День после похорон Дамблдора казался Гермионе нереальным. Она провела его, отдыхая у озера с Гарри и Роном, оба они откладывали сборы как можно дольше. Обычно она отругала бы их за лень, но сейчас обнаружила, что у нее не хватает духу.
Вместо этого Гермиона предпочла плескаться в воде вместе с друзьями, пытаясь любым способом отвлечься и не думать о надвигающихся мрачных временах.
Они определенно приближались. Все это знали. Но если они могут найти причины улыбаться хотя бы еще один день, Гермиона хотела воспользоваться этим на сто процентов.
Ребята вышли из Черного озера, насквозь промокшие и широко улыбающиеся. Гермиона сменила обычную мантию на розовую футболку и хлопковые шорты, Гарри и Рон сделали похожий выбор. Подобные вещи гораздо лучше подходили на роль купальника, чем тяжелая волшебная одежда.
Добравшись до берега, они втроем рухнули на траву под большим деревом. Гермиона лежала между своими лучшими друзьями, дыша полной грудью и нежась на летнем солнце. Через пару минут она посмотрела направо, где сидел с закрытыми глазами Гарри.
За последний год он очень возмужал. И хотя Гермиона не испытывала к нему романтических чувств, она могла понять, почему в него влюблена Джинни. Было приятно видеть его таким расслабленным, на его лице наконец-то не отражалось беспокойство. Она потянулась и сжала его пальцы. Гарри пожал ее в ответ.
Повернувшись налево, она встретилась взглядом с Роном. Он, похоже, сам повернул к ней голову в эту секунду. Рон застенчиво улыбнулся, и его лицо, усыпанное веснушками, порозовело. Гермиона улыбнулась в ответ, чувствуя, как покраснели ее собственные щеки. В этом году Рон иногда вел себя как настоящий засранец. Но каким-то образом, несмотря на это, он все еще оставался ее Роном. Потянувшись рукой к его руке, Гермиона дернула ее, одновременно снова сжимая руку Гарри.
Они оба придвинулись к ней, положив головы на ее плечи. Гермиона вздохнула, обнимая своих мальчиков под послеполуденным солнцем. Никаких слов не требовалось. Не сейчас. Пока нет.
Она не знала, как долго они лежали так в тишине, но спустя какое-то время ее спина заныла из-за жесткой земли. Как раз в тот момент, когда Гермиона собиралась предложить им зайти внутрь, тишину нарушил чужой голос.
— Мисс Грейнджер? Мистер Поттер? Мистер Уизли?
Обернувшись, они обнаружили, что к ним спешит новая директриса. Она выглядела усталой. Последние несколько дней определенно сказались на ней, как и на них самих.
Гарри заговорил первым.
— Добрый день, профессор. Как у вас дела?
МакГонагалл улыбнулась.
— Я делаю все, что в моих силах. Приятно видеть, что вы гуляете и наслаждаетесь погожим днем. Вы закончили собирать вещи?
Гарри и Рон переглянулись, и Гермиона взяла на себя смелость высказаться за всех троих.
— Как раз собирались вернуться в башню Гриффиндора, чтобы закончить. Мы вам для чего-то понадобились, профессор?
— Это так, мисс Грейнджер. Скорее, мне нужны именно вы. Мистер Поттер, мистер Уизли, вы можете возвращаться в башню. Я подозреваю, что вам может понадобиться немного больше времени, чем мисс Грейнджер, чтобы собрать вещи.
Она подняла брови, на ее губах заиграла улыбка.
Гермиона тихонько засмеялась, но Рон и Гарри выглядели обеспокоенными.
— Почему вам нужна только Гермиона, профессор? — спросил Рон, поднимаясь на ноги.
— О, ничего особенного. Я хотела обсудить несколько школьных вопросов, прежде чем одна из моих лучших старост отправится домой на лето.
На лице МакГонагалл появилась искренняя ласковая улыбка, и гриффиндорка ответила ей тем же.
Хотя Гермиона чувствовала, что не вернется на седьмой курс — по крайней мере пока — все равно было приятно услышать это из уст декана факультета. Староста! Подумать только, такие перспективы!..
— Ну, тогда все в порядке, — проворчал Гарри, поднимая Гермиону на ноги. — Пойдем, Рон. Попробуем собрать как можно больше вещей перед каникулами.
Четверо шли в дружелюбном молчании, пока поднимались на седьмой этаж. Наверху лестницы Рон и Гарри сказали, что увидятся с Гермионой позже, и повернули налево. Макгонагалл и Гермиона повернули направо, к кабинету директора.
— А теперь, мисс Грейнджер… Прежде чем мы войдем в кабинет, я должна сказать вам, что солгала. Мне действительно нужно поговорить с вами — попросить вас выполнить своего рода задание. Но это не имеет отношения к обязанностям старосты.
Гермиона почувствовала лёгкое волнение, постаравшись скрыть небольшое разочарование.
МакГонагалл продолжила:
— Я прошу вас сохранять непредвзятость. Вам предстоит нелёгкая задача. Осмелюсь предположить, что это может даже разозлить вас. Но, пожалуйста, выслушайте меня, когда узнаете, в чем заключается задание.
Гермиона торжественно кивнула, нахмурив в замешательстве брови. Какое задание способно было ее разозлить? Они уже поднялись по лестнице, а Гермиона так ничего и не придумала. МакГонагалл обернулась и помешала ей идти дальше.
— Я прошу вас подождать здесь, мисс Грейнджер. Хочу, чтобы вы постучали через пять минут. Тогда я приду за вами. Вы понимаете?
Гермиона кивнула, и МакГонагалл исчезла за дверью.
Прошло несколько коротких минут, и Гермиона прижалась ухом к двери. Она услышала приглушенные голоса. Один определенно принадлежал МакГонагалл, а второй был… мужским? Неужели ее задачей станет человек?
Взглянув на часы, Гермиона перевела дыхание и постучала. Один раз. Второй. Третий.
Как и было обещано, профессор открыла дверь, и Гермиона вошла в кабинет Дамблдора… нет… МакГонагалл.
Она услышала его прежде, чем осознала, кого именно увидела.
— Ни в коем случае.
Если раньше ее сердце быстро стучало, то теперь оно бешено заколотилось. Живот заныл, пульс участился. Она узнала бы этот голос где угодно.
— Драко Малфой. Но как? — пробормотала Гермиона. Ее мозг лихорадочно подыскивал правильные вопросы.
Она никогда не видела его таким изможденным. Его мантия была грязной и рваной, а светлые волосы взъерошены так, словно он не притрагивался к ним несколько дней. Они выглядели почти такими же растрепанными, как шевелюра Гарри. Но больше всего в эти несколько секунд, что царило безмолвие, Гермиону изумили темные круги под глазами Малфоя.
Драко первым обрел дар речи.
— Вы намекаете, что моим опекуном станет грязнокровка? — выплюнул он, разглядывая ее усталыми глазами, полными презрения.
Гермиона недоверчиво покачала головой.
— Простите, кем? Профессор, что Малфой подразумевает под словом «опекун»?
МакГонагалл вздохнула, переводя взгляд с одного на другую.
— Садитесь, вы оба. И мистер Малфой, я не позволю, чтобы из ваших уст звучали подобные выражения.
Драко с раздражением плюхнулся обратно в кресло. Гермиона подошла к соседнему и села, искоса поглядывая на Малфоя. Он действительно выглядел ужасно. Гарри был уверен, что Драко сбежал со Снейпом той ночью, но, похоже, он ошибался. Каким-то образом самый молодой Пожиратель Смерти остался здесь.
МакГонагалл заняла свое место за столом и начала объяснять, как именно Малфой оказался в этом кабинете. Гермиона внимательно слушала, рассказ новой директрисы о том, что Малфой был допрошен под Веритасерумом и оказался совершенно искренним в своём раскаянии. Она бросила взгляд на сидящего в соседнем кресле юношу. Его голова была низко опущена, он пристально разглядывал свои ботинки, с застывшей на лице гримасой.
Макгонагалл просила ее быть непредвзятой, но это оказалось очень трудно. Мальчик, который годами мучил ее, постоянно называл грязнокровкой и который всего несколько дней назад впустил Пожирателей Смерти в этот самый замок, раскаивался в содеянном?
Это просто чушь. Должно быть ею.
— Если хотите, мисс Грейнджер, можем воспользоваться Омутом памяти, чтобы вы сами увидели признание мистера Малфоя. Я готова, если это поможет вам выполнить задачу, о которой я вас очень прошу.
Гермиона почувствовала, как напрягся Малфой, сидящий рядом с ней. Она выпрямилась.
— Да, профессор. Я полагаю, это поможет мне понять.
Обе женщины встали и направились к Омуту памяти, который стоял на ближайшей полке. МакГонагалл достала из кармана мантии пузырек с единственным серебристым воспоминанием, плавающим внутри, и осторожно вылила его в чашу.
Бросив короткий взгляд на Малфоя, который вцепился в подлокотники своего кресла, Гермиона наклонилась вперед и погрузилась в воспоминания. Гарри уже описывал ей это ощущение раньше, и Гермиона была очарована, обнаружив себя в том же помещении, но почти три дня назад.
Профессор МакГонагалл выглядела значительно более растрепанной, чем сейчас, а Малфой выглядел так, словно его протащили сквозь ад. В его глазах стояли слезы, а на лице была дикая, безысходная печаль. Гермиона никогда не видела его в таком состоянии и теперь оказалась потрясена, обнаружив, что ей немного жаль его.
Профессор и ученик разговаривали, и Гермиона начала прислушиваться к их разговору.
— Очень хорошо, — сказала МакГонагалл, — я дам вам дозу и задам несколько вопросов. Вы не запомните их, но действие зелья ослабнет через час. Если ваши ответы меня устроят, мы сможем договориться. Если нет, что ж… я буду действовать по обстоятельствам.
Гермиона наблюдала, как МакГонагалл влила в рот Драко то, что, как она знала, было сывороткой правды. Перемена произошла мгновенно. Челюсть Драко отвисла, а глаза смотрели прямо перед собой, невидящим взглядом.
— Как вас зовут?
— Драко Малфой, — его голос был ровным и невыразительным.
— Почему вы были с Пожирателями Смерти этим вечером?
— Я впустил их в замок. Они должны были сеять хаос и отвлекать внимание, пока я убиваю Альбуса Дамблдора.
Гермиона содрогнулась, услышав настолько откровенный ответ.
— Вы Пожиратель Смерти, мистер Малфой?
— Да.
— Вы стали Пожирателем Смерти по собственному выбору?
— Нет, — без запинки ответил Малфой
— Вас заставили?
— Да. Темный Лорд угрожал моим родителям. Сказал, что будет пытать и убьет нас, если я не присоединюсь. Моя мать умоляла его, но он не слушал. Тетя Беллатриса ликовала, когда он ставил метку на мою руку. Это была самая мучительная боль, которую мне довелось испытывать в своей жизни. Когда все закончилось, Темный Лорд дал мне задание. Он сказал, что если я выполню его, меня будут чествовать, а моя семья получит прощение за наши проступки.
Гермиона очень внимательно слушала каждое предложение. МакГонагалл задавала Малфою подробные вопросы о событиях прошлого года. Ожерелье. Медовуха. Она уже была знакома со значительной частью этой истории, благодаря Гарри, но когда рассказ достиг своего апогея, она навострила уши.
— Почему вы не выполнили задание на вершине Астрономической башни сегодня вечером, мистер Малфой?
— Когда дошло до этого, я струсил. Конечно, я мог причинять кому-то вред, не напрямую. Но когда мне самому нужно было лишить человека жизни… Я не смог этого вынести. Я решился наконец-то доказать Темному Лорду, что Малфои чего-то стоят. Но этот старый дурак был готов простить меня. Он предложил спрятать мою семью, и я дрогнул. Он казался таким уверенным, что мой путь должен быть другим. Я опустил палочку. Я хотел… верить, что мне не нужно убивать.
— И все же он умер?
— Да, — продолжил Малфой. — Это сделал Северус. Я видел, как Дамблдор упал. Наблюдал, как свет исчезает из его глаз. В тот момент я тоже хотел умереть. Я никогда раньше не видел, как кто-то умирает.
Прошло несколько мгновений, прежде чем МакГонагалл снова заговорила. Воздух был густым, и Гермиона чувствовала, как профессор дрожит.
— Вы хотите продолжать сражаться за Сами-Знаете-Кого?
— Нет. Я ненавижу его. Меня от него тошнит. Я не хочу убивать. Я не хочу драться. Я хочу жить в безопасности со своей семьей далеко-далеко от этой адской бездны.
МакГонагалл из воспоминания кивнула, и Гермиона почувствовала, что возвращается. Она обнаружила, что смотрит на того же мальчика в том же кресле. Он больше не был безучастен и вместо этого покраснел, сжимая челюсти.
Гермиона вернулась к столу и села, активно избегая взгляда Малфоя.
— Вы убедились, мисс Грейнджер?
Она моргнула и заколебалась. Через пару мгновений кивнула.
— Хорошо. Мистер Малфой желает защиты, и мы готовы предоставить ее — ему и его семье, если наступит время, когда это будет возможно.
Малфой в этот момент поднял голову. Он продолжал избегать ее взгляда.
— Как я уже говорила вам, мистер Малфой, постоянное место проживания пока не определено. Мы все еще ждем… э-э… подходящую для вас кандидатуру. Тем временем, вам нужно где-то остановиться. Там, где вы сможете затаиться, не будучи обнаруженным никем из волшебного мира. Вот тут-то вы и пригодитесь, мисс Грейнджер.
Гермиона насторожилась и наклонилась вперед, опасаясь, к чему приведет этот разговор. Если она не ошибалась, Малфой, судя по языку его тела, думал о том же.
— Я прошу вас забрать мистера Малфоя к себе, пока мы не подыщем для него более подходящее место.
В этот самый момент и Гермиона, и Драко вскрикнули в знак протеста, но МакГонагалл подняла руку, и они замолчали.
— Я понимаю, это неидеальный вариант для вас обоих. Мисс Грейнджер, ваша жизнь на окраине маггловского Лондона некоторое время не будет привлекать нежелательного внимания, и при наличии соответствующих охранных заклинаний вокруг вашего дома и района, вы сможете вести относительно нормальное существование, пока не придет время для перемещения мистера Малфоя. Это не должно занять много времени.
МакГонагалл сделала паузу, оставив Гермиону наедине с ее мыслями. Малфой в ее доме? Что сказали бы ее родители? Что сказали бы Рон и Гарри? Как она должна жить в своем собственном доме с таким, как Малфой, который ненавидит магглорожденных? Она с трудом могла вынести его несколько минут в этом кабинете!
И снова Гермиона с легкостью могла сказать, что чувства Малфоя отражают ее собственные.
Он произнёс с выражением абсолютного отвращения на лице:
— Уверен, что вы можете придумать что-то получше. Я не буду жить в какой-то грязной маггловской лачуге с этой грязнокровкой!
Гермиона уже собиралась дать отпор, когда профессор Макгонагалл поднялась на ноги, излучая мрачную решимость. Такого ужасающего выражения лица Гермиона у нее никогда не видела. Палочка была направлена прямо в лицо Малфою, а голос полон ярости.
— Вы забываетесь, мистер Малфой! Не вам здесь распоряжаться. Это из-за моей собственной палочки к вам проявляют жалость. Если бы не моя рекомендация, вас вполне могли бросить в Азкабан.
Малфой откинулся на спинку стула, каждым дюймом тела излучая страх.
— Теперь я настаиваю, — продолжила она, все еще направляя на него палочку, — чтобы вы приняли мое предложение без жалоб. Возможно, три дня назад ваше раскаяние было искренним, но я вижу тьму, которая таится в вас, мистер Малфой. В подобных высказываниях нет необходимости. Использование этого слова будет только продолжать пятнать ваше доброе сердце.
МакГонагалл опустила палочку и снова села. Выражение его лица сменилось со страха на замешательство и стало угрюмым.
— Мисс Грейнджер — прекрасный человек, и я уверена, что жизнь в доме ее семьи вас вполне устроит. Конечно, если она согласится на это задание.
Директриса и Малфой одновременно повернулись к ней. Гермиона решительно выдохнула. Несмотря на то, что ей было неприятно, она уже определилась с ответом.
— Я согласна, профессор. Я буду присматривать за Малфоем, пока не найдется постоянное убежище.
Когда МакГонагалл кивнула, Гермиона внезапно кое-что вспомнила.
— Профессор? Этим летом я приглашена в Нору на свадьбу Билла и Флер. Я все еще смогу пойти?
МакГонагалл сделала паузу, размышляя.
— Я подумаю над этим, мисс Грейнджер. Постараюсь сделать так, чтобы вы смогли присутствовать. А пока мы должны поторопиться. Я договорилась о подключении к камину в гостиной вашей семьи, мисс Грейнджер. Ваши родители будут немедленно уведомлены, и по всему району и дому будут установлены защитные заклинания, — она на мгновение замолчала, переводя взгляд с Гермионы на Драко и обратно.
— Мисс Грейнджер, вечером вы отправитесь в Гриффиндорскую башню и вернетесь завтра, как только отправится поезд. Вы должны сказать мистеру Поттеру и мистеру Уизли, что мы организовали для вас альтернативный транспорт, потому что никто не может забрать вас с Кингс-Кросс. Это понятно?
— Да, профессор, — ответила Гермиона.
— Мистер Малфой? Домовой эльф соберет ваши вещи и отправит их вперед. Вы должны оставаться здесь, пока не наступит время перемещаться. Вы понимаете?
Малфой утвердительно хмыкнул.
— Хорошо. Мистер Малфой, я отведу вас обратно в комнату. Мисс Грейнджер, когда я вернусь, мы вместе отправимся на прощальный пир.
Гермиона наблюдала, как Малфой поднялся по лестнице к боковой двери и вошел внутрь, Макгонагалл на мгновение заглянула в комнату, прежде чем запереть ее.
Они спустились в Большой зал. Гермиона пыталась собрать свои мысли воедино, но они мелькали в голове, как стая летучих мышей.
Когда она села на свое место за столом Гриффиндора между Гарри и Роном, они сразу же спросили, чего от нее хотела МакГонагалл. Гермиона импровизировала, как могла, сказав, что разговор коснулся расписания и изменения политики патрулирования. Они купились на эту ложь и набросились на угощение. Вернее, Рон набросился. Гарри ел аккуратно.
Вернувшись в гостиную, они вместе расположились перед камином. Гермиона рассказала Гарри и Рону о своем плане отъезда, как и просила ее МакГонагалл. Мальчики сначала возмутились, но в итоге смирились с этим изменением. Она обняла обоих, молясь, чтобы они простили ее за обещания, данные втайне от них.
***
Попрощавшись с друзьями на следующее утро, Гермиона направилась прямиком обратно в кабинет директрисы. Малфой уже ждал, такой же растрёпанный, как и вчера.
— Доброе утро, — поздоровалась Гермиона.
В ответ Малфой бросил на нее раздраженный взгляд. Гермиона вздохнула. Это лето обещало быть долгим.
Вошла МакГонагалл и указала на камин.
— Я пришлю Патронуса, когда у меня будет больше информации о размещении, — сказала она после того, как они оба взяли по щепотке летучего пороха. — Не пытайтесь отправлять сову или выходить на связь через каминную сеть. Это небезопасно.
Ее ученики мрачно кивнули.
— Мисс Грейнджер, я назначаю вас ответственной за волшебную палочку мистера Малфоя. Она была заколдована, чтобы он не мог ею воспользоваться. Возможно, вам захочется защитить и свою собственную.
Малфой с тоской посмотрел на палочку из боярышника, перешедшую из рук директрисы в руки Грейнджер. Она сунула ее в карман.
— И постарайтесь не навредить друг другу. Будет очень обидно, если эти усилия пропадут даром. Теперь отправляйтесь, по очереди!
Гермиона вошла в пламя с криком: «Резиденция Джин и Марка Грейнджер, Лондон!», и ее тут же унесло через камин.
Несколько мгновений спустя она приземлилась в гостиной своего дома. Родители ждали на диване и поднялись, когда она прибыла. Отряхнувшись от сажи, Гермиона подошла к ним и обняла. В этот момент, из-за решетки выскочил Малфой.
Он огляделся с выражением неодобрения на лице, но, по крайней мере, это не было отвращением, что обрадовало Гермиону. В конце концов, ее родители были дантистами и неплохо зарабатывали.
— Добро пожаловать, мистер Малфой, не так ли? — миссис Грейнджер вышла вперед, чтобы поприветствовать гостя. Малфой отступил, по-видимому, чувствуя себя неловко. Она поняла намек. — Все в порядке. Ваши вещи уже здесь, наверху. Твои тоже, детка, — мама улыбнулась Гермионе.
— Почему бы тебе не показать мистеру Малфою его спальню? — предложил отец.
Гермиона кивнула и жестом пригласила Малфоя следовать за ней.
— Моя спальня наверху слева, а твоя — справа. Спальня родителей внизу. У тебя будет собственная ванная комната, и, зная маму, она уже приготовила для тебя свежие полотенца. Я думаю, мы скоро будем обедать.
Малфой даже не взглянул на нее, а вместо этого повернулся к своей комнате, вошел внутрь и закрыл дверь.
Раздраженная, но не удивленная грубостью Малфоя, Гермиона переоделась у себя в спальне в маггловскую одежду. Она спрятала палочку Драко в старом тайнике, который в детстве соорудила за своим столом, и спустилась вниз, чтобы поприветствовать родителей. Малфой не пришел на обед. Не появился он и на ужине. Миссис Грейнджер оставила поднос возле его комнаты, но дверь так и не открылась.
Когда тем вечером Гермиона пожелала родителям спокойной ночи, она не удивилась, обнаружив, что дверь Малфоя все еще закрыта, а еда нетронута. Она прошла к себе и попыталась заснуть.
Ее разбудил шум. Взглянув на часы, Гермиона увидела, что сейчас третий час ночи. Она схватила волшебную палочку и выглянула из двери своей спальни. Из щели в дверном проеме на полпути по коридору лился свет и шел пар. Кажется, Малфой разобрался, как включить душ. Гермиона услышала звук льющейся воды и заметила, что поднос с едой стоял на том же месте.
Нахмурившись, она закрыла дверь и вернулась в постель.
***
Следующие три дня прошли аналогичным образом. Малфой не выходил из своей комнаты, и еда, оставленная у его двери, оставалась нетронутой. Сидя на кухне, ее родители шепотом делились тревогой за мальчика, которого пригласили пожить к себе домой.
Гермиона разрывалась между полным безразличием и беспокойством. С одной стороны, Драко Малфой был тем самым мальчиком, который дразнил ее последние пять лет. Он заставлял её чувствовать себя неполноценной, изводил её друзей и даже, по словам Рона, желал ей смерти на втором курсе.
И все же Малфой, которого она видела в омуте памяти — печальный, сломленный Малфой — тронул ее сердце. Рассуждая логически, Гермиона понимала, что люди, которые страдают больше всего, часто скрывают свое истинное лицо за маской. Оболочка Малфоя была словно сделана из металла. Металла, покрытого острыми шипами. За этим должно было стоять что-то большее.
Ночью Гермиона сидела без сна, прислушиваясь к каждому шороху. На вторую ночь она услышала странный шум из комнаты Малфоя. Сфокусировавшись на звуках, она услышала отчетливое сопение и прерывистое дыхание.
Он плакал?
Следующей ночью Гермиона снова уловила звуки слез. Она лежала в своей постели, и ее сердце боролось с разумом.
На четвертую ночь Гермиона рискнула выйти из комнаты. Она больше не могла слышать плач и продолжать бездействовать. Вопреки здравому смыслу, волшебница на цыпочках пересекла холл и открыла дверь в комнату для гостей.
Малфой лежал в постели, скорчившись под одеялом. Его лицо было искажено страхом, изо рта вырывались тихие всхлипы. Гермиона подошла ближе к кровати.
— Нет, пожалуйста! Мама! Не трогайте мою маму! — выкрикнул он сдавленным от печали голосом. Гермиона замерла. Его мать? Ему снилась его мать? Кто причинял ей боль?
Гермиона подумала, что, возможно, знает ответ.
Словно притянутая магнитом, она шагнула вперед, бесшумно ступая по мягкому ковру и опустилась на пол у края кровати. Малфоя явно мучил кошмар. Ее сердце болезненно сжалось. Даже Малфой не заслуживал видеть кошмары о собственной матери — особенно в мирное время.
Гермиона протянула руку и коснулась кончиками пальцев его волос. Они были мягкими. Малфой точно мыл голову каждый вечер. Она глубже погрузила пальцы в шелковистые пряди, нежно поглаживая его голову. Когда Гермиона была маленькой, мама делала тоже самое для нее, утешая.
Стоны Малфоя стали тише, и Гермиона убрала волосы с его лба. Она попыталась понаблюдать за ним, как делала это с Гарри у озера на днях. Юность была к нему благосклонна. Она красиво вылепила его лицо, одарив сильной челюстью и скульптурными чертами лица, которые были заметны, даже когда он спал. Продолжая успокаивать Малфоя, она вдруг обратила внимание на то, какие длинные у него ресницы.
Жаль, что он был придурком.
Гермиона склонила голову на матрас, продолжая поглаживать Малфоя по голове. Чем она занимается? Отогнав эту мысль, Гермиона зевнула и задремала.
***
Драко проснулся на следующее утро, чувствуя себя гораздо более отдохнувшим, чем в последние дни. Однако, открыв глаза, он что-то заметил на периферии зрения. Посмотрев направо, он был потрясен, когда увидел руку рядом со своим лицом. Еще через мгновение он почувствовал, что в его волосах запутались чьи-то пальцы.
Смутившись, Драко аккуратно убрал руку, сдвинув ее на кровать рядом с собой. Он посмотрел вниз, чтобы увидеть, кому она принадлежит.
Грейнджер.
Какого черта она здесь делала? Когда вошла? Он этого не помнил. Первым желанием было накричать на нее, напугать так, чтобы Грейнджер проснулась, и выгнать ее из комнаты.
Сдержавшись, Драко внимательно посмотрел на нее. Она крепко спала, подложив правую руку под щеку, густая копна волос разметалась по одеялу. Солнечный свет лился в окна, окрашивая золотом комнату. При таком освещении Грейнджер выглядела как ангел.
Выбросив эту ужасную мысль из головы, он вспомнил, что она касалась его. Драко поднес собственную руку к голове и провел ею по волосам. Что Грейнджер делала с ними, пока он спал?
Прошлая ночь прошла на удивление хорошо, несмотря на то, что несколько ночей подряд ему снились ужасные сны.
Драко задумался.
Грейнджер прогнала его кошмары? Она вошла в комнату и попыталась утешить его? Он снова посмотрел на грязнокр… Нет.
Магглорожденную.
Большую часть года Драко мучили кошмары, с тех пор как его руку клеймили этой мерзостью. Раньше никто не спасал его.
До сегодняшнего дня.
Грейнджер продолжала спать, не подозревая о его пристальном взгляде, ее плечи поднимались и опускались при дыхании.
Возможно, она была не такой уж ужасной.
