Sinister

      В зале для совещаний вдруг обнаружились волшебники. Саш затаился в своём новом логове, по-прежнему не жалуя людей. Я пошёл вслед за своим любопытством. Многие гости мне были знакомы. Я присел за длинный стол рядом с Северусом, незаметно сжал его руку. — Всем доброго дня, уважаемые лорды и леди! — громко сказал Антонин. — Не смотрите на меня так, я тут как бы конферансье и обеды заказываю. Председательствовать будет Люциус, все вы его хорошо знаете. Итак, кому кофе, кому чай? Давайте, не стесняйтесь, чтобы было чем поперхнуться.       Недовольные волшебники озвучили свои предпочтения и домовики доставили всё, что нужно. — Благодарю, Антонин, — с невозмутимым лицом сказал Малфой. — Мы собрали здесь всех представителей священных 28 фамилий, кого смогли. И теперь нам нужно решить, что делать с нашей страной. — Пожиратель смерти интересуется моим мнением? — ехидно заметила пожилая волшебница в невероятной широкополой шляпе со стервятником, застывшим на тулье.       Люциус, не отрывая от неё взгляд, снял белоснежный пиджак, расстегнул платиновую запонку и закатал левый рукав рубашки, демонстрируя чистое предплечье. — Это — малое собрание лордов магической Британии, а не клуб по шахматам, Августа, — отчеканил Люциус, приводя одежду в порядок. — Ваш внук и наследник через год покинет школу. В каком мире он окажется? Наша с вами обязанность — поддерживать благоденствие магического мира и обучить наследников тому, чтобы они не разрушили его.       Женщина вскинула подбородок и кивнула. — Заседание будет записано на свитке, — продолжил Люциус. — Секретарь — Маркус Флинт — является последним представителем своего рода, но на данный момент не имеет права голоса. Состав участников: Малфой, Крэбб, Гойл, Лонгботом, Паркинсон, Блэк, Буллстроуд, Селвин, Лестрейндж, Фоули, Нотт, Эйвери, Флинт, Гринграсс. Среди нас есть независимые наблюдатели — Долохов, Боунс, Снейп и Синистер. Я инициировал это собрание для того, чтобы ни много ни мало, решить судьбу магической Британии. Всем вам хорошо известна нынешняя ситуация в стране, а многим из вас — и особые события в министерстве. Мы на пороге гражданской войны, которая, в первую очередь, грозит нам не потерей магического населения, а разрушением Статута Секретности. Организация, известная как Орден Феникса, собирается использовать маггловское оружие и специалистов, а это недопустимо. — Откуда такая информация? — спросила женщина со строгой прической. Кажется, Боунс. — От мистера Снейпа. Он всё ещё числится в этой организации и имеет доступ к собраниям. Также мисс Нарцисса Блэк после окончания брачного договора вернулась в род и стала владелицей особняка, где проходят встречи ордена. Домовой эльф ведёт записи разговоров по её просьбе.       Худая блондинка кивнула. — Что вы предлагаете делать? — спросила Боунс. — Обратиться в МКМ. Отмена статута в Британии приведёт к беспорядкам по всему миру. Но, в первую очередь, устранить угрозу от Ордена и остановить работу Министерства, не затрагивая отдел Тайн, аврорат, отдел спорта, ликвидаторов, колдомедиков, животноводов и агрономов. Только верхушку политиков, международников, и отдел взаимодействия с маггловскими технологиями. Уизли и Грюм крайне опасны.       Начались долгие разговоры, люди спорили и кричали, кидались друг в друга столовыми приборами, так как магия была недоступна. Кто-то даже плюнул. Я залип, ощущая, как Северус гладит горячей ладонью моё бедро. Я очнулся в тот момент, когда Снейп меня ущипнул. — Прошу прощенья, я потерялся во времени, — я оглядел собрание, уставившееся на меня       Долохов хохотнул. — Мы пришли к выводу, что нужно устранить нынешнего министра, но у одних кишка тонка, а остальные клятвой связаны, — он помолчал, но, не дождавшись от меня ответа, продолжил. — Мы надеемся на вас с братом. — А, это? Всенепременно, — кивнул я. — Вы так легко говорите об убийстве?! — возмутилась леди Лонгботтом. — Ни в коем случае, — покачал я головой в ответ на такую глупость. — Том нам нужен живым и здоровым. Прошу, не требуйте деталей, это внутренние дела клана.       Волшебники загалдели, Снейп переместил свою руку выше по ноге, и его поглаживания перешли в разряд интимной ласки.       По окончании совещания мы остались вдвоём в зале.       Я дышал как загнанный зверь и смотрел на абсолютно спокойного Северуса. Только бешеный стук сердца выдавал его. Он схватил меня за волосы на затылке и притянул к своему лицу. Я получил поцелуй, сродни дементоровскому. Казалось, он хотел меня съесть. Его губы терзали мой рот, а язык вытворял такое, отчего у меня подкашивались колени. Он погладил своим языком моё нёбо, провёл по верхней кромке зубов, куснул за нижнюю губу. Я подумал, что на этом всё, но Северус схватил меня за талию и усадил на стол, а затем снова присосался к моему рту. Я отвечал ему как мог, но жар ниже живота сильно отвлекал. — Я чувствую себя очень хорошо, но чего-то не хватает, — прошептал я. — Мне нужно больше.       Снейп хмыкнул, притиснулся ближе, ловко расстегнул мои брюки и сунул горячую ладонь вниз. Да. Именно этого я хотел. Я никогда не трогал ТАК этот орган. Всё это время я им справлял малую нужду, а теперь стремительно летел к звёздам.       Я выгнулся, затем растёкся по столешнице, переживая первый в своей жизни оргазм, а потом потянул Снейпа на себя. Поцеловал этот жадный рот. — Я хочу, чтобы ты почувствовал то же самое. — Это не… — Не заставляй меня просить.       Он придирчиво оглядел зал, а затем потащил меня в Логово. Я был в облике человека, помогал снимать с себя, а затем и с него одежду слой за слоем. Он оказался не таким мохнатым, как Долохов, грудь и живот были гладкими, только узкая полоска волос, спускающаяся от пупка до паха, где тёмные волоски были коротко подстрижены. Гладкая белая кожа с многочисленными шрамами, сухое жилистое тело. Я счёл его очень красивым, потому что не мог насмотреться. — Мне нужно подготовить тебя, иначе будет больно, — прошептал Северус, вовлекая в очередной поцелуй. Волна магии прошлась по моим внутренностям, заставив вздрогнуть. — И за это прости.       Я увлёкся поцелуем, потому не сразу почувствовал, что он раздвинул мои ноги, его пальцы проникли в анус и стали растягивать. Новые ощущения увлекли, пока он не задел что-то внутри, отчего меня прошибло волной удовольствия. Я стал двигаться так, чтобы его пальцы снова попадали по этому месту. — Мордред, притормози немного, иначе всё закончится слишком быстро, — хрипло сказал Северус.       Я послушно замер, а он добавил третий палец и провёл языком по основанию шеи, где белели шрамы от укуса оборотня. Осторожно прикусил зубами. — Можешь пить мою кровь, я даю согласие.       Я и подумать не мог, что ему это нужно, но запретить было бы глупостью. Может, люди обмениваются кровью во время спаривания? Возможно, я упустил этот момент в учебных пособиях. Снейп жарко выдохнул мне в шею, ухмыляясь. Снова чуть прикусил кожу, продолжая двигать рукой, то покидая моё тело почти полностью, то вновь проникая внутрь, задевая чувствительное место. Я хватался за его плечи, рвано дыша, исторгая из себя странные протяжные звуки. В моё бедро утыкался крепкий член Снейпа, который плавно двигался, потираясь. — Не сдерживайся, будь громким, — прошептал мне на ухо Северус. — Я хочу слышать тебя, знать, что тебе нравится. Что ты хочешь меня не меньше, чем я тебя.       Он вогнал пальцы на всю длину, согнул и мягко помассировал внутри, другой ладонью обхватил член, провёл по нему несколько раз, а затем сильно пережал у основания.       Я взвыл, не понимая, почему напряжение не проходит, а лишь нарастает.       Пальцы из ануса исчезли, он перевернул меня на живот, приподнял бёдра и стал медленно вводить в меня свой член. — Почему так долго? — капризно спросил я, желая чтобы он вошёл полностью, наполнял меня и был как можно ближе. В идеале я хотел сплестись с ним хвостами и перемешаться кольцами. — Я не хочу сделать тебе больно.       Мне не было больно, а потому я подался назад и облегчённо выдохнул. Северус сдавленно застонал, сдавив пальцами мои бока до синяков. — Продолжай, пожалуйста, — попросил я.       Он навалился сверху горячим телом и стал двигаться внутри меня, задевая то самое место. Я не смог сдерживать стоны и не жалел голос. Северус навис надо мной, удерживая свой вес на одной руке, а второй прижимая к себе, будто я мог от него сбежать. В какой-то момент его движения стали быстрее, а зубы вновь сомкнулись на моей шее. Горячая рука сжала яички, прошлась по члену. Меня выгнуло в долгожданном и гораздо более остром оргазме, а за мной и мой партнёр заполнил нутро горячим семенем.       Мы повалились на бок, на тёплый камень алтаря. Я впал в довольную дрёму, наблюдая мельтешение небесных огней под закрытыми веками. Северус крепко обхватил меня руками и шумно дышал в затылок. — В следующий раз предупреждайте о ваших планах, — недовольно сказал Гарри за ужином. — В подземельях прекрасная акустика. Извините, профессор, не хотел подслушивать. — Могли бы оставить свои комментарии при себе, Поттер, — невозмутимо отозвался Снейп. — Я вообще-то хотел вас поздравить. Я могу теперь называть вас папой? — ухмыльнулся змеёныш. Северус прожёг его взглядом. — Сандар, скажи, а мне обязательно давать свою кровь при ухаживании? — Таковы правила клана, — кивнул я. — Поттер, вы так торопитесь во взрослую жизнь? — Я боюсь, что его кто-то успеет прибрать к рукам раньше меня. — Его? Это не мисс? А как же наследники? — Санд сказал не париться на этот счёт.       Снейп выразительно глянул на меня. — Эта процедура практиковалась давно и все нюансы учтены. Тысячу лет назад все пары, что не могли зачать обычным путем, прибегали к суррогатному вынашиванию, при котором гены носителя не проникали в плод, — пояснил я. — Мы с Сашем нашли идеального носителя, который справится не с одним детёнышем клана. И пора его привести в логово.       «Исчезновение министра магии — преступление или освобождение от тирании? Читайте подробности на странице 2», — кричал яркими буквами Ежедневный Пророк. — Что вы будете с ним делать? — спросил Снейп. — Он будет инкубатором для потомства. Если хочешь знать подробности, спрашивай на голодный желудок.       Северус не спросил.       Первого сентября он читал приветственное слово перед студентами в Большом зале с места директора, потому что МакГонагалл подала в отставку по состоянию здоровья. Люциус очень возмущался. — Кто это придумал?! Кто догадался взять меня в штат и назначить деканом Гриффиндора? Меня — слизеринца — деканом красно-золотых!       Я поднялся с дивана, где наслаждался зрелищем «Северус за работой» и ответил: — В данный момент нет никакой разницы. Я посоветовал твою кандидатуру. Ты прекрасно справишься.       Учебный год начался спокойно. Как обычно, должность преподавателя ЗОТИ пустовала, и Северус, применив свою слизеринскую сущность, попросил меня обратиться в Министерство за подбором кадров. Я написал единственному надежному человеку — мисс Амбридж, которая заверила меня, что найдёт школе подходящего кандидата в кратчайшие сроки и даже учтёт нынешнюю политическую ситуацию, при которой учебная программа вынужденно включает в себя практику заклинаний, способных сохранить жизни юных волшебников не только от докси, но и всяких ренегатов, пытающихся развалить правительство. Я сердечно поблагодарил её и отправил корзинку пирожков с черникой от домовых эльфов Хогвартса, которые она так любила, пока училась здесь.       И вот за столом преподавателей сидит молодая волшебница с аврорским значком и коротко стрижеными, часто меняющими цвет волосами.       Спустя неделю я готов был рукоплескать Амбридж — дети обязаны были понять, что не всякий аврор сможет их защитить от опасности, а иногда даже и сам станет таковой по причине… собственной неуклюжести.       Зайдя в класс ЗОТИ, чтобы передать сообщение для седьмого курса, я невольно нарушил концентрацию профессора Тонкс и та отправила в меня весьма неприятное заклинание. Я среагировал вовремя, чтобы не понести значительных потерь, но… — Ох, простите, мистер! — Эй, Потти! Смотри, как ПРОФЕССОР Тонкс сделала из приличного человека чучело вроде тебя! — издевательским тоном крикнул маленький Малфой.       Я оглядел себя — одежда оказалась потрепана и испачкана, а волосы, что только отросли до нормальной длины, чтобы собираться в аккуратный хвост, вновь неровно острижены и всклокочены до состояния гнезда. Я прикрыл глаза, унимая гнев, снял очки, потёр переносицу. Вновь надев очки, остро глянул в сторону лохматой гриффиндорки. — Я надеюсь, мисс Грейнджер, если теперь вы вдруг заметите меня непозволительно близко от директора Снейпа, не станете предъявлять ему обвинений в совращении вашего сокурсника. Боюсь, мистер Малфой отчасти прав, и теперь нас легко перепутать в условиях плохой освещённости.       Девочка покраснела до корней волос и молча кивнула. Гарри тоже не остался равнодушен к моим словам, сменил цвет лица на ярко-розовый и попытался пригладить волосы. — Мистер Малфой, прошу вас больше времени уделять общению с портретом вашего безвременно почившего деда. Когда он оскорблял людей, то не уподоблялся уличной торговке, а делал это изысканно, как и подобает лорду.       Маленький Малфой пристыжённо отвёл взгляд. — И меня просили передать, что весь седьмой курс сегодня после обеда будет помогать профессору Спраут разгребать драконий навоз. Кто-то ошибся в заявке, и вместо одной тонны удобрений школа получила десять. Хорошего дня.       Северус скептически оглядывал мой новый образ, а затем заперся в личной лаборатории на два часа. После чего выдал мне пузырек с розово-перламутровым зельем. — Нанеси это на волосы и продержи девятнадцать с половиной минут. Используй перчатки.       К следующему утру я смог собрать волосы в аккуратный хвост и получить полный нежности поцелуй в щеку.       Том глядел на меня исподлобья, с гневом, и я прекрасно понимал его чувства. — Я дал тебе всё, что у тебя есть, — прошипел он. — Я преподнёс тебе магический мир на серебряном блюде. А ты решил отплатить мне таким образом! Запер в этом проклятом замке, заблокировал магию, связал клятвой…       Я опустился в кресло напротив. Новая комната Тома была удобной, просторной и уютной. Гарри помог обустраивать это помещение, добавил в него много деталей и ярких мелочей. Люциус подобрал мебель, а Северус — книги для приятного времяпровождения. — Насильно взяв кровь моего змеёныша, ты сам связал себя с кланом, а я, как твой старший родич, имею право диктовать тебе свою волю. Когда-то ты называл себя Слизерином, после твоего возрождения это стало правдой, но пока что твоё место в клане в самом низу. Однако твоё тело, этот прекрасный магический сосуд, может послужить для блага нашего клана, и я готов буду предоставить тебе больше свободы. Не сразу. И одним из условий будет принудительное возвращение тебе твоих крестражей. — Нет! Это мой шанс на вечную жизнь!       Я покачал головой. — Том, ты больше не человек, твоё тело бессмертно, хоть и уязвимо. В моих же интересах не подвергать тебя опасности. — Что ты хочешь от меня? — прорычал он. — Ты станешь носителем нашего потомства. — Что?! — Том побледнел от злости. — Вот, — я протянул ему свиток, — здесь я выписал всё, касаемо этой темы из книги отца. Ознакомься. И знай, что это великая честь! — А как же чёрный петух и жаба?       Я покачал головой. — Мы не можем рисковать потомством ради сомнительных экспериментов, пришедших из тёмных веков. Я вернусь к тебе через пару дней, нам предстоит вернуть тебе часть утраченного. Хорошо, что свою змею ты уже поглотил. Следующим будет кольцо. Если ты ещё где-то спрятал свои крестражи, то советую побыстрее их найти.       Я покинул комнату под отборные ругательства старого друга. — Ну как, он согласился? — взволнованно спросил Антонин. — Я не спрашивал.       Долохов хохотнул, хлопнул меня по плечу. — Мне нравится твой подход! Ну лады, не скучай тут без меня, я пошёл травиться.       На сегодняшний вечер Саш запланировал заключительную часть ритуала, тянуть дальше было бессмысленно. Брат нервничал настолько, насколько Антонин был спокоен. Северус огородил Гремучую Иву заборчиком, чтобы дети случайно не попали под её беспокойные ветки. Несколько дней назад она схватила зазевавшегося студента, спеленала своими прутьями и укачивала несколько часов. Юная Лавгуд с трудом уговорила дерево отпустить её друга, а затем отвела зелёного лицом Лонгботтома в лазарет.       Всю неделю, пока Долохов спал, а Саш метался по подземелью, Том возвращал себе частицу разума и магии из кольца. По завершении ритуала, он был спокойнее и куда проще относился к своему новому положению. Глаза его потеряли яркую красноту и стали скорее бордовыми, густого оттенка чая с гибискусом. Единственное, чем он оставался по-прежнему недоволен, это сроками своего вынужденного бремени. — Вот объясни мне, Санд, вы же змеи по своей природе, так по какой причине я должен буду высиживать ваше яйцо в течение года?! — Магия, Том. Василиску требуется огромное количество магии, и накапливать её нужно долгое время.       Он раздраженно фыркнул. — Предоставь мне больше литературы на эту тему. И передай Нарциссе Малфой, что её сестра хранила кое-что для меня.       Первого октября Долохов открыл глаза и довольно потянулся. Саш торжествующе зашипел и уволок возлюбленного в логово. Все мы вздохнули с облегчением.       Я не заметил ни слухов, ни газет, ни писем. Не заметил волнения преподавателей и тревожности детей. Люди всегда были похожи на море в грозу.       Просто Северус в преддверии Дня Поедания Тыкв запечатал дверь своего кабинета и пристально посмотрел на меня. — Сандар, я не знаю, сколько нам осталось времени. Я хочу, чтобы ты знал, моё решение принять твои ухаживания было самым правильным в моей жизни.       Я нахмурился. От него не пахло проклятиями или болезнью, должность директора не позволяла ему надолго покинуть замок. А наша с ним связь была крепка, я убедился в этом буквально на прошлой неделе, когда оказался лежащим спиной на директорском столе, а мои ноги были закинуты Северусу на плечи. Быть лицом к лицу при спаривании было необычно, но зато я смог рассмотреть все его эмоции. Я немного залип на воспоминании, и тогда Северус тронул меня за руку. — Прости. Я не понял, о чём ты говоришь. — Магия, — спокойно продолжил Северус. — Она сбоит. Под угрозой скрытые магические места. Если они появятся из воздуха перед магглами, о Статуте можно будет забыть. А что будет дальше — ни одним богам не ведомо.       Я взял Северуса за руку и направился в подземелья, чтобы поговорить с Сашем. Брат в последнее время был занят заботами о гнезде, которое, по воле судьбы, было заодно и лучшей школой магии и волшебства на Британских островах. Саш был гораздо старше меня и отец успел научить его многому. Если мои магические способности в большинстве своем сосредоточивались на заклинаниях и трансфигурации, то Саш был очень искусен в зельях и артефактах, а ещё знал многое о самом замке и его магических технологиях. — Я отключил Хогвартс от общей сети, — огорошил Снейпа Саш. — Мне нужно восстановить приёмники, чтобы наладить питание энергосистемы замка и прилегающей к нему территории. В идеале я хочу расширить её до того радиуса, что указан в изначальном плане. Это одна большая складка подпространства с несколькими выходами в обычный мир, но без энергии она схлопывается. — Так мы не в Шотландии, — уяснил для себя что-то Снейп. — Мы нигде, но ближайший выход отсюда — в Шотландии.       Директор кивнул и тут же вызвал телесного патронуса.       Перед ним застыла сияющая королевская кобра. — Руквуд, срочно неси свои кости в Хогвартс! — скомандовал он, никак не изменившись в лице. Я залюбовался таким красивым патронусом, а затем перевёл взгляд на партнера. Северус прожёг меня горящим взглядом, а затем отдал распоряжение единственному домовику, который не боялся спускаться в подземелья василисков.       Саш недовольно зашипел — он не любил общаться с людьми, не входившими в клан.       В последний день осени замок посетила Нарцисса Блэк, попросив аудиенции у директора. Она выложила на стол перед Северусом серебряный медальон и золотую чашу, объяснив, что эти вещи не принадлежат семейству Блэк и она хотела бы вернуть их владельцу. Снейп не рискнул прикасаться к проклятым предметам, а потому я сам отнёс их Тому и предупредил, что в его же интересах закончить с этим поскорее.       Отдел тайн ко Дню Колючих Деревьев представил проект универсальной магической батарейки — старый добрый Хогвартс мог обеспечивать себя всем необходимым, был недоступен для магглов, значительно расширив свои подпространственные владения, и накапливал энергию в огромном количестве.       Жалкие остатки министерства и временного правительства пытались объявить права на замок, но всплыл документ полутора тысячелетней давности о том, что всё это богатство принадлежит одному единственному клану, а его нынешний глава, Сашшес Слизерин, не хочет иметь с правительством никаких дел, но может поделиться уникальными технологиями, которые решат проблемы с расширением магических лакун и Статутом в целом.       В игру вступили соглядатаи, шпионы и МКМ. Под шумок прошёл переворот, и у власти оказались лорды, заново собрав свою палату, изрядно подчистив и судебную, и исполнительную власть. Люциус Малфой, получивший своё законное место в палате, прилетел как на крыльях к Снейпу с заявлением об увольнении, а через полчаса вылетел из кабинета директора, ругаясь так, что студенты пооткрывали рты, а гриффиндорцы впервые возгордились своим слизеринским деканом и ходили словно павлины по мэнору.       Гарри плакал у меня на плече, умоляя не отпускать его возлюбленного в большую политику, пока он не определился с ухаживаниями. Заручившись поддержкой партнёра, я пообещал змеёнышу, что этот учебный год у него ещё есть. Гарри взял себя в руки и стал думать над подарками. Я вспомнил, что мне рассказывали друзья Тома о языке цветов, и поделился с подопечным. Теперь каждое утро таинственный поклонник самым приятным образом — букетом на рабочем столе — желал хорошего дня профессору Малфою.       Ночь Небесных Огней мы провели с Северусом на смотровой площадке астрономической башни. Люди взрывали в небе огромные фейерверки, отмечая смену года, волшебники ограничивались сложными, но зрелищными заклинаниями, а мы оказались вдвоём среди этих звёзд. По увиденному когда-то на этом же месте примеру, я подарил Снейпу цветущее растение, а он мне — незабываемый поцелуй. — Санд. Санд, проснись! — настойчивые ладони хлопали меня по щекам. Я недовольно выдохнул. — Ф-фу! Что ты съел? Бубонтюбера?       Я пошевелился и спеленал своими кольцами неугомонного мальчишку, снова задремал. — Санд! У меня тут жизнь рушится, а ты дрыхнешь!       Я приоткрыл один глаз. — Ну что опять? — Проверка из попечительского совета приехала! И это не замшелый старик, как в прошлый раз, а какая-то пигалица в модных шмотках! И всё, что она делает, это вьётся вокруг моего Люциуса! А ведь он ещё и развёлся недавно!       Змеёныш фырчал, как недовольный бурундук. Я открыл второй глаз. — А как же твои знаки внимания? Он отвергает их? — Мне иногда кажется, что он воспринимает их как должное. Будто я — домовой эльф, который носит ему цветочки и доставляет любимые сладости каждое воскресенье. А последний раз он даже не открыл коробку с капкейками, а я ведь заказывал их из Франции! Чего мне только стоило узнать у Драко, какие десерты предпочитает его отец!       Я фыркнул от нелепости ситуации. Перед тем, как я ушёл на охоту, Люциус жаловался Северусу в моём присутствии на то, что от еженедельной коробки сладостей ему стали жать любимые брюки. Меня такие разговоры никогда не волновали, а потому Люциус не стеснялся в выражениях. — Возьми уроки скрипки, — посоветовал я. — Музыка никак не влияет на размер одежды. — Я тебя не понял, — сокрушённо признался Гарри. — Замени сладости на что-нибудь другое. — Санд, я понимаю, что мне только семнадцать, но я хочу официально предложить ему ухаживания. Разреши мне.       Я вздохнул. Люди постоянно куда-то торопятся. — Так и быть. Разрешаю. Только в моём присутствии и после того, как я высплюсь.       Змеёныш победно вскрикнул, выбрался из моих колец и покинул моё логово.       Отдохнув, я позвал Люциуса в подземелья на ужин, стол был накрыт в зале совещаний. Малфой окинул пристальным взглядом меня, Северуса и Гарри, молча приступил к трапезе. — Вы выглядите так, словно собираетесь сообщить мне неприятные новости, — покончив с главным блюдом, сказал Малфой. — Скорее наоборот, — ответил я, кивнул своему змеёнышу.       Тот поднялся со стула и подошёл к гостю. — Люциус Абраксас Малфой, я вижу в вас свою вторую половинку и хочу начать официальные ухаживания по всем правилам моего клана. Ваше согласие сделает меня самым счастливым человеком на свете.       Люциус выронил вилку, которая с громким звоном упала на каменный пол, и круглыми глазами уставился на Поттера. Снейп сдавленно охнул и прикрыл рот ладонью, то ли скрывая удивление, то ли заглушая смех. Кажется, я забыл его предупредить об избраннике Гарри. Повисло долгое молчание.       Малфой медленно поднялся с места, нахмурив брови. — Это какая-то шутка? — Нет, Люциус, — ответил я. — Клан Слизерин никогда не шутит по поводу партнёров. — Мне необходимо время, чтобы ответить на ваше предложение, — побледнев, пробормотал он, оборачиваясь к двери.       Оставив поникшего Гарри с Северусом, я поспешил за ним, чтобы проводить до слизеринских подземелий, сам он мог плутать здесь часами. Малфой замер за колонной у края бассейна, наблюдая за необычной парой в главном зале. — Я больше не могу лежать! Я отлежал себе все бока! Мне нужно двигаться! — возмущался Том, направляясь к библиотеке.       За ним по пятам следовал Антонин. — И чего тебе в своей комнате не сидится?! Том, я прошу тебя, будь осторожнее! Здесь скользко! Саш мне голову откусит, если с тобой что-то случится.       Том замер, негодующе глянул на бывшего соратника. — Не со мной, а вот с этим! — он обхватил руками выпирающий под мантией живот. — На меня вам двоим наплевать! Таков ваш ответ на возвышение над простыми волшебниками под дланью лорда судеб? Я освободил вас от шор и бессмысленных законов магглолюбцев!..       Антонин схватил Риддла за плечи. — Давай я свожу тебя на прогулку, ты подышишь свежим воздухом и успокоишься. Сходим в Запретный лес, покормим единорогов сахарной ватой? Или фестралов сырым мясом? Это всё магия. И гормоны.       Том вздохнул. — И мне ещё десять месяцев с этим мучаться. Пошли.       Малфой дождался, пока они уйдут, и медленно обернулся ко мне. — Это был Лорд? Что с ним? Почему… — Он вынашивает наследника моего брата. Скоро Саш и Антонин станут родителями.       Малфой издал непонятный звук, зажал рот рукой. — Я провожу тебя, — я взял Люциуса под локоть и повёл к тайным ходам. — Ты подумай над предложением Гарри, не отказывайся сразу. Он очень хороший мальчик.       Змеёныш, промочив слезами мантию Северуса, переключился на меня. Я пошёл проверенным путем — завернул его в свои кольца и заперся в старом логове, нашептывая колыбельную. — Ты слишком потакаешь этому ребёнку, — недовольно заметил Северус за ужином. — Я его приемный отец. Кто, как не я, должен это делать? Мне… нравится заботиться о нём, — сделал я для себя неожиданный вывод.       Глаза Снейпа сверкнули в свете магических огней. — Только не говори, что хочешь завести змеёныша.       Я вглядывался в его лицо, пытаясь понять, что стоит за этой фразой. — Я не понял тебя, Северус.       Он вздохнул, протянул ко мне руку, сжал пальцы. — Сандар, я большую часть своей жизни провёл в этом замке среди детей и становиться отцом до твоего предложения даже не собирался. Я мизантроп с не самым простым характером и отвратительным чувством юмора. Если ты хочешь…       Он умолк, раздумывая над словами. — Я не говорил, что хочу завести детенышей, — сказал я, хватаясь за него обеими руками. — Я сказал, что мне нравится заботиться о Гарри. Я могу это делать достаточно долго, ведь даже замужество не отменит того, что он мой приёмный сын. Мы связаны кровно. Но, кажется, не он один нуждается в том, чтобы о нём заботились. Чтобы потакали, — я перешёл на парселтанг, которым мог выразить больше своих истинных эмоций. — Чтобы мирились с характером. Чтобы любили, Северус. — В таком случае, сегодня твоя очередь любить меня, — прошипел в ответ он. — Что?       Он достал из кармана пузырёк с лубрикантом и вложил его в мою ладонь. — Хорошо растяни сначала, я не люблю лишнюю боль.       Маленький Малфой вернулся с весенних каникул в школу в крайне нервозном состоянии и попросил аудиенции у директора. Снейп решил выслушать студента. — Господин директор, я… я не хотел бы… нарушение правил… я не стукач, — мальчик уронил лицо в руки и громко вздохнул. Я наблюдал за ним из угла кабинета. Северус сидел за столом. — Мистер Малфой, вы хотите сообщить о нарушении правил Хогвартса? — Я не знаю. Поттер приехал к нам на каникулы и… я видел, как… я не знаю. Как Поттер и мой отец целовались. — Мистер Малфой, я вынужден взять с вас обет о неразглашении, — вздохнул Северус. — Мистер Поттер проводит ритуал ухаживания согласно правилам клана, и они не разглашаются третьим лицам. Случайно вы можете увидеть то, что является тайной. — Что? Ухаживания?! Поттер?! — Малфой вскочил, заметался по кабинету. — Так вот зачем он выспрашивал… а как выворачивал, мол, хочет знать, что предпочитают чистокровные… и мой отец… что скажет мама?!       Мальчишка плюхнулся на диван и истерично рассмеялся. — Я проклят, да? Когда-то я сказал Поттеру, чтобы он усыновил меня, а теперь он решил так поступить, чтобы унизить?       Я зашипел, прерывая его истерику, а Северус накапал из своей неизменной фляжки успокаивающего бальзама в чай и подал маленькому Малфою. Тот выпил в один глоток и с надеждой уставился на директора. — Просто сотрите мне это воспоминание, ладно? Пусть отец сам выкручивается, объясняя мне это. — Нет, мистер Малфой. Обет.       Гарри сиял, как начищенный галеон. Явившись на каникулах за ответом в Малфой-мэнор, он вывалил на Люциуса все свои чувства, а заодно и небольшой магический выброс. Именно последнее убедило лорда в том, что юноша настроен серьёзно, а самое главное — чрезвычайно подходит ему магически. Он дал своё согласие, но сразу указал, что не потерпит рядом с собой кого-то недостойного.       За такую формулировку я чуть не покусал заносчивого засранца, но Гарри меня успокоил тем, что это мотивирует его быть лучше. И да, он хочет утереть всем чистокровным снобам нос. Нарцисса Блэк прислала ему открытку с наилучшими пожеланиями, сокрушаясь, что ей так и не удалось растопить сердце ледяного лорда.       В рамках учёбы в Хогвартсе «утирать носы» у змеёныша прекрасно получалось — его табель полнился одними «превосходно». И помогал ему с учёбой Том Риддл, который от скуки начинал лезть на стену и выводить из себя будущих родителей. Выглядел он теперь почти как в день нашей первой встречи, только что-то змеиное осталось в глазах.       Я договорился с Люциусом и заполучил в подземелья небольшой портрет Абраксаса. Мой покойный друг настолько был рад смене обстановки, что впервые на моей памяти приплясывал и лучезарно улыбался. Уже через месяц к Абраксасу присоединился портрет Мортимера Мальсибера, а ещё через пару дней я застал Тонки, вешающего на стене гостиной Риддла портрет лорда Селвина-старшего.       Змеёныш был очарован дедами и прадедами своих сокурсников, которых к началу мая образовался целый тайный портретный клуб. — Они реально классные, Санд! — восторженно говорил Гарри. — Я таких заклинаний ни в одной книге не встречал! А Волдеморт, ну Том, то есть, он так всё здорово рассказывает! Вот бы его к нам учителем взять! Всё равно Тонкс залетела и на следующий год преподавать не сможет! Ты спроси Снейпа, пожалуйста, вдруг он согласится?       Северус смеялся долго, а после сказал, что подумает, как подать заявку в министерство. — Мистер Реддл пытался стать преподавателем ЗОТС в тот год, когда вы встретились, — пояснил он. — А ты напиши мисс Амбридж, что у тебя есть прекрасная кандидатура — бессмертный, талантливый Тёмный Лорд, на данный момент вынашивающий наследника главы своего клана. — Да, ты прав, Саш не отпустит его из подземелий, пока яйцо в нём, — согласился я. — Подождем ещё год.       Я сидел на завтраке в Большом зале с краю, рядом с Флитвиком, и немного был огорчён тем, что не мог сидеть ближе к Северусу, так как он занимал директорское кресло по центру стола. Сюда меня привела юная Лавгуд, на этот раз пропев что-то о райских птичках. Зато ни слова о беконе.       Мадам Беладонна притворно вздыхала и посылала укоряющие взгляды Флитвику, но тот усердно её игнорировал. — И никто не поможет даме в беде? — томно вздохнула она. — Сьюзан! Имейте же совесть! — вскипел маленький профессор. Очевидно, мадам успела утомить Флитвика своими просьбами.       Я заинтересованно глянул на них. Беладонна охотно пояснила. — У нас с Флоренцем на сегодня назначена встреча и серьёзный разговор. Но карты говорят мне, что сегодня стрельцам никак нельзя решать сердечные проблемы, всё приведет к ссоре! И ещё Меркурий в ретрограде… — Отправьте ему сообщение, — посоветовал я.       Дама всплеснула руками, щедро увешанными бижутерией. — Да как же? Домовикам туда хода нет, а бумажные вестники теряются! — Что вы как маленькая, Сьюзан? — запиле Флитвик. — Для того есть патронус! Передайте с ним сообщение!       Беладонна скорбно опустила ресницы, поставила локоть на стол и пристроила подборок на ладони. — Я так расстроена, Филиус, потому что мой патронус бестелесный! — Вы позорите факультет Ровены! — Сандар, а вы? — она отправила мне полный надежды взгляд. — Спасите же моё сердце! — Но я не… — Сандар! — гневно прошипела она. — Будьте мужчиной! Просто взмахните палочкой и скажите Флоренцу, что звёзды прочат нам счастливую встречу через три дня!       Я решил не отпираться. Всё равно патронус мне недоступен. Сосредоточившись и собрав у сердца тёплые воспоминания о своей семье, я коротко взмахнул палочкой и позвал: — Экспекто патронум!       Вместо белого света, серебристого облачка и чего либо ещё, на кончик палочки вдруг присела маленькая, не больше воробья, птичка с длинным массивным клювом, ярко-голубыми перьями и серебристым брюшком. Она скосила на меня светящийся глаз, ожидая. Я надиктовал сообщение и птица вылетела из большого зала сквозь витражное окно.       Я недоумённо посмотрел на Флитвика. — Что это было? Я где-то напутал?       Маленький профессор с непонятной гордостью смотрел на меня. — Думаю, юноша, вам следует повторить ваши действия, дабы исключить ошибку, — предложил он.       Я коротко и хлёстко взмахнул палочкой, не желая привлекать к себе внимание. Вербальную формулу я почти прошептал.       И снова неоновая птица села на кончик палочки. Я осторожно приблизил её к лицу, а затем нашептал послание на ухо.       Птичка звонко засверчала и быстро метнулась к адресату. Села на плечо, обтянутое чёрной мантией с нитью акромантула и защебетала в скрытое за черными волосами ухо.       Северус никак не отреагировал внешне, но медленно кивнул, принимая сообщение. — Зимородок, — довольно произнёс Флитвик. — Красивая птица, не так ли? Поздравляю вас, юноша. Ваше обучение окончено. Печать гильдии и кольцо Мастера получите перед ужином.       Я держал в руках свиток, перевитый золотой лентой, и серебряную печатку. Семь лет назад я направлялся в Хогвартс действительно желая получить эти вещи и новые знания, а заодно повидать брата, а сейчас я хотел просто оставаться со своей семьёй. — Учитель, у меня есть один глупый вопрос, — сказал я, глядя на маленького профессора. — Вы хотите спросить, зачем они вам? — улыбнулся Флитвик. Я кивнул. — Затем же, зачем и большинству мастеров — тыкать кольцом в лицо невежам и хлестать свитком по затылкам лентяев. Ученичество — это процесс, во время которого вы получаете бесценный опыт и необходимые знания. Вы их получили? Несомненно. В таком случае, — вот вам напоминание об этом времени. — Что же мне теперь делать? — Ну как же, юноша! Впереди экзамены, то самое время, когда студенты забывают о бытовых мелочах! Вы же не бросите детей?       Я согласно покачал головой. — А затем вы можете пойти в аспиранты к другому профессору, — довольно кивнул полугоблин. — Я уверен, что вас ждёт большое будущее в зельях!       Я закашлялся. Обучаться зельям я могу ближайшую тысячу лет, но безрезультатно. — Профессор, у меня с прорицанием больше шансов, чем с зельями. — Эх, вы же сами корили меня за близорукость, Сандар! Неужто вам так хочется больше времени проводить с Сьюзан? Несмотря на должность директора, профессор Снейп вполне может позволить себе аспиранта!       Я благодарно кивнул профессору и отправил с совой большой кусок выползка Холькроту, главе гоблинского клана, прекрасно помня, что они знают 32 способа использования шкуры василиска. Это вам не драконья кровь!       Декан оказался прав. Я раздавал в общей гостиной по утрам бодрящее зелье, а после отбоя усыплял особо рьяных умников. Оставшихся в июне для сдачи СОВ и ТРИТОН студентов я твёрдой рукой и настойчивостью лишил возможности падать в голодный обморок и паниковать.       Юная Лавгуд осталась в школе на лишние две недели чтобы помочь мне, а я не стал ей перечить. Она сплела ловцы снов для каждой спальни и одаривала «счастливыми» бусинами всех желающих. Идущий на экзамен по чарам Лонгботтом был увешан бусинами как Колючее Дерево на день смены года и благоухал как целый котёл умиротворяющего бальзама. И только лёгкий поцелуй в щеку от необычной девочки действительно помог ему сдать экзамен на «превосходно».       Змеёныш озадачил нас с Сашем методом, которым он должен травить своего избранника. Мальчишка ни секунды не сомневался, как будто блаженный кентавр стоял за его спиной и твердил «всё будет хорошо». Саш разнервничался и закрылся в старом Логове, откуда его с трудом достал Долохов на пару с Томом, проникшимся к змею тёплыми чувствами. Я не до конца понял, что между ними произошло за закрытым ртом каменной головы, но Саш успокоился, Долохов выглядел очень задумчивым, а Том — отчего-то довольным, и разве что не парил над полом, держась за поясницу и неловко ступая. Гарри не дал мне надолго отвлечься. — Санд! Ну и как я должен давать ему яд? Просто плюнуть в кружку с тыквенным соком?       Я задумался. Изрядное количество моего яда было у него в крови, но у змеёныша не было клыков ни в одной ипостаси! Узнавший о проблеме Северус долго ругался, разбирая этот коктейль на составляющие, но всё же выделил ядовитую часть и щедро плеснул в чашку Люциусу, немного испортив интимность момента.       Сиятельный лорд не уснул мёртвым сном, а только пролежал в лихорадке трое суток, да после маялся с животом ещё два дня. Мы с Сашем однозначно решили, что испытание пройдено. Люциус стал понимать парселтанг, но говорить на нём не мог. Гарри сиял, как свежеотлитый галлеон, обнимая своего потрёпанного диареей возлюбленного.       Антонин, наблюдая за ними, хмыкнул. — Поздравляю, Гарри! Ты отхватил самого красивого мужика в магической Британии! — поздравил он. — А как же Саш? — ехидно заметил Гарри. — А он в таких конкурсах не участвует, маленький Слизерин! — Антонин щелкнул мальчишку по носу.       На выпускном балу я поздравил всех воронят и посоветовал вести себя прилично. Юная Лавгуд подмигнула мне и увела Лонгботтома на танцпол, закружив в быстром танце. Мальчик, почти превратившийся в мужчину, уверенно вёл свою спутницу мимо других пар. — Наслаждаешься последним вечером в Хогвартсе? — из-за спины спросил Снейп. — Это не может быть моим последним вечером здесь, директор, — отозвался я. — Один очень умный полугоблин подал мне блестящую идею. Я пожалуй, попрошусь в подмастерья к одному из профессоров. — И какая наука тебя настолько захватила? — он подошёл ближе. Я почувствовал тепло его тела, хотя он не касался меня. — Прорицания, — пошутил я абсолютно серьёзным тоном.       Сдавленный кашель стал мне наградой. — Я не позволю этой озабоченной Сьюзан… — зашипел Снейп мне на ухо, прижавшись грудью к моей спине и крепко ухватив за предплечье.       Я откинулся назад, впитывая его тепло, прикрыл глаза. — Тогда возьми меня… — я выдержал паузу, — к себе в ученики. Будешь учить меня зельям. — До конца своих дней, — прошептал он. — Потанцуй со мной. — А как же… — К чёрту их.       Заиграл классический вальс, Северус подхватил меня и повёл по замысловатой восьмёрке, обжигая чёрным взглядом и рукой на моей спине. Обернувшись на секунду, я увидел, как рядом кружит другая пара, от накала их эмоций воздух слегка горчит — Гарри не уступил и ведёт Люциуса. Малфой недоволен своей ролью, но не ситуацией в целом. Я нашёл взглядом Драко. Мальчишка покраснел от злости и обиды. Надо предложить Люциусу оставить его на пару недель в клубе полумёртвых пожирателей. — Ты отвлекаешься, — прошептал мне Снейп. — Я слежу. Закажи через три танца вальс на четыре счета, — попросил я. — Мы всех уделаем, как говорит Антонин, и покинем зал. Наши единственные конкуренты — Слагхорн и Вектор. Но Слагхорн пьян, а Вектор не сможет найти такого красивого партнера, как ты. — Договорились.       Я захватил бутылку вина, специально купленную для такого случая, и шёл в слизеринские подземелья, где Северус оставил за собой свои апартаменты. Уютная гостиная, полная книг, тёплый ковёр на полу и жаркое пламя в камине. Северус встретил меня без мантии, лишь в рубашке и брюках.       Я налил вино в один бокал. Во второй, с молоком, добавил совсем немного. — Я не дам тебе возможность покинуть замок в ближайшее время, — тихо сказал мужчина, обнимая меня за талию. — Отдаю тебе общежития. Я тридцать лет провёл в этой школе, но никогда ученики не выглядели и не вели себя так достойно. Это просто магия. — Я…       Он не дал мне ответить, увлёк в долгий поцелуй, по завершении которого я оказался нагим и лежащим на пушистом ковре. — Повтори то, что было за завтраком, — потребовал он, вкладывая палочку мне в ладонь.       Я взмахнул ею и тут же неоновая птичка присела на древко. — Скажи Северусу Снейпу, что я люблю его, — попросил я.       Птичка послушно подлетела к зельевару и защебетала ему на ухо.       Снейп погладил зимородка по перышкам прежде, чем тот исчез, прожёг меня взглядом. — Я тоже, Санд. Я тоже люблю тебя.       Остаток ночи я переживал как сладкую пытку. Как если бы круцио приносило не боль, а наслаждение. Северус наколдовал зелёные атласные ленты и перевязал мой пенис и тестикулы, скрутил меня, словно змей кольцами, а затем поставил на колени, подвесив плечи за ленты к стойкам кровати, держащим полог. Он целовал мою спину, ягодицы и с особым трепетом — анус.       Широким мазком языка провёл по расселине, а затем самым кончиком стал дразнить колечко мышц, быстрыми движениями то коротко проникая внутрь, то кружа у входа. Впервые за всю мою жизнь мне стало жарко, я не мог уследить за словами, а после — вспомнить, о чём я просил.       Горячий и мокрый, его язык погружался внутрь и вновь покидал меня, длинные пальцы сжимали ягодицы до синяков. Я сосредоточился лишь на нём, мягкие волны вожделения прокатывались от позвоночника вниз, скапливаясь в паху, но кончить я не имел возможности.       Сквозь шум в ушах я услышал его стоны. Внушительный нос упирался мне в копчик, язык проделывал то, о чём я никогда не расскажу родному брату, но всё это перекрывалось утробным воем, нарастающим с каждым толчком. Как оказалось, эти звуки издавал я.       Язык покинул мой анус и скользнул по поджавшимся яичкам. — С-са-а-анд, — он резко перевернул меня на спину, ленты надежно зафиксировали меня на кровати, и навис сверху, направляя свой багровый от крови член мне в лицо. — Возьми.       Никогда прежде я не видел Северуса таким желанным. Волосы растрепались, брови изогнулись в мольбе, а глаза сияли как две чёрных звезды. Я приподнял лицо и накрыл ртом головку. Провёл по ней языком, обхватил губами, почти выпуская и снова погружая в рот. Снейп мычал и толкался, схватил меня за волосы и стал действовать гораздо активнее. Поняв, чего он от меня хочет, я расслабил горло и сглотнул.       Северус застонал в полный голос.       В отличие от моих, его яйца поджались через минуту. Аромат его страсти ударил в мой чувствительный нос, я застонал, забыв, что мой рот занят. С громким выдохом Северус кончил мне в горло. — Развяжи, — прохныкал я.       С трудом вдыхая воздух, Снейп сказал «нет». Закинул мои колени себе на плечи, перекинув через голову ленты, что связывали лодыжки, припал губами к соску, в мой анус вошли сразу два пальца. — Вот, — простонал он, пристально глядя на меня, согнул пальцы и потёр узелок простаты.       Я откинул голову и закричал. Всё слилось в один кошмар — сладкая боль от зубов на сосках, шершавый палец, кружащий по головке члена и то, что он проделывал с моей задницей. Пальцы скоро заменил член, Северус сразу взял высокий темп и ампитуду. — Р-развяжи… — умолял я. — Р-рра! О-ох! Сев! Сев! Сев!       Прокусив шею мне до крови, он вколачивался в меня подобно отбойному молотку. Горячая рука коснулась моего члена, прошлась по всей длине, а затем дёрнула за хитрый узел, отчего вся конструкция размоталась и растеклась по коже безобидной ленточкой, выпуская мои конечности и органы из плена. И тут же член снова оказался зажат в кулаке. Через несколько движений пальцы потеребили мошонку. — Кончи для меня, — хрипло потребовал Снейп. — Кончай.       Он резко крутнул тазом и вновь ускорился. — Потрогай. Потрогай меня…       Снейп стал вбиваться внутрь и дрочить мой пенис. — Хсеф-хсеф-хсеф… — шипел я бездумно.       Он резко поменял ритм, на этот раз входя неравномерно и с оттяжкой. На очередном толчке всем своим естеством проехался по простате.       Оргазм был таким желанным и долгим, что я отключился ещё в процессе.       Очнулся в огромной луже своего семени, а Снейп прижимался ко мне сбоку. — Что это было? — невнятно спросил я. Язык отказывался шевелиться. — Не всем играть на скрипке, — хмыкнул Снейп. — Я увлекался шибари. — Это мой самый странный день рождения, — заключил Гарри, осматривая гостей.       Я тоже огляделся. Портреты Блэка, Мальсибера и Малфоя, условно живой Риддл, безусловно живые Селвин, Руквуд, Люциус, Люпин, Снейп, Долохов, Сашшес и я. Мальчик прикрыл глаза и задул свечи. — Кому какой кусочек? — Гарри обвёл весёлым взглядом собрание. — Люциусу с белой птичкой, это понятно…       Малфой фыркнул, но свой кусок принял.       Гости стали разбирать куски, пока Том не охнул, раздражаясь. — Мне с вафлей!       Долохов замер, не донеся вилку до своего куска, где была злополучная вафля, затем осторожно подвинул тарелку к Риддлу. Тот схватил вафлю пальцами и стал обсасывать с неё мед. Покончив с ней, откинулся на спинку стула и полностью проигнорировал остальной торт.       Гарри улыбнулся, положил ладонь на большой тёплый живот. Риддл недовольно сверкнул глазами, но тут же расслабился. Гарри странно успокаивающе на него воздействовал.       Змеёныш уже обеими руками массировал живот и что-то шептал на парселтанге. — Он шевелится! — прошептал мальчишка, огромными совиными глазами глядя на меня. — Не говори ерунды! — пробурчал Том. — Это ЯЙЦО! Оно не шевелится. — Он внутри там шевелится, — не обращая внимания на Тома, продолжил восторженно Гарри, затем прильнул к животу ухом. — Привет, братишка! Как же я хочу увидеться с тобой! — Поттер, это будущий василиск, а не человеческий детёныш, — спокойно констатировал Снейп. — Но он — моя семья. До того, как василиски появились в моей жизни, у меня не было никакой, — нежно поглаживая чужой живот, возразил Гарри. — А теперь смотрите — и родители, и дяди, и братик… я та-ак сча-а-астлив!       Я с интересом наблюдал, как плачет мальчишка, обнимающий вытирающего слёзы Тома. — Санд… Санд! Проснись!       Кто-то теребил меня за щёки. — Сандар! У меня проблемы!       Я неохотно открыл один глаз и посмотрел на змеёныша. — Что ты делаешь в Хогвартсе? Разве ты не проходишь практику по практической транфигурации в Дублине?       Гарри поджал губы, опустил глаза. — Я… я не знаю, как объяснить. Что-то не так со мной.       Я вздохнул, расправил кольца, затянул в них своего змеёныша и погладил языком по растрепавшимся волосам. Его запах изменился. — Как давно ты перелинял? — Неделю назад. А теперь вот это началось. — Говори. Иначе отведу к Северусу.       Гарри удобнее устроился в кольцах. — Мне снятся странные сны. Я засыпаю в своей съемной комнате в Дублине, а просыпаюсь в Малфой-мэноре, причём в своей аниформе и рядом с Люциусом. Знаешь, его запах так манит, как магнит. Во сне я… делаю с ним всякое. Я трусь о него своей чешуёй. Ты знал, что он удалил там все волоски? Такой гладкий… Он так сладко стонет, когда я щекочу хвостом его сладкую дырочку, когда осторожно проникаю внутрь. Он всегда принимает меня с наслаждением, выгибаясь и шире разводя бёдра. Кольцо за кольцом моё тело погружается в него, пока не заполняет настолько, что дыхание его сбивается, а пальцы комкают одеяло. Я двигаюсь постоянно, ожидая пока на конце его ровного члена не покажется прозрачная капля, которую он позволяет мне слизнуть, и только после этого его рука тянется вниз, помогая достичь разрядки. И я всё время внутри и снаружи, двигаюсь и наблюдаю. Он стонет и выплёскивает жемчужное семя на свой плоский живот, когда я тесным кольцом скручиваю его яички. И тогда я сам кончаю где-то в жаркой глубине его…       Гарри помотал головой и зажал себе рот обеими руками. И вновь на меня смотрел испуганный растрёпанный совенок. — У тебя период спаривания, — успокоил я мальчишку, который полинял невовремя — осенью — и вляпался в взрослую жизнь. — Просто сделай это не во сне. — Вот прям так?! В змеином обличье?! — испуганно просипел мальчишка. — Как вам обоим будет удобно, — я бы пожал плечами, но в данный момент у меня их не было. Я не стал говорить, что эти сны могли быть навеяны змеёнышу самим Люциусом, ведь между ними установилась прочная связь. Нарциссе, как и любой другой женщине на свете, никогда бы не удалось растопить сердце ледяного короля, ведь путь к нему лежал через простату. — Пора консумировать ваш брак.       Гарри благодарно обнял меня поперёк желудка, сдавив и без того беспокойный ужин, и отбыл в Малфой мэнор с корзинкой шоколадных эклеров, букетом «будь моим навсегда» и без одежды под мантией.       А весной мы наконец познакомились с наследником Сашшеса — Саасшадом Виктором. А что было дальше — совсем другая история.