— Моя девочка. — Чувствую, как Стоун гладит меня по бедру и тут же с меня начинают стаскивать штаны от пижамы. — И только моя. — Она явно не случайно сделала акцент на этой фразе. Неужели ревнует все-таки? — Сглатываю, когда чувствую как она гладит мою промежность через нижнее белье. Ее руки перемещаются мне на грудь и тут же цепкие пальцы начинают расстегивать пижаму. — Эстер, не лежи бревном, я знаю как ты можешь вести себя и сейчас ты принципиально ничего не делаешь. — Сглатываю и поглядываю на то, что она уже расстёгивает последнюю пуговицу. Естественно, я специально ничего делать не буду, просто ей на зло. Она изолировала меня, настроила против Мадлен, да она вообще зло. — Эстер? — Стоун пристально смотрит на меня, а я пытаюсь скрыть подступившие слезы. Я не хочу при ней плакать. Нет.
— Я просто… — Пытаюсь отвлечь себя разговором, но одна слеза тут же предательски начинает бежать по щеке. — Просто не могу. — Стискиваю зубы и тут же чувствую, что еще минута ее такого взгляда и я начну плакать навзрыд. — Пожалуйста, отпустите меня сегодня. Я не в состоянии. — Закрываю лицо руками и всхлипываю, вся сжимаясь. — Доктор Стоун, пожалуйста. Мне нужно время что бы прийти в себя и привыкнуть к тому, что я снова изолирована. Кроме того, что просто лежать, я больше ничего не могу сейчас. — Не знаю какие эмоции она сейчас испытывает и не вижу ее лица, но чувствую ее руку на своей голове и как меня начинают гладить. — Простите меня, но я правда… — Всхлипываю и тут же чувствую, как она мягко убирает мои руки от лица и целует меня. Открываю глаза и сквозь пелену слез вижу ее достаточно размыто. Меня снова целуют, но уже в губы. — Правда не могу. — Произношу сразу, как Стоун разъединяет поцелуй.
— Эстер. — Она вздыхает и укоризненно смотрит на меня, от чего я опускаю глаза, лишь бы не сталкиваться с ее этим взглядом. — Что это опять за поведение? Или ты за это время забыла, как со мной вести себя надо? — Она смотрит на меня, сверля глазами, явно недовольная тем, что сейчас происходит и тут же поднимает мою голову за подбородок. Закрываю глаза, не хочу ее видеть. — Эстер, мой прибор все еще не знаком с тобой, но готов открыть тебе глазки. — Вздрагиваю, вспомнив о чем она говорит. — Мне не составит труда сейчас взять и вставить его тебе в глаз. — Нервно выдыхаю и открываю глаза сама, смотря на ее лицо с неприятной ухмылкой. — Вот так, Эстер, умница. — Слышу ее успокаивающий шёпот и тут же она целует меня в губы, но задерживается, видимо чего-то ожидая. Бегаю глазами и все же приоткрываю рот, а Стоун тут же углубляет поцелуй, все еще удерживая мои руки. Чувствую ее язык и даже пытаюсь ответить на этот поцелуй, но видимо у меня плохо получается, так как Стоун тут же его разъединяет.
— Доктор Стоун, я… — Женщина тут же приставляет палец к моим губам, а другой рукой начинает мять мне грудь. — Я правда не могу. Хватит! — Вскрикиваю, не взирая на ее палец и тут же вижу, как меняется взгляд женщины с обманчивого ласкового на истинный. — Отпустите меня. Пожалуйста. — Шепчу и вижу, как Стоун многозначительно кивает и тут же встает с дивана, поправляя на себе одежду и идет к столу.
— Знаешь, Эстер. — Ее вкрадчивый голос сводит меня с ума. — Я думала, что мы все же обойдемся без этого. — Я точно уверена, что правильно понимаю о чем она говорит и пугаюсь, широко распахивая глаза. — Поэтому даже в халат не клала, а оставила в ящике.
— Нет, нет, нет. — Мотаю головой и вижу, как она вытаскивает шокер из этого самого ящика стола. — Нет! — Вскрикиваю и тут же вскакиваю с дивана, автоматически пытаясь прикрыться. — Не надо! — Мотаю головой и вижу ее недобрый взгляд. Она явно в мыслях уже придумала куда меня ударить.
— Эстер, ты сама находишь себе проблемы. Тебе нужно всего лишь быть послушной, а ты делаешь все, чтобы я тебя наказывала. — Она говорит это так спокойно и мягко, что я даже застываю на месте, не зная что делать дальше. — Может ты так соскучилась по ЭШТ? — Мотаю головой и всхлипываю, видя, как она сжимает шокер в руке и сама аккуратно приближается. — А может по ударам электрошокера? — Снова мотаю головой, а она ухмыляется. — Давно он не оставлял на тебе новых шрамов, правда? — Поджимаю губы и отхожу от нее дальше, впечатываясь в стену.
— Но я скучала по вам. — Не знаю зачем я это говорю, ведь это неправда, но думаю, что в данный момент так будет лучше. — По объятиям с вами и ласке. — Обманчивой. — Я правда скучала, просто сейчас все так резко и неожиданно произошло, что я не могу перестроится. — Почему-то начинаю вспоминать последний наш с ней секс и всхлипываю. Да, это было ужасно неправильно, но то, как я уснула у нее на груди, то, как она гладила меня. Это все осталось в памяти как положительные и теплые воспоминания.
— Я вижу, что ты врешь, Эстер. — Замираю и даже слезы застывают в глазах от этой ее фразы. — А я не люблю вранье и буду тебя отучать от привычки врать мне. — Поджимаю губы и тут же пугаюсь, так как женщина подходит слишком близко ко мне, а мне уже некуда деваться, только если пройти сквозь стену или слиться с ней. — Страшно? — На выдохе говорит эта стерва и я только киваю, закрывая глаза. — Правильно, но сейчас будет еще и больно. — Не успеваю среагировать, как слышу знакомый до ужаса звук тока и тут же мое плечо пронзает боль.
— А-а-а! — Кричу и плачу, тут же вся сжимаясь и опускаясь постепенно на пол. — Не надо! — Слезы текут по лицу и я никак не могу перестать плакать от боли и страха. — Доктор Стоун, пожалуйста, не надо. Я не буду больше врать. Никогда. — Мотаю головой и чувствую себя маленьким ребенком, что пытается заслужить прощение у родителей.
— Тогда скажи правду. — Кивает она и я приоткрываю глаза, видя, что она все еще держит шокер наготове. — Действительно ли ты скучала по мне? — Сглатываю и чувствую, как ноет плечо, а пальцы на руке дрожат и почему-то очень плохо сгибаются.
— Я… — Замолкаю, пытаясь понять что мне сказать. Скучала ли я по Стоун? Сначала, как только я узнала, что попала к доктору Томпсон, то поняла, что лучше бы Стоун не уходила в отпуск, но была ли в этом понимании боль от расставания и того, что она ушла? Когда Томпсон издевалась надо мной, я тоже хотела назад к Стоун, но только потому что хотела уйти от этих страшных мук от истязаний со стороны Томпсон, а не потому что скучала. А когда Томпсон дала мне свободу, я и вовсе не хотела чтобы мой психиатр возвращалась и боялась этого дня. Значит… что? — Если ответить честно. — Сглатываю слезы и бросаю взгляд на свою руку, видя след от электрошокера. — Нет. — Говорю тихо и опускаю голову, боясь посмотреть на ее реакцию. — Не скучала. — Мотаю головой и грустно всхлипываю, пытаясь забыть про боль в руке. — Знаете, мне даже с доктором Томпсон было лучше. — Тут же прикусываю язык и вся сжимаюсь, боясь получить током за такие слова. И кто меня только просил это говорить?
— Интересно. — Слышу ее холодный тон и нервно вздыхаю, боясь пошевелиться. — Но я хочу тебе сказать одну вещь… — Она выдерживает паузу и я смотрю то на Стоун, то на электрошокер у нее в руке. — Я бы не отдала тебя ей на время своего отпуска, если бы не кое-что. — Впадаю в ступор от этих слов и прислушиваюсь, ожидая продолжения фразы. — Я ведь знала, что она будет иметь тебя и знала, что ты к ней привяжешься. — Поднимаю глаза и вижу ее ухмылку. — Знала, что она создаст видимость любви к тебе и видимость хорошего отношения. — Почему видимость? Разве оно было ненастоящим? Это у нее видимость. — Вот только она просто выиграла тебя у меня в карты. — Широко распахиваю глаза и открываю рот, в попытках дышать глубже и осознать то, что она сейчас сказала. — Я не согласилась на полную ставку тебя, как ее пациентку, поэтому она предложила другой вариант. Поставить только на время. — Тяжело дышу и слезы застывают в глазах, делая все вокруг размытым. — И она выиграла тебя. А потом использовала, как одноразовую игрушку. — Что она такое говорит? Это правда?
— Но… но… — Хлопаю глазами и по щекам скатываются новые и новые слезы. — Вы проиграли меня? — Она только кивает и видно, что неохотно, будто это поражение ей не хотелось вспоминать. — Вы играли в карты на меня?.. — Сглатываю, а самой не верится в то, что я говорю.
— Не совсем на тебя. — Говорит эта сволочь и я только всхлипываю. — Все же, если бы я выиграла, то тоже должна была что-то получить, поэтому ставки должны были быть с обеих сторон. — Понимаю к чему она клонит и вытираю слезы руками.
— Доктор Томпсон тоже кого-то ставила, да? — Прерываюсь на всхлипы и кашляю, давясь собственными слезами. — Вы же просто поставили меня. Взяли и поставили на какую-то игру! — Я просто не верю. Я не могу в такое поверить. — Вы просто показали, что я для вас никто. Так… ставка. Расходный материал. — Поджимаю губы и вся дрожу. — Да лучше бы насовсем проиграли… — Говорю тихо, надеясь, что она это не услышала.
— Я не стала тебя ставить насовсем, Эстер, потому что ты для меня много значишь. — Мотаю головой и закрываю уши, чтобы не слышать этот бред и ложь. Я не верю ни единому ее слову. — А если бы поставила и проиграла. — Почему я слышу ее? Вот сволочь громкоголосая. — Ты уверена, что у Нэнси тебе было бы лучше? — Убираю руки от ушей и смотрю на Стоун с вызовом.
— Да! — Кричу, захлебываясь слезами и смотря на ее спокойное лицо. — Да, было бы лучше. Она не изолирует меня, не бьет током, не угрожает засунуть какую-то хрень мне в глаз, если я не буду смотреть на нее. — Чувствую, как во мне начинает закипать злость от обиды на Стоун. Я ее просто ненавижу. — И она не заставляет меня благодарить ее за каждое действие! Причем ужасное! То, за которое не то, что благодарить, за него в тюрьму отправить нужно! — Буквально кричу до хрипоты и параллельно вытираю слезы. — Она любит меня, а вы нет. Вы только пользуетесь мной. Моим телом. — Всхлипываю и тут же Стоун как-то странно ухмыляется и наклоняется, заглядывая мне в глаза.
— Любит? — Сглатываю и смотрю на ее лицо. — Милая, ты так еще ничего и не поняла? — Она улыбается и даже посмеивается, а меня потряхивает от ее улыбки, от ее спокойствия. Да я просто не хочу быть с ней наедине сейчас. — Нет. Она тебя не любит. Ей на тебя буквально все равно. — Сглатываю и мотаю головой. — Эстер, ты для нее никто. Очередная игрушка, среди таких же, в белых пижамках. — Я продолжаю мотать головой и вижу, как она резко становится серьезной.
— Она любит меня. Вы врете. — Всхлипываю и снова хочу закрыть уши или просто потерять сознание чтобы не слышать Стоун. — Я ей нужна.
— Да, ты права. Ты была ей нужна для секса. — Кусаю себя за губы и опускаю взгляд в пол, вся дрожа. — Но больше не для чего. — Мотаю головой и чувствую, что все начинает куда-то плыть. — Ей есть кого любить, поверь. И это не ты.
— Нет. Нет. Нет. — Шепчу, чувствуя, как меня потряхивает и чуть поднимаю взгляд на Стоун, проверяя где ее шокер. — Я вам не верю. Я не верю. — Повторяю одни и те же фразы, так как в голове просто какая-то путаница из мыслей.
— А придется поверить, так как из-за того, что ты сейчас пытаешься отвергнуть реальность — она не изменится. — Стоун говорит все так холодно, что мне становится только хуже. — Нэнси использовала тебя и придется это принять. Я, возможно, этого и не хотела, но так получилось. — Мотаю головой. Если бы она не хотела, то не ставила бы меня, как ставку, в этих ужасных картах.
— Почему? Почему так? — Вытираю слезы руками, чувствуя, как болят глаза. — Почему я никому не нужна и все меня только используют? Зачем было создавать эту видимость любви? Зачем? — Откидываю голову назад и тут же случайно бьюсь об стену, шипя от боли. — Почему меня никто не любит? — Кричу и тут же специально с размаху ударяюсь головой о ту же стену.
— Так, Эстер. — Слышу ее строгий тон и чувствую, как сильно болит голова от удара и тут же хочу сделать это еще раз, но мне не дают. — Это не повод себя калечить. — Меня хватают и поднимают с пола, тут же заключая в объятия.
— Отпустите! — Рычу и меня только сильнее прижимают к груди. — Отпустите. Я хочу умереть. Просто хочу умереть. — Хватка становится жестче и я сильнее начинаю плакать, повисая у нее на руках. — Зачем мне жить, если меня никто не любит и не ценит? Если я никому не нужна. — Меня трясет и тут же я чувствую руку Стоун и как она начинает гладить меня по спине. — Я чувствую себя использованной. Какой-то дешевой шлюхой. — Не стесняюсь в выражениях, хоть тут же чувствую легкий хлопок по спине. — Убейте меня вы. Или дайте умереть самой. — Говорю женщине в грудь и чувствую какая она теплая. — Спишите все на несчастный случай или мое психическое состояние. Вы же можете так сделать, правда? — Я уверена в этом. — Я же никто. Я ни для кого ничего не значу, так зачем это все? Зачем я живу? — Чувствую, как меня отодвигают от себя и Стоун заглядывает мне в глаза, смотря как-то ласково. Опять эта ее маска. Но больше я на нее не поведусь.
— Твоя жизнь важна, Эстер. — Говорит она и я только мотаю головой, все еще чувствуя боль в затылке. — И ты ошибаешься, говоря, что никому по настоящему не нужна. — Я не ошибаюсь. Она только что мне сама это все сказала, хоть и более завуалированно. — Я тебя люблю, Эстер. Ты для меня ценна. — Впадаю в ступор от этих слов и смотрю на нее с недоверием.
— Так ценна, что вы меня в картах поставили? — Даже усмехаюсь от того, что говорю и поджимаю губы. — Зачем вы говорите, что любите меня? Зачем сейчас снова пытаетесь разжечь во мне эту угасшую веру в лучшее и веру в любовь? — Спрашиваю и вижу все достаточно размыто из-за слез. — Ведь вы не любите меня. Никто не любит. Вы только и делаете, что пользуетесь мной. — Стоун опять становится более серьезной и начинает гладить меня по щеке. — Вам нужно только тело. А когда я вам надоем, то что? — Смотрю на нее с ожиданием ответа и она видимо понимает, что вопрос был не в пустоту.
— Надоесть ты не можешь, Эстер. — Она мотает головой, а я только всхлипываю. — Когда девочки мне надоедают, я просто меняю их на других, так как для меня они все одинаковы. Я не чувствую к ним ничего. Но к тебе, Эстер, я чувствую гораздо большее, чем ко всем остальным. — Даже не хочу ее слушать. Я не поведусь на ее манипуляции. Желание вообще ее послать. — Я люблю тебя.
— Хватит. — Мотаю головой и чуть отхожу от Стоун, закрывая уши руками. — Хватит так жестоко издеваться надо мной. — Чувствую ее руки на своих запястьях и закрываю глаза. — Вы не умеете любить. И для вас я очередная девочка, которую вы поменяете. — Скорее бы это произошло. Просто хочу остаться в одиночестве. — Вы хоть когда-нибудь испытывали именно настоящие чувства? А не те, что искусственно создаете сами? — Стоун ничего не отвечает и тут же целует меня в губы, перехватывая за талию и прижимая к себе. — Отвечу за вас. Нет. Вы не испытывали ничего подобного никогда. Возможно, что даже не знаете как это — любить. — Не знаю кто развязал мне язык, учитывая, что шокер у Стоун все еще в ее халате, но меня уже не остановить. — И сейчас вы просто добиваете меня. Режете изнутри ножом, даже не представляя как мне больно. — Не сопротивляюсь, так как понимаю, что смысла в этом нет, а женщина только сильнее прижимает меня к себе и снова целует, только уже сразу углубляя этот поцелуй. Чувствую какая она теплая и просто стою, ожидая, когда она наконец-то перестанет меня целовать.
— Я люблю тебя, милая. — Говорит Стоун, когда наконец-то разъединяет поцелуй, позволяя мне вдохнуть. — Испытываю к тебе именно настоящие чувства, о которых ты говоришь. — Мотаю головой и чувствую, как меня подталкивают обратно к дивану, видимо с желанием меня на него посадить.
— Ваши слова о любви не имеют никакого значения. Они сказаны в пустоту. — Всхлипываю, а меня аккуратно сажают на диван, параллельно гладя и придерживая, будто я сейчас могу убежать. А я не могу, у меня просто нет на это сил.
— Это ты сама себя пытаешься в этом убедить, потому что не хочешь верить мне. — Только вздыхаю и вздрагиваю, так как чувствую, как рука женщины перемещается вниз и гладит мою промежность сквозь нижнее белье. — Но со временем ты поймешь, что никого, кроме меня, у тебя нет. — Сглатываю и вижу, как Стоун снимает с себя халат. — И только я люблю и буду любить тебя. Только я. — Нет. Она не любит меня. Я не должна пойти на поводу у этих ее слов, которые имеют только оболочку правды, а эта оболочка скрывает страшную ложь.
— Я же ей верила. — Всхлипываю, а Стоун берет меня за подбородок и снова заглядывает в глаза. — Я верила ей и открылась ей, так как думала, что это все по настоящему. — Стоун видимо поняла о ком я говорю и только ухмыльнулась, от чего мне стало еще хуже. — Мне так плохо. Так больно. — Складываю руки у груди, как будто пытаясь понять где сильнее болит внутри. — Я ошиблась. Меня просто обманули и использовали. — Вскрикиваю и вырываюсь, падая на диван лицом вниз и громко рыдая. — Я больше никому не откроюсь. Никогда! — Кричу в мягкий диван и чувствую руку Стоун, что опять начинает меня гладить. — Я никому больше не позволю узнать себя.
— Я и так тебя знаю, Эстер. — Слышу шепот этой сволочи и как она наклоняется ко мне прямо к уху. — И люблю тебя именно настоящую. — Снова перевожу руки и закрываю уши. — Я люблю тебя ни смотря ни на что. Даже на твое заболевание. — Всхлипываю и понимаю, что дышать через диван достаточно тяжело. — Тем более, что нужные препараты тебе уже подобраны. — Меня вообще не радует ничего из того, чего она говорит, хотя раньше я правда хотела чтобы мне их подобрали, ведь тогда меня бы наконец-то выпустили из этого ада.
— Меня выпишут? — Говорю тихо, но она точно все слышит. — Я не могу больше тут находиться. Я устала. — Всхлипываю и меня обнимают и, по-моему, Стоун ложится рядом.
— Как же тебя выписать, милая? — Только вздрагиваю и внутри все снова обрывается. — У тебя суицидальные мысли и наклонности, подозрение аутоагрессии. — Громко начинаю плакать и чувствую, как меня трясет. — Куда я тебя отпущу? — Почему все, что я делаю, играет против меня? Она все выворачивает в свою пользу.
— Я тогда пошутила у доктора Томпсон в кабинете. Честно. — Голос дрожит и я пытаюсь отдалиться от Стоун. — А она вписала мне такие мысли. Хотя это не правда. — Всхлипываю.
— Милая моя, это далеко не единственный раз. Даже если это была шутка, то вспомни что ты говорила вчера у нее в кабинете, когда я пришла. — Сглатываю и сжимаюсь. — А сейчас что? — Кусаю себя за язык и вздрагиваю. — Она и я видим то, что у тебя внутри, что тебя беспокоит и даже то, что ты пытаешься скрыть. Не забывай кто я. — Не забываю. Она в первую очередь насильница и тварь, а в самую последнюю, психиатр. — И дам тебе один совет. — Слышу ее смешок и даже вздрагиваю от такого. — Шутить про смерть в кабинете у психиатра — не лучшая идея. Особенно, когда ты находишься на лечении в психиатрической больнице. — Только киваю, как бы сама себе и сжимаюсь.
— Тут лучше вообще ничего не говорить тогда. — Всхлипываю и поворачиваю голову в сторону женщины, замечая, что она смотрит на меня. — Хотя это же тоже можно записать, как какую-то проблему? Неразговорчивость там. — Усмехаюсь, а внутри все обрывается, с пониманием, что мне не выбраться отсюда. — Доктор Стоун, отпустите меня пожалуйста. Я хочу к себе в палату. — Мне уже даже кажется, что палата более безопасное место, где я могу быть. — Я все равно ничего не могу сейчас. Вы же понимаете.
— Сейчас ночь. Куда я тебя отпущу? — Сглатываю и хочу сказать, что в палату. Пусть лично отведет, если не верит, что я сама дойду. Или санитаров этих позовет. — Спать будешь со мной. — Вздрагиваю от того, что она садиться на край дивана и тут же встает, хрустнув спиной. — Ты голодная? — Вдруг она задает этот вопрос и я теряюсь. Я правда не ела ничего со вчерашнего дня, так как меня постоянно кололи какими-то препаратами, из-за которых я спала, да и только пичкали таблетками. — Вижу, что да. — Она ухмыляется и идет к столу, около которого стоит сумка. Видимо ее.
— Не особо. — Мотаю головой и всхлипываю, понимая, что слезы вроде закончились, но тяжесть и боль внутри никуда не ушла. — А что? — Решаюсь все же спросить и вижу, как Стоун что-то достает из этой самой сумки и тут же идет ко мне.
— Будешь? — Смотрю на упаковку в ее руке и понимаю, что это шоколад. — Пациентам не дают его, так как он запрещен, но у тебя противопоказаний нет. — Сглатываю и смотрю на манящую упаковку у нее в руке. — Молочный. — Стоун тут же начинает открывать плитку и я только смотрю на нее.
— Не хочу. — Просто не хочу брать ничего из ее рук, а тем более есть. Я готова перетерпеть, но у нее ничего не возьму. — Не люблю шоколад. — На самом деле очень даже люблю, особенно молочный с орехами, но ей об этом точно не скажу. — Поэтому спасибо, но не надо. — Пусть сама ест свой шоколад.
— Я же знаю, что ты хочешь. — Да как? Что меня выдает? — Открой ротик. — Стоун отламывает дольку и подносит мне ко рту, но я только качаю головой, отворачиваясь. — Эстер, ты капризничаешь так, будто я тебя кашей накормить пытаюсь.
— Я вам не доверяю. — Бурчу себе под нос и поворачиваю голову на женщину, что все еще держит шоколад у моего лица. — Вдруг вы туда что-то добавили. — От нее все можно ожидать. Я уверена. Может хочет отравить, чтобы таким образом наказать за все то, что я ей наговорила. Будет наблюдать за моими страданиями в туалете, а потом промоет. Знаю я все это.
— Эстер, во первых, что это за тон? — Вся сжимаюсь, боясь того, что она сейчас возьмет халат и вытащит оттуда шокер, чтобы ударить меня. — Во вторых, как бы я могла это сделать, если на твоих глазах открыла его? — Задумываюсь и киваю, виновато опуская глаза. — В принципе, не хочешь и не надо. Я тебя не заставляю. — Только больше смущаюсь и всхлипываю. — Эстер, ты сама отвергаешь любую заботу и доброту, а потом страдаешь от этого. — Я чувствую, что она права. Мне бы очень хотелось этого шоколада, пусть даже и из ее рук. Все равно никто другой мне его никогда не даст, а тут я по собственной глупости потеряю такой шанс.
— Я не отвергаю. — Мотаю головой и чувствую, как на глазах появляются новые слезы, которые, как мне казалось, уже закончились. Придвигаюсь к руке Стоун и тут же она кладет мне в рот кусочек шоколада. — Просто мне сложно вам доверять. — Всхлипываю и чувствую приятный вкус молочного шоколада, который уже начинает таять во рту. — Спасибо большое. — Говорю и киваю в такт своим словам, понимая, что она все равно потребует благодарности, поэтому будет лучше, если скажу заранее. Прожевав и полностью проглотив шоколад, только смотрю на своего психиатра милым взглядом и поджимаю губы. — А можно еще? — Не выдерживаю и все же прошу у нее еще кусочек, так как по вкусу шоколада я соскучилась достаточно сильно и сейчас эта одна долька только дала мне вспомнить его вкус и разыграла большее желание съесть еще.
— А говорила, что не хочешь. Опять врешь мне. — Замираю и мотаю головой, боясь, что она сейчас откажет мне и еще и током ударит за вранье. — Держи. — Стоун кладет мне в рот еще один кусочек шоколада и я начинаю ощущать какой-то странный привкус. Сладость шоколада что-то нарушает, но этот тонкий привкус почти неуловим, поэтому стараюсь не думать об этом и просто наслаждаться этим кусочком. — Вкусно? — Стоун ухмыляется и я киваю, улыбаясь. Проглатываю и вдруг задумываюсь. Она только что рассказала, как проиграла меня в карты, недавно ударила током, а я уже улыбаюсь и благодарю ее за какой-то шоколад? Неужели меня так легко подкупить? — О чем задумалась? Еще хочешь? — Почему-то киваю и даже открываю рот, садясь на диване и смотря за ее действиями. — Хорошо, но это последняя. — Стоун отламывает плиточку и кладет мне в рот, зачем-то запихивая мне еще и палец. Только вздыхаю и начинаю ощущать этот привкус еще ярче, будто он стал более заметным.
— Доктор Стоун? — Получается достаточно странно, так как говорить мешает ее палец, который она все же вытаскивает и ухмыляется. — А с чем шоколад? — Может это орехи или морская соль, поэтому что этот странный привкус именно соленый.
— С афродизиаком. — Спокойно отвечает женщина и только ухмыляется, заворачивая оставшийся шоколад обратно в фольгу.
— Это что? — Смотрю на нее с непониманием и пытаюсь вспомнить откуда слышала это слово. Кто-то когда-то мне говорил про это, но вспомнить я не могу. Очень похоже на название какого-то препарата и на секунду меня пронзает страх.
— Специальная добавка. — Стоун встает с дивана и подходит к своей сумке, убирая туда шоколад. — Один из любимых шоколадов многих людей именно с такой добавкой. Она делает шоколад более приятным на вкус и дает некую нотку пряности. — Интересно. Я никогда не слышала про такой шоколад, да и чувствовала только привкус соли, хотя может я просто недостаточно распробовала. — А что, не понравилось? — Только мотаю головой и даже пытаюсь натянуто улыбнуться.
— Нет, очень вкусно. Спасибо вам. — Киваю и женщина снова подходит ко мне, садясь рядом и начиная гладить по голове. — Я правда благодарна. — Поджимаю губы и вижу, что женщина начинает расстёгивать на себе рубашку, явно с желанием уже ложится спать.
Сглатываю, когда женщина снимает брюки и остается в черном нижнем белье. Взглядом нахожу свои штаны от пижамы и рубашку и тянусь к ней.
— Зачем тебе это? — Слышу тут же строгий тон Стоун и даже вздрагиваю, только взяв одежду. — Я тебя раздевала не для того, чтобы ты сейчас оделась. — Женщина берет у меня из рук одежду и подходит к столу, кладя все на стул.
Только вздыхаю и понимая, что все равно спорить с ней бесполезно, ложусь на диван, зарываясь в него лицом. Слышу еще какие-то действия и тут же щелкает выключатель и комната погружается во мрак, хотя лежа лицом в диван сильно ничего не поменялось.
Чувствую, как женщина ложится рядом и тут же меня укрывают одеялом или пледом, я так и не поняла, просто стало вдруг комфортно и тепло. Меня немного двигают, видимо чтобы удобнее лечь и тут же обнимают, начиная гладить по спине. Почему-то ее касания какие-то теплые и приятные, что я не хочу чтобы она останавливалась. Рука женщины обвивает мою талию и тут же просовывается под меня, сжимая грудь. Томно выдыхаю и поворачиваю голову в сторону, дав себе возможность нормально дышать.
Она продолжает массировать мне грудь, сжимая соски, а вторая ее рука перемещается мне на задницу. Закрываю глаза и чувствую, как меня целуют в щеку. Не знаю почему, но я сама беру и целую ее в губы, чувствуя как какое-то странное тепло разливается по телу и я начинаю хотеть чего-то большего. Казалось, что некоторое время назад я даже поцелуев с ней не хотела, а сейчас появилось какое-то непреодолимое желание ощутить Стоун в себе.
Разъединяю поцелуй и тут же целую ее в щеку, а потом спускаюсь к шее. Я как будто не руковожу своим телом, а разум понемногу отключается и мной завладевает только похоть и страсть. Провожу языком, делая полоску и тут же прикусываю, не чувствуя страха. Продолжаю покусывать ее шею, тут же зализывая места укусов и чувствую, как Стоун аккуратно обнимает меня за плечи и тут же кладет обратно на диван, оказавшись сверху.
— Моя милая. — Слышу от нее и чувствую, как хочу, чтобы она трогала меня. Мне нравится каждое ее прикосновение, я просто хочу чтобы она продолжила гладить и сжимать мою грудь. — Нравится? — Отлипаю от ее шеи и киваю. — Ты же моя маленькая. — Тут же Стоун целует меня в губы и я, не задумываясь, позволяю ей углубить поцелуй, обхватив за талию. Пытаюсь притянуть женщину к себе и слышу ее смешок. Стоун разъединяет поцелуй и проводит руками по моим бедрам, только больше заводя меня. Я правда не понимаю почему сейчас такая и как дошла до этого. Почему так хочу того, чтобы между нами случилась близость?
— Доктор Стоун, пожалуйста. — Умоляюще протягиваю, но женщина только ухмыляется, наклоняясь и проводя языком по моей груди. Чувствую, как ее зубы легко смыкаются на соске и вскрикиваю, одновременно застонав.
— Что ты хочешь, Эстер? — Слышу ее шепот и она еще раз прикусывает мою грудь под мой стон. — М? — Женщина поднимает голову и наклоняется к моему уху, обжигая его горячим дыханием. — Расскажи мне, не бойся. — Оставляю руки на ее талии и сжимаю, чувствуя, какое горячее ее тело.
— Я хочу… — Стоун облизывает мое ухо и неожиданно прикусывает мочку, все еще часто дыша. — Я хочу, чтобы вы вошли в меня. — Произношу на выдохе и, по-моему, краснею. Стоун еще раз проводит языком мне по уху и ухмыляется, заглядывая мне в глаза.
Женщина кратко целует меня в губы и тут же ее рука перемещается вниз, и она поддевает мое нижнее белье пальцами.
— Может снимешь сама? — Киваю и нехотя, убираю руки с ее талии, опуская их вниз.
Замечаю, как дрожит все мое тело от возбуждения и не мешкая ни секунды, стягиваю трусы до щиколоток, а потом помогаю ногами, просто выкидывая их с дивана. Тут же ложусь обратно и вижу какой-то хищный взгляд Стоун и чувствую ее руку на своей промежности.
— Как ты течешь. — Комментирует женщина, но смущения я почему-то не чувствую. Только похоть и желание почувствовать ее пальцы внутри. — Моя девочка. — Женщина проводит пальцами по моей промежности и я вздрагиваю, пытаясь придвинуться ближе и чуть ли самой не насадиться на ее пальцы. — Как ты хочешь почувствовать мои пальцы внутри себя. — Она усмехается и тут же медленно проникает двумя пальцами, как бы растягивая это ощущение. Прогибаюсь в спине и издаю томный стон, снова обхватывая Стоун руками за талию.
Прикусываю губы до боли и Стоун начинает двигаться, с каждым толчком будто входя в меня глубже. Не стесняюсь и даже не закрываю рот руками, хотя явно понимаю, что стону я громко. Приоткрываю глаза и вижу довольное лицо Стоун, которая второй рукой начинает проводить пальцами по моему животу, как будто что-то рисуя на нем. Она ведет от низа к ключицам и тут же наклоняется, целуя меня и оставляя пальцы внутри.
— Какая же ты горячая, Эстер. — Слышу ее голос и что-то в нем изменилось, как будто женщина тоже была возбуждена. — Мне нравится, как ты сжимаешь мои пальцы. — Шепчет она мне в губы и я снова ощущаю толчок.
— Вы тоже горячая. — Стону и понимаю, что скоро она доведет меня до оргазма. — Очень. — Обхватываю ее сильнее и буквально повисаю на женщине, стараясь насадиться на ее пальцы сама. — И мне это нравится. — Последнее говорю со вздохом и стоном, замечая, что у Стоун на лице снова появилась какая-то хищная ухмылка.
— Милая моя, — Слышу ее голос, но мои мысли заняты только одним. Еще буквально пара толчков и я достигну пика. Но неожиданно Стоун вдруг выходит из меня и я с непониманием смотрю на женщину и как она рассматривает свои, блестящие от смазки, пальцы. — Оргазм нужно заслужить. — Она ухмыляется и я только обижено поджимаю губы, чувствуя ужасную неудовлетворенность. Хочет чтобы я заслужила? Ну что же, тогда поиграем по ее правилам.
— Давайте я вам тогда отлижу. — Выдаю и тут же скатываюсь с дивана, достаточно больно приземляясь на пол. — Можно? — Встаю на колени около дивана и вижу, что женщина тут же садится на него, ставя ноги на пол. — Так и заслужу. — Улыбаюсь и игриво царапаю ее ногу. — Поверьте, вы не пожалеете. — Облизываю губы и показываю ей то, что я настроена серьезно.
— Так сильно хочешь кончить от моих пальцев? — Женщина ухмыляется и встает, смотря на меня сверху вниз. — Приступай. — Киваю и стягиваю с женщины нижнее белье. Обхватываю ее за бедра и прижимаюсь к промежности, сразу высовывая язык.
Аккуратно провожу им, чувствуя вкус ее смазки и мне это даже нравится. Чувствую, как Стоун берет мои волосы себе в руку, но стараюсь не обращать на это внимание и чуть вхожу в нее, сжимая бедра сильнее.
Круговыми движениями обвожу клитор и слышу вздох со стороны Стоун, значит я все делаю правильно. Надавливаю на него языком и тут же снова проникаю внутрь, начиная буквально иметь ее, двигаясь вперед и назад. Я чувствую какой от нее идет жар и меня это ужасно заводит. Я хочу чтобы она кончила от моих ласк и я сделаю все, чтобы это произошло.
Женщина сильнее сжимает мои волосы и как будто прижимает ближе к себе. Стараюсь не обращать внимание на незначительную боль и начинаю посасывать клитор, тут же слыша тихий стон. Он был томным и достаточно приглушенным, как будто Стоун сильно сдерживала себя, но даже этого мне хватило чтобы понять, что она близка к пику удовольствия.
Вхожу в нее кончиком языка и сильно сжимаю бедра, чуть ли не впиваясь в них ногтями. Чувствую, как сильно Стоун сжала мои волосы и просто снова нахожу клитор и начинаю лизать только около него, выписывая разные узоры. Снова обхватываю губами и тут же не выдерживаю, взвизгивая из-за сильного натяжения волос. Снова слышу приглушенный стон, и последний раз провожу языком по ее промежности.
— Моя милая. — Слышу от Стоун эти слова и только улыбаюсь, отстраняясь от нее. — Иди ко мне. — Женщина садится обратно на диван и сажает меня к себе на колени, тут же целуя. Интересно, а ей не противно целовать меня сразу после того, как я ей лизала?
— Я заслужила оргазм от ваших пальцев? — Говорю мягко и мило, а Стоун только ухмыляется и кивает, тут же приобнимая меня одной рукой за талию, а второй проводя по моей промежности, от чего я тут же вздрагиваю.
Прогибаюсь в спине и вздыхаю, когда Стоун входит в меня двумя пальцами и снова чувствую нарастающее возбуждение и удовольствие. Замираю, привыкая к ее пальцам внутри себя и начинаю аккуратно двигаться, сама насаживаясь.
Женщина гладит меня и двигает пальцами, постепенно набирая темп. Стону, не стесняясь и мне хватает буквально пары толчков чтобы наконец-то кончить. Чувствую, как волна удовольствия захлестывает меня с головой и я мурчу, не стесняясь этого. Даже делаю это специально громче и уставшая и измученная, опускаю голову на плечо Стоун, обнимая ее за шею.
— Эстер? — Томно мычу, понимая, что настолько вымотана, что не могу даже поднять голову на ее голос. — Я не слышу «спасибо». — Сглатываю от ее тона и тут же придвигаюсь к уху.
— Спасибо вам. — Шепчу и тут же меня аккуратно укладывают на диван, укрывая одеялом. — Это было прекрасно. — Женщина ложится рядом со мной и я обнимаю ее, забираясь на грудь. — Спокойной вам ночи.
— Спокойной, Эстер. — Слышу от нее и уже погружаюсь в сон. — Думаю, что действие уже закончилось.
***
— Эстер, просыпайся, милая моя. — Слышу знакомый голос и только отворачиваюсь. — Эстер, вставай, говорю тебе. — Голос становится строже и я все же открываю глаза, автоматически садясь и смотря на окружающую меня обстановку. — Я уже вызвала санитаров и тебя скоро отведут назад в палату. — Стоун садится на диван рядом со мной и я замечаю, что она полностью одета и причесана, как будто и не спала вовсе. — Поэтому, надевай пижаму. — Женщина кивает на аккуратно сложенные вещи, лежащие на краю дивана, а я только бегаю глазами по комнате, пытаясь полностью проснуться.
— Что вчера произошло? — Натягиваю на себя одеяло и поджимаю губы, смотря то на Стоун, то на дверь. — Что со мной было? — В памяти начинают мелькать отрывки того, что я вытворяла ночью и я чувствую, как краснею и бледнею одновременно.
— Одевайся. — Ее настойчивый голос выбивает меня из мыслей и я быстро хватаю трусы и натягиваю их на себя, только бы не быть перед ней обнаженной.
— Вы что-то сделали, да? — Пытаюсь понять как такое могло произойти и тут же приходит осознание что могло послужить стимулом этого всего. — Это что-то не так в том шоколаде? — На глазах появляются слезы, а я натягиваю штаны. — Что вы мне дали? — Всхлипываю и чувствую себя просто ужасно. Меня снова использовали и обманули.
— Эстер, это было твое желание. — Мотаю головой и понимаю, что я сейчас даже видеть ее не хочу. — Ты делала то, что хотела, а я лишь помогла тебе чувствовать себя немного свободнее. — Громко всхлипываю и начинаю застегивать пуговицы на рубашке, иногда прерываясь на смахивания слез. — Успокаивайся, или поставлю тебе укол успокоительного. — Громко всхлипываю и правда пытаюсь успокоится, проглатывая слезы.
Слышу легкий стук в дверь и Стоун тут же встает с дивана и положительно отвечает на этот стук.
— Доброе утро, доктор Стоун, можно забрать Коллинс? — Та кивает и ко мне тут же подходит санитар и протягивает мне руку. Интересно, почему он сегодня без своего напарника. Всегда же вместе ходили. Только всхлипываю и все же даю ему свою руку, после чего он тут же дергает меня на себя и поднимает с дивана. — До свидания. — Кивает он моему психиатру и выходит из кабинета, плотно закрыв дверь.
Всю дорогу до палаты он молчал, но так было даже лучше, так как я была полностью погружена в свои мысли, я просто разбита и подавлена. Он походу даже видел, что со мной все плохо, иначе я не знаю как объяснить то, что он завел меня в мою палату и посадив на кровать, ласково потрепал по волосам, улыбнувшись.
Почему даже санитар устраивает мне какие-то эмоциональные качели? То он прижимает меня к стене и насмехается над тем, что я сломалась, то улыбается и гладит по голове. Почему тут все против меня? Я никому не могу доверять и быть уверена, что меня не обманут.
Никогда я не чувствовала себя так морально плохо, как сейчас. Меня буквально убили без ножа, Стоун смогла порезать меня даже грубее и болезненней, чем если бы делала это именно им. Она издевается надо мной и только и делает, что использует. Все ее слова о любви не имеют никакого смысла, она просто говорит их в пустоту, прекрасно понимая, что я поверю, потому что мне некому больше верить. Она права. У меня нет никого, кроме нее, у меня нет семьи и никогда не было. У меня нет защиты и кого-либо, у кого я могу попросить помощи. Я буквально один на один со своим самым страшным кошмаром.
Стоун рушит мою жизнь и ей явно доставляет удовольствие это делать. Она чувствует свою власть и превосходство, а я для нее никто. Очередная пациентка в белой пижамке. Вспоминаю эти ее слова и вся сжимаюсь от воспоминаний.
Забираюсь на кровать, поджав ноги под себя и начинаю рыдать, не сдерживая себя. Она просто показала, что я для нее ничего не значу, поставив, как ставку в картах. Ей не стало не по себе от того, что она поставила буквально живого человека. Ей было все равно на то, что со мной будет делать Томпсон, она врет, что не хотела этого, я уверена.
Откидываюсь назад и тут же случайно бьюсь головой о стену, скрипя зубами от боли и всхлипывая. Оборачиваюсь и смотрю на эту самую стену через пелену слез. Меня никто не любит. Моя жизнь буквально ничего не стоит. Значит будет лучше, если я умру. Лучше для всех. Что у Стоун будет меньше забот, что я наконец-то освобожусь от тяжести, что взвалила на меня жизнь. Я устала.
Поворачиваюсь и с размаху бьюсь головой об стену, тут же видя, как перед глазами появились какие-то странные мушки. Не долго думая, еще раз бьюсь затылком и снова чувствую ужасную боль. Я должна разбить голову и умереть. Я должна. Палата все равно закрыта, пусть когда меня найдут, уже будет поздно. Отвожу корпус от стены и резко запрокинув голову назад, ударяюсь об стену с такой силой, что в глазах темнеет, а во рту появляется какой-то горький привкус. Трогаю затылок и вроде ощущаю что-то влажное. Кровь?
Нет времени и сил разглядывать, мне нужно умереть быстро. Голова кружиться и просто раскалывается от страшной боли, а мушек перед глазами становится все больше. Замахиваюсь и удар приходится прямо на всю заднюю часть головы. Чувствую резкий упадок сил и как меня почему-то начинает тошнить. Все как-то размыто и я медленно погружаюсь во тьму.
***
— Пришла в себя. — Слышу какой-то незнакомый женский голос и почему-то не могу открыть глаза. — Слышишь меня? — Только открываю рот, чувствуя, какие сухие губы и издаю стон, чувствуя ужасную боль в голове. — Эстер Коллинс. — Меня зовут и я чуть-чуть приоткрываю глаза, видя белый свет. Может я в раю? — Так. — Женский голос явно недоволен, хотя и очень мягок. Чувствую, как мне пальцами открывают глаз и размыто вижу какой-то силуэт.
Помню все отрывками. Я еще пару раз приходила в себя и снова проваливалась в какое-то небытие. Небытие, в котором хотелось остаться. Здесь от меня никто ничего не требовал и не хотел. Я была там просто счастлива. Но, к сожалению, я все же пришла в себя полностью.
Открываю глаза и вижу белый потолок и то, что я лежу на какой-то кровати, но явно не у себя в палате. Где я? Поворачиваю голову и вижу письменный стол с компьютером и стул, но никого больше здесь нет. Что это за место? Я здесь никогда раньше не была.
Рефлекторно трогаю голову и тут же обнаруживаю повязку из бинтов. Голова просто раскалывается, у меня такое ощущение, что меня ударили по ней топором.
— Нет. — Протягиваю и медленно ложусь обратно на кровать. — Нет. — Почему я осталась жива? Зачем мне забинтовали голову? Лучше бы я истекла кровью и умерла. Зачем? На глазах скапливаются слезы и я верчусь на кровати, не зная куда себя деть от боли.
— Проснулась? — Слышу какой-то женский голос и такое ощущение, что я его уже откуда-то знаю. — Как себя чувствуешь? — Смотрю на обладателя этого голоса и вижу достаточно приятную женщину, лет тридцати, что подходит ко мне и тут же кладет руку мне на голову. — Тошнит?
— Вроде нет. — Пожимаю плечами и чувствую ужасную сухость во рту. — Только очень сильно болит голова. — Чувствую, как по щекам бегут слезы и женщина тут же вытирает их пальцами.
— Сейчас поставлю тебе обезболивающее и осмотрю. Если я решу, что ты можешь находится в палате, то тебя уведут. — А это что за место? Лазарет? Но спрашивать не хочу. Просто нет на это сил. — Ох, и зачем ты только такое сделала с собой? — Слышу ее причитания и вижу, что женщина достает ампулу и шприц. — Ложись на живот. — Сглатываю и киваю, понимая, что никаких уколов я не хочу.
В голове куча вопросов, но позволить себе задать их я не могу. А то начнет что-то рассказывать про то, что надо жить и моя жизнь важна, а потом еще и Стоун доложит, поэтому будет лучше, если я просто помолчу.
Укол она поставила достаточно быстро и безболезненно, а потом стала задавать разные вопросы о моем самочувствие. Боль постепенно становилась меньше, но совсем не ушла, от чего я была прямо расстроена. Она зачем-то проверила мои рефлексы, а потом светила фонариков мне в глаза, что-то разглядывая и кивая.
Женщина что-то постоянно бурчала себе под нос, так что разобрать это было невозможно. Потом она села за стол и взяв какой-то блокнот, начала что-то усердно и быстро писать, постоянно бросая взгляд наверх, будто там у нее были заметки.
— Ну, что же, Эстер Коллинс. — Она принципиально ко мне так обращается? — Сейчас позову санитаров и тебя отведут в палату. — Киваю и тут же морщусь от боли в голове, которая усиливалась от каждого движения. — Ты точно поняла все, что тебе нужно делать? — Киваю. Вернее не делать, так как запретов у меня было намного больше, чем рекомендаций. Мне нужно было просто лежать и больше спать, постепенно востанавливаясь. — Хорошо. — С этими словами женщина взяла телефон и кому-то набрала. Скорее всего попросить позвать санитаров.
Так и получилось. Она говорила совсем недолго, просто сказала куда, кого и зачем, а потом положила трубку и минуту посидев, смотря в стену, снова взяла ручку и принялась что-то писать.
Буквально через минут пять в дверь постучали и на пороге появились мои, до боли ненавистные, санитары. Смотрю на них, не скрывая презрения и только вздыхаю.
— Добрый день, доктор Бэккер. — Проговаривает санитар и женщина поворачивается, кивая и улыбаясь. — Забирать? — Она снова кивает и жестами показывает мне вставать.
— Только аккуратнее, я бы советовала ее даже понести. — Ласково говорит женщина и санитар только кивает, беря меня на руки. — Поправляйся, Эстер Коллинс. — Она снова улыбается и я только киваю.
Почему даже умереть у меня нормально не получается? Неужели я настолько неудачница, что даже это сделать не могу? Теперь я еще и с больной головой, но все еще жива. Что мне скажет на мой поступок Стоун, я даже думать не хочу. Пусть просто промолчит. Так точно будет лучше. Ведь это из-за нее я так поступила. Из-за нее я хочу умереть. И именно она виновата в том, что я не вижу смысла в своей жизни.
Смотрю на коридор по которому мы идем и совсем не узнаю это место. Меня точно в палату несут? Что-то мне уже так не кажется. Озираюсь по сторонам и не вижу никого из детей или врачей. Странно. Не могут же все сейчас быть по палатам и кабинетам.
— А куда вы меня несете? — Говорю тихо, но санитар точно меня слышит, но не реагирует. — Извините. — Но он продолжает идти и наконец-то останавливается у какой-то двери с номером семь.
Второй санитар достает ключ и отпирает ее, открывая мне вид на полностью белую комнату, всю обитую, как бы подушками. В углу был матрас с подушкой и постельное, а больше в этой светлой комнате не было ничего. Озираюсь по сторонам и пугаюсь, смотря на санитара.
— Это теперь твоя новая палата. — Он как-то зло усмехается и опускает меня на мягкий пол. — Не шали, Коллинс. — Проговаривает санитар и тут же выходит, захлопывая дверь и проворачивая ключ.
