Мы не ведаем, что творим

Декабрь. December.

Ранние подъемы никогда не вдохновляли Джорджа, а холодный бассейн первым же уроком был так же приятен, как пытка уроком профессора Бинса в любой другой день. Однако парень вылез из мятой постели, сонно щурясь, и подавил зевок. По крайней мере, он любил воду. Спортивные часы весело мигали «Подъем! Плаванье!», напоминая, что Джордж в этих стенах не ради сна занимает Гриффиндор. Он нажал на экран, и сообщение пропало. Все спали, только его подгруппа, состоящая из резидентов прочих спален, сегодня имела честь открывать день заплывом. Предстоял урок с Рейвенкло. Когда он в плавках вошел в кафельный зал бассейна, приветствуемый ободряющим свистом, сопровождавшим любую популярную персону, парни вскинули руки. Те, что находились ближе, протянули ладони для пожатия, а девушки, раскиданные по шезлонгам, словно тюлени по камням, синхронно перевели глаза на дверь. Собираясь, Джордж накидывал на себя бравурный дух: кислить в обществе он ненавидел и ни за что не появился бы перед приятелями с миной, от которой хочется только отвернуться. — А где Капин? — удивился он, кидая полотенце на ближайший стул, не заметив нигде преподавателя. — Мы думаем, она проспала, — сказал друг Фреда, рейвенклонец Честер Дэвис, который у кромки готовился уже было совершить прыжок. В воде без него плескался с десяток студентов, оживленно перекрикивая шум воды. — Жаль, мои часы не умеют о таком сообщать, я бы и сам проспал с удовольствием. Привет, Холла! — Джордж повернулся в сторону знакомой фигуры, что располагалась всего в паре метров от него. Она лежала на шезлонге, вытянув и перекрестив длинные ноги на мягком матрасике. Рядом терся Стюарт Экерли, пытаясь сочетать собственное достоинство с услужливостью, и Джорджи, как всегда, позабавился, наблюдая, как Стью от его появления в помещении пытался разрастись ввысь и вширь, словно какой-нибудь самец гориллы в сезон ухаживаний. — Привет, Джордж! — улыбнулась девушка. Вырисовавшись откуда-то из-под его локтя, проследовала к свободному месту, виляя упругими бедрами, Чжоу Чанг. Не уделив ей ни грамма внимания, Джордж подошел ближе к подруге. — В пятницу предматчевая вечеринка в Гриффиндоре, приходи! — Привет, Джорджи! — подала голос китаянка, выжидательно севшая как можно ближе к зоне своего интереса и расслышав заветные слова. — Ага, здравствуй, — ответил Джордж безразлично, тут же возвращаясь глазами к Мидуокер в ожидании ответа. — Обязательно загляну, я теперь не упускаю ни одного повода порадоваться жизни, — она отпила воды из стакана, обжигаемая ненавистным взглядом Чанг со спины. На эту вечеринку, разумеется, хотели все присутствующие. Но если тебя не позвали лично Уизли, это значит, ты не приглашен, и спорить по этому поводу было бессмысленно. Поэтому такие разговоры не требовалось проводить вдалеке от посторонних ушей. — А разве уже были тренировки? — удивилась Холла. — Первый матч всегда играется как есть, без тренировок. Было только собрание игроков в сентябре, там обсуждали исключительно тактику, — встрял Стью, делая шаг вперед, как бы вступая в круг беседы, где его никто не ждал. Завидев, как Экерли вот-вот лопнет от попытки защищать свою территорию, Джордж не удержался от шпильки во всеуслышание, исключительно ради собственной забавы. — Хотя, я бы, может, и не пустил тебя в гостиную, — он сделал шутливый вид, что размышляет, — ты ослепишь всех игроков, и мы не сможем заметить никаких мячей наутро! — Да ну тебя, дуралей! — рассмеялась Холла, прекрасно понимая знакомый стиль, но Экерли покраснел от злости. — Ладно, если уж слепнуть, то блаженно. Надень то серебристое платье, — подмигнул Уизли напоследок. — Пошли нырять! Джордж уверенно отвернулся от хихикающей Холлы и направился к кромке: «Как насчет небольшого состязания, парни?» — крикнул он поверх голов во всеуслышанье. Экерли был зол. Ему хотелось задать так много вопросов, но Холла легко выпустила из поля зрения близнеца, снова повернувшись к однокурснику. — Прости, о чем мы говорили? — Я сказал, что мой отец собирает стеклопаззлы… — растерялся Стью. Кидаться на тощего несуразного Финнигана было куда проще, чем на Уизли, который, видит Мерлин, увел бы у него Холлу исключительно из показательного принципа на глазах толпы, не будь он с Лавандой. Экерли было невдомек, как в прошлом году токсичные привычки практически привели близнецов к окончательному раздору, а сам Джордж готов был в ногах у Холлы валяться, только вот зря. Он никогда ее не привлекал, и именно поэтому между ними могла быть возможна эта дружба по итогу весьма тяжелого года. — Ах, верно! У меня как раз есть один в магазине! Очень редкий, из Китая, — воскликнула Холла. Последние недели разжечь огонь интереса в ней могли только успехи на поприще продаж в лавке. Рассылка приносила плоды, и несколько человек уже заглядывали, недоверчиво косясь на Мелля, однако, покупая объекты из письма. Она богатела. — Может быть, ты хочешь познакомиться с отцом на праздниках? Ты ведь уедешь домой на Рождество? — спросил Экерли, невзначай касаясь пальцев, забирая у девушки пустой стакан. — Буду рада с ним познакомиться, Стью, — обрадовалась девушка. — Надеюсь, он найдет время посмотреть на набор. На фоне, все более разнузданно под случайно обретенной свободой, бултыхались гриффиндорцы с рейвенклонцами. Эджком и Чанг, сидящие ближе всего к краю, пищали, пытаясь защищаться маленькими ладошками от разлетающейся за пределы кромки бассейна воды, поднимаемой парнями. — Кто на Вышку смерти? — послышался развеселенный крик Джорджа, который стоял по пояс в воде, только что окончив битву брызг. Он напоминал крайне довольного жизнью пса. — Давайте без придурей, а? — глаза старосты Рейвенкло Честера Дэвиса расширились от ужаса, когда он услышал предложение. — Это опасно! — Да не опасно это, Честер, — отмахнулся Джордж, поливая нитью капель с челки лицо Полумны Лавгуд, которой не посчастливилось оказаться рядом. — Опасно умереть тряпкой. Несколько человек хмыкнуло, кто-то одобрительно застучал по поверхности воды. Джордж подплыл к кромке и уставился зелеными очами прямо в Чанг. — Подай палочку, Чжоу, будь другом? Она, казалось, совсем растерялась от поворота событий и протянула свою собственную палочку вместо того, чтобы подать его, брошенную в ногах у Холлы. Джордж пальнул по подмостку для прыжков в воду, что возвышался на высоте около трех метров, и… ничего как будто бы не произошло. — Лови, Чанг! — Джордж кинул палочку обратно девушке и тут же поплыл к объекту, который все еще ничем не выдавал своей магической природы. — Кто первый? — спросил Уизли, вылезая из воды. — Я хочу! — взметнул руку Кормак. — Я тоже буду! — захорохорился Стюарт, с удовольствием отмечая изумление в глазах Мидоукер. — Ребята, это хорошо не кончится, — подала голос Анджелина Джонсон. Они с Алисией Спиннет, кажется, одни пытались выполнять программу урока, плавая туда и обратно по дорожке даже в отсутствие Капин. Но ее никто не слушал. Те, кто не изъявлял желание участвовать, все равно завороженно остановились, кто где стоял, чтобы посмотреть на опасный трюк. Первым по ступеням под одобряющие крики поднялся массивный Кормак. Он аккуратно подошел к краю площадки, и от былого фанфаронства не осталось и следа, как только парень свесил голову, чтобы посмотреть вниз. Из-за заклинания, примененного на рампу, сверху казалось, что под ногами настоящая пропасть, огромный обрыв, такой далекий, что на поверхности воды рябь была даже неразличима. Кормак вспотел, хотя и так был мокрым. Его щеки надулись, ноги не хотели слушаться. Но давать заднюю было поздно. — Давай, прыгай, Маклагген! Не ссы! — подали несколько голосов парни Рейвенкло, громко хлопая в ладоши. Даже снизу было видно, как вздымается его грудь, а глаза ошалело вращаются. — Пиздец, — Кормак пытался умерить дыхание. Прыгать с закрытыми глазами тоже не казалось лучшей идеей. Вода, хоть в действительности и лежала куда ближе, была вполне реальной, и утонуть в ней, не вовремя вдохнув, не составляло никакого труда. — Кормак, быстрее прыгнешь, быстрее закончишь! — крикнул Джордж, ощущая, как адреналин поднимается и в нем самом. — А-а-а-а была не была! — парень подскочил, на секунду (видимо, чтобы смириться с совершенным) закрыв глаза, и полетел вниз. Орал он громко, но все же красиво нырнул в толщу воды, заставляя Гриффиндор зайтись гордыми аплодисментами и улюлюканьем. Настал черед Джорджа. Он легко и, казалось, даже пренебрежительно забрался на постамент. Он уже и забыл, как высока на самом деле Вышка смерти. Казалось, к этой игре невозможно было привыкнуть, словно она рисовала утес все выше и выше с каждым разом. Джордж сглотнул, вглядываясь в пучину, но взял разбег и, с бушующими гормонами в мозгу, сорвался вниз. Вода хлестнула по лицу, охлаждая разгоряченные капилляры. Уизли легко оттолкнулся от дна и выплыл, купаясь, на этот раз, в причитающихся ему овациях. Сердце часто билось, и это ощущение напоминало Джорджу все, что он любил: квиддич, секс и момент, когда горящий фитиль пропадает в коробке фейерверка. — Гриффиндор-Рейвенкло — два ноль! — радостно констатировал Ангус Мэтлок. — Стюарт, мочи! Настала очередь Экерли, но он словно примерз к перилам лестницы. — Давай, Стью, покажи нам! — хлопали однокурсники, стоящие в воде полукругом в сторону вышки, но тот, побелевший, смотрел на всех глазами, словно видел их, да и вообще мир, впервые. Ему даже не требовалось бросать взгляда с высоты: он знал, что его там ждет, но до последнего верил, что сможет. Конкуренция двигает с мест целые города и толкает людей на безумства. Еще немного, и его нога опустилась бы с первой же ступени. Взгляд в лицо Холлы задержал его у подъема, но лишь на несколько секунд, и когда он был уже готов позорно отстраниться, раздался девичий голос: — Я прыгну! Он шел от шезлонгов. Чжоу в фирменном синем купальнике Рейвенкло направлялась к вышке. Возглас удивления от присутствующих разнесся эхом по помещению и устремился к потолку, но лицо девушки не дрогнуло в своей решимости. Она отцепила руки Стюарта от перил и, поджав губы, пошла наверх. Снизу парни подбадривали свистом и хлопками, девушки причитали, отговаривая. Когда рейвенклонка поднялась, казалось, на несколько мгновений наступила гробовая тишина. Чанг подошла к краю, чуть растеряв смелость, и тут же отшатнулась, схватившись за сердце. Она шумно вдохнула, пытаясь устоять на ногах, когда бескрайний обрыв поманил своей жуткой пропастью. — Чжоу, слезай, это не шутки! — кричала Пенелопа Кристал. — Не надо! — даже гриффиндоркам не нравилась эта идея. Но губы Чжоу, и без того тонкие, вытянулись в решительную тугую линию. Она замерла у края, словно молилась либо уговаривала конечности послушаться команд неразумного мозга, но наконец подошла и согнулась для прыжка. Ее крик в падении оглушил всех. Чанг тяжело ударилась о воду, разбросав на несколько метров брызги, ее черная голова пропала. Все студенты потеряли ее из виду разом, а она все никак не появлялась над водой, ненатурально долго, слишком преступно долго. Паника пробежала по лицам всего потока. «Где она, кто видит?» — «О, Мерлин, какой кошмар!» — «Кто-нибудь, сделайте что-нибудь!» — раздавалось со всех сторон. Джордж, как организатор игры, не на шутку перепугался. Он рыскал глазами по ряби воды, пытаясь высмотреть черные волосы, но все было тщетно. Тогда он взял побольше воздуха в легкие и нырнул. Он сразу заметил ее: девушка все еще трепыхалась в попытке понять, где верх, а где низ, где-то в полуметре над дном глубокой части бассейна, но недостаток воздуха заставил ее открыть рот, и пузыри углекислого газа устремились вон из легких, словно навсегда прощаясь с ее телом, что вот-вот пойдет на дно. Джордж метнулся, стараясь доплыть до девушки, пока она не наглоталась. Тишина под толщей воды была гнетущей, но не плотной, отрывистые крики с поверхности все еще долетали. Барабанные перепонки Джорджа болезненно сжимались, пока он шел на глубину. И вот он достиг ее. Перехватив покрепче талию, из последних сил парень метнулся ввысь, выталкивая себя и Чжоу на поверхность. Оба жадно глотнули воздуха, добавив еще один эффектный всплеск. Чанг, насытившись первым, самым важным глотком кислорода, обмякла и распласталась в его руках, не в состоянии от шока встать на ноги даже в воде. Вокруг стоял гам и доносились вскрики, смысл которых нельзя было разобрать за коротящим в мозгу адреналином. Дыхание девушки начало постепенно приходить в норму, но ее голова все еще безвольно лежала на сгибе локтя Джорджа на поверхности воды. — Тебе же сказали, что не следовало, — журя, впрочем, без особой злобы, сказал впечатленный Джордж, глядя в оливки ее глаз. — Это того стоило, — губы китаянки тронула слабая улыбка. *** Радуясь, что не пришлось сушить волосы, ибо Капин так и не объявилась до конца урока плавания, Холла семенила на очередное зельеварение, петляя среди других студентов в стылых коридорах. Кажется, Филч приболел, и поэтому согревающие чары, расставленные по замку тут и там, заканчивались, не будучи обновленными в срок. Ей-богу, Холле хотелось переодеться в мягкие спортивные штаны. Юбку выше колена в таких обстоятельствах можно было бы и пропустить на денек-другой. Странно, что МакГонагалл не пришло на ум сделать соответствующее объявление. Уж она-то должна разбираться в вопросах женского здоровья. А сейчас и вовсе — подземелья. Как бы не схватить бронхит или цистит, восседая на холодных деревянных стульях с железным окаймлением. Холла размашисто распахнула дверь в класс и тут же влетела в черноволосую слизеринку, что стояла спиной и болтала с кем-то со своего факультета. — Смотри, куда прешь, — обернулась, сощурив презрительно глаза, Аделаида, расправляя пошедший волной сбитый свитер. — Чесать языком надо подальше от прохода, — равнодушно кинула Холла, проходя мимо. Глазами она нашла свой стол, за которым, неожиданно, уже стоял Симус со своим видавшим виды котлом. Мидуокер тяжело вздохнула, направляясь по дуге к стеллажу с оборудованием за своим инвентарем. Легкий гул приглушенных дружеских бесед в отсутствие профессора действовал умиротворяюще, но лишь на толику, потому что ближайшие сорок минут не обещали быть легкими из-за компании порывистого гриффиндорца, который не мог быть простым совпадением второй раз кряду. Мерлин бородатый, почему Кортни должна была слечь так надолго? Стюарт Экерли на зельеварение не пришел, поняла девушка, когда двигалась в обнимку с оборудованием уже в сторону парты. А Симус, едва заприметив ее в периметре зрения, сфокусировал неотрывный взгляд, что в народе называется просто «пялился», широко улыбаясь, будто его в этот класс вклеили, вырезав из газеты «Шутки-прибаутки». Словно читая ее кислые мысли, первой фразой парень, изо всех сил старавшийся держать напускной дружелюбный вид, выдал: — Прости за прошлый раз, сегодня я и слова тебе не скажу, клянусь. — Хорошо, — ответила Холла сухо, упорядочивая инструменты и надеясь, что непонятное фоновое раздражение, возросшее, как только Гораций возник в кабинете, можно списать на факт наличия рядом Симуса. — Где твой талантливый друг? — тут же нарушил собственный пакт Финниган плохо припорошенной едкостью. — Без понятия. И вообще, какое тебе дело до моих друзей? Смотри в свой котел. Холла осознавала, что нервозность нарастает. Раньше он был просто смешным, дурацким парнем с одержимостью дорогими метлами, а теперь что ни урок, то надо отбиваться от неуклюжих попыток вести бессмысленные неинтересные разговоры. Ей-богу, почему Экерли пропал? Он отлично выполнял функцию мухобойки. — Добрывечер стьюденты, — поправил профессор, что уже расположился за своим столом, нагрудный платочек, — потише, господин Чэмберс! Кх-кх… Так, о чем я… А! Напоминаю, что для допуска к ЖАБА, к лету в ваших личных делах должны стоять отметки о двенадцати зельях! И мы уже приготовили одно. Гораций махнул палочкой, и мел забегал по доске за его спиной, выводя список. Первой стояла Кутакутарина. — Многие из вас отлично сдали прошлое задание с первого раза! Но не все, гхм, — он картинно подмигнул Аделаиде, которая сидела с подписанной мензуркой перед глазами. В нее до края было налито студенистое зелье цвета соплей. От этого постыдного намека, равного по мощи прямому указанию пальцем на неудачницу, который распознали многие студенты в классе, Мертон залилась пунцовой краской возмущения и стыда. — Продолжайте трудиться, делать всё, что потребуется, чтобы не отставать от этого списка! Чем больше вы будете терять времени, тем более низка вероятность нагнать остальной класс в будущем. А теперь, когда серьезность моих намерений ясна, приступим к номеру два. Выдвигайте ваши ящики с ингредиентами, сегодня мы варим Эйфорийный эликсир. В воздух взмыла рука Холлы. — Да-да, девочка, — поднял примирительно руки Слизнорт. — Я знаю, что оно не в программе. Но подумал, что всем время от времени требуются минуты положительных эмоций, особенно в вашем возрасте, — он улыбнулся привычной одной-на-все-случаи-жизни улыбкой. — И было бы полезно иметь возможность обеспечить их себе или другу. Приступаем! Рука Холлы опустилась, на нее накатило разочарование. Снейп бы ни за что не отошел от программы. Тонизирующий глоток мандрагоры — бесценное зелье, которое приводит в нормальное состояние тех, кто был трансфигурирован или проклят, крайне полезное в условиях отсутствия занятий по защите от темных искусств, было Слизнортом просто пропущено. И что он выбрал взамен для старшего курса? Зелье из ассортимента Уизли? Она вяло выдвинула ящик и приготовилась доставать перечную мяту, сушеный инжир и иглы дикобраза, как вдруг заметила сложенный листок, лежащий поперек банок. С любопытством Холла развернула его. «Ты наверняка сейчас хмуришься, поэтому улыбнись своими красивыми губами, читая это, красавица. Твой С.Э.» Губы, повинуясь, расплылись, и на душе тут же стало легче. Экерли не забыл оставить ей небольшую пасхалку, несмотря на отсутствие. Девушка убрала записку в карман и приготовилась читать рецепт, но мысли о том, чтобы поскорее вернуться в гостиную вечером, мешали сфокусироваться на инструкции. Это было так для нее нехарактерно! — Слушай, я не пойму, — подал снова голос шепотом, выдергивая из теплой реки мыслей, забытый уже Симус, и Холла завибрировала внутри, — чем тебе нравится этот змееныш Снейп? Посмотри, как этот мужик старается поднять нам настроение. А чертова летучая мышь чуть было не прикончила Гарри на первом курсе. — Профессор Снейп блестящий преподаватель, — процедила Холла. Он идиот совсем, что ли? Как будто первого раза не хватило, чтобы понять, что критиковать Северуса в ее присутствии не следует? — Я не верю, что он желал зла Гарри, это клевета. Симус аккуратно отсчитал семь семян клещевины и кинул в сухой котел. — Так поделись его волшебными качествами, чтобы я проникся. Я не думаю, что профессионализма достаточно, чтобы не считаться мудаком. Холла остановилась. Медленно, словно пытаясь убедиться, что не взорвется, повернулась к Симусу и посмотрела прямо в глаза. — Он понимал. Поддерживал. Никогда не осуждал. Давал мне шанс раскрыться, не придавливая своим авторитетом. Всегда впускал в лабораторию, если мне хотелось потренироваться в чем-либо. Он давал мне бесценные советы, как разделывать материалы животного происхождения. Научил обращаться с газированными зельями и подарил свое молибденовое блюдце кипячения. — А потом женился на студентке и стал пожирателем, — сложил руки на груди парень. Холла взялась за виски. «Вам всем сегодня вечером будет ха-ха!» — раздался из-за спины бодрый голос Слизнорта, который ходил по кабинету, раздавая советы и указания. — Просто. Закрой. Рот, Симус, — процедила она. — Твой мир формируют домыслы и сплетни. Ты не знал ни его, ни Имоджен и уж точно понятия не имеешь о профессиональных талантах профессора Снейпа, потому что все, на что ты способен, это взрывать драгоценные ингредиенты, сочетая их в комбинациях, в которых их не додумается применить даже мой домовик! Симус сглотнул. Все, что он видел, это металлические сполохи в её голубых глазах, покрасневшие, несмотря на стылость, щеки и алые, движущиеся рывками губы. Он заставил ее повернуться, смотреть прямо в его лицо, глаза, сбросить безразличие. И не важно, что на смену ему пришел граничащий с неприличием гнев. По телу бежали мурашки. Она нравилась Финнигану, как никогда ранее. Заколотился от эндорфинов мотор в груди, а горячая волна похоти предательски устремилась в низ живота. Он хотел ее, и перед глазами мелькнула пара непристойных сцен, способных иметь место в этом самом кабинете, но лишь в пустой его версии, которая существует только в его голове. Ему самому стало жарко так, что захотелось расстегнуть ворот рубашки, впустить свежего воздуха в перевозбужденную систему. Из ее приоткрытого воротника виднелось два кулона: символ «Шанэль» и буква «М» в круге. Симус быстро отвел глаза вверх, стараясь не утонуть в мыслях, что неистово бились в черепную коробку, подкрепляемые образами манящего разреза. И через несколько мгновений она словно отъехала. Отдалилась от него на мили, откатилась назад и ввысь. Принцесса унеслась в недосягаемую поднебесную, и ему, простому, бесталанному шакалу, никогда ее не достать. Он ощутил, как вмиг потухли краски, и музыка пульса стихла. Придется ему лететь голышом над полем, проиграв магическое желание. Повелительница СОВ все еще смотрела на него, словно хотела раздавить ногой, как назойливое насекомое. Симус, пересилив себя, первым разорвал зрительный контакт и повернулся к своей работе. — Я тебе верю, Холла Шанэль Мидуокер. Неожиданно она хмыкнула, словно его шутка и впрямь ее развеселила. — Ай-яй-яй, госпожа Мертон! Ну что это такое, что же вы никак не вложите в свою головушку… Я снова не могу зачесть ваше зелье, — запел снова левее Холлы профессор, держащий в пальцах вскрытую мензурку слизеринки. — Но как же, я сделала все ровно так, как вы говорили! — первые ноты отчаянья донеслись от стола Аделаиды, которая очередные сутки потратила на повторение Кутакутарины. — Что-то не так с вашим рецептом. Зайдите ко мне в конце дня. Нет! Сегодня же клуб! — спохватился Слизнорт. — Тогда после сегодняшней встречи клуба, часов в девять. — А вас, госпожа Мидуокер, жду в клубе в семь! — обернулся он и подмигнул Холле. Кажется, этот жест его развлекал.