На Барбарусе всегда пасмурно

      Прохладный воздух корабельного коридора, в котором ещё чувствовались мельчайшие частицы реагентов после дезинфекции, гулко уносил вперёд тяжёлые шаги примарха и его почётной стражи. Их белые доспехи, украшенные гравированным металлом, были самой приметной деталью во всём переходе. Простые некрашеные стены, оставленные без декоративных панелей переборки — теперь это место по-настоящему обжито Легионом. Хорус был удивлён в лучшем смысле, когда впервые увидел, что генетический брат сделал со своим флагманом. Внутренние помещения пошли под простую и радикальную перепланировку — выброшено всё лишнее, остальное заново отстроено в погоне за эффективностью. На внешнем корпусе линкора типа «Глориана» не нашлось бы ни одного места, куда не прикрутили утяжелённые пластины брони и вспомогательные батареи для заряженных химикатами торпед. Шедшая во главе построения серо-зелёная «Стойкость» никого не оставляла равнодушным. Рогал, Сангвиний и даже Феррус встречали первого из братьев в личных кабинетах и гостиных. Мортарион же выбрал пустовавший зал переговоров, не пожелав приглашать в свои комнаты. Холодный, как космический вакуум, отстранённый ото всех, кроме аборигенов родного мира и, теперь уже, солдат принадлежавшего ему Легиона. Нудный, как многокилометровое болото. Расположить к себе этого будет не так просто. Но Хорус не был бы собой, если бы не нашёл выход из ситуации — используя другого генетического родственника. Обнаруженный на пустынной планете десятилетием ранее, Сангвиний с порога начал проявлять ко всем вокруг дружелюбие и тактичность. Особенно к нему. Узнав же о существовании многочисленных братьев, он вознамерился наверстать упущенное за годы одиночества. Среди знакомств, которые Луперкаль застал лично, отметились два — Ангел смог разговорить Пертурабо до обличительной тирады о нелёгкой жизни того, и выжал даже из Эль’Джонсона подобие вежливой улыбки. Можно было повышать уровень сложности. Высокая фигура в сером едва повернула капюшон, когда за Хорусом тихо закрылись створки дверей. Огромный семигранный стол с закреплённым в центре гололитом, одинаковые металлические сиденья. Больше потолочный люмен ничего не освещал в просторной комнате. — Под этим солнцем и облаками я приветствую тебя. Так старомодно и неожиданно витиевато для сельской планеты. «Бывшей сельской планеты», — поправил себя Хорус. Жнец провёл полноценную индустриализацию, несмотря на затяжные войны с местными ксеносами. Теперь же те канули в небытие, а народ Барбаруса процветал. — Здравствуй, брат. — Не моргнул, встретив внимательный прищур янтарных глаз. — Оружие, о котором ты говорил в сообщении, готово к учениям. Желаешь провести ещё один смотр? — Нет. — Луперкаль опустился на соседнее сиденье, раскрыл небольшой голографический планшет. Ненавязчиво склонил разговор к тому, ради чего добивался личной встречи на самом деле. — Я хочу познакомить тебя кое с кем. Не так давно был найден Девятый примарх. Его манёвр не остался незамеченным. Суровое овальное лицо, наполовину скрытое респиратором, малость помрачнело. Готовясь пополнить ряды командующих, Жнец прилежно изучил историю прежних завоеваний Империума. — Девятый? — Хриплый голос прозвучал недоверчиво, настороженно. — У которого «Несмертный Легион»? — Да. И Сангвиний делает успехи — ни одного инцидента с союзными подразделениями с тех пор, как он принял руководство. Над экраном возник пикт-снимок, вероятно, сделанный Хорусом собственноручно. Мортарион пригляделся, задумчиво кивнул. Незнакомый брат кротко смотрел в кадр, сложив руки поверх простого одеяния-покрывала, наброшенного через плечо. Тому было не занимать дисциплины и терпения, что похвально для любого воина. Девятый Легион космодесанта был жаден до крови и отличался взбалмошностью, но генетический отец, получается, имел в противовес им стоический темперамент. — У меня ещё вопрос. Вот это, за его спиной… — Длинные пальцы очертили не поместившиеся в объектив пиктера крылья. — Украшение или что-то функциональное? — Они настоящие. Ещё и лишние конечности в придачу. Мортарион поморщился: — Соболезную. Хорус выждал, прежде чем раскрыть последний довод. Глыба льда, которой его собеседник являлся в плане социального взаимодействия, понемногу тронулась с места. — Он приготовил для тебя вот это. Прозрачная бутылка из витого стекла со стуком опустилась на стол. В насыщенной зеленовато-жёлтой глубине застыли хитиновые клешни и смертоносное жало. Мортарион покрутил подарок в руках, поднял, чтобы рассмотреть радиоактивного скорпиона на свет. Если и пытался скрыть интерес, то у него не вышло. Точное попадание. А ведь каких усилий Хорусу стоило отговорить Ангела от батального портрета! Потом от скульптурной группы освободителя Барбаруса в окружении верных подданных. И даже от симфонии в честь того. — Ферментированный сок одного редкого вида суккулентов с его родной планеты, — бросил как бы между делом. Новый вопрос прозвучал незамедлительно: — Крепость? Воспоминания о том, как он отплёвывался после первого бокала, вспыхнули слишком ясно. Хуже пришлось только во время знакомства с Леманом и его бесконечным мъодом. Убереги Император их коллектив от совместных трудов этой троицы! Спешно выбрана самая вежливая и панибратская улыбка из всех возможных: — Тебе понравится. Мортарион немного помолчал, и, наконец, выдал то, чего Хорус от него и ждал: — Думаю, мы можем обменяться опытом. Последнее уточнение, чтобы обезопасить генетического брата от экспериментальных разработок: — Сам он предпочитает немного другое. Вместо ответа — выжидающий янтарный взгляд. — Баалиты собирают мелкие плоды скорпионьей колючки, а затем оставляют их бродить в бочках из высушенных кактусов другого вида. — Продолжил, постарался объяснить кратко и по существу. — Получается полный аналог имперского вина. — На Барбарусе такое не популярно. Но я поищу, что можно сделать.

~°🌿•🍷•🌿°~

Быстро же он привык носить силовую броню взамен обычной одежды. На заболоченных берегах тяжесть керамита только помешает, а старый непромокаемый плащ с капюшоном и высокие сапоги будут кстати. До отбытия из системы оставались считанные месяцы. Раз предоставился повод снова побродить по родным местам — почему бы не воспользоваться им? Неизвестно, сколько времени придётся сражаться до покорения Галактики. Мортарион запер заднюю калитку и не спеша пошагал прочь от своей резиденции. Под толщей облаков занимался рассвет, но в предгорьях ещё лежал тяжёлым покрывалом туман. С тусклых листьев срывались вниз крупные капли росы, мутной от атмосферных газов. Неприметная тропа вела к старой дороге, виляя среди замшелых стволов. Группа измождённых оленей, беспокойно озираясь, проскакала по заросшей травой колее и скрылась в кустах. Ему нужно одно конкретное место, которого избегали местные. Улучшенный организм разлагал любые спирты наравне с другими ядами, и, чтобы в экспериментальном вине был хоть какой-то смысл, следует использовать для брожения нечто особенное. Тот ингредиент, который станет основой, токсичной в меру. Всё реже свисали с ветвей разлапистые лишайники, всё чаще неуловимо менялись остальные адаптировавшиеся растения. Неброская палитра зелёных и оранжевых оттенков постепенно блекла, пока не растворялась в пепельных полутонах. За группой низких коричневатых елей шумел невысокий водопад. Речные пороги уходили вверх, туда, где постепенно исчезала всякая жизнь. Деревья уступали место более устойчивым, измельчавшим видам, пока среди скал не оставались одни только чахлые и кривые облачные дубы. Вода оттуда была гиблой для всех видов, которым не удалось приспособиться. Разбиваясь о чёрные камни, поток бежал вниз, пока, наконец, не утихал в тенистой заводи. Ряска, длинные нити всплывшей подводной поросли, робкие светлые пятна среди шипастых листьев. Квакали из камышей редкие пузатые лягушки, ещё не спрятавшиеся в норах от света приближавшегося дня. Один из замшелых камней зашевелился и ушёл на глубину — отдыхавший сом. Бутоны выносливых растений уже начали раскрываться. Те, что у берега, даже сохранили немного естественной охряной окраски по краям. Мортарион опустил руку в тёмную воду, притянул цветки друг к другу, собрав полную горсть. Короткий загнутый серп беззвучно отделил бутоны от стеблей. Нежные лепестки пересыпаны в поясную сумку с плотной застёжкой из синтетики — там они сохранятся, не начнут вянуть до самого вечера. Нужно добавить что-то из других частей кувшинок, но только одно, чтобы подарок не превратился в яд. Пошарил среди листьев, избегая лишних прикосновений. Крупный стебель, на котором прежде держалось три соцветия, вполне подходил. Мортарион поднял скользкий шнур на свет, поднёс серп… Спасибо генным модификациям — отдёрнул пальцы за доли секунды до того, как коварный лист скрутился в отравленную ловушку, всколыхнув безмятежную озёрную гладь. Лучи далёкого солнца не могли стать для растений единственным источником пищи. Другие ростки реагировали на колебания, тут и там зелёные пасти хватали пустую воду. Дальше, ближе к центру пруда — ещё скопление. Изумрудная поверхность озера едва заметно двигалась — река уходила в подземные пещеры. Разномастные листья перекрывали друг друга, на полупрозрачных лепестках сверкала россыпь мелких водяных брызг. По колено в ледяной воде, Мортарион продолжал идти по илистому дну. Замбак кусачий лучше не брать. Популярный среди народа в качестве добавки к настойкам, он обладал отчётливым и специфическим вкусом. Вперемешку с обманчиво устойчивыми круглыми листьями из воды поднимались грозные крючковатые шипы локвани обыкновенной. Её стебли и принесут неброскую пряность. Тихие взмахи латунного полумесяца да шелест мелкой ряби среди осоки — всё, что нарушало рассветную тишину. Сумка засыпана доверху, вино выйдет крепким. Теперь предстояло вернуться и обработать всё добро в домашней лаборатории. Снять росу, содержавшую эфирные масла, очистить собранные растения. Перед добавлением сахаров отрегулировать концентрацию токсичных соединений, прогнав сквозь измельчённые лепестки газы-реагенты. Возможно, не один раз, и финальные проверки процесса брожения придётся проводить уже на борту флагмана.       За сборами минули последние недели. Прошли учения на поверхности планеты, за ними все флотские манёвры — Хорус со своими бойцами давно вернулись на передовую. Гвардия Смерти же была готова занять своё место в Великом Крестовом Походе. Тем днём, когда Четырнадцатому Легиону полагалось отправиться в вольное плавание к ближайшим враждебным мирам, астропаты «Стойкости» получили сообщение от «Мстительного Духа». Хору специалистов без труда удалось восстановить знакомый доверительно-полуформальный стиль старшего брата: «К тебе приближается экспедиционный флот Девятого, лорды-милитанты уже подобрали вам совместную кампанию. Что бы ты ни нагнал для него, Сангвиний в восхищении».