Когда Натаниэлю было пять лет, он впервые почувствовал вкус какой-то странной пропавшей каши. Его не кормили уже второй день, поэтому, наверное, это было обычной игрой его воображения. Ему ужасно хотелось есть, но он даже представить себе не мог, чтобы съесть нечто настолько противное. Мальчик скривился в отвращении, но быстро осознал свою ошибку.
В тот день у Натаниэля появился ещё один шрам.
После того дня он стал чувствовать разные вкусы еды почти каждый день. Это ни разу не было чем-то вкусным и очень редко совпадало с его приёмами пищи. Натаниэль боялся спросить об этом у мамы, но когда его стошнило прямо на ковёр в её кабинете, он сознался.
— Я чувствую вкус еды. Это было слишком противно, извини пожалуйста, — пролепетал маленький мальчик, закрывая лицо чёлкой и сдерживая слёзы.
Мать скривилась, что не обещало ничего хорошего, Натаниэль знал это. Она кинула в него пачку салфеток, требуя, чтобы он убрал «это» с её ковра.
В тот вечер она рассказала ему о соулмейтах. О том, что родственные души могут чувствовать вкус еды, которую едят. О том, что тот, кто находится с другой стороны их связи тоже чувствует, что ест сам Натаниэль.
— А ты чувствуешь, что ест папа? — прошептал ребёнок, боясь получить наказание за излишнее любопытство.
— Нет, мы с твоим отцом не соулмейты. Насколько мне известно, он избавился от своего ещё в подростковые годы.
Натаниэль не стал больше об этом спрашивать.
Когда через два года на одной из тренировок Лола и Джексон заставили его признаться, что он чувствует вкус, мальчик боялся, что они сделают то же, что и его отец.
Что они убьют его соулмейта.
Оказалось, что это сложнее, чем он думал. Много кто ест овсянку на предполагаемый завтрак.
Когда Алекс ел просроченные консервы, он мог думать только о том, чтобы этот вкус не чувствовала его родственная душа.
Когда Стефан ел плесневый хлеб и чувствовал вкус мороженого на языке, он почти улыбнулся. Ему абсолютно не нравилось сладкое, но это прекрасно перебивало вкус
его еды.
Когда Крис не мог поесть несколько дней, он наслаждался любой едой соулмейта. Когда он почувствовал вкус яблок на языке, то не мог перестать улыбаться, пока мать не дала ему пощёчину.
Его родственная душа была ужасной сладкоежкой, потому что сахар преследовал его каждый день.
Мороженое.
Шоколадка.
Карамель.
Этот человек добавлял бесконечное количество сахара в любую еду, тогда как Абрам не выносил даже грамма. Это казалось странным, учитывая, что они
соулмейты. Он бы хотел спросить об этом у Мэри, то есть у Джессики, но она избила его, когда он упомянул вкус мороженого на языке.
***
Эндрю ненавидел своего соулмейта. Ненавидел с момента, как тот появился. Ему даже не хотелось думать, что именно тот ест, это было слишком мерзко.
Теперь, когда Миньярд мог себе это позволить, он перебивал вкус чем-то сладким. Это не всегда помогало, но было лучшим из возможных вариантов.
Он слегка завидовал Ники, хоть никогда ему в это не признается, потому что если того не устраивала еда, он мог просто позвонить Эрику.
А Эндрю мог только ненавидеть.
Когда он просыпался среди ночи, чувствуя на языке вкус крови и дешёвого алкоголя, то практически бежал к туалету. После рвоты собирая оставшиеся силы, Эндрю шёл на кухню, в поисках мороженого. Если того не было, он доставал оставшиеся конфеты.
***
Миньярд
не боялся, когда после принятия первой таблетки перестал чувствовать вкус. Вообще. Эндрю ненавидел соулмейта и без вкуса крови по ночам жилось спокойнее.
(Не важно, что он прокусывал губы, чтобы чувствовать кровь и верить, что этот человек ещё жив)
Это было то, что он себе говорил. Каждый раз, когда он ел пинту мороженого он определённо точно не думал о родственной душе.
***
Когда Эндрю сняли с таблеток, первое, что он почувствовал это вкус чёртовой крови.
Опять. Он с новой силой вспомнил, почему ненавидел этого человека.
Когда Джостен вернулся с новым цветом волос и четвёркой на щеке, Миньярд отказывался хвататься за глупую мысль о правильном питании, перемешанном с кровью.
Когда Эндрю проглотил первую ложку шоколадного мороженого, он отказывался смотреть на то, как скривился Нил. Наверняка, наркоман просто зол из-за сладкого.
Когда он кинул на колени парня клубнику,
не думая, что хочет почувствовать вкус ягод во рту, и открыл пачку шоколадки, которая совершенно растаяла на жаре, Эндрю просто смотрел на то, как Нил улыбается ему.
Когда он почувствовал сладкую клубнику во рту, Миньярд хотел ударить идиота, бесконечно повторяя, как сильно он его ненавидит.
Вместо этого он взял одну особенно сочную ягоду себе, опуская её в шоколад, прежде чем съесть. Удивление на лице Джостена того стоило.
