Перемены. Две с половиной минуты

— С Кингсли у нас был уговор, — начал Снейп, когда мы устроились в гостиной перед камином с кружками глинтвейна. Кричер поставил на столик большую миску с булочками и цукатами. — Я сдавал ему всех пожирателей ближнего круга с указанием, кто и чем был занят, и называл фамилии всех, о ком мне было известно. По каждому Шеклболт обещал проводить независимое расследование. Так и было в начале — Малфои отделались лёгким испугом, потому как после возрождения Лорда фактически не сделали ничего для него. Такие, как Кэрроу, МакНейр и Долохов удостоились поцелуя дементора. В Азкабан попали и те, кто не носил метку. Фостер, Смитсон, Амбридж… если тебе что-то говорят эти фамилии. Нет? К июлю суды практически прекратились, военное положение было снято. Следующий год министерство потратило на восстановление системы и собственной репутации. Были отменены некоторые законы, приняты новые. В целом Кингсли выбрал жёсткую, но правильную политику. Андромеда Тонкс заняла место в попечительском совете Хогвартса, и вместе с директром Флитвиком они сильно реформировали систему образования, продавив на место министра образования старого, но адекватного мага, Абнера Крайтона, который учился ещё при директоре Фронсаке, что был до Диппета. Сейчас школа не напоминает тот цирк, что был при тебе. Грейнджер и Тонкс добились своего — распределение на факультеты проходит на третьем курсе. Это заметно снизило соперничество между факультетами, но повысило социализацию учеников и качество знаний. Спустя ещё год магическая Англия перестала быть посмешищем в мировом магическом сообществе. Восстановление страны шло полным ходом, министр планировал новые реформы… После судов я занялся любимым делом — исследованиями. Мне удалось получить себе лабораторию и пару безмозглых лаборантов при больнице Святого Мунго. По нашей с Кингсли договоренности, я вроде и был на виду, но ко мне не цеплялись. Я выполнял заказы для клиники, проводил собственные эксперименты и раз в год путешествовал по миру в поисках новых идей и ингредиентов. В какой-то мере я был свободен и счастлив. Сначала её никто не заметил — бойкая сотрудница министерства, легко идущая вверх по карьерной лестнице с самых низов. Миранда Дир, полукровка. Она закончила Хогвартс за два года до того, как ты в него поступил. Во время первой магической войны она была ещё ребенком, а вторую пропустила, так как получала маггловское высшее образование. Теперь она со рвением, присущим разве что мисс Грейнджер, приступила к работе в министерстве, где добилась невероятного успеха. Она мила, обходительна, настойчива. Она жонглирует словами и выворачивает любую ситуацию в свою пользу. Некоторое время она была секретарем Кингсли, и это было первой его ошибкой. Второй было то, что она стала третьим заместителем министра, а затем и вторым. Полгода назад она вывернула перед общественностью всё грязное белье Шеклболта, и он вынужден был подать в отставку. Временным министром был назначен первый заместитель, Томас Бернар, но из-за французских корней он не имеет той популярности, что и Дир. На ближайших выборах они выдвинули свои кандидатуры. Однако то, что готовила Дир, уже в действии — всем оставшимся в живых пожирателям назначен пересмотр дела и дальнейшая реабилитация. Для гарантии того, что мы не сбежим, на нас надели сдерживающие браслеты. Как видишь, один из них надели и на меня, одного из первых. Люциусу передвинули дату освобождения, и он до сих пор не может пользоваться магией. И браслет тоже на нём, хотя в этом нет смысла. У меня действительно был выбор — согласиться на браслет или отказаться, тем самым признав, что я сторонник Тёмного Лорда, укрывающийся от правосудия, и которому положен поцелуй дементора. Я планировал бежать из страны с твоей помощью. Надо было это сделать ещё при Шеклболте…       Я выслушал его рассказ, не чувствуя себя вообще причастным к этому. Он сидел на диване и смотрел на огонь в камине, а я лежал головой у него на коленях и наслаждался нехитрой лаской — он изредка гладил меня по волосам, почти задевая уши. — Ты хочешь, чтобы я всех спас? — Нет, — ухмыльнулся он. — Только меня. Ну, может, ещё Люциуса.       Я извернулся и легко куснул его за палец. Он щелкнул меня по лбу. — Почему ты пришёл ко мне? — Не так давно я удостоился личной встречи с мисс Дир. Она предложила сотрудничество. На тех же условиях, что и Дамблдор. Либо Азкабан — либо служение всеобщему благу. — Она так и сказала? — я резко сел и вгляделся ему в лицо. — Да. Это её любимое выражение. Подхватила от дорогого наставника ещё в школе, — Снейп красноречиво приподнял бровь.       Я зарычал, снова улёгся ему на колени и нагло положил его ладонь себе на макушку. Он хмыкнул. — Мне всё равно. Но моё не тронут, — буркнул я. — Твоё? — Ты здесь уже неделю. Я принимаю это как согласие остаться со мной. — Я не могу так легко отринуть свою прошлую жизнь. — Я сказал, что ты мой. Я не запирал тебя в чулане! — Ты запер меня в Килбраере, — он дёрнул меня за ухо. — Р-р! Ты хотел сбежать от меня! Даже не объяснив! — А ты хотел объяснений? — Нет.       Я снова поднялся, сел верхом ему на колени, приник губами к шее, глубоко вдохнул его запах. Прошёлся языком от мочки уха до ключицы, обнимая его плечи и начиная потихоньку елозить на его бёдрах.       Он с трудом оторвал меня от себя, удерживая за плечи, и что-то пытался высмотреть в моём лице. Я потерял терпение, отбросил его руки, впился ему в губы жадным поцелуем. Прижался к его телу, потёрся каменным членом о его живот.       Он наконец разжал зубы, и я смог проникнуть языком ему в рот. Я коснулся кончиком языка его нёба и куснул клыками за губу, его язык вступил со мной в ожесточённую борьбу. Толпа горячих мурашек волной спустилась от основания черепа к хвосту, заставив последний метаться из стороны в сторону, а затем покорно свеситься набок и замереть в предвкушении. Мне стало жарко и неудобно в одежде, я взмахнул ладонью и она исчезла. Его руки сжали мою спину, подарив желанное тепло. Пуговицы на его манжетах неприятно царапали мне кожу, потому второй взмах ладонью избавил и Снейпа от одежды. Он охнул от неожиданных ощущений, но отталкивать больше не стал. Я оторвался от его губ, полюбовался его растерянным лицом с красными опухшими губами. Спустился взглядом ниже по длинной шее, выпирающим ключицам, белой гладкой коже груди и живота. Всё его тело было покрыто шрамами, где-то совсем тонкими и белыми, где-то широкими и тёмными. Самый уродливый был в основании шеи, справа, где его укусила змея. И, несмотря ни на что, этот мужчина был красив. И мой.       С урчанием я стал вылизывать его всего, изучать губами то, что только что видел глазами. Трогать везде и находить точки, от которых его дыхание срывалось. Я прикусывал его соски в то время, как моя ладонь уже сжимала его член. Он был готов, и блестящая капля выступила на конце. Другой ладонью я выписал в воздухе замысловатую фигуру, трансфигурируя диван.       Я положил обе руки ему на плечи, толкнул назад. Диван под нами стал изменяться, спинка медленно откинулась назад, а сидение стало глубже. Теперь Снейп смотрел на меня снизу вверх, его волосы растеклись чёрным шелком по бежевой обивке, глаза сверкали антрацитовой чернотой.       Я привстал на коленях и переместился чуть вперёд. Его руки сжали мои ягодицы. — Что ты?.. — прохрипел он.       Я не ответил. Одной рукой придержав его член, я медленно стал насаживаться сверху. Он был большим, но я слишком долго ждал его. Я расслабил мышцы как смог, одними губами прошептал заклинание смазки, чувствуя, как под пальцами стало скользко. Я не мог больше ждать, надеяться и… что греха таить, бояться. Что он снова исчезнет.       Он попытался придержать меня, но я резко подался вниз, крупная головка проскользнула внутрь, вызывая острую боль и непроизвольное шипение. Мы замерли оба. — Идиот! — прошипел он, схватил меня за бёдра и приподнял над собой. С влажным «чпок» его член покинул меня. Я рванулся было назад, но его хватка стала железной. — Потерпи, — прошептал он и усадил меня себе на живот. Одна его рука зарылась в волосы на затылке, притягивая к себе. Его язык ворвался в мой рот и дразнил меня, его зубы терзали мои губы. Вторая рука огладила ягодицы, смазанную мной ложбинку, а затем один палец скользнул внутрь, нежно оглаживая отверстие. Почти сразу я почувствовал второй палец. От неприятного чувства я чуть подался вперёд, но он сжал мои волосы в кулак, останавливая. — Расслабься, — промычал он мне в рот. Я подчинился, и он проник глубже, с силой провёл по простате, отчего меня охватила дрожь. Я застонал, разрывая поцелуй. От каждого движения внутри меня скручивалась волна желания. Я заёрзал на нём, мой член размазывал предсемя по моему животу, а хвост встал торчком, изогнувшись вопросительным знаком.       Рука с затылка пропала, но тут же прохладные пальцы огладили бок, перешли на поясницу и потёрли сверху основание хвоста. Я завыл и дёрнулся назад, насаживаясь глубже уже на три пальца. Терпеть дальше я не видел смысла и вновь приподнялся, мягко отведя его руку и нависнув над ним. Горячий большой член снова упирался мне в промежность. На этот раз он сам направил себя, я расслабился и осторожно скользнул вниз.       Я смотрел в расширенные от желания зрачки партнёра, а затем медленно двинулся вверх и снова вниз. Вновь тихий шепот заклинания — и скольжение пошло куда лучше. На очередном толчке я плотно уселся ему на бёдра, вырывая из любовника долгий стон. Я привыкал к новому чувству распирающей наполненности, прикрыв глаза и дыша прерывисто, часто. Пальцы на моей заднице сжимались так крепко, что, наверняка, останутся синяки. Я снова начал двигаться, упираясь руками ему в плечи, глядя ему в сумасшедшие чёрные глаза. Сначала медленно, осторожно, привыкая к тому, что он во мне. Одно это осознание возносило меня до небес. Амплитуда нарастала, как и скорость. Мне пришлось отпустить его плечи, выпрямиться, он согнул колени, чтобы я мог на них опереться локтями, и наподдал снизу, отчего из моего горла вырвался какой-то непонятный мявкающий звук. Следующий его толчок отправил мою нервную систему в космос — он снова задел простату. Я сбился с ритма, но остановиться уже не мог. Перед глазами всё поплыло — комната потеряла цвет и очертания. Диван под коленями стал жёстким и гладким, а гостиная исчезла, обратившись каменным залом. Мой партнёр застонал и прикрыл глаза. Его руки шарили по моим бёдрам, нежно оглаживали бока, одна прикоснулась к члену, и я понял, что долго не продержусь.       «Повторяй за мной», — раздался голос в голове и стал начитывать что-то на латыни. Я бездумно повторял, не прекращая движений. Рукой позади себя я нащупал яички любовника и сжал их в горсти. Снейп взвыл и резко подался вверх, на всю длину вошёл в меня. Я услышал, что он тоже через силу повторяет непонятные слова. Мы шептали одно и то же, впервые соединяясь плотью, а затем и магией.       Магия бушевала вокруг, едва видимые вихри кружили, создавая резь в глазах и забирая дыхание. Голос в голове продиктовал последние строки и умолк. Замерев на миг, я рвано дышал, ничего не видя перед собой. Чужая рука сжала мой член, и я почувствовал взрыв в своей голове, а затем и в теле. Кажется, я кричал. А может, и не я. Я повалился вперёд, на грудь своего любовника, моей пары. Он крепко обнял меня, упёрся пятками в камень, на котором мы лежали, и сильными короткими толчками в меня дошёл до пика. Я чувствовал, как горячее семя заполняет нутро.       Не знаю, сколько времени я пролежал на нём, тупо глядя в каменную стену. Грудь подо мной мерно вздымалась и опускалась. Горячие ладони грели спину. — Почему мы находимся в ритуальном зале? — тихо спросил Снейп. — Спроси у Эридана, это не я, — ответил я.       «Первое брачное соитие должно происходить на алтаре», — услужливо отозвался дом. — Я слышал, как со мной говорил дом, — хрипло прошептал Снейп. — Эридан, что ты диктовал? — спросил я, отмахнувшись от Снейпа.       «Брачные клятвы». — Мы женаты? — уточнил я. — Да, — ответил Снейп, суя мне под нос своё правое запястье, где вместо грубого металлического сдерживающего браслета красовалась ажурная серебряная руническая вязь. Я посмотрел на свою руку — то же самое. Найдя на первый взгляд руны «вечность» и «союз», я вновь уронил голову на грудь… мужу. — Спасибо, Эридан. Без тебя этот упырь ещё долго бы от меня бегал.       «Теперь хозяин счастлив», — прошелестел дом.       Возможно, я и был. А вот мой новоявленный супруг с пошлым хлюпом покинул мой зад и спихнул меня с себя. Я растянулся рядом на тёплом камне. — Что это значит, Поттер? — злобно прорычал он, садясь. — Что ты можешь звать меня по имени?       Что-то было не так. Снова. Я открыл глаза. Его трясло. Искры пробегали от пальцев по предплечьям вверх. — Сколько ты носил браслет? — устало спросил я. — Пять месяцев. — Ложись обратно. У тебя будет выброс, — я взял его за искрящуюся руку, второй рукой надавил на грудь, чтобы он опустился обратно на камень, лёг сверху, скользнул по струне ко внутренней сути. — Спи, — муркнул я, укладывая под себя передние лапки на его груди. — Эридан, выруби его.       Тело подо мной расслабилось, магия плеснула во все стороны кипятком. Дом сыто заурчал, поглощая энергию, а моя шерсть мгновенно наэлектризовалась и вздыбилась.       Пять месяцев магия была почти полностью заперта в нём, а ведь он только недавно получил свою полную силу. Он должен был колдовать, расширять каналы и растягивать резерв, а вместо этого его закупорили, как бутылку шампанского. Теперь проволочку сняли, а пробку провернули.       Пожалуй, я был неправ относительно магического мира. Мне не всё равно. Я жажду отомстить или хотя бы сделать пакость одной мисс «ради-всеобщего-блага».       Он проспал сутки на алтаре и ещё несколько часов — в моей постели. В нашей.       Я ждал его на кухне, завтрак был красиво сервирован. На столе были каша, яичница, тосты, круассаны с творогом и кофе. Кричер убедил меня, что «хозяин Снейп» это любит. Про кофе я знал, а про круассаны слышал впервые. Домовик выглядел заметно помолодевшим и довольным. — Кричер, а ты чего такой — светишься? — ехидно спросил я. — Хозяин Гарри привёл в род маленького мастера Тедди. Мастер Тедди — чистокровный волшебник и рождённый оборотень. А потом хозяин Гарри стал супругом хозяина Северуса, сильного тёмного волшебника, который щедро поделился магией с домом и Кричером. Кричер рад, что в доме теперь будет много сильных магов. А благородный род Блэков возродится в волчьем величии! — Ты не унываешь, да? — Хозяин Гарри не дает унывать Кричеру. Если хозяин Гарри захочет переехать в тёплые края вместе с домом, Кричер не будет против. — Меня вполне устраивает Шотландия. — Как скажет хозяин Гарри, — поклонился Кричер и забрался в свой шкафчик за печью. На дверце была приклеена листовка с маггловской рекламой тропического курорта — белый песок и нависающие над голубой водой пальмы. — Мой домовик хочет в отпуск, — задумчиво пробормотал я. — Нонсенс, — ответил мне низкий густой голос. Я обернулся и увидел Снейпа, заходящего на кухню. — Домовые эльфы — существа-паразиты на магии хозяев, им нет дела до погоды. — Ты ещё скажи, что дом не может разговаривать или тем более поженить! — ехидно отозвался я.       Он поджал губы и уселся за стол, где стояла кружка кофе и тарелка с круассанами. — Спасибо, — сдержанно сказал он. — Это отличный выбор для завтрака.       Я оглядел стол. Всё было идеально — тарелки с гербом рода Блэк повёрнуты черепушками к центру стола, где стоит вазочка с полевыми цветами. Рядом чайник, кофейник, сахарница, блюдце с цукатами, всё на одинаковом расстоянии. Белоснежная скатерть, приборы блестят серебром. Я одет в рубашку и брюки, Снейп застегнут на все пуговицы в привычную мантию. Я растянул губы в улыбке, надеясь, что она окажется любезной, и предложил супругу налить ему чаю. Где-то в моей голове всплыло воспоминание о том, как должна проходить утренняя трапеза. Где-то я это видел. Надо поцеловать его в щёку перед выходом на работу. Или нет. Надо поправить галстук! Но на Снейпе не было галстука… — Что это за спектакль? — через минуту спросил Снейп, глядя на моё лицо. — Семейный завтрак? — вопросительно уточнил я. — И ты так ведёшь себя каждый день? — его бровь взлетела вверх. — Так делают люди… или нет? — стушевался я. Я забыл.       Он медленно отпил из своей чашки. — Если тебе это не свойственно, не делай так.       Я нахмурился. Ведь всё было так, как надо. — Я думал, тебе так будет привычнее.       Стол был идеален, что ему не нравилось? В вазочке стояли васильки. Должны были быть петунии? Я стал раздражаться. — Мне всё равно, — спокойно ответил он.       Меня передернуло. Идеальная сервировка, любимые блюда, чем он недоволен? — Не рычи, — резко отрезал он. — Я не Малфой, чтобы оценить сервировку. Тебе не нужно притворяться человеком, чтобы понравится мне. Я знаю, кто ты.       Моя улыбка превратилась в оскал. Я продемонстрировал ему клыки, глянул в чёрные глаза. Он невозмутимо смотрел в ответ. Я смахнул со стола пустую тарелку, которая разбилась с оглушительным в этой тишине звоном. Странный человек, но мой. Это примирило меня с тем, что он не оценил моих стараний. Я положил локоть на стол и стал пальцем собирать с блюдца клубничный джем, облизывая. Солнце яркими лучами проникало в кухню, а золотые пылинки кружились в неподвижном воздухе, завораживая.       Сбоку от печи послышалось шебуршение.       Снейп стрельнул глазами в неприметную дверцу.       Посреди кухни возникла серебристая выдра, гневно взмахнула лапками и голосом Гермионы заорала: — Гарри! Как ты посмел жениться и не сказать мне?! Жди меня через два часа!       Выдра пожала плечами и исчезла.       Следом за ней на том же месте появился серебристый хорёк и голосом Драко протянул. — Поттер! Я жду от тебя официального приглашения на приём в честь твоей свадьбы! Сегодня, в шесть пополудни, дресс-код свободный. Мы будем без опозданий.       Хорёк важно задрал нос и хвост и степенно вышел из кухни, испарившись только в коридоре. — Кричер? — спросил я у дрогнувшей дверцы. — Кричер сказал только мисс Гермионе, — буркнул домовик. — Мистер Малфой наверняка всё увидел на своём гобелене, не забывай, что вы родственники, — добавил Снейп.       Я сник. Теперь надо было что-то устраивать, кого-то ждать, терпеть толпу людей. Я мгновенно перетёк в аморфную ленивую лужу.       Мою ладонь сжали прохладные пальцы. Снейп смотрел мне в глаза. — Давай покончим с этим. Я вышлю Малфоям приглашение от твоего имени. И поговорю с мисс Грейнджер.       Я согласился и немедленно уполз в свою каморку.       Снейп сдержал слово и, пока я прятался в своей мастерской, умудрился отсрочить визит Гермионы, отправить красивый конверт Малфоям и даже пригласить Лонгботтомов. Вместе с Кричером и Эриданом они подготовили первый этаж и задний двор. По случаю хорошей погоды мы могли разместиться на улице в большой беседке.       В половину шестого Снейп выкурил меня из мастерской, где я почти закончил один замечательный предмет. Он мог накапливать в себе излишки магии, устраняя угрозу выбросов. В дальнейшем предмет можно было использовать как накопитель или передавать с его помощью силу напрямую другому волшебнику, близкому по крови или магии. — Но я не закончил! Мне осталось чуть-чуть! — Это не зелье! Не выкипит! — рявкнул он, и за руку вытянул меня в коридор. — А теперь оденься поприличнее! Раз уж ты мой супруг!       Я вздохнул. Кричер навёл меня на интересные мысли, и сегодня я щеголял в широких цветастых шортах до колен и с голым торсом.       Запихнув своё тело в чистые джинсы и футболку, я спустился в гостиную как раз вовремя — из камина вышла Гермиона. Я помнил её ещё лохматой девчонкой, сейчас это была миловидная девушка с короткой стрижкой, в чёрном приталенном платье с юбкой до колен и белом жакете. Убрав с одежды сажу взмахом палочки, подруга бросилась мне на шею и сжала в крепких объятиях. — Гаррикакжеяскучала! — выпалила она и звонко чмокнула меня в щеку. Тут же, отойдя на шаг, осмотрела меня с ног до головы, а затем поймала мой взгляд.       «Привет, я Гермиона. Я твой друг», — сразу постучалась она.       «Привет, я Гарри», — ответил я скорее по привычке, отзываясь на старый позывной.       Не допуская полного слияния, я пустил её в разум и вошёл к ней. За пять минут мы узнали всё, что случилось с нами за последние три года, пока не виделись.       Она первой разорвала контакт, смахнула слёзы и снова полезла обниматься. Я был не против.       Её объятия были тёплыми, её руки — нежными, и даже сам я не понял, как обнял в ответ. Оказывается, я так скучал по ней. Она гладила меня по волосам, осторожно теребила уши. Из горла само собой вырвалось тихое урчание. — Мне стоит ревновать? — спокойно отозвался Снейп. — Я хотел спросить то же самое, — добавил другой голос. — Ой!       Гермиона отстранилась, поправила юбку.       Драко стоял у камина, насмешливо глядя на девушку. Рядом с ним с отрешённым видом застыл Борг. Из зелёного пламени по очереди вышли Нарцисса и Люциус.       Малфой старший холодно кивнул мне и дружески пожал руку Снейпу. Нарцисса одинаково тепло улыбнулась нам, но мне досталось ещё и короткое касание ладони.       Снейп красноречиво вздёрнул бровь. В этот момент Кричер с хлопком доставил Невилла и Полумну. Они обрадовались Гермионе, и встреча превратилась в слезливые гриффиндорские объятия. Вовремя появившийся домовик пригласил всех в сад.       Гости расселись в просторной беседке, где были как большие подушки, так и кресла, по желанию каждого. На длинном столе стояли угощения и напитки. Больше всего это напомнило мне пикник, а не званый ужин, за что я был дико благодарен — сидеть три часа к ряду на стуле я мог только в мастерской. Видимо, Снейп остался недоволен моим представлением за завтраком гораздо больше, чем показывал. Мне всунули в руку бокал с водой и потребовали речь.       Я буркнул что-то приветственное и обозвал Снейпа супругом. Если кому и была действительно интересна история нашего скоропалительного брака, спросят. Не у меня.       Кричер расстарался с едой. Особым образом запеченная рыба для Драко, почти сырое мясо для меня и Борга, супы, жаркое и изысканные закуски для Нева и старших Малфоев. Для Луны эльф подал странного вида сэндвичи с сервелатом и клубничным вареньем. Перед Гермионой стоял целый, исходящий паром пастуший пирог. Подруга взвизгнула от радости и шумно принюхалась. — Гарри, это от папы Джона? — она подняла на меня счастливые глаза. По запаху я понял, что это именно тот пирог. Короткий взгляд на Кричера дал понять, что там он его и стащил. Зная своего эльфа, я мог поклясться, что тот оставил на месте украденного пирога все ингредиенты, только в сыром виде. Я кивнул.       Гермиона воткнула в него вилку и отправила в рот дымящийся кусок. Я с улыбкой наблюдал её довольное мычание.       Когда все утолили первый голод, Драко постучал вилкой по бокалу. — Дамы и господа, я хотел бы поблагодарить хозяев этого потрясающего дома за гостеприимство и за то, что мы наконец собрались здесь по такому замечательному случаю. Гарри, мон шер, я рад, что ты обрёл свою пару. Je te souhaite un amour sans fin!       Я поднял свой бокал, мы выпили, но Драко остался стоять. Дальше он говорил немного взволнованно и по-французски: — Я не знаю, чем я заслужил такое благословение. Ты спас меня, мою жизнь и моё наследие. Ты отправил меня в другую страну, где я нашёл понимание и поддержку, где у меня было будущее и я смог найти свою пару. Благодаря тебе я выжил и вернулся в отчий дом, где могу принять род и продолжить его. Но прежде всего, ты показал мне, что есть другой путь. Другой мир. Где есть не только боль и страх, но и любовь. Я отдам в твой род второго сына, такова моя плата за долг жизни.       Родители Драко ахнули. Нарцисса была ошарашена, а вот Люциус — обескуражен и почти зол. — А первого ты как назовёшь? — спросил я. — Арманд. В честь прародителя, он был вейлой, нашедшим свою пару. У них было четверо детей.       Я улыбнулся. — Тогда завязывай с выпивкой.       Драко слегка побледнел и осторожно присел на пуфик. — Уже?       Борг сграбастал его в свои медвежьи объятья, принюхался к шее, пожал плечами, посмотрел на меня. Я дважды ударил указательным пальцем по кончику носа.       Драко неуверенно улыбнулся, а затем растёкся по объятьям супруга. Они зашептались на норвежском. — Мистер Поттер, — тихо позвал Люциус. — Я не... — Молчите, — перебил я. Люциус притих. Он выглядел куда лучше, чем на суде, но сейчас его лоск и спесь слетели, и я видел только сильного волшебника средних лет, потерявшего смысл жизни. У меня была одна идея. — Мистер Малфой, я бы попросил вас вместе с супругой остаться у нас на ночь.       Нарцисса без вопросов согласилась. Кажется, после спасения Драко она готова была назвать меня вторым Мерлином и верить мне, если я говорил, что день — это ночь. А после новости о внуке признала бы меня и самим Мерлином. Люциус затих. Снейп незаметно подобрался к нему и увёл в сторону от стола поговорить. Я не стал прислушиваться. — Это так чудесно, что у вас будет малыш! — воскликнула Луна с блаженной улыбкой. Сегодня она была такой яркой и прекрасной, что немного рябило в глазах. — Мы тоже готовимся стать родителями. Я пытаюсь придумать заклинание против навязчивых мозгошмыгов, которые никак не оставят Невилла в покое. Дорогой, ну же!       Невилл смутился и покрепче обнял жену. Но я видел, что он это делает слишком нежно. Я готов был поклясться, что если вся его голова облеплена стаей мозгошмыгов, он их больше не слышит.       Гермиона рассмеялась. — Луна, это невозможно. Нев сам их плодит.       Девушка немного поникла, но тут же встрепенулась. — О, у меня есть неплохое средство для этого! Оно и правда помогает!       Из маленькой сумочки с ремешком через плечо она достала Фрэнсиса и усадила Неву на колени. Парень сначала напрягся, а затем стал бережно гладить белоснежную шерстку, постепенно расслабляясь. — Вот видите? Их сразу становится меньше! — радостно воскликнула Луна.       Я потрепал старого друга по длинному пушистому уху. — Это Фрэнсис? — обрадовалась Гермиона. — Привет, дружок! Как же тебе повезло с новой семьей! Такой пухленький, пушистый. Вот если бы ты попал к Уизли, тебе бы житья не было!       Гермиона потискала кролика и вернула Невиллу. Тот ревностно прижал зверька к груди.       Девушка подняла руки ладошками вверх. — Всё, я больше не буду отвлекать Фрэнсиса от его великой цели. Просто мы давно не виделись и я очень ему рада. Вам будет хорошо вместе, — доверительно прошептала Гермиона.       Невилл кивнул, с глупой улыбкой гладя белого кролика. Мысли его были очень далеко отсюда. Его первый страх при виде Снейпа прошёл, и он вёл себя вполне естественно. — Гермиона, — снова подала голос Луна, — я слышала, что ты сейчас очень занята в Румынии. — Ты права, — широко улыбнулась подруга. — История с Драко многому меня научила. Ты помогаешь магическим животным, а я — магикам, живущим среди волшебников или магглов. Многие из них, кто ещё не вошёл в наследие, пугаются себя, вредят себе или близким. Их боятся. Всё, что им нужно — это понимание и забота. Я могу это дать. — И всем, кто попадается на пути, — добавил я, вспоминая магглорожденную девочку-сквиба. — Ты сам научил меня, — Гермиона серьёзно посмотрела на меня, — что не стоит слепо верить печатному слову, надо приглядеться и во всём разобраться самой. Иногда я понимаю, что одной мне не справиться, и тогда прошу помощи у других. В том числе и у тебя.       Она поймала мой взгляд.       «Я Гермиона Грейнджер. Я твой человек».       «Я Гарри Поттер. Я твое магическое существо». — Жаль, что у меня не было такой Гермионы, — шутливо сказал Драко. — Ты бы забрала меня из Англии ещё на четвёртом курсе. — У вейл всё начинается так рано?! — удивилась Гермиона. — Где мой блокнот?! Надо срочно изменить расписание!       Драко звонко рассмеялся. — Если им не грозит Тёмный Лорд, то всё не так страшно. Просто отправь их в Шармбаттон. Даже если у них магии кот наплакал, им найдут там место.       Гермиона уже строчила что-то в огромной тетради, которая больше напоминала гримуар, чем блокнот. Беседа продолжилась, но я отвлёкся на своего партнёра, который, судя по жестам, пытался что-то втолковать Люциусу.       Луна осторожно коснулась моей руки, привлекая внимание. — Гарри, ещё один вопрос, пока мы не ушли, — сказала она. — У нас только что окотилась самка гиппогрифа и ей нужно свободное пространство, чтобы вырастить потомство. У нас довольно тесно и другие особи её раздражают. Можно она поживет у тебя?       Я вздохнул. — Покажите ей, где стоят маркеры складки пространства, чтобы она их не покидала. И пусть не лезет к единорогам, у них сейчас гон. И озеро — запретная зона. Водяные твари, что вы мне сосватали, утопили уже четыре лодки. Правда, рыбаков выкинули на берег. Вместе с сетями и рыбой.       Луна улыбнулась и закивала. Невилл заметно расслабился. Видимо, самка и правда доставляла хлопот. Он поудобнее перехватил Фрэнсиса, поднялся и предложил руку Луне. Девушка поднялась и кивнула мне. — Кричер! — позвал я. — Отведи Лонгботтомов домой.       Эльф появился между Невом и Луной, схватил их за ноги и исчез.       Следом поднялся Драко. — Мон шер, думаю, нам тоже пора.       Я поднялся, чтобы он мог обнять меня, я был не против. Драко облапал меня всего, особо рьяно тиская мою задницу. — Как я понимаю Снейпа, — вздохнул он мне на ухо. — Во время первого триместра вейлы очень любвеобильны и жаждут внимания партнёра особо сильно. При этом они могут заявить права на пару в качестве покрывающего, даже если раньше не имели такой склонности. Эти отношения крайне важны для юных вейл и для недавно состоявшихся союзов, дабы упрочнить связь и обрести гармонию с партнером, — процитировала Гермиона лекторским тоном. — Что это за книга? — опешил Драко, оборачиваясь к подруге. — Я пришлю с совой. А мужу объясни, что без этого никак. Раз он тебя принял, пусть принимает полностью, — девушка хитро подмигнула.       Драко расцвёл, как тюльпан на солнце, звонко чмокнул меня, а потом и Гермиону в щеку. — Не провожай, мы через камин.       Он схватил Борга за руку и потащил в дом.       Гермиона посмотрела на меня с легкой грустью. — Ты совсем одичал. Всё ведь будет хорошо?       В ответ я просто приподнял бровь в знакомом нам обоим жесте.       Она улыбнулась. Протянула мне руку, и я уселся рядом с ней, заключив девушку в объятия. Только к ней из всех людей, кроме Снейпа, я не испытывал брезгливости и мог ластиться бесконечно. Может, ещё и к Драко, но ревность медведя мне была ни к чему. — После того, как я пришла к тебе на Гриммо шесть лет назад, у меня пропали сомнения. А потом, как мы переехали сюда, моя жизнь изменилась безвозвратно. Знаешь, Гарри, я думала, что вот он, волшебный мир, где я могу добиться много большего, чем в маггловском, я останусь здесь, я волшебница, я буду вершить великие дела… А потом война, эти дети… Я поняла, что магический мир точно такой же, обычный. Но ты… ты показал мне этот слоёный пирог. Твоё нечеловеческое всё ещё живёт во мне. И, благодаря этому, я могу узнать больше. Понять лучше. Помочь тому, кому не могут помочь волшебники. В Румынии я повстречала вампиров и иных, более древних существ. Они никогда не были людьми, как мы с тобой. И это прекрасно. Ты уже другой. Ты совершенный, дикий. Однако, я люблю тебя и верю, что это взаимно. Я чувствую тебя.       Я потёрся щекой о её затылок, мурлыкая, подтверждая. Она продолжила. — Я не буду вновь портить тебя своей человечностью, но буду хранить твоё… звериное… в себе. Оно освобождает. — Я как раз хотел тебе предложить человеческую работу, но пойму, если ты откажешься. — И что же? — улыбнулась она, насторожившись. — Грядут новые выборы министра и главной кандидатурой является сторонница всеобщего блага, которая заковала всех выживших пожирателей в браслеты-ограничители. Два дня назад я снял со Снейпа такой, и он чуть не погиб от выброса. — А как же Кингсли? — Она его дискредитировала. — Почему был выброс? — нахмурилась Гермиона. — Браслет неправильный. Если маг сильнее капустной кочерыжки, его магия не сливается вовне, а копится внутри, рвёт резерв, переполняет ядро, а после снятия приводит к неконтролируемому выбросу. Этого могут избежать только старые семьи, если волшебник после снятия браслета окажется на родовом камне — я слил выброс Северуса в свой алтарь, а так как он стал моим партнёром, родовая магия проследила, чтобы каналы не сгорели. Малфой сможет так сделать, Нотт, Паркинсон, Гойл… но их единицы. Есть безродные полукровки, есть те, чей мэнор разрушен или отчуждён министерством. Их просто разорвёт. — Гарри! Это же геноцид! После двух войн не стало целого поколения! Почти двух! Они уничтожат тех, кто владеет хоть каким-то глубоким знанием! Кто останется? Наше поколение? Люмос-акцио-бомбарда? — Именно. — Что ты хочешь от меня? — Мне нравится, как ты задаешь вопросы. — Я — никто в магической Англии, меня не было здесь пять лет. Большинство магических существ, которым я помогла, взяли с меня клятву о неразглашении. У меня ноль репутации. — У меня есть тот, у кого эта репутация есть. И она задаст любые твои вопросы. Пойдём.       Я поднялся с подушек и только теперь заметил сиротливо сидящую Нарциссу. — Я совсем о вас забыл, — сказал я ей. — Идите в дом, справа по коридору и вниз по лестнице, Кричер покажет. Думаю, родовой камень Блэков ничуть не хуже вашего, даже лучше для вас, леди. Можете попросить плед, свечи, подушки, зелья возбудимости, что вам потребуется, всё есть у Кричера. После того, как снимете с мужа браслет и заделаете нового Малфоя, эльф покажет вам спальню на втором этаже. Приятной ночи.       Нарцисса испуганно кивнула мне и бросила взгляд на мужа, который как раз заканчивал разговор со Снейпом.       Я взял Гермиону под локоток и направился в дом.       В своём кабинете я указал подруге на аквариум. — Красивый жучок, неправда ли? — Это… — Гермиона пристально вгляделась в большого зелёного жука. — Да ладно…       Она начала истерически смеяться. — Вот это… ха! Ха-ха-ха! Гребаная… Скитер! Ха-ха! А-а-а! Получила по заслугам! Ха-ха!       Я ждал, пока её веселье утихнет. Она пришла в себя быстро и спросила очень серьёзно. — Как долго она тут? — Года три. — Думаю, хватит. Открывай.       Гермиона достала из кармана платья палочку, а я открыл крышку. Жук тут же выпорхнул наружу и попытался сбежать. Гермиона приманила его заклинанием, затем насильно вернула репортерше её истинную форму.       Скитер повалилась на пол. — Здравствуйте, Рита, — елейным голосом проговорила Гермиона. Что-то в её тоне мне показалось знакомым и наводило на ассоциацию с розовыми жабами. Разве бывают розовые жабы? — А нам как раз нужны ваши услуги. — Идите… к… дракклам… — прохрипела растрёпанная волшебница.       Гермиона присела на корточки рядом с ней. — Значит так. Или ты делаешь, как я скажу, и возвращаешься в свой унылый магический мир, или продолжишь жизнь жука в этом чудесном аквариуме. Гарантированная сенсация или кормежка салатом и огурчиками. Одно условие — ни слова про меня, Гарри и всех, кого ты здесь могла видеть. Вообще забудь про этот дом. — По рукам, — выплюнула, отдышавшись, репортерша. — Иди в душ, выспись. Через пару дней берём интервью у кандидатов министры. Вопросы я напишу. Врать и приписывать своё нельзя, они сами сделают твою работу.       Скитер кивнула и с трудом поднялась на ноги. — Гарри, ты чудо, — ослепительно улыбнулась Гермиона и потащила Скитер на второй — гостевой — этаж.       Снейп после разговора с Малфоем старшим запёрся в своей лаборатории. Как бы я ни стучал, мне не открывали, и даже Эридан гудел что-то неодобрительно. Наконец передо мной возник серебристый ворон и голосом Снейпа гневно сказал: «Поттер, имей терпение! У меня эксперимент!» Я фыркнул на тающее белое облачко. Как выглядит нынче мой собственный патронус, я даже знать не хотел. Наверняка им оказался бы ленивый кот, всегда оборачивающийся ко мне задом.       Гермиона попросила подборку газет за два года и вместе со Скитер тщательно отслеживала новости о министерстве. Я слышал ругань и смех со второго этажа, а сам вновь почувствовал себя одиноким. Надев кеды, я ушёл в деревню.       На моём столике лежали последние наброски. Я рассматривал лицо Снейпа на рисунках и тосковал. — Ваш друг выглядит очень одиноким, — сказала мне Мари, единственная дочка папы Джона, ставя передо мной тарелку с пирогом.       Я вопросительно посмотрел на девчушку. Ей от силы было тринадцать и она только-только становилась девушкой. Она заговорила со мной вторая, после отца Дага. Чисто из детского любопытства. — Сейчас, — улыбнулась она и метнулась за барную стойку, а вернулась с моими рисунками. В её руках были только портреты Снейпа, видно, Джон хранил записи с чертежами моих поделок отдельно, чтобы дети не достали. Умный человек. — Вот, — она перетасовала листки и показала мне набросок, показывающий Снейпа ещё в школе. Он стоял над склонившимся над котлом учеником и смотрел вдаль, задумавшись. — Здесь он такой зажатый, закрытый. А вот тут, — она перелистнула несколько страниц и показала мне Северуса за преподавательским столом. — Он такой уставший, будто неделю не спал. И не ел. А вот на последнем, — она ткнула пальцем в последний набросок, — он у вас такой живой, только скованный, будто боится чего-то. — Чего? — хрипло спросил я. — Ну, не знаю. Я вот боюсь, что когда придёт Юджин, у меня будут так дрожать руки, что я уроню ему поднос на штаны, а он накричит на меня. Мне нравится Юджин. — Сейчас мой друг выглядит иначе, — с улыбкой заметил я. — А как?       Я попросил чистый лист. Девчушка быстро принесла мне несколько и остро заточенный карандаш. Я постарался вспомнить его лицо тогда, когда он вытаскивал меня из мастерской перед званым ужином. Сам себе удивляясь, я нарисовал его ухмылку и протянутую ко мне руку. — Ой, он совсем другой! Когда это было? — Вчера вечером. — Тогда я очень рада за него. Видите, на руке больше нет этих колючих веревок! — Да, больше нет… — Мама приготовила сегодня чудесный пирог с ежевикой, вам обязательно надо его попробовать! И вашему другу тоже! Я заверну?       Я кивнул. Эта девочка отличалась от остальных. Магии в ней было кот наплакал, но было что-то… особенное… кровь…       Я вскочил, схватил её руку, притянул к лицу. Долго принюхивался, даже лизнул. Мало. Не слыша ничего вокруг, накрыл губами запястье и осторожно прокусил клыками тонкую венку. Вкус крови во рту раскрылся широким веером с привкусом меди. Тут же зализав ранку, я всмотрелся в её глаза. Зрачки были широкими, заслоняли всю радужку, оставляя только светящийся золотой ободок. — Принеси мне пирог с ежевикой, Мари, — попросил я и отпустил её. Она вяло кивнула и ушла на кухню.       В зале было очень тихо. Четверо мужчин встали с лавок и пристально смотрели на меня. Джон был бледнее мела, его руки подрагивали. Я медленно направился к хозяину паба. — Мари не твоя дочь, — тихо сказал я.       Он кивнул, не разжимая дрожащих губ. Это насторожило меня. — И не дочь Иннис? — уточнил я про его жену. Снова кивок. — Чья? — Ничья. Подбросили на порог младенцем. У нас самый большой дом в деревне, решили, что выкормим. Мы справились. Одни сыновья, а тут — дочка, да такая справная.       Я кивнул. — У неё волшебная кровь. Не говори ей ничего. Люби, корми, балуй, как родную. Она не принесет тебе несчастья.       Папа Джон расслабленно выдохнул и кивнул. За моей спиной снова расселись по лавкам мужики и заговорили. Из кухни выпорхнула Мари. — Гарри, вот твой пирог! — она улыбнулась.       Я забрал корзинку, очертил девочку кругом от сглаза и ушёл. Мари была человеком, но с доброй примесью крови магиков. Очень близкой к моей. Чудесно. Надо было торопиться. — Гарри, мы уходим! — оповестила меня Гермиона, как только я ступил на порог.       Подруга была в боевой готовности, Скитер выглядела воинственно в новой мантии и со свежей стрижкой. — Желаю удачи? — с сомнением сказал я. — Удача — удел слабаков и коммивояжеров, — резко отбрила Рита. — У нас есть оружие. — Неудобные вопросы, — кивнула Гермиона, похлопывая по старой бездонной бисерной сумочке на боку. — Ну всё, не скучай.       Она чмокнула меня в щеку и потащила репортершу в камин.       Я поставил пирог на стол в кухне, накрыл стазисом и ушёл в мастерскую, заканчивать артефакт. Там оставалось совсем немного, всего на час работы…       Дверь открылась внезапно, когда я дорисовывал последнюю руну. — И как долго ты прикажешь себя ждать? — гневно спросил Снейп. — Уже почти, — протянул я, доводя работу до идеала. — Чем ты работаешь? — удивился Снейп. — Волшебной палочкой, чем же ещё? — удивился я и положил зубочистку на салфетку. Вручную обработанное дерево было идеальным проводником магии, а все эти дополнения в виде сердцевин — лишь усилителями. Моя работа была тонкой и ювелирной, а потому мне необходима была такая «палочка». — Но… — Я свободен. А сколько времени? — Девять вечера! — рявкнул Снейп, взяв себя в руки. — Кричер достал меня, умоляя вытащить тебя сначала на завтрак, потом на обед, а теперь и на ужин! — Ты закончил со своим новым зельем? — удивился я. — Ещё вчера!       Я растерянно посмотрел вокруг. Ничто в мастерской не сказало мне, что я потратил на работу больше суток. — Гарри, — неожиданно ласково позвал Снейп, — пойдём. Я так и не тронул тот пирог, хотел разделить его с тобой.       Я подскочил и спешно пошёл за ним в кухню, где предпочитал столоваться, когда жил один. — Этот пирог приготовили самые замечательные люди на свете, — порекомендовал я и подмигнул супругу. — Тебе стоит попробовать. Если ты отравишься, то у меня есть мастер зельеварения и целая коробка безоаров. — Откуда у тебя столько безоаров? — приподнял бровь Снейп. — В Килбраере всего две коровы и три десятка коз. А я могу достать безоар, не разделывая козу.       Снейп покачал головой. Да. Статус секретности. Срал я на него.       Я снял свой стазис, и по кухне поплыл аромат свежего пирога. Я чуть не захлебнулся слюнями, пока Снейп его резал и выкладывал на тарелки. Я набросился на свой кусок, забыв о том, что я здесь не один. Только сейчас я почувствовал голод. Пальцы перепачкались в соке, окрасившись в ярко-малиновый, будто я собственными руками расчленил кого-то. Я схватил второй кусок и ел его уже не так жадно, смакуя кисло-сладкий вкус ягод. Облизнув пальцы, я посмотрел на мужчину. Снейп аккуратно вилочкой отправлял в рот кусочки пирога.       В коридоре послышались шаги. — Чем это пахнет? — спросила Гермиона, заходя на кухню. — Пирог с ежевикой от папы Джона, — ответил я, облизывая пальцы. Снейп закатил глаза. — О, можно и мне?       Кричер, не появляясь, поставил перед ней тарелку и левитировал кусок пирога. Она ела с тем же наслаждением, что и я, но гораздо приличнее. — М-м! Боже мой, какая вкуснятина! Я хочу такой на день рождения! — К твоему дню рождения ежевики уже нет, — буркнул я, зная, что и на мой тоже. — Ты волшебник или где? Поставь под стазис! — она облизала вилку и положила её на тарелку. — Теперь о делах. Завтра в «Пророке» выйдет новая статья, где Рита впервые в жизни не приукрасила ничего. Только правда…       «Только правда о том, что готовят нам новые министры магии! Читайте обширное интервью с кандидатами в министры!»       А дальше шёл форменный пиздец.       Томас Бернар поплыл уже на третьем вопросе, и стало ясно, что он не имеет ни своего мнения, ни своей политической программы, а является подставной фигурой, чтобы Миранда на его фоне выглядела лучше.       Миранда Дир отвечала развернуто, складно и даже красиво, пока в ход не пошли вопросы от Гермионы. — Что вы собираетесь делать с магами, бывшими так называемыми «Пожирателями смерти», чей срок наказания ещё действует или уже окончен? — Ну что вы, милочка, не бывает бывших пожирателей. Эти ренегаты вновь возьмутся за старое. Мы подготовили комиссию по рассмотрению их дел и программу реабилитации для тех, кто лоялен к новому правительству и готов присягнуть на верность министерству. — Что вы имеете в виду? — Имеются в виду клятвы верности магическому правительству. Только так мы сможем им доверять. — Но ведь клятву можно дать только одному человеку, а не всему правительству. — Так и есть, — Миранда смеется, — они присягнут министру магии. Он и есть главное лицо всего министерства, не так ли? — То есть, вам? — Да, я искренне надеюсь на это. Министерство получит верных слуг, а ведь все они тёмные маги, которые больше не смогут творить зло в нашем мире, причинять вред простым обывателям, убивать безвинных, оставлять детей сиротами… — Мисс Дир, согласно судебным заключениям, многие из тех, кого вы окрестили «тёмными магами», не являются ярыми последователями покойного Тёмного Лорда, но действовали из страха за свою жизнь и жизнь свои близких. И далеко не все они сведущи в тёмных искусствах. — Ох, милочка, вы так наивны! Единожды прикоснувшись к тёмным искусствам, назад пути нет. Эти люди потеряны для общества! Они заражены этой скверной! И нет разницы, имеется ли у них тёмная метка, они прокляты! Прокляты самой магией! Нам не надо ждать, пока они выйдут на улицу и пустят убивающее заклятие, нет. Они сидят у себя дома и проводят кровавые ритуалы. Они убивают своих детей, чтобы возвысить свой род! Неужели мы хотим такой пример для будущего поколения? Нет! Эти пережитки кровавого величия сами-знаете-кого должны уйти, не навредив юным волшебникам! Великий волшебник Альбус Дамблор завещал нам, чтобы мы использовали силу любви. Так давайте любить себя и своих врагов, которым не станет возможности навредить нам! — Вы сейчас имеете в виду сдерживающие браслеты? Которые насильно надели всем, над кем был суд с упоминанием Волдеморта? — Эти браслеты — необходимая мера, — улыбается мисс Дир. — Они сдерживают только тёмную магию. — Мисс Дир, у меня есть заключение независимого артефактора, который утверждает, что руны на них написаны неправильно, и снятие браслетов приведёт к неконтролируемому магическому выбросу, который убьёт мага. — Ваш артефактор ошибается, — хихикает. — Это был гоблин из Гринготтса. — В таком случае, это тёмная магия, она действует разрушительно. Даже для обладателя. — Что вы намерены делать с теми магами, кто присягнёт на верность министерству? Вы снимете ограничивающие браслеты? — Конечно же! Мы живём в свободном обществе и те, кто поклянутся на верность министру, сразу же станут свободны! — И умрут? — Что вы такое говорите? Почему? — Потому что браслеты зачарованы неправильно, и каждый маг, проносивший их дольше месяца, будет разорван собственным магически выбросом. — Откуда вам знать? — О, я была свидетелем подобного. Мистер Смитт ушёл в небытие вместе с моей любимой мантией… — Браслет действует только на тёмную магию! Если волшебник не пользовался тёмной магией, то браслет не навредит! — Вы надели браслеты на всех, в ком подозреваете тёмного мага, а значит, вы убьёте девяносто процентов из них. — Но ведь останутся светлые! — Вы надели браслеты на пятьсот сорок три человека. Как давно вы планировали геноцид волшебной Британии? — Геноцид?! О чём вы? — Вы собираетесь убить десятую часть взрослого населения магической британии. Образованных, умных волшебников. Тех, кто ещё помнит семейные ритуалы. Тех, кто является аристократией нашего мира и должны обучать нас тонкостям общения с магией. Тех, кто помнит важные даты и ритуалы… — Ритуалистика и кровная магия запрещены на территории Британии! — Вами. — Бывший министр Шеклболт был преступно беспечен, разрешая подобные вакханалии! — Вы лично запретили кровный ритуал, названный «Поддержка рода». Он проводится родственниками роженицы и отца ребенка, когда роды происходят преждевременно. Для этого не нужен мэнор или алтарь, даже магглорожденные способны на это. Вы против рождения новых волшебников? — Это кровный ритуал, основанный на тёмной магии! — Что вы скажете, если ваши родители признаются, что провели этот ритуал, чтобы вы появились на свет? — Я скажу, что это ложь! — У нас есть признание ваших родителей. Ваша мать, маггла, не могла разродиться, а потому ваш отец прибегнул к этому ритуалу. Он сам был полукровкой и в помощь себе позвал опытного мага. Альбуса Дамблдора. Вы слышали о нём? — Да… нет, он не мог! Э-это запрещено! — Как вы намерены спасти от смерти тех, с кого снимете браслеты? — А зачем?       На этом интервью закончилось.       Я взглянул на Гермиону. — Это было жестоко. Веритасерум?       Она кивнула. — Не так, как с тобой обошлась Скитер на четвёртом и пятом курсах, — она пожала плечами. — Теперь она работает на меня. — Не приводи её больше ко мне, не хочу её видеть, — буркнул я.       Подруга на миг коснулась моей руки. — Не переживай об этом. Я не стала стирать её воспоминания, они послужат куда лучше, чем любые магические клятвы. Три года в форме жука… я бы свихнулась. — От тебя пахнет вампиром, — протянул я.       Гермиона опустила глаза на миг, а затем взглянула прямо. И снова превратилась на миг в девочку, которую нельзя переубедить. Глаза её вспыхнули, словно у паладина святой инквизиции. — Я донор. Это почётное звание, которое позволяет мне быть с ними почти на равных. Мне ничего не грозит. Зато даёт большое преимущество.       Мы сидели на диване, и я потерся щекой об её плечо, успокаивая, принимая такой, какая она есть. Больше мне не было надобности говорить.