Вдали от тепла

Обхватываю руками бледные ягодицы и приподнимаю их так, чтобы удобнее было входить, чтобы ответные движения рыжеволосой бестии не выбивали меня из ритма. Обсасываю два пальца и грубо смачиваю вход. Кажется, мондштадтовец рвано дышит подо мной. Делаю пару быстрых движений рукой, а затем резко вынимаю, потому что ждать больше не могу. Вхожу сразу, во всю длину, по-прежнему придерживая бедра, и начинаю двигаться в рваном темпе, вызывая протяжные стоны у покорного полуночного героя. Закрываю глаза и двигаюсь, двигаюсь. А потом чувствую, как в волосы мне забираются пальцы того, кто стоит за моей спиной. Он не дает мне полностью лечь на моего огненного партнера. Держит мою голову, обхватывая ладонями, затрагивая уши и кожу вокруг них подушечками пальцев. У меня мурашки от этого по всему телу. Я стараюсь вернуть контроль и возвращаюсь к прежнему ритму, но теперь я вынужден выгнуть поясницу навстречу приятным прикосновениям рук, чтобы не разрывать контакт внутри. Пальцы скользят по моей шее, затрагивают ключицы. Сильные руки. Такие знакомые. Ладони скользят по плечам, затем переходят на мои лопатки. Каждое соприкосновение его пальцев с моей кожей рождает пожар. Огненные всполохи ползут к моей пояснице. Будь он огненным архонтом, я бы сгорел к чертям собачьим. И мой прах… О, черт возьми. Да, он архонт камня. И я… прямо сейчас… чувствую это. Почти не меняя моего темпа, не давая мне выйти, он начинает подстраиваться. Я знаю, что сейчас будет. Сначала влажные пальцы массируют мой вход. Я готов прекратить. Несмотря на то, что из-за приближающегося оргазма едва могу дышать. Я хватаю огненную шевелюру того, кто и не в курсе, что мы больше не наедине. Он сам откровенно стонет уже подо мной. А я продолжаю оттягивать его за волосы, вымещая на нем растерянность из-за творящегося за моей спиной. На моей шее горячее дыхание. Затем я чувствую укус. И поцелуй. Он раздвигает мои ягодицы, а я по привычке собираюсь выбросить руку вверх, чтобы остановить происходящее. Но так и не делаю этого. Он заставляет меня изогнуться всего, когда входит сам, из-за чего и я вхожу до упора. Молодой феникс подо мной кончает, но я не отпущу его теперь. Нет. У меня все тело пылает. Я двигаюсь, вторя тем движениям, которые происходят во мне самом. Меня словно ведут. Мой темп, мой ритм, мой секс – все это делает человек за моей спиной. Его руки держат мои плечи. Его член держит мою душу. Он снова и снова методично входит в меня, заставляя снова и снова входить в огненного юношу, извивающегося подо мной, не в силах выбраться, готового снова кончить. Я горячо выдыхаю, ощущая слияние наших тел. Мы словно один организм, который вот-вот охватит один сплошной оргазм. Я часто дышу. Сердце гулко бьется о стенки. Его выступающие тазовые кости бьются о мои ягодицы. Не могу больше так, и резко выхожу из своего нижнего партнера. Вижу, как он кончает. Хватаю ладонью свой изнемогающий член и начинаю неистово водить по нему рукой, сжимая. Двигаюсь бедрами навстречу, насаживаясь по максимуму. И тут меня внезапно выводит из приятного транса один факт – слишком тихо. Никто не шепчет что-то смущающе глупое. Никто не пытается меня поддеть. Все происходит как-то… само собой. А как, собственно, получилось, что мы здесь втроем? И где это «здесь»? Мой нижний партнер словно таял, затягиваемый в темноту, обволакиваемый черной дымкой. Я и сам не мог больше опираться на поверхность. Она тонула под моими ладонями. Я утопал в кровати, словно она была волной. Я решил обернуться, но ты не дал, прижав меня за плечо к поверхности, которая больше не была прочной. Я утопал в черном песке, ощущая, как ты входишь все сильнее и сильнее. И я ведь даже не знаю, ты ли это. Я не могу обернуться. Я задыхаюсь. Твой член скользит во мне, без конца пронзая. Не быстро, но сильно. Кажется, я не могу пошевелиться. Я тону. На моей руке, сжимающей мое изнемогающее возбуждение, я чувствую твою ладонь. Ты кладешь ее сверху и заставляешь обе наших руки скользить. Не могу выдохнуть. Вдохнуть. Я сейчас… Лежу на спине, закрыв глаза. Губы горят, накрываемые снова и снова влажными губами молодого феникса. Чувствую, что это он, потому что его губы всегда горячие и немного словно припухшие, мягкие. Нежные и чувственные. Поцелуи сопровождаются движениями ладонью по моему члену. Его мокрые пальцы случайно соскальзывают, и я понимаю, что хочу его. – Войди, – хриплю. Голос не слушается. Он подхватывает мои ноги. Обхватываю его, притягивая его бедра к себе, когда он находит верный угол, чтобы войти. Приоткрываю глаза, чтобы видеть его лицо, и в следующую секунду глаза распахиваются от удивления – за спиной огненного юноши возвышается фигура геоархонта, наблюдающего безэмоционально и безучастно. Пытаюсь вырваться, но сильные руки мечника, неверно истолковавшего это, лишь сильнее обхватывают меня. И он входит в меня до упора, вырывая горячий и болезненный стон, предшествующий оргазму. Я заажмуриваюсь. Я боюсь открыть глаза. Но мои ладони чувствуют прикосновение к приятной прохладной коже спины. Смотрю перед собой, а пальцы скользят по лопаткам, косточкам позвоночника. Длинная прядь каштановых волос убрана в сторону и не мешает мне видеть обнаженного архонта, лежащего подо мной. Я веду ладони вниз, по его пояснице. Он так безмятежен. Он так доверяет. Руки дрожат. Столько раз я это представлял. И если даже я попал в бесконечную ловушку снов, пусть так. Это значит, что я смогу быть моим архонтом столько, сколько захочу. Ладони скользят по обнаженным ягодицам. Я немного сжимаю их. Сердце гулко стучит. Главное, чтобы руки сильно не вспотели. Изнемогаю от желания. Если это сон, пусть он не заканчивается. Опускаюсь сам чуть ниже, раздвигаю ягодицы. Если это сон… Осторожно подстраиваюсь. Смотрю на тебя, на твою спину, на твои лопатки. Если… И открываю глаза. Так это и вправду был сон.