The Pinky Swear

      Гаррус не ожидал, что будет так взволнован этим свиданием. Они с Джейн были лучшими друзьями. Они ладили, были открыты с друг другом, у них не было секретов, и он всегда чувствовал, что может по-настоящему расслабиться и быть самим собой рядом с ней. Развить их отношения и стать парой влюблённых? Видите ли, он никогда не ожидал, что захочет этого с ней, и всё же ему показалось правильным пригласить её на свидание. В тот момент он не мог понять почему, но пришёл к выводу, что дело, должно быть, ы том, что они выполнили данное между собой обещание.       Эта дурацкая клятва на мизинцах.       Когда Солана и её партнёр вернулись домой, он сразу же начал готовиться к свиданию. Принял душ, сделал некоторый уход, который, как ни странно, заставил его задуматься, не был ли он просто самомнительным. Например, он отполировал гребень и подпилил когти, чтобы выглядеть более опрятно. Он даже оделся в более приятную повседневную пару штанов, которая была чем-то средним между костюмом и обычными брюками тёмно-синего цвета. После того, как Солана несколько минут растерянно смотрела на него, ей пришлось спросить, что происходит. Когда он сказал, что собирается на свидание, и она, и её партнёр очень воодушевились. Они также, казалось, уже знали, что это свидание было с Джейн, и пожелали ему удачи, сказав, что он заслуживает счастья. Обняв своего племянника на удачу, он ушёл.       Сравнивать прошлые отношения было не самым хорошим поступком, но Гаррус сделал это ради себя самого. Он проанализировал, что было сделано неправильно, что сразу же становилось для неприятным – подобные вещи, чтобы он мог учиться и быть готовым. В юности он был немного сердцеедом. Согласно турианским стандартам красоты, он был очень привлекательным мужчиной со своей рыжевато-коричневой кожей и серебристыми пластинами. Голубые глаза также считались редкостью, что он унаследовал от обоих своих родителей. Люди вожделели его, и он с радостью пользовался этим, когда был молод. Даже отметил несколько женщин, но на самом деле из этого ничего не вышло; он просто не интересовался ничем серьёзным в таком возрасте.       А потом случилась вся эта сага со Жнецами. По мере того как проходило всё больше и больше времени, он понял, что на самом деле разделяет чувства Джейн. Он хотел, чтобы кто-то был в его жизни. Кто-то, кто принадлежал бы ему и кому он мог принадлежать. Может быть, тот факт, что ему было за тридцать, заставлял его чувствовать себя определённым образом, а может быть, ему казалось, что его прошлое разрушило его планы на будущее. Как бы то ни было, он понятия не имел, как действовать дальше.       Гаррус не был слишком уверен, было ли это свидание с Джейн серьёзным или ему просто не терпелось заняться с ней чем-нибудь весёлым. В любом случае, он решил, что не будет усугублять ситуацию и то, что может произойти. Во всяком случае, в конечном итоге это был бы весёлый ужин, на котором они тусовались бы и хорошо проводили время. Это не означало, что он, по крайней мере, не приложит к этому никаких усилий. По дороге в ресторан он решил купить ей небольшой букет, который в итоге оказался одним цветком. Он остановил свой выбор на синем цветке демаэль. Почему синем? Он понятия не имел, кроме того факта, что всегда считал их симпатичными.       Он заказал столик в выбранном ими ресторане. Турианском, потому что “подражательница турианцам” Джейн любила турианскую кухню. Он заказал бутылку вина и стал ждать девушку, нервничая немного больше, чем ожидал. Но когда он поднял глаза и внезапно увидел её, стоящую рядом с официанткой, все переживания, казалось, в одно мгновение улетучились.       На Джейн был кобальтово-синий топ, похожий на корсет, с глубоким вырезом. Топ был заправлен в пару чёрных облегающих брюк, а поверх них она надела чёрный пиджак. На этот раз её волосы были распущены, свободные огненные локоны обрамляли её лицо и ниспадали на плечи.       Она выглядела великолепно. То, что её наряд в итоге так хорошо сочетался с цветком, который Гаррус купил, стало счастливым совпадением.       Официантка указала на столик Гарруса, заставив Шепард оглянуться и снова остановить свой взгляд на нём. Как только их глаза встретились и она улыбнулась, он поднялся на ноги, чтобы поприветствовать её. Они снова обнялись и, о духи, от неё даже пахло приятно. Сладко, но не до тошнотворной степени, а приятно и спокойно. Ему стало интересно, что это за запах.       – Ух ты, Гаррус. Ты выглядишь потрясающе, – сделала он комплимент, как только они отпустили друг друга.       – И это говоришь ты. Ты выглядишь потрясающе, Джейн, – сделал он комплимент в ответ и протянул ей цветок, – Это тебе.       – Посмотри, какой ты обаятельный, – поддразнила она и взяла растение себе, потратив некоторое время на то, чтобы изучить его в мельчайших деталях, – Это прекрасный цветок. Что это за вид?       – Демаэль. Родом с Палавена.       – В самом деле? Там что-то растёт? – она задумалась, заставив Гарруса, готового пошутить над её небольшой невежественностью, забавно посмотреть на неё, – Я имею в виду из-за радиации. Так она спасла себя, предложив очень веское объяснение тому, почему она так думает.       – На самом деле это очень зелёная планета. Растения проходят через непомерную последовательность самовосстановления каждую ночь, чтобы устранить любые повреждения от радиации, – объяснил он и жестом пригласил Джейн сесть напротив него, что она и сделала. Гарруса сел в своё кресло и начал наливать в их бокалы вино.       – Это интересно. Я этого не знала, – задумалась она и вдруг спросила, – Как я выгляжу?       Гаррус поднял глаза и увидел, что она решила надеть цветок, который он подарил ей. Он был заправлен за левое ухо, а волосы перекинуты на другую сторону, чтобы не скрывать его. Что он мог сказать? Такого не могла сделать турианка. Он даже не помнил, чтобы видел, как человек делал это раньше, и в конце концов уставился на Джейн на несколько долгих секунд. Как, по его мнению, она выглядела?       – Красиво, – ответил он, и это было правдой. Джейн улыбнулась, а затем они устроили соревнование между собой в умении улыбаться. Потом она вдруг стала выглядеть немного напряжённой.       – Бокал, – внезапно предупредила она.       – Бокал?       – Чёрт, Гаррус, – усмехнулась она и подняла его руки. Он так пристально смотрел на неё, что не заметил, как в бокале стало слишком много вина, настолько, что оно выливалось на стол.       – Из-за тебя нас выгонят. Дай-ка я, – добавила она и положила на стол салфетку.       – Чёрт возьми, – пробормотал он себе под нос. Проливать хорошее вино подобным образом было смертным грехом, и всё же он ничего не мог с этим поделать. Всё вылилось, и это была её вина, потому что она была таким… отвлекающим фактором.       – Поскольку из-за тебя я потерял концентрацию, почему бы тебе не взять этот бокал? Это ведь справедливо, не так ли? – предложил он.       – Большой бокал вина только для меня? – она хитро улыбнулась и взяла у него бокал, коснувшись его пальце своими, – Да, я думаю, это очень справедливо.       Каждый раз, когда её рука соприкасалась с его, с Гаррусом что-то происходило. Это было неожиданно, просто потому, что они прикасались к друг другу раньше, но этого никогда не происходило. Разряд электричества и тепло, которое, казалось, поглощало его. Почему он чувствовал себя так, он не знал. Насколько он понял, это, скорее всего, произошло из-за его неожиданных переживаний. И всё же он понятия не имел, почему вдруг занервничал. В конце концов, она была его лучшей подругой.       Их внимание переключилось на планшет на столе, с которого они должны были сделать заказ. Джейн понятия не имела, на что она смотрит, поэтому Гаррус взял на себя ответственность за заказ еды. И всё же она наклонилась поближе, чтобы вместе с ним заглянуть в меню. Когда она это сделала, он не смог удержаться и присмотрелся к ней внимательнее. Она выглядела по-другому. Макияж на Джейн не был для него в новинку. Он видел его раньше, но это был первый раз, когда он смог по-настоящему рассмотреть его. Он был утончённым и красивым, изящно подчёркивающим черты её лица.       Наклонившись вперёд, она также позволила ему заглянуть под её топ. Каким бы грязным он ни чувствовал себя, делая это, он также не мог остановиться. Ничего особо не было видно, но так её тело изгибалось, давало ему хороший обзор. Сначала его внимание привлёк изгиб её груди. Она выглядела очень мягкой. Турианцам нравилось прикасаться к мягким вещам, и ему стало любопытно, на что она похожа на ощупь. Была ли она такой же мягкой, какой казалась? Будет ли Джейн возражать против ощущения его более грубой руки и пластин на этой нежной коже? И её волосы… ему ужасно хотелось прикоснуться к ним и почувствовать, какие они.       Было ли странным просить потрогать её волосы? Мог ли он спросить? Кассиан касался их, но она не обратила на это внимания. Гаррус тоже мог бы сделать это, верно?       – Что бы ты порекомендовал? – внезапно спросила Джейн, возвращая его мысли к настоящему.       – Э-э… как насчёт этого для начала? – предложил он и указал на один из вариантов, – это что-то вроде общего блюда. Мы могли бы заказать что-то похожее и для основного блюда?       – Звучит неплохо. Давай сделаем так.       Гаррус сделал заказ и откинулся на спинку стула, Джейн последовала его примеру, держа в руке свой переполненный бокал вина. Она сделала глоток, чтобы дать напитку немного пространства для манёвра, и одобрительно промурлыкала, как только вкус задержался у неё на языке. И снова всё закончилось тем, что они улыбнулись друг другу, но на этот раз Гаррус хотел перевести разговор во что-то более продуктивное. Пойти на свидание… было спонтанным предложением. Теперь, когда они были здесь, он хотел узнать, как она к этому относится.       – Как мы это сделаем? – спросил он.       – Ну что ж… мы здесь, потому что уважаем эту клятву на мизинцах. Мы достаточно хорошо знаем друг друга, и никакие вопросы не будут странными. Отнесёмся к этому как к собеседованию? – предложила она, пожав плечами, желая плыть по течению, – Пройдёмся по важным вопросам прямо сейчас, а потом расслабимся?       – Хорошо, – согласился Гаррус, думая, что это хорошая идея. Он действительно хотел, чтобы эти важные вопросы было неловко задавать на первом свидании. Решив пойти на это, он спросил:       – В каком месте ты видишь себя готовой остепениться?       – Я в значительной степени открыта для всего, пока я со своей второй половинкой, – ответила она, медленно кивая.       – Даже Палавен? – спросил Гаррус, потому что любил свою родную планету и понимал, что ему нужен партнёр, который захотел бы жить там с ним.       – Вообще-то, я всегда хотела отправиться туда, – задумчиво произнесла она, и в её глазах появилось некоторое удивление, – Нужно получить спонсорскую помощь для получения гражданства, если хочешь там жить, не так ли?       – Да.       – Ха. Что ж, с этим уже всё решено. Спаратус и Виктус оба оказали мне честь. Я могу просто подать заявление и всё, – объяснила она и сделала большой глоток вина. Гаррус этого не знал. Он знал, что она может жить там, не умирая. Но Примарх и Советник хотели, что она жила там? Удивительно.       – Как ты относишься к путешествиям? Допустим… Я хотела провести неделю на Иллиуме. Ты присоединишься ко мне? – спросила Джейн на этот раз.       – Я бы залез в твою сумку, чтобы убедиться, что я с тобой. Я всегда хотел увидеть Нос Астра, – признался Гаррус.       – Тогда я освобожу немного места в своей сумке, – подмигнула она, заставив его улыбнуться.       – Мне действительно нравится путешествовать, но, честно говоря, больше я домосед, – сказал он.       – Думаю, я тоже. Трудно понять, когда ты всё время переезжаешь. Но я устала прыгать с места на место. Я хочу осесть в одном месте, – твёрдо сказала она, – Мой вопрос был скорее для того, чтобы узнать, присоединишься ли ты ко мне, если мы захотим сделать что-то другое. – О, я определённо хотел бы, – заверил он её.       Она спросила об этом, потому что от него исходила аура очень рутинного человека. Это было правдой – ему уже говорили это раньше – но ему нравилась рутина. Это не означало, что он хотел застрять в ней навсегда. Иметь партнёра, который мог бы заставить его выйти за пределы своей зоны комфорта, проявляя спонтанность, было неплохой идеей. Сейчас… главный вопрос…       – Дети. Я знаю, ты хочешь их, но… – как ему сказать это? Предполагалось, что они отнесутся к этому серьёзно, чтобы расслабиться, поэтому ему пришлось указать:       – Очевидно, что у нас двоих есть проблемы с продолжением рода.       – Мне больше нравиться идея создать семью с кем-то. Кровные узы не так для меня важны, – честно ответила она, сказав ему, что вопрос о том, смогут ли они размножаться ил нет, не имеет значения. Так было и для Гарруса. Он бы с радостью усыновил ребёнка. Не все так думали, и именно поэтому он спросил.       – Я думаю, во многом это связано с тем, что я сирота. Мне нравится идея открыть свой – наш – дом и подарить любовь и кров кому-то ещё, кто в этом нуждается. Я была бы счастлива усыновить детей.       – Ты бы усыновила турианского ребёнка вместе со мной? – спросил полусерьёзно, наполовину поддразнивая. Она тут же кивнула и тихонько хихикнула.       – Ты должен был понять это ещё сегодня утром. Я уже знаю, что ты был бы хорошим отцом. Да, – ответила она, – Но, может быть, мы могли бы начать с того, что будем приглядывать за Кассианом на выходных или что-то в этом роде? Просто чтобы… – она пожала плечами, – постепенно вникать?       Гаррус недоумевал, зачем. Беспокоилась ли она о своих собственных способностях воспитывать ребёнка из-за своего прошлого? Судя по реакции Кассиана на неё…       – У тебя отличные материнские инстинкты, поэтому я не беспокоюсь о том, чтобы растить с тобой ребёнка, – сказал он, заставив её улыбнуться, – Но я уверен, что Солана и её приятель не возражали бы провести выходные в одиночестве, если бы мы предложили.       Что-то медленно менялось во время их разговора, и Гаррус не был уверен, что означало это изменение. Оно было едва заметным, и в обычной ситуации он бы не обратил на это внимание. Но поскольку он работал в СБЦ и был обучен распознавать едва уловимый язык тела, он действительно заметил. Они часто смотрели друг другу в глаза, но это чувствовалось… по-другому. Мягче. Её зрачки также были более расширены. Время от времени Джейн играла со своими волосами, то накручивая пряди на пальцы, то заправляя их за ухо или возвращая на прежнее место, будто недовольная тем, как они лежали изначально.       Гаррус понятия не имел, что это значит, но заметил перемену. Что касается его собственных изменений, то он чувствовал, что всё больше и больше наклоняется вперёд. Теперь он опирался на стол, как будто хотел быть ближе к ней. Казалось, она не возражала. На самом деле, она отражала его позу.       – Как бы твои родители отреагировали на то, что ты женишься на человеке? – с любопытством поинтересовалась Джейн. Большой вопрос. Ни один из родителей Гарруса не был расистом. Но один из них определённо был своевольным, о чём он уже говорил ранее.       – Шесть лет назад ты бы не понравилась отцу. Но после всего, что произошло, теперь он восхищается тобой. Может быть, он даже попросит у тебя автограф, – съязвил он и сделал глоток вина, пока Джейн фыркала, – Мама всегда была фанаткой. Она была рада, что ты взяла меня на охоту за Сареном. Она знала, что мне нужен перерыв от СБЦ. Гаррус был уверен, что его мама набросится на Джейн, стремясь познакомиться с ней как можно скорее. У них были довольно схожие характеры, и он был уверен, что они отлично поладят.       – Они оба очень уважают тебя. Они не будут возражать. Но ты не будешь против жить рядом с ними? – спросил он в ответ. Как она уже отметили, турианцы были очень привязаны к тесным семейным связям. После того, как он уладили с отцом свои разногласия, близость к семье стала для Гарруса более важной.       – Я не против этого. Мои родители умерли, когда я была маленькой. У меня не было живых родственников, на которых я могла бы положиться, и поэтому мне пришлось быстро научиться быть независимой, – резюмировала она, на что он кивнул, понимая, откуда она родом, – Но я всегда мечтала, чтобы меня окружала большая семья.       – Клан Вакариан довольно большой и всё время собирается вместе. Если кому-то покажется странным твоё присутствие там, то мы всегда можем рассказать историю про аквариум, чтобы растопить лёд, – Джейн разразилась смехом, услышав это.       – Спасибо, что напомнил мне об этом, – поддразнила она, – хотя звучит здорово. Пришло её время задать вопрос, и она задала тот, которого Гаррус не ожидал.       – Для тебя нормально, что я не работаю?       – Конечно, – быстро ответил он, – на самом деле я сам хочу сократить работу.       – Да, я не спросила. Чем именно ты занимаешься? – поинтересовалась она.       – Я обучаю новобранцев на нашей местной базе.В свободное время я часто работаю волонтёром в местном детском доме в Сипритине. На первую часть его слов Джейн кивнула. Вторая часть закончилась тем, что она внимательно наблюдала за ним.       – Правда?       – Да, – он сказал что-то необычное? – Это странно?       – Вовсе нет. Это… – она оборвала себя и решила вместо этого спросить: – Чем ты занимаешься в приюте?       Чем он не занимался?       – Я жертвую кредиты, игрушки, еду и другие вещи, которые нужны. Я многое умею, поэтому иногда чиню для них что-то по мелочи. Но обычно я просто провожу время с детьми. Играю, разговариваю, всё, что они хотят, – сказал он. Он дорожил тем временем, что проводил там. Если то время, которое он предлагает, сделает жизнь сирот лучше, то почему бы и нет? Кроме того, ему всегда было весело, когда он был там. Особенно когда приходило время рассказывать истории, что заставляло его улыбаться.       – Я даже рассказываю им много историй об одной знакомой мне сумасшедшей человеческой женщине, с которой я работал в течение трёх лет. Им всегда нравятся эти истории.       – Возможно, это банально с моей стороны, и я приношу извинения, что в третий раз поднимаю тему моего проклятого прошлого, но – Джейн вдруг стала выглядеть такой искренней и уязвимой, даже крепко сжала руку Гарруса, словно показывая, что собирается сказать ему что-то важное, – Спасибо тебе за то, что ты это делаешь. Ты вносишь большой вклад в жизнь этих людей.       – Они всё время дразнят меня, – усмехнулся он, – Видимо, я влюблён в тебя.       – Кайден тоже постоянно это говорил, – фыркнула она.       – Правда? Ты так много говорила ему обо мне? – дразнил он.       – Вероятно, так и было, – нервно хихикнула она, – очевидно, ты был первым человеком, о котором я спросила, когда очнулась от комы.       Он был первым человеком, которого она захотела увидеть? Было приятно это слышать, конечно, но и удивительно. Он предполагал, что первым должен быть её парень, а не лучший друг… но он и сам был не намного лучше. Он постоянно звонил в больницу, чтобы узнать последние новости о её состоянии. Даже Тали тогда подумала, что это уже чересчур, но он просто ничего не мог с собой поделать. Джейн была важна для него и ему нужно было знать, как у неё дела.       Похоже, она пожалела, что призналась в этом, и начала убирать свою руку. Но он понял это раньше, чем она успела, заверив её, что он не был против. Это согревало его так, как, по его мнению, не могли бы согреть слова, и заставляло чувствовать себя хорошо. Как только их руки воссоединились, он услышал, как её сердце бешено заколотилось. Наблюдая за ней, он заметил, что её щёки постепенно розовели всё больше и больше, отчего веснушки и зелёные глаза стали ярче.       – В-в любом случае… хм… – пробормотал она, очевидно, чувствуя себя очень взволнованной из-за того, в чём только что призналась. Гаррус хотел успокоить её и нежно провёл большим пальцем по её руке, заставив её с улыбкой посмотреть вниз на их руки.       – М-мы говорили о том, что я не работаю, – она сглотнула, – а ты работаешь меньше?       – Возможно, с моей стороны странно так себя чувствовать, но я не возражаю против того, чтобы у наших детей всегда был родительский дом, – ответил он.       – Детей. Во множественном числе, – отметила она, – О скольких ты думал?       – У меня нет жёстких рамок, – сказал он, – Трое?       – Мне бы хотелось.       Вскоре после этого им принесли еду, на какое-то время сняв напряжение между ними. Джейн отметила, что блюдо было очень похоже на то, что она называет корейским барбекю, и Гаррус был уверен, что она знает это намного лучше него. А пока он показывал ей, как готовится это блюдо, обжаривая для неё кусочки, его мысли блуждали внутри.       Тогда Гаррус почувствовал это. Определённый фрагмент головоломки, который, как ему казалось, он упустил из виду. У них были одинаковые взгляды на жизнь и на то, чего они хотели. Глядя на общую картину, можно сказать, что они идеально подходили друг другу. Это он уже понял из их разговоров друг с другом, но то, что он чувствовал сейчас отличалось. Волнение, которое он внезапно ощутил, стало понятным, как только он на мгновение задумался, откуда оно взялось. И тогда он увидел, что всё было довольно просто: он хотел Джейн.       Он не мог быть уверен, было ли это чувство взаимным, но язык её тела, казалось, постоянно менялся на протяжении всего ужина. Особенно после того, как он решил покормить её кусочком мяса с помощью своих столовых приборов; вот тогда всё стало немного напряжённее. Её сердце забилось как сумасшедшее, она посмотрела ему в глаза более мягким взглядом, облизнула губы и даже втянула нижнюю губу, чтобы прикусить её.       Даже если Гаррус понятия не имел, означают ли эти изменения именно то, что он думал, он будет наблюдать за ними, чтобы увидеть, что произойдёт. Теперь, когда они разобрались с важными вопросами, они оба могли расслабиться и приступить к еде. Как только всё закончиться, он проводит Джейн до её гостиничного номера, как джентльмен, которым он хотел быть. Как только они останутся наедине, он посмотрит, сможет ли набраться смелости заговорить с ней об этом.