А всё могло бы быть по другому.

      Школьная библиотека располагалась в учебном крыле здания. Это было большое двухуровневое помещение с обилием стеллажей, заставленных книгами. В середине стояли столы со стационарными компьютерами, пользоваться которыми могли любые ученики. При этом благодаря овальной форме комнаты здесь создавалось ощущение уюта, усиленное наличием огромного камина с чугунными решетками. Вот и сейчас к ребятам, которые тут находились, вернулась Лиза, далеко не с хорошим настроением. — Ну наконец-то, — сказала Старкова. Друзья ждали её, чтобы всем вместе сделать карту по географии, заданную Валерией Андреевной. Как педагог та конечно хороша, поэтому поймать лофу на её уроках было нельзя. Особенно к этой компашке она относилась предельно внимательно. — Простите, я заходила к Вике, — тихо произнесла Виноградова. — И как? Как она себя чувствует? Что сказала Лариса? — засыпала подругу Даша, — Макс, а ты не хочешь спросить, поинтересоваться, это же по твоей вине произошло! — Чё? — вспылил парень, — А если бы на неё потолок обрушился, тоже я бы был виноват? Морозов замолчал, прикусив губу и посмотрел на Лизу, которая одним только взглядом просила его не продолжать. В течении двух часов пока Андрей ожесточенно набирал какой-то текст, затем отправлял его на печать, другие рисовали, чертили и обозначали границы государств на большом листе. Пояснения к карте были готовы. — Жаль, что сейчас Вики нет с нами, — заскучал по шатенке Павленко. — Да уж, в скором времени она поправится, — сказала Дарья.       В библиотеку зашел Мирон Засмолин. К сожалению его присутствие никого не обрадовало. Никто из ребят не уважал его, даже не смотря на то, что его старший брат преподавал в этой школе. Лишь Авдеев изредка с ним здоровался, когда тот попадался ему в кабинете Марка, когда он заглядывал, чтобы поинтересоваться успехами младшей сестренки. — Всем привет, — поздоровался Мирон. Но в ответ тишина. И ребята поспешили уйти, решая вслух о том, какие дела они будут делать этим вечером. Дверь хлопнула. Парень остался один. Его даже пугало такое обилие книг, хотя он очень любил читать, особенно если это были произведения Олега Роя. Грохот кулака в дверь заставил разлепить губы и проворчать невнятное ругательство. В библиотеку вновь кто-то вошёл. Засмолин-младший устремился на второй этаж, и сев за стеллаж, в надежде, что его не видно, затаил дыхание. Не понятно чего он испугался, может просто это показалось ему неожиданным. — Я не знаю, не знаю, что мне делать. — Вадим, ты можешь объяснить, что случилось? — посмотрев мужчине в глаза, спросил Марк. — Кажется я совершаю сейчас свою самую страшную ошибку! — ответил ему Уваров. Парни в своё время вместе работали в другой школе, и шли всегда рука об руку, разделяя друг с другом неудачи и падения. Каждому из них приходилось не сладко. — Ты опять что-то натворил? — испугался брюнет. — Да… То есть нет. Не понимаю, — запутался физрук, — Стремные ощущения. Походу я втюхался. — Аха-ха. Что? — не поверил своим ушам Марк, — В кого хоть? Маша? Лариса? — Да если бы, — Уваров повернулся к Засмолину спиной, облокотившись ладонями в край стола. — Дружище, — учитель младших классов ободряюще постучал его по плечу, — Давай не томи. — Чего тут томить то, уже всё. Конец. Я влюбился в Вику. Марк застыл, пытаясь вспомнить, кто из педагогического коллектива с таким именем, и так и не вспомнив, спросил: — У нас что, опять новенькая? — Какая новенькая, я влюбился в Кузнецову из десятого класса. Сам того не понимая. — Вот это ты попал, — убирая руку с плеча, шокировался Засмолин. Что что, а этого он точно не ожидал услышать от своего друга. К тому же он прекрасно знал, что в эту девочку влюблен Мирон, еще с первого учебного дня, он сам ему в этом признался. И сейчас он совершенно не понимал как ему быть с такой информацией. — Что скажешь? — спросил физрук, повернувшись к нему лицом и скрестив руки на груди. — Да что тут сказать, все-таки она твоя ученица, должна же быть субординация, да и к тому же, у вас с ней разница в возрасте почти пятнадцать лет, ты ей почти в отцы годишься, ну или в старшие братья. — Я знаю. — сухо произнес Вадим. — Советую тебе поговорить с Сергеем, может быть он подскажет, что делать тебе в этой ситуации. Друзья еще недолго пообсуждали первый учебный день, и обсудив пару рабочих моментов, отправились в столовую.       Мирон, что всё это время провел за стеллажом, был в явном шоке. Не каждый раз можно услышать о том, как учитель влюбляется в свою ученицу. Его это совсем не обрадовало. Он сам бегает за Викой уже полгода, а та, хоть бы раз обратила на него внимания, но Кузнецова и не хочет воспринять его всерьез.

***

      После ужина Вера с Володей сидели в его комнате, разбирая вырезки из газет. Они искали всё о компании «INGRID», основателей, работников, любые новости, которые бы помогли им в решении поставленной Князем задаче. — По-моему мы сейчас просто теряем время, — первая заговорила Назарова, откладывая последнюю бумагу с напечатанным текстом. — Да не может быть, чтобы за десять лет, о них не было написано ничего дельного, кроме как, а сегодня они совершили открытие в сфере генетики, или нашли новый вид лекарства. — Сам посуди, — хмуро усмехнулась историчка. — Мдэ. Ещё час времени они потратили на то, чтобы разобрать документацию из архива больницы, в которой проходили испытания последних лекарств, но все тщетно.       Вика проснулась вечером, когда в окно уже не бил веселый солнечный свет, а наоборот было темно и на небе тускло мерцали тысячи звёзд. Смутные видения о том, что произошло утром, остались где-то глубоко. Было ощущение, что она не спала, а просто лежала крепко зажмурив глаза. За столом, под включенной лампой спала Одинцова, положив голову на руки. Сколько же сейчас времени подумала ученица. — Ага, 21:40, — вслух произнесла Кузнецова, пытаясь сесть на кушетке, и неудачно задев рукой стакан стоящий на столике, тот с грохотом падает на пол, разбиваясь на несколько осколков, тем самым выдернув доктора из сна. — Простите. — Все хорошо! Как ты себя чувствуешь? — Лариса подошла к Виктории. — Сейчас я всё уберу.       Пока Одинцова собирала осколки разбитого стекла, Кузнецова рассказывала о том, что у неё жутко болит голова, и она бы с радостью могла переночевать в комнате, пытаясь убедить врача, что всё хорошо, и она сможет самостоятельно дойти до своей комнаты. Но Лариса уже не первый год работает в этой сфере, и прекрасно понимала, что нельзя поддаваться на просьбы и уговоры её подопечных. Да и Вика, поняв что бесполезно упрашивать, через пять минут вновь улеглась, крепко закрывая глаза в надежде уснуть.       Виктор тихо-тихо приоткрыл дверь в кабинет. Он хотел незаметно позвать врача, чтобы узнать самочувствие девочки, но увидев, что её нет, а Виктория не спит, он скользнул внутрь. — Как ты? — спросил директор, усаживаясь на стул. — Как Гагарин, — с натянутой улыбкой ответила ученица, пытаясь скрыть правду. — Неужели? — засомневался Поляков. — Честно-честно, Виктор Николаевич, я уже даже готова пойти спать к себе. — Исключено, у тебя серьёзная травма. Хотя бы пару дней тебе придется отлежаться тут. — Но… — хотела было возразить Вика. — Не но, отдыхай. Ларису Андреевну я предупрежу, чтобы она не велась на твои уговоры. Поговорив еще несколько минут о школьной программе, что так волновало Кузнецову, о оценках и успеваемости, и наконец-то удостоверившись, что ничего не потеряет за пару дней больничного, девушка успокоилась, и пожелав директору взаимных снов, осталась вновь одна, стараясь не думать о том, что произошло сегодня утром.