриана возили в Европу сниматься в рекламе, Майкла отдали в садик, а ее видеовизитки безжалостно отвергали. Былая слава растворилась в холодном столичном воздухе. Деньги, известность (но уже как жены Германа и матери красавчиков сыновей) и шикарный дом оставались, но любимого дела больше не было. Не спас даже домашний театр, который она организовала на Рождество. Выходы в свет стали испытанием: душные разговоры, искусственные эмоции, силиконовые дамочки. Осталась вторая половина жизни: любимые люди. Но отдавать свою любовь Амели не просто не могла, но и не получала ничего взамен. Майкл, так тянущийся к матери, был с утра до вечера занят кружками, изучением языков и спортом: Герман забил его расписание, не оставив времени на отдых. Чем старше становился Адриан, тем больше был популярен среди девушек. Журналы с ним раскупали в первые дни. И фотосессии и выезды в другие страны не прекращались. На среднем сыне Герман зарабатывал бешеные деньги. Феликс был правой рукой отца, успешно создавая новые проекты. Компания расширялась, росли рейтинги, Герман рвал подиум, а его жена задыхалась от нехватки внимания, любви и заботы. Женщина остановилась у фонтана, вспоминая, как могла со стороны жалко выглядеть, держа бутерброд. В прозрачной воде отразилось ее миловидное личико с двумя дорожками слез.***
Маша стала просыпаться от покалывания в глазах. И когда потёрла их, жутко испугалась, почувствовав, как что-то отпадает. Девушка в полусонном состоянии приняла горизонтальное положение, пытаясь сфокусироваться на пальцах. Чудо-тушь за ночь скаталась и теперь кусками отпадала с ресниц. — Где я? — пробурчала Мери, держась за голову и глядя в незнакомые коричневые шторы. Мозг плыл. – В постели парня, которого знаешь два дня, — в дверях появился Женя с мокрыми после душа волосами. Мери пискнула, от стыда падая обратно в подушки. — Какой позор, — Маша закрыла лицо одеялом, вспоминая предыдущий день. Оказывается, кошмары ей снились не без причины. — Извини, я... Я заснула в твоей постели в одежде и косметике. — девушка заблеяла. — А где ты спал? Женя картиннно вздохнул, садясь на край кровати. — С Барсиком на коврике, — Андреев поймал взгляд из смеси ужаса и стыда. — Маша! — он сквозь смех с укором потрепал девушку по голове. — У меня в квартире два дивана. Мери пнула его в руку, прижимая ладонь к пульсирующим вискам. Эти его шуточки! — Мне так хреново, – она сипло протянула. — Ты мало спала. Сейчас всего восемь, — он сверился с часами на стене. — Надо макияж смыть и перестать покупать эту фиговую тушь, — он позволил себе дотронуться до кожи Мери, снимая черные кусочки. — Жень, — Маша схватила себя за лицо. — А я линзы сняла? Андреев выразительно на неё посмотрел. — Не-е-ет. — Черт! — девушка слетела с постели, чуть не оторвав дверь с петель. — Где у тебя ванная? Срочно, они же портят мне глаза! Почему ты меня не предупредил?! Женя присвистнул, неспеша выходя в коридор и опираясь о дверной косяк ванной. — Обычно девушек перед сном раздевают, если они не в состоянии. А я должен был тебе глаза раскрыть и линзы вытащить? Андреев первым засмеялся, представив эту сцену. Маша, вытаскивавшая линзу из правого глаза, не с первой попытки смогла это реализовать. Ее вопрос действительно был неадекватным. — Вот тебе пенка для снятия и крем, — Женя похлопотал, вытащив нужные баночки из шкафчика. — Как приведешь себя в порядок, подгребай на кухню.***
Маша, пошатываясь, двигалась по коридору в сторону столовой. После горячего душа, смывания косметики и вкусных тоников тело дышало лучше, чем его хозяйка, и приятная слабость текла по венам. — Кофе? — Женя дружелюбно обернулся к ней, приглашая сесть за стол. — Да, спасибо, — Мери благодарно приняла кружку, подливая себе сливок. Вся столовая наполнилась запахом кофейных зёрен, ледяного молока и свежести, которая пронизывала Мери и Женю после ванной. Девушка томно выдохнула, обжигая горло сладким капучино. Туманный взгляд зацепился за стол, на котором остались бумаги, привезенные бабушки. — Жень, — Маша отставила кружку, опуская руки на стул. — Ты знал про Феликса? Мери исподлобья уставилась на парня. — Это было понятно с самого начала. Правда я гадал, на кого падёт выбор Жанны: на Адриана или на Феликса, — Женя с сожалением вздохнул и сел напротив. Никакого напряжения между ними не было. Только мучение в глазах Маши. — Бабушка сказала, что не даст поступить, если я не соглашусь, — выпалила Мери. — Думала ли я тогда, что она собирается сводить меня с сыновьями Агреста? О нет, я даже не догадывалась... Женя замер с ложкой сметаны в воздухе, задетый условием Жанны. Это было жестоко даже для неё. — Тебе не обязательно с первого дня устраивать погоню за Феликсом, — Женя положил ей в тарелку сырники. — Сам готовил?.. — Маша слабо хмыкнула. — Сам доставку принял, — похвастался Андреев и вернулся к старой теме: — Если Феликс совсем отпугивает, попробуй с Адрианом и... — Ты слышишь, что говоришь? — Маша закачалась на стуле, дурно хихикая. — Не получится с одним? А, ладно, кадри другого! Да это живые люди! А я никогда не состояла в отношениях. Мне трудно заговорить с красивым парнем, а тут два шикарных холостяка страны в моем "распоряжении"! Женя слушал ее, удерживаясь от того, чтобы перебить. — Мари, — он полил сметаной сырники. — Ты любишь себя накручивать. Ты боишься того, с чем еще не столкнулась. Ты обесцениваешь себя. Ты не уверена в себе. Я это заметил за эти два дня, что мы общаемся. — Да, Жень! — с искренней обидой прошептала Мери. — Я неуклюжая, неуверенная, я часто загоняюсь, я иногда боюсь контактировать с людьми, которые очень влиятельны, я не умею обольщать, заигрывать, я... — Может, это шанс? — Андреев перебил ее. — Шанс побороть свои страхи? — Женя переплёл их пальцы. — Маш, ты очень красивая. И ты настоящая. Ты без налепленной маски, даже когда носишь имя Эммы и прячешься за другой внешностью. Прекрати себя обесценивать. Ищи то, чем ты сильна, что можешь развить в себе. Он отпрянул от нее, видя, как благодарно заслезились васильковые глаза. — Твоя бабушка никогда бы не поручила тебе подобное задание только из-за того, что доверяет, — он засунул в рот большой кусок сырника, долго его пережевывая. Маша шмыгала носом. — Где-то глубоко внутри тебя спрятана уверенная, хитрая и способная Мари. И тебе придётся выпустить ее ради этого дела. Попробуй посмотреть на него не с точки зрения нарушения закона, морали, обмана и тому подобного. Попробуй найти для себя пользу, как бы тяжело это не звучало.***
Уже в девять утра анкет было сто восемьдесят — рекордное число отказов. И чем больше людей просыпалось, тем меньше становилось заявок. К обеду на первое собеседование список состоял всего из семидесяти человек. Это было фаталити, учитывая, что записи чистили четвёртый раз, но видео продолжало появляться в сети: Жанна лично контролировала процесс, опрокидывая Германа снова и снова. Его видео с объяснениями не помогало. — Герман, — Наталья с ноги вошла в кабинет начальника. Они знали друг друга слишком долго, чтобы фамильярничать. — Это весь список, — она всунула ему планшет с анкетами. — Остались с неоконченным образованием, без знания языка, есть без опыта работы. Но пара-тройка хороших найдётся. Нужно отобрать из оставшихся. Девушки, которых ты приглашал — все отказались. Герман порозовел от гнева. — Контингент отличный, — он депрессивно брякнул, без интереса листая страницы девушек. — Пытался звонить Жанне. — И как? — Отказалась говорить. Ее секретарь просил передать, что Гордеева к украшениям не имеет никаких претензий и дико сожалеет, что от нас уходят возможные ассистенты, — последнюю фразу Герман выделил с особой выразительностью, читая одну из анкет. Натали поджала губы, думая, стоит ли говорить о слухах Агресту или нет. — Прошла кое-какая информация, — интимно начала женщина, заставив Германа оторваться от планшета. — Будто Жанна готовится представить на осеннем предпоказе свою внучку. — Кто говорит? — Одна журналистка передала: у нее сегодня съёмки с младшей Гордеевой. Готовят интервью с внучкой Жанны — Мери. Их каналу досталась сенсация, — Натали оперлась на стол босса. — Ммм. Решила привлечь к себе внимание с помощью внучки, — Герман дергано улыбнулся, качаясь на стуле. — А кто она вообще такая? Ее же никогда не видно и не слышно было. — Именно поэтому на следующей неделе она прогремит. — Сколько ей лет? — Как Адриан по возрасту. Училась на швею, без высшего образования. — Значит не долго греметь станет, Жанне просто нечем будет привлекать к ней людей, — Герман отвернулся к своей золотой полке, заставленной наградами. — Ха. Такая бабушка, а внучку не довела до ума. — Но если она действительно будет работать бок о бок с бабушкой, — продолжила Натали, держа интригу. — То вы можете встретиться с ней и уговорить удалить видео. Она наивнее и податливее Жанны. Герман громко кашлянул: — Это твой положительный прогноз на поиск ассистента? С ее внучкой удастся пересечься только через неделю. А до этого нам без помощника работать? — Мы найдём ассистента, — не дав себя обломать, с выдержкой вставила Натали. — Я говорю о будущем. Возможно, с ее внучкой получится выстроить отношения на другие проекты. — Плохая инвестиция, — Герман встал из-за стола. Общаться с Жанной или ее родственниками после войны, которую они объявили друг другу, не было ни малейшего желания. Тем более он планировал продолжить с ней эту игру. — Так, ладно, пригласи девушек под номерами двенадцать, три и сорок шесть, я их до этого рассматривал. Агрест вернул планшет, показывая, что хочет остаться один. Когда секретарь удалилась, Герман прошел к высокому окну, с которого открывался вид на другие московские высотки. «Как Адриан по возрасту» Герман скрестил руки на груди, прокручивая эту фразу в голове. Жанна наверняка уже обработала Мери так, что та и на пушечный выстрел к нему не подойдет. Или будет дерзить и отказываться. А вот если расположить ее к себе попробует Адриан, шанс удалить видео появится. — Бессонов — идиот! — Феликс пнул дверь, залетая в кабинет отца. — Всё-таки он, — Герман оторвался от окна, забывая про Адриана и Мери. — А я уж думал, что это Жанна ультанула второй раз за сутки. Что известно? Феликс, красный, нервный и злой до чёртиков сел за стол. — Я просто не понимаю, зачем ему забирать эти ткани? Какой смысл? — Поиграть на нервах, — Герман налил воды в стакан, протягивая сыну. — Видит же, как к нам приковано внимание прессы. Как разбегаются люди. Подкинул проблем. Ты же заказал новую партию? — Да, — Феликс осушил стакан и открыл папку с бумагами. — Мы будем обращаться в полицию? — Тебе проблем мало? — Герман с пофигизмом взглянул на сына. — Оставь Бессонова в покое. Перекупил ткани? Отлично, пусть подавится ими. Мы заказали еще, два миллиона погоды не сделают. А полиция — очередная мигрень. Филипп это прекрасно понимает, поэтому сегодня сел нам на голову.***
Жанна познакомила Мери с месье Дюавалем — ее старым другом из Франции, который с юности занимался пародированием. Перед съёмками, когда Маша сидела в гримерке в облегающем красном платье, в парике и с идеальным макияжем, Дюаваль научил ее менять голос, продемонстрировав несколько упражнений. Жанна договорилась с ним, что он будет отправлять Мери свои видео-уроки. У Маши был приятный, несколько детский и иногда звонкий голос. Дюваль позволил ей на двадцать минут заговорить низко и бархатно. Ответы Мери были заранее подготовлены, вопросы она знала и отвечала максимально коротко. Пока Машу снимали для обложки журнала после короткого интервью, Женя подошёл к Жанне, наклоняясь к ее уху: — Эту журналистку часто замечают с Агрестами, — он кивнул на блондинку, записывавшую ответы Мери. — Боюсь, что уже через час... — Я знаю, — Жанна пила из трубочки коктейль, болтая ногой. — Пусть Герман узнает о Мари раньше всех.***
Чем больше узнавала и получала Мери, тем быстрее она хотела попасть в компанию, потому что напряжение росло каждый час. Ей вручили ключи, паспорт, аттестат, диплом об образовании, купили линзы, и Женя отвез Машу в ее новую двухкомнатную квартиру, захватив пакеты с вещами. — Бабушка указала в анкете, что я училась в подмосковном колледже, — Мери читала резюме, составленное Жанной, пока Женя затаскивал коробки в квартиру. — Это не вызовет вопросов?.. — Мери училась в центре города. Эмма — где-то под Москвой. И мало ли у нас девятнадцатилетних швей? — он свалился на диван в незнакомой гостинице. — Ваш багаж доставлен. — Спасибо, — Мери оглядела небольшой зал, заставленный коробками. Красный диванчик, пустые кремовые стены, синие шторы, пушистый ковер и кухонный гарнитур в другой части помещения. В целом, скромно и уютно. — Хотел похвалить тебя, — Женя смотрел в потолок. — Ты сегодня на съемкой такой сучкой была. Молодец. Маша порозовела, пискнула и схватила со стула подушку, запульнув в Женю. Интервью еще долго будет вспоминаться ей перед сном! Бабушка заставила Мери говорить заученный текст, представив ее зрителям мажоркой и стервой. — А на самом деле ты очень милая, — Женя потирал лоб от подушки, на которой был колючий узор. — Что тебе прописал Дюаваль для изменения голоса? — Скороговорки, мычание, речь с карандашом в зубах... А, еще стонать надо будет! — Мери хихикнула. — Это без меня, — Женя подорвался с дивана, в шутку собираясь уходить. — Я помогу разобрать сумки и закажу пиццу, а ты пока занимайся подготовкой на завтра.***
Когда большую часть вещей разобрали и спрятали в пустые шкафы, Маша и Женя сели отдохнуть на кухне. В квартире была гостиная-столовая, уборная и душ в разных помещениях, комната Мери, потому что в ней всё выглядело по-девчачьи красиво и с бабочками на стенах, балкон и минималистичная гостевая: кровать, стол и шкаф. Маша предложила Жене переночевать там, потому что работы предстояло непочатый край. — Так, пора маник менять. А то тебя по нему узнают. Предлагаю троечку, чтобы Агрестов царапать, — Женя полез в свой черный чемодан без дна, который привез из компании, и достал сумку с лаками, лампой, пилками, спреями и салфетками. — Ты и это умеешь? — Мари в замешательстве наблюдала, как из ее кухни делают салон красоты. — Детка, я и педикюр могу, — Женя так смешно покривлялся, что Мери прыснула. — Давай, будем твои ноготочки реанимировать. Девушка медленно опустилась в кресло, с трудом воспринимая Андреева как мастера по маникюру. — Знаешь, теперь я понимаю, что значит фраза "мужчина на все руки", — Маша с удивлением усмехнулась. Ее ногти были короткими и нежно-розового цвета. На съёмках у Жанны она сидела в перчатках. Теперь, когда до собеседования оставались считанные дни или часы, требовалось соблюдать даже такие мелочи, как цвет и размер ногтей.***
20:00, 11 августа: Герман вышел из кабинета, накидывая пиджак и обращаясь к Натали. — У нас с Феликсом встреча, не успеваю посмотреть новые анкеты. Пригласи еще двоих девушек на завтра к десяти-одиннадцати и оцени сегодняшние заявки. Женщина кивнула, отдала документы для переговоров и зашла на сайт, проверяя анкеты. Количество отправленных заявок видели все пользователи сайта, а вот их содержание только она и Герман. Достойные резюме испарились еще вчера. Были девушки со слишком идеальными анкетами, где они явно врали. Было пару мужчин, которых они сразу отсеивали. На экране высветилось уведомление о входящей заявке. Натали вскинула брови, не веря, что после сегодняшней атаки с видео кто-то ещё готов отправлять анкеты. «Эмма Александровна Белова» Женщина поставила планшет на подложку, включила кофемашину и села читать. Девятнадцать лет, девять классов школы с английским уклоном, благодаря родителям побывала в Европе. Владение английским было продемонстрировано в иностранном варианте ее анкеты, продублированном ниже. Выпускница колледжа, швея, небольшой опыт работы с магазинами одежды. Этот год перед поступлением в институт решила посвятить опыту работы в сфере моды, планирует поступать на дизайнера. Детей и мужа нет, в планах только карьера. Герман мог бы ее пригласить, если с другими девушками всё будет совсем худо. — А почему бы и нет? — Натали достала чашку американо из кофемашины и закинула в рот конфетку.— Попробуем. Она нажала на кнопку "Пригласить".***
12 августа, 8 утра: — Маша! — девушка стала приходить в себя из-за Жени, который тормошил ее. — Бабушка звонила: ты прошла! Собеседование через два часа! — Что-о-о?! – девушка проглотила слюну, выпрыгивая из тёплой постели. — Два часа?! Это точно? А они могли предупредить еще позже?! Какой кошмар, я спала до восьми... Где мои вещи? Женя, я всё забыла, аааа. Я не пойду, я не успею, Женя, где мое платье? Девушка летала по квартире, снося коробки, которые они вчера не выбросили. Маша до двух ночи просидела над вопросами к собеседованию, изучением колледжа, в котором якобы училась, и повторением английского. Неудивительно, что от волнения она забыла проверить уведомления и проспала будильник. Женя, не менее сонный и раздёрганный из-за ора Жанны, позвонившей ни свет ни заря, офигевал от жизни, пока Маша чистила зубы. Когда он дошел до того, что спит в квартире девушки-шпионки? — Платье я приготовил. Даже погладил, — Андреев тряхнул лохматыми рыжими волосами. — Мы всё успеем. Главное вкусно поесть.***
Три дня подготовки были расписаны по минутам: изменение внешности, анализ документов, изучение информации, а когда настал день X, Мари узнала о нем слишком поздно, и ее паника, которую она старалась подавлять, достигла пика. Женя помог ей уложить волосы, проверил, надела ли она линзы, накрасил и успел накормить вчерашней пиццей и сгоревшим кофе. Когда Мери обувалась в коридоре, он оценивал ее внешний вид: коричневое платье-пиджак до колен, черные лоферы, собранные по бокам и распущенные на спине волосы, лёгкий макияж. — Ну? Всё точно в порядке? — Маша дунула на выпавшую из причёски прядь, поднявшись с пуфика. Женя включил телефон, заходя в галерею и показывая ей фотографию со вчерашней съемки. — Женщина, кто вы? Я вас не знаю! — Андреев приложил ладонь к открытому рту, охая и ахая. Мери закатила глаза, ловя себя на мысли, что глупые выпады Жени не давали ей сойти с ума. — Так, еще раз. Паспорт взяла, пропуск с собой, телефон с симкой, деньги на дорогу есть... — Может, нужно другой вырез? — Женя с максимально серьёзным видом разглядывал пиджак девушки. — Всё-таки на собеседование с альфа-Феликсом идешь. Какое-нибудь декольте надо, ммм? — Было бы еще, что класть в этот вырез, — Мери фыркнула, поправляя ремень. — Я тебя умоляю, — Андреев сел на пуфик, разводя руками. — За маленькой грудью скрывается большое сердце. — Дурак, — Маша покраснела, хлопнув парня по лбу. Уже находясь на лестничной площадке, Мери потопталась на месте и быстро развернулась к Жене, стоявшему в дверях. — Спасибо! — она крепко стиснула его спину. — Без тебя я не сделала бы этого. Андреев хотел пошутить, что она объелась роллами и поэтому чуть не задушила его, но культурно промолчал, бережно дотрагиваясь до хрупкого тела. — Ты все сможешь, я в тебя верю.***
Несмотря на то, что Маша по прежнему не одобряла решение бабушки забросить ее в компанию и обмануть всех и вся, Мери была ей благодарна. За Женю. Если бы не это рискованное дело, слезы по ночам, нарушение закона и вранье родителям, Мери не повстречала бы Женю, который своим оптимизмом и поддержкой вытягивал из неё желание жить дальше и становиться лучшей версией себя. Хотя цена этих изменений не оправдывала средств. Мери минут десять шла от метро, пока не оказалась лицом к лицу с сорокоэтажным зданием «Agreste». Окна были серыми, двери и цвета стен — глянцево-черными. На огромной вывеске с названием компании была прикреплена фигурка мужских духов, а рядом висел билборд с Адрианом, по щеке и шее которого стекала вода. «Надеюсь, в компании он ходит одетым», — Маша дождалась зеленого света и перешла дорогу, вспоминая, что постоянно видела среднего Агреста полуголым. Вся уверенность улетучилась, стоило встретиться с охранником, просканировавшим ее одним взглядом. — Я на с-собеседование, — свою первую фразу в компании Мери произнесла с заиканием. Омбал охранник ничего ей не ответил и подвинулся, пропуская в холл. Мери провели через металлоискатель, девушка на ресепшн проверила ее фамилию в базе данных и сказала подниматься на десятый этаж. Маша неуверенно зашла в лифт, радуясь, что едет одна. Первый этаж произвёл на неё негативное впечатление: черно-серые стены, пол, покрытый серой плиткой, безвкусные картины на стенах, люстры с больничным светом, менеджеры с кислыми лицами и неживая охрана на входе. Всё выглядело мрачно, но дорого. Никакой эйфории, которую она хотела испытать, попав в дом моды своего кумира, девушка не ощутила. Мери старалась не сдавать позиции, не думать о побеге и не накручивать себя, когда стояла в шаге от намеченной цели. Была проделана колоссальная работа, подняты на уши многие люди, она сама потеряла коллекцию нервных клеток и уже поверила, что является Эммой Беловой. «Ты вытачиваешь свой характер, ты сталкиваешься с проблемами и не бежишь от них», — Мери мысленно проговаривала мантру, чтобы собрать себя в кулак. Только сейчас, пролетая между пятым и шестым этажами, она поняла, насколько ее бабушка была уверена в собственных силах. Мери действительно пригласили. Прогнозы Жанны сбылись. И отсутствие высшего образования, опыта работы или недостигнутый возраст не помешали ей. Оставалось другое: суметь произвести неизгладимое впечатление, чтобы обойти других претенденток. — Я готова, я всё знаю, — Мери выдохнула через плечо и, выпрямляя спину, вышла из лифта на десятом этаже. Ее встретил бесконечный коридор, по которому тянулись двери кабинетов. По левой стороне были расположены ресепшн, кофемашина, диван и два рабочих стола. Помещение напоминало комнату из фильма ужасов. Неживую, какую-то туманную и устрашающую. Даже пахло здесь холодом несмотря на август месяц. — Эмма Белова? — девушку окликнули сзади. — Да? Маша в одну секунду успела оценить ситуацию, понять, что зовет женский голос, и обернуться. Её встретила отечественная версия Элизабет Тейлор: фиолетовые глаза на красивом лице женщины оценивающе гуляли по девушке. — Добрый день, Наталья Владимировна, — Мери приподняла уголки губ, узнавая секретаря Агреста и читая бэйдж на ее груди. На фотографии у Натали не был заметен необычный цвет глаз. — Собеседование начнется через пять минут, вы сегодня первая, — Натали протянула руку, ожидая, когда девушка выдаст ей распечатку резюме. — Ваша анкета неплохая, — она забрала листок и быстро пошла к рабочему столу. — Английский играет вам на руку. Мери так закрутилась с утра, что не успела похвалить себя за грамотный перевод. — Спасибо, поняла, — Гордеева остановилась рядом с ресепшн. — Герман Феликсович позовёт вас, ожидайте. Маша с тревогой кивнула, крепко сцепляя руки и отворачиваясь к картинам на стене. Это были фотографии с прошлых показов — единственные яркие вещи, наполнявшие офис. Только она стала успокаиваться от первой встречи, как с конца коридора донесся крик. — Натали, отчет за прошлую неделю! И передай Светлане, чтобы изменила третий и пятый эскизы! — из-за поворота, который Мери не заметила, вывернул Агрест. Его приказной тон повлиял на неё, как ушат ледяной воды. Ещё она не успела до конца понять, что на нее идет сам Герман Агрест, и она слышит его голос в реальности, а не через телевизор, как за спиной отца появился недовольный Феликс, а потом и Адриан, вальяжно идущий за братом. «Мамочки!» Маша чуть не свалилась на стенку от увиденного. В голове стало пусто, руки вспотели, сердце застучало в ушах. Сразу три Агреста на ее голову. Герман шел на неё, словно хотел поймать и задушить. Но в двух метрах от Мери он остановился, кинул на нее ничего не значащий взгляд и заговорил с Натали. Маша чувствовала себя рядом с ним козявкой: Герман был выше почти на сорок сантиметров. — Я всё сделаю, — женщина поднялась из-за стола и отдала распечатку анкеты боссу. — Это Эмма Белова, у нее собеседование с вами на десять. Герман быстро прошелся глазами по Эмме, не выказав никакой размытой эмоции. Маша стояла напротив, стиснув пальцы и пытаясь выглядеть спокойной, как танк, хотя в голове скакали мартышки. — Здравствуйте, — Эмма вытянула шею, внутренне ликуя, что, во-первых, Герман никого в ней не узнал и ничего не заподозрил, а во-вторых она смогла поздороваться без запинки. Герман не ответил и продолжил листать документы. — Добрый день, — за спиной отца, копавшегося в бумагах Натали, образовался Адриан, тепло посмотрел на девушку и единственный поздоровался. «В жизни он еще шикарнее» Маша непроизвольно глупо улыбнулась. Сердце забилось учащённее. Волосы Адриана торчали, глаза блестели, идеальное лицо заставляло ее уплывать в дурацкие фантазии. Феликс, остановившийся рядом с отцом, смерил Эмму презрительно и безынтересно и стал просматривать папку с файлами, пока отец что-то обсуждал с Натали. Мери стояла в жутком напряжении, ожидая, когда ее пригласят в кабинет. От Феликса веяло холодом и проблемами, при виде Адриана путались мысли, Герман просто устрашал ее своим существованием. — Пройдёмте в мой кабинет. Собеседование проведем я и мои сыновья, — Агрест указал на темную дверь с красной табличкой. «ЧТООО? Сразу трое?!» — Маша приоткрыла рот от шока. — Дамы вперед, — Адриан оказался в нескольких сантиметрах от ее лица, придерживая дверь. Герман уже был в кабинете, Феликс за спиной брата закатил глаза. — Аэ... благодарю, — Мери моргнула и криво улыбнулась, на тяжелых ногах заходя в кабинет и чувствуя прожигающие взгляды двух братьев на своей спине. — Присаживайтесь, Эмма Александровна, — Герман занял центральное место за длинным дубовым столом и открыл ноутбук. Голос у Агреста был с приятной хрипотцой, когда он говорил спокойно, а не орал в коридоре. Девушка опустилась на стул по левую руку от Агреста. Адриан сел чуть дальше, чем его напыщенный брат, занявший место напротив Эммы. — Начнем, — Герман встряхнул лист с анкетой Эммы.