Во власти страсти: Третьего не дано

      Гурченко уехала на съемки "Сексказки", Кобзон каждый день пытался дозвониться до неё в гостиницу и на съемочную площадку, но она ни с кем не желала разговаривать и ни разу не подошла к телефону. Маме и детям актриса звонила сама. Иосиф посылал письма, просил передать жене записки через администратора и съемочную группу, но любое послание от певца Люся рвала и выбрасывала, даже не читая. Сам приехать в Литву Иосиф не мог, шел 1991 год и его попросту не выпускали из страны. СССР разваливался, страны отделялись, объявляя себя самостоятельными суверенными государствами. За границу уже не выпускали, не помогли даже связи Кобзона.        По окончанию съемок фильма, Люся еще какое-то время находилась в Вильнюсе, просто чтобы не возвращаться в Москву. Потом она поехала к сыну в Лондон на пару недель, Марк один раз попытался затронуть в разговоре тему отца, но встретился с таким холодным взглядом матери, что сразу замолчал.        Вернулась в Москву актриса тайно, о ее приезде знала только Леля, Гурченко даже сняла квартиру, чтобы никто не знал место её пребывания.        Когда продюсер "Сексказки" без особой надежды предложил Гурченко поехать в Израиль и сначала там провести премьерный показ фильма, Люся согласилась без колебаний.        Тянулись долгие дни, рана в сердце актрисы не заживала, но она стойко переживала предательство мужа, о котором никто из её окружения даже не догадывался. Потому что на людях Люся хорохорилась и смеялась, а потом ночами рыдала в подушку.        Когда Кобзон узнал, что в Москве назначена дата премьерного показа фильма "Сексказка", он не мог упустить шанс увидеть Люсю, которая так старательно всё это время избегала с ним встречи.        Премьера прошла прекрасно, зрители долго аплодировали главным героям картины, и после фуршета, наконец, толпа начала расходиться. Гурченко задержалась дольше всех, потому что возвращаться в пустую съемную квартиру ей не очень хотелось.        Актриса оставила все свои букеты цветов работникам кинотеатра и спустилась вниз по лестнице к запасному выходу, но остановилась у дверей со стеклянными окошками.        На улице, под светом фонарей, от самых дверей кинотеатра и до машины была выложена дорожка из лепестков белых роз. Кобзон ходил туда и назад с большим букетом цветов, певец сильно нервничал, постоянно поглядывая на часы и поправлял галстук.       Гурченко прижалась спиной к стене и не решалась выйти, её сердце наполнилось злостью, обидой, отчаяньем и обреченностью. Дыхание актрисы сбилось, слезы навернулись на глаза, но она пыталась справиться с этими чувствами. По лестнице послышались шаги и мужской голос вывел актрису из оцепенения. С: - Людмила Марковна, у вас всё в порядке?        Люся подняла глаза на продюсера Сергея Сенина и выдохнула, мужчина заметил, что актриса дрожит, и обратил внимание на Кобзона, который уже переминался с ноги на ногу, стоя на месте. Л: - Сергей Михайлович, могли бы вы отвезти меня домой?       Гурченко сама не ожидала от себя такой решительности и даже наглости, но это был её единственный шанс. Люся мило улыбнулась и обхватила двумя руками руку мужчины повыше локтя. Глаза её были наполнены страхом, Сенин даже немного растерялся того, что сама Людмила Гурченко сейчас держит его руку, и его бросило в жар. С: - Конечно. У вас что-то случилось?        Сергей не понимал, зачем актриса просит отвезти её домой, когда за дверью её ждет муж, но видя взволнованное состояние Гурченко, он не мог отказать, хоть чувствовал себя не уверенно и был в замешательстве. Л: - Я очень устала...        Сенин не мог даже представить себе, что женщина, при виде которой его сердце начинает бешено биться, а руки предательски трястись, сама попросит его о чем-то. Он приложил свою горячую ладонь поверх тонких пальцев актрисы, которые всё еще сжимали его предплечье, и второй рукой открыл дверь на улицу.       Кобзон присутствовал на премьере фильма, но сидел на последнем ряду и старался прятаться за спинами людей. Почти полгода он искал встречи с Люсей, но она отчаянно избегала этого. Иосиф никак не мог застать ее в Москве, актриса почти не находилась дома. Певец потерял покой, он сильно похудел за это время и осунулся, разлука с Гурченко не пошла ему на пользу. Мужчина совершенно разучился жить один, ему не хватало любви, родных глаз, объятий и даже истерик жены. Он весь измучился и не оставлял надежды на то, что всё еще можно вернуть.       Как только он узнал, что в Москве состоится премьера фильма, где снималась Люся, он с нетерпением ждал этого дня, зная, что увидит на мероприятии жену, а значит у него был шанс вымолить прощение.        В конце показа он раньше покинул зал, пока актеры общались со зрителями. Как он был рад снова слышать родной голос Гурченко, внутри у мужчины разливалось тепло. Иосиф знал, что актриса будет выходить через служебный выход, и усыпал лепестками роз дорожку от двери до своей машины. Он безумно волновался, пытался подобрать слова, проигрывал в голове картинку, когда Люся выйдет и увидит его.        Гурченко вышла вместе с Сениным, держа его под руку. Люся наступила на лепестки только у самого выхода, она гордо подняла голову и вытянулась, делая вид, что не замечает Иосифа. Кобзон не ожидал увидеть жену в компании мужчины и немного растерялся, когда они прошли мимо него.        Сергей уверенным шагом повел актрису к своей машине. Когда они поравнялись с певцом, продюсер кивнул и поздоровался. С: - Добрый вечер.        Иосиф не ответил, еще несколько мгновений он стоял и не мог пошевелиться, но внутри у него собирался комок ревности и подкатывал к горлу, когда Сенин открыл дверь своей машины и, придерживая Гурченко под руку, помог ей сесть. И: - Люся. Давай поговорим!        Кобзон наконец вышел из оцепенения и быстрым шагом подошел к машине, Сенин уже сел за руль и завел машину. Иосиф открыл пассажирскую дверь и положил букет Гурченко на колени, его руки дрожали так, что певцу пришлось прижать их к своим ногам. И: - Люсенька, пожалуйста, выслушай меня. Дай хотя бы минуту.        Иосиф метнул гневный взгляд на продюсера, ведь если бы не он, то певец точно смог бы поговорить с женой. Люся смотрела в одну точку перед собой, внутри у неё сейчас всё заледенело, и она даже перестала дышать. Сенин не знал, как реагировать на эту ситуацию, ведь Кобзон был мужем женщины, которая сидела рядом с ним. С: - Людмила Марковна, я могу выйти, чтобы вы поговорили. Л: - Поехали. Я не знаю этого человека.       Актриса ответила сухо и первый раз за все время перевела взгляд на певца, посмотрев ему прямо в глаза. Люсе казалось, что еще немного, и она потеряет сознание от напряжения, которое повисло в воздухе.        Певец не ожидал такого ответа актрисы и, пошатнувшись, сделал шаг назад, он будто не верил, что всё это действительно происходит с ним. Сенин не растерялся, он смотрел на актрису, считывая ее настроение и мысли, но она только поджала губы, отвернувшись от мужа. Продюсер немного потянулся и закрыл дверь, возле которой стоял Кобзон, он быстро тронулся с места и отъехал. И: - Люся!       Иосиф крикнул и машинально вытянул руку вперед, его сердце бешено стучало, вырываясь из груди. Приходило осознание, что это конец и он потерял жену навсегда. Казалось, что он видит, как разрывается тоненькая нить между ним и Гурченко.        Машина Сенина остановилась, проехав несколько метров вперед, и Кобзон замер в надежде, что Люся передумала. Он уже был готов бежать вперед. Окно с пассажирской стороны опустилось, и на асфальт упал букет цветов. Шины заскрипели, и автомобиль резко тронулся с места, удаляясь по шоссе на большой скорости.