***
– Как себя чувствуешь? – спросила Исцеляющая девочка у девушки, сидевшей на краю койки, разминающей свои суставы, после долгих часов в отключке. – Кроме головной боли и лёгкого першения ничего, – ответила она. Старушка была довольна результатом её быстрой поправки. Правда её всё ещё смущало то, что ей пришлось увидеть в результате осмотра. А так как девушку это беспокоило, она не стала акцентировать на этом их внимание и продолжила вести с ней обычную беседу. – Отлично. А-то твой брат слишком переволновался за тебя. Говорил, что у тебя будут жуткие боли, жар и всё в этом духе... – женщина отвернулась начиная перебирать бумажки на своём столе, чтобы выдать девушку справку о её поправке и способности посещать, как и обычные уроки так и практические. – Да куда уж ему знать о моём состоянии? Слишком много на себя берет, – она напряглась, когда вспомнила как тот вцепился в неё на арене, от чего их даже в одну и ту же зону переместили. "Гадость," – чувствовала она себя от этого паршиво, ведь этот парень пытался защитить её. Ту, кто со своими нынешними способностями в защите не нуждается. А тот до сих пор видит в ней маленькую слабую девочку, которая не способна нормально использовать свою причуду. – "Он запомнил старую цену за использование моей причуды. Но теперь-то все не так, каким было прежде..." Аямэ встала с кровати, собираясь уходить. "Похоже, теперь мне надо ему в голову вбить тот факт, что я больше не та Аямэ Тодороки любящую свою семью, которую он знал". – Я пошла, – Тодороки поскорее хотела покинуть кабинет. Ей ещё нужно было переодеться в школьную форму, прежде чем в кои-то веки вернуться домой и отдохнуть от всей сюжетной суеты. Она не ожидала, что это будет так сильно её выматывать, но теперь ей стало значительно легче от осознания того, что её тренировки и старания за прошедшие годы окупились и она произвела настоящий фурор, с лёгкостью одолев Ному, с которым едва справился в оригинале Всемогущий. От данный представлений, на её лице вновь засияла улыбка. – Будь осторожна в следующий раз. "А старушка не промах, знает, что это не единственное, чего от меня стоит ожидать в будущем". – И ещё... – старушка развернулась на своем стульчике, чтобы посмотреть прямо на уходящую ученицу. Тодороки развернулась корпусом, собираясь услышать дополнительное наставление, которое от чего-то вынудило её напрячься. Даже довольная улыбка в миг померкла от ощущения чего-то серьезного. – Завтра, перед уроками, зайди к директору, ему есть о чём с тобой поговорить. – К директору? – Аямэ не ожидала их следующей встречи настолько быстро. "Я в академии ещё и недели не отучилась, а уже получила второе приглашение директора. Знал бы кто-то подумал, что я весьма проблемная ученица," – вздохнула она натягивая губы в лёгкой весёлой ухмылке. – "Может меня решили выгнать, за такое жестокое обращение с преступниками? Хотя я вроде никого не утопила до смерти... Или может за то, что я затопила весь USJ?..." – она задумалась. – "Да нет, бред какой-то. Он бы ни стал вызывать меня по таким пустякам". Однако вопросов "почему" было достаточно много. – Окей. Я поняла... – протянула она и покинула мед кабинет. И пока она шла по коридору её взгляд вновь остановился на закате виднеющиеся по другую сторону стекла. Почему-то он вечно приковывал её взгляд к себе. Она понятия не имела, но точно знала, что готова смотреть на этот процесс долгими часами. С учётом того, насколько много у нее свободного бессоного времени. В прошлой жизни у неё практически не было времени наслаждаться этим – жалкие мечтания подобных мгновений. А в этой свободного времени было предостаточно... Так что это заставило ее задуматься о том, что было бы прекрасно на рассвете посидеть на крыше с свежезаваренным кофе, печеньем с шоколадной крошкой, купленном в местном мини-маркете или же каких-нибудь свежих булочек из ближайшей кондитерской. И посидеть несколько часов позабыв о всех заботах и просто насладиться беззаботными минутами. – Отлично! Решено! Завтра меня ждёт завтрак на крыше! – произнеся это с лёгкой хрипотцой из-за резкого повышения тона ещё не восстановившегося горла. Аямэ потянулась, прохрустев косточками плеч и позвоночника, а после продолжила идти дальше с хорошим настроением, не смотря на тяжесть столь длинного и полного на события дня...***
Утро. 6:37... Укутавшаяся в плед девушка, будучи одетой в одну лишь лёгенькую пижамку, с чашкой свежего ароматного кофе и тарелочкой печенья с дораяки уселась у края крыши. Солнце ещё не выглядывало из-за горизонта, но солнечные лучи проглядывали из-за далёкого горизонта. Весь город был накрыт тенью, поскольку ещё ни один лучик солнца не проскользнул и не осветил крыши близ находящихся домов домов. Ветер с утра был прохладным, потому, проникая под плед, он проходил по оголённой коже ног и рук, заставляя мурашки бегать по телу табуном. Девушку скукожилась и вжалась в горячую чашку обеими руками. Но улыбка не исчезала с её лица ни на миг. Сделав пару глотков, она почувствовала как тепло приятно растекается по телу, согревая слегка простуженнное горло. На языке вертелись лёгкая горечь, смягчённая молоком, и сладость пары ложечек сахара. А затем этот флакон вкусов перемешался с вкусом шоколада и печенья, что в сочетании с напитком давали прекрасную комбинацию, как, в принципе, и с дораяки. В этот чудесный момент наслаждения стали показываться первые лучи восходящего солнца. Первые вышедшие лучи ослепили её, из-за своего прямого попадания в глаза. Но та не отворачиваясь прикрыла глаза, чувствуя, как свет пробивается сквозь веки создавая яркую картину перед глазами. И от солнца становилось теплее, как и от кофе с вкусняшками. А атмосфера была просто замечательной, если не учесть очень быстрого исчезновения напитка и съестного. – Пора возвращаться... – Тодороки с хорошим настроением ушла с крыши, начиная готовиться к очередному учебному дню в академии. Сегодня у неё снова будет много дел, так что нужно грамотно распорядиться полученным временем...***
– Снова здравствуйте, директор. Вы хотели меня видеть? Аямэ вновь оказалась в кабинете самого высокопоставленного человека в этой школе. Но её взгляд упал не на самого директора, а на человека что был задесь вместе с ним. От чего улыбка чуть не исчезла с её лица от неожиданности встречи. "Тсукаючи Наомаса – полицейский-детектив и лучший друг Всемогущего. К тому же беспричудный человек..." – в ее голове провертелось уже достаточно много мыслей и первая разумеется была о том, что её всё-таки каким-то образом вычислили, от чего она резко заосторожничала. – Да, Тодороки. Рад снова тебя видеть, – директор был действительно рад. Это было легко понять по его широкой улыбке. – Не беспокойся. Проходит и присаживайся. Всё было практически, как и в прошлый раз. Но теперь Аямэ более осторожно подошла к диванчику и села напротив директора и рядом сидящего с ним полицейского. Её взгляд не отрывался от мужчины напротив, вызывая в ней внутреннее волнение, которое она разумеется никак не демонстрировала. – Как твоё самочувствие после вчерашнего? – сразу интересуется директор желая разукрасить эту пустоцветную атмосферу красками. – Спасибо за беспокойство, директор. Со мной всё хорошо, можете не переживать. "Нет, они не узнали. Все не могло бы быть так спокойно и просто знай они". Она снова улыбнулась переключая взгляд на директора, демонстрируя возвращение своей типичной мордашки. Полицейский всё сидел и не двигался. Он был одет в деловой костюм, что подтверждало его официальный визит в академию. – Извините, но зачем вы позвали меня, когда у вас находиться гость. Я вам не помешаю? Или он пришел ко мне? Директор понимал, что Тодороки смышлёная и быстро всё поймет, так что продолжать молчать было бессменно. – Не беспокойся, это полицейский ведёт расследованием по делу вчерашнего инцидента. Он просто хотел задать тебе пару вопросов. Мужчина подал ей руку в знак знакомства: – Моё имя Тсукаучи Наомаса. Аямэ протянула руку в ответ. – Тодороки Аямэ... – со своей натянутой идеальной улыбкой сказала та, пожимая руку мужчины. Тсукаучи был слегка растерян, когда увидел на руках девушки чёрные перчатки. Ему это показалось странным, потому он посмотрел на директора, но тот своим взглядом и поворотами головы сигналил ему о том, что это нормально и чтобы тот не обращал на это внимание. Чуть после мужчина просто улыбнулся и отпустил руку девушки, что своей хваткой была способна потягаться даже с ним. "Что за сигналки? Если его не устраивают мои перчатки, то стоило спросить у меня напрямую". – Что за вопросы вы хотели мне задать? Мне особо нечего рассказать о вчерашнем. Перешла она сразу к делу, не желая ходить вокруг да около или выслушивать некоторые детали их расследования, которые были ей уже известны. Детектив не думал, что будет разговаривать с ней после этого инцидента так, будто это были дела минувших дней. Она так улыбалась, будто её это совсем не беспокоило, хотя этот случай должен был стать для многих потрясением. Особенной для той, кто умудрился провести целую спасательную операцию, будучи совсем неопытным щенком. – Тодороки умная девочка и достаточно способная, чтобы оценивать ситуацию не беспокоиться где это не требуется, господин Тсукаучи. Тут всё и стало на свои места. Детектив понял, что этим хотел сказать ему давний знакомый. – Прости ещё раз, что отнимает твоё время, Тодороки. – Ничего страшного, я же помогаю разобраться со злодеями. А это – моя первостепенная задача, – подняла она вверх свой указательный палец. На что директор лишь шире улыбнулся. – Правда, не факт, что это хоть как-то вам поможет. Лёгкое фырканье с её стороны и ослабление мышц лица, которые сделали её улыбку чуть более сдержанной, показали, что у нее уже есть личные соображения о том, насколько полезна смеющаяся у неё информация. – Не волнуйся, любая информация будет полезна. Прошу тебя говорить четко и внятно, чтобы это могло быть зафиксировано в записи, – полицейский достал из кармана диктофон, включил и поставил на стол рядом с собой. Сам же взял со стола бумаги, в которых по всей вероятности записал всё, что ему требуется уточнить по этому делу. Аямэ провожала взглядом каждое его движение, чувствуя напряжение от каждого. "Не судьба мне вести с ним дела. Никогда не знаешь я когда он нападет с неожиданно найденным на тебя компроматом. Стоит быть поосторожнее теперь, всё-таки он меня теперь не только в лицо знает, а ещё и запись голоса будет иметь..." – её спугнул тот факт того, что он мог прослушать телефонные линии. – Готова? – спрашивает он идеально выравнивая бумажные листы, лёгким ударом ребра степени о кофейный столик. "Ещё следует следить за своим языком во время этого разговора. Нельзя говорить ничего лишнего". – Да. Готова! – уверенно отвечает та, пока внутри была как стержень. Взятие показаний началось. – И так. Сперва расскажи, что случилось после того, как злодеев затянуло в созданный тобой водоворот? Никто не видел того, что случилось внутри. "Этот вопрос простой. Думала будет что-то сложнее". – Когда я оказалась в водовороте следом за ними, то стала подыматься вверх. Сквозь воду было трудно смотреть и невозможно дышать, поэтому в какой-то момент я создала внутри пустое пространство и выбросила туда злодеев, думая, что те уже потеряли сознание, пока крутились там дольше меня. Но стоило мне выпрыгнуть, туда и схватить рукастого злодея за щиколотку, как под нами появился чёрный портал, через который злодеи пришли в USJ. Аямэ говорила с серьёзным лицом, чтобы быть максимально убедительной. – В момент, когда я осознала, что мы летим прямо в него, рукастый был уже на половину в портале и его туда силой затягивало, как и меня. Она сделала такое лицо, будто на тот момент это было очень неожиданной и трудной ситуацией, которая была вне ее контроля. – Даже если бы я попыталась нырнуть назад в воду вместе с тем злодеем, то меня бы быстрее затянуло вместе с ним, так что мне пришлось отпустить его и дать ему уйти... Тодороки показала раскаяние, желая вызвать в людях, перед ней, жалость к ученице, что ничего не смогла поделать с злодеями, что ловко провернули своё отступление. – Мне жаль, что я совершила такую оплошность и позволила злодею так просто уйти, – она даже склонилась в выражении собственного разочарования, чтобы казаться более убедительной. – Не беспокойся, Тодороки, всё в порядке! В такой ситуации ты не могла ничего поделать, так что не вини себя. Ты поступила правильно! – начал её успокаивать полицейский, заставляя подняться из столь неудобного положения. "Знаю. Именно так вы и должны думать. Спасибо, что поддаетесь моей игре". Спустя пару минуты, якобы прихода в себя, Аямэ выпрямилась и стала ждать следующего вопроса... Так продолжалось на протяжении всего разговора. Тодороки была то серьёзна, в некоторых местах подавлена, расстроена или делала удручённый вид, чем давила на жалость всё сильнее. Она ловко водила их за носы, заставляя ситуации оборачиваться лишь в её сторону. В итоге отсидела у них от силы минут пятнадцать, выпила чашку чая, а затем они решили закончить закончили. – Спасибо за твою помощь. Твои сведения нам очень помогут. – Что-то я в этом сомневаюсь, – с неверием в слова детектива, тяжело вздохнула девушка, облакачиваясь спиной о спинку дивана. – Может ещё чашечку? – любезно спросил директор, не желая отпускать ученицу такой подавленной. – У тебя ещё есть время до начала уроков, так что можешь посидеть тут ещё немного. – Спасибо большое, пожалуй, не откажусь, – благодарно улыбаясь ответила она. Всё-таки усталость, после вчерашнего, охватывала её с головой и директор прекрасно это видел по лёгким синякам под глазами. – На самом деле я очень поражен твоими способностями, Тодороки. И мне очень жаль, что я не смог увидеть этого ранее на экзамене, – Незу решил поговорить с ней по душам, а полицейский лишь прислушивался, пытаясь вникнуть про то, о чём те говорили. – Я знаю, что облажалась на экзамене, но учитель Айзава принял моё объяснение. – Вот как? – мужчина усмехнулся. – Не волнуйтесь, это не последнее на, что я способна. Я ещё многое смогу вам показать, директор,... Она это говорила абсолютно серьёзно, поскольку количество потрясений, которые она собиралась ему предоставить было достаточно большое и не все из них хорошие. Но в этом была вся она перероженка в несуществующего члена семьи Тодороки. – Что ж, буду с нетерпением ждать следующего раза. "Ага. И он будет совсем скоро". – Но всё-таки, как тебе удалось добиться такого удивительного результата? Не многие профи способны достигнуть такого удивительного контроля причуды, не говоря уже о твоих ровесниках. Аямэ на секунду застыла. Она помнила сколько ей пришлось отдать и вложить, чтобы стать такой идеальной в глазах других. И вспоминать это не очень приятно, но она очередной раз подавила чувства внутри себя, показывая другим лишь скромную и милую невинную улыбку, пока внутри нее ребенок чуть ли не полыхал от боли. – Вы преувеличиваете, директор. Я всего лишь старалась и тренировалась, для достижения своих целей. Больше ничего и не делала. – Я вовсе не преувеличиваю. "Комплименты, конечно, лесные, но... Никому не понять степень этих трудов и полученной силы, которой все равно не достаточно". – Тогда мне трудно представить, что вы скажете, когда увидите меня хотя бы через год обучения. Директор отпил чаю и с тем же довольным и заинтересованным выражением лица посмотрел на свою ученицу. – Это правда интригует. Умеешь же ты со всеми разговаривать. – У хороших собеседников нет возрастных или иного рода ограничений, – выдала мудрую цитатку Аямэ, по-прежнему мило улыбаясь. – Во истину! – согласился он, пока Тсукаучи-сан тихонько смеялся, не влезая в беседу. Ему уже давненько не приходилось быть в такой спокойной и непривычной обстановке. Правда мужчина всё никак не мог выбросить из головы слова своего друга – Всемогущего: "Эта девушка проницательна. Даже слишком проницательна для своего возраста. Она совершенна не такая, как другие дети... Тодороки, словно взрослый под детской маской. Порой её слова и действия заставляют меня растеряться, чувствуя, как на до мной доминируют... Испытывать такое мне не приходилось уже очень давно, но Тсукаучи, если у тебя выдастся шанс посмотреть на неё или поговорить с ней – будь максимально осторожен..." Сначала Наомаса, напряжённый от слов своего друга Тошинори, относился к ней с подозрениями и осторожностью, потому растерялся при её реакции на его присутствие, но сейчас, чувствовал исходящую от неё спокойную подростковую ауру. Эмоции она тоже проявляла самые обычные: нет излишков чувств, нет их странного отсутствия. Удивительная стабильность для обычной ученицы, что пыталась помочь своим одноклассникам. Да и лжи он в ней никакой не видел, никаких жестов указателей сделано не было. Теперь же он считал, что Всемогущему просто показалось, поскольку Тодороки была самая обычная. Их беседа продлилась ещё недолго, прежде чем ученица ушла на уроки...***
"Как же легко обманывать людей... Большее количество сведений, которые я ему дала – вода в чистом виде – из неё ничего не выловишь. Я думала Наомаса более дотошен, но, видимо, у него имеется слабость к детям. Он не тот, кто будет давить на них или подозревать в чём либо, пока ему не предъявят какие-то жёсткие факты или обвинения... Жаль конечно, что пришлось его обманывать... Он хороший человек, в отличии от меня". Стоило Аямэ перейти порог класса, как на неё тут же навались другие одноклассники с расспросами. Они вылупились своими широкими искрящимися от восхищения глазами и не отпускали. Каждый из них спрашивал о её самочувствии, говорили, какая она крутая и сильная, а так же благодарили за помощь. А она лишь улыбалась и отвечала на всё, что ей говорили "не за что" и "спасибо", словно какой-то попугай. Лишь Шото и Бакуго не стали к ней подходить. Бакуго просто сидел хмурый за партой, наблюдая за всем этим спектаклем. А когда словил девичий взгляд на себе, тут же отвернулся, скорчив ещё более недовольную гримасу, чем развеселил Аямэ. Шото же стоял в стороне наблюдая за тем, как радостные и счастливые люди крутятся вокруг его сестры. Такое было и прежде... Одним своим присутствием она заставляла людей улыбаться. Раньше всё дело было в её искренности, а сейчас из-за совершаемых ею поступков. Он не мог поступать также, не мог позволить себе таких же результатов, заставляющих людей вокруг него радоваться. – Давайте уже рассаживаться по местам, скоро прозвенит звонок, – Иида глянул на время и, действительно, звонок должен был прозвенеть с минуты на минуту, так что он занял место учителя, с мыслями о том, что, скорее всего, Айзава-сенсей не явиться на классный час из-за полученных травм. – Итак, внимание! Настало время классного часа! Все по местам! – Мы и так на местах. Лишь ты не на своём. Это было правдой. Все расселись стоило девушке напомнить об окончании времени перемены и начале урока. Звонок начинает звенеть строго в указанный срок, а вместе с ним в кабинет заходит их классный руководитель. – Доброе утро, – говорит он, как ни в чём не бывало, будучи перемотанным бинтами и наложенным на обе руки гипсом. Видок был не из лучших, но это куда лучше чем быть убитым. – Айзава-сенсей, вы уже на ногах?! Это конечно поразило многих, но способности исцеляющей девочки, действительно творили чудеса. – Учитель, вы здоровы?! – Иида подскочил с места, интересуясь состоянием тяжело-раненого героя, который с особым усердием шёл к своему рабочему месту. "Представляю, как ему было хреново от мысли, что он не может залезть в свой спальник в таком состоянии. С такими руками хрен замок застегнёшь". – Не стоит жалеть меня. Всё же для вас битва ещё не закончена. В этот раз все были воодушевлены не так, как обычно. От пережитых тренировок ни у кого не осталось энтузиазма рваться в подобные приключения вновь. Лишь теперь все относились к подобному предложению с опасением. – Скоро начнётся спортивный фестиваль, мальчики и девочки. "Вот и событие, которое я так ждала две недели". – Всё же это школа! А я уже и забыть успел! На многих нахлынуло облегчение. – Но разве на фестиваль не сбегутся злодеи? Всё ли будет хорошо? – у многих были сомнения и все они были обоснованными. Учитель же начал объяснять все тонкости проведения данного мероприятия, говоря, как о его важности, так и об уровне защиты, который в связи с произошедшими событиями был усилен. Правда Минеда всё равно параноил, но в этом фестивале была своя особая выгода для каждого ученика. Так что пропускать его было подобно кощунству. – Лучшие герои будут наблюдать за нами. Они наверняка захотят взять кого-то из нас к себе в напарники. "Какие же они все наивные. Думают, что так просто покажут причуды на фестивале и их тут же примут профи?... А ведь я тоже когда-то думала, что все так просто. Правда, как обычно, оказалась жестока..." Аямэ крутила в руке ручку. Очередной раз её не волновали подробности о событиях, которые ей уже были известны. И пока Айзава мотивировал других своих учеников, Тодороки думала о том, что ей стоит делать на этом фестивале. Стараться – желания не было. Всё-таки попадание в отряд героя её не особо интересовало. Ей это было желательно лишь для того, чтобы после получения лицензии отправиться к герою, связанному с расследованием о Семи заветах, но и это было не обязательно. У неё и на этот случай был запасной план. Ведь её уверенность в том, что кто-то из этих трёх героев захочет взять её в команду была слишком низка. "Как же иногда хуёво быть слишком продумчивым человечком. Никаких неожиданностей. Одна предсказуемость"...***
Вот так пролетел урок, а затем и современная литература, на которой Цементос вызвал Аямэ, прося зачитать стих. Встав со своего места, она взяла в руки учебник и стала зачитывать строки. Удавалось читать текст ей очень хорошо, а стих, который её попросили зачитать был весьма эмоциональным и наполненным смысла. Проникнувшись к столь нежными строкам, она сама не успела заметить, как подстроилась под атмосферу и зачитала его так, будто сама говорила это из собственных чувств с улыбкой на лице. Ей на самом деле нравилась поэзия, особенно если она имела смысл или свою философскую идею. В то время окна класса были открыты, потому лёгкий проникающий в класс ветерок поддувал её волосы, колыша их в воздухе. Серебристые пряди перемешивались с красными, что очень завораживало. Многие прислушались к стиху, не нарочно, а просто поддались ожившей атмосфере, потому в классе наступила абсолютная тишина. Когда Аямэ закончила, то слегка удивилась тому, что зачитала даже слишком много, а учитель её почему-то не остановил. Потому слегка виновато посмотрела на Цементоса, стоящего у доски с тем же учебником. – Тодороки, тебе нравиться поэзия? "Вот блин. Неожиданно выдала то, что не хотела показывать", – все произошло по наитию. Стоило просто задуматься, как ее понесло. – Ну да. Увлекаюсь совсем немного, – Аямэ положила учебник на стол, вспоминая о всех сборниках, что хранятся в её комнате, у бабушки на Хоккайдо. И несколько небольших стопочек из любимого, что аккуратно лежат в выдвижной полке кровати. – Это заметно. Очень красиво читаешь. "С тех пор, как я пришла в академию. Я стала получать слишком много непривычной похвалы," – её это начинало немного беспокоить. Ведь её таланты и прочие мелочи начали замечать и признавать. – "В доме семьи Тодороки это никого не волновало, а у бабушки и дедушки, подобные вещи были нормой и входили в порядки вещей. Здесь же всё по-другому... Однако, что во всём этом такого "особенного"?" – Спасибо, учитель, – только и смогла безразлично ответить она на комплимент, выдавливая самую приятную улыбку. – Можешь присаживаться. Девушка, как он и сказал, села на своё место, а сам учитель продолжил обсуждать этот стих. Почувствовав, как волосы неудобно легли на спинку стула, Аямэ подняла их и завела в бок, чтобы вынести из-за спинки и перекинуть на собственную спину, где они ровно распределились, накрывая её. В этот самый миг, сидящий позади Бакуго присмотревшись к действиям её рук, заметил странный ярко-красный след на шее, который та открыла, пока собрала волосы в хвост своими руками. Он не успел нормально присмотреться, как густые волосы тут же закрыли шею, не давая ему толком понять, что это было. Сильно зацикливаться на этом он не стал, просто подумал, что постаралась или рану получила. Пускай и стало немного некомфортно...***
Как только наступила полуденная длинная перемена, все тут же принялись обсуждать спортивный фестиваль. Наблюдающая за ними Тодороки не могла показать того же энтузиазма или накладывать на это какие-то воодушевляющие впечатления, как её одноклассники, но могла просто насыщаться исходящей от них энергией оптимизма. "Есть хочу..." – ей хотелось перекусить, поэтому она собиралась пойти в столовую, а не трепаться о чем-либо. – Эй, уродина. Удивительно, но Аямэ откликнулась, когда Бакуго её так позвал. Обернувшись, она посмотрела на, сидящего на своём месте Бакуго, чей хмурый взгляд был направлен на неё. – Разговор есть. Она слегка удивилась тому, что он всё же решился с ней поговорить, но не была уверена, что это было то о чём она думала. – Это что-то долгое? Я хочу сходить поесть. Тогда парень, ничего не говоря, поднялся со своего места, и прошёл мимо неё по направлению к выходу из класса. Она не до конца могла понять, что вообще из себя представляло это молчание и его действия. Мыслей читать она не умела, так что не совсем понимала, что этим он пытался ей сказать или показать. Тодороки лишь продолжала стоять на месте и смотреть на него, пытаясь догадаться, чего тот от неё всё-таки хочет. – Чё стоишь, как идиотка!? Пошли жрать. Он остановился и сердито посмотрел на неё. Сначала класс на секунду замер, пытаясь понять кому он это сказал, но единственной, кто стоял в том направлении была именно Тодороки. Все стояли пребывая в некой прострации, точно так же, как и Аямэ, пытаясь понять, что происходит. Её такой расклад тоже удивил, от чего уголки губ невольно поднялись, показывая искреннее удивление перемешанное с внутренней радостью. – Боже, как же с тобой сложно, – с довольной лыбой она сошла с места, быстро догоняя Бакуго и хватая его под руку. Они обе скрывались в карманах опущенных штанов – его любимая привычка, которая кроет в себе его самый главный секрет. – Я мысли читать не умею, так что выражайся, пожалуйста, чуть яснее. – Отцепись от меня! Твоё уродливое лицо слишком близко! – Бакуго даже руку вынул, чтобы заставить её отпустить его. Но он неожиданно ощутил невероятную силу в её хватке, это была конкретно физическая сила, а не какая-то другая. Это его удивило, от чего даже рука зависла в воздухе. – Не-а! – игриво отвечает та, по-дьявольски прищурившись. – Какая разница, как идти? Так что пошли. Как бы тот не дёргался, его рука оставалась на месте, тесно прижатая к телу, а если точнее груди, девушки. Минеда кровавыми слезами обливаться начал, видя то, как мягко это выглядит. Для Аямэ это было же своего рода проверкой. Проверкой Бакуго на отсутствие или наличие сексуального влечения в женских телах. Его расслабление и абсолютный пофигизм касаемо её действий подтвердил её догадки о том, что его совершенно не волнует женское тело. Или же он из тех, кто ценит черты тех, кого он действительно любит. "Даже как-то обидно немного, что я его совсем не привлекаю, пускай и тело у меня шикарное..." – ей было в некоторой степени обидно, что частично отразилось в её расстроенном взгляде перемешанном с победной улыбкой. А Минеда всё пожирал Бакуго безумными в кров слезящимися глазами и проклинал его в слух за такой пофигизм в отношении такой сексуальной на его взгляд красотки с весьма большими си... Оба студента покинули класс, что по-необычным обстоятельствам был погружен в удивительную тишину. Но она закончилась стоило дверям класса закрыться. – Вы же тоже это видели. Или у меня не глюки? – Каминари решил проверить свои глаза на правдивость. – Нет, Каминари, у тебя не глюки. Мы все это видели, – подтвердил его слова Токоями, которого такое на самом деле не особо волновало. Пускай удивляло, но не волновало. – С каких пор эти двое так близки, что ходят вместе обедать?! Тем более позвал Бакуго, – Серо был очень заинтересован этим, потому начал строить в своей голове тупые догадки, которым не было места быть. – Поверить не могу, Кач-чан, с кем-то подружился? Для Мидории принять такое было трудно. Раньше, у Бакуго были лишь последователи, с которыми он тусовался чисто из желания быть в центре внимания. Но Аямэ точно не была из тех, кто будет становиться его последователем. – Может всё дело в силе? Хотя он обычно считает всех сильных своими врагами. Не помню, чтобы они хоть раз взаимодействовали... – он вновь стал бубнить пытаясь найти случившемуся логическое объяснение. И тот случай с признанием он в счёт не брал, поскольку в тот раз заинтересованность была в одностороннем порядке. – Может он считает её хорошим соперником! Поэтому общается с ней? – попытался выставить свою логическую точку зрения Иида. – Нет. Кач-чан бы тогда тем более не стал с ней общаться, – почему-то Мидорию слегка беспокоило их общение. Чувствовал в этом какую-то опасность для себя. – Два сильнейших ученика класса сдружились – я не вижу в этом что-то необычное, – Киришима же был, как всегда, при своих домыслах. Он действительно не видел в этом что-то паранормальное. Всё-таки всем комфортнее с теми, кто одного с ними уровня. – Ты слишком наивен друг, – Серо похлопал того по плечу. – Ладить с Бакуго – нереально в любом случае. – Но Тодороки это не помешало, – продолжает выкидывать факты Эйджиро. – Просто она бесстрашная и Бакуго-устойчивая. Кто-то посмеялся с такого выражения, но оно ей очень подходило. Мидория тоже усмехнулся, но в какой-то мере был даже рад, что Бакуго смог с кем-то подружиться. Правда продлилась эта радость не долго...***
– Мидория, мальчик мой, будь осторожнее с Тодороки... – О каком из Тодороки вы сейчас говорите? – Мидория не понял с чего вдруг посреди разговора о фестивале, Всемогущий вплёл рандомного человека. – Я говорю об Аямэ. В тот же момент, как мужчина упомянул девушку, Мидория вспомнил о случившемся сегодня утром: о неожиданном сближении Бакуго с Аямэ. А потому захотел уточнить причину того, с чего вдруг Всемогущий дал ему такой совет: – А что с ней не так? Всемогущий напрягся, пока думал, как ему стоит объяснить причину собственных переживаний. – Понимаешь... – подходящие слова с трудом находились в его черепной коробке. – Мне кажется, что она догадалась о нашей связи. Мне так же кажется, что ей что-то известно о том, что я слабею. Вот тут Мидория перепугался не на шутку. Он не мог поверить, что кто-то мог догадаться об этом. А учитывая насколько это страшные секреты, ему стало жутко страшно за себя и ещё больше за героя. – Быть того не может! Она никак не может знать об этом!? – сразу начинал отрицать он, включая на подсознательном уровне защитный рефлекс своей психики. – Вы ведь нигде не показывались в своём истинном облике! Верно?! – он даже с дивана вскочил, выражая своё неверие в подобную возможности. – И всё же меня насторожили её слова, которые она сказала мне в USJ... Всемогущий всё никак не мог забыть того её выражения лица и ауры, что от неё исходила: непоколебимая уверенность, которой может позавидовать любой профи и невероятно крепкая основа, будто корни многолетнего дерева, что переплетались под землёй на километр глубиной. И никакого зелёного ростка, что только начал пробивать свои корни сквозь твёрдую неблагоприятную почву. – А что она вам сказала, Всемогущий? Герой видел с каким непониманием и беспокойством на него смотрел ученик. Он действительно волновался, что можно было понять по сжатым на коленях кулаках – привычка выдающая его чувства. Герой номер один смотрел на него, понимая, что не сможет передать этих слов, которые уже позабылись дословно, а без определённого порядка теряли всякий смысл. Он лишь помнил то ощущение, что уколом воткнулось в его грудь, будто предупреждением. – Не так важно, что она мне сказала. Лучше ты мне скажи, она не пыталась расспрашивать тебя о чём-либо? Или может делала что-то странное? Тут уж и нельзя было не упомянуть произошедшего минут десять назад. – На самом деле, сегодня Тодороки и Бакуго пошли обедать вместе. Для Бакуго это было необычно, общаться с кем-то кто ему особо не нравиться. – Вот оно! – Всемогущий резко поднял руки с указательными пальцами на Мидорию, чем вызвал очередной плевок кровью. – У вас кровь! – в панике закричал парень, в первую очередь беспокоясь о состоянии Всемогущего, чем о их проблеме. – Всё нормально, – герой достал из кармана платок и вытер рот от крови. – Я вот о чём. Скорее всего она пытается получить информацию о тебе, через Бакуго, чтобы докопаться до истины. Ведь он знает тебя с детства и знает, как беспричудного. Мидории в это как-то слабо верилось. – Но Кач-чан не такой человек. Может у него и не лучший характер, но он не будет рассказывать такое кому-попало и посвящать кого-то в чужое прошлое... К тому же он уже кричал о моей бесприсудности на тесте причуд, так что она могла запомнить это и оттуда. Всемогущий задумался над словами своего ученика. Это действительно были хорошие аргументы, которые оспаривали его теории о попытках изъятия у Бакуго информации. – Да и Тодороки кажется нравиться Кач-чан, так что в её заинтересованность в нём оправдана. Она даже уже призналась ему. Вот тут Всемогущий прифигел. – Ну у неё и вкусы конечно, – герой не сильно оценил это, но фактов против его теории становилось всё больше. – Пускай мы и не уверены в этом на все сто, но всё же будь с ней осторожен и подбирай слова при разговорах с ней. Ты очень честный парень и не особо хорошо контролируешь свои эмоции, чем являешься для неё отличной добычей. Меня она вывела на чистую воду меньше чем за минуту, стоило мне ослабить бдительность. – И всё же мне кажется, что вы ошибаетесь. Во время поездки в USJ, когда Асуи сказала, что моя причуда чем-то похожа на вашу, она никак не отреагировала. Да и когда мы вместе ходили обедать, она вела себя абсолютно нормально. Спорить с ребёнком он не мог. Всё же юность – пара друзей и поисков хороших отношений между ровесниками. Время, когда люди заводят много связей, что могут стать для них очень важны в будущем. И Мидория, видит в Аямэ такого же подростка, как и он сам, просто более способного. – Видимо, я действительно слишком накручиваю себя из-за нервов... – мужчина вздохнул и облокотился локтями о собственные колени, положив голову на кисти сведённые вместе, а затем поднял голову, с более отрезвлённой от лишних мыслей головой. – Тогда я дам тебе совет, который хотел отложить из-за возникшего чувства опасности, исходящей от Тодороки. – Совет от Всемогущего? – Мидория прислушался к своему наставнику. – Послушай меня, мальчик мой. Тодороки Аямэ – твоя полная противоположность. Идеальный контроль эмоций, идеальная техника, шикарнейший контроль причуды и потрясающее умение подстраиваться под ситуацию. – Всемогущий, так вы мне хотите дать совет или оскорбить? – Мидория просто перевёл сказанное в противоположное значение и понял, насколько он ничтожен в глазах своего героя-кумира. – На правду не обижаются, друг мой, – он хотел добиться того, чтобы парень смотрел на вещи реально, а не объективно, потому смело указывал на его недостатки, надеясь, что тот усвоить из этого уроки. – Так вот. То чему тебе надо научиться в первую очередь, как мы уже обсуждали ранее, – контролю. А она для этого идеальный пример. Лишь наблюдая за ней, я понял, что её владение причудой находиться не то, что на уровне профессионалов, а даже выше. – В каком смысле? – Я не постесняюсь сказать, что она достигла абсолютного контроля. Начиная от радиуса действия и объёма создаваемой воды, но и закачивая формой и размерами данных форм. Она контролирует абсолютно всё на подсознательном уровне. Глаза Мидории моментом расширить, когда он усиливал подобную оценку способностей от самого Всемогущего. Ему очень резко зависть в голову ударила в тот момент я когда он понял насколько Тодороки невероятна уже в свои годы, будучи его ровесницей. – Исцеляющая девочка сказала, что ей удалось, даже будучи в полусознательном состоянии с практически истощённым телом и малым количеством энергии, водой вывести буквы в воздухе. Даже они были идеально аккуратны, словно каллиграфический почерк – так она это описала. – Невероятно, – Изуку поверить не мог, что ему даётся шанс обучаться с таким талантливым человеком. – Именно! И твоя задача попросить у неё совета, как научиться такому контролю. – Что?! – теперь он был в ужасе. Всемогущий говорил ему подойти к своей однокласснице и попросить совета. К тому же у девушки, рядом с которыми он толком слова связать не может от смущения. Если к Урараке он уже привык, то не к такой красивой и сексапильной Тодороки – нет. – Прости, но я сразу мог управлять своей причудой, так что я не знаю, как тебе с этим помочь. А она вполне может дать совет. – Не нужно извиняться, Всемогущий. Я постараюсь сделать, как вы мне сказали и спросить у неё совета, как использовать свою причуду, – Мидория был серьёзен. Он не мог больше подводить Всемогущего, к тому же фестиваль был очень скоро, так что времени оставалось не так много, а обучиться контролю нужно было, как можно быстрее...***
– Так зачем ты меня позвал? – стоя в очереди за едой, поинтересовалась девушка. Она стояла чуть впереди полубоком к нему, скрещивая руки на груди. Аямэ прям блестела от счастья, поскольку на них пялилось очень большое количество людей, пока те шли в столовую чуть ли не в обнимку. А Бакуго в данный момент её довольная рожа очень раздражала. – Тебе вообще на толпу посрать? – он понимал, что здесь слишком много ушей, а вот девушку это почему-то ни капли не беспокоило. – Ну да. Как в общем-то и им на нас, – пусть Бакуго и считал её дурой, но в некоторой степени она говорила достаточно хорошо и умно. – Тогда какого чёрта ты пытаешься помочь мне? В эту фигню, про личные цели мне посрать. Говори, что тебе от меня на самом деле надо! Он сильно хмурилась, что девушке наоборот даже очень нравилось. – Так тебя это беспокоит? Немного забавно... – слегка усмехнулась Аямэ, беря в руки свой поднос с едой. – Нифига! Я себе все мозги засрал этим дерьмом! – не постеснялся прокричать он об этом, чуть ли не на всю столовую, пока с диким раздражением забирал свой поднос. – Говори тише, ты сам не хотел привлекать внимание, – осуждающе посмотрела на него Тодороки, остановившись на месте и ожидая, пока тот заберёт свою порцию еды. – И я не просила тебя думать об этом. Ты сам начал бессмысленно рыться в этом, как ты выразился, "дерьме". Она широкое улыбнулась, скидывая всю вину на него самого. Бакуго поверить не мог, что та так провоцирует его, не фильтруя собственную речь, в которой хоть и косвенно, но она называла его идиотом. – Ты щас допиздишься! – сдерживая свой голос, громко прошипел парень, следуя за ней по пятам, пока они ищут свободные места. – Ты мне ничего не сделаешь. Всё это – пустые угрозы. Терпение Бакуго достигало своего предела. – Нарываешься? – он прям дышал своей агрессией ей в шею. – О смотри там Киришима с Серо и Каминари! Может присядем к ним? – она хотела было пойти туда, но поднос резко исчез из рук, а за шиворот её больно потянули назад, а затем усадили за стол, где практически никого не было. Лишь в дальнем конце стола сидела парочка каким-то левых учеников. Пятой точке было больно, но вскоре приземлившийся с грохотом поднос и вместе с тем ляпнувший по столу своей рукой Бакуго, что навис над ней, заставил её слегка испугаться. – Шутки со мной шутить вздумала? Так я тебе твоё уродливое лицо разукрашу, может чуть более человеческим станет, – тихий, но дикий шепот доносился прямо в ухо. Это будоражило. Дыхание словно прожигало ухо, заставляя адреналин в крови подскакивать, а сердце биться чаще. – Куда сильнее-то уродовать. Мне итак уродства хватает, – отшутилась она, сдаваясь. – Ладно, я скажу тебе. Бакуго отошёл от неё и уселся на стул напротив неё, беря в руки палочки и, начиная есть, прожигал её взглядом, требуя ответы. – Разумеется про цели, я не врала, как и о "спасении" и моей "благодарности". Других причин у меня нет, но думаю мне стоит уточнить о своих целях, чтобы немного развеять твои неверующие взгляды. Девушка взяла ложку и зачерпнула оттуда бульона, моментально проглатывая его, чтобы оценить его качество. Удовлетворившись блюдом, она взяла тарелку с этим самым бульоном и вылила его в чашу с рисом, а затем взяла отделённый салат с мясом и подвинула к себе ближе, чтобы создать идеальные порции шикарного обеда. – Я хочу спасти дорогих мне людей, которым в будущем может угрожать опасность. И в этой опасности я уверена на все сто процентов, иначе бы не проделывала столь долгий путь сюда. И, к сожелению, это всё, что я могу тебе сказать. Бакуго очередной раз кинул на неё взгляд полный недоверия, пока та брала капустный лист, клала туда ложечку риса с кусочком мяса и, сворачивая, закидывала в рот. Такой способ частенько использовали деревенские, которые любили есть на ходу из-за большого количества работы, потому он полностью подтвердил её историю прибытия из деревни. По такой-то привычке трудно не понять. Он ещё подумал, что странным было её решение брать все продукты по отдельности, а не какое-то цельное блюдо. – Ты реально нарываешься, – Бакуго был готов сломать свои палки, которыми он ел горячую собу. – Не нарываюсь, а говорю чистую правду. Я просто не собираюсь рассказывать абсолютно постороннему человеку о своих личных делах, – её взгляд резко изменился. Прежде он никогда не видел у неё такого серьёзного взгляда, да ещё и настолько сияющих, словно остриё ножа, взгляда. Он прямо почувствовал всю серьёзность сказанных слов в один этот миг и от этого, получил удовлетворение, ведь увидел какой она может быть, если говорить серьёзно. – Ради этой цели, я по головам ходить буду и перетерплю, что угодно – любые унижения, но не позволю себе допустить того, чтобы что-то произошло не по-моему. И даже тебе меня не остановить. Бакуго почувствовал, как его сдавила аура, что словно накинулась на него резким скачком давления, прижимающая его зад к грёбанному стулу. Прежде он никогда такого не ощущал, а ощутив сейчас, понял настолько на самом деле силён человек, что сейчас сидел перед ним. И все его угрозы, действительно ни в какой разрез не шли с тем, что он чувствовал сейчас. – Какого чёрта?! – в какой-то момент его сопротивления давление ушло и тогда он смог нормально вздохнуть, будто ничего и не произошло вовсе. Никто даже этого не заметил, поскольку давление оказывалось непосредственно на цель зрительного контакта. – Прости. Я только хотела показать тебе всю серьёзность моих слов. Но если тебя и это не убедило, то кое-что убедит тебя намного больше, чем мои слова. Вот сейчас Бакуго как раз таки убедился в том, что эта девка вовсе не та за кого себя выдаёт. И теперь его границы её понимания стали чуть более широкими. – И что? – Поймёшь это на спортивном фестивале. Это станет своего рода доказательством моих упорных трудов, для достижения подобного результата своих возможностей, Бакуго уже не терпелось увидеть эту фигню, что могла бы объяснить то, что сейчас произошло, потому теперь ещё больше ждал спортивного фестиваля. – Неужели, это всё, что ты хотел у меня спросить? – уже слегка расстроенно поинтересовалась она. Настроение она, конечно, меняет, словно салфетки при просмотре драмы, – по крайней мере так это видит Бакуго. – Зачем ты вообще связалась со мной? Тебе других долбоёбов не хватает? – Хороший вопрос. Но тут всё довольно просто, ты – единственный человек, чьё рвение стать героем номер один наиболее оправдано, на мой взгляд. – О чём ты? – тут уже Бакуго заинтересовался, но это было не удивительно. – Что за странный вопрос. Ты же и сам знаешь на него ответ, – она направила на него столовый прибор с таким лицом а-ля "всё очевидно". – Ты бесконечный двигатель. Человек, что не остановиться ни перед кем и ни перед чем, чтобы достичь собственных целей. В этом-то мы с тобой и похожи – порвём любого, разберемся, как можно выше, заставим других жрать пыль под нашими ногами, но достигнем своих целей. Именно поэтому я хочу предложить тебе союз о взаимоиспользовании друг друга. Бакуго подумал, что его глюкануло, на слове взаимоиспользовании, но он совершенно чётко слышал, как девушка даже замедлилась, будто словесно его подчёркивая или выделяя кавычками. – Не взаимопомощь, а "взаимоиспользование"? – он прежде нигде не видел подобных союзов, но эта идея его реально заинтересовала, ведь не представляла дружбы между друг другом. – Ну да, а что тебе не нравиться? Ты же не собираешься принимать чужую помощь, верно? Парня всё больше бесило то, что эта девушка слишком хорошо его читает и понимает все его замашки и заскоки, да ещё и подстраивается под них. Так вот, почему бы просто не договориться использовать друг друга? – И что ты подразумеваешь конкретно под "использованием"? – неожиданно речь Бакуго стала более спокойной и человеко подобной, что делало разговор достаточно скучным и серым, а не таким красочным на слова и оскорбления, как обычно. – Всё довольно просто. Я позволяю тебе использовать меня сейчас: интересоваться чем-либо. Конечно, я могла бы устраивать с тобой спиннинг по-твоему желанию, но, к сожалению, нам это не разрешено, та же учёба и прочие вещи. Можешь даже брать куда-нибудь за компанию, если одному скучно – мне не в падлу. Ну в общем-то как-то так. Короче – всё в пределах разумного для повышения уровня мастерства и достижения своих целей. А затем, когда мне пригодиться твоя сила – ты будешь на моей стороне. Это всё, что мне от тебя надо. Бакуго считал это полным бредом. – Бред! Я никогда не буду просить такую уродину о помощи, словно потерянная дворняжка! – Бакуго хотел выбросить в мусорку это предложение и свалить нахрен от этой ненормальной с таким-то предложением, но... – Если не придурок, чтобы упускать такую возможность, то не станешь давать Мидории шанса догнать тебя. Бакуго усадил поднятую задницу назад на стул и с новой волной раздражения посмотрел на абсолютно уверенную в своих словах девушку. – Этому задроту Деку никогда меня не догнать! Слышишь! Он никчёмный, ни на что не способный кусок дерьма! – теперь Катсуки точно сломал свои палочки, которые треснули от злости в его руке, вместо возможного перекинутого на пол стола. – Так ты думал о беспричудном Деку, но теперь-то у него есть причуда. И ты уже один раз ему проиграл. – Заткнись нахуй... – прошипел он, не желая слышать об этом. – Пускай ты пытаешься не думать об этом, но ты сам понимаешь, что тебе уже ничего не изменить. Деку – больше не беспричудный, – продолжала она давить на больное, – вы уже учитесь в одном классе, получаете одни и те же уроки и образование. Ходите на одни и те же геройские уроки, участвуете в одних и тех же соревнованиях и, как ты думаешь, как далеко осталось до того, чтобы вы стояли с ним на одном уровне? – Замолкни блять!... – он закрыл рукой лицо, а Тодороки представила каким рассерженным и отчаянным оно сейчас было. От этого самой стало плохо, потому даже еда уже в горло не лезла. – Ты не хочешь признавать этого, но тебе страшно, что когда-нибудь обгонит тебя. Можешь злиться на меня, обижаться или проклинать, но я хочу облегчить тебе жизнь, чтобы ты не испытывал мучения в раздумьях о подобном. Страх – эмоция заставляющая человека либо стоять на месте, либо бежать. Если ты стоишь – страх пожрёт тебя. Если бежишь – ты оттягиваешь неизбежное. Но если неожиданно нападёшь, у тебя есть шанс справиться с этим раз и навсегда... Тодороки встала со своего места, видя как Бакуго продолжает неподвижно сидеть на месте не произнося ни слова. – Я не жду твоего немедленного решения. Мы с тобой одноклассники, так что вместе большую часть дня пять раз в неделю. А если надумаешь в другое время – мой телефон у тебя есть... – в последний раз посмотрев на него, она взяла в руки поднос и всё же сказала напоследок, – Спасибо, что пообедал со мной. Надеюсь, это был не последний раз, когда мы вместе едим... Вот на этом разговор точно закончился. "Прости меня за такие жестокие слова. Но прошу тебя, Бакуго, прими верное решение. Возможно, если ты станешь чуть сильнее и более стимулированный, чем был в изначальном сюжете, то тогда, возможно, получится избежать неизбежного другим способом... Я не хочу вновь так горько плакать над смертью того, кто этого не заслужил... Хотя бы ты из нас двоих должен стать счастливым..."