Фоукс

Накануне, перед посещением свадьбы Билла и Флёр у Гарри с Гермионой возник небольшой спор. Проходил он в гостиной, на Гриммо. И, разумеется, помимо их двоих при этом присутствовали и Фоукс, и домовики. Слишком уж предмет их спора был серьёзный. Так что, совет опытных, пусть даже и нелюдей, мог очень сильно помочь. Впрочем, по большому счёту, это и спором то назвать было нельзя. Скорее они захотели разобраться всех ли Уизли нужно подвергнуть наказанию или только Рона и Джинни. Кстати, насчёт того, что Джинни тоже что-то подливала Гарри, Поттера убедила Гермиона. — Подумай сам, Гарри, — говорила девушка возбуждённо расхаживая по библиотеке, — какого спрашивается Мерлина лысого у тебя возникало неистовое желание порвать на клочки того же… Дина Томаса, например? И почему-то именно в те моменты когда ты видел Джинни в его объятиях. Так что, думается мне, подливали тебе что-то вроде зелья Ревности. В остальное-то время тебя к ней не тянуло. — Ну да — поразмышляв, отвечал Гарри, — не тянуло. Поэтому «валить» нужно всех. Не до смерти, конечно. Но обязательно всех. — Но, почему же всех-то? — горячилась Гермиона, — Ты обоснуй, доводы приведи. А то ведь всех накажем, а потом выяснится, что кто-то из них, как говорится, ни сном, ни духом. Тот же Артур, например. Нет, я согласна, что наказать Уизли нужно, но считаю, что только тех из них кто замешан. — Почему я считаю, что всех? — принялся приводить свои доводы Гарри, — а вот почему. Ты, Гермиона, наверняка, слышала, не могла не слышать, выражение: «Рон, конечно, идиот, но он «наш» идиот». Значит остальные Уизли за него «впишутся». Потому что, они -семья. Единственный Уизли, который вызывает у меня сомнения, это — Персиваль. Гарри ненадолго замолчал, давая Гермионе время осмыслить сказанное. А потом продолжил. — А так как они семья, то думается мне, что в курсе все они были. И, вот ещё о чём подумай. Если Рон и Джинни подливали нам зелья, то где они их взяли? Сами сварили? Когда? Если они всё время были у нас на виду. И кто бы их этому научил? Значит использовали готовые. А кто их тогда варил? Где брали ингредиенты? Покупали? А на какие деньги? На те которых у них никогда нет? Или их, денег, не было только… якобы? — Вот именно, — подумав, согласилась Гермиона, — что якобы. Странно это, иметь пятерых сыновей каждый из которых зарабатывают побольше Артура и выставлять нищету напоказ. Думается мне, что крутят они какие-то делишки. Нелегально. А бедными только прикидываются. Вспомни, хотя бы, про того же Норберта. Норберт был детёнышем дракона, породы норвежский горбатый. Которого, Гарри с Гермионой, с рук на руки передали друзьям Чарли Уизли. Был в их жизни такой случай. Ещё на первом курсе. Передали для доставки того в румынский драконий заповедник, сотрудником которого был этот самый Чарли. Вот только, как они недавно выяснили, никакой Норберт до заповедника так и не добрался. А все разговоры о том, что Норберт, в итоге, оказался Норбертой — не более чем враньё. Да и вообще. Чем дольше они анализировали свои отношения с Уизли, тем более неприглядная вырисовывалась картина. Как будто бы их с каждым годом всё сильнее и сильнее опутывали… паутиной. — А ещё, Гермиона, — дополнил свои мысли Гарри, — мне почему-то кажется, что и Флёр не миновала чаша сия. Ну, я имею в виду с зельями. Слишком уж с раболепным обожанием она смотрела на Билли. Когда они меня эвакуировали. Я, правда, не спец в любовных отношениях, но думается мне, с её стороны это был перебор. Вот только, как бы это проверить? — А вы в неё мои слёзы влейте, — раздался вдруг в их головах голос Фоукса — и посмотрите на результат. — Вот ведь… — Гарри с Гермионой посмотрели друг на друга и дружно сделали фейспалм. Нет, ну действительно, вот же он феникс. Феникс, а не какая-нибудь коза. И его слёзы гораздо эффективней безоара. — Прости, Фоукс, мы иногда увлекаемся и выпускаем из вида… очевидное. В общем, решили они что Уизли будут наказаны. Только действовать Поттер и Грэйнджер будут по обстановке. Нет, несколько планов они конечно разработали, вот только любой план хорош до первого выстрела. Этот момент они тоже учли. Поэтому, готовы были импровизировать. В случае чего. Но, сначала они хотели поговорить со всеми Уизли. И если те попытаются их убедить, что они делали всё для их блага, то тем самым рыжие окончательно подпишут свой приговор. А ещё они решили, что ни в коем случае не пойдут в Нору в одиночку. В конце концов «Постоянную бдительность» никто не отменял. Да и от удара в спину никто не застрахован. Поэтому их будут сопровождать домовики. Под невидимостью. Кричер будет, так сказать, курировать Гарри, а Добби — Гермиону. К Уизли они прибыли часа за полтора до начала свадьбы. Правда, сразу же пообщаться со всем рыжим семейством у них не получилось. Потому что были перехвачены министром Магии. Оказалось, что Дамблдор оставил завещание. А Гарри, Гермиона и Рон были в нём указаны. Для его прочтения Уизли предоставили свою гостиную. — Интересно, — думал Поттер, пока они направлялись туда, — что такого необычного завещал нам Дамблдор, если министру лично приходится зачитывать завещание? И почему его нужно зачитывать прямо сейчас? Что, времени другого не нашлось что ли? Как только они расселись, министр Скримджер начал говорить: — Я прибыл сюда в связи с завещанием Альбуса Дамблдора. И, похоже, что вы удивлены! Стало быть, вы не знали, что Дамблдор оставил вам кое-что? — А какая разница министр? — задал встречный вопрос Гарри, — удивлены мы или нет. Это что, имеет отношение к завещанию? Или, факт нашего удивления помешает вам его нам зачитать, а нам вас выслушать? И, кстати, а почему потребовалось так много времени чтобы передать нам завещанное? — Сейчас это неважно, — ответил Скримджер. Он сунул руку под мантию и извлек оттуда мешочек. Вынув из него пергаментный свиток, Скримджер развернул его и начал читать вслух: — Последняя воля Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора… Оказалось, что Рону покойный завещал свой делюминатор, Гермионе — сборник сказок барда Бидля, а Гарри — первый пойманный им снитч. Вообще-то, чтение завещания больше походило на допрос. Очень уж Скримджера заинтересовало почему именно им Дамблдор оставил в наследство эти вещи. И почему именно эти вещи. Вот только ни Гарри, ни Гермиона, ни Рон не могли удовлетворить его любопытство. Поттер даже начал потихоньку злиться, когда вопросы Скримджера начали звучать почти по-хамски. И, может быть он бы так и остался с испорченным настроением, если бы министр не упомянул ещё одну завещанную вещь. — Дамблдор оставил вам еще один предмет, Поттер, — сказал Скримджер. — Вот только завещать её вам он не имел никакого права. — И что же это? — спросил Гарри. — Меч Годрика Гриффиндора. — Что?! — Поттера начал разбирать смех. Уизли и Скримджер с удивлением уставились на смеющегося Поттера, не понимая причины его веселья. — Ох, простите мою несдержанность, министр, — развеял их непонимание Гарри, — я смеялся не над вами. Просто, как я вижу, старина Альбус не изменил своей очаровательной привычке дарить или завещать людям то, что ему никогда не принадлежало. Впрочем, пояснять свою мысль он Скримджеру не стал. И тот вынужден был уйти, так и не получив вразумительных ответов на свои вопросы. А Гарри попросил Рона собрать в гостиной всех Уизли. — Рон, — попросил Поттер, — сделай любезность, пригласи в гостиную всю вашу семью. У нас с Гермионой есть для вас небольшое, но очень важное объявление. — Какое ещё объявление? — Рон начал наливаться кровью. Кстати, его злость на Поттера и Грэйнджер была вполне ожидаема. А дело было в том, что к концу их шестого курса, Гермиона считалась, вроде как, девушкой Рона. Поэтому её нежелание ехать в Нору на каникулах в гости к своему, вроде как, парню, сильно ударило по Роновскому самолюбию. А тут ещё и Гарри с Гермионой ведут себя друг с другом как будто шестого курса и не было. Вот он и разозлился услышав слова Гарри. — Спокойно, Рон, спокойно, — улыбнулась ему Гермиона, — это, в любом случае, не то о чём ты подумал. — Эээ… ну ладно, — всё ещё подозрительно глядя на них согласился Рон. После того как все Уизли собрались в гостиной, Гермиона, по их с Гарри плану, отправилась к Флёр. Чтобы проверить её на зелья или, в крайнем случае, заблокировать. А то ведь кинется ещё жениха спасать и пострадает. А этого не хотелось ни Поттеру, ни Грэйнджер. Кстати, как Гарри и предполагал, Перси среди прочих Уизли отсутствовал. Как оказалось он вообще не собирался посещать свадьбу своего брата. Поздравление только прислал. Но это выяснилось позже, а пока Гарри обратился с речью к рыжему семейству. — Уважаемые Уизли, — начал он разговор, — спасибо что согласились меня выслушать. То, что я вам собираюсь сказать, это очень важно. Но только, перед этим мне нужно задать вам один или два вопроса. Поверьте, то как вы на него ответите не менее важно чем моё объявление. — Ох, Гарри, — ответила ему за всех миссис Уизли, — давай уже свой вопрос, а то ещё столько надо сделать, чтобы всё было идеально. — Хорошо. — Гарри не стал затягивать, — Как бы вы все охарактеризовали одним словом если бы узнали, что Джинни и Рону кто-то подливает амортенцию или какие-то другие зелья? Чтобы привязать их… ну, например, к Гойлу и Паркинсон. Повторяю. Охарактеризовать всего одним словом. Хорошо или плохо. — Это… отвратительно. — возмутилась миссис Уизли. А остальные поддержали её возмущение. — То есть, если бы вы узнали, что Рон и Джинни подливают такие зелья мне и Гермионе, вы бы их осудили, потому что это плохо? — Эээ… — попыталась затянуть ответ Молли, думая как развернуть ситуацию в свою пользу или выйти из неё почти без потерь. Как объяснить Гарри, что подливать ему и Гермионе зелья это… необходимо. Потому что для их же блага. В конце концов они ещё дети и Молли лучше знает что для них хорошо, а что плохо. И вполне возможно всё бы у неё получилось, если бы не Рон. — Ты ничего не докажешь, Поттер! — «выпалил» красный как помидор и злющий как мантикора Рон. — Так ведь, — щелкая пальцами, ответил Гарри, — я и не собирался никому ничего доказывать, Ронникинс. — Что ты делаешь, Гарри… Освободи нас немедленно, — послышались крики всех Уизли. Потому что, по щелчку его пальцев они вдруг поняли, что не могут пошевелиться, а могут только разговаривать. И еще их вдруг всех стянуло в центр гостиной какой-то неведомой силой. Разумеется, колдовал в это время не сам Гарри, а находящийся под невидимостью Кричер. — Силенцио! — крикнул Гарри. И все вынуждены были замолчать. Да попробовали бы они говорить после того как их домовик заколдует. Гарри после этого немного походил по гостиной, успокаиваясь. А затем продолжил. — Миссис Уизли, сейчас я буду говорить только с вами, так как именно вы являетесь главой вашего семейства. Только, не вздумайте врать. Как только вы соврёте у Рона тут же сломается, например, палец. Итак, вопрос первый. Вы были в курсе, по поводу подливаемых нам зелий, потому что вы, в первую очередь, заботились о будущем счастье своих детей? Если я прав моргните два раза. Молли подтвердила его слова. — Очень хорошо. Тогда ещё один вопрос. Все ваши дети, за исключением Перси, и ваш муж знали об этом и помогали вам по мере своих возможностей. Так? Молли вновь моргнула два раза. — И никто из вас не видит в этом ничего плохого? И вновь Молли ответила положительно на его вопросы. — Ну, что же. Ответы вполне ожидаемы, — Гарри взлохматил волосы на макушке, по своей давней привычке. — И, с точки зрения чистокровных магов, каковыми вы являетесь, ваши действия вполне оправданы. Вот только вы упустили, при этом, одну маленькую деталь. Мы с Гермионой выросли в других условиях. И, на наш взгляд, ваши действия являются тяжким преступлением. А за это вы будете наказаны. Собственно, это и есть то объявление которое я вам собирался сделать. Гарри вновь щелкнул пальцами и через две секунды все Уизли оказались внутри большущего, перевёрнутого вверх дном фанерного ящика, которым их накрыло. Ну, или ещё можно было сказать, что рыжее семейство оказалось запертой в небольшой комнатке. Без окон и дверей. Размерами три на два метра. И двухметровой же высоты. Сам по себе этот ящик был артефактом. Потому что его дно и стены были исписаны рунами. Представлял он из себя… В общем, Гермиона назвала его Ящиком Пандоры Наоборот. А всё из-за того, что для причинения неисчислимых бедствий и нанесения необратимых повреждений из настоящего ящика Пандоры нужно было выпустить нечто. А в этот нужно было поместить. Схему этого артефакта Гарри нашёл в одной из тех поттеровских книг, которые Добби притащил из кабинета Дамблдора. Уже после того как они с Фоуксом позаимствовали меч. Как оказалось, покойный Альбус «одолжил» у отца Гарри не только мантию-невидимку. В общем, не стеснялся, судя по всему, старичок прихватить что-нибудь чужое. При всей своей святости. Действовал артефакт следующим образом. Как только на стенку ящика, которую заполняли письменами в последнюю очередь наносилась последняя руна, внутри него генерировалось антимагическое поле. И любой объект, живой или неживой, в течении пяти секунд необратимо лишался своей магии. Живой объект, при этом, не умирал. Так что, ровно через пять секунд после того как Уизли были помещены в ящик, а затем его стены были уничтожены магией Кричера, перед Гарри находилась «свежеиспечённая» семья магглов. Объяснять что либо Поттер не счёл нужным, а вместо этого отправился посмотреть как там дела у Гермионы. — Нет, ну а чего, — думал Поттер по дороге. — Им значит можно нас с Гермионой порабощать, а нам адекватно ответить нельзя, что ли? А в палатке, в которой находилась невеста, перед тем как отправиться к алтарю, его встретили Гермиона и Флёр. Вот только мисс де Ла Кур была уже не в свадебном наряде, а в своей обычной одежде. — Привет, Гарри, — услышал он едва войдя в палатку, — а нас тут, представляешь, Флёр замуж выходить расхотелось. — С чем я тебя и поздравляю, Флёр. — Гарри улыбнулся в ответ самой широкой улыбкой. — А там у нас что? — Гермиона показала пальцем в направлении Норы. — А там у нас всё как и ожидалось, Гермиона, — тяжело вздохнув ответил Гарри. — Пришлось задействовать вариант «Пандора наоборот». — Что ещё за вариант? — проявила любопытство Флёр. — Не спрашивай, — ответила ей Гермиона, — меньше знаешь, крепче спишь. Пошли лучше объявим гостям, что свадьба отменяется. А ещё через четыре часа Гарри и Гермиона звонили в в дверной звонок нового дома её родителей. Находился он в городе Аделаида, в Австралии. На плече у Поттера гордо восседал Фоукс, кстати он же их туда и доставил. Рядом с ними, по бокам, находились Кричер и Добби. И у всех у них начиналась новая жизнь.