▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭
Вино и сигареты
А. Швец
За окном уже раздавалась нескончаемая трель птиц, и даже все закрытые в скромной съёмной квартире форточки никак не спасали Антона: до его ушей всё равно доносилось это радостное пение. — Заебали орать! Юноша приподнялся на локтях и взглянул на окно, за которым кружила стайка крылатых. Сказать, что у Антона болела голова — ничего не сказать. Она просто трещала по швам, но, как бы прискорбно это не звучало, он уже привык к адским нескончаемым головным болям. Только светлая макушка опустилась обратно на мягкую подушку и зарылась в пушистый плед голубоватого оттенка, раздалась трель телефона. Антон страдальчески простонал, зарылся под плед ещё больше, так, что теперь не было видно той самой светлой макушки, и старался игнорировать «Мошпит», который орал из динамика его телефона. Он и так прекрасно знал, кто ему трезвонил в такую рань. Наконец, сумасшедшие биты прекратили бить по ушам, и Антон облегчённо выдохнул. Не сильно-то он и беспокоится обо мне, — пронеслось в голове юноши, прежде чем его телефон дал знать об ещё одном входящем звонке. Грёбанный «Мошпит». Надо будет поменять песню на звонке друга и поставить туда что-то поспокойнее, а то такими темпами можно и сердечный приступ заработать с утра пораньше. Антон, вздохнув, вытащил одну руку из-под мягкого пледа, из-за чего та сразу покрылась мурашками, «вообще-то май на дворе, схерали так холодно даже в квартире?!», и начал шарить ей по поверхности старой тумбочки, которая, похоже, стояла тут ещё с далеких времён СССР. Уронив пару предметов на пол и поморщившись от грохота, Антон наконец нащупал чудо техники. — Да? — постарался ответить не слишком сонным голосом, но получилось не очень успешно, как хотелось бы. — Антон? — раздался из динамика телефона взволнованный голос друга. — Господи, живой, — Дима по ту сторону линии облегчённо вздохнул, чем заставил парня, который сидел на кровати, приподнять уголки губ. — Тебя где черти носят, скотина ты такая?! — вот тут улыбка уже пропала с лица Антона, и он только поморщился и убавил громкость вызова, чтобы его голова прямо тут не развалилась на мелкие кусочки. — Я переживаю вообще-то! Ты почему на мои звонки вчера не отвечал?! Антон ставит вызов на громкую связь и листает свой журнал звонков. Три пропущенных от старосты, пара неизвестных номеров, наверняка какая-то очередная реклама, и… Сколько, блять?.. Перед зелёными глазами красовалась прекрасное число «23» рядом с контактом «Поз». Антон тяжело вздохнул и потёр лицо одной рукой. — Дим, прости, ну что ты так завёлся-то? — Что я так завёлся? Антон, ты совсем что ли? Ты не появляешься уже пятый день в универе! Хочешь, чтобы тебя нахер отчислили с первого курса сразу же? — не унимался друг, стоя возле окна в учебном заведении и наблюдая за тем, как весело прогуливают пары четверокурсники совсем неподалёку от здания, где учились. — Ну отчислят и отчислят, хуй с ним! А тебе пора перестать играть роль моей мамочки и вечно следить за мной, — буркнул Антон, взмахнув при этом рукой. — Я просто за тебя беспокоюсь, балбес неблагодарный, — вздохнул парень, поправляя свои очки. — Ладно, хорошего дня, Антон. Из трубки послышались короткие и частые гудки. — Ну и пожалуйста! Телефон отлетел в другую сторону кровати, а светлая макушка вновь спряталась под голубым пледом. Уснуть повторно Антону не удалось ни через десять минут, ни через час. На пары сегодня он, ясно дело, не планировал идти. Настроение после разговора с другом стало вовсе паршивым. С одной стороны, Антону стыдно за то, что так поступает со своим, наверное, единственным теперь, близким человеком. А с другой, ну неужели непонятно, что юноше после случившегося вот вообще не до каких-то там пар. Он даже ещё не закончил первый курс, а ему уже всё это надоело. Возможно, педагогика — это не его, но идти в другое место уже не хотелось. Родители даже не спросили Антона, куда он хочет поступать. Просто засунули в довольно неплохой институт в Питере и попросту забили на сына. Деньги высылали на учёбу, на жизнь и всё на этом. Даже не звонили толком, а если даже и звонили, то мать только засыпала его вопросами по поводу учёбы. А как там сам Антон — это было, видимо, неинтересно. Они даже и знать не знали, что у юноши девушка была, и что она погибла совсем недавно. Единственный, кто всегда беспокоился за Антона — это Димка. Да и у того, видимо, уже тоже руки опускаться начали.▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭
В руках Димы лежала визитка с номером телефона и надписью: «Попов Арсений Сергеевич. Психолог. Звонить по номеру…». Понятное дело, что Антон пошлёт и его самого, и этого психолога, но смотреть на то, как парень медленно скатывался по наклонной, Позов больше не мог. Такими темпами он и университет бросит, и что тогда? А Дима подозревал, что тогда будет. Этот «малолетний пиздострадалец» будет пропивать все деньги, высланные родителями на учёбу, и ни дай боже ему придёт в голову ещё и калечить себя. От этой мысли Дима поёжился, ведь парень сейчас совсем один в съёмной квартире, где очень много острых предметов. Позов очень надеялся, что его друг не такой идиот, чтобы начать вредить себе. Тяжело вздохнув, пальцы быстро начали набирать нужные одиннадцать цифр. Довольно долгие гудки заставили Диму нервничать ещё больше. Почему его так колотило — парень не знал. Из динамика послышалась, видимо, уже вызубренная фраза: «Добрый день. Арсений Попов, социальный психолог. Чем могу быть полезен?». — Здравствуйте, моему другу нужна ваша помощь, только есть одно условие: не желательно, чтобы он знал, что его пытаются вылечить, — немного неуверенно проговорил Дима и отвернулся от окна, направившись в сторону нужной аудитории. — Будет гораздо лучше, если мы с вами поговорим не по телефону, а с глазу на глаз. Когда вам будет удобно приехать ко мне?▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭
Антон сидел в довольно старой ванне, такой же старой, как и эта квартира. Длинные обнажённые пальцы обхватили горлышко тёмно-зелёной бутылки из-под красного вина, которого уже почти что не оставалось, может ещё пара глотков разве что.Вино и сигареты — это всё, что нам осталось…
— Душить друг друга в ванной и снимать свою усталость, — шёпотом произнёс Антон, прислонив к губам горлышко бутылки и сделав маленький глоток вина.Мой сон — твои объятья, а мой космос — гематома…
— Впечатай меня в стену, чтобы я осталась дома… По антоновской щеке начала катиться слеза, оставляя за собой мокрую дорожку, которую юноша даже не смахнул. Талантливый человек — талантлив во всём. Это в точности описывало Есению. В памяти всплывают моменты, когда они оба были в разных городах, очень далеко друг от друга. Оба очень, просто дико скучали. Она отправляла ему в голосовых сообщениях свою новую написанную песню, а потом часами донимала Антона вопросами. «Антон, меня точно не засмеют, пока я буду это петь?». «Да ты так говоришь, потому что любишь, а мне нужно честное мнение, ну Антон!». «Может переписать второй куплет, или он нормальный?». «Ой, Антох, забыла сказать, у меня завтра будут старты, тебе скинуть видео потом с них?». «Надеюсь, очень скоро ты будешь смотреть мои соревнования не через экран…».Вино и сигареты — это всё, что нам осталось
Душить друг друга в ванной и снимать свою усталость
Мой сон — твои объятия, а мой космос — гематома
Впечатай меня в стену, чтобы я осталась дома-а…
Я осталась дома…
Антон прикрыл глаза, как ему показалось, всего на минуточку. Всё тело от неестественного положения в ванной затекло так, что невозможно было пошевелиться, не чувствуя при этом боли. В квартире стоял полумрак, а в его руках лежал изрядно потрёпанный вальтрап. Это был её любимый из всего множества. В груди что-то очень неприятно кольнуло. Юноша поднялся на ноги далеко не с первой попытки, откинув ткань в сторону. В этой квартире всё напоминало о ней.▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭
Тут, как и вчера, орала музыка, а всё помещение было забито людьми. Заметив, что места у барной стойки заняты, Антон разочарованно вздохнул и присел на диванчик, не заметив, что он вообще-то занят уже. Болезненные воспоминания накрыли его с головой. Вновь. Хотелось просто спиться и убиться, и причём Антон ничуть не шутил. К тому же, он винил себя за то, что позволил всему своему миру сойтись в одном человеке. Но зато в каком человеке! Антон был уверен на все сто, да какие сто, на тысячу, что лучше он уже никого не найдёт. Да и если честно, искать не хотелось. Мужчина, что сидел как раз на этом самом диванчике, недовольно покосился на юношу, но, узнав в нём своего, теперь уже тайного, пациента, изменил свои намерения. В памяти вспыхнуло то, как днём к нему зашёл довольно милый парень в очках и стал рассказывать всё, что знал сам о своём друге и что требовалось. Теперь, кажется, психолог знал этого паренька, как свои пять пальцев, но как же глубоко он ошибался. — Вообще, тут занято, но я не против, — подал негромкий голос мужчина, убрав телефон в карман и начав разглядывать юношу. На Антоне болталась бесформенная толстовка тёмно-серого цвета, а из-под воротника виднелись выпирающие ключицы. Длинные, худые ноги облепляли чёрные джинсы. Он носил совсем непримечательные кроссовки тёмно-серого цвета. Волосы на голове были смешно взъерошены, будто парень только проснулся и, не то что, не причесав, даже не пригладив их, пошёл сразу в люди. На запястьях блестело множество металла, и Арсений про себя отметил, что если вдруг парня кто-либо спровоцирует на драку, то точно получит металлическим браслетом с шипами по лицу. Психолог поморщился и заметил, что парню уже слишком неловко ловить на себе столь пристальный взгляд голубых глаз. — Мы с вами случайно не встречались раньше? — спросил каким-то до боли безразличным голосом Антон, а после чего махнул рукой. — А в общем-то, мне без разницы. Юноша подозвал к себе милую девушку, которую и попросил принести ему что-то выпить. Она недоверчиво посмотрела на Антона, на что тот закатил свои зелёные глаза и уже на автомате выдал: «Восемнадцать есть». Что за люди?! Не пустили бы меня ещё на входе, не проверив паспорт. — Сучка… — шепнул себе под нос Антон, откинувшись на спинку диванчика и поймав на себе удивлённый взгляд голубых глаз. — Что вы все так пялитесь на меня? Арсений быстро отвёл взгляд, потягивая обычную колу со льдом из трубочки. Антон тяжело вздохнул, начав осматривать своего соседа по диванчику. У мужчины довольно неплохо уложены тёмные волосы, да и сам он выглядел привлекательно. Чёрные джинсы, облегающие ноги, с рваными коленями, футболка с каким-то непонятным черепом в очках, и чёрный то ли пиджак, то ли куртка. Антон в этом не особо разбирался. Это было что-то между, по его мнению. Пидор какой-то, — подумал Антон, прежде чем ему подали заказ. Голубые глаза наблюдали за тем, как парень опустошал уже второй шот, и Арсений понимал, что если он сейчас же что-то не предпримет, то это длинное чудо(вище) опять напьётся до беспамятства. — Это вредно — в твоём возрасте так пить. — Я вреднее, уж поверьте, — очередной опустевший шот встал на столике рядом с остальными. — Да ну? Не хочешь рассказать, что за повод? — кое-как успел заткнуть себя психолог, чтобы не добавить «малолетняя пьянь». Антон только отрицательно помотал головой, морщась от того, как алкоголь обжигает горло. Арсений за этим наблюдал, понимая, что всё, больше ему нельзя позволить вливать в себя алкоголь. Он ведь ещё «мелкий», а значит, единственный выход, который видел в этой ситуации Арсений — это взять на слабо. — А спорим, что ты не сможешь после этого обойти со мной всю набережную?▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭