Предатели

      — Третья альтернативная партия, — улыбнулась Роза.       — Мисс Уизли, может, Вы не до конца поняли, но я борюсь за власть, и моя цель к ней прийти, как можно быстрее и безболезненнее, а не соревноваться с еще одними такими же альтруистами, — фыркнул Яксли.       — Нет, мистер Яксли, это Вы не до конца меня поняли, — усмехнулась Роза. — Кто Вам сказал, что партия будет такая же, как правящая?       — Нууу… — неуверенно протянул он, посматривая на нее изучающим взглядом.       — Это будет вторая Ваша партия, — пояснила Роза. — Все же эта война сказывается на двух партиях сразу. Вы перекидываетесь взаимными упреками, пытаетесь укусить друг друга, совсем не думая о своем имидже в глазах людей. Да, далеко не все население включено в эту войну, но война все равно влияет на инфраструктуру и ход жизни. На примере того же квиддича. Матчи в Англии не популярны и все игроки перешли заграницу. Когда дело дойдет до выборов, то большинство просто воздержатся. С третьей же партией с незапятнанной репутацией будет проще. Назовем ее серая партия. Партия, которая не высказывает слишком активно свое мнение касательно обеих сторон. Люди потянутся к ним. Я обследовала состояние Кингсли. Он протянет до конца своего срока. Да, самостоятельно решения он уже сейчас едва ли может принимать. Адекватные решения. Загнал себя в собственную же ловушку, когда снял Берка и пришлось назначить Булстроуда, а не ту же мадам Рорри, которая, очевидно, на стороне правящих. Но пока физически он существует и его пальцы могут что-то подписать, Гарри или моя мама возьмут на себя сам факт управления. Поэтому вводить третью партию сейчас означает к выборам дать привыкнуть к ней избирателям. Никаких резких высказываний. Собственная политика, направленная на то, что хотят люди сейчас больше всего. Таким образом, мы повышаем шансы на победу для оппозиции, потому что из трех партий вероятность выигрыша будет уже шестьдесят шесть процентов, а не пятьдесят на пятьдесят. Законодательству не противоречит еще одна партия. Но по сути она будет Ваша.       — Уизли, а ты и правда находка, откуда у тебя голова-то такая, твои родители, как оказалось, умом не блещут, — Яксли явно был в восторге от ее идеи, но, разумеется, вел себя как можно сдержаннее. — Только кого ты предлагаешь выставить в лидеры партии?       — Мистера Берка, разумеется, — серьезным, немного властным и внушающим тоном сказала Роза.       Яксли нахмурился. Ладно Малфой, но почему он не доверят Берку? Хотя, наверное, в рамках своей партии доверял, а вот подпускать настолько напрямую к власти боялся. Оно и понятно, Берк ничуть не уступает ему ни в мозгах, ни в чистокровности, ни в хитрости, скорее даже опережает. Как только Берк придет к власти, подчинение Яксли совсем утеряет для него всякий смысл.       — Берк… — протянул Яксли. — Почему именно он?       — У него хорошая репутация, это же очевидно, — парировала Роза. — Он был целителем в Мунго столько лет. Его знают все. Это почетная профессия. Что-то вроде директора школы. Более того, после начала конфликта между партиями он проявил себя как очень хороший серый целитель. Он не отказывал никому, чем поддерживал вашу репутацию чистокровных как не настолько расистскую. Люди его помнят и будут ему доверять. Целитель не может навредить, это достаточно простой ассоциативный ряд и истина для простых обывателей. Более того, его увольнение прошло под лозунгом пусть нелегальной деятельности, но во благо. Доставать ингредиенты из собственного кармана, когда плохое Министерство перестало давать финансирование, а он продолжал спасать людей. Я понимаю и в какой-то степени разделяю Вашу радикальную позицию, она имеет место быть, но люди не готовы ее разделять, а брать силой абсолютно всех — не вариант. Цель — выиграть ближайшие выборы. А что будет после — нас не должно волновать. Если Вы доверяете Берку, что он, выиграв власть, останется с Вами, то это идеальный вариант.       — Я тебя понял, Уизли, я подумаю, — сказал Яксли.       Роза кивнула и направилась на выход. Она настолько озадачила Яксли, что он и не подумал устраивать какие-то проверки ей или просить узнать большее о правящей партии. Способ рабочий, на встречу с ним всегда нужно иметь парочку таких вариантов.       — Мисс Уизли, — окликнул ее Яксли, когда она уже была в дверях.       — Да, мистер Яксли, — Роза чуть выругалась про себя, но повернулась к нему с легкой снисходительной улыбкой.       — Я поговорил с вновь прибывшими в наше устоявшееся общество иностранцами, — сказал глава оппозиционной партии. — Вы больше не услышите от них, что Вам не место в том заведении и в их компании, отныне Вы часть этого общества, я Вам гарантирую, что к Вам отныне будут относиться минимум как к равной.       Роза кивнула, поблагодарив, и удалилась. Желания у нее было мало появляться среди этих людей вновь. Но что-то ей подсказывала, что судьба еще ее закинет в это змеиное логово, поэтому она должна быть готова ко всему.              — Роза, все в порядке? — спросил у нее Гарри, когда она была в очередной раз на площади Гриммо.       Сегодня у них было радостное событие — маму выписали из Мунго. Гермиона хоть была еще немного слаба, но уже рвалась в бой. Гарри и Рону стоило неимоверных усилий, чтобы заставить ее отдохнуть хотя бы этот вечер и провести его за ужином в кругу семьи. Немного округлившийся животик Лили заставил ее провести время с племянницей, болтая о девичьем, ведь до этого момента кроме Розы и семьи Поттеров никто не знал о положении Лили, затем Рон рассказал о том, что нашел замечательный дом, и Гермиона изъявила желание съездить посмотреть его вместе, поэтому Роза ждала возвращения родителей, чтобы какое-то время сегодняшним вечером провести с мамой.       — Да, — кивнула Роза. — Устала.       Гарри, чтобы ее немного отвлечь, начал рассказывать свои любимые школьные веселые истории, но Роза его не слушала. Она в очередной раз думала о семье, затем о Малфое, а как следствие и о его семье. Неразрешенная загадка со смертью его матери и побегом отца заграницу не давала ей покоя.       — Гарри, а каким был в школе Драко? — спросила Роза, чуть подаваясь вперед.       — Редкостным мудаком, — послышался голос Рона сзади, а Роза вздрогнула от неожиданности.       — Нет, Рон, это не так, — встала на сторону Драко Гермиона.       — Вы так быстро посмотрели дом? — Роза попыталась перевести опасную тему в другое русло, но, кажется, фамилия Малфой на отца работала как красная тряпка, поэтому его уже было не остановить.       — Не так? — взревел глава семейства Уизли. — Да он тебя называл грязнокровкой, только и делал, что пытался подставить Гарри, а то, что он тогда нас спас я больше чем уверен, что он спасал собственную шкуру, потому что до усрачки боялся Сами-Знаете-Кого.       — Я не спорю, что он был в детстве эгоистичным и избалованным мальчишкой, но он лишь транслировал мысли своего отца, а не собственные, — заступалась Гермиона. — Мы с ним проучились еще целый год вместе, и он был другой, война изменила его.       — Ты слишком добра к нему, Гермиона, — фыркнул Рон. — Почему он тогда сбежал?       В ответ было молчание, а Гарри с Гермионой переглянулись, одними взглядами показывая Рону на нее, но Рон все равно продолжил.       — Потому что он не изменился! — выкрикнул Рон. — Он продолжал торговать и создавать сомнительные артефакты, а потом и вовсе убил свою жену.       — Это не доказано судом, Рон, — сверкнула глазами Гермиона. — Тем более, что она болела долгие годы.       — И вдруг внезапно скончалась, — фыркнул Рон. — Кроме того, его сын чуть ли не к Гарри жить ушел в школьные годы. Почему-то Роза не сбегала от нас к своим подружкам. Что-то там явно было не то. О чем мы вообще говорим? Его сынок сейчас первый, кто атакует, вот так он отплатил лучшему другу и Гарри за то, что приютили его.       Кажется, Рон все же успокоился, а Гермиона быстро начала рассказывать про дом, как он ей понравился и что завтра уже состоится сделка, а Роза пошла в комнату Лили.       — Чего там все кричали? — спросила у нее кузина, которая опять стала рисовать.       — Зашла тема про Малфоев, — отмахнулась Роза. — Знаешь же, что у моего отца пунктик. Хотя, конечно, небезосновательный сейчас. После того, как Скорпиус предал всех, побег Драко заграницу тоже кажется подозрительным.       — Это чушь, что он убил Асторию, — покачала головой Лили. — Да и суд ничего не доказал.       — А ты откуда знаешь об этом? — прищурилась Роза, которая сама узнала о существовании в прошлом такого рода судебного разбирательства.       — Уже не помню, — пожала плечами Лили. — Родители вроде обсуждали, а я случайно услышала.       — Не помнишь, что говорили? — осторожно выпытывала Роза.       — Не особо, но что-то вроде того, что ее кончина странная, будто под влиянием, что-то усилило проклятие, — нахмурилась Лили, выводя сине-зеленую линию на холсте. — Как по мне не логично, почему тогда Драко не сделал этого раньше?       Роза кивнула, соглашаясь с Лили. Она тоже не верила в то, что Драко мог убить, да и Скорпиус вряд ли считал, что отец причастен, конфликты у них были, как выяснилось, намного раньше. Чтобы получить правду, ей снова оставалось только лишь ждать, пока Малфой будет готов открыться.       Впрочем, одна идея ее посетила. Накануне Берк ей показал одно из изобретений в Мэноре. Особый символ, по составу чем-то напоминающий Черную метку, вот только равноправно соединяющий двоих подопытных. Они исследовали передачу как силы, так и болезни. Пока что эксперимент проходил достаточно удачным.       А ведь это может подойти и им с Малфоем. Будто бы сейчас они не могут настроить чувственную связь, но какая-то привязка в виде символа сможет помочь. Любое изобретение можно использовать во благо и модифицировать, что, если так у них будет больше шансов стать единым целым?              Роза шла по коридорам Министерства. Гарри зачем-то срочно ее вызвал. Кто-то пострадал? Кингсли стало плохо? Убили Ала?       — Гарри, что… — начала Роза, но тут же Гарри заткнул ее, насильно вливая какое-то зелье ей в рот.       Роза сопротивлялась, пытаясь вырваться, но все было тщетно. Она знала, что никогда ничего нельзя пить даже из рук близких друзей, но Гарри буквально заблокировал ее дыхание, поэтому некоторое содержимое зелья проникло ей внутрь. Что, если это не Гарри вовсе? Селвин со своей разработкой? Тогда она может умереть в любой момент…       — Все отрицай, ясно? — рявкнул Гарри.       Роза снова ничего не успела ответить, как Гарри отошел от нее, а в его кабинет вошли два мракоборца.       — Вот она, — кивнул Гарри. — Вы отпустите Лили? Она ни в чем не виновата… У нее маленький ребенок…       Два громилы, которых Роза ранее и не видела в команде Гарри, сковали ее наручниками, а Поттеру кинули какой-то ключ. Гарри бросил на нее последний взгляд и удалился, слегка покачав головой. Ее же повели вниз — туда, где находились суды. Что происходит? Она ничего не понимала.       — Мисс Уизли, — поприветствовал ее судья, протягивая стакан с водой, а Роза чувствовала в запахе горечь от сыворотки правды. — Выпейте это.       Гарри ей дал какой-то антидот? Но зачем? Она не сделала ничего плохого.       — Я так понимаю, что у меня нет права отказаться, — фыркнула Роза, опустошая стакан.       Действительно. Те ощущения, которые обычно бывают после этого «чудесного» напитка, не присутствовали. Что здесь происходит?       — Слушается дело о предательстве со стороны Розы Уизли, — затараторил судья.       Роза не понимала, что происходит. Более того, ее голова будто находилась не здесь. Мужской голос сменялся женским, хотя фразы звучали похожими.       — Слушается дело о предательстве со стороны Скорпиуса Малфоя, — говорил в голове женский голос.       Что? Кто и в чем их обвиняет? Как на них вышли, учитывая, что они не сделали ничего.       — Прошу выйти представителя интересов Корбана Яксли.       — Прошу выйти представителя интересов Гарри Поттера.       Два голоса продолжали звучать и наяву, и в голове. Если в суде равно судятся и Гарри, и Яксли, кто тогда… Берк выиграл выборы? Что происходит? Почему она не в курсе?       — Мисс Уизли, Вы признаете, что состояли в штабе оппозиционной партии все эти годы? — спросил у нее ее судья.       — Нет, — соврала Роза, и ей это далось слишком легко. — Я никогда ничего не имела общего с этими людьми.       — Ваша честь, у нас есть информация, что мистер Малфой предал доверие мистера Поттера, в конце концов переметнувшись на сторону оппозиции, а не просто делал вид, когда уничтожил весь штаб мракоборцев, — прозвучало в голове. — Мистер Малфой, Вы умышленно привели силовую структуру министерства в ловушку?       — Нет, он не делал этого! — закричала Роза, совсем забывая, что там ее никто не услышит. — Он действовал по приказу Гарри, хотел…       — Что Вы говорите, мисс Уизли? — на нее смотрели с подозрением.       Она не помнила, как очутилась в этом шикарном доме, какой приговор вынес суд, но она бежала по коридорам. Метка на предплечье горела, словно звала ее. Наконец, Роза вбежала в одну из комнат, где на узкой кровати лежал Скорпиус, а его кожа была бледнее, чем обычно.       — Нет, — ужаснулась Роза.       Дыхание было слишком слабым, а сердцебиение едва ли слышалось ухом и прощупывалось ладонью. Он умирает. Но на нем же нет видимых повреждений…       — Забавное зрелище, правда? — за ней послышался голос Яксли, а говорил он с усмешкой и был явно доволен собой.       — Вы… — Роза повернулась и уставилась на Яксли. — Что происходит? Я думала… Вас судили.       — Кто же меня осудит? — рассмеялся Корбан. — Я ничего плохого не сделал. Да и Берк и правда оказался слишком понимающим. Верхушки проигравших партий остались нетронутыми, он даже всем нам предложил неплохие должности, а вот вам…       — Что Вы сделали со Скорпиусом? — Роза почти плакала, видя, как он умирает у нее на глазах.       — О, это не я сделал, это ты, — хищно улыбнулся Яксли. — Ты на суде призналась, что никогда не была за меня, все это маска.       — Но Вы же знаете, что это не так! — возмутилась Роза. Да, она не была до конца за оппозицию, но никогда их не предавала действиями, в том числе и ради Скорпиуса.       — Это так, Роза, и ты прекрасно об этом знаешь, — Яксли направился на выход. — Во всяком случае клятва подействовала, ему осталось не больше пяти минут. Знаешь, может это и неплохой исход для него, каким бы благородным не казался тебе Поттер, он бы никогда ему не помог. Тебя же ждет жизнь в муках, пусть тебе и удалось избежать Азкабана.       Яксли вышел, а Роза присела рядом с Малфоем. Не нужно было никаких диагностических заклинаний, чтобы понять, что Яксли был прав. Нет, этого не может быть, это не должно все так закончиться.       — Скорпиус, прости меня, я не хотела, я… — Роза чувствовала, как градом по ее щекам стекают слезы и падают на белую и холодную, но такую родную грудь. Она чувствовала, что теряет часть себя.       — Ты все сделала правильно, так и должно было быть, ты не предала меня, а значит выполнила договор, — прохрипел Скорпиус, с неимоверным усилием даря ей свою последнюю улыбку. — Обещай, что позаботишься о них…       — О ком? — всхлипнула Роза.       Скорпиус не ответил, лишь потер пальцем ее предплечье. Оно больше не горело, а Роза пыталась рассмотреть нарисованную татуировку. На ней были две шикарные розы — красного и белого цвета, которые стебельками обвивались друг о друга, а на месте соприкосновения их лепестков прорастали два новых бутона персикового цвета.       Это их дети. Как она могла про них забыть? Где они сейчас?       Но думать о них не позволила новая порция слез, так как на ее шее раздался щелчок, а в ладони упал тот самый кулон, который одел на нее Скорпиус в их первую встречу в «Василиске». Это означало лишь одно. Его сердце перестало биться.              Роза резко села в своей постели, а слезы из глаз полились уже наяву. Истерика накатывала все больше, она никак не могла успокоиться. Дышать становилось все сложнее, а тело металось по кровати, извиваясь в судорогах. Роза вцепилась в кулон, начиная его тянуть, все сильнее, пыталась сорвать его со своей шеи, но все попытки не увенчивались успехом. Она лишь себя душила. Ногти с такой силой впивались в ладони, что пошла кровь, как и из губ, которые Роза кусала. Хотелось снять с себя кожу. Перед глазами будто летали дементоры и ползли инферналы, желая забрать ее душу и свести с ума. Словно она и не выходила из того кошмара…       — Уизли, тихо, все хорошо, перестань, — ее в охапку взяли сильные руки и прижали к себе.       — Не трогай меня, хватит, пусти, — Роза начала брыкаться в его руках, но Скорпиус не отпускал ее.       — Тихо, я рядом, ты дома, все хорошо, это был всего лишь плохой сон, — продолжал успокаивать ее Малфой.       Она немного успокоилась и пришла в себя, но, когда Скорпиус предложил ей выпить зелье, истерика накатила с новой силой, воспоминания из сна еще раз всплыли наружу. Маглы называли это паническими атаками. Роза просто не могла успокоиться, ведя себя неадекватно еще пару часов.       — Легче? — спросил Скорпиус, когда удалось ее отпить не зельями, а крепким черным чаем, которого Роза уже пила вторую кружку.       — Да, — кивнула Роза, лишь крепче сжимая кружку и делая очередной глоток. Горячая жидкость, которая растекалась внутри, действительно, приносила какое-то успокоение.       — Расскажешь, что тебе приснилось? — спросил Малфой.       Роза отрицательно покачала головой, а Скорпиус и не настаивал. Наверное, решил, что не лучшее время вспоминать об этом. Роза же никогда ему не расскажет то, что увидела, она никогда его не предаст.       — Сможешь уснуть? — спросил Скорпиус, забирая очередную пустую чашку из ее рук, и поставил ее на тумбочку, где их накопилось уже целых пять разных по размеру.       Роза отрицательно покачала головой. Кажется, она вообще больше не будет спать. Хотя, может лучше и спать, иначе она будет думать постоянно о том, что произошло наяву и гадать, может ли этот сон стать реальностью.       — Я… могу остаться с тобой, — предложил Скорпиус.       Обычно она приходила к нему, а после своего первого кошмара и вовсе впервые оказалась в его спальне. Теперь он был у нее. Может, шутки смогут разрядить обстановку?       — Теперь ты ко мне будешь приставать в моей спальне? — усмехнулась Роза.       Вот только если она пошутила, то Малфой, кажется, воспринял ее призыв как действенный способ отвлечь ее мысли от ненужных снов. Он усмехнулся и примкнул к ней губами, жадно целуя, а Роза отвечала ему с не меньшей страстью. Черт, он прав, это и правда отвлекает.       Его ловкие пальцы отогнули ткань ее топика, тут же выпуская сосок наружу и сжимая его, начиная играться. Роза снова выгнулась на кровати, но на этот раз уже от удовольствия. Да, вот этим они должны заниматься все время, а не рисковать жизнями друг друга.       Она не знала, что произошло сегодня, было ли дело только в ее истерике, но, кажется, Малфой был намерен зайти сегодня немного дальше. В прошлый раз им помешал Патронус Гарри, но сегодня ему никто и ничто не помешает не только прикоснуться к ее горячей точке, но и поиграться с ней. Низ живота заполнился приятной истомой.       — Скорпиус, пожалуйста, — захныкала Роза.       Она хотела знать. Хотела знать эту разницу между доведением до оргазма себя самой и другим человеком. Тем более, что Скорпиус знал, что делать с девушкой.       — Как прикажете, мисс, — усмехнулся он, и слегка надавил на ее клитор, заранее проведя пальцами по половым губам и собирая влагу.       Роза охнула и снова изогнулась. Почему он не хочет снять с нее эти дурацкие шорты? Она хотела чувствовать только его прохладную кожу, а не ткань одежды.       — Не спеши, дорогая, — усмехнулся Скорпиус, начиная водить пальцами по клитору более нежно, но не менее возбуждающе и приятно. — Прочувствуй это удовольствие, накопи его.       Роза поняла, что он имеет в виду. Он почти доводил ее до пика, но потом замедлял движения пальцами, тем самым затягивая очередной тугой узел на веревке. Кажется, когда все узлы развяжутся в один момент, она умрет от удовольствия.       Роза поражалась, что Малфой с ней делал только с помощью двух пальцев, клитора и немного ее собственной смазки. Девочки ей рассказывали, да и она сама неглубоко, но все же входила в себя пальцами, ощущения были будто бы немного ярче. Но Скорпиус превосходил все ее ожидания и без этого, что же будет…       Ох, Мерлин. Кажется, она была согласна с ним никуда не спешить. Ей не хотелось пробежать тропинку слишком быстро, чтобы оказаться на горе. Они придут на вершину этой горы, обязательно придут, пока же ей хотелось рассматривать цветочки на подступающей дорожке.       — Ма-Малфой, я больше не могу, — Роза сжимала Малфоя. — Я сейчас…       — Я знаю, — бархатным голосом проговорил Скорпиус. — Чувствую.       — Скорпиус, — дышать становилось сложнее.       Наконец, Малфой снова увеличил движения и интенсивность своих поглаживаний, и не планировал останавливаться. Роза чувствовала приближение пика удовольствия. Когда уже…       — Ты слишком напряжена, расслабься, отпусти себя, — прошептал ей Скорпиус на ухо.       Тон его голоса поставил окончательную точку. Узлы все мигом резко развязались, заставив ее оглушительно закричать от удовольствия. Внутри взорвались тысячи фейерверков, тело перестало ее слушаться, извиваясь судорогами, но потом успокоилось и обмякло, давая ей такое долгожданное расслабление и спокойствие.       — А ты любишь покричать, Уизли, — усмехнулся Скорпиус. — Обычно я такое не люблю. Зачастую похоже на симуляцию. Но это явно не твой случай, мне нравится…       Дыхание медленно приходило в норму. Кажется, и она сама, и ее тело, и ее мозг забыли о кошмарах этой ночи. Роза провалилась в глубокий сон.              Проснувшись с утра, Роза подумала, что все происходило будто не с ней. Отголосками вспомнился сон, а затем то, что Скорпиус сделал с ней в этой спальне. Мерлин, как она ему теперь будет смотреть в глаза… В ее спальне его не было. Сначала Роза расстроилась, но потом решила, что это к лучшему, ей нужен душ и немного прийти в себя.       — Доброе утро, — поздоровался Малфой, чуть улыбаясь уголками губ, но затем вновь приобрел серьезное выражение лица.       — Доброе, — кивнула Роза, стараясь не краснеть. — Почему ты меня не разбудил?       — Думаю, после вчерашнего любая тренировка с утра была бы лишней, — усмехнулся Скорпиус.       Нет, она все же покраснела. Видимо, Скорпиус и сейчас не планировал у нее допытываться о произошедшем ночью (как о кошмаре, так и о том, какой способ ее все же успокоил), он просто молча завтракал. Но все же одну часть сна Роза планировала рассказать Малфою.       — Скорпиус, мне ночью приснилось… — начала осторожно Роза, но он тут же перебил ее.       — Ты не обязана рассказывать, если не хочешь, — мягко сказал Малфой. — Доверие — это, конечно, хорошо, но все же что-то должно оставаться личным, где, если не во снах.       — Я не хочу тебе рассказывать не потому, что не доверяю, а… — поджала губы Роза. — В общем, это не столь важно. Меня сейчас волнует другое. Я понимаю, почему мне это приснилось, мы с Берком говорили на эту тему, видимо, в моей памяти осталось и…       — Мерлин, Уизли, да говори уже, — не выдержал ее оттягиваний Скорпиус. — Даже самое ужасно я бы предпочел знать.       — Просто для начала мне нужно спросить у тебя одну вещь, а я не знаю, как ты на это отреагируешь, — закусила губу Роза.       — Уизли, — Скорпиус начинал уже злиться, а не просто проявлять интерес и обычное человеческое любопытство. — Говори.       — В общем, твой отец тебе что-то рассказывал о черной метке? — спросила Роза, поднимая испуганный взгляд на него.       Скорпиус на секунду растерялся и отшатнулся, но быстро взял себя в руки. Да, тем для их семьи определенно неприятная. Но ей нужно знать.       — Тебе снился мой отец? — поднял одну бровь Скорпиус.       — Нет, мне снилось что-то подобное вроде метки у нас на руках, только не с негативным посылом, а… как дополнение нашей связи, — пояснила Роза. — Я с помощью этой… татуировки нашла тебя, когда мне было необходимо.       — Что бы это ни было, это не очень хорошо, — поморщился Скорпиус. — Любой знак, нанесенный на тело, влияет на тебя.       Скорпиус неосознанно почесал свою грудь, где сегодня должна была появиться очередная руна из второго ряда.       — Я знаю, мне Берк рассказывал, какие сейчас эксперименты с подобными метками, но ведь правда, не только подчинение и темную магию можно передавать таким способом, — убеждала его Роза. — Я бы просто хотела изучить этот вопрос.       — А мой отец тут зачем тебе нужен? — не понимал Малфой.       — Ну, — замялась Роза. — Он же наверняка чувствовал, как…       — Тогда спроси у Яксли, — фыркнул Малфой. — Он тоже знает и прекрасно чувствовал, как.       — Ну ты же понимаешь, что никто не должен знать о том, что у нас есть подобного рода связь, — устало пояснила Роза.       Может, ее идея не была такой уж плохой, чтобы не зайти Скорпиусу, очевидно, он все воспринимал в штыки из-за отца. Кажется, одно упоминание Драко приносило Скорпиусу много боли, как бы он не хотел ей этого не показывать. Да черт возьми, что что произошло в этой семье?       — Пойдем, — Скорпиус встал со своего места и быстрым и уверенным шагом направился к лестнице.       Роза вскочила, едва поспевая за ним. Пока у Малфоя есть желание что-то рассказать или даже показать — нужно этим пользоваться. Куда они идут?       В итоге они оказались в библиотеке. Скорпиус подошел к одному из тайных стеллажей. Кажется, он все больше забирал книг из Мэнора, а про этот ящик она и вовсе не знала, казалось, что это обычная тумбочка.       Скорпиус с помощью палочки разрезал себе руку, оставляя кровавый след на дереве, который тут же впитался в материал, а тумбочка открылась. Малфой взял какую-то книжку, точнее что-то похожее на обычный магловский ежедневник. Скорп протянул его ей так резко, что Роза вздрогнула.       — Что это? — спросила Роза, осторожно принимая дневник в руки. Все же работая рядом с Селвином, Роза не могла не сформировать в себе привычку не трогать хотя бы голыми руками то, что дают.       — Личный дневник отца, который он вел на шестом курсе, — пояснил Скорпиус. — Там есть просто его мысли и описание дней, но есть еще и небольшие исследование, касательно метки и ее влияния на него. Я заметил его недавно и решил забрать, мало ли кому что в голову придет.       — Правильно, — кивнула Роза. — Можно я на работу с собой возьму и почитаю? Все равно там делать нечего. Хоть какая-то польза будет.       Скорпиус кивнул, задвигая ящик обратно, а он щелкнул замочком, готовый снова открыться, лишь получив крови.       — Интересно, почему Яксли не использует этот метод, — задумалась Роза, что таким способом доверие прослеживалось куда более отчетливо.       — Как раз это очевидно, — закатил глаза Скорпиус. — Он сам когда-то был в жестком подчинении, поэтому прекрасно понимает, что таким способом за ним мало кто пойдет.       — Кстати, я у него никогда не видела метки, — нахмурилась Роза. — Он ее убрал?       — Скрыл, — покачал головой Малфой. — Скорее всего, убрать метку мог только Темный Лорд, даже его смерть не заставила ее исчезнуть. Более того, он нашел ее применение. Люди с меткой могут связываться друг с другом, ты права в этом, поэтому его все ближайшее окружение бывшие соратники.       — Люциус! — воскликнула Роза. — Вот зачем он навещал его в тюрьме, он активировал метку…       Скорпиус неопределенно пожал плечами, но все же кивнул. Яксли не был бы Яксли, если бы пришел только спрашивать контакты бывших друзей старшего Малфоя. Только, видимо, он опасался Люциуса с его опытом власти, поэтому доставать его из тюрьмы не спешил.       — Вопрос как давно и с кем он экспериментировал, — задумалась Роза. — Может, твой отец…       — Что мой отец? — оскалился Скорпиус.       — Ну, уехал потому, что не хотел снова связывать себя подобными узами? — выдвинула теорию Роза.       Она внимательно наблюдала за Скорпиусом. Видимые знаки на его лице не говорили ничего, а вот в душе был ураган, старательно им же подавляемый. Может ли быть так, что Скорпиус и сам не знает причин, почему отец его оставил в такое тяжелое время одного?       — Возможно, он что-то чувствовал, — кивнул Скорпиус. — Отец никогда мне не показывал метку. Всегда носил кофты с длинным рукавом. Но я знал, что она есть. Он стыдился ее, хотя я знаю, что это не он просил ее себе поставить, это сделали насильно из-за провалов деда. В отличие от Яксли он никогда не хотел ее скрывать, от других — да, но не от себя, чтобы всегда помнить, каким быть не стоит.       Это было достойно. Роза уважала такую позицию. Но почему бы тогда было не сказать сыну о побеге? Или же у них настолько были плохие отношения, что Драко побоялся, что сын будет считать его трусом? А может наоборот пытался защитить? Вот только план оказался провальным, Скорпиус все равно угодил к оппозиционерам, пусть и с шансом на спасение (хотя после сегодняшнего сна и слов Яксли в нем она и правда была не уверена, что Гарри ради Скорпиуса будет чем-то жертвовать). И как во всем этом завязана смерть Астории, которая по идее наступила от болезни? Оппозиционеры нашли как усилить ее проклятие? Ответов больше не становилось.       — Я… слышала, что его обвиняли в смерти твоей матери, — осторожно сказала Роза. — Но это же…       — Ты не опоздаешь на работу? — спросил Скорпиус, давая понять, что разговор закончен.       — Да, верно, — кивнула Роза, в очередной раз закрывая эту тему. — Помнишь, что вечером наносим руну?       Малфой кивнул и удалился в свой кабинет, а Роза пошла на работу, тут же закрываясь в своем кабинете, и достала дневник Драко Малфоя. Разумеется, она не хотела читать его личные записи, собираясь исследовать лишь метку, раз Скорпиус сказал, что там есть некоторые исследования. Но некоторые записи тут же привлекли ее внимание.              

01.09.1996

      Можно было кинуть Аваду, пока Дамблдор вещал свои никчемные речи перед началом пира. Но я не почувствовал в себе силы. Нужно тренироваться. Как учили Крауч и Белла. Желание и настойчивость. Я в себе ее не чувствую. Во мне лишь страх.              К концу сентября у Малфоя был полный распорядок дня Дамблдора. Дневник хранил его тренировки в Выручай-комнате, а позже какие-то записи, касательно починки Исчезательного шкафа. Первое упоминание метки и ее влияния Роза нашла в первый поход в Хогсмид от того же года.              

30.10.1996

      Я не знаю, что со мной было. Я не помню. Это ожерелье и эта Белл… Я не помню, как вручил его ей. Кажется, оглушил. Мой страх никуда не ушел. Но сегодня я чувствовал, как от меня исходит уверенность. Не из головы, нет. Из левого предплечья. Кажется, он может не только следить за мной, но и передавать нужный настрой. Мне страшно.              То, что ей было нужно. Значит, подобные метки и правда способны работать на передачу разных установок, мыслей, чувств. Но как?       Весь день Роза изучала записи Драко, но, как и он сам, не нашла ответов на вопросы. Лишь подтверждение, что это и правда возможно. Но вот как создавалась метка, кажется, нужно искать в более темной литературе.       Хотя, может, Селвин знает? Ей сегодня нужно было заскочить буквально на пятнадцать минут, чтобы размешать вчерашние ингредиенты. Этот все может придумать.       — Привет, — поздоровалась Роза, подходя к своему котлу и с удовлетворением наблюдая, что все идет по плану.       — Не ожидал тебя сегодня тут увидеть, — с привычной ухмылкой проговорил Селвин.       — И вечно этот удивленный тон, — закатила глаза Роза. — У тебя нет проблем с памятью? Я тоже тут работаю. Более того, я вчера тебе говорила, что мне сегодня нужно размешать. Логично, что я пришла.       — Нет, я про сегодняшнюю ночь, — как ни в чем ни бывало произнес Селвин. — Не думал, что ты так быстро отойдешь.       — Ты о чем? — сглотнула Роза, не понимая, откуда он знает.       — О кошмарах и ломке после, — довольно сказал Алан. — Понравилось?       — Это был ты? — ужаснулась Роза. — Что ты со мной сделал?       Она начала судорожно перебирать в голове события вчерашнего дня, но не могла вспомнить ничего необычного. Она ничего не пила и не брала из рук Алана. Лишь раз подходила к нему и смотрела в его котел. Он в очередной раз пытался ее удивить. Она же в ответ снова ничуть не удивилась.       — Галлюцинации, — довольно сказал Селвин. — Ох, я вижу твой страх. Значит, было. Но я требую, чтобы ты мне рассказала, как ты так быстро отошла, я не мог же.       — Только если ты мне скажешь, как ты это сделал, — Роза злилась на Алана.       — Идет, — он протянул ей руку.       Роза с опаской смотрела на его ладонь. Он уже создал Непреложный Обет в жидком виде. Сделал это прикосновением? Ладно. Выбора у нее все равно не было.       — Я слушаю, — сказала Роза, скрестив руки на груди.       — Пар, — расплылся в довольной улыбке Алан. — То зелье, которое я вчера тебе показывал, чтобы удивить — ничто. Пустышка. Куда было важнее, чтобы ты вдохнула его пары. В момент они пассивно залегли в твоей голове, влияя на сознание, а во сне мы все себя не так контролируем, поэтому дало такой эффект, мозг умеет играть с нами различные шутки. Ну что, удивил?       — Да, — призналась Роза, потому что сейчас ее удивление в голосе, да и на лице было ничем не перекрыть. — Такого я точно не ожидала.       Алан победно воскликнул, что Роза вздрогнула. Кажется, она недооценила любовь Селвина к восхвалению себя. Но это означало лишь одно. Вряд ли его удовлетворит ее разовое восхищение, для него это как наркотик, ему нужно больше. Значит, в следующий раз придется шагнуть еще дальше.       — Твоя очередь! — тут же приобрел серьезность Селвин. — Я не на тебе одной проверял! Все отзывались, что их еще два дня преследовали кошмары. Конечно, кто владеет окклюменций — меньше, но факт…       — Оу, мне это льстит, — коварно улыбнулась Роза. — Ты настолько хотел меня поразить, что даже не мог не опробовать свое изобретение на других, кто же эти бедняжки?       — Не уходи от ответа! — разозлился Алан. — Я проверял на полукровках, оно работало! Даже на чистокровных! На тебе должно было сильнее…       — А Берк знает, что ты над его пациентами свои опыты проводишь? — прищурилась Роза. — Не думал, что это может нарушить чистоту эксперимента?       — Уизли, говори! — Селвин уже одновременно шипел и рычал. — Как ты сняла так быстро это чертово влияние?       Хотелось заставить его умолять. А может обменять информацию на что-то еще более интересное? Нет, игры с ним опасны.       — Секс, — уголки губ Розы дрогнули, стоило ей вспомнить свой вчерашний, точнее уже сегодняшний умопомрачительный оргазм.       Конечно, это не было полноценным сексом. Но оральные ласки же тоже приравниваются к сексу. Во всяком случае это уже больше, чем то, что у них было раньше (а именно ничего), когда ей приходилось говорить об их связи.       — Что? — усмехнулась Роза. — Школьники не занимались сексом? Чистокровные тоже? Мерлин, как скучно вы живете. Селвин, только не говори мне, что ты девственник. Иначе я разочаруюсь.       Алан растерялся и удивленно моргнул.       — Что за чушь ты несешь? — нахмурился он, думая, что она врет. — Как какой-то секс может снять действие особых паров, чья формула…       — Не какой-то, а самый лучший и страстный, — поправила его Роза. — Попробуй, тебе понравится.       — С тобой что ли? — крикнул ей вдогонку Селвин, но она уже покинула помещение.       Эта ночь прошла не лучше. Только теперь крики Малфоя разносились по второму этажу, а простыни он сжимал далеко не от удовольствия. С каждой руной будет все тяжелее.       — Уснул, — выдохнула Роза, присаживаясь рядом с Берком.       — Я не представляю, как мы будем наносить третий ряд, — поджал губы Берк.       — Мы справимся, — заверила его Роза. — Мы же хотим помочь. Кстати, о помощи… Я сделала предложение Яксли, он ничего не упоминал?       Берк отрицательно покачал головой. Да, такое предложение Корбану точно надо обдумывать тщательно, а то ведь у Берка и правда есть все шансы прийти к власти, как было в ее сне. Когда все это кончится…       Наутро Скорпиус чувствовал себя сносно. Он пообещал Розе остаться дома, а Роза же после работы сразу направилась к нему. Она любила дни после нанесения рун. Хоть Малфой был на взводе, но в то же время более открытый, если поймать момент. Роза хотела этим воспользоваться и сейчас.       Они сидели на диване в гостиной. Роза рассказывала о своем дне, а Малфой не особо реагировал, все же три руны, усиляющие проклятие, и правда давили на него все больше. На каждое движение Скорпиус морщился.       — И все же я не понимаю, как может нравится доставлять боль, а главное твоему партнеру испытывать боль, — покачала головой Роза, снова вспоминая, как Малфой проводит вечера пятницы, возможно до сих пор.       — Показать? — в глазах Скорпиуса мелькнул огонек.       — Покажи, — приняла вызов Роза.