***
Прошло несколько месяцев с тех пор, как они вернулись с Фен’Харелом из Храма Митал, но найти возможности пробудить Волка, они так и не смогли. В касте было несколько сомниари, но они были не настолько сильны, чтобы попасть в сон Соласа. Единственное, чем они могли помочь в этой ситуации, так это знаниями, подтверждая теорию Хранительницы - Ужасный Волк не ранен, он просто не хочет просыпаться и сделать с эти они ничего не смогут. Нужно просто ждать. Тарен, как и предполагала Гилан’найн, временно возглавила мятеж свободных элвенов. Но, насколько она могла слышать, они нападали лишь для восполнения ресурсов. Вылазки на касты эванурисов были очень редкие и весьма незначительные, как минимум потому, что большие кланы были усилены Творцами, что сейчас находились в состоянии войны между друг другом. Такую мощь, мятежники, без Фен’Харела, победить никак не могли. Даже если они кого-то спасали, им нужно было подождать, когда Гилан’найн, активно обустраивающая своё святилище, сможет прийти и освободить их от валласлина. Чаще всего, беглые рабы просто не дожидались и покидали Убежище. Прошло не так много времени, когда все неожиданно осознали, что без Фен’Харела их восстание - обречено. — Поэтому, ты всем нужен, Солас. Возвращайся к нам. — Гилан’найн, как обычно, сидела возле кровати спящего элвена и поглаживала его прохладные пальцы, рассказывая всё, о чём она узнала за последние сутки. Вздохнув, Галла с грустной улыбкой посмотрела на его ямочку на щеке. — Не думала, что я буду скучать по твоим глупым шуткам. — А вот я не против, если эта его черта никогда так и не проснётся. — Тарен, зашедшая без стука в дом, услышала её последнюю фразу и с ехидной улыбкой, подошла ближе. — Привет, Гилан’найн. — Здравствуй, Тарен. — Она с более тёплой растянула губы в полуулыбке и посмотрела снизу вверх на разведчицу. — Ты пришла доложить ему обстановку? — Конечно. Пусть не считает, что если он тут развалился, весь такой спящий красавец, то я позволю ему отлынивать. Нет, нет и ещё раз нет. — Мятежница благодарно кивнула, когда Гилан’найн поднялась со стула, что стоял у кровати, уступая место разведчице. — Не оставишь нас…? — Ах, да, конечно. — Эванурис неловко замельтешила и поспешила покинуть дом, не плотно закрывая дверь. Тарен всегда предпочитала вести доклад наедине с Фен'Харелом. И неважно, была это дань привычке, либо просто она хотела побыть с ним наедине. Гилан’найн встала перед домом, опуская ладони на свои бёдра, довольно разглядывая творение рук своих. Она немного изменила ландшафт и теперь элювианы стояли на горе, спуск к которой приводил в небольшой, на данный момент, замок, окружённый башенками. Каждый день она старалась надстраивать этажи, укреплять своды, ставить новые удобства, чтобы её народ, смог в комфорте жить и главное, безопасности. Сейчас, у всех, кто остался с ней, был свой дом и своё дело. Святилище стало небольшим городом, в котором цвела своя жизнь, а некогда разрозненные кочевники, стали одним, большим кланом. Им почти не требовалась её помощь. Они всегда были очень самодостаточные, но, если раньше, они обращалась за советом, за новыми травами или животными в лесах, сейчас, элвены сами научились всему: занимаются земледелием, скотоводством, протяжным делом, кузнечным и многим другим. Здесь им не нужно опасаться гнева эванурис, они могли жить свободно. Галла чувствовала их счастье и благодарность. Это означало, что она всё делает правильно. — … Я не справляюсь. — До Гилан’найн донёсся тихий всхлип со стороны домика, на что она отреагировала удивлённым вскидыванием брови, поворачиваясь к приоткрытой двери. Да, она слышала о проблемах мятежников, но никогда не интересовалась, насколько всё там плохо. Зная, что подслушивать нехорошо, она всё же решительно подошла ближе и напрягла слух, направляя своё внимание на женский голос за дверью. — Тебе самое время проснуться, Фен’Харел. — Голос Тарен звучал очень устало и тяжело. — Мятежники покидают твоё убежище и самостоятельно нападают на Храмы. Столько полегло, а я ничего не могу сделать. Ты же знаешь, у меня не хватает терпения общаться с дураками. — Послышался грустный смех и последовавший за ним тяжёлый вздох. — Вся твоя борьба, я… я так боюсь всё это потерять. Я уже это теряю! И я… я не знаю, что мне делать. Помоги мне... я больше не могу... Гилан’найн отошла от дома, как только снова услышала тихий всхлип и присела на склон, задумчиво глядя на ближайший элювиан. Ей было жалко Тарен. Она не просила такой ответственности и не знала, как ею распоряжаться. Ей было сложно и одиноко. Все ждали от неё действий, плана, лидерского настроя, не понимая, что она хоть и правая рука Фен’Харела, но не является им. Эванурис сразу же вспомнила слова Хранительницы о том, что «Тарен не сможет повести за собой всех» и только сейчас осознавала, что она имела ввиду. Но чем-то она же может помочь? Помимо стирания валласлина. Что-нибудь, что она может сделать, чтобы дело Соласа не кануло в небытие. Галла решительно поднялась и направилась в сторону элювиана. Просто сидя на месте, она ничего не придумает и ничем не поможет. Надо прийти в Святилище Соласа и посмотреть, что в её силах сделать такого, чтобы помочь Тарен и всем мятежникам Фен’Харела.***
Когда она добралась до Святилища, уже совсем стемнело и первыми, кто её встретили, были Духи-Стражники, услышав правильный пароль, они опустили своё оружие, пропуская её внутрь. Гилан’найн старалась идти тихо и не шуметь, чтобы не разбудить спящих, в своих кроватях, элвенов. С последнего её посещения, появилось больше пустых постелей, значит это была правда, что мятежники покидают убежище Фен’Харела. Поднявшись в круглую комнату со статуей волка в центре, она задумчиво вздохнула, опуская руки в бока, бегая глазами по комнате. «Ну вот, я здесь. Думай, Гилан’найн, как ты можешь помочь свободному народу?» Взгляд её упал на рисунок освобождения рабов от валласлина, но это не подходило, она ведь и так помогает, и тратит много времени, давая свободу от имени Фен’Харела. Но должно быть что-то ещё? Её святилище? Её галлы? Это было всё так мелочно, но как назло, только это и приходило в голову. Это не поможет элвенам, не даст им надежду, не заставит рабов сопротивляться. Им нужен символ, сила, способная их защитить, укрыть от ярости их хозяев. Голос, что будет звать их к свободе. Галла тяжело вздохнула, будь здесь Солас, он бы повёл за собой восстание. Это он символ. Он сила. Рука Гилан’найн мягко коснулась статуи и начала спускаться вдоль морды, по шее вниз, пока внезапно, не наткнулась на мягкую шерсть волчьей шкуры, что всё ещё лежала на спине статуи. Галла аккуратно сняла её и внимательно осмотрела. Эта накидка, с обрезанной по челюсти волчьей головой, очень была похожа на ту, что нарисована на картинке позади неё. В момент, в голове появилась безумная идея, обрастающая новыми вводными, за эти секунды её размышлений, сплетаясь в один глобальный обман. Девушка сжала в ладонях накидку и взглянула в глаза статуи волка. Имеет ли она на это право? Не будет ли это нечестно, по отношению к вере свободного народа? Она закрыла глаза, вспоминая всю боль в голосе Тарен, горесть, слёзы, разочарование в самой себе. Гилан’найн просто бросила это на неё, уверенная, что та и так справится. Она пришла сюда, чтобы помочь элвенам. Чтобы не дать делу Соласа зачахнуть. Чтобы не оставить Тарен в одиночестве. Если это поможет, она будет готова взять на себя всю вину, все последствия, которые могут быть от её обмана.***
— Эй, Тарен, ты что, тут всю ночь провела? Разведчица резко подскочила, от внезапного голоса над ухом, да так резко, что стул, на котором она сидела, с грохотом упал на землю. Она даже не поняла, сначала, где находится и только проморгавшись, отгоняя остатки сна, она удивлённо увидела Фен’Харела. Похоже, она просто вырубилась у его кровати. — Ты ещё слюней напускала на одеяло, как так можно? — Недовольно пробурчала разбудившая её Хранительница, когда подошла ближе и увидела мокрое пятно рядом с рукой мужчины, которую Тарен использовала как подушку. Девушка инстинктивно провела тыльной стороной ладони по рту, утирая остатки слюней с лица. Женщина недовольно покачала головой и сузила глаза, глядя на неё. — И не стыдно тебе так поступать с Гилан’найн? Они же с Фен’Харелом любят друг друга, а ты тут с ним ночи проводишь. — Да что ты такое несёшь! — Тарен враз покраснела от таких обвинений. — Я просто очень устала и меня выключило. И вообще, где эта твоя Гилан’найн?! — Разведчица возмущённо отвернулась от старейшины, спотыкаясь об валяющийся на полу стул. — Я не видела её с вечера. Может она увидела тебя здесь и с разбитым сердцем побежала к Ренану? — Хоть Хранительница и стояла спиной к ней, ухаживая за спящим Соласом, она всё равно сдерживала улыбку на губах, правда зря. Тарен после её слов тут же поняла, что та просто насмехается над ней. Выставив в негодовании палец на неё, она поджала губы, думая, что сказать. Но всё же решила промолчать, чтобы не дать той повода продолжить свои насмешки. Пару раз тыкнув пальцем в воздухе, она громко хмыкнула и поспешила покинуть спальню Фен’Харела. Хранительница, оставшись наедине со спящим мужчиной, тихо засмеялась, а после, взглянув на его лицо, тяжело вздохнула. — Вот ты тут спишь, а девушкам приходится разруливать всё, что ты наворотил. Это нечестно. Так что давай, Ужасный Волк, заканчивай жалеть себя и просыпайся. Хоть Тарен и понимала, что Хранительница пошутила, она всё же пробежалась по Святилищу Галлы, но, когда ей сообщили, что её не видели весь день, вспомнив слова старейшины, она тут же поспешила в убежище Фен’Харела, где сейчас находился Ренан. Конечно, это всё шутки Гилан’найн совсем не ревнует Волка к ней, и та прекрасно понимает, что она не будет вставать между ними. И вообще, ей не интересен Фен’Харел! И Ренан ей тоже не интересен! Вообще! Она просто… просто хочет получить отчёт, именно так! Проклятущие Творцы, где этот ключ от Святилища Фен’Харела?!***
Быстро вышагивая по мосту к Убежищу, Тарен едва успела отпрыгнуть от проезжающих мимо неё на галлах элвенов, что весело помахали её ладонью, скрываясь в элювиане. Куда это они вообще? Да и вся обстановка была какая-то очень активная. Все бегали, весело переговаривались, носили какие-то коробки, шум, гам. Непривычная обстановка, с учетом того, что буквально сутки назад, настроение у всех было упадническое. Как раз вовремя из Святилища, одетый в доспехи разведчика, вышел Ренан и о чём-то весело переговаривался с идущей рядом женщиной, что, разумеется, ещё больше взбесило Тарен, хотя виду она, конечно, не подала. Подойдя к веселящейся парочке, она схватила парня за локоть и прежде, чем он успел даже что-то сказать, потащила его в другую сторону, подальше от мельтешащих элвенов, что на данную секунду, её интересовали куда меньше. — Что такое, разведчик Ренан, шашни крутите с молодыми эльфийками? — Она встала перед ним, поставив руки в бока и грозно посмотрела в его глаза, удивленно отмечая для себя разницу в росте, примерно в две головы. Слишком он высокий для элвена! Ренан сначала не понял вопроса и задумчиво свёл брови, переводя взгляд от девушки, с которой он общался, на Тарен и обратно, пока озарение не заставило его выгнуть в удивление брови. — Нет, Вы не так всё поняли, Тарен! — Юноша неловко покачал ладонями в воздухе, виновато приподнимая брови. — Она попросила помочь перенести тяжёлые доспехи из дальнего угла, чтобы мы могли поставить туда новые кровати. — Новые кровати, конечно! — Мятежница недовольно хмыкнула на свои обстриженные волосы и скрестила руки на груди, а потом задумчиво протянула. — Новые кровати? Зачем нам новые кровати? И раз уж зашёл об этом разговор, то, что вообще происходит? Почему все такие весёлые и активные, пока я в печали и унынии? Ренан вновь удивлённо вытянул своё веснушчатое лицо, не понимая, как это Тарен не может знать таких новостей. — Так это, Фен’Харел же вернулся. — Чего? — Разведчица совершенно перестала что-либо понимать. Ренан бы не решился над ней подшучивать, тем более на эту тему, но глядя на его удивлённое лицо, Тарен понимала - он говорил совершенно серьёзно, да и все вокруг были в таком приподнятом настроении, что если бы она час назад не видела спящее тело бывшего эвануриса, то поверила бы в эту информацию тотчас. — Я думал, что Вы знаете, сами же вчера к нему шли? Утром мы проснулись, а он сидит, как ни в чём не бывало. Велел снарядить несколько разведчиков, чтобы проверили обстановку снаружи. Составить список припасов, подготовить новые места для беженцев… Ой, он сказал же привести Вас, как только Вы вернётесь! Пойдёмте, Тарен! — Ренан схватил разведчицу за руку и потянул за собой. Девушка была в такой растерянности от новой информации, что даже не успела смутиться от того, что она идёт со своим подчинённым держась за ручки, как парочка. Все элвены в святилище возбуждённо переговаривались о будущем. В их глазах, Тарен видела надежду, которая давным-давно угасла. Они снова были при деле, они снова будут бороться с тиранией лживых Богов. Наконец этот простой кончился! Когда пара поднялась в круглую комнату со статуей волка, Тарен ещё больше удивилась, увидев стоящего к ней спиной Фен’Харела. На нём была накинута волчья шкура, покрывая сверху часть головы, но она узнала его по фигуре и посоху, который он держал в руках. К тому же, заслышав шаги за спиной, мужчина обернулся, приветствуя медленным кивком входящих. Даже несмотря на то, что половина лица была скрыта, перед ней стоял Фен’Харел, в своей привычной робе, брюках и полуботинках. Это были его руки, его узкие бёдра и его ямочка на подбородке. Но как такое возможно? — Фен’Харел, Тарен вернулась! — Ренан радостно кивнул в сторону разведчицы, даже не обращая внимание на её растерянность. — Я думал, правда, что она в курсе, что Вы очнулись, но это оказалось для неё новостью. — Всё в порядке, Ренан. — Своим голосом ответил Фен’Харел и плавно качнул волчьей головой поверх своей, отпуская разведчика с небольшим заданием. — Ступай и передай свободному народу, чтобы во всех святилищах готовили припасы и спальные места. Мы продолжим защищать народ Элвен от тирании эванурис. Юноша, вдохновлённый этой речью, ударил себя кулаком по груди и, запоздало, густо покраснел, заметив, что всё ещё сжимает руку мятежницы в своей ладони. Заметил это и Фен’Харел, что усмехнулся и плавно отвернулся от них, возвращая свой взгляд обратно на галл, что паслись внизу под выступающим балконом. Ренан же, опустил руку девушки и в неловкой улыбке, побежал вниз, докладывая слова их предводителя. Тарен провела его взглядом и посмотрела на спокойную спину мужчины, стоящего на балконе. Вздохнув, она медленно подошла ближе и поравнявшись, подняла взгляд на морду волка, что закрывало лицо лжеца. — Зачем ты всё это делаешь? Даже не буду спрашивать «как». — Она покачала головой, тяжело опуская руки на перила, продолжая смотреть на мужчину. — Это всё? Я ожидал куда более яркой реакции. — Фен’Харел упёрся одной рукой на посох, другой, приподнял волчью маску до макушки. Всё в его внешности было как у него. Кроме постоянно сияющих голубым перламутром глаз, источающие магию, для поддержки этого облика. — Я не хотела никого обманывать. Точнее, хотела, но не во зло. В общем… прости, я подслушала вчера твой разговор и решила помочь. — Ох, Гилан’найн. — Тарен отвернулась от девушки, что приняла образ Фен’Харела и посмотрела на свои руки, что всё ещё сжимали перила. — Я не могу тебя осуждать, ведь чуть не развалила всё, чего он добился за это время, а стоило тебе прийти… давно они не были такими счастливыми. — Мятежница глубоко вздохнула, качая головой от стыда. Вновь эванурис спасает её из бедственного положения. Это входит в дурную привычку. — Но… ты уверена, что хочешь этого? Мы не знаем, сколько ещё Фен’Харел пробудет в утенере. Неделю? Год? И всё это время ты будешь им притворяться? А как же твой народ? — Пока эванурисы не нашли святилище, моему народу ничего не угрожает. Я сделала для них всё, что могла и я знаю, они справятся самостоятельно, но ведь у меня ещё есть друзья, которым нужна моя помощь. И есть десятки тысяч элвенов, что страдают в своей несвободе. — Гилан’найн опустила маску на лицо и присела на перила, заглядывая в лицо Тарен. — Я буду притворяться Фен’Харелом столько, сколько нужно будет, но без тебя не справлюсь. Я … Я вообще ничего не смыслю в тактике сражения, обороне и подобного рода вещах. Если мы объединимся, то сможем гармонично возглавить сопротивление и поддерживать легенду о том, что Фен’Харел ведёт восстание свободного народа и освобождает тех, кто страдает. — То есть я буду мозгом, а ты будешь в волчьей шкуре разгуливать? — Тарен впервые, за долгое время, весело рассмеялась. План Гилан’найн был безумный, явно непродуманный и реализованный за несколько часов, но она не могла не испытывать к ней благодарность за то, что была единственной, кто протянул ей руку помощи тогда, когда она уже отчаялась. — Я буду всем остальным. — Усмехнулся Фен’Харел, притягивая к груди посох. — Я буду участвовать в боях, но не проси меня никого убивать, максимум буду задерживать и обездвиживать. Хотя даже так, не в первых рядах. Боюсь, меня быстро раскусят эванурис, если вдруг увидят. — Мужчина повернул голову в сторону высоких гор, на которых располагались другие Убежища, в которых сейчас так же суетились воспрянувшие духом мятежники, передавая весть каждому о возвращении их лидера. — Я буду помогать беглым рабам. Ещё надо продумать, как в этом смогут поучаствовать мои дети. Я буду снимать оковы рабов, а также, готов буду предоставить своё святилище тем, кто захочет просто жить в мире и спокойствии. А главное, дам им Фен’Харела, символ свободы и борьбы. — Он сжал руку в кулак, торжествующе переводя взгляд на разведчицу. — Вдохнём надежду в друзей и внушим страх врагам! — О, ненормальные Творцы, ты точно приняла только облик Фен’Харела? Хотя даже он такие пафосные речи не говорил. — Тарен выпрямилась и с улыбкой, опустила руку на сжатый кулак мужчины, уверенно глядя в глаза. — Я пойду за тобой и помогу всем, чем смогу. — Они обменялись торжествующими кивками, и разведчица задумчиво протянула. — Но-о-о, раз уж ты косишь под Фен’Харела, то делай это качественнее. Он никогда не говорил «свободный народ», он говорит «свободные элвены». Очень режет слух, знаешь ли. — Какая ты зануда. — С усмешкой покачал головой лже-Волк.***
Дни складывались в недели, недели в месяцы, а сами месяца ощущались как несколько дней. Такова была их реальность. Разведчица Тарен с Гилан’найн, что натянула на себя личину Фен’Харела, провели обширную работу. Армия Ужасного Волка освободила из-под рабского гнёта сотни кланов, что до потери сил передавали своим эванурисам жизненную энергию. Его разведчики, жестоко расправлялись с теми, кто начал заниматься работорговлей, перекрывая для многих эванурисов пути к увеличению своей силы, но не все радовались появлению мятежников у своих границ. Против Фен’Харела развернулась глобальная пропаганда самими Творцами. Ужасный Волк — это Бог зла, он охотится на души умерших и насылает проклятия на тех, кто не уходит с ними, в его лживую армию. Фен’Харел хочет в одиночку править Элвенами и сейчас он набирает войско, дабы победить эванурисов и ввергнуть мир в хаос, только они могут уберечь свой народ. Мятежники никогда не пытались переубедить элвенов, лишь говорили, что, когда им понадобится помощь, пусть обратятся к галлам, эти мудрые существа укажут дорогу. И это было действительно так. Дети Гилан’найн связывали рабов с элювианами, перенося их в одно из руин Фен’Харела, где Духи-Защитники оберегали тех, кто искал помощь и уничтожали тех, кто пытался им помешать. Сила эванурисов иссякала с каждым днём, и они прекратили распри между собой, договорившись бросить все силы на поимку и убийство Фен’Харела. Хотя многие шпионы докладывали, что не так всё гладко и Эльгарнан довольно сильно поссорился с Андруил за то, что она вновь пошла на поводу у своих чувств и желая мести, не убила Волка, когда была возможность, а лишь поигралась и бросила. Свободные элвены, что готовы были биться за свободу пленённых собратьев, быстро заполонили святилища Фен’Харела, а те, кто хотел мира и спокойствия, как и планировалось, переходили под защиту Гилан’найн, которую последнее время не видели даже те, кто оставили при себе её валласлин. Но её последователи верили, что где бы не была их защитница, она помогает Фен’Харелу в освобождении народа. Хоть Ужасный Волк не приветствовал поклонения, но все свободные элвены почитали и молились на него, нашёптывая во снах надежду, на лучший мир, что он может принести. Так Элвены поделились на тех, кто считал Фен’Харела героем и на тех, кто считал его предателем своего рода.***
— Последнее время, ты тратишь очень много сил, как ты себя чувствуешь? Если хочешь, я останусь. На улице уже была глубокая ночь, среди спящих галл летали светлячки, озаряя их небольшим светом, но не настолько сильным, чтобы пробудить их ото сна. Гилан’найн, долгое время не примерявшая своего истинного облика, сидела на перилах, прижавшись спиной к стене и устало смотрела на высоту гор, что простирались перед ней. Её волосы, что отросли уже ниже рёбер, были заплетены в небрежный пучок, давая передним прядям аккуратно обрамлять её немного осунувшееся лицо, на плечах был накинут небольшой плед, ведь от большого количества затраченных сил, ей часто было холодно, даже в жуткую жару, а в руках она держала бодрящую настойку, что любезно передала ей Хранительница Лэвиан, прося её в записке: «Беречь себя и свои силы». Рядом с ней стояла Тарен, наконец обрезавшая свои волосы под мальчишечью стрижку, делая и так не самую женственную внешность, ещё более мужеподобной. Она держала ладонь на лбу эванурис, недовольно сводя брови. — Ты горячая! Нет, я всё отменяю и остаюсь с тобой! — Тарен, успокойся. Мне не нужно, чтобы ты сидела рядом со мной и сверлила меня взглядом. — Гилан’найн выдавила улыбку, переводя взгляд на разведчицу. — Тем более я посижу немного и пойду спать. Тебе тоже стоит отдыхать. Тем более, такое событие. — Не надумывай себе всякого! — Девушка убрала руку и отвела смущённый взгляд. — Я всего лишь иду с Ренаном к его родителям, чтобы отчитаться о здоровье их сына и сказать, что он в надежных руках, не более. — Ты поэтому пыталась подровнять свою чёлку? — Эванурис ещё шире улыбнулась. Она была очень рада за Тарен. Да и вообще за то, что даже в такое тяжёлое время, у неё есть тот, кто всецело поддержит её и укроет от любых несчастий. Битва бок о бок, спина к спине, сближает народ куда больше и один такой день битвы проходит как за два года в спокойствии, поэтому она была не удивлена, когда к ней, как к Фен’Харелу однажды подошёл Ренан и попросил разрешения взять Тарен в жёны. У той не было родителей, она была сиротой, которая росла под боком у Ужасного Волка, и он посчитал, что тот, как отец, может дать своё благословение. Гилан’найн тогда чуть не раскрыла себя, настолько радостная от этой новости. Сама же разведчица, так и не признавалась ей, что находится в отношениях и тщательно скрывала это от всех. Хотя конечно, стоило Ренану подойти к ней, как она завороженно смотрела на него, одергивая себя только тогда, когда уже все и так всё понимали. — О, Гилан’найн! Давно я Вас не видел. Как Вы себя чувствуете? — Ренана можно было увидеть задолго до появления лица, его медные, как огонь волосы, были лучше всего заметны на поле боя, когда шлем слетал с головы. Вот и сейчас, она первым заметила яркое пятно волос, а потом уже и самого юношу. — Со мной всё отлично. Вышла воздухом подышать. И дать Тарен, наконец-то, возможность отдохнуть от этих вечных битв. — Разведчица только хотела возразить, как Матерь Галл перебила её. — Не надоедай мне! Давай, Ренан, бери её под руку и тащи отсюда подальше. Чтобы я Вас завтра не видела минимум до вечера, Вам понятно? Ренан, чётко последовав указанию бывшей почитательницы, ловко взял Тарен за руку и прежде, чем та начала сопротивляться, с улыбкой потащил её на выход. Конечно, девушка уже не сопротивлялась и благодарно улыбнулась Галле, скрываясь во тьме Храма и через какое-то время только по другую сторону послышался тихий скрип сначала на открытие, а потом и закрытие двери за собой. Оставшись, наконец, одна, Гилан’найн глубоко вздохнула и сильнее укутавшись в плед, открыла бутылочку с микстурой, начиная небольшими глотками её отпивать. Мятежники Фен’Харела хорошо ухаживали и разводили галл, что она им предоставила и сейчас, среди взрослых особей, лежала парочка маленьких оленят, сладостно посапывая от своих крепких снов. Чуть поодаль от всей стаи, лежала золотая галла, что недавно, сама по себе, появилась среди стада. Они действительно нуждались в силе, в припасах, в лидере, в дальнейшем плане, жаль, что все эти проблемы не могла решить одна несчастная галла. Гилан’найн тяжело переносила каждую вылазку за пределы святилища, вся боль и страдания, что испытывают Элвены, давило на неё сильнее, чем новости о разбитом отряде, столкнувшимся с кем-то из эванурисов и был перебит до последнего элвена, а таких нападений становилось всё больше. Глупо было считать, что «Великие Боги» не вступят в такую крупномасштабную войну, но честно признаться, она надеялась, что к этому периоду, Солас вернётся. Она посещала его раз в несколько недель, но каждый раз, в небольшом домике на отшибе, Галла встречалась с бледным, холодным ото сна мужчиной, чьи волосы скоро будут напоминать причёску Тарен. Она много раз порывалась найти Духа Мудрости, чтобы попросить совета у него, но стоило шпионам его отыскать, как тут же появлялись враги, прочёсывающие эту местность. Раз Фен’Харел там что-то вынюхивает, значит есть что-то важное. Видимо так они размышляли и дух пропадал. Эти месяцы постоянных войн и ответственности её изменили. Играя роль кого-то другого, очень просто потерять саму себя. Это сказывалось не только на её внешнем виде, но и на её мироощущении. Она всегда избегала драк и применения силы. Взяв личину Фен’Харела, ей пришлось использовать разного рода магию, чтобы остановить противника, но со временем, ей сила становилась жёстче. Она могла повалить деревья, вызвать оползень или сильный ветер, чтобы остановить бегущую на неё армию. Конечно, она всегда это делала, стараясь минимизировать какие-то потери, но не была уверена, что никто не погиб от полученных травм. Эти мысли её изъедали. Сводили с ума. Она знала, что став Фен’Харелом, она больше не будет той чистой и наивной Гилан’найн, которой была всегда, но не знала, что изменения так тяжело на ней скажутся. Выпив остатки микстуры, она краем уха услышала знакомый скрип открытия главных дверей и тяжело вздохнула, готовая к тому, что вернувшаяся Тарен, которая «не может нормально отдыхать, видя в каком она состоянии», погонит её спать. Хотя она этого очень не любила. Без него спальня была очень пустой и холодной. Туда не хотелось возвращаться. Закрыв глаза, эванурис прислушалась к тихим, но непривычно твёрдым шагам, вечно спешащей Тарен. Вот, тихий топот по лестнице вверх, шаги огибают статую и неожиданно замирают, ещё медленнее подходя к ней ближе. Девушка притворилась, что спит, в надежде, что разведчица не будет её будить и просто уйдёт. — Гилан’найн. — Прозвучал странно низкий для Тарен шёпот рядом с ней. Галла открыла глаза и забыв как дышать, замерла в глубине серых глаз, что с теплотой смотрели на неё сверху вниз. — Солас…! — На остатке воздуха в лёгких она прошептала его имя и тут же, не веря своим глазам, бросилась с объятиями на его шею, забывая о бутылке, что вдребезги разлетается по полу, будя громким звуком спящих на улице галл. Мужчина ещё слабыми, после сна, руками, обнимает её за бёдра и закрыв глаза, прижимается носом к её макушке, глубоко вдыхая столько родной для него запах. — Это ты? Мне не снится? Это правда ты? — Она то отстраняется, чтобы взглянуть на него, то вновь прижимается всем телом, всё ещё не веря, что это не шутка кого-то духа, что это правда Солас и он, наконец, вернулся. — Это я, Гилан’найн. Это правда я. — Тихо проговорил Волк, так же взахлёб рассматривая каждый раз её лицо, когда она отстранялась, чтобы взглянуть на него. — У меня не хватит всего времени этого мира, чтобы искупить свою вину перед тобой. — Наконец, его ладонь накрыла её щёку, а глаза забегали по счастливому лицу, всё никак он не мог насмотреться на неё. — Я хотел проснуться, чтобы скорее ответить на то, что ты так часто говорила мне, когда я спал. — На что ответить? — Я тоже люблю тебя. — На одном дыхании проговорил Фен'Харел. Подбородок девушки предательски задрожал, а слёзы тут же хлынули из глаз, вызывая лёгкую, умилённую улыбку Соласа, что тут же начал покрывать поцелуями её лицо, не обращая внимание на солёные слёзы, градом текущие по щекам девушки. — Ты невыносим, ты же это знаешь? — Плаксивым голосом, стараясь не срываться на крик, прошептала она. Волк шире улыбнулся, прижимаясь лбом к её лбу. — Я уверен, это было самое лучшее начало, моё сердце. — Наконец, он притянул её к себе за щёки и жадно впился в губы, встречая столько же страстный ответ. Они оба тотчас сбивчиво задышали, шумно вдыхая и томным стоном выдыхая друг другу в губы. Впервые, за долгое время, она быстрым взмахом ладони зажгла завесный огонь, и огромным желанием, не отрываясь от поцелуя, направилась с Соласом в спальню. Этой ночью, комната перестанет быть холодной.