Как смириться со слабостью?

На следующее утро, капитана разбудила Розария своим стуком в дверь. — эй! Пора вставать! У тебя есть 15 минут на сборы, а после я вновь зайду за тобой! — она словно полувствовал что синеволосый уже не спал, за дверь послышались удаляющиеся шаги. Бывший капитан кавалерии сначала свесил свои ноги с кровати, прежде чем полноценно встать. Лежать и ничего не делать сейчас будет не самым лучшим выходом, ведь перед сном он обдумывал одну идею. В недалеко находившемся городке Ли Юэ у омегам относились иначе, как я недавно и упоминала, и капитан решил, что может просто сменить город своего жительства. Но.. было больше или жирное "но". Он считает Мондштадт своим родным домом и никак бы не хотел расставаться с ним. А ещё.. была одна красновласая высокая причина, которую он так же не хотел оставлять тут. Несмотря на их разногласия, и то, что они до сих пор не смогли помириться, он был слишком близок к этому, чтобы бросать сейчас. Итак, сбежать в Ли Юэ сразу не получится, поэтому он решил, что необходимо будет сначала помириться с Дилюком.. хотя, теперь это будет намного сложнее чем раннее. Он представить себе не может, как ему зайти в этих всех одеяниях в таверну, где полно его бывших товарищей, подойти к владельце винокурни и сказать „Давай сбежим вместе?" Даже звучит смешно. Сейчас, он решил отложить остальные размышления на вечер, ведь сейчас ему нужно показать как он желает быть омегой, хотя это самая большая ложь в его жизни. Синевласый приступил одевать все эти слои одежды. Так.. сначала основной костюм, после.. шапочка.. укрываем подбородок.. платок.. верёвочка.. накидка.. Готово! Это оказалось намного легче чем он думал. Только ему вовсе не нравилось, что теперь видно лишь его лицо. Ей богу! Никакой индивидуальности! *** Как и ожидалось, Розария вернулась через десять минут после того, как Альберих встал, это он посчитал по настенным часам. Она смотрела на него странным взглядом. Как-то.. жалея? — Ну.. как бы тебе сказать. Сейчас будет самое болезненное и трудное. Через это проходят все омеги, до единой, по крайней мере в Мондштадте. Обычно в малом возрасте, но раз ты проходишь посвящение только сейчас.. Ладно, не буду томить, пойдем, но прежде, дай мне закрыть твои глаза, — она повязала ткань на его единственный видящий глаз. А, зыбыла сказать, тот, что находился под повязкой, был перекрыт уже не той черной пиратской, а обычным марлевым платком, который пришили к ленте, чтобы та держалась. После они направились к подвалу. Альберих не понимал куда его ведут. Он чувствовал как спускался по ступеням, как шел, много шел. Спустя какое-то время, которые уже сам плохо определял синеволосый, они зашли за какую-то дверь, которую тут же закрыли как он понял под замок. Его усадили на стул. Руки положили на длинные подлокотники. После сняли повязку с глаз. Он сидел в небольшой комнатке, в которой находилось всего четыре человека — Розарии уже не было. Было трое мужчин. Он из не знал. Их макушки были открыты, но маски раскрывали их лицо. Пока он рассматривал все, руки прикрепили ремнями к стулу, тоже самое проделали с ногами, торсом и шеей, он даже не успел понять этого! — Успокойся, все в порядке, просто чтобы мы не сделали лишних движений, многие омеги боятся этой процедуры, но а ней нет ничего страшного. Больше они ничего не говорили. Один из них набрал прозрачную жидкость и вколол куда-то где не почувствовал и не увидел Альберих. После картина мира начала мутнеть и он провалился в сон.