***
Венти наконец срывает ружье. Посторонних звуков нет, а значит и ловушек тоже. Теперь то он может нормально осмотреть предмет вызывающий дикий восторг. Пальцы восхищенно бегают по гладкому корпусу. Тяжесть его никак не смущает, а скорее дает уверенность в своей самообороне. Тем более у оружия присутствует ремень, что облегчает переноску. Художник освежает голову от лишних мыслей. Порадоваться он ещё успеет, а сейчас времени на залипание нет. Проверив магазин, Венти сам себе кивает. На пять выстрелов ему хватит. Повезло, ведь ружье оказалось заряженным в упор. Да и уже известно кто станет первой жертвой гладких пуль. По крайней мере, если его придуманный в голове план не изменит обороты. После всей информации, Венти нельзя показывать ни страх, ни его долго встраиваемую роль идиота. Пора бы открыться, показать, что на самом деле он чувствует. Было бы хорошо, точно так же подурачиться и выстрелить Кэйе в лицо, по случайности, но это станет издевательством над самим собой. Как будто Венти не умеет серьезно относиться к ситуации. Тем более шутить над тем, кто намеренно запланировал убийство своих друзей ради забавы, теперь мерзко. Никто из жертв в этой игре не виноват. Все просто были слишком доверчивы. Не увидели ту грязную личность, которая ждала момента ради создания нового “спектакля”. В этом его мотив? Или есть ещё что-то более отвратительное? Кэйя с самого начала являлся хищником, рассматривая потенциальных жертв единственным голубым глазом. Он сразу зацепился взглядом за первую фигуру, одиноко гуляющую около общежития в поиске своей группы. Венти. Именно на Венти, после их знакомства, нацепили поводок, не давая отдалиться. Они же вместе и в магазин бегали в обед, и с групповых мероприятий сбегали куда подальше. И ради чего? Пустое место. Да даже теперь пустого места Кэйя больше не заслуживает. Он не человек, он чудовище. Хладнокровный убийца, помешанный непонятно на чём. А убийцам не суждено быть понятыми. Раз они не в силах войти в положение жертвы. Раз они считают это благим делом, пользуясь жертвой как приманкой для монстров. А после оставляя их как сувенир, реквизит для любования.#Чувствуешь? Никакой справедливостью и не пахнет.#
“Он справедливость?”
#Не обязательно, я только подталкиваю тебя к действию. Мне нравится как ты рассуждаешь. Надеюсь таким же трезвым и останешься#
“ Я сейчас не в настроении разгадывать твои загадки.”
Молчание.
Первое что Венти сделает, так попытается найти сетевую точку. Дилюк уже упоминал о станции, а значит выход у них ещё есть. Необходимо попасть на какую-нибудь линию, чтобы описать ситуацию и сообщить о проблеме. Раз здесь происходят убийства вместе с обращением, значит Кэйя занимается этим уж точно не один, не считая Дилюка. И наряд полиции будет никак кстати. Местоположение однокурсников Венти не знает, так тем более не имеет связь. Рации им никто не предоставил. Ему остается только надеяться, что ребята ещё живы. По ощущениям прошло уже три часа. Это очень много для такого то положения. До рассвета может и осталось недолго, но что даст этот рассвет? Если в трагичном итоге никто, может, отсюда и не выйдет. Рано думать о плохом, хоть и сводится всё к этому. Парень закидывает ремень на плечо, выходя обратно к двери. Что-то Венти не подумал, как он выйдет. Приходится вновь ощупать стену в поиске скрытой дверцы с панелькой. И художник её находит. Маленькое белое колечко не сильно выделяется на фоне таких же обоев. Удачно запомнив номера, пальцы ловко попадают по нужным кнопкам. Щелчок дает зеленый свет и открытую дверь. Дилюк спокойно опирается о подоконник, осматривая свою карту. Звук отвлекает его и взгляд сразу ложится на однокурсника. На лице Венти нет ни улыбки, ни искры радости. Ранее яркие изумрудные глаза накрывает пелена злости. Его так быстро сломало письмо или же это настоящее лицо, а не вновь созданная маска? – хорошо вы ужились тут я смотрю. – Венти с презрением разглядывает однокурсника. – как долго вы планировали этим заниматься? – пока не настанет судный день. – Дилюк отвечает спокойно, убирая карту на подоконник. – в чём ваш истинный мотив? – мой отец. Он обращенный. Я хотел похоронить его, но всё зашло слишком далеко. Кэйя с самой первой нашей встречи был не в себе, а сейчас всё только обострилось. – ого как. То есть вы ловите своего отца на нас? И кормите не только ради того, чтобы исключить проблему обращения, но и ради запаха? Вот это да. – Венти задвигает стенку, лишая Дилюка обороны. – да. Всё правильно. И мне кажется ты уже принял верное решение. – Дилюк аккуратно смотрит на стеллаж. На последнюю надежду защититься. – в чем проблема была покинуть это место? – Венти продолжает допрашивать. Вроде как лжи или страха не чувствуется, скорее какое-то отчаяние. – моя глупость, слепая вера в наилучший исход. Теперь же эта вера даже и близко не стоит с тем, что Кэйя начал творить. Помешать ему я не в силах, здесь главную роль играют карты. – ясно. Мне интересно как дойти до станции. – Венти хмыкает. – пф. – Дилюк складывает руки на груди. – ты не сможешь позвать на помощь, ведь координаты мне не известны. Только отец знал точное местоположение. А его записная книжка потерялась вместе с ним. Я бы посоветовал остаться в доме до утра, чтобы с выжившими я смог вернуть вас обратно. Если ты, конечно, случайно не выстрелишь в меня. – что я слышу. Вот это да. Как же так? Дилюк, который знает правила, следует только своим убеждениям, не смог достать местоположение этого уродливого участка? И даже какой мысли не возникло поинтересоваться? – Венти на такое криво улыбается округляя глаза. – смешно! У тебя там мышление узкое что-ли? А больше всего смешно с твоих советов. В тебе жалость проснулась? Сочувствие? Никому это нахер не сдалось, слишком поздно! После всего, что я увидел и прочитал намерение у меня одно. Думаешь я буду просто так сидеть и ждать пока все мои однокурсники умрут? О нет, я не такой бесчувственный как ты. – Художник нервно усмехается, качая головой. – знаешь, а ведь ты мог предупредить. Но ты что делал? “ Там не мусорите, за собой убирайте, Сяо пусть у нас главный будет.” Главный в чём? Главный в отмывании полов от луж крови? Или это был знак? Сяо убейте первым. Он ведь докопается до любой мелочи. Не дай боже доживет, точно же всех нас посадит. – Из парня беспрерывно льется токсичность. – А если бы никто не зашел в эту комнату? Всё, провалился бы твой план. Никто бы не узнал, что тут не только жрут, но и обрекают на вечное бессмертие. Превращают в тонкий сук дерева, который не только бьет в глаза, но и протыкает насквозь! И в этом не карты замешаны, а твоя халатность. Потакание поступкам своего неадекватного брата. Карты у него важную роль играют. Это Таро не решит за тебя жизнь. Ты сам вершишь свою судьбу. Дилюка никак не задевает всё сказанное. Это просто один из эмоциональных моментов, когда жертва понимает в каком положении находится и в чьих руках. Обвинение. Заслуженно. – если бы оно так и было, ты бы и ногой сюда не ступил. Тем более ты бы сейчас не стоял целым и невредимым. Было бы печально смотреть на тебя либо с дырой в голове, либо хромающим. Но твоя роль тебя спасла. И нашептала она тебе много чего. Верно? – не принимай случайность за роль карты. Я как-будто бы бестолочь и не могу даже о своей жизни позаботиться. – Венти всё таки поймали за язык. Если однокурсник приведёт ещё больше аргументов, то тогда попытка разозлить Дилюка треснет пополам. Но он прав. И Венти на пятьдесят процентов бестолочь. Ведь вместо того, чтобы убедиться в безопасности помещения, в первую очередь глаза тогда прилипли к ассортименту оружия. – не принимаешь голоса в голове, считая это раздвоением личности? Разве голос в голове до этой ночи вообще существовал? Хотя возможно ты лжешь, пытаясь вывести меня на эмоции. Чтобы застрелить, когда я попытаюсь пырнуть тебя ножом в порыве злости. Но нет. Моя злость бессмысленна. Я понимаю свою глупость. Поэтому я не убрал роль Судьи из колоды. Повешенный не сможет повлиять на всеобщую ситуацию самостоятельно. Повешенный может только обратиться за помощью, может попытаться дать знак, но не действовать. Я Повешенный. Это моя роль. И единственное, что я мог сделать, так дать знак. Предупредить это выше моих обязанностей, иначе Кэйя бы быстро обо всём догадался. На этом моя задача заканчивается. Я подлежу Суду. Так решай, убьешь ты меня сейчас или же потом. – Дилюк закрывает глаза, опуская голову и разводя руки в стороны. Венти замер после заявления под какой картой стоит Дилюк. Ему бы хотелось возразить, что можно и не следовать указаниям карты. Но после принятия своей смерти, даже не в шуточной форме, Венти умалчивает вновь подступающее осуждение. – Дилюк. Я не Судья. – Единственное что срывается с губ парня. Тем более, что больше шокирует, так как однокурсник догадался о его возможном плане действий. Неужели усталость не фальшь. В голове никак не укладывалось самопожертвование. – неужели я ошибся… Понятно. Но для моей персоны это неважно, я не охотник и меня можно убить. – Дилюк открывает глаза, делая шаг к парню. – и стоило ли это ожидания, раз ты понимал что вы делайте? Почему ты только в этом году решил перетасовать карты? Совесть замучила, понял, что отец бы не простил тебя за такое если бы не остановился? А теперь просишь искупления, в виде легкой смерти. Ты не оборзел случаем? Ты знал сколько людей тут погибло, но всё равно надеешься что я сжалюсь и застрелю тебя мгновенно лишая жизни? Ты этого не заслуживаешь! Вы оба не монстры. Вы ещё хуже. – Венти опускает взгляд искривляя губы в отвращении и печали. Всё оказалось хуже, чем просто убийство ради развлечения. Их вела недостижимая цель. Жажда вернуть то, что исчезло, вернуть прошлое. Дилюк молчит. – сколько семей вы лишили счастья? Сколько матерей, которые не могут найти своих детей, считая их без вести пропавшими. Вот почему нигде нет ни листовок, ни упоминаний? Что вы сделали. Кого вы подкупили? – ты просто не знаешь с кем связан один из нанятых мною охотников. Но это не важно. – Однокурсник встает прямо перед Венти, делая всего два шага. – Лучше послушай. В одной из книг есть карта, она схематичная. Это не страшно, там всё понятно. Если из вас кто-то умеет водить, надолго вы тут не останетесь. Если же нет, то пешком до дороги можно выйти за четыре часа не сворачивая вглубь леса. Сократить не выйдет, вы только потеряетесь. Венти не нравится, как Дилюк обрывает “не нужную” информацию. Лишает Венти истины, твердя о том, как лучше выбраться отсюда. Уже представил, что умрет? Ага, сейчас же. – после того, что мы переживём ты заставишь нас снова идти пешком по этому гребаному лесу? Уже похоронил себя? Ну уж нет. Ты сам привезешь нас к остановке. Понял? Никто не умеет водить и мне не выгодно терять последнюю надежду на спасение. – Венти хватается за ремешок, ему становится неприятно от нарушения личного пространства. – ты веришь мне? Веришь что я довезу вас до нужного места? Почему же твой холод тает? Даже сейчас щадишь меня. – Однокурсник впервые улыбается, издавая что-то похожее на нервный смешок. – знал бы ты, как я натерпелся, знал бы как сильно мне хочется умереть и больше не видеть этого пронзающего голубого взгляда. Понял бы почему я жажду смерти. – Дилюк замолкает, как чувствует железо на лице. Художник вновь замерзает в безразличии. – а я не собираюсь тебя щадить. Помучайся со своими бедами с башкой. Ведь ты даже не смог заставить меня выстрелить в тебя. А сейчас слушать твое нытье я не собираюсь. Ещё одна жалоба и я сделаю тебя инвалидом, сломав твои ноги. Поверь, это чувство отвратительнее, чем самоугнетение. – Венти хмурит брови, надавливая и ведя Дилюка обратно к окну. – ну вот, меняешься как пластинка на проигрывателе. Венти игнорирует слова Дилюка, одной рукой срывая часть шторы. Он намерен привязать однокурсника к батарее, чтобы тот не сбежал или сделал с собой что-нибудь. Он не имеет права умереть так рано после того, что сделал. И тут то Дилюк понимает смысл фразы парня. Тут то ему захотелось сопротивляться. Ведь как он будет читать книгу, дожидаясь утра. Дожидаясь своей смерти. Он схватился за ружье рукой и хотел было вырвать его, но забыл, насколько однокурсник ниже и ловчее. Венти реагирует сразу, не жалея сил и прописывая оружием прямо в переносицу. Стрелять в лицо он не собирается, только быстро отскакивает на шаг назад, безжалостно выстреливая в ноги. Однокурсник же падает на пол, жмуря глаза и что-то громко шипя.#Неужели оно. Неужели ты больше не сможешь бежать? Не сможешь покорно и в удобстве ждать своей смерти. Какой этот паренек умница. Ты ничего не достоин. Даже твои мысли о удобстве не имеют права на существование.#
– пх. Я понял. Только на себя руки наложить и сбежать я не смогу. Но расчетливо с твоей стороны. – Дилюк кладет ладони на голову, чувствуя как Венти завязывает узел и прикрепляет его к трубе от батареи. На удивление чувствует Диюк не только крепкий узел на запястьях, но и заметную дрожь в руках напротив. – боишься. Ты сделал два выстрела, а трясешься так, будто убил человека. – мне повторить? И однокурсник замолкает, отрицательно качая головой. Он бы и дальше хотел провоцировать Венти, ведь теперь его угрозы кажутся пустым звуком. Художник же нервный, хочет показаться смелым, а всё равно. Но Дилюк не станет продолжать. Пусть посмотрит, что будет, выйди он на улицу с таким настроем. Венти встает, закидывая ружье обратно на спину. Он замечает, что правда дрожит. Только не чувствует страха. Не чувствует жалости. Лишь ненависть к ситуации. Но дрожь говорит иначе. Ведь правда, он никогда не думал убить кого-то за грех или ошибку. В смысле прям правда убить. Угрожать это да. А вот сделать. Это уже другое. Способен ли Венти вообще на убийство? Одним выстрелом можно прекратить хрупкую жизнь. Даже не целясь в голову, человека легко сделать инвалидом. Что же чувствуют убийцы совершив первое преступление? Радость? Эйфорию? Свободу? Венти чувствует пустоту и безразличие, совмещенное с бешеным биением сердца. Это как напоминание, какой ущерб он нанес. А дрожь, это страх, который парень усердно отрицает и скрывает. Причинение тяжкого вреда карается статьей и Венти только что покусился на чужую жизнь. Его же посадят теперь. Но он сделал это только потому что защищался.#Хватит! Ты сделал то, что должен был. Откуда внезапно столько сожаления возникло?#
“А если сюда нагрянет ещё один монстр и он не сможет даже обороняться. Получается я такой же моральный урод и чудовище.”
#Что ты сам то разнылся. Тебя никто не упрекнет в том, что ты сделал. Ты не чудовище. Чудовища те, кто лишают жизни безобидных людей. Следуй своему исходному плану, Дилюк сам выбрал такой исход.#
Венти поджимает губы, ещё раз оглядывая однокурсника. Тот больше не издает ни звуков, ни подаёт движений. Парень скорее поднимается на второй этаж этаж. Забежав в комнату, он быстро перелистывает свой блокнот, находя пустой лист и записывая тупым карандашом цифры от тайной комнаты. Венти уверен, он забудет его, как только вернется обратно утром. Так же он на всякий случай пишет прощальную записку. Он старается уместить все свои искренние пожелания, чтобы кратко описать всё то что чувствовал и чувствует. Подробности даже давят на слезу. Ему тяжело писать о Сяо, ведь тот насовсем...ушёл. Закончив с письмом, художник оставляет письмо на кровати. Он думает взять всё ещё живой телефон, лежащий рядом с рисунком. Лицо кривится, как глаза бросаются на бумагу. Сердце колет и болит от потери. Портрет выглядит таким живым и настоящим. Чтобы не теряться в печали, Венти скорее уходит на первый этаж. Он прихватывает с собой рацию со столика и так же пихает в карман кофты. Предмет никогда не будет лишним, ну только если шум привлечь может. Это не проблема, его же можно выключить нажав всего одну кнопку. Парень с трудом выходит на улицу. Как он и хотел, прихватил с собой оборону, но легкий страх всё равно настигает. Тем более Дилюк ему так и не ответил внятно, как дойти до сетевой станции. Придется выбирать наугад. Как бы ему не хотелось этого делать. Вдруг он спасет кого. Конечно лучше за свою жизнь волноваться, но он Фортуна. Смерть должна стороной обходить. Должна, но не обязана. Так, Венти настороженно скользит сквозь деревья, каждый раз прислушиваясь и оглядываясь. Не хватало еще наткнуться на тех уродливых монстров. Раз того карнизом не удалось проткнуть, то что он сейчас одним выстрелом сделает? Да ничего. Дойдя до сломанного и похоже последнего фонаря, парень минутно выдыхает. Он не спешит радоваться, ведь это значит пришел конец светлым дорожкам и четкому пониманию в какой стороне находится. Раз яркий фонарик Венти не взял, чтобы не навлекать на себя лишнее внимание, то и дальше идти придётся в темноте. Сломанная лампочка искрится и тихо жужжит, вообще ничего не освещая. Венти подходит ближе, замечая сломанную беседку. Ну или то, что от неё осталось. Заходить сразу парень не собирается. Нужно оглядеться, максимально щурясь. Никто ли за ним не следит, никто ли не прячется? Никто. Слышно лишь его сердцебиение и неприятный треск фонаря. Художник медленно выдыхает, заходя внутрь. Крыши нет, стенок цельных тоже нет. Только одна деревянная балка в углу стоит. Как несущая конструкция, которая выдержала страшное побоище. Ужасно. Большая луна помогает ему осмотреть доски, приподнимая их. Может он найдет хоть что-то цельное, чтобы присесть и пару минут подумать, раскладывая все мысли по полочкам. Мешает только запах гари, смешанный с чем-то гнилым. Венти не замечает, как случайно наступает на что-то хрустящее и твёрдое. Резко переведя глаза к источнику звука, он замирает. Точно такое же существо, которое в тот раз утащило Сяо. Только тут оно немного раздавленное и разорванное на части в каких-то местах. Теперь ясно откуда запах. Парень с омерзением скалит зубы, убирая подошву с костей. Интересно кто его убил и откуда столько сил. Неужели это был Кэйя? Не может быть. Венти отчетливо помнит, как староста вышел без всего. Не мог же он голыми руками взять и положить это нечто. Так тут монстр горел. Откуда у Кэйи огонь? Парень отвлекается от раздумий, как натыкается на резинку рядом. Два белых листочка. Сделав шаг назад и наклонившись к вещи, Венти поднимает потрёпанную тканевую вышивку, с печалью оглядывая её. Он помнит, что подобные вещи принадлежали близнецам. То есть тут был либо Итер, либо Люмин. Эта информация не облегчает, ведь рядом покоится сожженный труп чудовища. Могли ли их забрать, могли ли их убить на месте и скатать трупы куда подальше? Ведь даже если они и пережили схватку с монстром, то дальнейшая их безопасность не гарантирована. Как Венти понимает, жертв убивают, даже если им повезет спастись от чудовища. Стоит прекратить поток мыслей, напоминающих о смерти. Иначе художник медленно свихнётся. Значит монстров убивает сжигание? Понятно. Где брать огонь только не понятно. И вновь подтвержденный факт, что даже с оружием его могут съесть. Художник убирает украшение в карман. Желание остаться здесь на подумать, пропадает. Лучше просто осторожно идти дальше. Аккуратные шаги создают на сломанных лесенках скрип. Но не только скрип заставляет парня остановиться. Неизвестный шум рушится с деревьев. Как будто кто-то срывает ветви, бросая их на землю. Венти резко поднимает голову к кронам елей и сосен. Он видит как что-то прислонилось к верхушке, ударяя себя тощей рукой по голове. А после рывком садится на корточки, двигая головой в сторону Венти. Будто оглядывает. Художник не успевает разглядеть сливающийся с темнотой силуэт. Он резко бросается вниз, скрываясь в стволах. В голову приходит мысль включить рацию. Похоже где-то рядом что-то происходит, а он в беседке сломанной торчит, мог бы, пока там кипишь происходит, слинять поскорее. Неприятное шипение и скрежет преследует предмет связи. Длится этот ад не долго, спустя минуту из рации доносится яростный и отчаянный голос. Он не может принадлежать кому-то из его группы, это даже не Кэйя. Ещё минута и слышно уже более спокойный голос. Он словно отчитывает предыдущий. Двое есть. Узнать бы кто ещё. А то мало на весь лес набирать только двух охотников. Как раз таки один из них является перед Венти. Парень слышит шаги. Из темноты выходит высокий темный силуэт мужчины. На него падает бледный свет, тонко очерчивая фигуру. Он медленно шагает к художнику, сверкая безумными глазами. Веет от этого человека атмосферой Слендермена. Только без гладкого лица. Отблеск луны бросается на острие ножа в руках неизвестного. Венти сразу замирает в оцепенении, но быстро приходит в себя, разворачиваясь и забегая в сломанную беседку. От неожиданности он даже не подумал, что придется перелезать кучу досок, чтобы убежать дальше.“ Молодец Венти, ты просто молодец! Вот надо было тебе рацию блять включить!”
Нужно думать быстро. Стрелять сейчас будет отличным решением, но из-за внезапности, художник даже нормально определиться куда бежать не может. И из-за того что Венти медлит, охотник ловит момент, набрасываясь на парня как свирепое животное. Лезвие ножа не попало в лицо, а застряло в паре сантиметров. Оно только прошлось по щеке и отрезало половину левой косички. Перед глазами как вся жизнь проносится. Глубокие янтарные глаза охотника въедаются прямо в душу, заставляя чуть ли не дрожать от страха. Черное лицо наклоняется ниже, чтобы осмотреть. Венти разглядывает сливающиеся с темнотой острые черты скул. Похоже этот мужчина в возрасте и точно не ровня парню. Но вдруг у этого маньяка заторможенная реакция? Вдруг он имеет слабость на быструю усталость? Нападающий вытаскивает нож из доски, нацеливаясь уже в плечо. И в этот момент Венти толкает своей ладонью лицо мужчины, одним сильным ударом откидывая руку с ножом дальше в бок, избегая ранения. Охотник вновь вдавливает лезвие в дощечку. От неожиданности он весь свой обзор, по ошибке, направил на предмет. Венти быстро вылезает из под мужчины, молнией уносясь в глубину леса. Впервые он почувствовал такой адреналин. Остается надеяться, что его потеряли из виду, а то носиться так до утра он не готов. Парень упирается руками о ближайшее дерево, задыхаясь от усталости. Нужно как можно скорее прийти в себя, а то задержится тут и всё, ляжет насовсем. Зато Венти больше не дрожит как осиновый лист. Выпрямившись, художник осторожно выглядывает из ствола, сразу кривя лицо в отвращении. Он обратно прячется за дерево. Значит охотник его не оставит, да и похоже слабости на усталость у него нет, раз так быстро нагнал. Другого выхода нет. Венти снимает с плеча ружье, выжидая пока мужчина подойдет ближе.#Плохая идея, беги.#
“Не могу я так просто убежать, он сразу заметит меня, ты видел какой он амбал! Да его рука больше чем моя голова! Он же задавит меня как мошку. Лучше застрелить его, чтобы не мешался.”
#Ну-ну. Посмотрим как выкарабкаешься#
Это было похоже на то, словно они играют в кошки мышки. Венти вьется в деревьях, стараясь из под тишка выстрелить. Ведь иначе преследование не прекратится. А охотник же, как слепой крот, ходит вокруг да около. По крайней мере так думал Венти, пока случайно напрямик не наткнулся на мужчину. С Венти больше не церемонятся. Нож прямым ударом попадает в бок, впечатывая застывшее тело в дерево. Парень раскрыл глаза, приоткрывая рот. Он сразу же нажал на курок, как упер дуло прямо в живот нападавшего. Только вот выстрелить не получилось. Послышался жалкий щелчок. Венти не перезарядился. Из-за своей глупости, он готов был взвыть. Эта попытка доминировать над ситуацией совсем перекрыла базовое действие. От осознания своей беспомощности, художник потерял все свои мысли, только чувствуя холод лезвия, медленно входящего глубже. Охотник специально его не добивает, больно прокручивая нож по часовой стрелке. Кровь течет по руке, капая на землю. Венти нервно выдыхает, стараясь предпринять хоть что-то, но боль сковывает его движения. Слезы крупинками автоматически катятся по щекам. Мужчина медленно наклоняется к парню, прямо опаляя его ухо своим дыханием. – вот я тебя и поймал. Набегался, беззащитный кролик? С ружьем в руках ходишь, а пользоваться не умеешь, жалкое зрелище. Как много знаешь? Венти пробирает ужас, но он не дрожит. Скорее беспомощно сопит, сдерживая боль и стараясь запинать охотника. На вопрос парень не отвечает. – молчишь. Нехорошо. – Охотник медленно ведет лезвие вверх, немного разрывая рану. Венти жмурит глаза, стискивая зубы. Стало больнее, но не настолько, чтобы начать орать. Опасно, вдруг вообще убьет. И орать бессмысленно, его никто не спасет. Художник только дотошно мычит. – достаточно, чтобы…тс-с-с-с… – Парень задыхается, тихо поскуливая. Похоже вселенная услышала Венти. В одно мгновение мужчина выпрямляется, замирая. Оба слышат рёв и какое-то завывание недалеко отсюда. Нож резко оказывается вынут. Звук заставляет нападавшего быстро отступить. – очень жаль, что тебе повезло. – Мужчина скорее удаляется прочь, оставляя Венти на произвол судьбы. Колени начинают дрожать, но парень не спешит падать. Трясущимися от боли руками, он быстрее перезаряжается.“ Не умею говоришь”
Пока охотник совсем не скрылся в деревьях, Венти старается нацелиться в спину, но промахивается и задевает только плечо. Сбивчивое дыхание с болью лишают полного контроля над телом. Бесит, что даже сейчас эта идиотская “Фортуна” оказалась права. Лучше бы он бежал дальше, не пытаясь задеть охотника своим жалким выстрелом. Да лучше бы проверил заряжено ли ружье, а не стоял на месте. Силуэт на мгновение останавливается, прижимая ладонь к плечу. Он мельком разворачивается, сверкая пронзающим взглядом. И вскоре уходит насовсем, больше не обращая внимания. – вот же дурачье. – Венти тяжело выдыхает, припадая спиной к дереву обратно и скатываясь на землю. Рана кровоточит слишком сильно, что понимает парень по мокрому пятну на кофте. Радует, что не добил, а то его слова бы превратились в бессмыслицу. По голосу можно понять, что именно этот спокойный голос напал на парня. Даже радует, ведь истеричный, наверное, не стал бы растягивать попытку убийства. Не стал бы “играть” с Венти. Остается только узнать был ли это тот самый Чжун Ли. Художник снимает с ружья ремень и в один раз обматывает талию, не сильно перетягивая её. Боль как молнией вновь пронзает поврежденный участок, заставляя заскулить. Ему повезло, что лента была сложена в два раза. Глупое действие. Но это что-то, чем ничего. Как-нибудь заживет. Потом. Не важно, что там, кажется, придется зашивать, не важно, это потом. Потом. Сейчас нужно чтобы кровь хоть немного остановилась.#Я предупреждал#
"заткнись. Я уже понял."
Приходится посидеть несколько минут, чтобы боль немного ослабла. Ему вроде не ногу отрезали, чтобы неподвижно сидеть и ждать своей смерти. Вот дурак. С собой он ничего не взял. А тут ещё и так гадко попался. Рана теперь его вниз тянет. Не только бежать сложно, но и запах. Запах крови. Было бы какое преимущество…***
Альбедо привлекают вновь растущие круги на воде. Только минуту назад всё было спокойно. Охотник беспокоится и только сильнее сжимает предплечье Итера. – послушай, нам надо уходить. Немедленно. – Патологоанатом дает себе вольность похлопать по чужой щеке. Итер мотает головой, пытаясь так же ударить в ответ. Слезы высохли и остаётся один неприятный осадок, который режет душу. Ему не хочется верить в то, что Люмин больше нет. Он сжимает губы ниткой, не поднимая глаз. – Итер, я тебя сейчас в это болото сброшу если ты не очнешься. Будешь там вместе с сестрой бултыхаться. – и пожалуйста! Давай! – Итер безумно сверкает взглядом, поднимая голову и вьедаясь глазами в чужие. Альбедо сразу закрывает рот, отворачиваясь обратно к водоему. Вода вновь идет волнами, а после, одним большим всплеском, монстр выныривает на сушу, держа в зубах бледную тонкую руку. Вместе с чудовищем на поверхность выбрасывает остатки одежды и большую заколку-лилию. Итер тоже отворачивается к воде. На глаза ложится дым и мелькающая темнота. От увиденного он как слепнет, сдерживая новый поток истерики. Его бросает в неконтролируемую дрожь. Все надежды на то, что Люмин хотя бы можно из воды вытащить рушатся на глазах. Рука в зубах, голова где-то на дне, тело похоже разорвано в клочья, ведь всплыли куски её белой рубашки с вязаной серой кофтой. Ноги, ноги. Наверное они запутались в водорослях и так же ушли на дно. Реветь сил нет, но слезы вновь начинают течь. – её уже не вернуть, ты слышишь меня? И мы тоже не вернемся, не возьми ты себя в руки! – Альбедо глядит вперед, считая в голове за сколько секунд они смогут добежать хотя бы на метр. Бесполезно, ведь не успеют, если Итер так и будет тащиться амебой вслед. – оставь меня… – Парень осторожно вытирает слезы свободной рукой, тихо хныкая. – ещё чего скажешь? – уже ничего не имеет значения. – Итер отрицательно качает головой, пока Альбедо дергает его. Беспомощность и ничтожность накрывают рассудок. Не хочется жить. Не хочется бежать. Хочется туда же, в болото. Собрать по кусочкам и восстановить. Вернуть и больше никогда не отпускать холодной руки. И не важно, что она будет грубой от шелушения. Не важно, что она будет мертвой.#Люмин бы не одобрила твое решение.#
Итер молчит.
#Даже если ты и хочешь утопиться вслед за ней, тебе станет легче? Смерть не облегчит твои страдания. Всё станет только хуже. И ты пожалеешь об этом.#
Молчит.
#Это глупое решение. Твоя судьба не заканчивается здесь. Хотя бы сейчас спаси её. Дай ей увидеть что ты смог уехать отсюда. Дай ей шанс на свободу. Сними с неё оковы сожаления и ненависти к себе. Ей тоже плохо. Прими её, не иди за ней.#
“Какой итог, раз говоришь, что смерть моя не тут.”
#Мне не известна эта информация#
Эти слова медленно возвращают парня в реальность.И правда.
Люмин бы не хотела видеть его смерть. Не хотела бы смотреть на беспомощность, бессилие. Ведь она верит, что брат сможет преодолеть это. Сможет принять и не биться в закрытую дверь. Сможет жить без неё. Нужно оправиться. Сейчас больно, но со временем всё пройдет. Всё будет хорошо. Как бы долго не текли слезы, ему нужно сейчас спасти себя. Судьба жестока. Судьба несправедлива. У них мало времени на побег и Альбедо просто остановился, понимая это. Тогда то к Итеру и приходит мысль. Если они не могут убежать, у них есть вариант избавиться от монстра. Раз эта мразь убила его сестру, Итер не имеет права не отомстить. Нужно подстрелить его ноги. Взорвать голову. И он примерно понял как. Парень наконец оживляется и хватается за лямку сумки, скорее снимая её с чужого плеча. – насколько быстрая у них реакция? – Так как Итеру известно, что Альбедо скинул в сумку, то предмет будет единственным их спасением. – ну точно превосходит нашу. – ясно. Что ж, у нас с тобой есть несколько секунд, чтобы оторваться. – Итер оглядывается назад, делая шаг и настраиваясь. Ещё немного и чудовище набросилось бы на них, но как только Итер рванул с места, чужая голова резко повернулась в сторону движения. Альбедо хмурит брови, понимая в какую опасность хочет вовлечь себя парень. Только его уже не остановить, да и понятно что именно требуется от охотника. Итер останавливается, роняя сумку в паре метров от себя и оглядывается.“Сбросить, остановиться, выждать, вновь бежать.”
Нужно бежать обратно вдоль берега, ведь появится шанс прыгнуть в воду, если взрыв будет сильнее чем думается. Так он и поступает, когда отпрыгивает в бок, избегая острых когтей. Парень слышит, как монстр рычит, падая на землю. Оно явно хотело поймать живой объект, а не какую-то сумку. Больше не оборачиваясь, Итер пробегает вдоль берега, попутно хватая заколку. Звук дрожит в ушах и парня немного косит в бок. Мокрая вещь оставляет холодный отпечаток. Лучше выбросить, чтобы не сойти с ума, но так последняя частичка сестры просто бесследно утонет в пучине мертвой бездны. А этого Итер точно не хочет. Альбедо вовремя стреляет, накидывая винтовку обратно на спину. Он наблюдает, как Вендиго замирает, а после начинает визжать, дергаясь в стороны и пытаясь отползти к воде. Но большее внимание привлекает Итер, прибегая. – черт возьми, что ты стоишь как вкопанный! – Итер задыхается, протягивая руку, которую перехватывают. Патологоанатом смотрит в глаза парня, ощущая на себе его шок. Его пугает, что волнение вновь возросло. Да так, что стало впервые так жаль. Жаль жертву. Захотелось обнять. Альбедо пересиливает себя, качая головой. Он убегает, крепко сжимая чужое запястье. Приходится постараться, чтобы ускорить бег. Хоть Итер больше не похож на улитку, но по его физическому состоянию чувствуется, что тот устал и тянет на себя. Итер не успевает бежать, ощущая все кочки и камни на себе. Усталость так быстро нагоняет его, что в последний момент он чуть ли не падает. Альбедо осторожно ловит юношу, припадая к ближайшему дереву и усаживая на землю. Он наклоняет голову вниз, тяжело вздыхая и падая напротив. Итер опирается о кору, склоняя голову в бок. Они оба молчат, не стараясь сказать и слова. Итеру просто тяжело, а Альбедо не хочет вынуждать описывать все чувства утраты. Боль переходит и на патологоанатома, когда он вспоминает о своем брате. Как бы он принял его смерть? Никак бы не принял. Сошел бы с ума и застрелился. Он не видит смысла жить дальше без Нигредо. Этот чёрт стал для него всем миром, который при уходе разрушится как хрупкая стеклянная фигурка. – Альбедо. – да? – Охотник поднимает взгляд, пристально осматривая розовое лицо. – каково это быть насильником? – я… – Альбедо вздымает брови. – омерзительно. – Отводит глаза. – ясно. – Итер углубляется в блестящие голубые глаза, которые бегут от прямого контакта. Он ищет в них что-то. – зачем ты спросил? – не важно. – Итер ловит себя на мысли, что хотел бы просто обнять кого-нибудь. Всего-лишь получить поддержку, которой ему сейчас так не хватает. И вновь тишина. Только ветер еле слышно проносится рядом, что-то насвистывая. Была бы эта тишина блаженной, если бы её не прервали ужасным громкоговоритель, который висел на одной из елей. Альбедо выпрямляется, поднимая голову выше. Он хмурит брови, понимая, что кажется до конца осталось около двух-трех часов. Это радует. Но звук. Лучше бы что-то приятное включили. Патологоанатому никогда не нравилось подобное оглашение ситуации. Так ещё и с подробным описанием кто и как умер. Итер также поднимает голову и чуть прикрывает уши, чтобы избежать взрыва перепонок. Громкое оповещение, взятое явно из сервиса банка, когда наконец настигаешь своей очереди, очень сильно режет уши. Точно режет тем, кто не привык к такому прекрасному напоминанию. После мелодии звучит отвратительно громкий и радостный голос Кэйи.– дамы и господа. Половина бурлящей ночки миновала и, к сожалению, у нас есть проигравшие. Вообще у меня к вам вопрос, неужели я один думал, что глаза Ху Тао, независимо от ситуации, всегда имеют звездочки посередине радужки? Просто я тут нашел её одинокую голову с полностью темными глазами. Где её звезды, которые я так хотел оставить себе. Бедняжка, а ведь разорвали её на кусочки не оставив и живого места. Голове вот повезло, осталась не тронута, как я и хотел, но вот да, глаза меня разочаровали совсем. Куда пропал яркий отблеск, эти глаза были такими живыми! А, да, она же отошла. В мир иной. Черт наверное надо было сразу ей их выколоть. Ладно, меньше болтовни, больше веселья. Приятного времяпровождения и желаю Итеру найти сестру, а то вдруг её настигла та же участь. Дальше следует мерзкая усмешка и запись прерывается. На её место встаёт музыка. Неприятная и нагнетающая скрипка давит своей мелодией прямо по мозгам. Итер узнаёт эту сонату, когда-то в школе они проходили нелепый тест по музыке. И кажется это Вивальди? – ублюдок…сукин сын.. – Итер прикрывает ладонью лицо, нервно делая вдох. – ебаный свет...– смех сквозь зубы, скрывающий истеричный голос. – за что нам всё это? Была, конечно, хоть какая-то надежда на то, что Люмин с Тао разделились и брюнетка могла остаться в живых. Но нет. Нет. Теперь ни Люмин, ни Тао. Они обе исчезли. Они обе были теми, кто больше всех доверял Кэйе. И он воспользовался ими. Так нагло и эгоистично. Если бы Итер знал, откуда Кэйя вещает, он бы немедленно направился к нему. Голыми руками задушил, выбил из него всю дурь. Сделал бы всё, чтобы возместить ущерб умершей сестры, которая ещё в самом начале так яро защищала и что получила. Остался только Венти и Итер, да и Сяо как фантом. И то непонятно остался ли Венти в особняке, ведь неизвестно что у него в голове. Непонятно, что он решил делать. Словил ли истерику, убился ли с самого начала? Лишь бы Венти был в порядке и тихо сидел в доме до утра. А уже потом они решат как уехать. Они примут верное решение. Альбедо молча сводит губы нитью. Такое происходит каждый год. Он слышит это не в первый раз. Слышит весь ужас жертвы. Её крики, её слезы. Видит её мучения, видит её красное лицо, закатившиеся в агонии глаза, открытый рот, истекающий слюнями смешанными с кровью. И всегда ему было в кайф смотреть на подобное. Но что же лопнуло внутри него сейчас, раз к горлу медленно подступает тошнота. Сочувствие. Всё еще где-то в глубине души живая совесть дает о себе знать? Альбедо встает, протягивая руку Итеру. – пошли. Кэйя ещё не знает, что Судью просто так не убить и его заявление только сильнее разозлит. Нам ещё этого не хватало. – страх за Нигредо вновь усиливается.***
Сяо смотрит на свою руку, нервно выдыхая. Чего он боялся, так своих инстинктов. Другая рука тянется снять маску. Запах крови усугубляет положение и парень открывает рот, приближая к губам мокрую ладонь. Вкус холодной горьковатой жидкости вызывает легкую дрожь.“ Я и правда животное. ”
От собственного унижения он скорее отдергивает руку от лица, вытирая её о плащ. К сожалению ему нужна еда. Иначе он сойдет с ума, ведь взгляд мутнеет. А если он не сможет ничего увидеть, то и набрасываться будет на любого, кого поймает по запаху. Сяо решает отойти от места, чтобы не чувствовать чужой крови. Ему нужно хоть немного прийти в себя, а лучше найти кого-нибудь из охотников, чтобы утолить растущий голод. Нельзя есть своих одногруппников. А это может и случиться, вернись он утром. Только отойдя от одного места, он приходит в другое, где кровью несет ещё сильнее. Сяо раздражается, куда он не шагнет, везде чувствует запах еды. Но движения он не видит, пелена дыма вообще лишает зрения. Вот и предел. Либо он потеряется навсегда, сдерживаясь и медленно сходя с ума, либо хотя бы немного проглотит мяса, чтобы вернуть себе рассудок. Как будто подсел на вещества. Маску он вновь не надевает. Скорее надеется сразу впиться зубами в мертвое тело, которое так вкусно и маняще пахнет. Тут ведь труп? Сяо шатается, ведясь на запах и странное тепло. Он хватается за чье-то плечо и дергает на себя, открывая пасть. Его теперь не волнует, почему труп того же роста, что и он. Но некто сильно бьет парня чем-то твердым по виску, заставляя ненадолго остановиться. Это не труп. Эта мысль пронзает Сяо и он скалит зубы, стараясь проморгаться. Не помогает. Тогда кто? Кто-то из его целей или же сокурсников? Внезапный жар с ужасно манящим запахом крови отдаляется на несколько шагов и парень чувствует, как в лицо что-то упирается.“Он вооружен, значит охотник.”
Маска падает на землю. Сяо мгновенно откидывает от себя ружье, обнажая когти и пытаясь поймать горячего человека. Ему так хочется почувствовать это тепло. И у него это получается, сделав он попытку рывка во второй раз. Он даже не слышит, как пули дробят холодное лицо, с звоном падая на землю. Так же как и Сяо падает на жертву, лишая возможности убежать. Сяо слышит как чужое сердце бешено бьется от страха. Чувствует, как холодные руки обжигает, когда он прикасается к шее, ведя пальцами к корням волос. “ Горячий. Горячий. Горячий. Как будто только только вышел из печи, опаляя паром и маня скорее съесть. Теплый и мягкий. Вкусный….” Мысли преследует рычание и скулеж. Со рта Сяо каплями стекают слюни и он опускает лицо ниже, почти что касаясь холодными губами палящей кожи лица. Он хочет вгрызться острыми зубами, прямо съедая глаза и язык. Ведь пропусти он любую часть тела, вкус потеряется. Даже когда Сяо съел своего старшего брата, такого тепла не чувствовал. Что же такое под ним лежит и больше не пытается сопротивляться? Но дикую манию проглотить человека улетучивается, когда звук громкоговорителя ударяет по голове. Желание на секунду пропадает, ведь Сяо отвлекается на звук. В глазах начинает рябить. Сквозь серое мерцание, Сяо вылавливает испуганные зеленые глаза. И тут то приходит в себя окончательно. Сяо как напуганный кот вскакивает на ноги, концентрируясь на звуке. Что он делает? Он медленно превращается в дикого зверя, который медленно умирает с голода. Отвратительно. Венти в распахнутыми глазами смотрит на большую луну, стараясь понять что за чертовщина с ним сейчас произошла. Он медленно вытирает с себя вязкую слюну, слабо морщась от омерзения. После, парень осторожно достает телефон, садясь на земле и включая экран. Он аккуратно подсвечивает отвернувшуюся от него фигуру. По силуэту, форме растрепанных волос и росту, Венти замирает. Телефон отправляется обратно в карман. – Сяо. Юноша на свое имя быстро оборачивается, сверкая золотыми глазами. Дымка покинула взор и Сяо теперь отчетливо видит на кого напал. Стыд и ужас заставил резко вскинуть когтистые руки на лицо, закрывая свой уродливый облик. Хоть зрение и вернулось, но клыки он убрать пока не может, ведь жажда пульсирует в нем до сих пор. Хочется сбежать, что Сяо и попытался сделать, но не смог, когда теплые руки легли на ладони и осторожно начали убирать с лица. – это же ты, правда? Ты ведь не иллюзия? – неровный голос Венти дребезжит в ушах вместе с странным звуком из граммофона. Венти получается убрать ладони с лица и он смотрит на выпирающие клыки, темные золотые глаза с впалыми веками. – Сяо. – На лицо художника болезненно лезет улыбка и он тянет юношу на себя, отдергивая того от дерева и крепко обнимая. Ему всё равно на то, что Сяо только что чуть не убил его, всё равно какой Сяо холодный, а руки и лицо больше не мягкие какими были раньше. Всё равно на выпирающие клыки и мертвый взгляд. Его только радует, что парень не отталкивает его. Радость согревает, радость плывет к щекам, окрашивая их в яркий розовый. Но радость прерывается быстро, когда приходит осознание. Легкий трупный запах наконец доходит до художника. Холодная кожа и каменное тело. Когда Венти обнимает его, ему кажется что он обнимает ледяную статую. – ты же… – Венти не успевает договорить, как Сяо хватает того за плечи и отталкивает от себя. Сяо пленен и не может оторваться. Он силком отворачивается, делая шаг в бок и подбирая маску. Его совсем недавно обозвали чудовищем и снова получить оскорбление в свою сторону он не хочет. Ему даже не хватает сил что-то сказать, он как-будто сожалеет, что дал Венти себя увидеть. Венти испуганно наблюдает, складывая свои соображения в пазл. – ты обращенный. Воспоминания о пропавшем Кадзухе вновь мелькают в голове. Воспоминания сразу дополняют странный поступок Сяо. Ведь, похоже, Сяо хотел его съесть. И капающие на лицо художника слюни точно означали неконтролируемый голод. Как будто увидел свежевыпеченную булочку. Вкусную еду. Крыша Венти не на долго дает сдвиг не в хорошую сторону. Безумные мысли охватывают его голову. На лицо лезет улыбка. Его влюбленность пагубно влияет на понимание опасности, которая исходит от Сяо.“Хотел, меня. Хотел. Меня. Неужели. Он.”
Сяо мог только что заживо загрызть его. Он хотел его съесть. Он водил пальцами по шее, задевая волосы. Он почти что поцеловал его. Если бы не звук. Что было бы потом.# Алло гараж. У тебя всё в порядке? Тебя сценка в том помещении ничему не научила?#
“ Ты не понимаешь как сильно я его люблю. Ты не понимаешь, как мне было больно когда я потерял его. Ты не понимаешь что я сейчас чувствую.”
# Он монстр, Венти. Он Вендиго. Ему плевать на твои чувства. Ему плевать умрешь ты или нет. Ему нужна еда. Ничего больше. Обращенные в это же утро станут монстрами, которые будут без раздумий поедать что попало. Ты не будешь с ним жить долго и счастливо, ты умрешь, слышишь! Венти! Венти!!..#
– замолчи. Я знаю, замолчи, замолчи! Не добивай меня! – Венти хватается за голову, стараясь не слушать направляющий голос. – Венти. – Сяо разрушает обстановку, наконец подавая слово. Художник быстро отпускает руки, упирая глаза на объект безумной влюбленности. Ему плевать какой Сяо, он всё равно его любит и страшный облик его не оттолкнет. – зачем ты вышел? – Голос Сяо вновь холодный и безразличный. – я много что узнал. И так просто остаться в стороне не смог. – также не смог уберечь себя от ранения. Бестолочь. – Сяо не надевает маску, цепляясь за красное пятно в правом боку. Как Венти ходит с таким ранением? Как вообще умудрился так вляпаться? Как умудрился идти на улицу, зная что на самом деле тут происходит? Сяо замолкает, как их разговор прерывает голос старосты. То, что Кэйя говорит, приводит Сяо в ненависть с пониманием своей ничтожности. Он залипает глазами на граммофоне, сжимая ладонь в кулачок. Все его усилия были напрасны. Однокурсницы даже не стали его слушать. Не придали его словам хоть малейшего значения. Погубили себя. Может быть, если бы Сяо не был монстром, они бы его послушали? Это он виноват в том, что не смог их переубедить. Не смог даже спасти. Не смог ничего. Тогда зачем ему эта роль, если с ней он ничего не может сделать. – ничтожество. – Тихо бубнит Сяо, опуская голову и садясь на землю. – идиот. Венти также шокирован услышанному. И ведь самое омерзительное, так это спокойствие и усмешка Кэйи. Точно. Староста похоже и сидит на станции, раз может огласить ситуацию через граммофон. Это и хорошо и плохо. Застрелить будет сложно, смотря как боль пытается сковать. Венти видит, как парень присел на землю, закрывая одной рукой своё лицо. Художник подходит к нему, осторожно садясь рядом и вновь приобнимая. – ты не ничтожество, Сяо. Ты так говоришь, как-будто виноват в их смерти. – потому что так и есть. Я пытался предупредить их, но если бы я не был тем, кем я стал.. Я не могу никого спасти, ведь я монстр, который следует своим инстинктам. Они увидели во мне чудовище и не стали меня слушать. Так какой смысл мне пытаться вас спасти, если вы прямо идете в капкан. Если для вас мои слова ничего не значат, что тогда, что сейчас. – Сяо отворачивается к Венти, заглядывая в его мягкие зеленые глаза. – даже ты. Я почти что съел тебя, а тебе всё равно на это. Ты не бежишь, только провоцируя меня своим запахом крови. – потому что для меня встреча с тобой это счастье. Удача. И я не хочу уходить. Мне тяжело, даже сейчас я готов заплакать, ведь тебя не спасти. Я просто хочу быть с тобой. Всегда. И не важно что ты сделаешь со мной. – Венти, ты больной, ты знаешь это? – Сяо осторожно опускает глаза на кровавое пятно. Он осторожно разматывает ремешок, мягко кладя ладонь на ранение. Пальцы сильно обжигает, принося какое-то приятное удовольствие. Кровь как-будто горячее, чем части тела. Венти жмурит глаза, искривляя губы от боли. На заявление он только коротко улыбается. Ну не психически же больной. Сердце вновь колотится как бешеное, когда чувствуется чужая нежность и волнение. – кто это сделал с тобой? – С какой-то легкой злостью произносит Сяо. – я не разглядел. – ясно. Сяо скорее встает, стараясь вспомнить как далеко он ушёл от прошлого места. К собственной радости далеко ему не удалось не уйти. Сяо быстро находит сумку Чайльда. Там как раз и фонарик есть, и всё необходимое для первой помощи, только еще куча разного непонятного хлама, но не суть их важна. Венти медленно встает, подходя ближе к дереву и садясь уже к нему. После того, как он затянул себе талию, его состояние ухудшилось. Он и так еле дошел до места, а тут Сяо ещё размотал слабо сдерживающий кровь ремень. – помоги мне.– Сяо возвращается, впихивая в руки юноши фонарик. Венти не спрашивает что это и зачем это, он только кивает, нажимая на кнопочку. – ты что у нас, врач? – художник только вновь шутит. – тебе лучше не знать, что я делал с животными. – Сяо обрывает поток шуток. Венти сводит губы нитью. Сложилась смазанная картина, где Сяо вскрывает крыс или каких ещё животных. Остается надеяться, что в его руках никогда не было кошек или других четвероногих. Сяо осторожно расстегивает рубашку, осматривая глубокое ранение. Благодаря фонарику, он определяет всю масштабность трагедии. Но Венти повезло, ведь по органам ему не попало, только разорвало мышечную ткань. Если наложить пару швов, кровь должна остановиться. Только Венти придется смирно лежать, чтобы нить с треском не разошлась. Парень сдерживает свое маниакальное желание засунуть руку в рану и вырвать что-нибудь, а потом с блаженством облизывать горячую кровь с руки. После вновь влезть когтями, но далее вспарывая живот, лицом утыкаясь в пульсирующие органы, отгрызая по кусочку. Ведь внутри Венти явно намного теплее. Сяо с ужасом замирает, не продев нить в иглу. Подобные мысли никогда ранее не преследовали его. Говорил ли Кадзуха об этом? Вот о непреодолимом жаре говорил, но так и не сказал на каком определенном человеке он появляется. Если бы Сяо напал на Итера, веяло бы от него таким же теплом? Хоть нить и игла вообще не предназначены для подобного занятия, Сяо это не останавливает. Он хотя бы обработал эту иглу спиртом и промочил в нем же нитку. Его манит зашить Венти. Заражения быть такового не должно, так что тут остается надеяться, что Сяо прав. Сяо качает головой, наконец продевая нитку и наклоняясь. Он не предупреждает, когда внезапно протыкает и так в болезненный участок иглу. Резкий визг от Венти он не слышит, только накладывает шов, сильно стягивая его. Венти сует в рот ладонь, с дрожью выдыхая. Ни прикушенная рука, ни внушение, что так будет лучше не затыкают его истошные крики. Он отчетливо чувствует, как нитка проходит сквозь кожу, каждый раз скользя больнее. Хочется завопить. “ Перестань! Перестань! Это Ужасно! Это очень больно, Хватит! ХВАТИТ!” Но Венти не может. Он только отворачивается, издавая еле сдержанный скулеж. Время для Венти проходило мучительно долго. Он отошел от болевого шока только когда Сяо обмотал его бинтом, завязав небольшой узелок. От бессилия аж фонарик из рук выпал, слабо освещая стволы деревьев. Сяо закончил, мягко проводя ладонью по бинту. Он осторожно застегнул рубашку и кофту. А потом выключил фонарик и убрал всё что использовал обратно в сумку охотника. – всё. Ты молодец. Венти глубоко дышит, не сразу реагируя. – я…это. – дрожащая улыбка. – сп-спасибо. – одна проблема решена. Ты в силах говорить? Можешь сказать, как много знаешь? – Сяо вновь не сводит глаз с побледневшего художника. – да. Кто-то из охотников умеет обращать людей в монстров, хоть у них это и запрещено. – Венти облизывает губы. – ещё известно, что первым из всей этой каши обратился отец Дилюка. Только поэтому они придумали такое представление. Убить всех монстров, чтобы наконец упокоить их отца. Но когда началась эта игра, получилось так, что один из участников пропал, как Дилюк предположил его обратили насильно. Кадзуха вроде. Говорю насильно, потому что нас кормят, чтоб не произошло такого. И как я понимаю работы стало больше, поэтому запрещено превращать кого-то. Потом, когда мы все оказываемся мертвы из нас делают кукол, чтобы хранить как коллекционную фигурку, но это уже больная фантазия Кэйи. А, и вопрос такой…Сяо…ты помнишь кто превратил тебя в это? – Венти медленно выдыхает, обхватывая руку Сяо. – ясно. Да известно, но я убил его. – Сяо хмурит брови. Сяо зацепляет имя первой пропавшей жертвы. Кадзуха. Звучит как заговор, особенно тогда, когда именно этот Кадзуха его и съел. Был ли это намеренный план вышедший из под контроля? Нет вряд-ли, тогда эту жертву бы нашли и убили. Кадзуха бы не скитался несколько лет в поиске удачного момента. Это можно считать удачей или нет? Если Алатус знал как обращать людей в монстров, так почему в его записной книжке не было инструкции. Откуда у него такая информация или он нашел её где-то у кого-то. Тогда кто был первым в изучении такой практики? Кто обратил в монстра Кадзуху? Сяо подумает об этом позже, когда доберется до одного из самых загадочных личностей. Алатус мало что писал о Чжун Ли. – спасибо за информацию. Теперь же тебе нужно отдохнуть. – Сяо кивает, вставая и подбирая ружье художника. Он наконец надевает маску обратно на лицо. – отдохнуть? Пфф, как нелепо. Если я и получил удар ножом, это меня не остановит от конечной цели. – Венти хмыкает, как чувствует, что его подняли и нацепили ружье обратно на плечо. – Венти, твоя рана вскроется если ты попытаешься бежать. Тебе нельзя больше лезть в неприятности. – вся эта ситуация одна большая неприятность! Если я и буду сидеть сложа руки, это не спасет меня от смерти. Дай мне попытаться тебе помочь. Ты не должен страдать в одиночестве. – ты уже попытался! И что в итоге. Ты грех не несешь, чтобы извиваться сквозь боль как я. Я справлюсь один, без твоей помощи. – Сяо подхватывает однокурсника, направляясь к ближайшему укрытию. – грех он несет. Какой ты грех несешь? Грех обращения? Но не ты обратил себя в чудовище. Я не могу смотреть, как ты страдаешь, я хочу помочь тебе, я хочу помочь всем. Ведь сообщив службам спасения, все наконец обретут покой. Ты же понимаешь сколько людей пропало и никто не знает что произошло с ними. Раз мы последние, так должны огласить эту ситуацию общественности. – не может он смотреть на то как я страдаю. О себе позаботься в конце концов! – Сяо скрывает однокурсника в ближайшей беседке. Он снимает с себя тканевый пояс от плаща, привязывая Венти к деревянной оградке в окне. Венти дергает рукой, отказываясь быть плененным. А если кто на него нападет, как он будет спасаться? – эй! Почему ты так упрямо отказываешься! Сколько уже можно делать всё в одиночку? Сяо ты мне не безразличен, как много раз мне это повторить? Как мне доказать, что я люблю тебя чёрт возьми! Человеком, да хоть монстром или убийцей! Когда ты так быстро ушёл мне было сложно принять, что я остался один. Без вдохновения. Без радости, которую ты мне приносил каждый день когда я тебя видел. Без тебя! – прекрати. Ты сам прекрасно понимаешь, что я не могу полюбить тебя в ответ и всё тобою сказанное меня не волнует. Мне не суждено испытать того, что испытываешь ты. И я рад, ведь это отвратительно.– Сяо затягивает узел, вставая и делая шаг назад. – не верю. ха-ха-ха-ха-ха. Не верю, что тебя это не волнует. Тогда зачем ты пытаешься оградить меня от внешнего мира, привязываешь, чтобы я не сбежал. – сними розовые очки, я сделал это потому что кое-какие индивиды сбежали и в итоге умерли. И тут то Венти замолчал, опуская глаза. Ответ найти он не смог. Стало совсем чуть-чуть больно. Нет, стало очень больно, но это было очевидно. Лучше бы Венти вообще молчал тогда. Ведь его слова точно напугали. Сяо и так не в себе из-за борьбы с инстинктами, а тут Венти упоминает, что готов пожертвовать собой ради него своей жизнью. – пообещай мне, что ты не выйдешь отсюда. – Единственное, что хочет Сяо, так положительный ответ. Венти молчит. – Венти. – о, ничего страшного, конечно. Сяо разворачивается и уходит, оставляя однокурсника. После того, что он чувствовал, после того, что его настигло когда он дотронулся до Венти, ему больше нельзя видеться с ним. По крайней мере когда его терпение на секунду ломается. Этот жар. Он правда сводит с ума. Неужели в Сяо что-то да есть к художнику, раз его так сильно ведет. Раз постигают такие отвратительные мысли. Раз ему так хочется вскрыть парня и съесть без остатка.