Северус Снейп, умиротворяющий бальзам и компромиссы

Не бечено! ___________________ Утром Гарри разоспался. Свежеприобретенная привычка вставать в шесть утра не сработала, и он подскочил с кровати уже в начале одиннадцатого. Первая мысль была — проспал! Потом вспомнил про выходной, выдохнул, но стрелки на настенных часах застыли на циферблате укоряюще — завтрак дома подавали в девять и отец терпеть не мог ждать. — Глупый эльф, — ворчал Гарри, поспешно умываясь, — неужели не мог разбудить! Перспектива остаться голодным до обеда не пугала, но и радости не доставляла. Определенно! — Молодому господину надо причесаться. — Вот откуда ты взялся сейчас, — буркнул Гарри, принимая из узловатых пальцев домовика щетку для волос. Анимус отличался ужасным педантизмом и рвением пополам с изрядной долей упрямства. — Анимус хороший эльф, — с достоинством произнес он. — Анимус готовил завтрак, и ждал пока хозяева проснутся. — То есть ты хочешь сказать, что отец еще не встал? — рука Гарри замерла. — Нет, хозяин Хонорус еще не выходил из своей комнаты. — Странно, — Гарри дернул запутавшуюся в волосах щетку, поморщился от боли — дурацкая местная мода заставляла отращивать патлы и мучиться. — А ты можешь посмотреть все ли с ним в порядке? — Анимус не будет тревожить хозяина, хозяин не велел его будить! — Просто незаметно посмотри все ли с ним в порядке, пожалуйста, — очень тихо сказал Гарри. — Я волнуюсь. Домовик немного помедлил, дернул себя за ухо и совершенно бесшумно исчез, и появился на том же месте через несколько секунд. — С хозяином все хорошо, хозяин спит. — Ага, — Гарри посмотрел на щетку, размышляя какой теперь смысл в расчесывании и нужно ли одеваться к завтраку, раз уж его все равно не предвидится. — Спасибо, Анимус. Эльф с достоинством поклонился и аппарировал демонстративно, с хлопком. — Ну и ладно, — буркнул Гарри, — потерпим до обеда, не привыкать. Желудок отозвался обиженной трелью как бы намекая, что привычки за последний год изрядно изменились. Нужно было отвлечься, чтобы чувство голода отступило, но книга, на которую возлагалась столь важная миссия осталась в гостиной, и Гарри решил быстренько за ней сбегать, а потом поваляться в кровати, пытаясь продраться сквозь «квантовые числа» и «атомные орбитали», Мордред их подери. Едва он появился в гостиной, как сработал камин. Гарри чуть не взвыл от досады, догадываясь, кого принесло с утра пораньше. — Здравствуйте, синьора Забини, — вежливо поприветствовал он гостью, в корне давя желание сбежать и стараясь выглядеть спокойно и уверенно, несмотря на пижаму, в конце концов, он у себя дома! Синьора в ответ фыркнула, презрительно скривилась и прошла к креслу. В этот раз на ней была не столь вызывающе прекрасная мантия, как вчера, а платье, которое можно было бы назвать миленьким за обилие кружев и даже скромным — воротник-стойка вызывал в памяти викария на воскресной службе, не будь оно ярко красным и почти прозрачным. — Совсем распустил тебя Северус, — покачала она головой. — Где он? Невежливо заставлять даму ждать. — Он отдыхает, — Гарри старательно выговаривал слова, стараясь не сорваться — гостья бесила неимоверно! — Возможно, вам стоит зайти позднее. — Не указывай мне, мальчик! Ступай и позови Северуса немедленно. Скажи, что леди Эдера ждет! — Нет, — уперся Гарри. — Дайте отцу отдохнуть. — Наглец! Эй, домовик, доложи хозяину о гостье! — Я запрещаю! — заорал Гарри. — Анимус, не смей тревожить отца! — ему показалось, что домовик одобрительно улыбнулся и даже едва заметно подмигнул, хотя в такое верилось с трудом. — Эльф, немедленно скажи хозяину, что его ждут. — Анимус не может, молодой хозяин запретил. Анимус не может ослушаться, — домовик для правдоподобия заломил руки и смылся, не дожидаясь окончания противостояния. — Ну что ж, — леди Забини нехорошо улыбнулась, — тогда я сама о себе доложу! Гарри растерялся, и этих секунд форы оказалось достаточно — мадам стремительно пересекла гостиную, буквально взлетела на лестничный пролет и взялась за ручку двери в отцовскую спальню. — Нет! — заорал Гарри и бросился следом, стараясь отпихнуть наглую визитершу от цели. — Что здесь происходит? — дверь распахнулась, и на пороге показался сам недовольный хозяин. — Мы пришли пожелать тебе доброго утра, Северус, — проворковала леди Забини. — Северус, — голос ее изменился, стал растерянным, — что это на тебе надето? Я чего-то о тебе не знаю? Гарри моргнул, открыл рот. Закрыл рот. Похлопал глазами, но картина перед ними не поменялась — одеяние на отце не изменилось ни на йоту, все то же непонятное то ли платье, то ли ночная сорочка с оборками, глубоким треугольным вырезом на груди, в котором виднелась черная поросль. — Не могу сказать, что тебе идет, — презрительно скривила губы синьора. — хоть ты и не изменил черному цвету, но этот горох, размером со снитч, вульгарен! Извращенец! Неудивительно, что мелкий гаденыш так не хотел меня пускать, — последние слова она договаривала уже внизу лестницы, вскоре сработал камин и все стихло. — Папа? — Гарри подошел ближе и осторожно заглянул отцу в глаза. Выражение лица у него было… сложным. — Папа? — Ох, ребенок, — он моргнул, словно отгоняя морок, а потом залился смехом, сползая вниз. Гарри сначала неуверенно улыбнулся — нечасто ему приходилось видеть отца таким веселым, а затем устроился рядом. Подлез под родительскую руку, дождался объятий и почувствовал себя абсолютно счастливым. И минуту спустя на верхней ступеньке лестницы сидели, хохоча, уже двое. За столом, размазывая клубничный джем по поджаристому тосту, Гарри набрался смелости и все же спросил: — Папа, возможно, это не мое дело, но почему на тебе был такой странный наряд? — спросил и пожалел о корявой формулировке, когда уж уроки крестного пойдут впрок — сам дал прямое указание ответить «вот именно, не твое дело»! — Видишь ли, вчера у нас с лордом и леди Малфой была вечеринка, — отец сморщился, будто разжевал лимон целиком. — Как выяснилось пижамная. А так как я не озаботился сам, то Нарцисса любезно помогла. — А-а… А почему все же не пижаму? — Гарри не смог связать название вечеринки с тем одеянием. — Боюсь, что к тому времени леди Малфой была не совсем трезва, — похоронным тоном сказал отец и довольно резко отодвинул от себя омлет со сладким перцем. Рот Гарри округлился в молчаливом: «О-о-о», — но он благоразумно оставил при себе результат озарения — ну, в самом деле, отец явно не обрадуется бестактному замечанию. И так понятно, что трезвых на вечеринке к тому моменту уже не было, иначе бы папа не заснул в этом кричащем безобразии и утром не прокололся. Похмелье штука такая… Непредсказуемая. Это он хорошо знал по дяде Вернону и его «уходам в астрал» как изящно называла запои мужа дорогая тетушка. — Надо бы извиниться перед Эдерой, — отец скривился еще сильнее и вздохнул, Гарри сочувственно посмотрел на него: точно, надо. Дядя всегда извинялся перед тетей Петуньей. Отец посмотрел на камин, дернул щекой и велел домовику подать перо и пергамент. — Па, можно спросить? — Твой неуверенный тон намекает на какую-то гадость, — отец оторвался от штриховки очередного, вероятно не самого неудачного, выражения. — Спрашивай, — со вздохом разрешил он и откинулся на спинку стула. — Тебе так нравится синьора Забини? Она же… Ну… Противная. — М-да, не думал я, что разговоры про пестики и тычинки придется вести так быстро. — Пап? — Видишь ли, сынок… Как бы тебе объяснить… Мужчинам порой требуется общество таких вот синьор Забини, которые не стремятся замуж, а хотят хорошо провести время к обоюдному удовольствию. — Но тебе же с ней скучно! Я вижу! И почему ты говоришь, что она не хочет за тебя замуж, по-моему, шесть предыдущих мужей говорят об обратном. — Уверяю тебя, замуж она за меня не собирается, жених я не завидный, — отец начал говорить уверенно, но потом внезапно замолчал, и внезапно закончил: — Не знаю. Женский ум непредсказуем, но помириться надо. Некогда мне искать… Продолжения Гарри не дождался, и хотя любопытство никак не хотело униматься, он все же нашел в себе силы промолчать. Можно потом осторожно расспросить крестного, уж он не откажет, наверное. — Может, лучше послать ей браслет или колечко? — подсказал Гарри, глядя на его мучения. — Нет, колечко точно не надо, — буркнул отец. — Если только пригласить куда-нибудь. — Ты обещал со мной сегодня ковер выбирать, — Гарри надулся, стало чуть не до слез обидно. — Пригласим с нами и убьем двух зайцев — вроде и извинились, вроде и пригласили, но на наших условиях, — отец повеселел и быстро набросал записку. Гарри больно закусил щеку изнутри, чтобы не заорать: «Я-то тут при чем?!» Эти взрослые игры ему совершенно не нравились!

***

Лавка ковровщика… Ковродела? Магазинчик, где продавали ковры, Гарри не нравился! Здесь остро пахло шерстью, свежевыделанной кожей, зельями, красителями и той непередаваемой гадостью, которой обычно отдавала новая маггловская синтетика. Дикая смесь, от которой ужасно хотелось чихать и поскорее выскочить наружу. — А вот здесь у нас натуральные шкуры, — говорил меж тем лавочник, показывая куда-то в подсобку. — Хотите медвежья, а хотите — коровья! — Не хочу, — буркнул Гарри, не представлявший на кой бы ему понадобилась шкура дохлой коровы. — Может быть, что-то подберем для прекрасной сеньоры? — Ах, нет, мы пришли только ради ребенка. Пусть он выбирает. Гарри, милый, скажи нам, чего бы тебе хотелось? — произнесла синьора Забини сладким голосом. Сегодня она была сама скромность и доброжелательность, отчего подлить ей дыбоволосное зелье хотелось особенно сильно. Гарри пришлось выбраться из-за спины отца, понимая, что не отстанут. — Мне вот такое, мягкое. С ворсом, — он неопределенно повел рукой перед собой. — Чудесно, давайте посмотрим, что у нас есть, — оживился лавочник. — Гарри, ну что с тобой? Выбирай, — подтолкнул его отец в спину к образовавшейся стопке разномастных ковров. — Может быть это? — Гарри неуверенно ткнул пальцем в верхний. — Чудесный выбор! Отличнейший дамаскский экземпляр, ручная работа… — Нет-нет-нет! — снова встряла несносная мадам. — Милый, ты должен определиться для чего тебе этот ковер. Думаю, что даже стоит на нем посидеть, полежать, пройтись босиком. Гарри нехотя послушался, хотя и не был уверен, что мадам обращается к нему — это ее «милый» ввергало в сомнения. Разулся, прошелся. — Явно не то, — вынесла вердикт Забини. — Следующий. — Мне не нравится, — слишком навязчивая сине-желтая расцветка вызывала отторжение и Гарри поморщился. — А цвет какой? — попытался сузить круг поиска отец. — Не знаю! — Но как же так, — всплеснул руками продавец, — должны же быть у молодого человека предпочтения. — Может быть, мы пойдем в другую лавку? — холодно поинтересовалась синьора Забини. — Здесь мы видим лишь вопиющую некомпетентность! — Да что вы такое говорите! Да мои предки веками имели дело с коврами, я знаю о них все и еще ни один клиент не ушел от Джузеппе Пелагатти без покупки! — Да что вы говорите, — язвительно сказал отец. Взрослые продолжали о чем-то громко спорить, а Гарри прошелся по лавке, разглядывая висящие на стенах образцы, пощупал край свернутого в рулон красно-черного ковра и попытался сформулировать, что же именно было не так. Как ни странно «не так» оказался типичный ковровый рисунок. Ему не нравились все эти вытканные штуки, одинаковые и раздражающие. Он сунул нос в подсобное помещение. Наверное, так делать не стоило, но любопытство сгубило не только кошку, но и не один излишне пытливый человеческий ум. — Гарри! — отец заметил пропажу, пришлось отозваться: — Я здесь. Я нашел! — Мерлин, ребенок, ты сведешь меня с ума, — отец появился бесшумно. — Что ты нашел? — Вот, — и Гарри указал на пол, где укрывал почти весь пол лохматый, с неопределенными разноцветными пятнами светлый ковер. — Прошу прощения, но он не продается. Видите ли, это последствия стихийного выброса сынишки, который пришелся на середину процесса изготовления. Эти пятна, они не убираются ничем, поэтому он здесь и… — Мне нравится, — отрезал Гарри и лег в центр, закрыв от удовольствия глаза — ковер был идеален, так легко оказалось представить себя на нем с книгой, а рядом пылает камин. Мечта! — Мы его покупаем, — манера разговаривать синьоры Забини не допускала возражений, продавцу оставалось только смириться и назначить цену. — Я возьму с вас триста галеонов только за материал, без работы. — Мы не настолько бедны, — начала было синьора Забини. — Не спорьте! Триста галеонов и обещание никогда и никому не говорить где вы купили это безобразие. — По рукам, — подвел итог чем-то очень довольный отец и отсчитал деньги. Продавец ловко свернул покупку в рулон, уменьшил и передал Гарри. — Как мы быстро управились, — сказала уже на улице синьора Забини. — и раз уж малыш так удачно сэкономил на покупке, то предлагаю зайти в лавку Ди Альберто, там совершенно чудесные магические игрушки, или можно сходить в «Ведьмины сладости». В этом квартале есть все, так чего бы тебе хотелось, малыш? «Чтобы вы от меня отстали», — подумал Гарри и вздохнул — кажется, при всем богатстве выбора, это единственное, чего не могла предложить волшебная улица…