***
Следующие часы тянулись просто невыносимо долго, а лицемерия и натянутых улыбок от неё ещё никогда столько не исходило. Стоило только Галле спустится на второй ярус, как на неё, буквально, напала знатная толпа, среди которых не было ни одного из тех элвенов, с кем Солас советовал пообщаться и переманить на свою сторону. Просто уйти от них было невежливо и девушка раз за разом благодарила всех за оценку её внешности и платья, не переставая одаривать говорящего сияющей улыбкой. Покидая одну группу, она попадала в следующую и так раз за разом, пока в очередной толпе она не замечала нужную цель и не начинала, как говорил Фен'Харел, «окучивать» её. Вся нервозность и переживания прошли сами собой, как только она начала говорить. Возможно, дело в хорошей подготовке, либо в том, что Гилан'найн, неосознанно, впитывала уверенность и превосходство окружающей её знати и так же транслировала это на них, хотя, в отличии от присутствующих, девушке это не приносило никакого удовольствия. Эванурис щедро делилась информацией о своей силе, способной из крови и энергии создавать живых существ. Хвасталась кастой, которая очень быстро разрослась чуть ли не до уровня той же Андруил, хотя её та собирала куда большее время. И всё это делалось лишь для того, чтобы в ней увидели достойного союзника, готового поддержать. Галла хорошо справлялась со своей задачей и поэтому, к ней довольно быстро начали сыпаться предложения о союзе. Как и учил её Солас, она просила каждого описать свои условия в письме и закрепить это всё фамильный гербом, чтобы после празднества, Гилан'найн могла внимательно со всем ознакомиться и связаться. Такое она говорила даже тем, кто изначально был её целью. Как Волк объяснял, они больше нуждаются в силе и могуществе знати, чем сами избалованные графы, но если эванурис будет сразу принимать приглашения, это будет расценено как-то, что никто не хочет с ней союза и что это не естественная вещь, а необходимая. В лучшем случае, они просто не будут придерживаться установленного договора, в худшем - разорвут его, либо будут требовать то, на что Галла не согласна будет пойти. Так, обойдя второй ярус, она спустилась на первый, довольно быстро подхватываемая в разговор с небольшой группой высших эльфов, что первые перехватили оглядывающую пространство Галлу, подошедшую к ним с обворожительной улыбкой, сжимая в тонких пальцах почти полный бокал вина. — Почему же Вы одна, Ваше святейшество? Где Богиня Андруил? Я так ожидала увидеть её на этом балу! — Высоким голосом проговорила молодая девушка, с маской совы на лице. Чтобы отпить вина, ей приходилось каждый раз приподнимать её, показывая свои алые от помады губы. — Боюсь, я не ведаю, где сейчас находится Великая Охотница. — Хоть Гилан’найн улыбалась ей ровно так же, как и другим графам, от этой эльфийки она хотела находиться дальше всего. Ей претила зависть, исходящая от эльфов. И хоть словами графиня этого не показывала, она была переполненная ей. Галла, чуть ли не физически ощущала, как зелёная жижа зависти, касалась её, уродуя кожу, делая грудь обвисшей и сморщенной, волосы редкие, а лицо, испещрённое морщинами и прыщами. — Неужели Вы в разладе? Последнее время я только и вижу, как её любимцы рыскают повсюду, будто ищут что-то. Уж не Вас ли часом, Матерь Галл? — Подал голос полный эльф с маской кота, чуть посмеиваясь на каждом своём слове. Он был тоже не самым приятным в этой компании. Эванурис ощущала, как он взглядом раздевает её ещё больше, чем пикантное платье, иногда переминаясь с ноги на ногу, уходя в свои бурные фантазии. Но и ему ей приходилось улыбаться так широко, что граф вновь начинал одёргивать свой камзол, стараясь прикрывать последствия своих пошлых мыслей. — Наши взгляды на многое не сходятся с Богиней Андруил, но я очень надеюсь, что мы с ней в хороших отношениях. — Она вновь поднесла всё тот же бокал к губам, чтобы хоть немного расслабить мышцы лица от улыбки. — Так вот почему она не посетила мою вечеринку! Оставила в одиночестве из-за такой мелочи. — Вновь заговорила графиня-сова, начиная помахивать ладонью на маску, будто вот-вот расплачется. — Раз здесь появилась Богиня Гилан’найн, я уверен, что Великая Охотница уже на всех порах своих шустрых зайцев мчится сюда. — Заговорил третий граф. Его маска солнца, закрывала лишь верхнюю часть лица, не скрывая надменную усмешку в адрес Матери Галл. От его слов, у эльфийки перехватило дыхание, на секунду, её лицо вытянулось от беспокойства этой новостью. И хоть она тут же натянула улыбку, от графа-солнца это не укрылось и его губы растянулись в более широкой улыбке, отпивая из бокала, пристально глядя на неё. — Раз граф сведущ в передвижении Богини Андруил, значит она правда скоро будет здесь. Тогда я надеюсь, что она сможет объяснить Вам причину своего непростительного отсутствия на ужине. — Гилан’найн кивнула графине-сове, а после, низким поклоном одарила остальных и тут же поспешила уйти обратно, на пустующий третий ярус, чтобы перевести дух. Галла отдала проходящему слуге-эльфу свой, почти полный бокал, и уперевшись обеими руками в перила, тяжело задышала, стараясь унять тревогу. Глупо было полагаться, что здесь нет сторонников Андруил, которые не сообщили бы ей о её присутствии. А если та искала её всё это время, то настрой у Охотницы будет хуже, чем обычно. Как бы Гилан'найн не хотела, но разговора не избежать. Нужно принять это и успокоиться. Голубые глаза пробежались по заполненному залу в поисках Фен'Харела, что довольно быстро нашёлся возле Митал, ведя с женщиной спокойную беседу. Иногда, он склонялся к эванурис, с улыбкой нашёптывая ей что-то на ухо, от чего та, начинала тихо посмеиваться, опуская руку на его плечо. Их связывают очень тёплые, давние отношения, ведь Великая Защитница не сторонилась Волка, как делали это все присутствующие, а в самом Соласе не читалась ни капля переживания или какой-то неловкости. Он, как обычно, был уверен в себе, в своих словах, действиях, хотя прекрасно осознавал, как все вокруг к нему относятся. Это восхищало. Знать свою цену, силу и величие, несмотря на мнение других вокруг себя. Почему же она, желанная почти всей знатью, трясётся и нервничает, как осиновый лист? «Ты не принадлежишь Андруил. Ты - свободна» Галла тяжело вдохнула в себя эти слова, чувствуя, как они наполняют её изнутри уверенностью и спокойствием. На выдохе, она постаралась выпустить из себя все свои переживания и неуверенность. Как равная Охотнице эванурис, она сделает то, что искренне хочет, несмотря на желание самой Андруил.***
Когда зазвучали фанфары, предвещая появление запоздалого гостя, все удивлённо бросились к перилам, перешёптываясь и гадая, у кого хватило смелости так сильно опоздать на званный вечер. Гилан'найн же, прикрыла глаза, прекрасно осознавая, кто сейчас войдёт. — Уважаемые гости Защитницы Митал. На нашу вечерею подошла - Андруил. Высшая эванурис. Богиня охоты. Создательница Вир Танадал. Великая Охотница. Возлюбленная… — Герольд вновь кашлянул в нерешительности — … Гилан’найн. Андруил, не дожидаясь перечисления всех своих титулов, влетела в зал, как буря, принося с собой ветки, листья и грязь на сапогах. Она недовольно хмурила брови, идя на встречу Митал, которая лишь с улыбкой одаривала свою гостью. Фен'Харела рядом с женщиной уже не было, тот поспешил скрыться в тени, дабы не навлекать на себя ярость Охотницы. Подойдя к ближе, Андруил что-то быстро и злобно ей зашептала, чуть ли не тыкая пальцем в её грудь. Эванурисы говорили достаточно тихо, без возможности разобрать их слова, но всем вокруг была видна ярость Богини Охоты, что переполняла её до краёв. Закончив их короткий разговор, Митал провела рукой, позволяя ей поднять к гостям. Охотница недовольно хмыкнула, но всё же быстро осмотрела ястребиным взором все этажи, пока не нашла то, что искала. Её лицо немного вытянулось от удивления, видимо, она до конца не верила, что Галла действительно будет здесь. Они несколько секунд смотрели друг на друга не мигающими глазами, пока Гилан’найн, разрывая их зрительный контакт, коротко не кивнула, отходя от перил, слыша, как Андруил, громкими, тяжёлыми шагами, ринулась по лестнице за ней, опасаясь, что девушка сейчас обернётся галлой и выскочит в окно, вновь скрываясь от ничего не понимающей Охотницы. Эванурис, не спеша, подошла к заранее подготовленной к их разговору комнате. Закрыв за собой дверь, она прошла в небольшую библиотеку, до самого потолка заставленную полками с книгами. У высокого окна стояло одинокое кресло, будто приглашая гостью сесть в него с книгой в руках, поглядывая изредка на спокойный вид из окна. Пока у неё была минутная передышка перед началом их разговора, Гилан’найн открыла окно и глубоко вдохнула свежий воздух, который после всех перенесенных за этот вечер эмоций, казался самым наичистейшим. Кислород ей был просто необходим, чтобы привести все мысли в порядок, составляя небольшой план предстоящего разговора. Андруил не заставила себя долго ждать и чуть ли не ногой распахнула на указанную слугой Митал дверь, влетая в комнату, тут же, словно острыми когтями, хватаясь янтарным взглядом в нежную кожу галлы, стоящей к Охотнице спиной. Эванурис недоверчиво оглядела оголённую кожу спины своей возлюбленной, будто проверяла, точно ли это её Гилан'найн, нет ли здесь какой-то магии или подстроенной ловушки. Убедившись, что всё чисто, она закрыла за собой дверь и быстро наложила парочку простых чар, чтобы никто не мог подслушать их разговор. Разобравшись с мелочами, Андруил тяжело выдохнула, наконец расслабляясь после долгих дней нервов и переживаний. Её Галла здесь и всё в порядке. Не спеша, вышагивая на каждом шаге, она с усмешкой на тонких губах осматривала выразительные формы её подопечной. Облизываясь, словно изголодавшийся зверь, эванурис подошла ближе в девушке, вставая за её спиной, опуская тяжёлые ладони на оголённые плечи, тут же сжимая их в цепких длинных пальцах. Охотница быстро прижалась к её волосам, избегая рогов на голове Галлы и шумно вдохнула притягательный аромат своей возлюбленной. Она была так зла, когда узнала, что та пришла на бал Митал и думала, что тут же нападёт на девушку, приучая её к порядку и правильным манерам, но вся злость, быстро покинула её, стоило Богине увидеть Матерь Галл, да ещё в таком прекрасном наряде. Она её накажет, но совсем по другому. — Где ты была, Гилан’найн? — Тяжело зашептала от нарастающего возбуждения Охотница, продолжая закапываться носом в мягкие седые волосы девушки. — Ты знаешь, сколько времени я… — Присядь, пожалуйста. — Андруил быстро отстранила голову, словно её окатила холодная волна и удивлённо выгнула бровь от того, что её посмели перебить. Она не помнит, чтобы Галла когда-нибудь себе такое позволяла. Седовласая дева, тем временем, повернулась к ней полубоком, даже не смущаясь своей невежливости, и указала ладонью на диван возле окна, повторяя свою просьбу. — Нам давно пора поговорить, Андруил, присядь. — Я не собираюсь присаживаться. И в чём вообще дело? — Богиня вцепилась в плечи Галлы, разворачивая её полностью к себе, смотря прямо в голубые глаза, что непривычно не убегают в сторону, а выдерживают тяжёлый взгляд Охотницы, не отступая ни на шаг. — Что произошло? — Прости, что избегала встречи с тобой. — Гилан’найн плавно освободилась из хватки Андруил, отходя в сторону, в задумчивости проводя пальцами по подоконнику. — Я узнала столько всего и была не готова к нашему разговору, поэтому и пряталась. Но сейчас я здесь. И готова говорить с тобой, как равная тебе эванурис. — Она отошла на почтительное расстояние и вновь повернулась к ней лицом, обнимая себя руками и вновь сплетая их взгляды. От последней фразы Охотница заметно нахмурила тонкие брови и всё же с размаху села в кресло. Юная Галла никогда так серьёзно с ней не разговаривала, подчёркивая равенство между ними. Беседа обещает быть любопытной. — Ты такая серьёзная, необычное состояние для тебя, любовь моя. — Богиня тяжело откинулась на спинку кресла, без смущения закидывая грязную щиколотку на колено другой ноги, потряхивая висящим в воздухе ботинком, от чего грязь быстро попадала на пол. Соединив кончики пальцев друг с другом, она устремила внимательный взгляд исподлобья на девушку. — Что же ты такого узнала, раз избегала меня из-за этого? Гилан’найн сильнее сжала пальцы вокруг своего тела, стараясь скрыть открытые участки от поглощающего взгляда Богини, что в напускном расслаблении сидела перед ней. Андруил была в своей манере. Зная, что идёт на мероприятие, она даже не думала наряжаться в платье и пришла, сохраняя верность себе, в своих, украшенных золотом, грязных охотничьих доспехах, со взъерошенными волосами, источая силу, в непоколебимость которой она верила всем своим естеством. В сравнении с ней, юная Галла была ребёнком, пытающаяся противостоять гигантскому медведю. Эта схватка, заведомо, предрешена. — Скажи мне правду, врать бессмысленно, ты знаешь, что я это увижу: это ты заставляла галл проливать кровь? Андруил удивлённо вытянула лицо, а после, залилась таким внезапным, звонким смехом, что Гилан’найн подскочила на месте, опуская ладонь на ёкнувшее сердце, не понимая причину такой реакции, а Охотница все тряслась в хохоте, поднимая обе ноги в воздух и удерживая себя за живот. Богине потребовалось какой-то время, чтобы успокоить дошедший до истерики смех. Смахнув с глаз невидимые слёзы, она поставила обе ноги на пол и упёрлась ладонями в свои колени, со смехом поглядывая на девушку снизу вверх. — Так вся проблема только в этом? Ох, милая моя, добрая Гилан’найн. — Нараспев проговорила она её имя и поднялась, подходя ближе к эванурис. Андруил была достаточно высокой женщиной с крепким, мужским телосложением, рядом с Галлой она выглядела ещё мощнее и суровее. И если бы кто осмелился заглянуть в библиотеку и увидеть их со стороны, то на ум смотрящему бы пришло яркое сравнение с загнанным зверем, перед опасным хищником. — Это были предатели моих устоев, наших с тобой, устоев. Они убили твоё создание ради рогов и их ценности на рынке. Я уверена, ты бы поступила также. — Не поступила. — Возразила девушка, сводя брови. Она привыкла к тому, что Богиня часто показывала значительную разницу между ними, поэтому никак не отреагировала на её быстрое приближение и явное доминирование в жестах. — Мои галлы созданы в помощь элвенам, они убегают от нападения, а не нападают. Ты изменила их естество, переставая делать их… — Ну прости, я не думала, что это так оскорбит тебя. — Андруил аккуратно завела руку под распущенные волосы Гилан’найн, опуская прохладную ладонь на заднюю сторону шеи и чуть сдавила, заставляя поднять к ней голову. От неё не исходило никакого сочувствия и сопереживания, лишь азарт и похоть, столь привычные и понятные ей эмоции. — Ты простишь меня, если я скажу, что больше не буду так делать? — Охотница стала склоняться к её лицу, намереваясь украсть её поцеловать, но Галла была проворнее, она выскользнула от её руки, отходя на другую сторону комнаты, заходя за диван, на котором только что сидела Андруил. Её взгляд не потерял своей уверенности. Это начинало раздражать Охотницу, что вновь не получила желаемого от сопротивляющейся её силе девушки. — Ты гнала и убивала элвенов пользуясь моим именем! Зная, как я не переношу жестокость и убийства. Ты сделала меня в глазах народа каким-то чудовищем. — Гилан’найн не замечала, как недовольство Андруил проникало с эмоциями в её тело, расползаясь горячим потоком до самых кончиков пальцев. Шёпот Соласа, о её свободе перед Охотницей, с каждой минутой становился всё тише, заменяя воспоминанием злобы, что испытывала к ней та пара в храме Фен’Харела. — С каких пор тебе вообще стало дело до народа? — Огрызнулась Андруил, медленно, угрожающе, подходя ближе к сбегающей от неё девушке. — Я направляла твоих элвенов, чтобы ты могла целыми днями развлекаться с животными, и всех этих сил, что ты тратила на их создание, тебе хватало. — Она подошла ближе и упёрлась руками в подлокотники кресла, разглядывая лицо Галлы. — Откуда, по-твоему, сила, что ты так легко используешь? Тебя, как и всех эванурисов, питают рабы, их магия, что они жертвую во имя нашего служения! А теперь ответь мне, Мать Галл, кем бы ты была без моей поддержки? Стала бы таким же отродьем, как этот плешивый Фен’Харел! — Не смей так говорить о нём! — Слова, а точнее крик, сорвались с её губ прежде, чем она успела обдумать их. Лицо Андруил просветлело от осознания первопричины этих глупостей, что говорит её возлюбленная. — Так вот, в чём дело. Это он тебе сказал? — Эванурис оттолкнулась руками от подлокотников, скрещивая их на груди. Подойдя к открытому окну, она прижалась бедром к подоконнику, вновь меняя ярость на усмешку, над глупой, наивной Галлой, что позволила так легко себя провести. — Нет, вряд ли, зная этого обманщика, он никогда бы просто на прямую об этом не сообщил. Волк действовал бы хитрее, подговорил кого-нибудь из своих дружков. — Он никого не подговаривал. — Глупо уже было отрицать её связь с Фен’Харелом, да и охотница видела её на сквозь. Юная Галла, сама того не желая, быстро перешла в защиту, проигрывая эту схватку. — Мне сообщили это твои элвены! Они боялись, ненавидели меня за то, чего я не совершала. — Мои рабы, значит, ой как удобно, не находишь? — Невесело усмехнулась Андруил, наблюдая за лицом девушки. — Хоть об этом открыто и не говорят, но весь Пантеон знает, что Фен’Харел освобождает наших рабов, но никто с ним ничего не делает, потому что Великая Защитница уговаривает обратить внимание на более важные дела. — Она передразнила голос ненавистной ей Митал и сплюнула в окно. Гилан'найн не знала, из-за чего появилась ненависть Охотницы к Защитнице. Говорят, они сразились друг с другом и Митал её победила. Возможно, поражение, до сих пор приводит эванурис в бешенство, не сдерживая ту в выражениях по отношению к Защитнице. — Старая, поехавшая дура. — Андруил покачала копной непослушных волос, отгоняя ненужную, на данный момент, ветвь разговора. — Подумай хорошенько, моя дорогая. Если нужно склонить кого-то на свою сторону, кого бы он взял как козла отпущения? От кого он хочет тебя оградить? М? А тут, неожиданно, к нему за помощью приходят мои рабы и рассказывают тебе, так удачно находившейся с ними рядом, какая я ужасная, агрессивная и как я терроризирую тобой свой народ. — Голос Охотницы наиграно, слово та выступает в театре, возвысился до героического тона. — Но вот, за них вступает освободитель Фен’Харел, освобождает их от ужасного гнёта, представая перед наивной галлой светом, спасителем и самым лучшим эванурисом на свете! Всё ведь было именно так? Гилан’найн постаралась никак не выдать лицом то, что Андруил чётко пересказала всю недавнюю ситуацию, не желая доставлять Богине удовольствия, теша её догадливость. Конечно, доля смысла была и в её словах. Все знали Соласа как Лорда Обмана и это очень хорошо вплетается в озвученные домыслы. — Зачем Фен’Харелу вообще тогда всё это делать? Какой смысл так стараться, чтобы переманить меня на свою сторону? Андруил тяжело выдохнула и её лицо разгладилось в столь редкой для неё, добродушной улыбке. Оттолкнувшись бедром от окна, она вновь подошла ближе к Гилан’найн, опуская ладони на её щеки, заглядывая в её голубые глаза, как мать глядящее на своё неразумное дитя. — Я могу лишь догадываться об его истинных мотивах, любовь моя. Может это обычная пакость мне, а может за этим стоит что-то более глобальное, как например свержение всех эванурисов, кроме его любимой Митал. — Она погладила большими пальцами по скулам девушки, делая свой грубый, жесткий голос, непривычно мягким и нежным, каким он чаще всего был на утро, после их долгой ночи. — Сила, рабы, готовые пойти за тобой от одного только слова, власть. Фен’Харелу нужно это всё, ведь за ним не следует никто. Свергнув Пантеон, он, вместе с Митал, побрал бы под себя всё влияние и мощь. — Ты его совсем не знаешь. Он хочет лишь защиты для слабых. — Как бы Гилан’найн не старалась придавать своему голосу уверенности, но он противился, предательски вздрагивая на каждом слове. Всё, что говорила Андруил, действительно складывалось в логичную историю, в которую она бы поверила, если бы не одно но - она знала Соласа, она видела его сердце, она верила ему и отгоняла все красиво сплетающиеся речи Охотницы от себя. — Как глубоко он запустил в тебя своим мохнатые лапы, любовь моя. Как же горестно осознавать, что я, та единственная, кто может понять твою боль. Ведь я была на твоём месте. — Галла удивленно вскинула брови, обращая внимание на перемену в её сердце. Боль. Печаль. — Фен’Харел не рассказывал, что когда-то, очень давно, мы были вместе? — Ладони Андруил скользнули по её щекам вниз, по плечам, рукам, пока не остановились в районе талии. Жёлтые глаза, пленили своим вниманием, гипнотизируя тихим, заботливым голосом, сулящим защиту и безопасность. — Он был настойчив в своих ухаживаниях, трогателен в своей заботе и внимателен в своей страсти. Но он предал меня, как предавал всех, кто доверял ему своё сердце. Но я хочу защитить тебя, Гилан’найн. Защитить от его умыслов и от боли, что ты переживёшь по его причине. Ему важна лишь его цель, а все остальные, всего лишь пешки в его шахматной партии. Он пожертвует любым, даже самым дорогим, чтобы выиграть свой раунд. — Охотница склонила голову и аккуратно коснулась сухими губами её лба, притягивая Галлу за талию к себе. Не отстраняясь далеко от мягкой кожи, она шёпотом продолжила. — Прошу, будь мудрее меня, не ведись на его слова. Гилан’найн тяжело вздохнула ртом, стоило поцелую Богини коснуться её лба, роняя на грудь крупные капли слёз, которые та уже не могла сдерживать. Эванурис чувствовала боль Андруил, как будто сама пережила все чувства, что она озвучивала не только сердцем, но и губами. Брошенность, использованность. Эти эмоции накрыли её, отрезая путь к другим чувствам, заставляя тонуть в этой пучине, уносимая так же мягкими объятиями и нежным губам, что продолжали скользить по её лбу. — Я никогда не говорила этого, но я люблю тебя, Гилан’найн. Всё, что я делала и буду делать, всё ради тебя, ради нас. — Охотница мягко отстранилась, склоняя голову, чтобы заглянуть в дрожащие ресницы Галлы. Крепкие руки, подхватили изящные запястья девушки и опустили её ладони на свои щёки, прижимая сверху собственные пальцы. — Поэтому я прошу, останься со мной, забудь Фен’Харела. Давай начнём всё сначала? Вместе. — Нет… — Гилан’найн, вырвала свои руки и пошатываясь, сделала несколько шагов назад, пока спиной не упёрлась в полку с книгами. Девушку всю трясло и казалось, что ещё немного и её просто начнёт рвать от переполняющей тяжести в теле, смешанных эмоций и чувств, которых она не хочет ощущать. — Даже если всё, что ты говоришь о нём правда. Я сама докопаюсь до истины. Без тебя. — Почему? — Андруил осталась на месте, всё ещё сжимая на своих щеках невидимые руки девушки, с искренним не понимаем глядя на неё. Галле срочно нужен был воздух, поэтому она поспешила обойти кресло, с недвижимой Охотницей и встала напротив открытого окна, тяжелым дыханием выплёскивая из себя скопившиеся эмоции Андруил, стараясь очистить тело, разум. Она упрашивала себя не поддаваться чувствам, не слушать чужие слова. До истины всегда нужно идти долгим и извилистым путём, но всегда с холодным, здравым рассудком, а не переполненным эмоциями прошлого или других мнений. Иначе, ты будешь подвластен их воле. — Ты помнишь Ханал’гилана? — Гилан’найн не поворачивалась к ней лицом, не хотела видеть эмоции, которые та сможет изобразить, слукавить. Весь внутренний взор был направлен на её сердце и тем томителен был затянувшийся ответ Андруил. — Нет, я не помню этого имени, любовь моя. Ложь. — Вот как. — Эванурис подняла голубые глаза к такого же цвета небу, давая ветру обдувать её измученное лицо и лёгкими касаниями развивать белоснежные волосы. — А я хорошо помню этого элвена. Помню всю ту боль, что он причинил моему смертному телу. Его пальцы, безумие, сталь в моих глазницах. Стоит мне только это озвучить, как я вновь попадаю в тот день. Вновь переживаю всё заново. — К чему ты это, моя любовь? Мы же говорили о нас, нашем будущем. — Охотница сделала к ней шаг, протягивая к Галле свои пальцы. — Если ты дашь мне шанс, я покажу как… — Помнишь день, когда мы пришли покарать его за то, что он сделал со мной? — Гилан’найн вновь перебила её, не давая увести разговор в другую сторону. Её голос прозвучал довольно твёрдо, из-за чего Богиня остановилась, всё ещё вытягивая к ней ладонь. — Он сказал тогда несколько странных вещей, на которые я не обратила сначала должного внимания. — Зачем ты всё это вспоминаешь? — Андруил непонимающе покачала головой и не смотря на молчаливый запрет Галлы подходить к ней, она обняла её со спины, опуская щёку на макушку, вновь опуская голос до мягкого шёпота. — Пусть прошлое останется в прошлом, ведь в будущем… — Ты так быстро пришла на мой зов. — Гилан’найн повернулась к ней лицом, смотря пристально в желтые глаза и хоть внешне Охотница выдерживала маску непонимания, её сердце кричало о тревоге. — Слишком быстро. Будто, ты была рядом. Но если бы это было так, ты бы остановила Ханал’гилана, правда, Андруил? — Гилан’найн… — Я долго отбрасывала от себя слова Ханал’гилана. О том, что он чувствовал помутнение. О том, что он не осознавал, что делает. Я не хотела вдумываться, боялась понять правду. Хотя нет, я знала правду, но боялась её осознать. — Эванурис поджала губы, сдерживая в глазах очередной поток слёз, бегая взглядом по лицу Богини, всё ещё настойчивой в своей внешней озадаченности. — Почему Андруил? За что ты сделала это со мной? Охотница тяжело вздохнула, проводя ладонями по своему лицу. Отворачиваясь от девушки, она прошлась по небольшой комнатке, запуская пальцы в спутанные волосы, пока, наконец, не встала в её центре, поставив руки на бёдра, наконец взглянув на Галлу надменным взглядом. — Что ты хочешь услышать? Что я хотела обладать тобой? Да, хотела. Но тебя мог забрать от меня любой яд или кинжал, что угодно. Да, я пошла на обман, чтобы у тебя не было выбора, и ты была мне обязана. Но я дала тебе куда больше. — Она развела руки в разные стороны, в подтверждении своих слов. — Всё это. Бессмертие, силу, власть. Все, что я брала за эту плату, твои ночи. Считаешь, это большая цена за могущество? — Из-за твоего желания, было сломано несколько жизней. Неужели тебе всё равно? — Гилан’найн в ужасе понимала, что Андруил даже не осознаёт, что именно она натворила в своём эгоистичном порыве, не говоря уже о боли, перенесённой самой девушкой, чтобы всё сложилось так, как захотела Охотница. Она брала что хотела и не обращала внимания на желания других. — Всего лишь рабов. — Андруил небрежно махнула рукой, морща в пренебрежении ном. — Тем более, ты всё равно подарила жизнь этому нарушителю и его отпрыску. Какая по итогу разница, если все остались в живых? Гилан’найн обессиленно упёрлась бёдрами о подоконник, опуская глаза в пол. Этот разговор - бессмысленный. Они с Андруил стоят на одном мосту, но каждую он ведёт в свою сторону. Настолько отличен их мир, мировоззрения, характеры. Они никогда не смогут докричаться друг до друга. Именно в это, нет чьей-либо вины. — Разница есть, для меня. — Она твёрдо встала на ноги и продолжила серьёзным голосом, стараясь донести до Андруил окончательность собственно принятого решения. — С этого дня, я не позволю и пальцем тебе прикоснуться ко мне. Я благодарна за то, что ты так долго следила за моим народом, но впредь, я запрещаю тебе использовать моё имя, осквернять моих детей и обижать мой народ. Я более не являюсь твоей возлюбленной, как не была ею по-настоящему ни секунды своей жизни. — Гилан'найн нашла в себе силы поднять глаза на застывшую на месте Охотницу, сводя решительно брови к переносице. — Ты сделала меня эванурисом, равной себе и всему Пантеону. Запоздало, но я приму эту роль и буду следовать своим путём. Поэтому, я прошу тебя, оставь меня в покое. — Ты... отвергаешь меня? — Растерянность Охотницы стала переходить в настоящую ярость, заполняя небольшую библиотеку потрескивающей в воздухе магией. — Как ты… смеешь… — Вслед за эмоциями, стало преобразовываться и её тело. Изо рта потекла обильная слюна, проскальзывая через острые, треугольные зубы. Ногти на руках начали удлиняться и заворачиваться, под стать звериным когтям. Лицо сильно осунулась, округляя небольшие глаза, вытягивая зрачок в вертикальную хищную форму. — Ты моя рабыня… ты принадлежишь мне! — Последняя фраза, громким рёвом вырвалась из её пасти. Оттолкнувшись ногами, обезумевшая Андруил стремительно побежала на девушку, вытягивая руку вперёд, желая схватить её за шею. И вот, казалось, сейчас она сдавит юную Галлу в своих лапах, пригвоздит её к полу и разорвёт в одночасье. А пока её сознание затянет долгий сон, на время восстановления, она будет овладевать её телом вновь и вновь, пока не насытится им окончательно. Тогда и только на её условиях, она выкинет эту девчонку, посмевшую отказать Великой Охотнице. Но от желанной расправы, её удерживала мощная магия, не позволяющая ей пошевелить даже пальцем. Всё её тело светилось голубым сиянием, исходящим из вытянутой руки Гилан’найн, что с грустью посмотрела на обезображенное тело некогда почитающей Богини. Сейчас, она испытывает к ней только жалость. — Я не принадлежу тебе, Андруил. Я - свободна. — Не успела Охотница даже попытаться высвободиться из пут магии, как младшая эванурис, с силой оттолкнула её от себя, из-за чего Богиня, с треском выбила дверь и перелетела перила третьего яруса, камнем падая вниз. Не ожидая от себя такой мощи, Гилан’найн тут же выбежала из библиотеки и всем телом свесилась с перил, смотря вниз, как делали толпы гостей, вскрикивая от ужаса, видя обезображенный яростью облик Охотницы. Андруил была жива, стоя на четвереньках, как животное, она тяжело дышала, пуская слюну на пол, внимательно смотря снизу на свою жертву. В момент, возле неё материализовался тонкий посох, взмахом которого, она послала острый воздушный поток прямо на Гилан’найн, совершенно не думая о том, сколько невинных жизней может унести её выходка. Галла вовремя успела поставить блок, который смог выдержать направленный удар, сильным напором разлетаясь в разные стороны, едва на сдувая гостей с ярусов. Пока она приходила в себя после первой атаки, Андруил уже трансформировала свой посох в привычный для неё огромный лук, натягивая магическую стрелу, что по преданиям, никогда не промахивалась. Стоило ей только прицелиться, задержать дыхание, как тут же, сверху на неё упала магическая клетка, запечатывая её магию. Охотница непонимающе взглянула на свой посох, что принял исходное состояние и резко, мотнув головой, перевела взгляд на Митал, что в злости смотрела на неё за пределами прутьев. Гилан’найн облегчённо выдохнула и подхватив подол своего платья, поспешила спуститься в общий зал. На лестнице, она столкнулась с обеспокоенным Соласом, что без маски бежал ей навстречу. Она тут же влетела в его крепкие объятия, слыша над ухом облегчённый выдох. Его руки, заботливо скользили по её телу, без слов пытаясь понять, не пострадала ли та. — С тобой всё в порядке? Ты не ранена? Что произошло? — Его тёплые пальцы переместились на её щёки, заглядывая внимательно в глаза. — Со мной всё хорошо. Всё хорошо. — Чтобы ни было между ним и Андруил, она видела, что все его переживания, вся его забота - настоящая. Сейчас, глядя на его облегчённую улыбку и последующий быстрый поцелуй, она корила себя за то, что пару минут назад сомневалась в его помыслах. — Я всего лишь сказала «нет» Андруил. Волк быстро закивал и так понимая, что разговор между ними прошёл не так гладко, как хотелось бы. Но сейчас, им нужно быть внизу. Взяв Галлу за руку, они вместе сбежали на нижний этаж, подходя к Защитнице Митал, вокруг которой уже столпилась верная охрана. Андруил, как пойманный зверь, билась всем телом о клетку, пытаясь сломать её. — Если ты хочешь выбраться, дитя, тебе нужно успокоиться. — Хоть Митал была в ярости за выходку Охотницы, её голос был наигранно спокойным, сдержанным. Она была мудрой женщиной и понимала, что агрессия на агрессию - не решит ни одну проблему. — Я пытаюсь защитить тебя от самой себя. — Плевала ты на меня, старуха. Будь на всё твоя воля, ты давно бы уже раздавила меня в этой клетке! — Андруил заметила подошедшую парочку возле Защитницы, сразу подмечая их сцепленные друг с другом пальцы и хрипло засмеялась. — Посмотрите, честной народ. Волчья подстилка и сам Бог Предательства. Скажи, Митал, тебе не обидно, что Ужасный Волк променял тебя, на молодую девицу? — Прекрати позориться, Андруил. Ты прекрасно знаешь, что я не отличаюсь терпением. Хочешь взять реванш? — Высшая эванурис сжала руку в ладони и клетка, в которой находилась Охотница, уменьшилась в размерах. — О, куда же без Великой Защитницы! — Андруил саркастично поклонилась, даже не обратив внимание на сдавившую её клетку и подняв голову, обращаясь далее ко всем присутствующим. — Мы были слепы, мои братья и сёстры! Не видели, что под нашим носом плетутся интриги, заговоры. Вполне ожидаемые от Фен’Харела, но довольно удивительно, что это поддерживает его возлюбленная, Справедливая Митал! — Ты порочна в своей ярости, Андруил. Прекрати это немедленно. — Эльгарнан вышел в зал, и все замолчали, в благоговении опуская голову, даже Охотница, поджала губы и очистила своё тело от ярости, возвращая себе естественный облик. Он шёл уверенной походкой к клетке Андруил, не сводя с неё недовольного взгляда. Длинные, седые волосы, как фата разлетались за его спиной, а солнечный лик, закреплённый на его затылке, будто собирал весь свет в помещении, подсвечиваясь изнутри. — Позволь мне открыть правду, Всеотец. Больше, мы не можем закрывать на это глаза. — Уже не так громко, но всё равно достаточно, чтобы было слышно и на третьем ярусе, Андруил продолжила, даже под пристальным взглядом Эльгарнана. — Все вы знаете того, кто повинен в освобождении элвенов в наших кастах. А потом, эти мятежники нападают на вас, высших эльфов, обворовывая и убивая. Это проделки Фен’Харела! — Охотница махнула рукой в сторону Соласа и тысячи глаз обратились на мужчину, что с гордостью выдержал их все. Он сделал шаг вперёд, будто прикрывая своей грудью Галлу, от возможного осуждения и презрения, попутно отпуская её руку. — Почему мы никак не реагируем это? Митал защищает своего возлюбленного, раз за разом отворачивает наш взор в сторону. Любой эванурис подтвердит свою ощутимую слабость, от покинутых последователей. Но вот Защитница, почему-то, не испытывает таких проблем. — Я тоже не теряю своих последователей, хочешь сказать, я так же замешан в заговоре, как и моя жена? — Эльгарнан стал расхаживать вокруг клетки, а солнце на его голове, зайчиком отражался на лице Андруил, иногда ослепляя её. — Защитница искренне заботится о своих подданных. Может стоит тебе и другим эванурисам искать причину в себе, а не в других? — Как ты не понимаешь, Всеотец! Одно дело мы, простые эванурсы, но ни Митал, не Фен’Харел, не посмели бы переходить дорогу тебе , потому что знают, что не справятся с твоей мощью. — Заметив долю сомнения на лице Эльгарнана, она продолжила говорить. — А теперь, вступает в силу вторая часть их плана - сбор сообщников. Они уже переманили на свою сторону Гилан’найн, чьи рабы, так же не особо поредели, делая её по силе равной мне. — Вытянутая ладонь Охотницы сместилась на эванурис, стоящую за спиной Волка. Её тело сжалось от тяжёлых взглядов, опуская взгляд в пол. — А сегодня, Мать Галл, что никогда не интересовалась народом, не участвовала в делах эванурисов, плевала на вас, высших элвенов, неожиданно пришла к самой Митал. И дайте угадаю, что она делала всё это время? Правильно. Собирала союзников. Но для чего? А я отвечу, для Фен’Харела и его плана по порабощению нашего мира! — Голос Андруил усилился уверенностью в свою правоту, она раскинула руки в клетке и громко продолжала, пытаясь уверить, что это не она за прутьями, а весь мир скоро будет за решёткой лживых Богов. — Мы слепо считали, что ничтожный Бог Обмана, чей валласлин не примет даже продажная шлюха, не сможет собрать сторонников, чтобы реализовать свои планы. Мы были глупы в своей силе! Никто бы не решил, что невинная на вид Галла, настолько сторонившаяся народа, удивительно быстро соберёт свою касту. Вы тоже задаётесь вопросом, как она смогла? Фен’Харел подначивал элвенов переходить под её валласлин, делая её сильнее, ведь себя то таковым сделать не мог. Что, Ужасный Волк, скажешь, что это не так? — Андруил бросила на него пристальный взгляд, поворачиваясь к мужчине всем телом. — Мне докладывали, что твои шпионы, Хранительницы в её касте, рисовали валласлин Матери Галл на освобождённых элвенах из наших каст. Скажи, что я лгу! Давай посмеши меня. — Солас…? — Гилан’найн вышла из-за его спины, взглядом прося ответов, но Волк лишь опустил глаза, ничего не отвечая, стискивая в этом небольшом проигрыше зубы. От его молчания, вокруг послышались перешёптывания, наполняющие круглый зал. — Раз ты знала, что это всё происходит, почему не сообщила? Пока всё звучит так, что ты была соучастницей этого треугольника. — Эльгарнан перевёл взгляд на Фен'Харела и обратно на Андруил, останавливаясь, наконец, возле неё. — Моя вина, Всеотец. Виноваты мои чувства к Гилан’найн. Я не знала, зачем Фен’Харелу это было нужно, но он делал сильнее ту, что я любила больше жизни. — Охотница упала на колено, склоняя голову перед могущественным эванурисом. — Я сознаюсь, я этому не препятствовала. И готова понести наказание. — Её янтарные глаза вновь вскинулись на выступающие ярусы, битком заполненные элвенами. — Но прошу, умоляю, всех, кому не безразличен наш мир - мы не знаем, когда предатели решат нанести удар, но мы больше не можем закрывать на это глаза! Все должны быть равны суду, даже сильнейшие! Великая Защитница Митал, тяжело выдохнула, не слушая последующие речи Охотницы, она обернулась к Фен'Харелу и Гилан’найн, что стояли недалеко от неё, осматривая юную пару печальным взглядом. Заговорила она только тогда, когда Волк перевёл на неё свои серые глаза, в умоляющем молчаливом жесте прося остаться, но женщина покачала отрицательно головой. — Уходите через задний вход. Скройтесь в безопасном месте и не выходите, пока я всё не утрясу. — Митал… — Начал было Солас, но Защитница твёрдым, тяжелым взглядом остановила его, быстро смягчаясь, видя, как тот, послушно склоняет голову. — Я не подведу тебя, мой друг. Вас нельзя здесь оставаться. Ступайте. В нерешительности Волк ещё какое-то время стоял, скачками глаз следя то за продолжающей свою речь Андруил, то на внимательно слушающего её Эльгарнана, то на непонимающей всей угрозы Гилан’найн, то на спину Митал, непоколебимой в своей уверенности. — Прости меня… — Опустив голову, мужчина взял Галлу за руку и быстро, пока их отсутствие не было замечено, побежал за ожидающим их стражником, покидая святилище Митал.