***
– Тест завершён! – передавали по местной станции, что была связана с кабинетом звукосвязи, где сейчас заседал весь учительский состав академии UA. – Ха-ха! Интересно, не переборщила ли я? – слышался откуда-то громкий девичий смех. – А может следовало раздавить всех без исключения? – она ухмылялась, чувствуя вкус неимоверной силы, которая способна раздавить всех без исключения. На вершине двух рухнувших друг на друга побеждённых роботов нулевого типа сидела девушка. Её длинные бело-красные по разным сторонам головы волосы развевались по ветру, что бесшумно бродил на высоте шестнадцати-этажного здания. Она деловито рассеялась на вершине, улавливая запах свежести, пока другие давились запахом поднятой пыли у ее ног. Аямэ Тодороки с хитрым прищуром смотрела на всех внизу, насмехаясь над ними, о чём говорили поднятые уголки губ и блеск идеально белых зубов. Они казались мелкими словно муравьи, от чего её настроение подымалось в мгновение ока. Она не думала, что вкушение силы и превосходства настолько потрясающие. "От этого можно получить зависимость, так что стоит быть чуточку осторожнее", – продолжала посмеивается она, вставая на ноги, готовясь спуститься к остальным смертным, что сгустками скапливались в единый поток, идущий в сторону выхода с арены. Она подошла к краю роботов, откуда открывался вид на пропасть. "Бля и не скажешь, что в прошлой жизни я до усрачки боялась высоты. это же такой кайф находиться на грани, но ещё больший кайф получаешь, когда ты её перешагнёшь..." – Скоро увидимся, мой горячо любимый братишка... Шаг за грань. Шаг в бездну. Шаг в необратимый процесс. Шаг к желаемому будущему. Шаг навстречу мечте и смерти... Падение...***
Вот и наступил первый день нового учебного года для каждого студента и обычного ученика. Многие подростки, что прошли письменный и специальный экзамен, в приподнятом настроении шли в академию UA в предвкушении своего невероятного будущего. В этом, конечно, ничего удивительного не было, всё-таки эта школа славиться, как геройское учреждение образование номер один во всей Японии. И учатся здесь исключительные десятки учеников из десятка тысяч подающий документы к поступлению. Иными словами, каждый выпускник академии равносилен тысяче обычных учеников любой другой старшей школы... Короче говоря – элита. Попасть в эти считанные десятки весьма трудно, хотя это зависит на прямую от причуды и самого индивида с его личными умениями, способностями, умом, коммуникативностью и кооперативном и, а ещё способностью конкурировать в жёстокой среде и работать в опасных для жизни условиях. Кто-то из поступающих в себе даже не сомневается, а вот большинство всё же вытягиваются и выбивают из себя максимум, полагаясь лишь на свои старания. От чего трясутся целый год, в ожидании заветного письма о поступлении в заведение мечты абсолютно каждого ребенка. Но удивительно то, что наша главная героиня не относилась ни к одному из этих типов, ведь двигало ей совершенно не желание поступить, а нечто куда более глубокое, чем это можно было себе просто представить... – Почему ты остановилась на середине экзамена? – спросил у ученицы учитель, сидя за своим рабочим столом. Да эта девушка получила специальное уведомление от её классного руководителя с просьбой прийти в первый же день намного раньше других учеников, чтобы разобраться с вопросами, которые та успела поднять, ещё не являясь ученицей данного заведения. Девушка сейчас стояла и смотрела на своего нового сенсея, по которому большая часть фандома плакала с просьбой стать их папочкой. Аямэ стояла, молча смотря прямо ему в глаза, не зная, что на это стоит ответить. Потому делала максимально невинный вид, даря учителю милейшую улыбочку. Потек лицу Сотриголова прекрасно понял, что у нее отсутствует ответ на заданный ей вопрос... – Почему молчишь? – спросил он всё так же требуя ответа от новоиспечённой ученицы. Её взгляд, которым она смотрела на него, был на удивление чист. В ней не читалось ни чувства вины, не излишней самоуверенности или надменности, что слегка сбивало с толку мужчину. Для Айзавы это было затруднительно, поскольку это значило, что ей либо хорошо давался контроль эмоций, что уже говорит о её неприступности, либо она была просто дурочкой, которую это всё не особо волновало. Как человеку, которому придется её обучать на протяжении трёх последующих лет, ему хотелось бы, чтобы это был второй вариант, но как герою одновременно и хотелось, чтобы это был первый вариант. Глядя на неё сейчас совершенно нельзя было сказать, о чём она думает, что уже затрудняло ему задачу о получении необходимого первого впечатления о ней. Айзаве редко попадались ученики подобного типа, и с ними всегда было не так легко, как с другими, ведь их намерения или чувства увидеть было просто невозможно. За такими нужен глаз да глаз, ведь их непредсказуемость очень страшна. – Извините, я просто подумала, что с моей стороны было бы слишком жестоко поступать так с моими ровесниками... – её ответ был слегка странным. Другие учителя тоже слушали их разговор, так что понятия не имели, что именно она подразумевает под "жестокостью". – О какой "жестокости" ты говоришь? – решил уточнил наставник. – Ну вы же сами понимаете... Взгляд учителя был суров и говорил именно о том, чтобы она сама всё сказала, как думает. – С самого начала этот экзамен был бессмысленным, если я конечно правильно выражаюсь. Порой подобрать подходящие слова бывает очень трудно, так что простите, если покажется, что я несу чушь, – начала было пояснять девушка с такой же невинной усмешкой на лице. Она старалась быть осторожной, чтобы случайно не осечься и не допустить непоправимую глупость в отношении своего нового учителя, что не славиться доброжелательностью и милостью. Ей это было известно, как никому другому в этом мире. "Поверить не могу. Айзава сидит прямо передо мной... Так невероятно..." – она смотрела на мужчину, находясь под впечатлением и искренним восхищением. Длинные черные волосы, бледное усталое лицо, выражающее безумную усталость и безразличие. – "Даже поверить трудно, что у него не было ни одного класса, который мог бы запасть ему в душу. Кроме нынешнего". – О чём ты говоришь? – выскочил со своего рабочего места Мик, поправляя спавшие с глаз солнечные очки. – В экзамене есть смысл, иначе бы мы не смогли отобрать хороших героев из му... – Мик слегка запнулся на слове "мусора", поскольку своими словами мог ранить чувства обычных людей. – Менее хороших... – всё-таки завершил он. "Мне не послышалось? Он назвал их "мусором"? Ох, Мик, ты себе не изменяешь. Чего и следовало ожидать от лучшего дуэта. Где Азйава, там и Ямада..." – приложив ладонь ко рту, она тихонько хохотнула, пока Шота бросал в сторону своего коллеги алый недовольный взгляд. – "Интересное у них, конечно, про детей. Совсем из не жалко. Вот она вся суровость этой жизни..." Аямэ однозначно нравилась здешняя обстановка и атмосфера. От нахождения в учительской, где собраны самые лучшие мужчины этого фанбома, она получала наслаждение. Да и открывать для себя новые ландшафты академии вживую было потрясающе. – Экзамен существует для выделения сильных от слабых, – было начала Полночь, вставая со своего рабочего места и подходя к переговаривавшему со своей ученицей Айзаве. – Ты не должен стесняться об этом говорить, Мик. Дети, приходящие сюда должны знать о всей жестокости и пренебрежении неопытных новичков. Привыкнув к этому сейчас, в будущем станет проще. Так что конкурирование – в данный момент лучшая практика для их выживании в будущем. Ты же об этом беспокоилась? – предположительно выдвинула свою идею женщина, подошедшая к Айзаве со спины. Она сложила руки под итак большой грудью, словно пытаясь сосредоточить на этом всеобщее внимание. "Полночь тоже шикарна. Лучшая женщина". Тодороки посмотрела на высказавшуюся учительницу, что совершенно не понимала истинных беспокойств ученицы, стоящей перед ней. – Этот экзамен не отсеивает сильных от слабых, – поторопилась оспорить высказывание наставницы. Та с интересом посмотрела на неё, заканчивая постукивать пальцем по собственной руке. – Не вся сила выражается физически. В этом главная проблема практического экзамена. Но у него и без этого есть другие недостатки. Конкретно меня, беспокоят два из них. Этот и в том числе, – девушка жестикулировала, выставляя и загибая пальцы, готовясь пояснять, ожидая, что её спросят о подробностях данных выводов. "Ну же, спросите меня, учитель. Я так давно хотела поговорить об этом с кем-нибудь, но куда интереснее обсуждать это лично с учителями". – И в чём по-твоему проблемы? – захотел услышать её мнение учитель. Полночь тоже заинтересовалась в том, что новоиспечённая ученица им скажет. В душе девушка неистово ликовала, но лицом этого не выдавала. Мимика была слишком хорошо контролируема ею. Реальные мысли скрыты, а лицо выражает только необходимое. – Первый недостаток в том, что вы подобрали весьма странный способ фильтрации студентов. "Сильные от слабых?" – трудно так это назвать... – со спокойным вздохом сказала та, на секунду перекрывая глаза, а затем вновь уверенно заглядывая в яркие красные глаза учителя. – Практическим экзаменом вы заставляете учеников по-максимому использовать причуды, высвобождая силу на роботах, но... – сделала она паузу заставляя учителей обратить внимание на основную мысль, которую та хотела им донести. – Что делать с теми, кто оказывает психологическое воздействие или тех, кто способен использовать причуду конкретно на людях? Полночь в этот момент немного дернулась, пока на её лице появляется нервная улыбка, выражающее неистовое удовольствие. Она никак не ожидала, что кто-то может поднять вопрос о подобной теме, просто из ничего. Шота же не показывал этого, но с особой заинтересованностью слушал девушку. Её доводы были вполне логичны, но этого было мало, чтобы оспаривать методы академии. С её стороны было очень смело и безрассудно вот так в лицо выступить с претензиями о вступительном экзамене. Он смотрел на девушку, что совершенно не страшилась ни того, что ей могут сказать, ни о возможных последствиях за своеволие. Она была не читаема, для Айзавы. Будто у той на лице была одета маска с постоянной улыбкой, за которой невозможно было увидеть истины. – Вы же сами относитесь к тому типу людей, чья причуда взаимодействует конкретно с человеком, а не с чем-то другим, – провела довольно хорошую параллель девушка, хватая во внимание слишком хороший пример для пояснения. – Не спорю, вы сильны физически и используете вспомогательное оружие, для компенсации недостатка в физическом плане, но... – она улыбнулась шире, что начало выдавать в ней азартность – первая настоящая эмоция, которую тот увидел на её лице. – Будь вы обычным студентом в нынешнем поколении и поступай по тем же условиям, то ни за что бы не прошли практический экзамен, да с учётом количества учеников, показавших невероятные результаты благодаря своим разрушительным причудам. Признайте это, учитель... Вы бы просто крутились на заднем фоне, не в состоянии что-либо сделать. Особенно, если бы оказались на одной ранее со мной... Её невероятное заявление повергло всех присутствующих в шок. Никто не предполагал, что кому-то из первогодок хватит смелости приравнивать себя с одним из учителей, с одним из профессиональных героев. А она эта сделала, без доли сомнений или страха. Айзаву поразила её смелость и уверенность с которой она "кричала" эти слова. И ещё её эта осведомлённость о нём как герое, что почти не появлялся перед СМИ, довольно удивительная. Да и она никак не могла знать, каким он был в первый год своего обучения в этом заведении. Мик хотел было поржать над другом, поскольку Мик мог представить, как Айзава завалил этот экзамен окажись эти двое в одинаковых условиях. – А вторая причина?... – Сотриголова ничего не сказал ей о том, что она посмела практически оскорбить его, принизив по сравнению с самой собой. "Что и следовало ожидать от учителя Айзавы. Он смотрит на всё иными глазами. Ему важны перспективы, а не личное мнение..." – она улыбнулась ещё шире, опуская искрящийся взгляд, который перекрывают цветные прямые пряди. – Способ проверки силы тоже выбран весьма сомнительно. Вы разделили студентов и отправили их группами на территории с ограниченным числом роботов, что значило ограниченное число очков. Этим вы заставили соревноваться нас друг с другом, чтобы выявить нашу способность конкурировать, как об этом ранее говорила Полночь-сенсей, а также выявить в нас способность помогать не смотря на невыгодность, что многие в том числе и я провалили, – очередной раз она привела весьма хорошую цепочку последовательной взаимосвязи. Опровергать её было сложно, поскольку слова были чистой воды правдой. – Но многие ученики были ограничены в своих возможностях использовать свои причуды, из-за закона об "ограничениях" на использование причуд. Потому и возможность использовать весь потенциал сходу не получиться никогда, – вот её взгляд вновь выныривает, показывая всё тоже спокойствие и сдержанность, которые она совсем недавно почти потеряла. Айзава взял это на заметку, как хороший показатель её способностей быть эмоционально независимой от ситуации. "Боже, мне кажется, что я не остановлюсь. Рот не закрывается. Так классно разговаривать с любимым учителем!" – У вас ведь есть наглядный пример в виде ученика переломавшего собственные кости во время практического испытания, – очередной чёткий пример, вызвал у мурашки по телу у многих учителей, что не могли оторвать ушей от их осуждения, хотя всеми силами показывали свою полную работу над документами. Аямэ находилась на совершенно другом поле, а всё равно знает и использует эту информацию против них. Слишком хорошая осведомленность и ужасающая способность использовать имеющуюся информацию. Смотря на неё, Сотриголове начало казаться, что та играется с ними сейчас или издевается. Слишком уж глубоки её познания и подвешен язык для непредсказуемого разговора. Это больше было похоже на подготовленную заранее речь, которую отрепетировали и обдумали миллионы раз, прежде чем высказать вслух. От чего ему становилось жутко, ведь ей было всего пятнадцать лет. – И потому у большинства людей с причудами излучающего типа, что могут действовать на расстоянии или силового типа слишком много преимущества... – она собиралась ещё продолжать говорить, но Айзава выставил руку вперёд прерывая её объяснения, чтобы уточнить всего лишь одну деталь. – А какая тебе от этого выгода? – учитель действительно не видел в словах стоящей перед ним, на первый взгляд, самоуверенной выскочки никакого смысла. – Ты распинаешься сейчас здесь, хотя сама относишься именно к излучающему типу. У тебя огромное преимущество перед этими самыми оказавшимися в невыгодном положении учениками. Ты могла воспользоваться этим, но почему-то этого не сделала. Почему ты жалеешь их и их слабость? Девушка смотрела на учителя озадаченно какое-то время, немного разочарованная тем, что учитель не захотел выслушать её полностью. Но спустя пару секунду с всё той же улыбкой, опустила взгляд в пол, засматриваясь на свои новенькие тёмно-серые лакированные лоферы. – Как бы самоуверенно и высокомерно это сейчас не прозвучало... – глубокий вдох и резкий выдох, будто показал её освобождение от лёгкого разочарования. Взгляд снова поднялся и с уже самым настоящим высокомерием в глазах и улыбке прозвучал незамедлительный ответ: – Если бы я, как вы говорите, использовала причуду на полную, то вся арена была бы до краёв заполнилась водой. Айзава представил в голове подобную картину. Как одна огромная волна сносит все на своём пути, пока одна единственная ученица стоит на высоком пьедестале, который для себя она создала сама, глядя на других учеников таким же высокомерным надменным взглядом. – Всего одна волна и я бы уничтожила абсолютно всё: роботов, лже-город и всех студентов, что там были... – она подняла свою ладонь прячущуюся под тонкой чёрной тканью перчаток, стараясь прикрыть не совсем правильную в её случае издевательскую улыбку, что невольно проскакивает на лице. – Ни у кого бы не было и шанса против меня. А это совсем не хорошо... – уверенности в самой себе и своей силе ей было не занимать. Сжимая свою руку ученица убрала её за спину, куда спряталась и вторая рука, и снова посмотрела на учителя, но уже более спокойным взглядом. У учителя тогда в голове пролетела метафора: "Меняет эмоции, как перчатки". Ему это совершенно не нравилось, но в тоже время в нём появлялось представление того, насколько же это может быть полезным для неё в этой специальности в будущем. – Признаю. Всё, как вы и сказали... Я их просто пожалела. Ведь никто бы не был способен убрать возможные последствия моей причуды... – она ухмыльнулась представляя себе ту картину. – Я не боюсь ни одного из них... Ни одного из семи тысяч учеников, что неудачно переступили порог этого заведения, оказавшись моим соперниками... Разве было бы не обидно, потеряй вы стольких хороших учеников, которым просто не повезло оказаться со мной на одном участке?... – она посмеивалась над другими, проявляя поддельную жалость к ним. – Чем больше хороших и сильных героев выпуститься отсюда, тем интереснее будет с ними конкурировать в будущем. Ведь даже сейчас равных мне, по моему личному мнению, здесь – нет, – все так же высокомерно продолжала она. И дело было вовсе не в недооценивании других, а в уверенном факте. – Вы, сенсей, уже наверняка это поняли... – она кокетливо улыбнулась, пока сама наклонила корпус тела чуть вперёд и в сторону, приближая к нему своё лицо и стоя из себя милашку, что шло в полный противовес ранее сказанным словам. "Я не могу позволить некоторым ученикам исчезнуть, потому и ограничилась в использовании собственной причуды, заметив некоторых известных мне студентов, что должны были сыграть не маловажную роль в сюжете... Хотя моё попадание в класс А уже говорит о том, что один ученик всё же исчез. И теперь мне придётся восполнять полученный пробел. Я лишь надеюсь, что это не кто-то вроде Каминари или Такоями, что не являлись главными героями, но играли очень важную роль в сюжете..." Из-за этого пункта ей пришлось навыдумывать всё это, чтобы найти хорошее прекрытие своей необъяснимой сдержанности. Теперь она стояла, ожидая того, что он скажет в ответ на её критику, которую та посмела высказать будучи совсем зелёной, глупой первокурсницей, с появившейся в ней манией величия из-за врождённой силы, которая на самом деле не была столь сильна от природы, как могли бы подумать многие... "Надеюсь меня не выбросят отсюда за столь длинный язык. Наверное, всё же стоило ограничиться в некоторых высказываниях... Всё-таки это теперь не просто мир по ту сторону экрана, а реальность, где все мои ошибки скажутся на сюжете и мне в том числе..." – Всё ясно, можешь быть свободна, – Айзава закатил глаза и повернулся к своему столу, желая продолжить свою работу, пока девушка продолжала стоять на месте не понимая происходящего. Полночь, пребывая в некотором шоке от новенькой первогодки, предпочла пойти заварить себе бодрящего кофейку, чтобы отойти немного от такого мозгового штурма. – Эм... И это всё? – выражая неожиданность от подобной реакции спросила его девушка. Она сейчас находилась в замешательстве от молчания учителя, от которого ожидала нравоучений или горы нотаций. – А чего ты чего-то другого ожидала? – Шота достал с принтера бумажки с распечатками, которые должен был отдать сегодня детям, после проверки их нервов тестом. – Я как-то большего ожидала... По крайней мере упрёка о том, что не моё дело лезть туда, куда меня не просят, – полнейшее противоречие с ожидаемым. – Я задал тебе вопрос и ты дала на него весьма удовлетворительный ответ. Остальное меня не волнует... "Ну да, он же не любит терять время попусту. Но всё же... Он мой любимый учитель в этой академии, так что можно ли мне посчитать, что я заслужила очки очарования?" Довольная собой девушка поклонилась ему со словами: "Позаботьтесь обо мне". И уже собиралась уходить, как он вновь позвал её: – Тодороки! – Да? – она остановилась в проёме, придерживая дверь, что так и хотела с хлопком закрыться. – Переоденься в спортивный костюм и выходи на площадку. Если посмеешь пожаловаться, что ты не достаточно размялась перед тестом, я тебе не поверю, – этот упрёк, прозвучал довольно жестоко, от чего его отношение к ней было определено. "Всё-таки очки очарования я не получила. Лишь подорвала его мнение... Э-э-э-эх, это разбивает мне сердечко..." – не смотря на разыгравшуюся в душе грусть, она поджала губки, а затем снова развернулась собираясь исчезнуть из учительской. – Ага-а-а! – слегка расстроено протянула она, начиная исчезать за дверным проёмом. – Не растягивай слова, – только и сказал он ей на последок... Дверь закрылась, позволяя учителям начать свою дискуссию между собой. Они начали обсуждать Тодороки по полной программе и разбирать её доводы по поводу вступительного экзамена. Слова были, как лесными, так и нет. Но любая критика в адрес её мыслей приносила стоящей возле двери и выслушивающей всё это девушке удовольствие. Ученики тихонько проходили мимо неё. Пока она просто стояла, цепляла их своей неземной красотой. Правда чуть позже, видя её довольную ухмылочку, чувствовали, как некоторая опасность пробегала по их затылкам и паранойей смотрела на них из неизвестного направления. Но никто даже и подумать не мог, что эта опасность исходит от столь очаровательной девушки. В какой-то момент ей стало не интересно слушать бесконечные споры, в которых Айзава не участвовал, и она, отстранившись от стены, развернулась и ушла в направлении раздевалок...***
Спустя полчаса, остальные ученики класса Айзавы стали постепенно подтягиваться на спортивную площадку. И каково было их удивление, когда они увидели неизвестную особу, что заходила в класс с остальными, а по какой-то причине была здесь и разминалась в той же спортивной форме, что и они все. Это несомненно говорило о её принадлежности к академии, но вопросы о точности того, в каком она классе по-прежнему оставались. В данный момент она сидела на земле на идеальном шпагате и вытягивалась к носку своей ноги полностью ложась всем корпусом тела на ногу. – Ка-а-а-айф! – говорил Минеда, специально вставший сзади неё, смотря на её отменную задницу и пуская слюни. "Главный извращенец на месте. Это уже хорошо..." Когда она оторвалась от своей ноги и бросила взгляд на появившийся скоп студентов, то она стала высматривать наличие каждого из них, чтобы проверить, чьё же место она заняла в этом месте. Цветные глаза пробежались по толпе, не найдя лишь одного из них... "Рикидо Сато... Из всего, что я о нём помню, так это то, что он был в проигравшей коннице на спортивном фестивале, победил в конкурсе лучшей комнаты и представлял силовую мощь в команде Бакуго в испытаниях битв против Б класса. В остальном он почти не выделялся, так что не великая потеря..." Её взгляд сразу же сошёл с толпы, но потом почти сразу вернулся, когда та рядом с собой почувствовала его, а ещё ложащуюся на неё тень, загораживающей солнца фигуры. – Сестра, почему ты здесь? "Голос изменился. Уже не такой писклявый. Неужели уже сломался?" Подняв голову вверх, она увидела того, кого желала увидеть уже долгие годы. Потому уголки её губ сразу же приподнялись в момент, когда разноцветные глаза и одинаковые лица, что являлись зеркальным отражением, посмотрели друг на друга. "А он все такой же красавчик. Что с шрамом, что без – идеален внешне... Сука, даже точно, что мы с ним абсолютно одинаковые". – Привет, Шото. Давно не виделись, – пока она улыбалась ему, чувствовала, как неприятная дрожь пробегает по телу, а пальцы немного вздрагивают от навалившихся воспоминаний о прошлом. Тодороки тоже был не в лучшем состоянии. Его руки сжимались в крепкие кулаки, пытаясь сдержать нахлынувшие на него эмоции, но получалось у него это ужасно. Он всегда был чистосердечен, прямолинеен и совершенно не сведущ в человеческой личности или отношениях. "Как же давно то было. Десять лет вроде прошло..." Аямэ смотрела на него и видела всё такого же паренька, что и в основной части сюжета. Он стал таким же каким и был, хотя она думала, что он станет более закрытым и жестоким из-за того, через что им обоим пришлось пройти. Всё-таки она не могла избавиться от той привязанности, которая возникла между ними в момент их рождения как близнецов. Она даже сейчас её чувствовала, но все переживания почему-то исчезали от одного вида его идеально чистого лица без ожога. Будто то стало ценой, что навсегда сделала их различимыми друг от друга. Пятном на фальшивке, что не должно было существовать, за что она теперь и расплачивалась. "В тот момент я не думала о том, что делала. Однако сейчас я не считаю, что совершила тогда какую-то ошибку..." Аямэ потянулась и, опустив взгляд, невольно коснулась своей шеи, что так же была закрыта тонким слоем чёрной ткани, как и её руки. Шото смотрел на этот жест прекрасно понимая то, о чём она сейчас думала. Это стало её постоянным рефлексом, о котором знала лишь их семья и никто больше. – Так почему ты здесь, сестра? – переспросила тот второй раз. Она протянула ему свою руку, пытаясь запросить помощь, чтобы выбраться из этого неудобного положения. Он неуверенно взял её руку, ощущая волнение от того, что прикоснётся к сестре, которой не касался десять лет, а затем ощутил, как неистово сжалась его ладонь в сестринской руке. Что заставило его удивиться, от количества вложенной в это сжатие силы. Он даже начал сомневаться в том, действительно ли она его сестра, ведь она никогда прежде не проявляла намёка на наличие силы. Тодороки одним рывком встала с земли, от чего пришло осознание того, что даже рост у них двоих один и тот же. Обе пары глаз были на одном и том же уровне и очень близко. Шото был слишком удивлён открытиям, которые совершал каждую секунду нахождения рядом со своей родной сестрой. Она была такая же в лице, как и он, но немного другая. Более женственная, изящная и совсем как их мать красивая. Её лицо было приподнято, спина выпрямлена, а взгляд преисполнен уверенности, от чего атмосфера вокруг неё больше не была похожа на ту, что была вокруг неё в детстве. Аямэ изменилась и этого факта было не изменить... – Поговорим позже. У меня нет желания проводить с тобой разборки прямо сейчас, – без желания прошептала она ему прямо на ухо. – Просто знай, что я теперь больше не та слабая малышка, которую ты когда-то знал. Так что прекрати на меня так смотреть. Выглядишь очень жалко, пытаясь найти ту маленькую девочку, – она похлопал его по плечу, отстраняясь от него. – Её больше нет... И никогда не будет... Шото шокированно смотрел на неё, а затем почувствовал, как грубо она прошла вперёд к остальному классу слегка задевая его плечо своим собственным, будто заставляя её отойти с её пути. – Тодороки, оба, идите сюда! – позвал их обоих пришедший учитель. – Уже! – громко вскрикнула Аямэ, раздражённая физиономией своего брата. Шото увидел с каким холодом и недовольством просмотрела на него она, прежде чем пройти мимо. Её цветные длинные локоны последовали следом за ней, от чего ему на секунду показалось, что это была их мать. Ведь её левая сторона была абсолютной её копией. – Не стой столбом, пойдём, – Аямэ заметила, что Шото не двигался, и потому, схватив его за шиворот мастерки, потянула за собой. Тодороки ощутил лёгкое удушье от натянувшейся на шее ткани, потому развернулся, чтобы выйти из опасной ситуации. Вскоре он уже шёл за ней сам, не прекращая изучать её нынешний вид. Парень не мог оценить изменения в её теле, кроме отдельных участков из-за мешковатой формы, что совершенно не выдавала физической подготовленности их тел. Однако одного сжатия её руки ему хватило, чтобы понять, что она совершенно точно подготавливала тело к чему-то серьёзному. Её ранее суровый взгляд исчез, на его месте появились непонятные прищуры и необъяснимые улыбки. – Точно, я вспомнил, где её уже видел! – стукнул кулаком об ладонь Киришима. – Это же она замочила двух нулевых роботов на своей арене! Сначала Аямэ не ожидала того, что этот парень её вспомнит или вообще узнает после прошедшего чуть меньше года назад экзамена. Тот факт, что он запомнил очень даже льстил. Она ускорила шаг и подойдя к нему, широко улыбнулась протягивая ему свою руку и демонстрируя улыбку полную дружелюбия. Перед ней был весьма приятный парень с острыми чертами лица и причёской схожей с Бакуго, если не учесть того факта, что он их сам так укладывает, а тот такой от природы. Но то, что все в нём было красное её немного отталкивало по многим причинам... – Приятно познакомиться, моё имя Тодороки Аямэ. Так как тут есть мой брат с такой же фамилией, можешь обращаться ко мне по имени... Мы сталкивались перед экзаменом, но не думала, что по совпадению окажемся в одном классе. "Разумеется, я сдерживалась, ведь никак не могла позволить кому-то вроде него исчезнуть. Он ещё одна ключевая фигура, что стимулирует Бакуго, а тот в свою очередь Мидорию, так что его потеря – неминуема..." Киришима не видел ничего страшного в том, чтобы пожать руку той, кто прошёл через это испытание вместе с ним. – Киришима Эйджиро! Рад оказаться в классе с таким сильным товарищем. Рассчитываю на тебя. – Ага. Я тоже, – пусть это и была мимолётная встреча, но обернулась она весьма успешным знакомством. – Хватит любезничать. Ты и так напортачила на экзамене, не думаешь, что пора отрабатывать? – учитель вмешался в разговор, присобачивая к своему оправданию совершённую ей милость, которую тот будет припоминать ей ещё долго. – Да я готова к вашему этому тесту. Давайте уже начнём! – отозвалась она, разворачиваясь спиной к другим, чтобы посмотреть учителю прямо в лицо. – Тест?! – в неведении поинтересовались ученики, что слегка напугали вставшую перед ними девушки, что не ожидала подобного крика себе в затылок. "Блять, могли бы по-нежнее кричать что-ли... Страшно, приздец..." Аямэ обернулась забывая о том, что учитель сообщил ей об этом раньше, чем остальным. – А вы им ещё не сказали, учитель? – теперь она деловито стояла уперевшись руками в бока и глядя на них из-за плеча. Их реакция оправдывала всё. Но в тот же самый момент её взгляд встретился с тем, чьего взгляда она очень остерегалась. "Так вот он какой в жизни... Бакуго..." Она поверить не могла что видит парня, по которому сох весь фандом, включая её, так близко. Сейчас его черты выглядели более чётко, виднелся объёмный рельеф тела, который было невозможно узреть сквозь экран. Его глаза были всё так же красивы. Во многих фанфиках их сравнивали с алыми словно налитая кровь рубинами, но реальность была куда более жестокой. Стоя в непосредственной близости, можно было увидеть, как дёргаются его зрачки, как меняется их вид от попадания в них света или наоборот прикрытием в тени. И это было до безумия потрясающе! Кожа была чиста и свежа, как её и описывали из-за наличия в ней глицерина, что имеет свойство омалаживания. Брови пока что расслаблены, а скулы не напряжены. Руки спрятаны в карманы опущенных штанов, что было его исключительной привычкой. Волосы действительно торчали в стороны и причём совершенно естественно. Глядя на него, в Тодороки просыпались приятные воспоминания о том, каким идеалом он для неё был, а в этой жизни она даже и не рассчитывала, на то чтобы хоть как-то завладеть его вниманием. Он был для неё слишком далёк и неприступен, будто запретный плод, полный искусительного соблазна. "Стоит быть с ним осторожной. Я же не хочу потом страдать..." Она невольно улыбнулась ему, когда их взгляды встретились. Ведь иначе и быть не могло. "Главное не сойти с ума рядом с ним..." – сердечко в груди отбивало кривой ритм, попадая под влияние влюблённости. – "Видимо в этой жизни ничего не измениться и я буду безумно и безответно в него влюблена"...