Посмотрел в её глаза, сразу понял - егоза!

Миша вечно всего стесняется. Себя, своих реакций, своих звуков. Да даже спину выгибать как в кайф стесняется. Ему бы на самом деле просто расслабиться, но это ведь Миха. Спасибо еще, что они избавились от этого вечного «че я как баба, блин», и научили Мишу глаза не зажмуривать в процессе. Ну, по крайней мере, не постоянно. Но все равно Миха вечно кусал губы и по возможности старался совсем-совсем не издавать никаких звуков, чем сильно раздражал Андрея. Мише нравилось, когда его гладят по голове и треплют волосы, нравилось, когда целуют в шею, нравилось, когда облизывают пальцы. В этом он бы никогда не признался вслух, но Андрей точно знал, что Миша дрожит, когда он невесомо проводит кончиками пальцев по его животу и касается сосков. Мише нравились еще многие другие вещи, но добиться от него стонов — это определенно задачка со звездочкой. А Андрей Князев любит задачки. И Миха определенно его любимый вид головоломки. Потому вечером, когда Миша так удачно уселся возле Андреевых ног, опираясь на них спиной и читая книгу, Андрей тут же не помедлил воспользоваться ситуацией, запуская пальцы в темные волосы. Миша сначала как-то нервно дернулся, но тут же расслабился, укладывая голову на колени Андрея, не отрываясь от чтения. — Андрюх, ты когда Лавкрафта прочтешь, что я советовал? — Мих, почему ты стесняешься стонать? Миша замер и медленно повернулся через плечо, удивленно смотря на Андрея. — Чего? Андрей запустил вторую ладонь в Мишины волосы и стал мягко перебирать их, чуть оттягивая и массируя виски и место за ушами. Миша мгновенно забалдел от этого, закатил глаза и книга чуть съехала в его руках. — Ты стесняешься стонать и часто сдерживаешь себя, чтобы не сделать этого. — Не правда. — возмутился Миха. Вот всегда во всем надо спорить, даже в очевидных вещах. Что за человек, — Ну… бля… стонать это как-то… не круто. Че я, блин, девчонка что ли стонать? — Ну опять приплыли, — закатил глаза Андрей, — А я, когда стону, похож на девчонку? Или Лёша? Миха нахмурился. — Вы другое… — а затем совсем тихо: — У вас это нормально получается. Андрей сжал крепко одну руку в волосах и дернул на себя. Миша порывисто вздохнул. — Я хочу слышать твои стоны, — Князев смотрел прямо в глаза Михи, а тот сидел притихшим и упрямым. — Нет. — Ты же знаешь, что я не отстану. — Андрюх, ну нахуя тебе… Миша осекся, потому что Андрей наклонился и стал целовать его шею. — Ты че делаешь? — Я же сказал, что хочу услышать стоны, — Князев снова развернул его голову к себе, — И я услышу. Миша фыркнул и продолжил чтение. Ну, по крайне мере сделал вид, что читает. Андрей же знал, что стоит ему сделать несколько движений и книга уже не будет иметь такой ценности. Он медленно провел кончиком носа по шее вверх от ключиц, дунул на ухо и лизнул мочку. — Дюх, не хочешь чем полезным заняться? — нарочито ровным голосом осведомился Миша. — Я уже, — довольно заявил Андрей и снова пробежался пальцами по темным волосам. Он гладил плечи Миши, слегка массировал их, путался пальцами в волосах и залезал кончиками под ворот Мишиной футболки. Тот упорно делал вид, что читает, но книга не листалась уже несколько минут. — Обожаю, когда ты вредничаешь, — прошептал Андрей, касаясь губами Мишиного уха. Тот снова рвано вздохнул и резко захлопнул книгу. — Не сосредоточишься с тобой. Миша предпринял попытку встать или хотя бы отползти в сторону, но был тут же жестко усажен обратно. — Я тебя никуда не отпускал, — Андрей мягко поцеловал Миху в затылок. Тот фыркнул. — Мне разве нужно разрешение? — А разве нет? Миша притих, обдумывая эту фразу, а Андрей, воспользовавшись паузой, скользнул ладонью под ворот футболки и огладил грудь. — Эй! — возмутился Миша от неожиданности, но Князева уже несло. — Тише, тише, — он провел рукой ниже, поглаживая живот и сжимая пальцы на паху Миши. Горшенев загнано посмотрел на Андрея и свел вместе брови. — Дюш… Князев достал руку и одним движением стянул с Миши футболку. Миша задрожал и сам потянул Андрея на себя. — Ладно, бля, иди сюда. Андрей довольно улыбнулся и соскользнул с кресла, садясь на пол к Мише. Такой он был сейчас уязвимый и очаровательный, что сердце внутри затрепыхалось словно птичка. Миша как-то неопределенно глянул на Андрея и вмазался в его губы, не рассчитав силы и клацая зубами о зубы. — Бля. Андрею нравится этот вечный его нетерпеливый напор. Надо прямо здесь и сейчас. Вот прям надо! Иначе никак. Иначе чувство уйдет, пропадет, исчезнет, испарится. А новое — не понятно придет ли. Миха жмурился, с секунду водит языком по собственным звенящим зубам и подается в поцелуй уже более мягко. Андрей кладет ладонь ему на щеку и ласково отвечает, прихватывая Мишины губы, слегка проходясь по ним языком. — Миш, — тихо зовет, скользя ладонью по торсу ниже, — Постонешь для меня? — Отстань, — ворчит Миха и кусает его за нижнюю губу, тут же соскальзывая на шею. Андрей выгибает спину и показательно стонет. Миха хмурится и упорно продолжает вредничать. Тянет Андрея за ремень и начинает уже его расстегивать, когда Князев его останавливает. — Чего ты? — голос звучит почти обиженно, взгляд темных глаз царапается. Андрей улыбнулся и надавил ладонью на грудь Миши, заставляя его лечь на спину. Нависает сверху и начинает медленно блуждать поцелуями по телу Михи. Андрею вообще нравилось целовать Мишу везде. Он ловил неимоверный кайф от того, когда находил новые чувствительные места на его теле. Как например недавно Андрей обнаружил, что Мишу начинает трясти, если поцеловать его в живот под ребрами. Он протолкнул колено между его ног для устойчивости и Миша порывисто вцепился в руку Андрея. Миха почему-то смотрел на него испугано и одновременно с вызовом. — Ты планируешь сейчас надо мной издеваться? Князев ехидно блеснул глазами и расплылся в улыбке. — Только до того момента, пока ты не начнешь стонать. Миха насупился. Такая перспектива явно ему не нравилась. И упрямство спорить до конца не давало расслабиться. Он еще с мгновение пялился на Андрея, а затем предпринял попытки выползти. Андрей это предвидел, а потому резко навалится сверху, вжимая Мишу бедрами в пол и ласково накрывая его губы. Горшенев заскулил. — Андрю-юш.. — Тебе всего-то надо: простонать. Миша недовольно рыкнул и стал громко, наигранно стонать, словно девка на тех немецких кассетах, что они вместе смотрели. Андрей замотал головой и взял Мишу за руку. — Халтура, не считается. И, пока Миха не успел что-то возразить, скользнул губами на два его пальца, обводя их языком. Миша моментально округлил глаза и напрягся. — Это… блять… Он весь поджался и закусил губу, неотрывно глядя на Андрея. А тот, совершенно довольный реакцией и вниманием только еще слюнявее, медленнее и развратнее облизывал пальцы, обходя их то с одной стороны, то с другой, то просовывал кончик языка между средним и указательным. Миша задрожал и закатил глаза. — Смотри на меня, — приказным тоном хлестнул Андрей и Миша моментально вернул ему взгляд. Он целовал и вылизывал его пальцы, иногда проходился губами по раскрытой ладони и запястью. И практически видел фразу в глазах Михи: «чёртов твой рот, Андрей!». Свободная рука с нажимом скользнула вверх по дрожащему животу и задела сосок. Миша шумно вздохнул, но тут же подавил стон в горле. — Андрей, пожалуйста… Князев положил Мишину руку на пол и теперь гладил и обводил по кругу оба его соска. — Пожалуйста _что_? Он поднес собственные пальцы ко рту и влажно облизал их, начиная играться с одним соском теперь уже мокрыми пальцами. Миша свел брови вместе и Андрей практически почувствовал как напряглись его бедра. — Пожалуйста, — еле дыша пролепетал Миша, — Прекрати это и… сделай уже… _что-нибудь_. Андрей усмехнулся и лизнул Мишу под ребром. — Ты знаешь что нужно сделать для этого. Миша упорно кусал губы. Будь это обычная ситуация, он бы уже давно начал издавать хоть какие-то звуки. Но не сейчас. Сейчас они оба шли на принцип и оба не хотели проигрывать. Но кому, если не Андрею Князеву выигрывать в такие игры? Да он, черт возьми, придумал эту игру. Мишино стеснение и непринятие себя были громадными, но Андреево упрямство все равно больше. Князев спустился поцелуями вниз по торсу и стал мучительно медленно и дразняще целовать живот прямо над самыми джинсами, параллельно практически невесомо поглаживая пах ладонью. Миша сгорал от этих ласк. Он метался по полу, не зная куда себя деть. — Что, Мишка, все еще не хочется стонать? — Отьебись, — зло прорычал Миха и противореча сам себе подался бедрами вперед, потираясь пахом о ладонь Андрея и жарко выдыхая. Князев наблюдал за этим и с улыбкой убрал руку. Ну уж нет, Мишенька, ты просто так это не получишь. Договор был на стоны, нечего читерить. Андрей согнул его ноги в коленях и закинул себе на бедра, придвигаясь ближе. — Миша, Миша, Миша, — облизывая нижнюю губу, качал головой Андрей, — Сам себе создаешь проблемы, — он качнул бедрами вперед, впечатываясь пахом между ног Миши, тот болезненно зашипел и порывисто вцепился в запястье Андрея. — Княже… — низко протянул Миша и у Андрея прокатились мурашки по спине, — Иди ко мне. Голос его звучал мягко, убаюкивающе. Миша гипнотически смотрел темными глазами на Андрея и мягко тянул его на себя за футболку. Андрей послушно наклонился, но затормозил в сантиметре от Мишиных губ. Тот поёрзал и продолжил гипнотизировать Андрея, поглаживая его талию ладонями и крепче обхватывая ногами. Миша не умел флиртовать, по крайней мере специально. Но абсолютно точно умел соблазнять. Возможно это происходило случайно и нативно, но Миха был еще тем соблазнителем. Иной раз на концерте один взгляд или взмах руки, зачесывающей волосы назад, сводили Андрея с ума и заставляли плыть, скулить и зажимать Мишу в пыльных углах гримерки после выступления. Вот и сейчас. Миша лежал совершенно беззащитный, уязвимый, пышущий жаром, просящий, умоляющий, красивый. Бессовестно красивый! Андрей неприкрыто любуется им, но игру не прерывает. — Ты получишь все, что захочешь, мой хороший, — шепчет в самые губы, но целовать не дает, — Мне всего-то нужны пару твоих стонов. Миша зажмурился, а Андрей с силой укусил его в шею. И вот, как разряд молнии, прозвучал первый стон, разрывающий пространство комнаты. Андрей замер, резко поднимаясь и заглядывая в лицо Мише. Тот моментально покраснел. — Доволен, блять? Андрей чувствовал как собственное сердце бьется в горле. — Ты восхитительный, — завороженно пролепетал Князев. Миша еще гуще покраснел. — Заткнись. Он зажмурился, а Андрей стал жарко осыпать его лицо поцелуями. — Восхитительный, горячий, — губы мазали по коже, целуя скулы, веки, брови, щеки, — Такой возбуждающий и самый замечательный. Миша жмурился и фырчал на каждое слово Андрея, но Князев точно знал, что ему это нравится. Нравятся нежности, нравятся ласковые слова, нравится подчиняться Андрею. Он никогда этого не признает, но Андрею и не нужно признание. Князев наклонился ниже и лизнул сосок Миши, чувствуя как тот весь задрожал и подался навстречу. — Андрюш… — ох уж этот тембр. Андрей зарычал и крепче впился пальцами в талию Миши, снова толкаясь бедрами вперед, выбивая из него судорожный вздох, — Андрюш, трахни уже, а? Не могу больше. А Андрей все не унимался. — Ты тратишь время на слова, а мог бы… Князев не прекращал играться с Мишиными сосками, дразнился кончиком языка, обводя по кругу, кусался и зализывал следом. В какой-то момент, Андрей даже сам не отследил как это произошло, но его ладонь легла на пах Миши, пальцы очертили уже давно крепкий стояк, и машинально сжались на нем. И тут Миша не выдержал. Руки на талии Андрея затряслись, а бедра сами собой взлетели вверх. Миха запрокинул голову, заломил брови и из горла вырвался стон. Громкий, протяжный, просящий, задыхающийся. Затем еще и еще. Миша стонал и трясся в руках Андрея, а тот крепче прижимал его к себе. — Охуеть… Миша метнул в него взгляд совершенно темных, поехавших глаз. Андрею даже показалось, что эти чернющие зрачки полностью затопили белки глаз и на него сейчас смотрит нечто демоническое. Миша тяжело дышал. — Иди сюда, сука. Андрей практически упал на него — с такой силой Миха его дернул на себя и впился в губы, снова стукаясь зубами, но на этот раз не отстраняясь. Андрей уперся одной рукой в пол возле Мишиной головы, а второй крепко держал его бедро, продолжая толкаться вперед и тереться стояком о стояк через ткань. Миша стонал и скулил в поцелуй, ни на секунду не отстраняясь, глубоко сплетаясь языком с языком Андрея. Андрей был доволен как кот, что только сожрал банку деревенской сметаны. Он то и дело улыбался в поцелуй и тихо шептал туда же: «умница», «ты такой горячий», «пиздец, Мих», «охуенно». Что если записать эти звуки и вставить их в какую-нибудь песню? Мишины стоны это поэзия, Мишины порывистые вздохи это искусство! Андрею было жаль людей, которые не имеют возможности услышать этого. И одновременно с тем до мурашек был доволен тем, что он единственный зритель этого действия. Миша запустил пальцы в волосы Князева, оттягивая их и перебирая. Его тоже перло и таращило от всего происходящего. Он наконец таки отпустил себя и дал волю чувствам и расслаблению, и высвобожденная энергия сейчас била по всем нервным окончаниям, наэлектризовывая их. Миша вдруг всхлипнул и отстранился, тяжело дыша и напряженно смотря в глаза Князева. — Андрей, я… — он видел робкую идею в глазах Михи, но не торопил его и терпеливо ждал, — Я… это… — Миха сглотнул и покрылся густым румянцем, — Можно я отсосу тебе? Блять… Андрей вскинул брови и округлил глаза. Миша крайне редко говорит что-то подобное вслух. Нихуя себе. — Разве я могу тебе отказать? Миха довольно осклабился и дернул Андрея, резко переворачивая того на спину. — Тебе пиздец, Андрюш. Князев раскатисто засмеялся, закидывая руки за голову и удовлетворенно наблюдая как Миша нетерпеливо расправляется с его ремнем. Мне пиздец, согласен. Но какой сладкий будет этот пиздец…