***
– брось меня уже... – Чайльд хрипит, еле выговаривая. – бросил бы, если бы не знал как помочь. Чжун Ли доходит до домика. Он выглядит, в отличие от другого, намного лучше. Ухоженный и приличный. В нём то Чжун Ли и живет, прихватив с собой Чайльда. Тот оказался первым и эффективным в команде преступников, поэтому мужчина решил одарить его койкой рядом. Это конечно не сказалось на его гордости, но сказалось на ориентации. Хотя мужчине всё равно с кем спать. Парень просто приглянулся ему как красивый сувенир, с острым характером. Чайльд, конечно, этого не понимает и думает, что у них любовь до гроба, но это не важно. В некотором смысле он тугодум, смотрящий на всё через мазохизм и безумие. Так что, как только мужчина услышал рычание и крики неподалеку, сразу же задумался о безопасности Чайльда. Конечно было спорно, он ли там, но Чжун Ли отвечает за всех. За Алатуса так же. Хотя этому демонёнку помощь то и не нужна. Если только психологическая, а Чжун Ли этим не не занимается. Уж лучше оставить жертву в живых, чем потерять соратника. С такими выводом, парня с косами он не добил. За что и кармой ему влетела пуля в плечо. – как ты себя чувствуешь? – Чжун Ли аккуратно укладывает издыхающее тело на диван. Он осматривает парня, замечая что ему осталось совсем недолго. Про кишки Чайльд не шутил, они прямо вываливались из него. – ахуенно! – Охотник из последних сил улыбается во все тридцать два. – это хорошо. – Мужчина сам себе кивает, а после начинает что-то рыскать в ящиках стола. – ты что..серьезно? – да, у тебя ещё есть шансы. – наконец выдвинув нужный, охотник достает пакет с чем-то мерзким внутри. Кинув находку на стол, он разворачивается. Тарталья на последнем дыхании держит глаза открытыми. Нельзя тормозить. Чжун Ли вскрывает пакет, доставая оттуда пару прядей волос и давно сгнившее мясо. Решать использовать гниль вновь или нет, уже нет смысла, да и потерять Чайльда хочется меньше всего. – считай вслух, чтобы я знал, что ты ещё не умер. – издеваешься надо мной? Спасибо… – не умничай. Просто расслабься и представь, что ты ешь запеченную рыбу. – Мужчина отрезает часть мяса, маскируя его под кусок хлеба. Он подходит к охотнику, хватая того за челюсть и запихивая кусок в рот. И так измученный Чайльд морщится, как чувствует что-то мягкое и холодное на нёбе. У него срабатывает рвотный рефлекс и он пытается выплюнуть инородную консистенцию. – мфто…это..!? – твоё любимое блюдо, хочешь еще соус достану? Только проглоти сначала.– Чжун Ли идет против, насильно впихивая пальцы с “едой” в глотку. Тарталья мычит. Ему хватает последних сил, чтобы врезать охотнику по лицу. После насильственного кормления, Чайльд наконец сплевывает гадость. Хоть он и в предсмертном состоянии, обмануть его вкусовые рецепторы невозможно. Это не похоже на рыбу, это похоже на какую-то блевотину! Чжун Ли недовольно вздыхает, присаживаясь рядом. Кусок мяса падает на пол. На удар он не обратил внимания, его скорее задело то, что Чайльд сопротивляется. Не хочет принять помощь. – какого чёрта! Обмануть меня решил, заставив проглотить какую-то дрянь? – Тарталья морщится, а потом медленно осознает. – а…я понял… вот оно что. Я думал ты против подобного… Ха-ха. Знаешь, Чжун Ли, я надеялся на хорошие взаимоотношения между нами. А в итоге, ты... Я лучше сдохну, чем превращусь в…в одного из этих уродов.. – Охотник отворачивается, тяжело выдыхая и чуть откашливаясь. – Аякс. – Чжун Ли осторожно поворачивает лицо парня обратно на себя. – так будет лучше, так ты останешься со мной еще на несколько часов. Ты поможешь мне. Аякс, пожалуйста. – меня зовут Чайльд Тарталья! Никак иначе. Мне тошно, от того, что я доверил тебе своё настоящее имя. Потому что ты начал им пользоваться ради своих намерений и только. Моего мнения даже не спрашивал. Считал оружием, которое не любил. А как говорил, что я тебе важен! Не можешь без меня! Пустой трёп. Не верю. Больше не верю. Ты лжец. Теперь я понял…это. – Тарталья сипло договаривает, в последний раз делая вдох. Чжун Ли видит, как кожа охотника побледнела, а сам он перестал моргать. А после и дышать. Стало невыносимо холодно. Голубые глаза потухли, приобретая темно-фиолетовый оттенок. Мужчина даже не успел что-то возразить или оправдать себя. Но теперь это уже не важно. Лгать больше некому. Охотник сжимает холодные скулы парня, поджимая губы и опуская голову. Даже если слова Чайльда правда, это не значит, что смерть для Чжун Ли будет безболезненной. Он привязался, неосознанно и больно. Как бы не лгал себе, как бы не отрицал. Ощущение пустоты скручивает желудок, пульсируя около сердца. Как оторвали жизненно важный орган. Он нервно делает вдох, наклоняясь и обнимая холодного Тарталью. В глазах темнеет от чувства смерти. Чжун Ли снова из-за своего эгоизма потерял последнего, кто был в какой-то мере важен ему.***
Кэйя не решился отходить далеко от девчонок. Особенно тогда, когда заметил за ними погоню. Они не смогут оторваться, а так и телодвижений лишних делать не придется. То есть можно сразу прихватить с собой то, что хотелось бы отодрать от трупа. Забрать сейчас, а не утром шляться, подбирая оторванные конечности и клочки волос. Кэйя видел всю мерзость скрытую в горящих глазах Дилюка. Но что брат мог сделать? Ничего. Кэйя считал, что отпускать ситуацию с потерей отца нельзя. Нельзя всё так просто оставлять, нельзя дать этим тварям жить дальше. В нём до сих пор ныла травма потери семьи. А ведь они просто вышли на семейный пикник. Отпечатки страшных картин застряли в глазах. Мать тогда кричала как не в себя, пока отец пытался спасти Кэйю, пряча того в кусты. Он только приложил палец к губам, а потом его голова взорвалась под натиском огромных рук. Как будто воздушный шарик. А дальше, страшные звуки стали громче. Кэйя помнит хруст костей, звук трескающейся ткани, хлюпанье, визги. А после тишину и собственное хихиканье, которое превратилось в припадок. Кэйя только не помнит физической боли, когда лично проткнул себе глаз. Он хотел перекрыть тот душевный разрыв, который не давал спокойно лечь рядом с трупом матери. Не получилось. Потрясение сдавило полностью, не пропуская ничего кроме собственных слез и истерики.“Они все будут казнены. Все, кто способны обратиться в этих монстров. Все люди должны умереть.”
#И ты тоже. Во что мы превратились. Я и Ты – Справедливость. Ложь.#
“Все должны понять, как это больно. Все они грех.”
Староста хмурит брови, как доходит до широкой кровавой полосы. Жидкость густо лежит на траве, капая с кончиков на землю. – а вот и вы-ы-ы. – Кэйя вздыхает, подходя к источнику крови и выставляя руки в бока, вглядывается. Обезглавленное тело, разорванное в области живота и проходящее полосой выше к груди, неровно сидело у дерева. Сломанные ребра валялись рядом с вырванным желудком, прикрепленным к выпадающим кишкам. Одна рука отсутствовала, а другая неестественно вывернута и обкусана. Кэйю совсем не тошнит, ему даже нравится разглядывать кровавое месиво. Староста не сразу узнает в девушке Ху Тао. Для него все типы телосложения кажутся одинаковыми. Если нет чего-то примечательного, значит человек пойдет в мусорку вместе с остальными “не интересными” людьми. Только после полного осмотра, Кэйя замечает, что девушка то оказывается оголена до нижнего белья. И тут то он понимает, кто перед ним сидит. Не интересно. Ему нужна лишь голова однокурсницы. Поэтому он делает шаг назад, оглядываясь. Черепушка обнаруживается сразу. От радости староста даже подпрыгивает, как подходит к реквизиту. Он хватает сухие волосы, поднимая. Освещение отсутствует, так что он думает на станции осмотреть красивые глаза Тао. Раз Люмин рядом нет, значит она сбежала. Тоскливо это, но девушка долго не протянет. Волноваться о том, что кто-то выживет бессмысленно. Кэйя самолично застрелит возможных выживших. Покрутив то, что осталось от Ху Тао в руках, он вновь продолжает путь. Пора бы хоть немного разнообразить обстановку, включив одно из произведений Вивальди. Классическая музыка всегда подходила на это мероприятие. Скрипка звучит так, словно приближает наступающую смерть. Это прекрасно.***
Голод не отпускает. Мысли о своём поступке, о собственной жалости к себе, только ненадолго отвлекли его от разрывающего чувства. Но как только он ушел, потряхивать начало опять. Лишь бы Итера на пути не встретить. Если Сяо поверил, что маска поможет сдерживаться. То нет, не поможет. Зачем ему этот намордник, если может его так просто снять. Лицо, точно. Но какой уже смысл, если маска только мешает. А ещё и отсутствует, когда очень нужна. Ведь на Венти он набросился уже без неё. Ладно ему повезло остановиться. Вновь сдержаться. А что потом. Ему не стоило пробовать чужую кровь на вкус, а потом мучится. Нужно было контролировать себя, а теперь его состояние ухудшилось. Раз глупость ударила в голову, то и найти стоит кого-нибудь. Иначе до тумана в глазах совсем недалеко. О чем Алатус думал, когда обращал его. Нет, понятно о чем думал, но почему возложил такие надежды? Он же прекрасно понимал, что страшный облик будет отталкивать. Лишь бы умереть с достоинством. А как брат будет справляться с такой масштабной проблемой? Нет, ему это не важно. Даже не удосужился написать откуда информация про обращение. А Сяо сам всё найдёт. Сяо всё решит. И слова ненависти снова повторяются, заедая пластинкой. Сяо больше не хочет держать это в себе. И так было больно, когда Венти обнимал его, трогал его. Было больно сдерживать желание разодрать. Злость накрывает пеленой и мозг отключается. Сяо второй раз отдается чувству голода, разрешая взять над собой контроль. Сяо вновь надевает на себя роль Судьи, превращаясь в машину для убийств. Идёт неизвестно куда, ведь четко разглядеть что-то не может, но это не важно. Промахнуться уж точно не получится. Он сделает всё возможное, чтобы не дать убийцам выйти в свет. Даже если и сам окончательно превратится в чудовище.***
Нигредо жмурит глаза, осторожно присев на кровати. Препарат сразу же ударил в голову. Именно этого Альбедо хотел? Чтобы ненавистный братец приклеился к кровати после глубокого сна? Ведь побочка после него и приходит. Чтобы уж наверняка на улицу не смог выйти. Нигредо чувствует себя инвалидом. Переборов всю боль, охотник опускает ноги на пол и тянется к лампочке, включая её. Свет больно бьет в глаза. Прикрыв их ладонью, Нигредо понимает, как в помещении мерзко пахнет сыростью и тухлой кровью. Всё это из-за Алатуса. Ужасное чувство тошноты, то и дело, постоянно подступает к горлу. Нужно вылезти отсюда, ну или Нигредо так же стухнет тут вместе с коллегой. Ему просто необходимо подышать свежим воздухом. Он не будет убегать, ему не за чем. Только свежий утренний холодный воздух. Ничего более. Охотник встает с кровати. Шаткими шагами он подбирается к лестнице, хватаясь за одно из перил деревянного каркаса. И первое, что удивляет его, так запертая дверца. – ты что издеваешься? Я ожидал чего угодно, но не запертую дверь! Черт возьми Альбедо! Вот же…параноик. – кулак больно впивается в деревянную дверцу. От удара она немного приподнимается и Нигредо понимает, что её не закрыли, а накрыли чем-то. Диваном похоже. Но не шкафом точно. – спасибо любимый брат, что… – Охотник резко замолкает, напугано прижимая голову к плечам. Довольно громкий хлопок дверью заставил Нигредо одним прыжком оказаться на полу и осторожно сделать шаг назад. Он округляет глаза, не сводя их с дверцы. Следует минутная тишина, а после еще один грохот. Он уже намного громче и даже страшнее. Со звуками сливаются грубые удары чего-то обо что-то. Нигредо под каждый хлопок вздрагивает. Как-будто кто-то сверху громит дом. Теперь и выходить страшно. То ли это Вендиго хозяйничает, то ли… Последний удар заставляет потолок осыпаться опилками. Слышен треск стекла и хруст деревянных досок. А после, мёртвая тишина. Нигредо тихо подкрадывается к кровати, больше не думая о запахе или мерзости. Его охватывает дикий страх. Боясь того, кто грохочет сверху, охотник скорее прячется. И вовремя он это делает. Дверцу неожиданно вырывают. Желтый свет люстры падает на пол, очерчивая темную тень с взъерошенными волосами. Слышно как кто-то свирепо дышит, издавая тихое рычание.“Еб твою мать.”
Нигредо затыкает свой рот ладонями, понимая, что за ним пришли. Похоже Судья за ним пришел. По крайней мере, охотник надеется, что эта тень ему кажется и там просто чудовище. Просто обычный Вендиго. Пожалуйста, хоть бы он был не прав. Проклятье, охотник не ошибся. Темная фигура невысокого роста спрыгивает в подвальное помещение, медленно оглядываясь. Если этот “паренек” раздолбал весь первый этаж, то и идти против него будет бесполезно. Нигредо же напополам разорвут, не прямо сейчас, но в ближайшие пять-десять минут.“Я в заднице. И ведь рации нет.”
#Неужели. Сама судьба подстроила стрелки, чтобы наконец поймать тебя в свои лапы и сплющить, разбрызгивая убогую кровь по стенам. #
“О, кто же явился”
#Не похоже, что ты разочарован.#
“Я раздражен, что не смог переубедить его.”
#Вау. Волнуешься? Поразительно. А то что-то я не верю, ведь твои мысли это сплошная вязкая жижа похоти.#
“Спасибо за поддержку.”
#П-ф-ф-ф. Благодарность не имеет смысла, я чувствую как тебя разрывает. Тик-так, тик-так, скоро часики остановятся и твоя жизнь тоже#
“Что, самолично надоело к суициду подгонять?”
#А ты уже заскучал? Тебя не на долго хватило. Но меня это не волнует, ведь если ты просидишь тут еще минуту, твоя голова лопнет в руках этого красивого молодого человека, который подарит тебе легкую смерть. О, КАК ЖЕ Я УСТАЛА ЖДАТЬ!#
“Идиотка!”
Голова загудела от чужого крика. Внутренний голос впервые так пугает Нигредо.
“Будто я уже смирился. Да конечно!”
Нужно выкроить время. Может его успеют спасти. Что маловероятно.
#Играешь со смертью? ПРЕВОСХОДНО! Это тебе очень подходит, Нигредо! Игра в догонялки, где мышка попадает в ловушку и погибает от кровожадного укуса хищника! Беги, беги, беги. Беги моя мышка, беги без оглядки, беги до изнеможения, беги!#
И карта замолчала.
Нигредо выскакивает из под кровати, пока Судья отвлекается на включенную лампочку. Карта оказывается в ботинке и охотник в спешке достает её, когда буквально выпрыгивает на первый этаж. Будет неприятно, если она вывалится. Он засовывает картон в рот, на секунду шокировано осматриваясь. По левую сторону дома отсутствует стена. Обломки дерева и стекла разбросаны по земле, а совсем рядом с ними лежит сломанный диван. У шкафа отсутствуют дверцы, а входная, похоже от удара, висит на добром слове. Долго Нигредо не крутит головой, и так времени нет. Он скорее выбегает из здания, стараясь сориентироваться. Но так просто сбежать у него не получается. Только ускорив бег и наконец добравшись до тропинки, он чувствует, как что-то схватилось за ногу и резко повалило на землю. Лицо больно проходится по каменной брусчатке, раздирая кожу в кровь. Монстр тащит его назад, впивая свои когти в лодыжку. Нигредо сразу же попытался схватится за что-нибудь, но все усилия оказались бесполезными.Он оставит его. Одного.
…
“Schöne Augen.Wie blaue Diamanten.”
…
“Verzeih mir. Es tut mir leid und lass los. Bereue es nicht. Töten. Vergiss."
…
Одним рывком, охотника бьют о первое попавшееся дерево. С Нигредо играют как с тряпичной куклой. В одной руке держат ногу, а телом размахивают как палкой. Вся сила концентрируется на одной точке и охотник сразу чувствует перелом ребер, когда прямо налетает боком в ель. Хруст костей заедает шумом в ушах. Цепкие когти покидают измученную ногу и Нигредо валится на землю, дрожа всем телом. Передышки никакой нет, ведь как только ему хочется попытаться встать, его насильно хватают за голову и прикладывают лицом к коре, размазывая кровь по дереву. Холод проносится около шеи, а дальше следуют слова. – где твой бра-а-а-а-ат? – тяжелый хрип. Нигредо молчит, отказываясь сдавать Альбедо. Если это чудовище заберет жизнь его брата, то весь смысл смирения будет бесполезен. Молчание Судью не устраивает и он повторяет движения, но более яростно. Бьет со всей ненавистью. Вдалбливает его уродливую морду, ломая нос. Рвёт волосы, впиваясь когтями в затылок. Чувство вины ему не известно. А жалости и в помине нет. Судья преследует одну цель. Избавиться от здешней вакханалии.#Судья несет смерть для тех, кто нарушает закон. Кто решил забрать ценную жизнь взамен на удовлетворение своих убогих потребностей.#
“###..#$%$##$##”
Он размазывает чужое лицо в мясо, оставляя кровавый отпечаток на коре. Пользуется поверхностью как тёркой, превращая кожу и мышечный покров в кашу. В голове Сяо нарастает белый шум. Он понимает, что делает, но останавливать себя не собирается. Не видит смысла жалеть. Огорчает только, что не может полностью разглядеть последствия. Для охотника слов больше нет. Тишина и боль. Мучение, которое длится бесконечно. Слышно, как Судья рычит, словно оголодавший зверь. Всё больше уродуя, лишая характерных черт лица. Лучше бы он его разорвал напополам, а не издевался так, будто вся жизнь поиздевалась над карателем. – для чего…такое…издевательство.. тебя в детстве били..?– Нигредо хрипит, захлебываясь в слюнях. Карта давно вывалилась изо рта, прячась в траве. – хотел легкой смерти? Желания подсудимого меня не волнуют. А особенно от такого грязного животного как ты. На уме один разврат. Блевать тянет. Хотя, может быть, твоё гнилое мясо смоет с тебя этот грех? Сомневаюсь, боюсь я даже сожрать тебя не смогу, меня вырвет. – Судья дергает охотника на себя, насильно роняя на землю. Он вообще не обращает внимания на вопрос. Его больше удивляет молчаливость и сдержанность охотника. – а почему ты не орешь? Как я помню, животные всегда кричат, когда я делаю им больно. Когда я вскрываю макетным ножом их маленькую грудную клетку, а потом веду дальше. Когда протыкаю их органы кончиком лезвия, вытаскивая и рассматривая. Ты же тоже животное, так что же ты не кричишь? – сквозь ненависть вырывается и нутро Сяо. – да ты хуже…Алатуса… – глаза Нигредо постоянно бегают туда сюда, а дыхание становится тише. Судья присаживается на корточки, впивая когти в грудную клетку. Он раскрывает охотника как сумку, вырывая поломанные ребра. Легкие и сердце он не трогает, а больше целится в живот. Он с жадностью рвет кожу, цепляясь за недавно прошитую рану. Кровавая картина хлюпающих органов манит Судью. С лица спадает маска, открывая вид на уродливую пасть. Уголки губ рвутся под натиском выпирающих длинных клыков. Сяо не собирается отвечать за свои слова и действия. Он считает, что делает всё правильно. Ему только бы не увлечься.***
– ого как. Захотел забыться в ненависти, смешивая злость с приговором? Судья ведь не просто кровожадный убийца, у него есть разум. А тебя похоже что-то задело, раз ты решил пойти напролом и не давать отчет своим жестоким действиям. Знаешь как называется такое? Режим берсерка, наслышан? – Кадзуха печально качает головой. – мне всё равно. Передо мной убийца, а возможно ещё и насильник. Тем более это больше не важно, моя жизнь теперь не имеет значения. Заботиться о том, кто умрёт, а кто останется жив – бесполезно. Никого не волнует моё мнение, а ждать пока они одумаются нет времени. – Сяо хмурит брови, оглядывая помещение, в котором находится. – так просто убить всех? Это твой выбор? Хорошо, не мне решать. – кто обратил тебя? – Сяо прерывает нравоучения. – я знал, что ты спросишь это. – Кадзуха горестно улыбается, потирая перебинтованную руку. – мне не известно имя, но я запомнил его добрую улыбку и огромные янтарные глаза. После, следует молчание. Сяо ничего не говорит, стараясь задуматься. Если Алатус почти ничего толком о Чжун Ли не написал, возможно он и есть тот, кто знает как работает такая практика. Да и мужчина единственный, кого Сяо в лицо не видел. – но тебя не только это гложет, правильно? Сяо, ты столкнулся с самым страшным чувством привязанности? – Блондин прерывает задумчивость парня. – я не привязан к нему и не люблю его. – Глаза округляются, а голос Сяо грубеет. Проткнули легкие, бросая в легкую дрожь. Язык выдал юношу. Сяо даже немного побледнел. – хе-хе, значит столкнулся. – Кадзуха горько смеётся, понимая в какой печальной ситуации тот находится. – тепло. Жар. Приятное чувство, как только касаешься чужой горячей кожи. Этот парень тебе не безразличен. Твоё зверское нутро сдало тебя. Твой инстинкт сжирать всё, что движется, не действует на нём как потребность утолить голод. И все потому что ты неосознанно привязался, заинтересовался. Я уверен, он чем-то ранее тебя задевал. Возможно надоедал. Вот и причина. Пойми. Для нас с тобой, люди, которые глубоко застревают в ещё еле живой душе, становятся топливом. Ведь они горячие, они те, кто готов остаться с нами навсегда. Я понимаю, ведь сам столкнулся с этим. Я не хотел тянуть за собой. У меня еще была возможность остановиться. Но я не смог, плавясь в теплых руках своего друга… – блондин резко замолк, но вскоре продолжил. – с тобой все намного сложнее. Тебя любят. И ты это знаешь. Только яро отрицаешь, сильнее разжигая юношу в своих глазах. Тебе стоит принять его, перестав хвататься за прошлое. Так ты облегчишь своё многолетнее страдание. Так, ты не будешь винить себя за потерянный разговор. Так, у тебя будет шанс отпустить его. – Кадзуха глядит в мертвые золотые глаза, которые после услышанного чуть-ли не начали вытекать из глазниц. Блондин присаживается обратно за стол, вытаскивая из ящика небольшой ремешок для шеи. – я думаю ты понял, что будет, если ты не сможешь правильно оттолкнуть его. – Кадзуха выдержал паузу, показывая предмет парню. – этот ремешок станет чем-то другим. Я знаю, каково это съесть того, кто буквально манит и не бежит прочь. Не совершай моих ошибок, не делай ни себе, ни ему больно. Если думаешь, что стерпишь точно так же как с братом. Нет. Долго терпеть ты не сможешь. Эта боль будет преследовать тебя, пока не найдется тот, кто заменит твое место. А в данном случае уже никто.***
Сяо неожиданно легко приходит в себя, прямо смотря в блестящие от влаги голубые глаза снизу, которые наконец застыли. Дикий голод на некоторое время покинул его, поселив легкое спокойствие. Но недавний разговор напомнил о себе, когда Сяо понял, что кровь на руках не греет его. Осторожно ощупав себя другой рукой, Сяо обнаруживает во рту мясную кашу, которую, похоже, еще не успел проглотить. Чтобы не словить триггер вновь, приходится съесть. Для Сяо голубые глаза означают минутное облегчение. Он подтвердил себе то, что напал именно на одного из охотников. Точнее на Альбедо или же его брата. Сяо безжалостно вырывает сердце из котла с кровью, скрывая еще бьющийся орган в пасти. Вкуса у него нет, даже радует. Не хотелось бы выплевывать. Сяо вообще не смущает, как зверски охотник разорван. Его окровавленное, избитое в кашу лицо. Вскрытая грудная клетка. Вырванные ребра. Бурлящая кровь, скрывающая месиво из органов. Это не страшно, когда страдание принял один из убийц. Блеск голубых глаз навсегда замирает в лёгких слезах. Смерть наступает как только он лишается сердца. Нигредо больше ничего не чувствует. Не чувствует, как в его рот обратно запихивают карту, как предсмертную записку. Нигредо не успевает закрыть глаза в своё забвение. Ему хотелось бы увидеть лицо брата. Просто взглянуть на него в последний раз. Но. Ничего. Даже таких простых желаний он не достоин. Охотник запоминает только внезапно спокойное выражение лица Судьи. Злость сменяется безразличием. Парень почти такой же как и Алатус. Почему же рогатый умолчал, что у него тоже есть больной брат. Сяо. Наличие неконтролируемой жестокости в Сяо, означает, что они совсем друг от друга не отличаются.***
Альбедо судорожно сжимает лямку на плече, стараясь внушить себе что-то хорошее. Спокойно идти как раньше он не может. В голове прокручиваются крики Итера. Пластинкой заедает чувство тревоги. Не получается заставить себя думать о хорошем. Тем более на ум всплывают фразы его карты. Альбедо не хочет меняться один. Он не хочет остаться в одиночестве со своими проблемами в голове. Поэтому он рвано выдыхает, останавливаясь. Нужно успокоиться. Руки ложатся на лицо. – Альбедо? – Итер также останавливается. Он замечает, как патологоанатом сбавил шаг, а после, вообще остановился. По состоянию казалось, будто охотник задыхается. Итер осторожно подошел к нему, мягко убирая одну руку. И сразу в глаза бросился обезумевший голубой взгляд. Итер испугался. – что с тобой, у тебя ломка? – Парень чувствует, как слабо подрагивает рука охотника. – нет, всё в порядке. – не думай о нём, он не сможет выбраться, если, конечно, ему кто-то не поможет. Если тебе очень нужно, мы можем вернуться, а то с таким состоянием нам грозит прямая дорожка на небо. – Итер хочет дать понять, что волноваться нет смысла, если Альбедо аж диваном выход задвинул. Сначала Альбедо молча куда-то глядит, а потом медленно кивает. – для чего ты успокаиваешь меня? – я не монстр, чтобы безразлично смотреть на растущую панику в чужих глазах. – Итер отпускает руку и тяжело вздыхает. – понятно. Разве я этого заслуживаю? – Патологоанатом поправляет волосы, скрывая стыд на щеках. Последняя фраза оказывается проглочена. Волнует, стыдит, вызывает чувство жалости, потому что его впервые успокаивает не брат, а другой человек. Впервые кто-то сожалеет Альбедо. Хотя у того просто нет повода на это. Они принимают решение пойти обратно, чтобы Альбедо не было тяжело. Как Итер считает, паника, в и так страшной ситуации, вообще неуместна. Ладно Итер мог волноваться, потому что Люмин непонятно где была, но Альбедо. Да он в подвале собственного брата замуровал. Для чего это волнение? – если вы тут все убийцы, то как попали сюда и за что именно? – Итер решает немного разбавить нагнетающую скрипку своими вопросами. Альбедо не сразу реагирует. Он находится в какой-то прострации. Но быстро приходит в себя, находя ответ на вопрос. – обо мне рассказывать особо нечего. Чжун Ли, если честно я не знаю. Он очень странный, вроде и заботливый в какой-то мере, а вроде и нет. Алатус. Я вообще не понял, что он тут забыл. Он никого не трогал раньше, хотя его жестокость говорила обратное. А Чайльд. По известным мне данным, у него с прошлым полная дыра. В смысле не понятен мне его мотив. Зачем, если движений никаких он не вёл. А раз не вёл с ним ничего и не пытались делать, а потом когда застрелил единственного здравомыслящего копа, так всё, в бега. Сектант он. Непонятно во что он верит, ведь никому не рассказывал об этом, даже про религию невзначай не упоминал. – Альбедо говорит уже более спокойно, что даже немного радует Итера. – ужас. А вам получается ещё платят за это? – ну так, мы же как наёмные убийцы, заточенные в этой страшной клетке. Нам давали часть денег, это на случай если кто-то выберется и уедет отсюда. А остальное на общее оборудование. Я не имею понятия откуда Чжун Ли это всё берет, но таблетки и другие лекарства покупает он хорошие. – нелегально берёт патроны получается. И никто ни разу его не поймал? Поразительно убого. Тут случаем нет границы с другим городом или страной? – если бы я знал. – Патологоанатом сует руки в карманы, рассматривая каменную брусчатку. Потом они замолкают на несколько минут. Альбедо не хочется что-то о Кэйе спрашивать, ведь он не меняется и его действия тоже. Только вот хочется узнать, как он подловил Итера и остальных. – значит вы знали Кэйю около года? Итер переводит глаза на охотника и нервно усмехается. – где-то так. Да и мы слишком хорошо его знали. Как я думал раньше. Вот я дурень, Сяо ведь несколько раз пытался меня предупредить, а я. Наивный мудак. Теперь мучаюсь от огромной потери не только близкого человека, но и остальных. Вот это я удачно к умным мыслям пришел. Одиночество моё второе имя. – Итер прикусывает губу, чтобы вновь не поддаться эмоциям. Он уже ничего не исправит, а слезы горю не помогут. – но ты не ведь совсем один, Итер. У тебя ещё есть другие одногруппники, друзья. Не всё потеряно, а главное ты не судим. Я понимаю, что друзья сестру не заменят, но нужно просто принять, так сложилась твоя судьба. – докатились. Меня учит жизни убийца. Но спасибо за сочувствие, если это было оно. – Итер тихо усмехается, еле поднимая уголки губ. – а как ты относишься к своему брату? Почему вы начали это? – Чтобы не вариться в собственной апатии, Итер переводит тему. Альбедо сначала горько улыбается, а потом по спине проходит холодок. Говорить о их с Нигредо взаимоотношениях категорически нельзя. Неизвестно как отреагирует Итер на подобное откровение. – как отношусь? Ну…эм…как к родному брату. – Ломается, не зная как описать неадекватную привязанность. – А на счет наших…злодеяний. Нигредо убил моего однокурсника, потому что он задирал меня. После этого мы попали сюда. В какой-то степени это его вина, а я просто...мне пришлось пойти за ним. – Патологоанатом, отводит глаза в сторону, не желая смотреть на Итера. Ему кажется, что охотник больше не может нормально врать, особенно когда дело доходит до брата. Альбедо боится, что Итер прочтет в голубых глазах ложь. – ясно. Так погоди. То есть я перегнул и вы не насильники? Просто убийцы? Ладно, это всё равно не облегчает. Альбедо предпочел незаметно побледнеть и промолчать, не выдавая своего волнения. То есть Итер тогда это спросил по чистой случайности? И повезло и нет. Недолго Альбедо будет радоваться, всё равно, рано или поздно правда всплывёт. На этом их разговор заканчивается. На пути Итер думает куда денет себя потом, что будет делать дальше. Без Люмин жизнь даст трещину. А в особенности пойдут вопросы от однокурсников. От преподавателей. От родителей. Реакцию родителей страшнее всего представить. И что говорить? “Люмин умерла, она утонула в болоте из-за несчастного случая. Думайте я не в трауре? Нет, вы ошибаетесь, я готов сброситься с крыши, чтобы не чувствовать эту изнывающую боль. Вы не представляете, какая она невыносимая, как мне хочется бесконечно реветь, пока не кончатся слезы. Простите, я очень слабый человек, меня можно запросто вывести в слезы.” Кто же знал, что эта поездка обернётся именно так. Если бы Итер поверил в слова Сяо и раскрыл ему свою карту, может быть она была бы жива? Не была бы. Итер теперь знает, что проблема бы не решилась с помощью Сяо. Это Итер виноват, что не смог удержать её, не смог догнать, не смог поймать.Потерял.
#Тебе незачем так волноваться о своём одиночестве. Любая ошибка создает новый урок. Теперь ты будешь анализировать людей, которые тебя окружают. А сейчас, думая об этом, как о безвыходной ситуации, ты только усугубишь своё состояние#
Как глупо. Так легко сказать. А сделать, внушить, сложнее. Его мудрые решения в одиночестве привели к тому, что он опять доверяет каким-то страшным людям. Убийцам, которые ещё не понятно сдержат ли уговор. Ладно это сейчас, Альбедо немного едет крышей, безумно волнуясь за брата, а что потом? Они ведь точно убьют его, как только выберутся. Никакой убийца не станет оставлять после себя улики. Но раз Итеру суждено умереть от рук этих ненормальных близнецов, он не станет сопротивляться. Ему уже всё равно на себя и свою жизнь. Он так и поступит. Просто ничего делать не будет. Итер случайно врезается в охотника, который почему-то остановился. Блондин сначала не понимает зачем тот встал, но как только опускает взгляд на брусчатку, округляет глаза. Только благодаря ближайшим фонарям, Итеру удается разглядеть длинную полосу темной крови, ведущей от тропинки в бок. А потом, подняв голову и выглянув из-за плеча Альбедо, в паре метров, обнаруживается темный силуэт. Кто-то резкими движениями вырывает что-то снизу, прямо пихая себе в рот. Итера сковывает страх. Он сразу впивается руками в чужие плечи, прячась позади. Альбедо медленно поворачивает голову в сторону от страшного зрелища, замечая что совсем недалеко стоит их домик. – медленно отпусти меня. – Голос Альбедо держится на ровной ноте. Итер чувствует, как охотник протягивает руку к ремешку на плече. Он осторожно разводит руки, но не опускает ладоней, чтобы успеть схватить. Почему-то становится тревожно, ведь манера речи и состояние охотника резко меняется. Альбедо рьяно срывает с себя оружие. Пряжка неосторожно ударяется о железный корпус винтовки, чем создает лишний шум. Альбедо даже не обращает на это внимания, ведь мысли мгновенно забиваются только волнением. Лишь бы его паранойя оказалась ложной. Рано паниковать, пока не увидел масштаб трагедии. Перезарядка, шаг в бок. Тихо сходит с тропинки. Яркие янтарные глаза сразу же бросаются на охотника. Лишние звуки привлекли его. Резким движением монстр оказывается на ногах. Он понимает, кто пришел и чтобы разжечь пламя истерики, наклоняется, поднимая труп за сухие волосы. А после, одним движением сворачивает шею, отрывая голову. Чудовище знает, что в него стрелять не будут. Шок перебьет реакцию. У Альбедо сразу подкосились ноги. А когда смерть шагнула к свету, выбрасывая голову вперед, из рук охотника, с неприятным звоном, выпало оружие. Сяо отбросил тело от себя. Надевать предмет на лицо он не видел смысла, лучше съесть. Лучше проглотить. Забрать с собой. Забрать точно так же, как и он сделал это с близнецом. Белки глаз, покрытые мелкими капиллярами, открытый рот, с торчащей картой, скомканные покрытые кровью волосы. Разодранное и почти неузнаваемое лицо. Отражение. Собственное уродливое отражение. Альбедо как только увидел часть своего брата, сначала не осознал, что это правда. – нет, мне кажется – Руки беспорядочно полезли в рот и он начал кусать пальцы, стараясь прийти в себя. Итер вообще замер статуей, как увидел опять оторванную голову. В какой-то степени он даже рад, что один из монстров откинул коньки. Но ситуация одна. Вновь мертвый родственник. Вновь истерика. А понимая, что Альбедо с психикой своей точно не дружит, стало страшно. Страшно за него. Итер то еще может принять, но вот Альбедо. Патологоанатом осознает, что это вовсе не глюк. Безумие мгновенно охватывает неуравновешенную нервную систему. Смысла нет. Смысла больше нет. Жизни нет, если с ним нет Нигредо. Голова кружится. Дышать сложно, сложно стоять, сложно здраво мыслить. Охотник качает головой, дрожащими руками поднимая винтовку и бездумно бросаясь на монстра.Убейте его. Убейте Альбедо.
#Не сможешь#
– стой! Нет, не беги! НЕТ! – Итер успевает схватить Альбедо за джинсовку, останавливая. Конечно Итер понимает, что чувствует охотник. Конечно он знает эту боль. Было бы справедливо бросить его в руки монстра, но как тогда Итер справится. Он же не сможет один шляться по лесу. Да и он не чудовище, чтобы так просто смотреть на страдания. Особенно когда Альбедо ему помог, хоть и для своей выгоды. Альбедо вообще потерялся в пространстве. Он мечется из стороны в сторону, задыхаясь, словно подстреленное животное. Беспорядочно взмахивает руками с оружием, случайно попадая по Итеру. Чужие руки сразу спадают с одежды и охотник кидается на Сяо. Он замахивается, но как только оказывается почти рядом, замирает. Тело не поддается и лишь лицо кривится в агонии. С глаз начинают капать слезы. Невозможно выдавить из себя слово. Невозможно даже сделать нормальный вдох. Всё застряло внутри, всё замерзло. Больной ком создает хрип при тяжелом выдохе, а после превращается в свит, будто охотник болен астмой. Сяо берет дрожащего Альбедо за подбородок, настраивая взгляд холодных голубых глаз на себя. Он видит, как они блестят, будто лед тают. Струйки солёных слез скатываются по щекам к когтистым рукам. Слышно, как бешено колотится бесчувственное сердце. Хочет чтобы его убили, чтобы пожалели? О конечно, без проблем. Сяо засовывает пальцы в рот, хватаясь за зубы и десна. Он хочет вырвать нижнюю челюсть, но не успевает. Резкий и высокий голос Итера заставляет парня взглянуть на однокурсника. – ОСТАНОВИСЬ! – Итер выскоблил из тропинки небольшой камень, намереваясь ударить. Попытаться отвлечь, отбить. И как только блондин подбегает ближе, узнает в чудовище Сяо. Он раскрывает глаза от ужаса, сразу хватаясь за холодную руку и отталкивая Альбедо в сторону. Ему приходится встать впритык к однокурснику, чтобы разглядеть и поверить, что это правда Сяо. Он выбрасывает камень, крепко обхватывая холодное запястье второй рукой. Сяо не меняется в лице, единственное, что он делает, так одним взмахом вырывает свою руку из хватки. Золотые глаза Итера слабо сияют в нелепой тревожности. Если Сяо и чувствовал облегчение когда понял, что убил не однокурсника, то сейчас, когда друг мешает избавится от маньяка, он вызывает омерзение. Итер не сдается, пытаясь обнять, пытаясь привести в чувства, пытаясь успокоить и оградить от убийства. Но Сяо удается ухватить чужие руки и развести, не давая взять себя в объятья. – Сяо, очнись, Сяо не нужно. Я знаю как это тяжело! Я знаю что тебе больно, но ты не должен мстить всем подряд. – ты защищаешь его? Зачем? – это единственное, что сейчас интересует. Итер вглядывается, рассматривая бледное лицо, с длинными клыками, которые словно по щелчку скрываются в деснах. Альбедо был прав, Сяо превратился в монстра. – ему также больно, он неуравновешенный, ему нужна помощь, а не смерть! Он не был инициатором всего того что делал. Он тут только из-за своего брата. – Итер надеется, что однокурсник поймет его. – он маньяк, Итер. Он насильник. Он хотел убить тебя самым изощренным способом. – даже так, но у нас был уговор. Повисло минутное молчание. Сяо округлил глаза, резко отпуская однокурсника и пряча руки в рукава. – ты. – услышанное шокирует. – ты, что? Ты доверился ему? – В голосе Сяо читается холод и отторжение.Трескается последняя надежда на адекватность.
Сяо нервно усмехается. Пластинка повторяется. Теперь и Итер больше не тот, кому он может доверять. Кого он хочет спасти. – ты совсем придурок что ли? Где ты мозги проебал!? Или это жалкое существо тебе их промыло? Ты понимаешь что ты делаешь, что ты сделал? – Сяо пытается найти хоть какую-то адекватность в глазах однокурсника. Итер понимает его реакцию. Понимает, почему он так реагирует. Тем более после того, что случилось с Сяо, его резкость в оскорблениях оправдана. – Люмин умерла. Она утонула на моих глазах. Я не смог её спасти! Она была в миллиметре от меня! И что, ничего! Её больше нет! Думаешь мне приятно смотреть как кто-то также страдает от смерти родственника? Это больно, ты сам знаешь как это больно, но следуешь мести. Альбедо тоже человек, он также может плакать, может чувствовать. Я же вижу, что он травмирован. Он как-то привязан к брату, раз не смог отпустить его и пришел за компанию. Мне его жаль, Сяо. Его просто нужно понять. Сяо хмурит брови, прикрывая рот ладонью. Ему не удается нормально подобрать слов, чтобы описать насколько он обомлел. Не только шокирован тем, что Люмин также ушла, но и самым прекрасным оправданием от Итера. Давайте мы будем жалеть всех убийц, давайте им посочувствуем, а нужно ли им самим оно? У них только одна дорога. Если они ступили на неё, свернуть обратно не имеют права. – я. Я этого от тебя точно не ожидал. – Сяо пытается сложить мысли в предложение. – Зачем ты меня позвал, если так же перестал слушать? – Возникает окончательное непонимание. – и это я должен контролировать вас? Ты ведь постоянно всем так говоришь, но только не мне. Ладно, не в разговорах за спиной суть. Как мне вас контролировать, если все вы считаете моё мнение душным! Мои предупреждения и советы, которые я не говорю без надобности! А Сяо у нас душнила! Сяо, открой окно и иди нахуй, ведь тебя никто не звал! А ты позвал. Да лучше бы я дома сидел. Было бы легче узнать, что вы все подохли. От тупости. – Сяо устал от реальности, в которой был и находится до сих пор. – Хорошо. Разбирайся сам, сиди со своим Альбедо, ведь ты ему доверяешь, похоже, больше чем мне. Ведь Альбедо человек. А я, монстр. Монстр по твоей вине, Итер. – что-то ещё слышать Сяо не хочет. Теперь всё предельно ясно. Теперь и Итер отказался от него. Возможно не отказался, а уже давно не был на его стороне. Остаться в одиночестве было его судьбой. Опять что-то доказывать. Зачем? Какой смысл? Итер был последним, на кого Сяо больше всего надеялся, кого он считал здравомыслящим. Как однокурсник вообще пришел к мысли пожалеть убийцу. Как? Сяо разворачивается. Он находит во тьме маску и надевая её, уходит. Силуэт скорее сливается с тьмой и Итер не успевает поймать его. – это не правда! Сяо…да подожди! – блондин почувствовал как ему свело челюсть, как внутренности перевернулись. В груди сдавило. После сказанного Итер осознал. Он виноват. Итер надеялся на хорошее, не осознавая, что Сяо раздражал всех. Они не воспринимали его волнение всерьез. Да вообще не воспринимали. Никому не были нужны эти нравоучения. Это было издевательство над его характером. Переложить всю ответственность на однокурсника, а потом забыть о его существовании. Сяо всё сам сделает, он же у нас умный и ответственный. Итер идиот. Он потерял не только доверие к себе, но и друга. Опустошение подкосило парня и он припал к дереву, скатываясь по нему на землю. Ужасно. Альбедо так же мертво сидит на коленях, осторожно пытаясь нащупать винтовку рядом. Его колошматит из стороны в сторону. Итер слышит шорох, а после громкий истеричный смех. Парень сразу вскакивает на ноги, как видит, что патологоанатом крепко схватился за винтовку, подставляя дуло себе в рот. Вовремя блондин заметил это действие, ему удалось предотвратить необдуманный суицид. Итер вырвал оружие из дрожащих рук и с силой ударил им по лицу, заставляя того отвернуться. – ты совсем из ума выжил!? Как ты смеешь пытаться застрелиться, после того как я спас тебе жизнь! Сукин сын! Из-за тебя я потерял друга, а ты решил поступить как последняя неблагодарная гнида!? Конченный псих! – всю злость Итер возмещает на охотнике. – я не просил меня защищать. – Альбедо говорит тихо, но Итер все равно его слышит. – да что ты говоришь! – Блондин отбрасывает оружие в сторону, хватая охотника за волосы и поворачивая на себя. Парень ядовито улыбается, а его уголки губ дрожат, выдавая то как ему хочется вновь разойтись в слезах. Его дебильная карта прямо идет к цели, медленно и мучительно забирая близких людей. – мы оба потеряли тех, ради кого сговорились. Ты прекрасно видел мою боль, советовал мне что-то, а сам. Сам то ты что за ничтожество, раз следовать своим словам не можешь! – ты меня не знаешь, чтобы решать что мне можно делать, а что нет! – Альбедо хмурит брови. – ты болен, Альбедо. Тебе нужна помощь. – я не болен! Я полностью осознаю, что я делаю! Нашел кого жалеть! Нашел кого спасать! Да лучше бы послушал Сяо, которого знаешь дольше. Сам то ты не ничтожество? Так тупо потерять доверие близкого тебе человека ради кого-то другого! Не суй свою помощь туда, куда не нужно! Раздражает. Итер не знает что с ним делали, Итер не знает, что чувствует Альбедо. Для него Нигредо был не просто братом. Он стал всей его жизнью. Всем смыслом. Ведь у них не осталось ни родственников, ни знакомых. О них даже не вспоминали. А Итера. Его вспомнят, его будут искать. А он не ставит этих людей ни во что. Патологоанатом резко выкручивается из положения, хватая Итера за руку и больно дергая в сторону, роняет назад. Он хочет доказать, что он не больной, что ему нравятся подобные действия. Он просто в край сумасшедший. Он конченный. Альбедо впечатывает парня в землю, сильно впиваясь руками в запястья и нависая сверху. Волнение выдает громкое сердцебиение и странную возбужденность. Альбедо принимает это не как страх остаться в одиночестве, а как повод, чтобы показать какой он на самом деле. Чтобы его не отговаривали от смерти, ведь он мерзкий, он ужасный и убогий, такой же как и Нигредо. Итер даже не сопротивляется. Он держит глаза открытыми, прямо смотря в беспомощные голубые, с которых вновь начинают капать слезы. Он видит, как губы охотника кривятся и он пытается что-то сделать. Но у того теперь ничего не получается, он даже не может коснуться чужого лица, чужих губ. – какое жалкое зрелище. – Итер не принимает его слова на свой счёт, ему и собственных упреков хвататет. Альбедо стыдится себя. Да и не только он. Слова Итера добивают до конца, подтверждая собственную бездарность. Охотник приподнимается, отпуская Итера. Понимание раздирает в клочья. Позорище. Патологоанатом закрывает руками лицо, несдержанно начиная реветь. Как же мерзко. Он теперь ничего не может сделать без своего брата. Он больше ни на что не способен без него. Нигредо был единственным, кто принимал его, кто помогал ему, кто успокаивал его, кто был всегда рядом и не важно что он с ним делал. Он любил его. А теперь Нигредо оставил его одного. Одного с такой большой травмой неполноценности. Ужасом одиночества, ведь ему больше некуда идти, ему не с кем. Как он будет жить дальше, как ему жить без второй половины тела. Как ему оправиться. Итер садится на земле, сочувствующе смотря на сотрясающего в истерике Альбедо. На Альбедо, у которого вот-вот произойдет нервный срыв. – похоже я оказался прав, ты не здоров и ушёл с ним потому что вы были созависимы друг от друга. – Итер говорит это тихо. К этому выводу он пришел тогда, когда увидел всю беспомощность, немощность, сомнения в голубых глазах. Словно ему нужно было одобрение со стороны. Это ещё можно подтвердить тем, как Альбедо постоянно спускался вниз к брату. – НЕ ПРАВДА! НЕТ! Это он сделал меня таким! Это он сделал меня таким! ЭТО ОН ВИНОВАТ! Это из-за него! Из-за него! А теперь он оставил меня одного. Одного…одного. – голос срывается, сливаясь с неконтролируемыми всхлипами. – ты ничего не знаешь…ты не знаешь…не знаешь…так не говори, просто заткнись.– истерия накрывает полностью. Альбедо склоняется ниже к земле, еле сдерживая приступ. Все докатилось до того, что он был готов выколоть себе глаза, разодрать шею в кровь чтобы стало хоть немного легче. Чтобы не видеть, чтобы не дышать. Нигредо не разрешал ему реветь, потому что приходилось отвечать за подобную выходку. Нигредо только после унижений, успокаивал его, поглаживая по мягким вьющимся волосам. А теперь мерзко. Теперь тошно. Руки тянутся к волосам, чуть-ли не вырывая их под корень. Итер впервые в своей жизни видит настолько страшный истеричный припадок. Настолько громкий, аж хочется заткнуть уши. Боясь, что охотник нанесет себе какой-то ущерб, парень даже не знает как помочь. Хотя бы попытаться. Да он даже не знает стоит ли вообще. Вдруг его придушат. Но все таки Итер решает осторожно присесть рядом и крепко обхватить руками, чтобы не дергался. Вскоре Альбедо наконец затихает, судорожно дыша. Он некоторое время ничего не говорит, не двигается. – почему же мне такого как ты жаль? – Итер наконец отпускает его. Он заглядывает в стеклянные синие глаза, которые смотрят куда-то за Итера. С них больше не текут слезы, но слабая краснота щек осталась. – я сожалею, что тебе пришлось увидеть это. Я не ожидал, что сорвусь из-за этой нелепой ситуации. Отвратительно. – Из-за криков, голос Альбедо немного осел, от чего превратился в шепот. Патологоанатом быстро охладел. То, что убивало его несколько лет наконец исчезло. Он смог выплеснуть всё то, что копилось и загустевало. – нелепой? Ты называешь это нелепым случаем? – Итер вскинул брови, раскрывая глаза в недоумении. – да. Его смерть не стоила моих нервов. Это он должен был страдать, потеряй меня. – Альбедо встает, осматриваясь. – кто-то ещё остался в этом лесу кроме нас? – Венти.. – Итер вообще потерял представление о прежнем Альбедо. – ты хочешь найти его? Но теперь тебе незачем это делать. – Итер встает вслед. Вместо разъяснений, Альбедо достает свою карту из рукава, протягивая ее парню. – это смерть… – Итер берёт в руки картинку и всматривается. – разве это не значит, что ты должен так же умереть? А я, кажется, помешал тебе. – нет, не помешал. Скорее помог принять. Смерть не означает настоящую гибель. Она ведет к новому этапу в жизни. Этап, который я не хотел принимать без своего убогого отражения. Теперь же, я хочу помочь тебе вновь. Даже если Альбедо и откликается холодно о своем брате, ему до сих пор больно и обидно, ведь неполноценность никуда не делась. Она так просто с криком не исчезнет. Её нужно лечить, но кто ему в этом поможет. Вспоминая, что во рту Нигредо что-то было, патологоанатом быстрым шагом оказывается рядом с оторванной головой. Он присаживается на корточки, вытаскивая карту. Её название только сильнее раздражает охотника. Альбедо стискивает зубы, прикрывая глаза и закрывая их ладонью. Нигредо оказался повешенным, то есть его судьба никак бы не изменилась, даже если бы Альбедо перерос себя и своё прошлое. – ясно. Ты сделал мне больно вдвойне, скрывая скорейшую смерть. Надеюсь ты доволен, что так произошло. Альбедо запихивает карту обратно в рот. Ему мерзко даже собрать его тело воедино и похоронить нормально. Он и не будет этого делать.#Все закончилось.#
“У тебя еще хватает смелости сказать мне что-то?”
#У меня нет смелости, Альбедо. Ты сильно настрадался, хоть и верил, что твои страдания продолжатся. Даже не слушая моих замечаний, всё сложилось именно так, как я предсказывала. Теперь ты свободен.#
“К черту мне такая свобода, когда у меня никого не осталось.”
#Посмотри на ситуацию с другой стороны, тебя ведь не бросили, как только увидели твою истерику#
Итер подбирается в след и протягивает карту обратно охотнику. Альбедо не сразу забирает протянутую картонку. Ему непонятна последняя сказанная фраза. А какие-то надежды возлагать на Итера он не собирается. Хоть они и потеряли родственников, не значит что их ситуации полностью совпадают. Они не в одной лодке.***