Посмотрел в её глаза, сразу понял - егоза!

В комнате было шумно. Большая компания веселилась, смеялась, играла в какие-то игры и танцевала под музыку, звучащую из трескучих динамиков магнитофона. Леша не имел понятия чья это была квартира, но кажется здесь собралась добрая половина Там-Тама. Веселье было отличным и кто-то даже притащил ящик вполне себе хорошего коньяка, а хозяин хаты заморочился за лед. Прямо таки элитное бухло, что сказать. Леша уже был хорошо пьян, когда понял, что прошло минут тридцать, как Миха с Андреем мелькнули мимо него в последний раз и больше он их не видел. Это напрягало. Нет, конечно, не то чтобы он какой-то ревнивый тип, да и как вообще можно ревновать в их отношениях, но…. Черт, видимо можно. Поэтому Леша старался занимать себя всем подряд, лишь бы не думать об этих двоих, которые свалили куда-то без него. Но, спустя какое-то время, когда все разговоры стали отдавать жженой горечью на языке, Ягода решил просто забиться в угол, где никого не было, попивая коньяк из стакана и злясь на весь мир и в первую очередь на себя. Балу упал на диван рядом и пьяно привалился к боку Леши. — Чего такой красивый и скучаешь один? Ягода выгнул бровь, искоса глядя на него. — Игривое настроение с-сегодня, Шур? — Как и всегда рядом с тобой. Балунов хитро прищурился и боднул Лешу лохматой головой в плечо. Ягода хмыкнул и приподнял руку, чтобы Саша пробрался к нему под крыло, приземляя ее ему на спину, обнимая. Тот конечно же не упустил возможности воспользоваться этим приглашением, тут же обвивая руками талию младшего Горшенева. Ткнулся носом ему в шею и пьяно выдохнул горячий воздух. Лед в коньяке давно растворился, оседая каплями конденсата снаружи стакана. Леша задумчиво потер стенку, собирая капли, и сделал несколько крепких глотков. — Что, где Миха с Андреем? Леша напрягся. — Без понятия. Ушли куда-то п-полчаса назад. — Без тебя? Блять! Вот умеет Балунов под кожу без ножа залезть. — Хочешь, чтобы я пошел их искать? Шура чуть отстранился и сфокусировал блуждающий взгляд на лице Ягоды. — Нет. Леша вдруг почувствовал ладонь у себя на пояснице под рубашкой. Он вновь поднял брови и с легкой издевкой посмотрел на Шуру. — Заблудился, малыш? Балу фыркнул и расплылся в довольной улыбке. — Не-а, я кажись, пришел туда, куда надо. Черт. Он был так близко. Как-то… напрягающе близко. Леша отвернулся. На душе все еще было погано. Ягода осмотрел комнату, Михи и Андрея не было видно нигде. Вот же ж… Паршивцы. Может оно, конечно, ему и не надо беситься. Пошли там за сигаретами или опять собачатся на тему у кого хер длиннее и талант талантливее. Да и в принципе Леше бы уже привыкнуть к тому, что в их отношениях это нормально. И он бывало проводил время с Андреем, без Михи. С Михой без Андрея – меньше, но тоже было. Но почему-то именно сегодня он чувствовал себя крайне паршиво по этому поводу. Все таки было бы славно иметь человека только своего, которого не нужно было с кем-то делить, даже если всем участникам нравится это “деление”. Анархо-квир-коммуна, где все общее и никто никому не принадлежит. Но в случае с Михой и Андреем это правило было не до конца рабочим. Эти двое просто всегда жили в головах друг у друга, двадцать четыре на семь. И Алексей даже до конца не понимал кого ревнует больше: Андрея, в которого совершенно точно был влюблен, или брата, с которым у них всегда была всепоглощающая обоюдная забота и понимание, которое слегка сместилось с появлением Князя. Леша допил бокал до конца, оставляя его на ближайшем журнальном столике, и задумчиво стал растирать влагу по пальцам, все так же оглядывая комнату. Вдруг он почувствовал мокрое прикосновение к пальцам. Глянул вниз и увидел как Шура совершенно по-кошачьи наклонился и лизнул языком каплю воды с его большого пальца. Ебтвоюмать, это еще что за новости? — Э-э… Шур? — Назови меня так еще раз. Глаза Балунова горели огнями, он вернулся обратно под бок Лехи и лицо его снова стало слишком близко. — Как? — “Малыш”. Леша сглотнул. Шура горячо и пьяно дышал на него, да Горшенев и сам не был трезв. Они как-то одновременно глянули на губы друг друга и Ягода почувствовал как и вторая рука Шуры очутилась под его рубашкой. — Э.. Я… П-пожалуй п-пойду покурю. Он мягко выскользнул из паучьих объятий Балунова, съезжая с дивана и направляясь на балкон. Ночной воздух приятно холодил кожу. Леша закатал рукава рубашки и выпустил ее края из брюк – все равно Шура уже разворошил. Достал из кармана сигареты, прикурил и выпустил дым в ночной воздух, опираясь локтями о перила. Хлопнула дверь комнаты, выпуская наружу шум вечеринки. — Че сбежал, Лешка? — Я не с-сбегал. Шура встал максимально близко, опираясь бедрами на перила. — Угостишь? Ягода передал ему пачку. Балу зажал сигарету между губ и кивнул на зажигалку, лежащую на перилах. Леша кивнул на нее в ответ, мол “бери, поджигай”. Шура состроил страдальческую физиономию, скосив глаза на кончик сигареты. Ну коша-ак! Ягода засмеялся, выпрямляясь и чиркая колесиком. Балу довольно лыбится, беря Лешу за запястье и прикуривая от огонька в его руке. В озорных глазах опять пляшет веселье, а Леша не прекращает снисходительно улыбаться. Ну дурак. — Ты красивый, Лешка. Да что ж такое то! В очередной раз за вечер Горшенев поднимает брови на слова Шуры и несколько смущенно отводит взгляд в сторону. — Ты ведь не будешь отрицать этот факт, как твой брат? — не унимается Балунов, теперь поглаживая большим пальцем запястье Ягоды, которое все еще сжимает в ладони. — А т-ты чего добиваешься, Сань? Леша забрал у него свою руку, потому что от этих поглаживаний щеки начали теплеть. Вообще-то Балунов был той еще вечно флиртующей кобелиной. Под стать Князю. Только если Князь, помимо своей слабости на Горшенёвых, улыбался исключительно девушкам, то Шура — вообще всем. Эдакий вечно озорной мартовский кошак. Кто почешет, тот и хозяин. — Может склеить тебя хочу? — затягиваясь сигаретой, мурлычет Балунов, — Может нравишься мне, Лешк? Вот же шельма. Они часто заигрывали друг с другом на тусовках, это было всеобщим развлечением: посмотреть на язвительные комментарии двух котов, которые ради шутки могли чуть ли не сосаться, сидя друг у друга на коленях. А может это были не шутки? — Знаешь, Шур, — Ягода выпрямился в полный рост, подходя вплотную к Балунову, по пути выбрасывая свою сигарету с балкона, — Я ведь могу и ответить. Он был выше Саши почти на голову. Тот еще слегка горбился и опирался бедрами о перила, так что разница в росте ощущалась еще сильнее. Леша мягко забрал сигарету из его губ, приближаясь на расстояние пары сантиметров, заставляя его запрокинуть голову. Шура весь засветился и уже подался вперед, но Ягода увернулся, сохраняя между ними малюсенькое расстояние и гипнотически глядя в светлые глаза. Балу явно нравилась эта игра. Он расплылся в улыбке и мелко облизал нижнюю губу. — Бывало у тебя такое, Шур, — находясь неприлично близко тихим голосом спрашивает Леша, — Что ты смотришь на человека, которого знаешь уже неприлично давно, и внутри будто все костром разгорается? — пальцы пробежались по груди Шуры вверх, ласково касаясь ключицы, надавливая на выемку между ними, — Полыхает пожаром. А если начнешь тушить, то вы скорее оба сгорите. Бывало такое, Шур? Леша глянул на губы Балунова, тот отзеркалил взгляд. Тянулись секунда за секундой, они оба молчали, находясь буквально в миллиметре друг от друга. Из комнаты, приглушенной балконной дверью, послышался взрыв смеха и аплодисменты. И если бы хоть кто-то сейчас глянул в окно или вышел к ним, то точно бы задался вопросом что тут происходит. Ягода усмехнулся, поднял руку с сигаретой Балу, затягиваясь долго и выпуская дым возле его лица. — Вот и у меня не бывало. Он вставил сигарету обратно в губы Шуры, резко отстранился и вышел с балкона. Балунов нагнал его в туалете, где Леша умывал холодной водой руки и разгоряченное лицо. — Ты че, Горшенев, охуел? Ягода поднял смеющийся взгляд на отражение Шуры в зеркале, который выглядел еще более взъерошенным, чем обычно. — Что такое, Сань? — Хули ты опять меня кинул? Леша развернулся к нему лицом и невинно похлопал глазами. — Я думал мы играемся. Балунов как-то упрямо фыркнул и в два шага оказался возле Ягоды, вжимая того в раковину и с ходу целуя в губы. Леша ойкнул и зажмурился. Что ж, игры кончились. Наверное, все сегодня вело к этому. Всегда вело к этому. Намеки были не намеками, а прямым руководством к действию. Шуркины руки снова так органично оказались под рубашкой Лехи, а он сам запустил пальцы ему в волосы, крепко сжимая. Они целовались, нетерпеливо и сбивчиво дыша. Леша чуть наклонялся над ним, чтобы компенсировать разницу в росте. В висках стучал алкоголь и безрассудство. Шура целовался охуенно. Лучше, чем кто-либо, с кем целовался Леша. Даже лучше Андрея. Скользил влажным языком между губ и так здорово задавал темп, будто это было музыкой. Леша судорожно выдохнул, когда почувствовал чужое колено между ног. Хлопнула дверь — видимо кто-то хотел войти в ванную, но передумал. Они резко отлепились друг от друга, но не отстранились. — Видимо не играемся, — смущенно проговорил Леша и они оба тихо рассмеялись. — Может и играемся, кто знает, — губы Балунова прижались к шее, горячо и тягуче ее целуя, продолжая гладить Лешу под рубашкой, разгоняя обжигающие волны по коже, — Малышом назовешь? — А ты отсосешь? — в шутку и рифму отвечает Ягода. — Алексей! — притворно-возмущенно восклицает Балу, отстраняясь и со смехом заглядывая ему в глаза. — Александр! — вторит ему Леша. Шура выгибает одну бровь, хитро прищуриваясь. — Я - да. Леха поджимает губы, пряча улыбку. — И я - да, — затем чуть помедлив, добавляет: — Малыш. Они оба смеются и снова начинают целоваться. Все таки было славно иметь человека только своего, которого не нужно было с кем-то делить.