Sinister

      Сначала голос проник в мой сон. Тихий, шелестящий, но настойчивый. Он звал, манил за собой, вырывая из липких лап долгого забытья. Я потянулся за ним, с трудом открыл глаза и пошевелился. Я был живым! Как же это было прекрасно — вновь почувствовать, что я жив! Я слушал этот долгожданный голос, что звал меня через толщу стен.       Я уже хотел направиться к нему, как брат толкнул меня к стене и шикнул. — Саш? — удивился я. — Разве ты не слышишь?.. — Будь здесь. Я сам посмотрю, кого это принесло. Не выходи. Не выглядывай. Не! Двигайся!       Я вздохнул и улёгся на пол. Вот всегда он так.       Брат ушёл, а я прислушивался. Незнакомец обратился к брату, тот что-то тихо ответил. Гулкое эхо донесло до меня имя отца.       Отец? Он вернулся?       Меня словно током ударило, я будто подлетел над полом. Осторожно приблизился к выходу. Нет, это явно голос не отца, слишком юный, слишком… самоуверенный. Конечно, в отце самоуверенности тоже хватало, но в нём было то, чего не было в остальных — сила.       Уловив приближение брата, я метнулся на своё место. — Что там, Саш? — нетерпеливо спросил я. — Ничего, — буркнул брат. — Пустое. Спи.       Он улёгся рядом, прильнул ко мне, обнял. Мне сразу же стало тепло и хорошо. Я закрыл глаза и провалился в дрёму.       Снова голос вырвал меня из сна. Я заворочался, а брат зашипел и споро покинул нашу обитель. Я поплёлся за ним, но у самого выхода наткнулся на камень, преграждающий путь. Саш! Запер меня здесь!       Я застыл у камня, пытаясь расслышать то, о чём говорил незнакомый голос с братом, но звуки искажались эхом и терялись.       Я вернулся на своё место и свернулся в калачик. Брат пришёл через некоторое время, обнял меня. — Не волнуйся, Санд, всё хорошо. Не слушай голос. Он лжёт.       Я почувствовал дикую обиду и затрясся, но брат обнял меня сильнее, почти навалился сверху. — Тише, малыш. Спи. Когда придёт время, я разбужу тебя. — Почему он приходит? Кто это? Где отец? — нервно спросил я. — Этот мальчишка хочет, чтобы я служил ему, — недовольно буркнул брат. — Я отказал. — Отец вернётся? — с надеждой спросил я. Я видел его лишь однажды, сразу после рождения, но память у меня была отличная, и я мог представить его образ во всех деталях, будто виделся с ним только что. Саш был много старше меня, и отца знал куда лучше. — Так или иначе, мы встретимся с ним. Спи, — прошептал Саш.       Я прикрыл глаза и доверился брату. Он никогда не лгал мне, защищал, дарил необходимое тепло.       Голос вновь вырвал меня из сновидения. Он кричал, требовал, взывал ко мне. — Саш, я… — я огляделся, но брата не было рядом. — Саш?       На этот раз выход не был перекрыт. Я выбрался в большой каменный зал, с брезгливостью обошёл покрытые ледяной коркой лужи на широкой дорожке между колонн и поспешил вперёд, в тёмные подземелья, за тонким запахом брата и того, другого, кому принадлежал голос.       Долго и упорно я пробирался по катакомбам и тоннелям, словно одержимый, стремясь выйти на поверхность. В конце тоннеля забрезжил неяркий свет и я прибавил скорость.       Моё знакомство с внешним миром оказалось очень коротким и неприятным — как только я высунул голову из узкого лаза, мой мозг чуть не взорвался от истошного громкого визга. Я машинально глянул на источник шума, и девочка передо мной вдруг замерла, а потом стала превращаться в камень. — Гадина! Тварь! — кричала каменеющая на глазах девчушка. — Я… не хотел, — промямлил я. — А-а-а-и-и-и! — девочка зашлась криком, а после её лицо превратилось в идеальный мрамор.       Я вздрогнул и скользнул обратно в дыру, откуда прибыл. Не разбирая дороги, заплутал в бесконечных переходах, а после, чуть успокоившись, по запаху нашёл дорогу обратно до нашего логова. Нюх привёл меня в большой каменный зал. Огромные колонны подпирали сводчатый потолок. По бокам от широкой дорожки расходились в простом геометрическом рисунке резервуары с водой, которая в темноте казалась жидким стеклом, растёкшимся по камню — её уровень был как раз на уровне пола. Лужи, уже успевшие заледенеть полностью, блестели в неверном свете крохотных огоньков, притаившихся на вершинах колонн. В конце зала была огромная каменная человеческая голова, рот был открыт. Я понял, что именно там, в пасти каменного человека, и находится наша с братом обитель. Я огляделся, впервые по-настоящему рассматривая это место. Во всей отделке зала присутствовали змеи. Они смотрели на меня с колонн, с узора на полу, даже с каменной головы. Смотрели и словно смеялись надо мной. Будто они могли однажды ожить и покинуть это место, а я — нет!       Я разозлился на каменных тварей и саданул хвостом по одной из колонн, откалывая головы ехидных червей. — Что ты наделал, Санд? — голос брата был грозен.       Я съёжился, свернулся кольцами на полу, опустил голову. Брат был по-настоящему зол. Таким он был перед тем, как отец ушёл. — Я хотел выйти, — тихо ответил я. — Я хотел посмотреть, как оно там… на того, кто говорит с тобой. — Глупец! — Саш навалился сверху, придавил к полу, зашипел в самое ухо. — Ты не можешь просто так выйти! Отец спрятал нас с тобой, чтобы уберечь. Уберечь от НИХ. Теперь они знают, что мы в замке. ОНИ найдут тебя и убьют, — Саш обвился вокруг меня кольцами, сжал горло кончиком хвоста. — ОНИ вырвут твои глаза и зубы, сцедят яд, снимут живьём чешую, а потроха отправят в котлы со своими зельями. Это ОНИ убили пару отца и прогнали из собственного логова. А нас они не прогонят, нет.       Я дрожал от страха и обиды. — Я встретил девочку, и она обратилась в камень на моих глазах. — Это наше оружие. Мы заставляем их каменеть. — Давай заставим их всех! Камни нам не страшны!       Саш свернулся иначе, теперь не давя, а обнимая меня. Потёрся колючей щекой о мою голову. — Их много. Так много, что всей нашей магии не хватит обратить их всех. Мы должны затаиться, у них короткая память, и скоро они забудут об этой девочке.       Я медленно скользнул к нашему логову, устроился на привычном месте поближе к стене. Саш тут же оказался рядом, зашипел успокаивающе. — Но как вернётся отец, если ОНИ всё ещё здесь? — Он не говорил, что вернётся, малыш. Только то, что мы встретимся однажды. Так или иначе.       Я долго не мог уснуть, думая о словах брата. Так или иначе.       Иначе не хотелось. Хотелось так.       Старый замок шумел ещё некоторое время, донося ИХ голоса даже вглубь подземелий, а потом всё успокоилось. Только я больше не мог спать так крепко, как раньше. Ко мне пришёл голод, и я разорил большое крысиное гнездо в подземельях. Пока ползал по каменным кишкам, нашёл один из тайников отца. Комната сохранила его слабый запах и отпечаток магии.       Я старался двигаться осторожно, чтобы ничего не сломать, с трудом уместился в комнате с кучей книг и старых свитков. Над головой зажёгся огонёк, видимо, реагирующий на движение.       Я огляделся. Обстановка состояла в основном из полок. Полки-полки-полки, на которых лежали пергаменты и книги. Справа от двери располагался большой крепкий стол, так же заваленный каким-то хламом, а над ним висело большое полотно со странным рисунком человека. Свет огонька позволил рассмотреть рисунок подробнее. У человека не было ног, только длинный змеиный хвост, начинающийся с середины туловища. Гадкое создание вызывало брезгливость — и не змей, и не человек.       Я собирался уже покинуть комнату, когда обратил внимание на одну из книг на столе. Я не умел читать, как это делают люди, но язык, на котором было написано потускневшее название, сам воспроизводился в моей голове. Мой родной язык. Брат говорил, что в его детстве отец мог написать на этом языке что-то на стене, а Саш «слышал» написанное.       У языка змей нет письменности, говорил он, поэтому это просто зачарованные звуки, которые можем услышать только мы с братом. «Обращение змей» говорила мне книга. Я осторожно, самым кончиком хвоста перевернул обложку.       Тут же в голове зазвучал голос со страниц, рассказывающий мне о многообразии змеиного царства и об особях, в большей мере отмеченных магией. Василиск был королём змей, искуственно выведенным, но вполне могущим продолжать свой род самостоятельно. Книга рассказала об этом способе.       Я фыркнул. Тот, кто это писал, явно не восторгался красотой и магией этого процесса.       А потом книга меня ошарашила — василиски обладали собственной магией, с помощью которой и могли обращать людей в камень, но им было подвластно ещё одно умение.       Обращаться в человека.       Я слушал книгу несколько раз, подолгу переваривая новые знания. Нервничал, даже полинял раньше времени. И своими прогулками по подземелью разбудил брата. — Санд! — рыкнул он. — Почему ты не спишь? — Я не хочу больше спать! — ощерился я. — Я хочу выйти из подземелий и найти отца! — Ты ударился головой и забыл, что я говорил тебе? — Я нашёл книгу. В ней говорится, что я могу обратиться и быть похожим на них! И тогда никто не узнает! — Нет, — Саш замер и опустил голову. — Ты не обратишься. Ты станешь одним из них. Будешь чуствовать холод и постоянный голод. Твоя магия исказится, испортится. Ты будешь разговаривать с НИМИ, обедать за одним столом, а однажды разделишь с ними постель. Ты бросишь меня и никогда не вернёшься в подземелья.       Я зашипел от ужаса, сжимая свои кольца, словно перед прыжком. — Да как ты смеешь такое говорить! Как будто я могу забыть, кто я такой! И кем ты всегда был для меня! — Это несложно, когда мир больше нашей пещеры.       Я нервно задёргал хвостом. — Я не могу остаться! Я чувствую, что должен выйти отсюда, иначе меня придавит камнями! Я никогда не покидал подземелий, не ел ничего кроме крыс… Хоть ненадолго, Саш, я должен выбраться отсюда. — Тогда усыпи меня, — брат медленно направился в логово. — Спой песню, что я пел тебе. Я устал.       Я шипел ему колыбельную, наблюдая за тем, как сворачиваются его кольца, замедляется дыхание, а сердце стучит всё реже. Теперь никакой голос не разбудит его ещё долгое время.       Стоять на двух ногах я учился недолго, а вот ходить было очень непривычно. К вечеру конечности ныли и не слушались. Руки оказались довольно полезными штуками, особенно если имеешь дело с книгами. Но тело было слишком хрупким и чувствительным. Как только с ходьбой стало получаться, я выбрался из наших с братом владений через «человеческий» выход, так как ползти по вертикальной трубе я больше не мог. Маленькая дверца вывела в тёмный пыльный коридор. Я был жутко голоден и страшно замёрз, у меня не было человеческой одежды, а смотреть на крыс мне было уже противно. Грязный коридор вывел меня в коридор почище, но навстречу никто не попался. Я даже удивился — брат говорил, что ИХ там очень много, а я не встретил ни одного. Лёгкое мерцание воздуха слева от меня заставило замереть и прислушаться. — Покажись! — приказал я, и передо мной оказался один из домовых духов замка, о которых рассказывал брат. Маленькое существо не поднимало головы и дрожало от страха. — Что хочет от Тонки мастер Змей? — заикаясь, пролепетал дух. — Я замёрз и хочу есть. Достань мне тряпки, как у людей, и еду, которую я смогу переварить. — Тонки сделает, — быстро закивал дух, размахивая своими ушами. — Мастер Змей может подождать в покоях, сюда, сэр.       Существо заторопилось по коридору, нервно оглядываясь на меня, но по-прежнему не глядя в глаза. Домовик привёл меня в комнату, явно давно не используемую, но вполне жилую — в ней был стол, стул, шкаф у стены и даже лежанка, накоторой обычно спят люди. Домовик взмахнул лапкой и в незамеченном мной ранее камине загорелось весёлое пламя. Я тут же подобрался ближе к огню.       Через какое-то время — ох, у меня были проблемы с определением времени! — ушастое создание вернулось с охапкой тряпок и подносом еды. — Ванная находится напротив, — проблеял домовик. — Тонки поможет, если нужно. Мастер Змей простит Тонки, если Тонки поинтересуется, как долго мастер Змей будет гостить в замке? — Я никогда его не покидал, — хмыкнул я. — Тонки знает. Тонки любит слушать истории старых эльфов, истории про Основателей и Великих Змеев, они неинтересны директору. Но теперь мастер Змей выглядит иначе и господин директор обязательно должен узнать, что в Хогвартсе есть новый человек. Тонки не может не доложить господину директору. — Это навредит мне? Что сделает мне господин директор? — Господин директор вызовет авроров, чтобы узнать кто мастер Змей такой. А профессор Дамблдор обязательно и без них догадается. Господин профессор не любит змей. — Чем я выдам себя? — поинтересовался я. — Мастер Змей говорит на своём языке.       Я расстроенно зашипел. Домовик ударился лбом об пол, прося прощения. — Тогда я уйду. Помоги мне уйти и директору можешь сказать, что никого лишнего нет в замке.       Тонки обрадовался и даже посмотрел мне в глаза, но тут же со страху рухнул на колени и тоненько завыл. — Я такой страшный? — Тонки больно смотреть мастеру Змею в глаза.       Я перевёл взгляд на огонь, лениво потянулся. — Веди на выход, Тонки.       Через полчаса блужданий по замку домовик вывел меня через неприметную дверь в стене и махнул лапкой на запад. — Мастеру Змею надо идти прямо по этой тропе, она выведет к воротам замка так, чтобы мастера Змея не было видно из башни.       Я пошипел на прощание и побрёл навстречу новой жизни. Где-то там был отец, к которому у меня накопилось много вопросов.       Выйдя за ворота, которые открылись передо мной сами, я присел на обочину отдохнуть. Слабенькое у меня было тело, худое и какое-то всюду болючее. Солнышко приветливо вынырнуло из-за облаков, подарив моей тонкой и хрупкой коже своё тепло. Я зажмурился, повернул лицо к светилу и улыбнулся.       Запахи хоть и стали гораздо глуше, опьяняли своим разнообразием. Я хотел почуять этот мир целиком, разобрать на отдельные нотки. Ветер доносил песни птиц и стрекот сверчков, слегка ероша волосы на голове. — Что вы делаете здесь, юноша? — спросил неожиданно голос. Человек подошёл с подветренной стороны, я не учуял его, но слышал, однако не понял, что это человеческие шаги. Слишком отличались от крысиных.       Я глянул на человека сквозь ресницы. Довольно высокий и достаточно молодой. Тёмно-каштановые волосы были зачёсаны назад, лицо было бледным, в чертах лица было что-то змеиное, а глаза имели яркий бордовый оттенок. Одежда на нем была красивая, я бы тоже хотел такую. — Меня выпнули из Хогвартса, — усмехнулся я.       Мужчина удивлённо поднял брови. — Вас выгнал директор Диппет? — Я даже не дошёл до директора, меня прогнал домовой дух. — Вот как? — мужчина удивился ещё больше. — Вы ведь волшебник? — Во мне есть магия, безусловно, но я не знаю ни одного заклинания.       Мужчина молча стоял некоторое время, что-то обдумывая. Я снова подставил лицо под закатные лучи, украдкой любуясь лугом и лесом. Наконец он отмер. — Я собираюсь в путешествие. Далекое и долгое. Предлагаю вам отправиться со мной. Думаю, моих навыков в магии достаточно для того, чтобы научить вас простейшему волшебству. — Ты хочешь меня учить? — удивился я. Саш уверял, что меня скорее растерзают, чем будут чему-то учить. — Я вижу в вас потенциал. У вас есть родственники? — Есть брат и отец. Только брат никогда не выходит из дома. А отец ушёл очень давно. Я надеюсь однажды найти его. — Хм, — мужчина пожал плечами. Какое интересное действие. — Я могу научить вас проводить ритуал поиска по крови. В Англии это запрещено министерским указом, но там, куда я отправляюсь, это возможно. — Я пойду с тобой. — Как вас зовут? — Сандар. — Просто Сандар?       Я кивнул. Другого имени у меня не было. — А меня Том. Том Риддл.