в засаде на...

Кроули ненавидит засады — он убеждается в этом довольно быстро. И ещё обожает. Или что-то среднее между этими двумя показателями. С ним даже особо не поделились подробностями, да он и не спрашивал, в общем-то. Винчестеры — умные мальчики, когда им очень надо, и поэтому о помощи его просил Кастиэль. "Мы сейчас занимаемся кое-чем важным и секретным, — строго сказал он, предвосхищая любое желание узнать больше деталей, — там может быть замешана серьезная магия, но никто из нас особо не эксперт. Ты поможешь?" — Кроули был не уверен, вопрос это или утверждение. Тем не менее, эта пернатая задница ведь прекрасно понимает, что у Короля нет шансов отказать, не ему. Интересно, что такого эти двое пообещали Касу, что он на это пошел — попросить помощи у Кроули? Впрочем, сейчас он уже жалеет, что согласился. Они торчат на заброшенной авиабазе вот уже десятый час как. Тут сыровато, все завалено коробками и темно; в небольшой закуток в глуби неопознанных рабочих построек Винчестеры притащили какой-то полуразваленный диван и застелили его куртками. Тут же горит потрескавшаяся лампочка — горит небольшим демоническим чудом, потому что электричества в этой дыре нет, наверное, уже лет двадцать. Винчестеры в другом конце помещения очень заняты друг другом. Вот прям очень. Категорически. Им, видите ли, скучно стало. "Будто нам обалдеть как весело", думает Кроули. "Но мы же не пытаемся сорвать друг с друга одежду". В его мыслях было больше зависти, чем гнева. Думаете, он был бы тем, кто отказался бы стащить с ангела бежевый тренч, галстук и штаны к чертовой матери? Не-а. Скорее Кас воткнул бы ему в голову ангельский клинок за подобные телодвижения. Он бы его этим не убил, но чувство для ангела было бы несомненно приятное. Самому Кастиэлю, между прочим, не похоже чтобы особо скучно. И Винчестеры своими звуками глубокой и непорочной платонической любви его, по всей видимости, не напрягают. Он преспокойно материализует откуда-то стопку журналов и увлеченно гадает кроссворды, вертя карандаш десятью разными способами и в разных направлениях. Правда, с того момента, как он вписывает последнее слово, проходит шесть с половиной минут, и ангел сдается. — Словосочетание на о, двадцать букв, — говорит он задумчиво. — Биохимический процесс, необходимый для нормальной жизнедеятельности клеток. Восьмая е. Кроули задумывается. — Что ты такое гадаешь вообще, — полуспрашивает он. — Попробуй осмотическое давление. Кас вписывает буквы многострадальным карандашом. — О, подходит, — он немного удивляется. — Спасибо. Кроули елозит на месте. Во-первых, ему-то как раз действительно нечего делать. Во-вторых — он находится в одном помещении, на малюсеньких шести квадратных метрах, вместе с Кастиэлем. Это с тем, с которым ему и на одной планете-то последние двести лет находиться трудно было! Эмоциональный груз прожитых коллективно лет буквально сгущает воздух в комнате и присутствует, кажется, везде, в каждом моменте существования, пролегая красной нитью подтекста через весь незамысловатый диалог. Еще немного вот так вот — и Кроули просто свихнется. Он не представляет, каким образом Кас так спокойно решает эти свои кроссворды. — Тебе не надоели наши голубки? — наконец подает голос Король. Кас поднимает на него глаза, прищуренные, как обычно. Как всегда было. — Да нет. Я привык. Кроули фыркает. — Привык? — Скажем так, — Кас откладывает кроссворд. Хороший знак, отмечает про себя Король. — Имел я неосторожность в начале нашего с ними знакомства несколько раз появляться без предупреждения. Тут никакого кино про сантехников не надо, когда есть такие друзья. — Ничего себе, — он присвистывает. — Куда же делась твоя былая непорочность, ангел? Кастиэль выразительно на него смотрит и берет кроссворд обратно. Да что же это такое. — Хотя знаешь, — продолжает Кроули со слепой надеждой не вполне понятно на что, — я помню тебя в тысяча семьсот тридцать четвертом. Там, кажется, у тебя тоже была парочка примечательных друзей, и вы отлично провели время втроем. Кастиэль наклоняет голову, но на его губах теплеет мягкая хитрая улыбка. — Не надо делать такое лицо. Я тебя тоже звал. Кроули на это заявление только глаза закатывает. Фразу "извини, Кастиэль, но я не намерен делить тебя ни с кем" он не может произнести вслух даже спустя все эти годы. Он позволит ангелу делать что угодно, и если тот хочет кого-то, кроме Кроули — Кроули не жалко. Только смотреть на это он не будет. И если тем людям достанутся самые жестокие пытки в Аду, то это тоже не Кроули виноват. — И то было не как с Винчестерами, — смеется Кас. — Точно нет. Дин — милый парень, пока ты не попробуешь посмотреть на Сэма так, чтобы ему это не понравилось. Четвертует же. — Думаешь, сексуальные взгляды в этот список входят? — Они там первым пунктом, — отвечает Дин. Он абсолютно внезапно выходит из темного угла, позволяя свету от лампочки выхватить растрепанные волосы, остаточный румянец на щеках, абсолютный бардак в одежде и плавную тягучесть в движениях разгоряченных мышц. О, Кроули хочет убить его в этот момент. Следом появляется Сэм — такой же расслабленный, довольный и с перепутанными волосами. — И что это вообще вы такое обсуждаете тут? — возмущается старший Винчестер, отпив из бутылки и молча передавая ее брату. — Кас, вот же предатель. Нашел с кем поболтать. Кастиэль с виноватым видом разводит руками, но хитрость и дружеская усмешка так и пляшут в его глазах и улыбке. Кроули чувствует невероятную уверенность в себе только потому, что когда-то этот ангел принадлежал ему. Только потому, что это дьявольски прекрасное создание решило, что он достоин его дружбы и чего-то большего. И одновременно с тем — острое желание разбить себе голову о стену. Потому что это странное мероприятие закончится, он поможет разобраться, как спасти мир, и дружба с Винчестерами так и останется для Кастиэля на первом плане. Он не позволяет себе обманываться минутной благосклонностью ангела, и знает, что между ними все еще лежат эти две сотни лет. Ну и его власть в Аду, затмившая однажды голову. — А вы двое, — спрашивает Сэм, уже сидящий на диване рядом с Дином; рука последнего обхватывает его за талию и лежит с внешней стороны ноги повыше бедра, — вам не нужно, не знаю, темное место и полчасика времени? У Кастиэля комично расширяются глаза, и он смотрит на Сэма так, как умеют смотреть друг на друга только лучшие друзья. Обычно такие взгляды означают рекомендацию прямо сейчас отправиться куда-нибудь подальше отсюда и горстку матерных пожеланий в дорогу. Кроули бы это несомненно заметил, если бы не был так занят внутренним криком. О, да. Он бы хотел темное место и полчасика времени наедине с Кастиэлем, но на данный момент существует большая вероятность, что эти полчасика он не переживет. Он ведь так никогда и не извинился за то, что выбрал власть в Аду вместо ангела, хотя его даже никто не заставлял выбирать. — Что, больше, чем полчасика? — с шутливой интонацией удивления спрашивает Дин. Сэм запрокидывает голову и смеется. — Ну так это тоже ничего, мы тут никуда, по всей видимости, не торопимся. Кастиэль понимает, что эти двое над ним просто безнаказанно издеваются. Он уже хочет сказать все, что о них думает, когда Кроули выкидывает что-то совершенно неожиданное — хватает его за рукав плаща. — А ведь знаете, да. Часик было бы просто отлично, — он нервно улыбается братьям и тащит ангела за собой в противоположную сторону от той, из которой только что вернулись Винчестеры. Ни Сэм, ни Дин не кажутся удивленными ни на секундочку. Сэм поднимает руку и дружелюбно машет им вслед. После этого между ними происходит какой-то молчаливый диалог, который не смог бы расшифровать никто во Вселенной. — Да ладно тебе, — отвечает Дин на невысказанную реплику. — Самое интересное же начинается. Сэм внимательно на него смотрит. — Ну хорошо, — соглашается старший Винчестер. — Что там у нас из фильмов было скачано? *** Кастиэль отходит от удивления через десять секунд. — Куда это мы идем? — спрашивает он, отмечая, что Кроули все еще держит его за рукав. — Нет, подожди. Что более интересно — что это такое ты собираешься там делать? — Я хочу поговорить, — уверенно заявляет Кроули. — А меня ты спросить не забыл? — интересуется ангел. Король останавливается и разворачивается к нему лицом, отпуская его руку. — Ты не против поговорить со мной, Кастиэль? Тот краем сознания думает, что оба Винчестера обалдели бы, если бы услышали, как Кроули спрашивает разрешения поговорить с кем-то, и чувствует странную гордость за то, что это функция, доступная только ему. — ...веди уже давай, — ворчит он. Они останавливаются спустя еще секунд двадцать пути, когда Кроули, видимо, считает, что на таком расстоянии их не услышат. Он резко подхватывает Кастиэля, усаживает его то ли на какой-то стол, то ли на бочку, и целует со всей вкрадчивостью, на какую способен. Ангел он или не ангел, но Кас моментально вспоминает, почему раньше вот эта вот штука действовала в качестве безотказного аргумента во многих спорах. — Вот это, — говорит Кроули, отдышавшись, — вот это я хочу вернуть. И это тоже, — его палец утыкается ангелу в грудь. — Я так сильно хочу убить кого-нибудь последние десять часов. И все из-за тебя. Потому что ты сидишь там, решаешь свои тупые кроссворды, флиртуешь с Винчестерами и совершенно не обращаешь на меня внимания. *** — Почему Кроули думает, что Кас с нами флиртует? — шепчет Дин. Они сидят в трех метрах от места, где расположились Кроули с Кастиэлем, спрятавшись за железными стойками и коробками. Сэм пожимает плечами. — Подозреваю, что его единственные относительно нормальные отношения были с Касом. Вряд ли он понимает разницу между "я спасу твою задницу от Апокалипсиса" и "я хочу разложить тебя на столе". — Я спасал твою задницу от Апокалипсиса, — ворчит Дин. — И я хочу разложить тебя на столе. — Тихо, — шипит на него Сэм. — Ты прекрасно понял меня, не прикидывайся и дай дослушать. *** — Разве у тебя не всегда такое чувство? — отвечает Кас. — Мои кроссворды не тупые. И не флиртую я с Винчестерами, отвяжись наконец. И потом, помолчав, говорит: — Черт ты, Кроули. Две сотни лет. — Я ненавижу быть Королем, — признается Кроули. — Ни одной секунды удовлетворения этим гадюшником. Объясни мне, почему оказалось, что править Адом без одного совершенно обычного ангела совсем не весело? — Они все тебя там боятся. В отличие от меня — я могу прямо сейчас кинуть тебе в лицо пирогом. И мне ничего не будет, поверь, — Кас улыбается. Искренне. *** — За что так с пирогами? — возмущается Дин. Сэм бы его поддержал, но так увлечен происходящим — это же почти как в кино. *** Кроули чувствует то самое ощущение — чувство, будто все как раньше. — Прости меня, — говорит он. — Я бесчувственное бревно. — И не изменишься, — уверенно отвечает Кас. — И не изменюсь. Кастиэль притягивает его за пиджак и скрещивает ноги на талии. Плащ задирается. — Как же тебе повезло, что мне все равно. — Как же мне с тобой повезло, пернатая задница, — смеется Кроули. — И Винчестерам. — Причем тут вообще Винчестеры? — удивляется ангел немного раздраженно. — Потому что только ради тебя я их сейчас обоих не отправлю в Ад, — он говорит это громко. Достаточно громко, чтобы Кас понял, что эти двое притащились сюда и подслушивают. Ну что же — это не то чтобы становится неожиданностью. — Мы же немножечко, — оправдывается Дин. — Рад, что вы помирились, — Сэм разворачивает брата и подталкивает в противоположную сторону. Кроули и Кастиэль действительно остаются одни. И последний только успевает проворчать, что оторвет Кроули голову, если плащ замарается. *** Винчестеры возвращаются на диванчик, который покинули ради своего небольшого шпионажа. — А мы собираемся говорить им, что никакой засады ни на кого и в помине не было? — спрашивает Сэм, укладываясь головой на колени брата и собираясь поспать. — Думаю, они оба и так поняли, — Дин запускает руки в его волосы. — Серьезно, Сэмми, кого же можно караулить на заброшенной авиабазе на протяжении десяти часов? — Любовь, — Сэм высокопарно произносит это и тыкает Дина пальцем по носу. Тот морщится, и они оба смеются. И надевают наушники.