Во власти страсти: Третьего не дано

      Люся бежала за Мариком по песчаному берегу, как бы она ни старалась бежать быстрее, мальчик не становился ближе. Дыхание актрисы участилось, как вдруг женщина услышала громкий голос отца совсем рядом. М.Г.: - Дочурка! Клюкувка!       Гурченко остановилась и обернулась. Марк Гаврилович стоял всего в нескольких шагах от неё. Люся хотела уже сделать шаг навстречу отцу, но её ноги всё глубже погружались в песок, который их засасывал. Л: - Папусик, помоги мне.       Актриса протянула руку в сторону отца, песок быстро поднимался, завиваясь вихрями уже у колен женщины, как вода. М.Г.: - А як жеж, сейчас помогу.       Марк Гаврилович оставался на месте, сложив руки в карманы. Гурченко обернулась в сторону сына, тот тоже остановился и смотрел на мать. Песок засасывал актрису так быстро, что уже подступал к бедрам. Л: - Папа! Марик! Что же вы стоите?!       Люся истерично закричала и пыталась отбрасывать песок от себя руками, но это было тщетно. М.Г.: - Не доверяй тому, кто рядом. Давай, дочурка, сама, сама. Л: - Папа! Папа!       Люся заплакала от отчаяния, как вдруг ее кто-то легонько затряс за плечи. Актриса распахнула глаза и тяжело дышала, осматриваясь по сторонам, но не понимала, где она и что происходит. Иосиф слегка похлопал жену по щекам, чтобы вывести из сна.       Гурченко продержали в больнице три дня, на большее она сама не соглашалась. Её отпустили домой с условием, что еще пару дней ей дома будет обеспечен постельный режим и покой. И в первую же ночь дома Люсе приснился кошмар. И: - Люсенька, солнышко, посмотри на меня. Это просто сон. Всё, всё, успокойся.        Певец приподнял ладонями лицо актрисы и провел большими пальцами по щечкам, вытирая слезы. Люся дрожала и испуганно осматривала комнату, она обвила руки вокруг торса мужа, наконец-то понимая, что она дома и муж рядом. Л: - Мне Марик приснился. И папа... Я бежала... И меня стал засасывать песок. И: - Мы дома, Марик спит в своей комнате. Я рядом с тобой. Всё хорошо.        Мужчина дотянулся до стакана воды и поднес к губам актрисы. Люся сделала глоток, Кобзон прижал к себе жену, которая была вся в слезах и всхлипывала, и откинулся на подушку вместе с ней. Актриса положила голову на грудь мужа, Иосиф уткнулся носом в макушку Гурченко, поглаживая её по плечику, и говорил очень тихо, успокаивающим голосом. И: - А помнишь, как Марик маленький спрятался в яме из песка на пляже, в поселке у моей мамы? А мы искали его целый вечер. Сколько ему было? Л: - Пять. Мы чуть с ума не сошли.        Гурченко немного улыбнулась, вспоминая то время, и вытерла ладошкой мокрые щеки. Л: - Он сказал, что стрелял из рогатки в домики пчел, а они разозлились и позвали дяденьку пасечника. Он испугался его костюма и убежал прятаться на пляж, залез в яму, а выбраться сам не смог. И: - Так и заснул на песке, свернувшись в клубочек, как котенок. С самого детства с ним никакого покоя. Как и с тобой.        Мужчине грели душу эти воспоминания, он даже закрыл глаза, чтобы ярче представить тот момент. Л: - Если бы не мы, то тебе бы скучно жилось.       Прошептала актриса и хитро улыбнулась, воспоминания быстро вывели её из состояния страха и тревоги, после кошмара. И: - Был бы он постарше на тот момент, то получил бы ремня.       Актриса приподняла голову и посмотрела на мужа. Л: - Ты не ругал его сейчас за то, что он сбежал?        Кобзон вздохнул и покачал головой. И: - Не ругал. Хотя не мешало бы. Он совершенно не думает о последствиях за свои поступки.        Иосиф получше укрыл жену, крепко прижал ее к себе и замер на несколько секунд, после ослабил объятия. Л: - Он переживает очень и всё осознал.        Актриса успокоившись снова засыпала. Уже на следующий день никакие уговоры не могли оставить Гурченко дома, она с самого утра уехала в театр. Кобзон только сделал пару важных звонков и мог спокойно оставаться дома.        Обедая вместе с сыном в ресторане, Кобзон задумался, его посетила одна мысль, и чтобы воплотить её, ему нужен был вечер без свидетелей. И: - Марик, могу я попросить тебя сегодня переночевать у бабушки? М: - Можешь. А почему?       Мальчик засунул в рот очередную ложку с мороженым. И: - Ты уже взрослый и всё понимаешь. Мама пережила большой стресс, и ей нужен покой. Она придет вечером уставшая. Я могу сам за собой приглядеть, а вот ты требуешь внимания и заботы. Я хочу, чтобы она отдохнула вечером...        Кобзон говорил сбивчиво, не мог подобрать нужные слова, периодически его бросало в краску. Марик усмехнулся и отставил пустой стакан от сока. М: - Сказал бы прямо, что вы хотите побыть вдвоем. Отвезешь меня к бабушке?       Певец только кивнул, поправив ворот рубашки, удивившись, как быстро сын все понял.        Гурченко, несмотря на слабость, репетировала в театре как всегда допоздна. Актриса вернулась домой и не стала звонить в дверь. Было уже поздно, и домашние скорее всего спали, Люся открыла дверь своим ключом.        Актриса тихо переступила порог квартиры и с удивлением замерла, увидев на полу лепестки роз. Свет в квартире был приглушен, и из спальни доносилась джазовая музыка. Люся сняла обувь и тихо подошла к двери в комнату, наступая на лепестки цветов. Ее воображение тут же нарисовало самую нелицеприятную картину происходящего за дверью, и она на секунду остановилась, не решаясь войти. Сердце заколотилось от волнения, и даже немного подкосились ноги. Гурченко боялась увидеть мужа с другой женщиной.       Актриса не решительно открыла дверь в комнату, и ее бровь удивлённо поползла вверх. Кобзон стоял у большого зеркала в одних трусах и галстуке, в его зубах была роза, и он старательно репетировал движения танца под музыку, не замечая актрису.       Комната была залита красным светом от лампы, которая стояла на подоконнике. На тумбочке стояли бокалы, закрытая бутылка шампанского, Люсины любимые конфеты и ваза с огромным букетом роз. Лепестки цветов были повсюду и на полу, и на кровати.       Люся поняла, что этот сюрприз был для нее, и усмехнулась, понимая, что драма, которая развернулась в ее голове, не состоялась. А то, как старательно певец дергал ножкой в одном нижнем белье, только насмешило актрису, и она хихикнула, прикрыв рот рукой.        Иосиф резко обернулся от неожиданности, встав по стойке смирно, но почти сразу же расплылся в улыбке. И: - Рыбка, ты уже вернулась?        Певец сделал музыку немного громче, снова взял розу в зубы и начал приближаться к актрисе в несуразном танце, который сам только что придумал и репетировал. Это было что-то среднее между лезгинкой и вальсом. Гурченко громко засмеялась и захлопала в ладоши.        Кобзон приблизился к жене, вставил розу ей в волосы и нежно поцеловал, обнимая актрису за талию. Люся обвила руки вокруг шеи мужа, певец подхватил женщину на руки и продолжил кружиться с ней по комнате. Л: - Йося, ты бы оделся, Марик может зайти. И: - Марик у бабушки, и этот вечер только наш.       Мужчина поставил жену на ноги и нежно поцеловал, проведя рукой по её шее. Оторвавшись от губ, певец открыл шампанское, пробка громко выстрелила и немного напитка вылилось на пол. И: - Я хочу, чтобы ты снова научилась мне доверять. Я с тобой. Я твой.       Иосиф прошептал и стукнул бокал об бокал, быстро осушил его, актриса сделала два больших глотка холодного напитка, но ничего не ответила.       Люся была приятно удивлена тому, что Кобзон устроил для неё такой романтический вечер, её глаза горели. Она снова чувствовала себя любимой и была уверена в том, что погорячилась с разрывом, не разобравшись в ситуации. Кобзон обнял актрису и повёл в танце по комнате, он не громко запел. И: - Нечего надеть, что ни говори, не нравятся платья. Буду одевать, с ног до головы, я тебя в объятия.        По спине Гурченко пробежали мурашки от воспоминаний от этой песни, мужчина целовал её в шейку и за ушком. Иосиф снова подхватил Люсю на руки и закружил. Л: - Котик, ты с ума сошел? И: - Разве можно оставаться в своем уме, когда ты влюблен? Л: - А ты влюблен?       Гурченко прищурилась и заглянула мужу в глаза, Иосиф остановился и довольно резко развернулся, уложил актрису на кровать, сам навис сверху. И: - Ты глупая женщина, Людмила Марковна, если не видишь очевидных вещей.        Слова Кобзона прозвучали для Люси, как команда "фас", и она тут же толкнула Иосифа на кровать, а сама выбралась из-под него и уселась сверху. Актриса потянула на себя галстук, заматывая его на руку, тем самым туже затягивая его на шее мужа.       Люся склонилась и страстно впилась в губы певца. Мужчина покорно подчинялся, обхватив жену за талию. Его достоинство мгновенно ощутимо набухло и упиралось в белье. Гурченко отчетливо почувствовала его между ног, когда немного поерзала, сидя на муже.       Иосиф нетерпеливо поднял пальцами юбку жены повыше и сжал её бедра, тяжело выдохнув. Актриса ощущала дрожь внизу живота и провела ладонями по груди Кобзона, красный свет от лампы падал на кожу и, казалось, делал её бархатной. Она безумно хотела близости, и от этого у неё даже потемнело в глазах.        Гурченко сама стянула нижнее белье мужа ниже и обхватила его достоинство рукой, немного заигрывая пальцами с яичками. Кобзон томно простонал и почувствовал сильное болезненное напряжение в паху, которому нужно было дать выход. Мужчину сводила с ума каждая секунда промедления, находясь на грани возбуждения, он едва сдерживался, чтобы не выбраться из-под объятий жены и не прижать ее к матрасу. Он притянул к себе актрису, целовал её в шею, провел носом по щеке и прошептал И: - Любимая... Не мучай...        Гурченко приложила пальчики к его губам, второй рукой просто немного отодвинула свои трусики в сторону и медленно опустилась вниз. Половой орган Иосифа плавно вошел в узкое горячее лоно, и мужчина издал вздох облегчения.       Люся закрыла глаза и, упираясь ладошками в грудь певца, начала двигаться в комфортном для нее темпе в позе наездницы. Уже через пару движений актриса застонала, завитки её волос упали на лоб. Кобзону очень нравилось смотреть на жену снизу и, когда она сама руководила процессом, он двигал бедрами навстречу актрисе, на его лбу появилась испарина. С каждым толчком он проникал всё глубже, это были самые приятные мгновения, когда по телу разливалось тепло и зарождалась дрожь. Люся ощущала прилив мурашек с каждым толчком и она начала вскрикивать. Волна блаженства разливалась по телу, актриса совсем не могла контролировать свое тело в этот момент.       Кобзон уложил её к себе на грудь, целуя в уголок губ, и крепко сжимая ягодицы актрисы, он помогал ей приподниматься, пока сам не кончил, громко промычав и сжимая губы.        Люся расслабленно лежала сверху, прижимаясь щекой к горячей мужской груди. Сейчас она почувствовала слабость, голова немного кружилась, но это чувство было приятным. На губах актрисы была улыбка, а тело находилось в какой-то эйфории. Иосиф крепко прижимал к себе жену, прикрыв её одеялом, и поцеловал в макушку. И: - Люблю тебя, моя девочка. Л: - Я думала, что всё... Я заплыла с тобой слишком глубоко, а выплыть одной просто не было сил. А нет, всё в порядке. Твое плечо - вот оно.