***
— Представляю вам нового капитана «Коралловых Павлинов». Дороти Ансворт. Женщина, вошедшая на собрание, была далеко не такой, как ожидал Нозель. Она была невысокого роста — очень невысокого — с короткими фиолетовыми волосами, в слишком длинном для нее плаще и остроконечной ведьминской шляпе на голове. Она была очень бодра и весела, когда уселась слева от Нозеля. Почему-то ему показалось, что она хочет проспать собрание капитанов, хотя он не знал, почему. Как можно проспать такое важное совещание? Он не знал, но хотел спросить у нее. Именно после собрания Нозель впервые поговорил с Дороти.***
Юлиус Новахроно, недавно коронованный 28-й король волшебников, обычно снимал бар для капитанов рыцарей-чародеев, дабы те могли расслабиться после совещания или важного мероприятия. Нозель ценил время, которое получал после совещаний, даже если не признавался себе в этом. В этот раз у него появилась возможность поговорить с новым капитаном ордена «Коралловых Павлинов». — Ва-ха-ха! Еще одно поражение для тебя и еще одна победа для меня, — гоготнул Ями, придвигая к себе стопку покерных фишек. — Ты выиграл всего два раза подряд, Сукехиро, — ворчал Джек, пока Ями продолжал дразнить его. В конце концов Джек перемахнул через стол и повалил Ями на пол. В то время, как остальные капитаны пытались их разнять, Нозель проскользнул к Дороти, которая дремала в углу бара. Прокашлявшись, Нозель дал Дороти знать о своем присутствии. Женщина зевнула и потянулась, насколько это было возможно, прежде чем обратить внимание на человека, что потревожил ее сон. — Привет! Чем могу помочь? Нозель был ошеломлен тем, как она заговорила, но, не обращая внимания на свое замешательство, произнес: — Здравствуй. Я капитан ордена «Серебряных Орлов», Нозель Сильва. Я… — А ведь действительно «Серебряный Орел». У тебя серебряные волосы, и ты сам немного похож на орла, — Дороти потянулась вверх, чтобы потрогать косу Нозеля. Нахмурившись, Нозель отмахнулся от ее руки. — Я хочу сказать, что… — Думаю, что коса тебе идет. Мне нравится, — Дороти снова прервала Нозеля. Услышав комплимент, Нозель несколько раз открыл и закрыл рот. Его никогда не учили, как правильно принимать комплименты. Никто никогда не хвалил его косу. Со времен его матери. Успокоившись, Нозель поблагодарил Дороти. — Спасибо. А теперь я хотел спросить, почему ты выглядела так, будто хотела заснуть на собрании. Я не хочу работать с бездельниками, подобными тому иностранцу и простолюдину. Нозель дернул подбородком в сторону Сукехиро. В этот момент брюнет достал свою катану и принял боевую стойку. На другом конце бара Джек держал косы наготове. Шарлотта ругала Джека и Ями (в основном Ями). Фуэголеон пытался убедить их прекратить спор и найти общий язык, а Уильям предлагал решение, которое устроило бы их обоих. Остальные капитаны просто наблюдали за происходящим со стороны. — О, — усмехнулась Дороти. — Клянусь, я не такая. Я много сплю только из-за своей магии снов. Мне нужно спать, чтобы выплеснуть творческие позывы. Магия снов? Он никогда не слышал об этом. Нозель открыл было рот, чтобы спросить, как работает ее магия, но она приложила палец к его губам. — Ты хотел спросить, как работает моя магия, не так ли? Вместо лишних слов, позволь мне наглядно показать тебе… Их окутало сверкающее сияние. Свечение становилось все гуще и гуще, пока Нозель не перестал видеть окружающую обстановку. Когда оно рассеялось, Нозель успел заметить розовый цвет, прежде чем начал падать. Инстинктивно мужчина достал свой гримуар и создал из магии ртути летающего орла, чтобы остановить падение. Теперь, когда он не падал, Нозель обследовал окрестности. Он понятия не имел, где находится. Дороти нигде не было. — О, ты сумел удержаться. У тебя хорошие рефлексы. Ты мне нравишься! — Нозель повернулся и встретился взглядом с Дороти, которая сидела на… Плавающем стуле? «Стулья не могут плавать, так как же она плавает? С другой стороны, все предметы вокруг меня тоже плавают», — все, что находилось поблизости, плавало без применения магии. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. — Что происходит? Куда мы попали? — Нозель подплыл к Дороти и начал ее расспрашивать. Дороти одарила его невинной улыбкой. — Такой агрессивный. Боже мой! Нозель нахмурился. — Не уходи от ответа. — Конечно! Я никогда не смогу отказать такому милашке, как ты. Но сначала присядь. Ты же не хочешь израсходовать всю свою магию, катаясь на этой штуке? — Из воздуха под Нозелем появилась большая кровать. Она казалась твердой, но всегда оставалась вероятность, что это ловушка. Осторожно поставив одну ногу на кровать, Нозель ставил ногу на разные части кровати, пока не убедился, что она безвредна и тверда, затем он скользнул на постель и убрал гримуар. — Похоже, ты очень заинтригован. Кровать, которая появилась из ниоткуда, создана благодаря магии снов. Все это место — тоже часть моей магии. Я называю его Миром Грез. Оказавшись на твердой кровати, Нозель на мгновение задумался и стал внимательно изучать окружающую обстановку. Вокруг плавали самые разные странные предметы. Казалось, что этому месту нет конца и края. Дороти была права, назвав это место «Миром Грез». Оно было огромным. — «Мир Грез» — отдельное царство, полностью изолированное от реального мира, поэтому все ограничения, существующие в реальном мире, здесь не действуют, — глаза Нозель распахнулись. Проклятие матери. «Могу ли я… Могу ли я говорить об этом здесь свободно?» — Он должен был убедиться в этом. — Дороти… — Хм? — Дороти подошла к кровати и села на нее рядом с Нозелем. — Ты уверена, что все, что ограничивает нас в реальном мире, не имеет влияния здесь? А проклятия подпадают под эту категорию? — Да, конечно. Я это уже проверяла. — Правда? — Да, а почему спрашиваешь? — Спросила Дороти, наклонившись вбок. Нозель закрыл рот. Он не знал эту женщину, и тем не менее чуть не выдал ей самую сокровенную тайну своей семьи. Ей не нужно было знать этого, даже если ее маленький рост и сильная магия делали ее немного привлекательной в глазах Нозеля. Нозель хмыкнул в ответ на ее вопрос. — Просто так. Возможно, Дороти могла бы стать доверенным лицом. Если Нозель сочтет ее достаточно надежной, он мог бы рассказать ей о своей матери. Даже если бы она не заслуживала доверия, Нозель мог бы привести сюда Фуэголеона и рассказать ему правду. «Но почему именно ей? Я только что познакомился с ней, в то время как Фуэголеона знаю уже очень давно. Почему бы просто не привести его сюда?» — Нозель взглянул на Дороти, которая специально для него накрыла шведский стол с жареной уткой, и почувствовал, что его сердцебиение слегка участилось. Он не знал, что это за чувство, но что-то подсказывало, что ей определенно можно доверять.***
За последние несколько месяцев Нозель много раз беседовал с крошечной ведьмой. Изначально он хотел поговорить с ней, намереваясь узнать, что она за человек и насколько ей можно доверять. Если бы он мог рассказать о том, что случилось с его матерью в ее «Мире Грез», он смог бы поведать правду своим братьям и сестрам. Рассказав правду Небре и Солиду, он заставил бы их прекратить обвинять бедняжку Ноэль. Все это было на благо его семьи. Нозель и сам не заметил, как начал с нетерпением ждать встреч с Дороти. — Как тебе жареная утка, Нозель? — Дороти наклонилась вперед в своем кресле. Нозель доел свой кусок, прежде чем ответить. — Замечательно. Спасибо. Я не понимаю, почему слуги не разрешают мне есть жареную утку чаще двух раз в неделю… — Наверное, потому, что твои младшенькие тоже хотят есть свои любимые блюда. Скажи, как поживают твои брат и сестры? — Они в порядке — отрывисто ответил Нозель. — Небра хорошо работает со своими товарищами по отряду, а Солид… Солид такой же, как и раньше. Дороти почесала затылок и, схватив с тарелки последний макарон, стала его откусывать. Она ждала, когда Нозель упомянет о своей младшей сестре. Через несколько минут ожидания Дороти поняла, что он не будет вспоминать о ней, и решила спросить уже напрямую. — А что с Ноэль? Как она поживает? Уже скоро она сможет получить свой гримуар, верно? Лицо Нозеля исказилось от эмоций, которые Дороти не могла уловить. А может быть, это была смесь различных чувств. Вернув лицу обычное выражение, Нозель глубоко вздохнул. — Ноэль… С ней все нормально. Ее контроль над магией все еще очень слаб, она не позволяет никому помогать ей, и каждый день позорит дом Сильва. Ей лучше держаться подальше от поля боя, так как она будет мешать другим рыцарям-чародеям. Нозель продолжал отпускать негативные комментарии в адрес своей младшей сестры, но что-то в его лице заставило Дороти увериться, что в этих словах нет никакой искренности. Это была лишь маска, скрывавшая правду, которую Дороти давно хотела узнать. Она просто должна была протянуть руку и помочь ему признаться себе. — Ты говоришь так, как будто просто беспокоишься о ней. Нозель замер, услышав эту фразу. Как ей удалось так легко его раскусить? Возможно, просто удачно догадалась. Ему хотелось, чтобы люди считали Ноэль бесполезной. Так она бы держалась подальше от опасных сражений, но на самом деле Нозель вовсе не считал ее бесполезной. Это был, конечно, обратный ход мыслей, но Нозель не знал другого способа справиться с ситуацией, когда все это началось. Тогда ему было всего 14 лет. Поскольку мысль о том, что Ноэль — неудачница, помогала ей пока держаться подальше от рыцарей-чародеев, поэтому Нозель позволил младшим запугивать Ноэль, заставляя ее думать, что она не справиться и ей не место в рыцарях-чародеях. Нозель понимал, что это неправильно, но тогда ему пришлось бы рассказать брату и сестрам, как на самом деле умерла их мать. Он не мог сделать этого, не подвергая их опасности; разве что Дороти окажется достойным человеком, которому Нозель сможет доверить свою тайну. Но сейчас Нозель не мог сделать этого, даже если трепет в груди, при виде ведьмы, говорил ему об обратном. Откашлявшись, Нозель наконец обратился к Дороти. — Я… Я вовсе не беспокоюсь. Она бестолковая. Я не понимаю, как королевская особа с такой слабой магией могла родиться в доме Сильва. — Послушай, я, наверное, покажусь очень любопытной, — пробормотала Дороти. — Но мне кажется, что ты скрываешь то, как на самом деле относишься к Ноэль. Нозель почувствовал, как у него сжалась челюсть. Значит, она действительно заметила. Скрывать свои чувства к младшей сестре было очень трудно, но Нозель считал, что до сих пор ему это удавалось. Однако, в последнее время он все больше тревожился о том, что скоро она вступит в орден рыцарей-чародеев. Нозель ненавидел свое отношение к Ноэль, но он хотел, чтобы она была в безопасности. Он не хотел потерять ее, как потерял свою мать. Он должен был защитить ту маленькую семью, которая у него осталась. Дороти ожидала от Нозеля какой-нибудь неприятной отповеди, поэтому была потрясена, увидев на его лице измученное выражение. Его лицо с трудом пыталось сохранить самообладание, которое всегда было присуще королевским особам. Выражение лица Нозеля раскололось, и он скрылся в ложбинке на шее Дороти. Застыв, Дороти не могла осознать, что делать. Услышав тихое сопение Нозеля и поняв, что он плачет, она наконец-то поняла. Казалось, что давление, копившееся долгие годы, в этот момент дало трещину. Поглаживая и растирая его по спине, Дороти шептала на ухо утешительные слова. — Эй, эй, эй. Все нормально. Плакать — это в порядке вещей. Я не очень много знаю о королевской жизни, но могу сказать, что это тяжко. Это нормально — плакать время от времени. Кроме того, я знаю, что потом ты будешь стыдить себя за это, так что утешься тем, что я никому не скажу. Нозель быстро пришел в себя и сузил глаза, глядя на Дороти. Неужели она сказала это, чтобы задобрить его? Действительно ли она никому не расскажет? Он понял, что это первый серьезный тест на благонадежность Дороти. Нозель отмахнулся от любезных жестов женщины и отстранился от нее, чтобы в тишине доесть жареную утку.***
Нозель обычно не обращал внимания на слухи. Они были скорее занозой и помехой, чем чем-либо еще. Но в ближайшие несколько недель он был намерен узнать все, что только возможно, о слухах, касающихся капитанов. Ему нужно было знать, была ли Дороти верна своему слову. После нескольких недель выслушивания бесконечных сплетен о капитанах Нозель пришел к выводу, что Дороти все-таки сдержала обещание и хранила молчание. Его успокаивало то, что бабули в булочных обсуждали, откуда взялся Сукехиро Ями, а не срыв Нозеля Сильвы в «Мире Грез».***
Нозель хотел рассказать Дороти о проклятии, но каждый раз, когда он пытался завести разговор об этом, мозг подсказывал ему, что нужно сделать это в следующий раз. Так повторялось несколько раз, пока не прошло несколько месяцев. За эти месяцы Дороти становилась все более вялой, постоянно засыпала, когда переставала двигаться. Нозель понимал, что времени у него в обрез, поэтому он постарался увести ее после последнего совещания капитанов. Дороти повертела головой, пытаясь понять, кто утащил ее от других капитанов. Знакомая серебристая голова — единственное, что она смогла разглядеть сквозь сонную дымку. Она улыбнулась Нозелю и тихонько поздоровалась. Мужчина не обратил внимания на то, что она сказала, что сейчас утро, хотя на самом деле был полдень, и потряс миниатюрную ведьму за плечи. Небольшая встряска вывела Дороти из состояния «я сейчас упаду замертво, если не усну» в состояние «я немного сонная». Как только женщина увидела выражение лица Нозеля, она без колебаний открыла для него «Мир Грез». Нозель почувствовал, как его затащили в «Мир Грез» и усадили на большой диван. Через мгновение рядом с ним на диване сидела Дороти. Сонное выражение лица Дороти было озабоченным, когда она посмотрела Нозелю в глаза. Глаза мужчины были остекленевшими и смотрели куда-то вдаль. — Эй, — Дороти прислонилась головой к его плечу. Прикосновение вывело Нозеля из задумчивости. — Что случилось? Ты никогда не бываешь таким вне «Мира Грез». Нозель задал себе вопрос. Почему он вообще решил рассказать ей об этом? В конце концов, это была его самая темная семейная тайна. Фуэголеон был его лучшим другом. Почему он просто не притащил Фуэголеона сюда и не рассказал ему? Нозель знал, что Фуэголеон умеет хранить тайны. Почему же он должен был доверить тайну этой маленькой ведьме, оказавшейся чужеземкой из «Ведьминого Леса»? Чем она лучше Фуэголеона? Повернувшись к Дороти, он почувствовал странное ощущение в груди, которое подсказало ему ответ на последний вопрос. В конце концов Дороти отвела взгляд и стала изучать его руки. Нозель чуть подпрыгнул на месте, когда она схватила его руки и сжала их в своих. Именно тогда он заметил, насколько маленькая Дороти по сравнению с ним. Ее пальцы были примерно на 3/4 длины его руки. Ее ладони были очень мягкими, как будто она ежедневно пользовалась увлажняющим кремом. Когда она сжала его руки, он почувствовал, какими теплыми они были. Его руки были холодными. Дороти потерла свои руки о его, в попытке согреть их. Нозель обратил внимание на то, какие маленькие у нее запястья, а затем перевел взгляд на ее миниатюрную фигуру. С такой крошечной фигуркой Дороти было удивительно, что ей удавалось противостоять противникам гораздо крупнее себя. Взгляд Нозеля медленно поднимался все выше, пока не встретился с глазами Дороти. Он никогда не обращал внимания на цвет ее глаз. Они были двух цветов: внешняя часть — лавандово-фиолетового, а внутренняя — бирюзового. Они очень красивые. Нозель почувствовал, что теряется в ее глазах. Дороти ощутимо съежилась под взглядом Нозеля, но не могла оторваться от его глаз. Только когда у Нозеля заурчало в животе, она наконец смогла отвести взгляд. — Ты опять голоден? — Дороти улыбнулась Нозелю. Он опустил глаза и снова посмотрел на собеседницу. — Оказывается, да. Дороти подняла руку, чтобы наколдовать еду, но остановилась и снова опустила руку на руку Нозеля. — Мне кажется, что у тебя есть что-то, чем ты хотел поделиться со мной, но я вижу, что ты больше не хочешь… Я просто хотела сказать, что я рядом, если вдруг тебе нужно кому-то высказаться. Я знаю, что это звучит очень банально. Если решишь ничего мне не говорить, я пойму. Дороти поставила на маленький столик тарелку с жареной уткой. Рядом стояла тарелка поменьше, на ней лежал розовый макарон. Нозель быстро доедал свою тарелку, а Дороти медленно откусывала от своего макарона. Покончив с этим, она прислонилась к боку Нозеля, пока не заснула. Как только она заснула, «Мир Грез» исчез, оставив Нозеля сидеть на полу в коридоре возле кабинета Короля-магов. Дороти накинула на себя длинный плащ и прижалась к Нозелю. Он был гораздо теплее, чем пол. Нозель разрывался. Ему следовало бы уйти, ведь его репутация может пострадать, если кто-то увидит двух капитанов в таком положении, но, с другой стороны, ему хотелось остаться рядом с Дороти. В конце концов Нозель оторвался от сонной ведьмы и направился обратно на базу «Серебряных Орлов».***
Дороти наконец-то погрузилась в долгий сон, который наступал раз в несколько месяцев. Она не пользовалась своей магией, когда спала, поэтому Нозель никак не мог попасть в «Мир Грез». Прошло всего несколько недель после того, как Дороти погрузилась в сон, и Нозеля вызвали на базу «Коралловых Павлинов». Нозель слышал, что неподалеку от базы «Коралловых Павлинов» недавно произошла потасовка с какими-то жителями. Он не думал, что это как-то повлияло на Дороти, поэтому не удивился, когда его встретил младший кузен семьи Вермиллион и вице-капитан «Коралловых Павлинов» Кирш Вермиллион. — А, Нозель, — Кирш вошел в комнату с бурей лепестков за спиной. — Как поживаете в этот прекрасный день? Вы как всегда прекрасны, хоть и не так красивы, как я. Нозель глубоко вздохнул. — Я не хочу слушать твои нарциссические речи о любви к себе. Зачем меня вызвали? Кирш вышел в коридор и пригласил Нозеля следовать за ним. — Король-магов попросил собрать небольшую команду из членов «Коралловых Павлинов» и «Серебряных Орлов», чтобы исключить возможность повторения подобного инцидента. — Если мы хотим обсудить такой простой вопрос, зачем вам понадобилось вести меня куда-то еще? Я пошлю нескольких своих членов ордена патрулировать окрестности. — Дорогой кузен, вы слышали слух о том, что это была потасовка с гражданскими? Нозель нахмурился. — Да. — Тогда понятно, почему вы решили, что это простое дело. Потасовка произошла с организованной преступной группировкой. Они были очень грязными и низкими. У меня было больше маны, чем у всей группы вместе взятой. В любом случае, это дело капитанов. — Но капитан Дороти… Кирш пренебрежительно махнул рукой. — Да, но она спала. Потасовка далась нашему ордену настолько затруднительно, что капитану пришлось проснуться и применить свою магию. «Ого, эта группа, должно быть, намного сильнее, чем мы привыкли. Но Дороти проснулась… Может, я смогу… Нет! Я не должен быть таким эгоистом. Я разговариваю с ней только для того, чтобы иметь возможность рассказать правду о смерти матушки Солиду, Небре и Ноэль!» — Нозель покачал головой и продолжил идти. Пройдя еще немного, Кирш остановился перед дверью и указал на нее. — Вот кабинет капитана Дороти. А теперь я оставляю вас здесь, так как мне нужно пойти и показать всю красоту этого королевства и показать им, что бог действительно ходит по этой земле. — Фу… — Нозель закатил глаза, наблюдая за тем, как Кирш выскочил в другой коридор. Оставалось надеяться, что он останется там навсегда. Покачав головой, Нозель вернулся к двери. Он поднял руку, чтобы постучать, когда дверь открылась, и из проема высунулась маленькая голова. — Кирш? — Дороти зевнула. — Ты привел Нозеля? Дороти подняла голову и встретилась взглядом с Нозелем. Прищурившись, Дороти улыбнулась ему и затащила в свой темный кабинет. Трудно было разобрать что-либо вокруг, хотя сквозь темные шторы перед окном пробивался свет. Нозель смог различить смутные очертания письменного стола. Ведьма потянула его в сторону и усадила на кушетку. Нозель чуть не подпрыгнул, когда почувствовал, что Дороти прислонилась к его боку. Это был тот самый бок, на котором Дороти заснула, когда только погрузилась в дремоту. Оторвавшись от своих мыслей, Нозель обратил внимание на нее. В комнате было недостаточно темно, чтобы скрыть сонную улыбку на ее лице. — Привет, незнакомец, как жизнь? Нозель открыл рот, чтобы что-то сказать, но в последнюю секунду закрыл его. А вдруг он скажет какую-нибудь глупость? Вдруг он скажет что-то обидное для нее? Но почему это его так волнует? Переведя взгляд на Дороти, Нозель наблюдал за тем, как она слегка зевнула. Дороти, похоже, заметила, что он наблюдает за ней, и через несколько мгновений встретила его взгляд. Что-то в нижней части лица Нозеля привлекло внимание Дороти, потому что ее глаза на несколько секунд застыли на одном месте, а затем она снова улыбнулась. Нозелю это показалось немного странным. — У меня что-то на лице? — Да. Нозель впал в панику. Его пальцы зашарили по лицу в поисках того, что на нем было. Может быть, это было пятно грязи, а может быть, соус на лице. Хихиканье нарушило тишину в комнате и заставило его напряженно замереть. Нозель прикрыл лицо, когда смех Дороти стал громче. Может быть, что-то на его лице заставляет ее смеяться над ним? В конце концов, смех Дороти прекратился. Она вздохнула и отняла руки Нозеля от лица. — Ты очень умный, Нозель, но иногда бываешь невежественным идиотом. Теперь Нозель был взбешен. — С чего вдруг? Это потому, что у меня на лице что-то такое ужасное, что ты должна была посмеяться надо мной? — Нет, глупышка. У тебя на лице была улыбка. — Оу… О-о-о… — Смущение ударило по Нозелю, как кирпичом по голове. Он действительно был невежественным идиотом. — Зачем ты вообще меня сюда вызвала? — Нозель сменил тему, надеясь, что она забудет об этом, но шансы на были очень невелики. — Чтобы обсудить потасовку с бандитами, а еще я хотел снова пообщаться. Мы не виделись с тех пор, как я в последний раз была в сознании. — Мы постоянно видимся на собраниях капитанов. Дороти надулась. — Но это не одно и то же. — Может быть. — В любом случае… Как поживаешь, Нозель? Как поживают Солид, Небра, Ноэль и твой отец? Нозель напрягся при упоминании об отце. Лорд Сильва был очень далек от семьи, появляясь лишь изредка по особым случаям. Месяц назад он появился на дне рождения Асье. Асье умерла много лет назад, но это не мешало Сильвам праздновать ее день рождения. Несмотря на то, что Ноэль, Небра и Солид постоянно враждовали друг с другом, они нашли общий язык, дабы лорд Сильва ни в коем случае не оскорбил имя Асье. — С ним все было в порядке, — отрезал Нозель. — Брат и сестры тоже в порядке. Они не ссорились, пока отец был с нами. — Не ссорились? — Повторила Дороти. — Это хорошо, конечно, но… Почему? Нозель выдохнул. — Это был день рождения моей матери, поэтому отец вылез из той норы, в которой он живет большую часть года, и появился. Солид, Небра и Ноэль могут ссориться, но они не потерпят, чтобы кто-то оскорблял маму, даже если этим человеком окажется наш отец. Дороти поняла, что Нозелю неприятно говорить о своем отце, и сменила тему. — Ну, хватит о нем. Не хочешь еще поболтать за жареной уткой в «Мире Грез»? Как ни заманчиво было это предложение, Нозель счел за лучшее отказаться. Дороти была так добра к нему, и все же единственной причиной, по которой он начал с ней разговаривать, были его собственные цели. Было бы неправильно продолжать общаться с ней, если бы он не сказал правду. Был шанс, что она возненавидит его до конца своих дней, но Нозель предпочел бы быть честным, чем лгать. Мать воспитывала его как джентльмена, и, как подобает джентльмену, Нозель обязан был придерживаться высокого мнения. Ложь только усилила бы ее ненависть к нему. Он не мог лгать единственной женщине, которую полюбил. «Нет! Она мне не нравится. Просто у нее много общего с матерью, вот и все. Я не люблю ее ни в коем случае». — Ценю твое предложение, но я не могу. Дороти наклонила голову. — Почему? Нозель глубоко вздохнул. Вот тут-то он и потеряет ее доверие. — Неправильно, что я продолжаю поддерживать отношения с тобой, пока единственной причиной диалога с тобой были мои собственные эгоистические цели. Нозель краем глаза заметил убитое горем лицо Дороти, но продолжал смотреть на землю. Он не мог взглянуть на нее прямо. — Что ты имеешь в виду? — Вопросила Дороти тихим голосом. Нозель нахмурился. — Изначально я обратился к тебе, потому что мне нужно было кое-что рассказать младшим, что можно было сделать только в твоем «Мире Грез». Твоя магия могла помочь мне, поэтому я и стал чаще проводить время с тобой. Но ты мне не противна. Я… Я… Ты мне очень нравишься. Я пойму, если я стал тебе омерзителен. Я ничего не заслужил, используя тебя. Так что… Ненавидь меня. Растерянное выражение лица Дороти медленно сменилось облегченным. — О, Боже… Ты напугал меня, Нозель. Когда ты сказал «используя тебя», я подумала, что ты собираешься использовать меня для каких-то своих утех. Но это то, о чем ты беспокоился? То есть, конечно, я не в восторге от того, что ты начал общаться со мной только по своим причинам, но я тебя не ненавижу. — Ты не ненавидишь? Дороти прислонилась к Нозелю и ухватилась за его руку. — Нет. Как раз наоборот. Можно сказать, что ты тоже очень нравишься мне. — У тебя есть ко мне чувства? — Нозель почувствовал, что его сердцебиение участилось. — Правда? — Ага. — Ты… Серьезно? — Ты сказал, что у тебя есть что-то важное, что ты должен рассказать брату и сестрам, верно? Почему бы нам не пойти за ними и не рассказать им об этом в «Мире Грез»? — Спросила Дороти, меняя тему разговора. Нозель покачал головой. — Я бы предпочел сначала рассказать тебе. Я также хотел бы спросить тебя, стоит ли мне делиться этой информацией с Солидом, Неброй и Ноэль после того, как я рассказал бы об этом. — Хорошо. Дороти потянула их в «Мир Грез». Как только они устроились, Нозель рассказал Дороти об истинной причине смерти своей матери. Дороти была потрясена тем, что Нозель так долго молчал. Теперь, поняв, почему Нозель так оберегает Ноэль, Дороти обняла Нозеля. Нозель зарылся лицом в плечо Дороти, пытаясь скрыть беззвучно льющиеся слезы. — Эй… Как я уже говорила в прошлый раз, плакать нормально. Я буду рядом с тобой, — пробормотала Дороти ему на ухо. — Будешь? — Фыркнул Нозель. — Если ты хочешь, я обязательно буду. — Ты можешь быть рядом со мной все время? — Нозель захлопнул рот рукой, как только слова покинули его. Задавать ей этот вопрос после таких слез? Этого никак нельзя было допустить. Дороти бросила на него озадаченный взгляд. — Что ты имеешь в виду? — Я… Н-ничего, — пробормотал Нозель, вытирая лицо носовым платком. Прищурив глаза, Дороти пристально вглядывалась в лицо Нозеля, заставляя его чувствовать себя неловко. — Я вижу эти румяные щеки, Сильва. Что тебе от меня нужно? Нозель широко раскрыл глаза. Почему его лицо так предает его? — Ничего… Я не… Нет… — Мне кажется, ты просишь меня постоянно быть рядом с тобой, а для этого я должна стать твоей девушкой. Это то, о чем ты меня просишь? Вернув своему лицу обычное выражение, Нозель нахмурился. — Я ничего такого не говорил. Дороти ухмыльнулась. — Тогда почему у тебя такое красное лицо? — Просто здесь жарко. Нозель нахмурился и закрыл глаза. Он надеялся, что она сменит тему, и они смогут забыть об этом инциденте. Прикосновение губ к щеке Нозеля нарушило его спокойствие. Его челюсть отвисла, а лицо зардело пуще прежнего. Дороти приложила палец к подбородку, изучая его лицо. — Знаешь, я думала, что это решит твою проблему, но, похоже, я сделала только хуже. Может быть, если оставить поцелуй на губах… — Ты пытаешься украсть у меня поцелуи, маленькая ведьма? — Мне бы не пришлось его красть, если бы я была твоей девушкой, — сказала она певучим голосом. «Она сильно намекает на то, что хочет быть моей девушкой, но, возможно, она заманивает меня в ловушку или дает мне ложную надежду», — Нозель прищурился, глядя на Дороти, которая хлопала на него ресницами. Закатив глаза, Нозель вздохнул. — Ты можешь быть моей девушкой. — Не-а. — А? — Нозель был озадачен. Разве не этого она хотела? Конечно, она дала ему ложную надежду. — Я знаю, о чем ты думаешь, Нозель, — улыбнулась Дороти. — Но я не даю тебе ложной надежды. Я буду с тобой, но только если ты тоже будешь со мной. Значит, все было по-настоящему. Она не давала ему ложных надежд и не вела его к ранней могиле. Она хотела его, а он хотел ее. Он должен согласиться. Сказать «да». — Я… Эм-м… Дороти сидела на коленях Нозеля. Она держала его лицо в своих руках и смотрела прямо ему в глаза. — Просто скажи «да». — Да. — Круто. Прежде чем Нозель успел осознать, что произошло, Дороти прижалась к его губам. Его руки бессознательно легли на ее поясницу. Губы ведьмы были мягкими, и казалось, что она точно знает, что делает. В отличие от нее, Нозель вообще не имел ни малейшего представления об этом. Он почти ничего не знал о женщинах. Нозель был слишком занят, чтобы даже взглянуть на женщину, а эта каким-то образом смогла занять все его мысли. Не зная, что делать, Нозель следил за движениями Дороти, пока они не расстались, чтобы наконец вздохнуть. Нозель обнял Дороти и позволил себе слегка улыбнуться. Было приятно чувствовать себя счастливым и любимым. Даже если они пока не будут публично объявлять о своих отношениях, Нозель знал, что они будут встречаться тайно, пока не придет время. Пока же это будет их маленьким секретом. Нозель подумал, не рассказать ли об этом своим Солиду, Небре и Ноэль, но потом решил, что сейчас им не нужно знать о Дороти. Его мысли переключились на мать. Дороти была очень похожа на Асье Сильву, и, вероятно, это было одной из причин, по которой Нозель начал проводить с ней время. Закрыв глаза, Нозель притянул Дороти ближе к себе. Он надеялся, что не потеряет ее так же, как потерял свою мать.