Дело было сделано… вроде бы.
Альбус Дамблдор погиб. Но не от его руки, как это должно было случиться. Нет, он струсил и не смог убить директора. Северус вмешался и сделал все за него, и Драко знал, что теперь он в полном дерьме. Едва оказавшись перед Темным Лордом, он сразу будет мертв. Очередной провал Малфоя. Еще одно разочарование. Драко содрогнулся при мысли о том, что ждет его в поместье. Но все равно, это было лучше, чем то, что произойдет, если он останется.
Драко последовал за своими товарищами, Пожирателями смерти. Вершину астрономической башни освещало жуткое сияние Тёмной метки, которая висела в воздухе как напоминание о зле, произошедшем несколько минут назад. Нет, это было не зло. Скорее необходимость. Старый хрен должен был уйти.
И он ушел.
Драко следовал за остальными, пока они спускались по лестницам и шли пустыми коридорами. Он слышал отголоски криков, но был настолько сосредоточен на том, чтобы выбраться вместе со всеми к месту аппарации, что не мог определить, откуда они доносятся.
За его спиной раздался пронзительный вопль, и внезапно он понял, что кто-то, а точнее, два человека висят у них на хвосте. Их шаги приблизились, и Драко ускорился, чувствуя, что должен поторопиться.
Он шел по пятам за Северусом, когда его планы рухнули. Это произошло так быстро, что Драко не успел ничего сделать. Секунду назад он был прямо позади Северуса, и его единственная цель заключалась в том, чтобы убраться из Хогвартса подальше.
— Локомотор Мортис! — прозвучал позади него голос пожилой женщины.
В следующую секунду он рухнул лицом вниз, внезапно потеряв способность двигаться. Мощный поток воздуха сбил его с ног, и он захрипел. Чувствуя, как его легкие сжимаются, Драко понял, что у него есть всего несколько секунд, чтобы действовать. Сделав максимально глубокий вдох, он закричал, пытаясь привлечь внимание одного из своих товарищей. Кого-то. Любого.
Но оглянулся только Северус. На кратчайший миг Драко заметил странный блеск в его глазах. Что это было? Выглядело почти как облегчение. Невозможно. В следующую секунду Снейп резко развернулся и продолжил свой путь. И Драко остался один. Вот так, просто. Разве он не думал, что остаться в Хогвартсе будет хуже, чем вернуться с провалом к Темному Лорду? Ощущая пустоту в сердце, Драко продолжал дергаться напротив своего похитителя. Кто-то в мантии пронесся мимо него, и в опасной близости от лица Драко промелькнули кроссовки.
Поттер. Он собирался покончить с собой.
Внезапно Драко обнаружил, что поднят, его ноги — а теперь и руки — оказались связаны. Перед ним стояла никто иная, как профессор МакГонагалл, и ее лицо было искажено яростью. Широко распахнутые глаза сверкали, а рот превратился в тонкую нить, так, что его почти не было видно. Она выхватила палочку из его рук.
Раньше Драко обязательно плюнул бы ей в лицо каким-нибудь оскорблением, не зря же он провел годы в компании с ядом на кончике языка. Но пока Малфой смотрел в ее пугающее лицо, он не мог произнести ни слова. Казалось, она тоже не могла заставить себя заговорить, и наконец бесшумный взмах ее палочки поднял Драко на пару дюймов над землей и потащил по коридору. Двое других людей промчались мимо них в том же направлении, что и Поттер. Они не успеют вовремя. Только у Поттера был шанс хотя бы приблизиться к цели, но это было маловероятно. Похоже, МакГонагалл отказалась от погони, чтобы заняться им.
Пока они шли — то есть профессор шла, а он левитировал — Драко заметил вокруг следы битвы. Полы были усеяны щебнем, и… ещё там был кровавый отпечаток руки на стене? У Драко свело живот.
Резкий металлический запах крови проник в его ноздри, пока они двигались к коридору седьмого этажа. Задыхаясь, Драко понял, куда они направляются: в кабинет Дамблдора. Он боролся с проклятием, издавая сдавленный крик, который эхом разносился по замку.
— Немедленно прекратите, мистер Малфой, или мне придется заткнуть вам рот, — прошипела МакГонагалл тоном, которого он никогда раньше от нее не слышал. Драко тут же замолчал. МакГонагалл пробормотала пароль перед каменными горгульями, и они вдвоем поднялись по движущейся винтовой лестнице в абсолютной тишине.
Перед ними открылся кабинет директора, разворачиваясь, как книжка-раскладушка из детства Драко. Воздух наполнили жужжание и щелчки различных предметов, и Драко почувствовал, как к горлу подступает желчь. Это был кабинет живого человека. Человека, который перед лицом собственной смерти не сказал ему ничего, кроме добрых слов.
Его затошнило.
МакГонагалл опустила Драко на стул. На короткое время чары, ограничивающие его движение, оказались сняты. Но у Драко не было сил, чтобы попытаться сбежать. Вместо этого он рухнул вперед, и его вырвало на собственные туфли. Из его рта капала слюна, когда он застонал и снова сел, оперевшись на спинку стула. МакГонагалл прошептала: «Инкарцеро» и очищающее. Рвота исчезла с пола, но неприятный привкус остался во рту Драко. Он нуждался в носовом платке и стакане воды, но знал, что МакГонагалл не собирается предлагать ему ни того, ни другого.
Честно говоря, — проворчал голос в его голове, —
ты их не заслуживаешь.
Драко опустил голову.
Он услышал, как МакГонагалл глубоко вздохнула. Скорее всего, она опиралась на кресло Дамблдора, пытаясь заставить себя сесть и заговорить. Когда он снова поднял глаза, то обнаружил, что МакГонагалл наконец заняла место директора. В его кресле она показалась ему совсем маленькой. Ее лицо покрывали мелкие порезы и следы засохшей крови. Глаза сузились, пристально рассматривая Драко.
— Мистер Малфой. У вас есть объяснение происходящему?
Драко глубоко вздохнул и откашлялся.
— Профессор?
— Вы меня слышали, мистер Малфой. — Ее глаза продолжали исследовать его лицо. Эти проклятые голубые глаза, полные разочарования, но готовые простить. К разочарованию он уже привык. Но прощение? Несмотря на все, что он сделал? На все ужасные вещи, которые совершил…
Сегодня ночью Драко впервые посмотрел смерти в лицо, и это потрясло его до глубины души.
Драко, ты ведь не убийца.
Возвращая в настоящее, МакГонагалл все еще смотрела на него, сидя в кресле Дамблдора.
В этот момент внутри что-то щелкнуло, и Драко почувствовал, как к горлу подступает твердый ком; его глаза горели, а лицо покраснело. С губ сорвались яростные рыдания, и горячие слезы потекли по его щекам, соскальзывая с носа и подбородка. Он оплакивал родителей, которые наверняка понесут наказание за его неудачу. Оплакивал собственную трусость. Оплакивал добрые голубые глаза, которые навсегда закрылись сегодня где-то на территории Хогвартса.
Сквозь затуманенное зрение Драко смог разглядеть шокированное выражение лица МакГонагалл. Конечно, она не ожидала этого. На самом деле он тоже. Ему пришлось взять себя в руки. Сделав судорожный вдох, чтобы успокоиться, Драко набрал побольше воздуха и приготовился произнести слова, которые клялся никогда не произносить — был такой момент.
— Я… м-мне… так жаль, п-профессор, — прошептал он. Ему очень хотелось вытереть лицо, но он был крепко прикован к стулу.
МакГонагалл откинулась на спинку кресла, закрыв лицо руками. Она явно решала, каким будет ее ответ.
— Боюсь, — начала она дрожащим голосом, — что простые извинения вряд ли могут компенсировать тяжесть ваших действий. — Профессор снова подняла голову и наклонилась вперед. — Почему, мистер Малфой? К чему этот внезапный акт раскаяния?
— Это не притворство, — взмолился Драко, поморщившись от ощущения высохших слез на щеках. Он должен был сказать правду. Больше никакого обмана. Больше никаких мучений. Его душа больше не могла этого выносить. — Сегодня вечером я твердо намеревался убить профессора Дамблдора по приказу Темного Лорда. Я даже загнал его в угол на вершине астрономической башни. Но когда дошло до дела, я просто… просто…
Его глаза снова наполнились слезами. Он сглотнул, пытаясь продолжить, но обнаружил, что больше не в состоянии говорить.
— Вы просто не смогли его убить? — предположила МакГонагалл, и в ее твердом голосе проявились мягкие нотки.
Драко едва заметно кивнул.
— Что изменилось, мистер Малфой? Вы, наверное, были полны решимости зайти так далеко, чтобы профессор Дамблдор не остановил вас.
С его губ внезапно сорвался смех, удивив самого Драко. Он почувствовал горечь.
— Дамблдор знал! Старый дурак знал все с самого начала, но позволил мне выполнять свою задачу. Кто знает почему? А когда дошло до дела, когда я загнал его в угол, он не сопротивлялся. — Драко перевёл взгляд на МакГонагалл, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. — Он предложил мне и моей семье защиту. И если бы остальные не появились — если бы Северус не убил его…
— Северус? — МакГонагалл вскочила на ноги. — Вы хотите сказать, что Северус Снейп несет ответственность за… за… — пробормотала она, подбирая слова, чтобы выразить немыслимое.
Драко снова кивнул.
МакГонагалл опустилась на кресло, прижав к сердцу руку.
— Вы хотите сказать, что если бы профессор Снейп не выполнил вашу задачу за вас, вы, возможно, не смогли бы сделать это сами?
Третий кивок.
— Я понимаю. Но и вы поймите, в какое трудное положение вы меня поставили, мистер Малфой. Я хочу верить вам, правда. Как и профессор Дамблдор, я считаю, что вы не способны на такие отвратительные поступки, как убийство.
Драко вздрогнул от этого слова, вспомнив тело Дамблдора, летящее вниз, с астрономической башни.
МакГонагалл открыла ящик стола и достала пузырек с прозрачной жидкостью. Драко не нужно было объяснять, что это такое. Уж точно не вода.
— Веритасерум. Вы совершеннолетний, не так ли, мистер Малфой?
— Да, — Драко выпрямился, насколько мог. Веритасерум мог доказать профессору, что он говорил правду. Что он искреннен. Что он был в ужасе и хотел уйти. Что ему было все равно, каким образом.
— Очень хорошо. Я дам вам дозу и задам несколько вопросов. Вы не запомните их, но действие зелья ослабнет через час. Если ваши ответы меня устроят, мы сможем договориться. Если нет, что ж… — МакГонагалл вздохнула и поднялась, — я буду действовать по обстоятельствам.
МакГонагалл обошла стол, с характерным щелчком открыла флакон и откинула голову Драко назад. Когда жидкость влилась в его горло, разум Драко впервые стал блаженно пустым, и он позволил этой пустоте полностью овладеть собой.
***
Когда Драко пришел в себя, то первым делом заметил отсутствие цепей. Следом он увидел, что больше не находится в кабинете Дамблдора. Вместо этого он сидел на стуле в маленькой каменной комнате, освещённой лунным светом из небольшого окошка, расположенного высоко над головой.
Драко встал и, потягиваясь, подошел к столу. На его поверхности лежал необычный кусок пергамента со словами:
Ждите здесь.
Должно быть, он прошел проверку, иначе был бы связан. Вздохнув с облегчением, Драко приложил ухо к деревянной двери, надеясь что-нибудь услышать. МакГонагалл, наверное, наложила заглушающее, потому что его ушей не коснулось ни одного звука.
Усевшись на жесткий деревянный стул, Драко опустил голову на колени. Что подумает его отец, если он поддастся на уговоры МакГонагалл? Конечно, ничего хорошего. Он посмеется над этой идеей, а затем, когда они окажутся наедине, убедительно продемонстрирует Драко, как сильно разочарован в нем.
— Это, — произнес Драко вслух, — действительно будет самым большим разочарованием, правда, отец? — Недоуменно покачав головой, он усмехнулся. Протирая глаза, Драко понял, что его лицо снова стало мокрым. Проклятые слезы. Он не плакал так часто с самого детства — отец позаботился об этом. Люциус Малфой никогда не одобрял слез. Любого сильного проявления эмоций, если быть точным.
Хотя его мать…
При мысли о матери Драко почувствовал боль. Его сердце начало быстро биться. Драко взмахнул руками, голова закружилась. Его мать. Его бедная мать… Что с ней будет? Что он натворил? Что, черт возьми, он натворил? Его мать пошла на все, чтобы защитить своего сына, и все же сегодня он решил ее судьбу своей трусостью.
Драко начал раскачиваться взад-вперед, тщетно пытаясь выровнять дыхание. Он снова зарыдал, и слезы покатились по его лицу.
— Мама! — плакал он. — Что я натворил? Что я натворил?
Именно в таком состоянии его и нашла МакГонагалл; он скрючился на стуле, задыхаясь и рыдая.
Она наколдовала кровать и повела его к ней, помогая укрыться, пока Драко продолжал учащенно дышать. Затем она сделала то, чего Малфой никогда бы не смог предугадать.
Она положила руки ему на щеки и посмотрела в глаза.
— Дышите, Драко. Все будет хорошо, — он никогда прежде не слышал в ее голосе столько мягкости. Драко всегда смотрел на декана Гриффиндора с раздражением и, откровенно говоря, некоторым страхом. Он знал, что она яростно защищала своих учеников. Но никогда не мог подумать, что эта защита будет распространяться и на него.
— Просто дышите.
Драко почувствовал, как его легкие наполнились воздухом, а сердцебиение замедлилось. Постепенно дыхание нормализовалось, и поток тревожных мыслей прекратился.
— Спасибо, — пробормотал он, когда МакГонагалл отпустила его и села на стул. Драко вытер лицо рукавом.
— Веритасерум сослужил вам хорошую службу, мистер Малфой. Я сделаю все, чтобы осуществить слова профессора Дамблдора. Я найду для вас защиту.
— А моя мать? — прохрипел Драко.
МакГонагалл вздохнула.
— Конечно. Если предоставится возможность, мы поможем и ей.
Драко откинулся на подушку и на мгновение закрыл глаза.
— Что бы с вами случилось, мистер Малфой, если бы я не привела вас сюда сегодня?
Он повернулся к ней, не отрывая головы от подушки.
— Не знаю, профессор. Я стараюсь об этом не думать.
— Понимаю, — она снова вздохнула.
— Все, что я знаю, — сказал Драко, — это то, что я чувствую усталость.
МакГонагалл кивнула.
— Хорошо. Засыпайте, мистер Малфой. Я вернусь за вами через несколько дней. Я позабочусь о том, чтобы вам регулярно приносили еду. Прошу оставаться здесь. Ваша палочка у меня, и полагаю, вы не будете пытаться вернуть ее. Все понятно?
Драко отвернулся от МакГонагалл.
— Да, — пробормотал он в подушку.
— Отдохните, мистер Малфой. Предстоящие дни будут трудными для всех нас.
Он услышал удаляющиеся шаги, скрип двери и щелчок замка. Заставив себя продолжать дышать медленно и глубоко, Драко погрузился в беспокойный сон.
***
Прошло три дня, прежде чем Драко снова увидел МакГонагалл. Как и было обещано, домовой эльф несколько раз в день приносил поднос с едой. Драко занимал себя подсчетом камней в стенах комнаты и отслеживанием пути солнечного луча от окна через стену.
Он больше не плакал. Он убедил себя, что причин для слез уже нет.
Это ему удалось без особых проблем. А вот удержаться от мыслей о матери было трудно. Но он справился. И всегда будет справляться.
Так и прошли эти три дня. К концу второго Драко начал с нетерпением ждать новостей и хоть какого-нибудь общения с людьми. Оставаться наедине со своими мыслями становилось тошно. Большую часть дня он ходил туда-сюда или лежал в постели, пытаясь скоротать время, проваливаясь то в один сон, то в другой.
Когда вечером третьего дня МакГонагалл попросила его проследовать в кабинет, Драко, спотыкаясь, вышел из своей каморки. Он заморгал, ощутив яркий свет, чтобы дать глазам возможность привыкнуть. Первое, что он заметил, снова войдя в круглую комнату, был висящий на стене портрет старого директора, который теперь дремал. Волнение скрутило его внутренности.
Драко, ты ведь не убийца.
Глубоко вздохнув, Драко вернулся к стулу, который занимал три дня назад.
— И что теперь? — спросил он.
— Профессор Дамблдор похоронен, а остальные студенты готовятся завтра вернуться на Кингс-Кросс.
— Остальные студенты, профессор? Не я?
— Нет, мистер Малфой. Ваша безопасность окажется под угрозой, если вы сядете в Хогвартс-экспресс. Я обсудила это с теми людьми, которым полностью доверяю, и мы решили предоставить вам убежище.
Драко посмотрел себе под ноги и тихо пробормотал:
— Спасибо.
— Правда, мистер Малфой, мы не совсем готовы к такому размещению.
Драко поднял голову, нахмурив брови.
— Если вы не готовы, то куда мне идти?
— Я приняла временные меры, мистер Малфой. Вы должны…
Раздался стук.
МакГонагалл встала, и Драко повернул голову к двери кабинета.
— Ах, да. Это она. Так сказать, ваш временный опекун.
Драко вытянул шею, чтобы посмотреть, кто станет этим опекуном.
Он увидел карие глаза и густые кудрявые волосы.
— Ни в коем случае.
