Следующие несколько дней были очень похожи между собой: утром тренировки, потом начиналась жара, и чем выше поднималась температура вокруг, тем больше я становилась раздражительной, затем был перерыв на обед, затем снова тренировки, вечером было немного свободного времени перед ужином, а потом душ и спать. В принципе, за это время я уже успела привыкнуть к такому графику и даже погоде, так что после так названной мною «акклиматизации», я уже чувствовала себя лучше, даже когда солнце лупило прямо в наши окна и открытые двери. Я с радостью знакомилась с окружающими меня людьми. Больше всего мы подружились с ребятами из Фукуродани и Карасуно. Особенный метч у меня был с Суговарой и, конечно, с Акааши. Мы часто болтали с ним и с Бокуто на перерывах, либо же когда играла Некома. Они всегда после обеда приходили ко мне под дерево и садились рядом, воруя мою еду из контейнера. Часто с ними приходил и Тетсуро, когда не тренировал Льва. Куроо тоже хорошо ладил с этими двоими. Иногда вместо этой троицы ко мне присоединялись Хитока-чан и Шимидзу, а иногда и все остальные девушки, с которыми мы отлично поладили и находили общие темы. Они даже звали меня к ним в комнаты, но я всегда с улыбкой вежливо отказывалась, так как мне было комфортно спать в одиночестве. Хоть я и ругала Кенму за его засиживания по ночам, но я-то была не лучше — уж больно интересные книги мне попались в этот раз. А ту, что дал мне Кейджи, я вообще прочитала за ночь. Хоть я и получила за это от Суговары и моего дорогого братца, но мне было все равно. Мне нравилось здесь, проводить время с этими ребятами и не думать о предстоящем вступлении в университет.
В один из вечеров я надела наушники, обула удобные кроссовки и решила прогуляться, пока воздух был более-менее прохладный. Мне нравилось гулять ночью. Здесь, за городом, вообще был очень приятный чистый воздух с легким послевкусием полевых трав. Цикады сосредоточенно пели свои песни всю ночь, напоминая о своем присутствии. Я шла по тропинкам и думала о чем-то отвлеченном, как заметила, что из малого зала льется теплый свет. Мне стало интересно, кто еще чувствует себя настолько бодрым, чтобы тренироваться после целого дня матчей и бега. Я спустилась с бугра трусцой и осторожно заглянула в помещение. Там были, конечно же, Бокуто, Тетсуро, Лев и Акааши… Последний стоял ко мне боком и, приподняв футболку, вытирал вспотевшее лицо краем ткани. Я увидела, как капелька пота стекает между выступившими мышцами пресса. Она скользила как лыжник или сноубордист со склона, пока не просочилась через резинку спортивных шорт. Я проследила за ней до самого конца и сглотнула. Затылку стало горячо, словно кто-то приложил меня по нему обжигающим чайником. Я почувствовала какую-то слабость в теле. Хотелось понаблюдать за ним еще, чем я и планировала заняться, если бы не…
— Акияма-сан, вы что-то хотели? — попел ехидный голос мне на ухо.
— Твою мать! — я громко выругалась и подпрыгнула на месте, схватившись за сердце. — Цукишима сволочь. Что ты тут делаешь?
— Простите, не собирался вас пугать, — блондин приподнял руки в примирительном жесте, — пришел потренироваться, а вы?
— А…я… — замямлила в ответ, но мне даже не пришлось придумывать отмазку, так как кто-то уже схватил меня за руку и потащил внутрь.
— Отлично, — довольно крикнул Тетсуро, заволакивая меня внутрь, — сыграем значит три на три.
Все в зале уставились на меня. Бокуто первым оживился и подпрыгнул на месте, размахивая руками с другого конца зала, видимо его отправили за мячами:
— Шико, ты пришла, чтобы посмотреть, как я играю? Как классно, я уж думал не дождусь.
— Вообще-то мне больше интересно посмотреть, как играет Лев и научился ли он чему-нибудь за это время, — Куроо уже отпустил меня, поэтому я сложила руки на груди и сурово посмотрела на Льва. Тот сделал вид, что не замечает меня и что ему интереснее разглядывать стену прямо надо мной.
— Акияма-сан будет играть с нами? — Акааши удивленно глянул сначала на капитана команды Некома, а потом на меня. Это был долгий и глубокий взгляд, и я совсем не понимала, что он обозначает.
— Да, — Тетсуро кивнул, — ты удивишься, но эта девочка кое-что да умеет, — и подмигнул мне, на что я ответила самодовольной улыбкой.
Конечно, я часто общалась с Куроо, и мы играли в волейбол. Я не была профи, но в принципе могла принять, подать, атаковать. Куроо иногда играл с ребятами с соседних улиц и брал меня с собой, так что все эти годы у меня была легкая практика в волейболе. После слов Тетсуро Бокуто запрыгал вокруг меня с радостными воплями.
— Я даже не знал, что ты играешь в волейбол, — тихо шепнул мне Кейджи, пока Бокуто умолял Куроо, чтобы я играла с ними в команде.
— «Играю» — это громко сказано, — я смущенно почесала затылок и улыбнулась. — Это так…баловство…
— Шико, быстро ко мне поле, — отталкивая надоедливого аса Фукуродани от себя, гыркнул Тетсуро. Я не стала сопротивляться и молча проскользнула под сеткой став бок о бок с братом. — Лев, иди к ним, — теперь послышалось нытье Льва. Он хотел играть в «своей» команде, но он совсем не учитывал того, что если Куроо отправит к ним Цуки, то у нас будет два лошпеда в команде. Но парень все-таки грустно подчинился, а когда осознал, что будет играть не против Бокуто, а вместе с ним, то даже повеселел. Я подумала, что он устал прыгать на блок против него и не получать результатов, хотя на мое неэкспертное мнение Льву это было полезно, он многому мог научиться.
Пока они выясняли отношения, то я немного потянулась и размяла кисти-стопы, чтобы ничего не травмировать. Я не собиралась играть в полную силу, однако я могла слишком перевозбудиться и не рассчитать силы и возможности моего тела. Куроо прошептал мне несколько подсказок на ухо, а потом крикнул «Начали!», и мяч с руки Акааши полетела на наше поле в мою сторону.
«Вот же жук», — подумала я. Он специально целился в меня, в надежде легко взять очко. Но я была к этому готова, так что сделала шаг назад, прикидывая траекторию падения мяча, присела и сложила руки так, как учил меня Тетсуро. И…вуалля — мяч легко был поднят мною вверх под довольные крики как союзников, так и соперников. Я почувствовала это приятное окрыляющее чувство, тепло разлилось в груди, а предплечья, куда пришелся удар, загорели. Я широко улыбнулась глядя прямо в глаза удивленному Акааши. Он довольно мотнул головой, скрывая свою ухмылку и побежал в центр поля. Я тоже переключилась на игру. Куроо принял мяч и дал пасс Цукишиме, которому навстречу вышел Лев. Насколько я знала, Цуки был тем еще стратегом, но, как мне показалось, во время атак этого не прослеживалось. Я понимала, что возможно совершаю ошибку, ведь мы играли втроем, а не вшестером и меня никто не прикроет сзади, но я тенью последовала за Цуки. Лев, как я ожидала не обратил на меня внимания, сосредоточившись только на высоком первогодке. Они были примерно одного роста, и Лев успешно заблокировал того, но я была достаточно близко, буквально на расстоянии полушага, так что подняла мяч, отлетевший от блока прямо над собой. Мне тяжело давался «прицел» в пассах, так что я обычно полагалась на Куроо, который как и в этот раз сам подскользнул под мяч и сделал еще одну передачу. Только на это раз мне. Противники поняли, что буду бить я, так как я не умела скрывать свое волнение во время атаки, и ринулись на блок. Лев вырос надо мною, как небоскреб, а сбоку от него примостился Бокуто, с широкой улыбкой чеширского кота. Пасс был хороший, так что я высоко подпрыгнула, хорошенько замахнулась, как для атаки и…послала мяч через сетку легким ударом. Мяч с негромким стуком упал позади блокировщиков.
— Хей-хей, Шико, ты что, обманула нас финтом? — Бокуто упер руки в боки, но я видела, что он доволен моей атакой.
— Ты действительно думал, что я буду ломиться силой, асс? — я издевательски приподняла бровь и развернулась, чтобы дать пять своим сокомандникам.
— Хороший финт, — кивнул Цуки, пока Тетсуро отчитывал Льва и Бокуто за то, что они пытались меня заблокировать. Похвала из его уст, как я видела, была редким явлением. Видимо он действительно не ожидал, что я даже мяч подниму.
— По секрету, это все, что я умею, — я широко улыбнулась ему и похлопала по плечу.
Подача от Куроо. Принял ее Акааши. Далее сделал пасс Бокуто их третьему игроку. Лев подпрыгнул слишком далеко от сетки, а значит удар был не таким сильным, как нужно было. Я уже была рядом и сделала, наверное, самый лучший свой прыжок. Знаю, все думали, что я буду ставить блок, но кисти у меня были слабые даже для не достаточно сильного удара, поэтому…я сразу атаковала. Никто этого не ожидал, так что все просто стояли и смотрели, как мяч падает вниз, рядом с ошеломленным Кейджи.
— Счет 2-0, — хитро улыбнулся Куроо и приобнял меня сзади.
В первое время ребята не могли подстроиться под меня, не могли предугадать, но в середине первой партии уже начали свыкаться с этим. Однако все же эту партию мы взяли. А дальше…дальше я уже могла только принимать. Как Цуки, так и я, мы были никчемами в пасах, Куроо практически не бил, подачи у меня едва долетали до сетки. Как только закончились мои «фокусы» мы начали сдавать, потому что Бокуто, Акааши и Лев (как никак усердно тренировался уже пару месяцев подряд) брали своими навыками и профессионализмом, опытом. А я…что я им могла противопоставить? Одну тренировку с братом раз в две недели? У меня ничего не было. Они забивали снова и снова, и у меня вставали волосы дыбом. С каждым неподобранным мячом, с каждым убожеским пассом, с каждой слабой подачей кровь в моих жилах бурлила все сильнее. Я перестала улыбаться, перестала проявлять вообще какие-либо эмоции. Тетсуро пытался со мной поговорить, но я леденящим голосом ответила, что все нормально. Я знала, что мое тело уже выдохлось, оно не привыкло к таким нагрузкам, хотя я и не чувствовала этого из-за смеси гормонов.
Мы не доиграли третью партию… Я сказала, что устала, схватила кофту, брошенную в начале игры на пол и выбежала из зала, ни с кем не попрощавшись. Вот почему я не играла в волейбол. Я любила его всей душой, но ненавидела проигрывать, ненавидела это чувство унижения, ненавидела, когда кто-то делал то, о чем я только мечтаю, даже если этот человек занимался этим всю жизнь, а я только начала. В младшей школе я играла и мне нравилось, но в средней…я через полгода ушла из команды, так как все со временем начали играть лучше меня. Я тренировалась усерднее всех, всегда делала все, что говорил тренер, старалась изо всех своих сил, но…у меня не вышло. Все пошли вперед, а я плелась сзади. Когда меня переместили из основного состава в запас, то я сдалась и ушла. Это было последней каплей. Конечно, я всегда приходила на матчи и поддерживала девочек. Они каждый раз спрашивали «Почему ты ушла, Акияма?», а я каждый раз отвечала «Потому что я больше не хочу играть в волейбол». Это была ложь, конечно, я хотела играть, но больше не могла. И сейчас снова…это чувство… Мне было больно в груди этих мыслей. «Хочу быть как они. Хочу так же легко подавать, принимать и блокировать. Хочу. Хочу. Хочу», — все о чем я думала, лежа под дубом на траве. Точнее я легла чуть дальше, чтобы раскидистые ветви, которые спасали от ярких лучей днем, не загораживали красоту звезд ночью. Мои ноги сами меня сюда привели. Я лежала и думала о том, какая я слабачка, раз не могу победить это ужасное, давящее чувство, которое как змея опутывало мои органы и отравляла сердце, наполняя чернотой. Я закрыла лицо руками и зарыдала вслух. Я слишком слабая, слабачка, ни на что не способная. Я ничего не могу и не умею, и боюсь учиться. Боюсь, что кто-то будет лучше меня. Это были иррациональные мысли, ведь всегда найдется человек, который будет лучше, нельзя себя ни с кем сравнивать, но в моменты проигрыша…я не могу. Я…
— Шико…ты как? — я замерла. Нельзя сказать, что я не ожидала его прихода. Мне одновременно хотелось, чтобы он был рядом, но и одновременно я не желала, чтобы он видел мои слезы. Я не отрывала рук от лица, хоть и понимала, что Кейджи присел на корточки рядом со мной. — Эй…
Горячая рука легла мне на плечо, немного поглаживая. Я все также не шевелилась. Понимая это, Акааши взял меня за запястья и развел ладони в стороны. Мои покрасневшие от слез глазные яблоки пыталась скрыть темнота, но облаков сегодня не было от слова совсем, так что они еще и поблескивали в лунном свете. Его аристократичное лицо нависало над моим. Он был спокоен, хотя в темно-синих глазах плескалась капля беспокойства, которую он не мог от меня скрыть. Я резко села, вырвав свои запястья из его цепких пальцев. Краем кофты я насухо вытерла кожу щек и век. Кейджи обошел меня слева и сел рядом.
— Иди сюда, — шепнул он и, взяв за талию и под колени, посадил себе между ног. Я немного подмерзла, истеря на земле, поэтому я с удовольствием прижалась к его теплому торсу, обхватив за живот. Мой нос уткнулся в выпирающую ключицу, и я почувствовала этот прекрасный мужской запах. Он так вкусно пах духами. Я с трудом их различала, ведь Бокуто пользовался таким вонючим и стойким парфюмом, что другие запахи просто исчезали. Но наконец, мы с Акааши остались одни. Только сейчас, сидя у него на руках, поняла, как сильно хотела этого все это время. Мне было тепло и уютно, я не чувствовала себя одиноко. Хоть мы и молчали долгое время, но мне не было нудно. Я наслаждалась его запахом, его горячим телом, его руками, что методично поглаживали меня по вискам и волосам.
— Как ты понял, что я пошла сюда? — полностью успокоившись и выровняв дыхание, спросила я.
— Мы проходили мимо твоей комнаты, я понял, что тебя там нет.
— И что ты им сказал? — понятное дело, что я говорила про остальных парней.
— Сказал, что забыл кофту.
— Но ты же был без нее, — нахмурилась я. Мои глаза скользили по его профилю, взад-вперед. Мне очень хотелось провести пальцем по его прямому носу.
— Вот и Куроо-сан мне не поверил, — улыбнулся Акааши.
— Он сказал тебе что-то? — всколыхнулась я. Еще не хватало, чтобы он дразнил потом меня или Кейджи по этому поводу.
— Нет, — качнул головой тот, — только загадочно ухмыльнулся и посмотрел мне в глаза, давая понять, что он обо всем догадался. Он знал, куда я иду.
— Но почему ты пришел, Кейджи? — я положила свою голову ему на плечо, притулившись кончиком носа к шее.
— Ты была так расстроена. Я не хотел тебя оставлять одну, — еще одно осторожное касание. Подушечки пальцев заскользили по моему виску, спустились по щеке и остались на подбородке. Он немного потянул меня, чтобы я выровнялась, и посмотрел мне прямо в душу, через зрачок. Я сглотнула, так как этот взгляд…он отличался от всех предыдущих. От этого расслабленного, но в тоже время и напряженного взора у меня пробежались мурашки по лопаткам.
— Прости, — я постыдно сжала губы и опустила глаза в пол, — я не хотела портить вашу игру.
— Ты ничего не испортила, Шико, — ох, насколько же он нежно произнес мое имя. Оно растаяло на его языке как сладкая вата и скользнуло в его нутро. Мои ноги напряглись, я знала, что будет дальше и…хотела этого. Боже, неужели я действительно…
Кейджи осторожно потянулся ко мне, прикрыв глаза. Я тоже опустила веки и уже приготовилась к тому, что его аккуратные, тонкие, слегка розоватые губы опустятся на мои, но…
— Боже мой, — резко выдохнул он, как будто его кто-то ударил локтем поддых. Я открыла глаза, но парень уже отскочил от меня, как ошпаренный. Я начала боязливо оглядываться, потому что подумала, что кто-то наблюдает за нами. Но никого не было. Я уставилась на Акааши: его щеки покраснели, а ноздри судорожно раскрывались. Я вопросительно подняла бровь. — Прости…я не должен был. Ты так расстроена, а я думаю совсем о другом… Мы ведь совсем разные. Прости меня, пожалуйста.
Он низко наклонил голову, а я почувствовала обжигающее раздражение, поднимающееся оттуда, где только царило вязкое, приятно тянущее чувство. Я подорвалась на ноги и буркнула: «Пошли в комнаты, уже поздно». Он ничего не ответил, а лишь растерянно засеменил сзади. В таком молчании мы дошли до моей комнаты. В коридоре уже было темно, все легли спать, ведь завтра снова ранний подъем, тренировки, бег, упражнения, ужин, душ и все по новой. Лишь только лунный свет преследовал нас, заглядывая в каждое окно, мимо которого мы проходили. Ходьба помогла мне остудить свои мысли, поэтому перед дверью я развернулась к парню лицом и, глядя прямо в глаза, спросила:
— Что ты имел ввиду под «мы совсем разные»?
— Ну, — он хорошо улавливал мое настроение, так что немного замялся, почесав затылок, — ты ведь третьегодка, уже скоро пойдешь в университет, у тебя начнется шумная и быстротечная студентская жизнь. Я уверен, ты встретишь какого-то парня…
— То есть я тебе не нравлюсь? — я прищурила глаза.
— Нет, что ты…нравишься, — быстро произнес он, а затем стушевался, — ну…то есть…
— Да или нет?
— Да, — наконец, выдохнув, ответил Акааши. Лицо его было максимально красным даже в тени. Никогда не видела на его лице такую палитру эмоций за раз. Я молча продолжала на него смотреть, сложив руки на груди, надеясь, что он додумается сказать еще что-то. — Да, ты мне нравишься, Шико, но я не могу привязать тебя к себе, когда у тебя еще все впереди.
— М, понятно, — я прикусила щеку изнутри, чтобы не вылить на него порцию тех слов, которые крутились у меня на языке. Раз он думает, что я встречу людей интереснее, чем он, тогда наверное так и есть. Возможно, я слишком груба, но обида заглушала все остальные мысли, кроме тех, которые придумывали для него всякие гадости. — Спокойной ночи, Акааши-кун.
И я закрыла дверь перед ним. А потом сползла по ней спиной… Я так и сидела, закрыв лицо руками. Нет, я не плакала, просто мне было так легче собраться с мыслями. Темнота вокруг также этому способствовала. Я знала, что это очень по-детски так обижаться и нужно нормально поговорить, но мне не хотелось идти на контакт первой, не хотелось просить его передумать, не думать такого обо мне. Пусть сам решает свои чувства, не может поверить мне, боится пораниться, больше, чем попробовать — мне это не нужно.
***
— У вас все в порядке? — тихо шепнул мне Тетсуро на следующий день, пока у них был перерыв между первой и второй партией. Он был насквозь мокрый и жадно хлебал воду из бутылку, которую я ему вежливо протянула.
— У кого это у нас? — приподняла бровь я, будто не понимала о чем речь. Ну почему ты суешь свой длинный нос, братец, туда, куда не стоит.
— У тебя и Акааши, у кого же еще, — хмыкнул он. — Почти полностью игнорируете друг друга, хотя раньше вас было не заткнуть. Я что же, слепой и не вижу этих косых взглядов?
— Тише ты, — шикнула на него я и схватила за плечо, наклоняя к себе поближе. «Лучше бы был слепой», — взмолилась я про себя. Конечно, это было не всерьез, но так бы мне не пришлось перед ним краснеть. — Нет никаких «нас», понятно? Мы друзья.
— Угу, — как же мерзко это прозвучало из его уст. Это его мычание обозначало «конечно-конечно, так я тебе и поверил». — Значит так, Шико, если ты мне не расскажешь, то я пойду к Акааши и спрошу у него лично.
— Не смей, — зашипела я на него достаточно громко, чтобы Кенма и Мориске обернулись на нас и удивленно приподняли брови. Я натянуто улыбнулась и показала пальцем, чтобы они повернули свои головы на 180 градусов. — Ладно, скажу. Придешь под дуб после второй партии.
Когда я отвернулась от Куроо, то увидела задержавшийся на мне взгляд глубоких синих глаз. Я наклонила голову, как бы спрашивая «в чем дело?», однако он продолжал на меня смотреть в упор. Я уже нахмурилась и собиралась показать ему неприличный жест, как своего сетера дернул Бокуто, что-то оживленно рассказывая.
Я хмыкнула себе под нос.
— Кажется романтическое свидание вчера не задалось? — ехидно пропел мне на ухо кто-то. Хотя я знала кто это… Сволочь
— Брысь отсюда, Цукишима!
Он довольно зареготал и пошел дальше. Маленький змеиный гаденыш. Видимо не один Тетсуро догадался, куда пошел Акааши.
— Эй, Цуки, — крикнула ему в след я. Он остановился и повернулся. Как и многие в зале. — Может ты такая язва, потому что ты слишком «напряжен»? — я сделала акцент на последнем слове, да и еще подкрепила его определенным жестом рукой.
— А вы хотите мне с этим помочь, Акияма-сан? — он держал серьезное лицо, но я видела, как у него в глазах плясали черти. Это было крайним неуважением к старшему, но меня это только повеселило. Мне нравился характер этого засранца, с ним можно было свободно подкалывать один другого и не бояться обидеть или быть обиженным. Краем глаза я видела, как вытянулось лицо Куроо, Бокуто и…господи прости… Дайти (когда злиться пугающий до чертиков). А еще…я видела как потемнело лицо Кейджи, несмотря на то, что эмоции на лице не изменились.
Я заметила, что все в зале напряглись по поводу слов Цуки. Вокруг царила тишина, и я увидела промелькнувший испуг в зрачках первогодки, что он перегнул палку. Но я громко рассмеялась на весь зал и подошла к этому высокому парню:
— Нет-нет, не мечтай. Пусть тебе поможет, — я кивнула в сторону оторопевшей команды Карасуно, — Кагеяма, например. Может это вас сблизит настолько, что на площадке будете вести себя как командные игроки? — я состроила жалостливую морду, как будто мне действительно было жаль, что у них недопонимания, и похлопала его по плечу.
Цукишима состроил гримасу с жуткой улыбкой, но я видела, что он был доволен моим ответом. «Неплохо, Акияма-сан», — вот что читалось в его глазах.
Хоть мы и договорились встретиться с Куроо после второй партии, но все растянулось еще на третью, в которой Некома выиграла у Фукуродани, которые были сегодня не в форме, со счетом 1-2. Победные крики, и вот он уже сидел напротив меня, скрестив ноги.
— Ну? — коротко спросил он. Слишком коротко.
— Что «ну»?
— Рассказывай, что у вас вчера произошло?
— Да ничего, — вспыхнула я и сложила руки на груди. Я отвернулась от него, стараясь смотреть вдаль, вглядываясь в краевиды. Я целый день обеими руками топила это чувство обиды и горечи, старалась не зацикливаться на этом, а сейчас мне придётся снова столкнуться с ней лицом к лицу. У меня это вызывало внутреннее сопротивление. Будто я бежала вверх по эскалатору, который едет вниз. Но Тетсуро терпеливо ждал, жуя онигири. — Он пришел меня успокаивать, мы поговорили и все шло к тому, что он намеривался меня поцеловать…
— Кхе-кхе-кхе, — Тетсуро закашлялся и рис разлетелся по всей округе. Благо я сидела далеко. Его щеки надулись и покраснели, будто они сейчас лопнут. Я протянула ему воды запить.
— Что? Ты сам просил рассказать, — выдохнула я, заправляя выбившийся локон за ухо. Мне стало неловко, что я такое сказала, может не стоило.
— Ты че, у меня просто рисинка чуть не отправилась путешествовать по бронхам, — он пожал плечами. — Продолжай.
— А, ну ладно, — я неловко прокашлялась. — Ну так вот, он меня оттолкнул и еще извинился. И когда я у него спросила почему, то он сказал, что как только я уеду учиться, то обязательно найду себе там парня… После этого мы перестали говорить.
— Почему? — приподнял бровь Куроо.
— Потому что между нами была дверь, — съязвила я.
— Может стена? Типа из-за недопонимая выросла сте…
— Да нет же, камыша ты кусок, — я всплеснула руками и возвела их к небу, надеясь на их помощь. — Я сама закрыла их, дубина.
— Воу-воу, — он выставил ладони вперед, призывая меня успокоиться, — не нужно свою злость срывать на меня.
— Прости, — я обхватила голову руками. — Не знаю просто, что делать…
— Он тебе нравиться?
Я жалобно посмотрела на него, надеясь, что мне не придется отвечать. Но брат был упертый и продолжал сверлить меня своими маленькими зрачками.
— Ну да, — выдохнула я и отвернулась. Мне было неловко обсуждать парня, который мне нравится, с братом, который дуб-дерево в отношениях.
— Ну так скажи ему об этом и… — он явно хотел продолжить свою умную речь, но я резко шикнула на него и приложила палец к губам, призывая его к молчанию. Через несколько секунд к нам подошли Бокуто с раскрасневшимися щеками и немного запыханный Акааши. Видимо они были на короткой пробежке.
— О, чего сидим-грустим? — Бокуто плюхнулся рядом со мной и потряс за плечи. Я была практически уверена, что Кейдж не рассказал о своих чувствах другу. — Сегодня же у нас будет вечериночка, так что нужно быть веселее.
— Завтра же еще тренировки, какая вечеринка? — улыбнулась ему я. Этот парень точно всегда был за движ-Париж.
— Да, но потом мы сразу уезжаем, так что повеселиться нужно сегодня. Ты же придешь?
— Только если будешь хорошо вести себя, Бокуто, — он сидел так близко ко мне, поэтому я нажала на его нос указательным пальцем, чтобы немного отдалить его лицо от себя.
— О-о-о, ради такого я буду очень хорошо себя вести, Шико, — парень радостно взъерошил мои волосы.
— Пойдем уже, а, — цокнул позади нас раздраженный голос.
— Кажется, кто-то сегодня не в духе, — с язвительной, ни на что не намекающей усмешкой протянул Куроо. У него уже во рту плавно покачивалась длинная травинка с пушистым концом.
— Не в духе, это еще мягко сказано, — не дав Акааши даже рта раскрыть, пробубнел асс Фукуродани и обиженно глянул на своего сетера. — Я сегодня так стараюсь, а он…
Все видели, что у Акааши сегодня какие-то проблемы с пассами (то слишком короткие, то слишком длинные), приемом (направлял мяч совсем в другое место), подачей (пару раз даже не добил до сетки).
— Бокуто-сан… — произнес он, но это не остановило его напарника.
— Целый день шипит на всех, еще и ночью спать не давал, крутился рядом со мной до самого утра, — ухмылка Тетсуро становилась только шире.
— А вы что, в одной постели спите, что он тебе мешал? — прыснула я, а затем и брат. После этой фразы я обернулась на Кейджи, который мрачно стоял все это время позади нас. Только сейчас я заметила бледность его кожи и темные круги под глазами. Он действительно не спал всю ночь? Он смотрел на меня утомленным взглядом, в которых не отображались никакие эмоции. Мне стало его жаль, ведь я спала как убитая.
— Тебе нужно поспать, — спокойно сказала ему я, глядя прямо в его измученное бессонницей лицо.
— Эй, а кто мне пасовать будет? — возмутился Бокуто, приподнимая свои выразительные брови.
— Если он не поспит сейчас, то к вечеру уже отрубиться, — пожала плечами я.
— И что это значит, что моего любимого Акааши не будет на вечеринке своего сэмпая? — его жалобная моська в этот момент…бесценна. Я закивала головой.
— Я в порядке, — огрызнулся Кейджи, нервно дернув губой.
Бокуто подскочил к нему и приобнял за плечи, начиная толкать в сторону лагеря:
— Иди-иди, мне папасует кто-то другой. На вечеринке ты мне нужен больше.
— Отдохни, пожалуйста, — сказала я, сопротивляющемуся связующему.
— И не перечь старшим, — приподнял палец Тетсуро, чтобы тоже вставить свои пять копеек. Я за это одарила его улыбкой в стиле «Ты безнадежен». А Бокуто пока насилу тащил друга в комнату, чтобы уложить спать.
***
Вечеринка была не слишком шумная: людей было не так много, так как многие отказались прийти из-за усталости, музыка была приглушенная, повсюду были развешены гирлянды, которые поблескивали приятным светом в просторной комнате, где спали члены команды Фукуродани. Ребята, которые пришли, развалились на полу с вредными закусками и напитками. Естественно, что никто не танцевал, так что слово «вечеринка» только выглядело ярко, а на самом деле это были обычные посиделки с алкоголем (не знаю, где Бокуто его сумел достать). Несколько парней собрались с менеджерками Фукуродани в углу, играя на гитаре. Все девушки пришли, так как кто-то должен был присматривать за этими порой несносными балбесами. Даже Шимидзу пришла. Она, конечно сначала неловко топталась в углу, но потом я забрала ее и посадила рядом с собой. Мы немного поговорили, и девушка расслабилась. Когда подвалили ребята из Карасуно, то я оставила их наедине. Мне показалось, что между ней и лысым было что-то, что они вдвоем не особо хотели показывать на обозрение, но возможно мне просто показалось.
Из этой комнаты выходили не только окна на пустующее умиротворенное поле, но и была дверь. Что-то типа балконной, но выходящей на первый этаж. Их было две и обе дверцы были распахнуты настежь, так что теплый летний воздух, обогащённый тяжелыми уже налившимися запахами трав, спокойно залетал в комнату вместе с пением цикад. Я вышла на улицу, оминая сидящих на полу ребят, которые звали меня выпить. Я широко улыбалась им и обещала, что выпью позже. Я не было уж так против алкоголя, но пить мне сегодня не хотелось. Недалеко от входа красовалась широкие качели с козырьком. Их тут было не очень много, но я любила сидеть тут по вечерам, слушая музыку или читая. Сейчас со мной тоже была книга, я ее крепко прижимала к себе весь вечер, надеясь улизнуть от сычиного взгляда асса. Я не дочитала буквально с два десятка страниц, как Бокуто начал тарабанить в мои двери и угрожать, что если я не выйду, то он залезет ночью через окно. Пришлось одеваться и топать под его одобряющие возгласы на его «вечеринку». Он долго не спускал с меня глаз, пока не пришел Хината. И тогда эта сова переключилась на прыгучего рыжика. Я наблюдала всю неделю за их взаимодействием, они были похожи. От них исходила одинаковая энергетика, они хорошо ладили и понимали друг друга. Мне кажется, если бы у Фукуродани был бы Хината в составе, то они бы были еще более успешными, ведь Хината заряжал бы Бокуто в моменты, когда не все идет гладко. И благодаря этому их «коннекту» я смогла сбежать из-под пристального прицела желтых глаз.
Из-за ветра даже стало прохладно. Я поежилась и, скинув тапочки, подтянула к себе ноги. Качель постепенно и методично раскачивалась, тихо-тихо поскрипывая, а мои зрачки все быстрее и быстрее скользили по черному шрифту. Я читала книгу на английском, по началу было сложновато, но сейчас мой мозг свыкся и жадно глотал целые предложения. И я хотела как можно быстрее дочитать, ведь она была чертовски интересной с самой первой главы. И хоть ничего не предвещало плохой концовки, но я чувствовала, что вот-вот произойдет что-то, что повернет историю. Я не ждала хэппи энд, ведь книга, начинающаяся со слов «Ибо все лучшее покупается лишь ценою великого страдания… По крайней мере, так говорит легенда», не может закончится на позитивной ноте. И мне хотелось поскорее оправдать этот крохотный комок тревоги внутри за героев. Ничто и никто не могли оторвать меня от чтения. Никто кроме…
— Шико… — я резко подняла на него глаза. Акааши стоял передо мной с двумя стаканчиками и мягко смотрел на мое лицо. Понятия не имею, сколько он так стоял. — Не отвлекаю?
— Нет, что ты, — кошки скреблись на душе, ведь мне уже пекло дочитать. Однако я положила между страничек закладку и осторожно закрыла книгу. Положила ее себе на колени и взглядом указала на свободное место рядом с собой. Кейджи остановил коленом едва колыхающуюся качель и присел, протягивая напиток. Я взяла и понюхала: вода…с лимоном, мятой и огурцом. Отпивая, я старалась максимально скрыть свою улыбку, которая нарисовалась сама собой. Мне все еще была приятна его компания, и я была рада, что он здесь.
— Бокуто искал тебя.
— Да? — хихикнула я, — какая жалось.
Он резко посмотрел на меня, а я на него. Мне было сложно оценить оттенок его кожи в полутьме, но синюшность, кажется, под глазами почти полностью ушла.
— Если ты пришел извиняться, то тебе не за что, — он первый открыл рот, но я опередила его и высказала свои мысли первой. — Если ты считаешь, что мы друг другу не подходим, то так оно и есть. Я не стану на тебя из-за этого дуться.
— С чего ты решила, что я пришел извиняться? — он наклонил голову в бок. — И я не считаю, что мы не подходим друг другу. Просто, — Кейджи тяжело выдохнул и отвернулся от меня, нервно перебирая пальцами, — просто мне кажется, ты заслуживаешь лучшего.
— Ты рассчитываешь на то, что я тебя сейчас буду переубеждать в обратном? — я высоко приподняла бровь. Я думаю, что он почувствовал ноту раздражения в моем слегка завибрировавшем голосе и осторожно глянул, скосив глаза. Я ненавидела, когда так делали. Моей отзывчивостью часто пользовались до тех пор, пока я не начала давать отпор (что случилось не так давно). И вот эта фраза часто звучала из уст того, кто давил на жалость, чтобы что-то от меня получить.
— Нет, я… — он запнулся и резко взлохматил свои темные, как беззвездное небо, волосы. Потом он неожиданно повернулся и схватил меня за ладонь. По сравнению с его руками — мои были ледниками, и от разности температур у меня перехватило дыхание. — Короче, я хочу, чтобы ты была моей девушкой. Мне хорошо с тобой, хорошо, когда ты рядом, я могу тебя видеть и слышать твой задорный голос. Мне становиться в разы лучше, когда я ощущаю твой запах рядом с собой. И мне плохо, когда мы не общаемся и ведем себя, как незнакомцы. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, как можно чаще, хочу чувствовать это учащенное сердцебиение при одном твоем взгляде. Если у тебя так же, то… пожалуйста, давай попробуем.
Я замерла, глядя прямо в его лицо с тонкими чертами. Его ноздри широко раздувались, а грудная клетка двигалась так часто и ритмично, что казалось, будто он только с пробежки. Я не знаю, сколько прошло времени? Секунда, десять или уже настает утро? Пространство и время стали подобны эфиру, в котором все тонуло и расплывалось. Все, кроме лица Кейджи. Мир стал мутнеть, мне показалось, что сейчас потеряю сознание.
— Шико?
— Хорошо… — ответила я моментально после того, как он прошептал мое имя. Я прильнула к нему, обхватив за шею. Он не ожидал этого, поэтому удивленно вздохнул, но все же прижал меня к своей груди.
— Хорошо… — повторил он за мной, и в этом одном слове я прочувствовала его улыбку. Холодная капля заскользила по лицу…так вот почему я так мутно видела. Со второго глаза тоже сбежала слезинка. Кейджи приподнял двумя руками мое лицо. — Ты чего?
Он был взволнован, но я широко улыбнулась, тыльной стороной ладони вытирая щеки.
— Все в порядке, я просто эмоциональная, — ответила я, снова вытирая кожу. Кейджи взял меня за пальцы и поднес их к губам. Он поцеловал каждую фалангу, глядя мне прямо в глаза.
— Ты замерзла, — и только я начала возражать, мол «все нормально, мне не холодно», как он поднялся и пошел в сторону их комнаты, — я сейчас.
Вскоре он вернулся со своей олимпийкой и парой чистых салфеток. Я насухо протерла под глазами, немного высморкалась, накинула на плечи его куртку и прижалась к тому, чей запах наглухо впитался в ткань.
— Бокуто знает про нас? — спросила через несколько минут молчания.
— Не знаю, — Кейджи трепетно держал мою ладонь в своей и поглаживал то место, которым я вытирала слезы, в такт раскачивания качели. — Он видел, как я вышел сюда, но ничего не сказал. Видимо догадался.
— Куроо, я думаю, тоже, — выдохнула я. — Но он догадался о нас раньше, чем мы сами.
Акааши хмыкнул, но так и не поняла какое настроение было у этого звука.
— Он намекнул мне об этом, когда ты первый раз назвал меня по имени. Кстати, почему ты это сделал? Ведь ты знал, что они так отреагируют.
— Это вышло случайно, — он положил голову на мою и стало еще теплее. — Я просто в тот момент смотрел на тебя, и мне почему-то очень захотелось произнести твое имя вслух. Попробовать как оно звучит. Вот и вырвалось…
— А знаешь, я… — и так мы говорили очень, очень долго. Не знаю сколько прошло времени, но я уже очень хотела спать, однако не хотела прощаться с этим прекрасным счастливым моментом. У нас было так много общего с ним…я была удивлена. И нам было говорить легко, будто мы были давними знакомыми. Только когда музыка стала гораздо тише, то Акааши нахмурился и сказал, что сейчас придет. И я ждала…но недолго. Потом я облокотилась на спинку качели, что плавно то поднималась то опускалась, и мне стало так тепло от белой куртки с черными полосками, что я даже не заметила, как задремала, вдыхая запах поля, теплой, но ветренной ночи и парня, от которого у меня кружили без отдыха бабочки в животе…
