Incarceratio cruenta

Я при всём желании отодвинулась бы сейчас в самый дальний уголок этой планеты или бы избила его до полусмерти, пока он будет захлёбываться в собственной крови. Но я не могу. Не только, потому, что он почувствует мои намеренные, хоть и вроде "непалевные" движения. В этом есть что-то запретное, что-то, что мне есть таить. А значит это неправильно. Неверно. Ничего нельзя скрывать. Последствия будут ужасающими. Но банально не получится. Математик просто не даст это сделать. Как бы мне хотелось харкнуть ему в рожу прямо сейчас. А потом ударить учителя его же ботинком. Чтобы почувствовал моё унижение. Мою боль. Хотелось повесить его за петлю на шее над сотнями ужасно острых прокручивающихся пил и шестеренок. Увидеть его боль, слёзы. Услышать крики. Хотелось перезать ему горло бритвой, как Суини Тодд* и бросить в подвал, на фарш, что в будущем будет лежать в пирожках Ловетт, и его с большой охотой съедят посетители забегаловки. Истерзать его настолько, насколько возможно. Мучать, до самого истощения, дать восстановиться, а потом опять бить, кромсать, резать, пинать... И снова, и снова, и снова... Я ужасаюсь от своих же мыслей. Пускай, они даже насчёт Балди. Я думаю об убийстве. И кто знает, совершу ли я его в будущем.. Смогу ли?.. А стоит?.. Одна. Невооурожённая. Неопытная. Девушка, в конце концов. Нет... это дело стоит доверить разбирающимся людям. Да и стоит ли его убивать? Он ублюдок тот ещё, но не Чикатило же. Написать заявление. Искорка света промелькает у тебя в мыслях. Надежда. И тогда мудака засадят за решётку. Нужны доказательства. Притом у него хороший авторитет. Я сейчас словно Уилл Грэм, что ещё во втором сезоне яростно доказывал ФБР, о том, что именно Ганнибал, никто другой. Ганнибал и есть убийца. Но кто поверит психу с непонятным диагнозом, который и так сейчас сидит в лечебнице, по вине этого самого маньяка. Никто. Да и Джек пытался доказать. Джек верил. Но оснований на задержание не было. Так же и здесь. Психопат заметает следы, или просто их не оставляет. А может повода нет? Повод всегда есть и найдётся. Тот же синяк на предплечье, что ещё до конца не зажил. Или следы от ремня на спине. Сцены насилия и жестокости пробегают перед глазами. Но никак не докажешь, что это сделал он. Отпечатки?. Может какая-то деталь и осталась, но становится исследовательским объектом не хотелось. Есть несколько вариантов, которые стоит рассмотреть. Но все они рискованные. Я даже не замечаю, как ухожу в свой собственный мир из мыслей и дагадок. Тайн и гипотез. Резкая сильная хватка за подбородок, выбрасывает меня из мыслей. Я немного кривлюсь от неприятных ощущений. Мой взгляд вмиг обретает живучесть, бегая по сторонам, выходя из стазиса замороженности, и отрываясь от зелёного свитера. Чёрные бездонные глаза и тёмные зрачки. Я впервые отмечаю для себя. Зрачки нечеловеческие. Узкие. Кошачьи. Может он линзы носит?.. Хотя зачем это. Педагог выглядит так же неестественно как и эта школа. Карикатурно. По-мультяшному. Как и в тот первый раз. Учитель ничуть не меняется. Такой же по-добродушному пугающий. Лишь моя засохшая кровь, в некоторых местах пятном легла на бледную кожу. И я впервые задаюсь вопросом. А это всё реально?.. Всё происходящее со мной реально? "–Верь, что реально. Пока что" Я слышу чужой, задиристый тихий голос с долей ядовитой усмешки у себя в голове. Не мой. Он звучит едва слышно. Это не мой голос. Чужие убеждения, взявшиеся из ниоткуда. Или просто это моё воображение создаёт облик таинственной сущности у меня в мозгу? Я опять вспоминаю о преподавателе. Нельзя отвлекаться. Иначе последуют вопросы. Нельзя. Быстро отвожу взгляд от манящей черноты. Как-то по-виноватому. Не хватало опять отхватить. Хотя это тупо. Беситься на то, что о чём-то задумался. Момент не подходящий, да. Но всё это будет слишком абсурдным. Будет злиться? Или просто осуждающе посмотрит? Но мучитель просто продолжил гладить меня по голове, от чего я чуть не морщусь, в который уже раз себя перебарывая. Голова болит и щиплет от ударов. Это ощущение. Какой-то послушности. Похвалы. Хорошо выполненной работы. Или проявление заботы. Всё это могло быть поводом. Если бы происходило с кем-нибудь близким мне. Не с ним. Мужчина лезет в мою жизнь. Я знаю его всего дня четыре или пять от силы. Это ничего не меняет. По-прежнему для меня он всего лишь угроза. Больше я ни о чём не волнуюсь. Никаких других мыслей. Только избегание опасности. Я не знаю когда он меня отпустит. Отпустит ли? Это продолжается. Тягостно и долго. Хотя на деле прошло минуты две, они переливаются в часы, заставляя круговорот мыслей и эмоций всё больше и больше крутиться у меня в голове, отдаясь иголочками паники и страха. Рука спадает вниз с головы, даруя невероятное чувство облегчения и свободы. Это даёт мне шанс верить в то, что всё скоро закончится. Не будет никаких проблем. Никаких назойливых мыслей, математиков, агрессивно хватающих линейку, ещё до начала того, как ты делаешь ошибку. Потому что знает. Знает, что ты кже проиграла до начала раунда. Не будет никаких домашних заданий, не будет школьников избивающих своего одноклассника в коридорах. Не будет того, всего хаоса на планете. Никто не заставит меня тащить весь груз и проблемы всего мира на своих узких трясущихся плечах. Ничего не будет. И я упаду в бездну. Ситуация намекает мне, что нужно всё это заканчивать, по мере того, как учитель начинает вставать, а я сползать с его ног. Быстро отхожу назад и замираю около стены, не в решении хоть вздохнуть ещё раз. Хоть сделать шаг. Боюсь. Мужчина выпрямляется и смотрит на меня сверху. Как-то вопросительно. Ожидая моих действий. Длинная ладонь задирает волосы вверх оголяя разбитый лоб. Тут же она перебегает на плечо и тянет на себя. И я делаю шаги. Он подводит меня к школьной раковине, с зеркалом, на котором в некоторых местах засохшими каплями лежит грязь. В некоторых местах сбоку тонкие трещинки расползлись по поверхности. И мне предстаёт отражение. Себя. Усталое измотанное лицо. Напрочь разбитый кровавый лоб. Алая жидкость стекает вниз, уже засыхая, образуя тёмно-багровую корочку. Кровоподтёки под глазами и на щеках. Синеватыми пятнами красуются синяки по всему лицу. Кончики волос забрызганы в красном цвете. Заплаканные глаза. Суженные зрачки. Это не я. Не я. Отчаянно уверять себя в том, что человек в отражении не является мной – единственное, что я могу сделать. Это я. Конечно это я. Кто же ещё. Вот только, как жалостливо и ужасно видеть себя такой. Я хочу умереть. Не знать об этом всём. Сбежать. Представлять, что школа и страшный преподаватель в ней – всего лишь голограмма или глюк в матрице. Что этого нет. Чтобы он не лез в твою жизнь. Не писал и сыпал угрозами. Не заставлял решать математику. Я хочу свободу. Быть свободным человеком. Со своими интересами. Со своими правами. Не быть рабом. Не быть собакой на поводке. Рука вздёргивают кран и шум потока воды на миг заставляет почувствовать себя более отстранённо. Мокрые пальцы касаются ран, растирая засохшую кровь. Смывая её с лица. Вода смешивается с алой жидкостью, стекает по коже, не успевая быть смытой напрочь. А я стою. Ничего не делая. А можно ли мне? Можно ли мне вообще делать хоть что-то, после чего не получишь затрещину? Прочь эти мысли! Никогда. Никогда он не посмеет сделать из тебя игрушку для помыкания. Никогда! А разве несколько минут назад, учитель уже не доказал это?. Разве не я позволила ему несколько минут назад сделать все эти извращённости? Не я. Боль. Нет ты. Только твоя вина лежит на этом всем. На моём поведении. На моих глупых поступках. Чушь. Глупая чушь. Никому я ничего не должна. Лоб болит от воды и прикосновений, я морщусь. Мужчина уже смыл почти всю кровь, хотя, та всё ещё льётся, не сворачиваясь. – Пошли. Он резко хватает мою ладонь, накрывая ей лоб. Видимо временно. Закрывает кран. Свободная рука схвачена. Меня тащат куда-то. И я быстрыми шагами семеню за педагогом. От быстрых движений голова начинает кружиться. Перед глазами всё плывёт. Мы двигаемся куда-то. Я не смотрю на дорогу, практически прикрывая глаза. Это длится недолго. Резкая остановка, заставляет меня покачнуться, но математик вовремя останавливает меня, подпирая рукой и лишая ненужной травмы. Дверь передо мной открывается. Это белоснежное помещение напоминает камеру для психбольных. Яркий свет режет глаза. Меня тащат и садят на кушетку. Балди что-то объясняет девушке за столом. Слова размываются, превращаясь в кучу неразборчивых звуков. Медсестра быстро кивает и направляется ко мне. Математик опирается о стену, наблюдая за мной. Я исподлобья смотрю на него. Суровый загадочный, что-то прячущий взгляд на правлен на меня. Женщина убирает мою ладонь ото лба, на руке остаётся кровавый отпечаток. Она наносит что-то на ватный диск и прикладывает к голове. Спирт. Я шиплю морщась. Медсестра приговаривает что-то по типу: "потерпи, сейчас будет лучше". Открываю глаза. Моя реакция Балди немного насмешила, по-видимости. Или как ещё можно объяснить тот интерес и лёгкую полулыбку на губах. Нравятся мои страдания, сука? Ну так подойди, ударь меня. Разве, не из-за этого вы пришли сюда? Твоя нетерпимость.** Все проблемы из-за твоей напыщенности. Желания сражаться. Подерзить. Всполохи ненависти мелькают в моих глазах. И его взор меняется. На устрашающий. Словно, он готов накинуться на меня прямо сейчас. Мой запал быстро растворяется под этим взглядом. И я испуганно отвожу глаза вниз. Раны перестали щипать и ватка отлегает ото лба. Бинт ложится поверх кожи, обматываясь один раз вокруг головы и завязываясь на узел сзади. Пусть сам объясняется перед родителями. Отмазывать его уже лень. Да и не поверит мне никто, если скажу, что это он мне лоб разбил. Я встаю пошатываясь и направляюсь к выходу. Убей меня. Может хоть что-то полезное ты для меня сделаешь.