Яблоко и пуля

Олег протянул Серёже яблоко. Они стояли посреди небольшого сада. Было начало сентября. В просветы между тучами несмело заглядывало голубое небо. Траву под ногами усыпали опавшие яблоки. — На этом вроде вмятин нет. Съешь. Разумовский чуть не выронил ведёрко и неверяще уставился на протянутое угощение. Олег не удержался от короткого вздоха, перехватил тонкое запястье и сунул в ладонь созревший плод. Олег предложил набрать яблок для шарлотки. На ветках оставалось немало фруктов, но они начали с тех, что уже осыпались. Они жили в арендованном коттедже на окраине глухой английской деревушки. В нескольких метрах от забора начинался лес. Сергей несколько секунд сверлил подаренное яблоко взглядом, потом убрал его в карман и наклонился, чтобы продолжить прерванное занятие. Олег проследил за его движениями. Серёжа действовал как-то излишне поспешно. Руки у него были перепачканы в пыли, шея, судя по тому, как часто он её разминал, давно затекла. Он упорно продолжал переходить от одного участка к другому, складывал в ведёрко найденные в траве плоды и шёл дальше. — Серый, я думаю, на сегодня хватит. Разумовский появился из глубины сада. По вискам у него струился пот, руки дрожали, грудная клетка часто вздымалась. Олег решил приготовить шарлотку. Они собрали по большому ведру яблок, внесли их в дом. Дверь захлопнулась, снаружи начал накрапывать дождь. — Тебе помочь? В голосе Серёжи звучала странная безнадёжность. Он стоял посреди кухни, глядел, как Олег моет яблоки, и комкал футболку. Искусственный свет лампы падал ему на лицо, подчёркивал нездоровую бледность кожи и тёмные впадины под глазами. Олег в очередной раз с горечью отметил, что со щёк и носа исчезли веснушки. — Можешь яблоки вымыть. Сергей кивнул, но дождался, пока Олег освободит место у раковины, и только тогда принялся перемывать пыльные и грязные фрукты. Олег давно убедился, что монстра, который жил в Серёжином теле, больше нет, но даже теперь, когда они много дней провели под одной крышей, не мог себя перебороть. Он иногда вздрагивал, если Сергей оказывался чересчур близко или делал излишне резкое движение. Страшное воспоминание слишком плотно отпечаталось в памяти, и Олег не мог придумать, как переубедить собственное подсознание, что тот кошмар больше не повторится. Серёжа эту затаённую настороженность чувствовал. Олег видел, что Разумовский нарочно даёт ему как можно больше пространства. Не приближается лишний раз, спрашивает, прежде чем что-то сделать. Олег ценил подобную заботу, тем более несколько месяцев назад он сам опасался к Разумовскому приближаться. Даже понимание, что перед ним действительно Серёжа, а не тот, другой, не помогало преодолеть страх. Олег достал из шкафа необходимые для замешивания теста ингредиенты. Муки и сахара было достаточно, масла тоже. Яйца у них заканчивались, но Олег знал, что для хорошей шарлотки будет достаточно трёх. Он стоял к Серёже спиной, и только по прекратившемуся шуму воды понял, что тот закончил. Серёжа опустил на грудь подбородок. Подол футболки у него был забрызган мелкими капельками. — Я тогда пойду? Олег хотел попросить его сделать что-нибудь ещё, но вспомнил, как трудно даётся Серому готовка. — Да, конечно. Я тебя позову, как готово будет. Сергей бесшумно покинул кухню. Он запустил руку в карман и сжал болтающееся на дне яблоко. Олег вздохнул. Он знал, что если бы он попросил Серёжу остаться и просто посидеть рядышком, пока он готовит, Серый бы согласился. В прежние времена они так и поступали: Олег готовил, Разумовский сидел рядом и занимался своими делами, они изредка перебрасывались фразами, а потом вместе ели. Олег знал, что как раньше сейчас бы не получилось. И всё равно жалел, что Серёжа ушёл. Они находились в Англии уже вторую неделю. Перебрались сюда из Германии, а дальше Олег думал отправиться за океан. Их временное пристанище находилось в глуши, вряд ли их могли легко обнаружить, но лучше было здесь не задерживаться. «Черт, а ведь можно было попросить Серого яблоки нарезать», — с досадой подумал Олег, вырезая сердцевину. Тишина кухни давила ему на плечи. Олег стал замешивать тесто и рассеянно посмотрел в открытую форточку. Яблоневый сад располагался прямо под окнами. Осень была удивительно тёплая. Небо за окном было глубокого синего цвета. Над верхушками деревьев можно было разглядеть первые звезды. Дождь здесь шёл всего один раз. Это было в день их приезда. Подул холодный ветер, тучи сгустились и пролились на землю плотным дождём. Олег ушёл наверх закрыть окно в своей спальне, а когда спустился вниз в гостиную — Серёжи негде не было. Испугаться Волков не успел: заметил в окне рыжую макушку. Серёжа сидел на крыльце веранды, обняв колени и положив на них подбородок. Ветер шевелил кончики его волос. Олег оглядел сгорбленную фигуру и спросил: — Тебе не холодно? Серёжа обернулся и удивлённо моргнул. Он точно не мог понять, чего от него хотят и, словно оправдываясь, ответил: — Я дождь слушаю. Олег прикрыл за собой дверь и уселся на ступеньку рядом. Сергей тут же отодвинулся в сторону, но они всё равно оказались непривычно близко друг к другу. Олег поймал себя на мысли, что пришло время поговорить, но молчал. Сидеть рядом на ступеньках, смотреть на стучащий по листьям деревьев дождь было очень спокойно. В тот дождливый вечер им было достаточно тишины. Шарлотка была готова через час. Олег нарезал её на восемь равных частей и крикнул, что можно есть. Наверху скрипнула дверь, на лестнице раздались лёгкие шаги, и в дверном проёме появился Серёжа. Он очень быстро съел кусок и сложил руки на столе ладонями вниз. — Съешь ещё, — предложил Олег, но тут же добавил, — если тебе хочется. Разумовский странно пожал плечами, будто говорил: «Если тебе хочется, я поем». Олег вздохнул. — Если ты наелся — не надрывайся. Просто ты очень худой. Что-то странное промелькнуло у Сергея на лице. Это было похоже на улыбку, но какую-то вымученную и совершенно несчастную. Он взял самый маленький кусочек, прожевал и отряхнул руки от мелких крошек. — Спасибо, очень вкусно. Сергей ополоснул свою тарелку, едва не уронил её на пол и нетвёрдыми руками поставил в сушку. Олег убрал остатки пирога в холодильник. У них вошло в привычку проводить вечера в небольшой гостиной. В углу стоял старинный книжный шкаф, по центру располагался диван. Они усаживались по разным концам у подлокотников и в полном молчании занимались каждый своим делом. Серёжа открывал очередную заинтересовавшую его книгу. Олег сидел с ноутбуком на коленях. Он любил с вечера выбирать блюда, которые они будут есть завтра. В местной продуктовой лавке выбор был небольшой, и Олег находил особое удовольствие в том, чтобы из минимального количества ингредиентов делать вкусные и сложные блюда. Реже он строил планы на будущее: смотрел билеты на авиарейсы, прикидывал, нужно ли будет останавливаться в гостиницах. Впрочем, это занятие доставляло ему куда меньше удовольствия: планировать жизнь без Серёжи было странно. Разумовский сидел в метре от Олега, спрятав зябкие ступни в плед, с книжкой в руках. В рыжих волосах несмело играл свет лампы. Они, как обычно, засиделись допоздна. Олегу грустно было уходить к себе в комнату, и во взгляде Серёжи он нередко читал ту же тоску. Разумовский первый желал спокойной ночи и уходил к себе, как будто хотел избавить друга от необходимости прощаться первым. В голубых глазах застыло бесконечное сожаление. Олег не злился, но осторожность, с которой он обращался с Серёжей, уходила постепенно и даже сейчас не до конца сошла на нет. Олег не мог до конца уговорить себя, что бояться нечего. Слишком мало времени прошло с тех пор, как поселившееся в теле Сергея существо с жуткими желтыми глазами выпустило в его плечо, живот и грудь пять пуль. — Спокойной ночи. Разумовский поднялся в полночь. Плед, в который до этого кутался, он аккуратно сложил и оставил на диване. На журнальном столике оставалась нетронутая кружка чая. Олег жадно слушал, как его шаги затихают на лестнице. Хлопнула дверь. Серёжа ушёл. Олег спал по первой по коридору верхнего этажа спальне, Сергей занимал соседнюю. Когда они въезжали, Серый с порога спросил, какую из комнат хочет занять Волков, а когда тот машинально ответил, что первую, быстро кивнул и ушёл раскладывать вещи. Он явно не хотел обременять Олега своим присутствием. Олег поднялся к себе, устроился в холодной постели и почти забылся тревожным беспокойным сном, как его разбудил глухой шум за стеной. Он резко сел на кровати, прислушиваясь. В доме опять наступила тишина, но Волков знал, что звук ему не пригрезился. Он потёр переносицу и, ступая босыми ногами по дощатому полу, вышел в коридор. Дверь в комнату Серёжи была открыта, как будто её забыли захлопнуть до щелчка. Олег легонько толкнул её и очутился внутри. Воздух здесь был плотный и душный. Шторы едва задёрнуты, лунный свет падал на пустую кровать. Серёжа сидел на полу, испуганно сжимал конец одеяла дрожащей рукой, грудь его тяжело и часто вздымалась. Футболка на нём была мокрая, рыжие волосы влажно потемнели. Он глядел вокруг воспалёнными сухими глазами и явно не сразу понял, что в комнату кто-то вошёл. Олег медленно опустился на корточки. Серёжа перевёл на него взгляд, и только тогда выражение его лица стало осмысленным. — Мне плохой сон приснился. Кошмар, — слова выходили у него из горла с огромным трудом. — И я с кровати упал. Кошмары Серому снились часто. Он кричал и брыкался, а самое ужасное было, что Олегу никогда не удавалось сразу его разбудить. Однажды даже пришлось влепить Серёже пощёчину, и только тогда Разумовский открыл глаза. Он несколько минут смотрел на Олега, а потом прижал руку к горящей щеке. Олег пробормотал смущённое «Извини», но Сергей его остановил: — Не извиняйся. Я заслужил. Олег тогда велел ему не говорить ерунды, а Серёжа попросил прощения, что разбудил его среди ночи. Олег мотнул головой, прогоняя недавние воспоминания. Его тоже мучили кошмары, но в отличие от Серёжи, он просыпался резко и сразу понимал, где сон, а где реальность. Осадок от дурных снов оставался, но это понимание помогало быстрее успокоиться. Олег аккуратно разжал сжимающие одеяло пальцы. Сергей вздрогнул, его ладонь расслабилась только через пару мгновений. Олег подхватил Серёжу подмышки, одним движением поднял и усадил на кровать. Разумовский охнул от неожиданности и неуклюже плюхнулся на матрас. Олег рассеянно провёл по его предплечьям и тут же отдёрнул руки. Сергей потёр правый локоть. Губы его сморщились. — Ушибся? — Олег наклонил голову, окидывая друга цепким взглядом. — О тумбочку, наверное. Сергей нахмурился. Он сидел, опустив плечи, сжавшись и понурив голову. Олегу мучительно захотелось расчесать сбившиеся в беспорядке рыжие волосы, как будто это могло помочь Серёже прийти в себя. — Спасибо, что разбудил. Разумовский наклонился, чтобы подобрать одеяло. Большая часть всё равно осталась на полу, точно ему не хватило сил затащить его на матрас целиком. Серёжа неловко попытался укрыться, но Олег вдруг его остановил. — Постой, — он протянул к Серому ладони. — Поднимай руки. Сергей послушался. Олег стянул потную футболку, положил её рядом на стул и достал свежую из шкафа. Сергей на кровати зябко обхватил себя за плечи, большие прозрачные глаза тускло сверкали на осунувшемся лице. Свет из окна падал на голую грудь, обводил ключицы и яремную ямку. Кожа в этом холодном освещении приобрела мраморный неестественный оттенок. На плечах и груди едва угадывалась россыпь веснушек. Мышцы на руках стали мягче, чем Олег помнил. Шея казалась тоньше и жилистей. В разбавленной лунным светом полутьме было отчётливо видно, как Сергей сейчас измучен и слаб. Разумовский безмолвно принял чистую футболку, влез в неё и пробормотал: — Спасибо. Олег кивнул и рассеянно провёл рукой по простыне. Она была вся в мелких заломах и сбилась. На единственной подушке темнело пятно влаги. Постельное бельё следовало сменить, а комнату тщательно проветрить. Тяжёлый затхлый воздух как будто впитал в себя Серёжин кошмар. — У тебя дверь была открыта, — вспомнил Волков, кивая на темнеющий дверной проём. — Забыл закрыть? — Нет, я её не закрываю, — признался Серёжа, потупив взгляд. — Мне… — он замер с рукой в волосах. — Да нет, забей, ничего. — Серый, — кисть Олега замерла в воздухе на несколько долгих секунд, а потом мягко опустилась на худое плечо. — Скажи мне. Разумовский смотрел на него исподлобья. На губах у него вдруг появилась застенчивая улыбка. — Я боюсь спать с закрытой дверью, — на выдохе произнёс он. — Я знаю, это очень глупо, но когда она открыта, мне спокойнее… не так… — он явно хотел замолчать, но Олег ободряюще кивнул, призывая закончить предложение. — Мне не так одиноко. А когда не так одиноко — не так страшно. Сергей попытался опять улыбнуться, как бы смеясь над собственными страхами, но Олег видел, как ему на самом деле сейчас плохо. — Пойдём ко мне. Олег скорее почувствовал, чем увидел или расслышал, как шумно и глубоко выдохнул Серый. — Пойдём, — Волков решительно взял его за руку. — Вдруг ты опять с кровати свалишься, так можно не только локоть ударить. Разумовский сверлил взглядом скомканное одеяло на коленях. — Н-не надо, — после минутного замешательства произнёс он. — Тебе же не хочется… — он запнулся. — Ты мне и так уже помог. Я сейчас попробую снова заснуть.   Голос его пресекся. Было очевидно, что заснуть Сергей даже не попытается. Попьёт воды, возможно, честно ляжет обратно в кровать, но будет гнать от себя сон в попытке избежать новых кошмаров. — Серый, хорош, — Олег встал, не выпуская дрожащую руку из своей. — Идём, поспишь сегодня у меня, — он терпеливо дождался маленького кивка. — Только давай для начала умоемся. Олег тихонько прикрыл за ними дверь, и на секунду замер. Его взгляд упал на прикроватную тумбочку. В полоске лунного света лежало подаренное им яблоко. Серый его так и не съел. Воздух в комнате у Олега был прохладный и свежий. Разумовский, очутившись здесь, жадно вдохнул. Он устроился на краю кровати, ближе к окну. Олег занял противоположную сторону. Серёжа наотрез отказался делить с ним одеяло и упрямо закутался в своё, хотя на пододеяльнике отпечаталось влажное пятно. Они устроились почти в полуметре друг от друга. Разумовский вжался носом в подушку и натянул одеяло до самого подбородка. Как лисёнок, которого пустили с холода погреться к огню. Олег закрыл глаза. Он опасался, что рядом с Серым просто не заснёт. После нескольких недель, в течение которых он намеренно держал дистанцию, странно было находится так близко. Волков помнил, что затеял этот совместный сон ради Серёжи и восстановления его душевных сил, но к собственному удивлению, почувствовал, что ему самому так немного легче. Тепло чужого тела рядом успокаивало, хотя и ощущалось до крайности непривычно. До самого утра к ним не приходили кошмары. Олег проснулся на рассвете. Плотные шторы подсвечивало утреннее солнце. Настенные часы показывали девятый час утра. Сергей ещё спал. Он лежал совсем рядом, почти уткнувшись лбом в предплечье Олега. От правого уголка рта к подушке протянулась тонкая ниточка слюны. Олег не удержался от короткого смешка. Ресницы Серёжи мелко затрепетали, он открыл глаза и растерянно огляделся. Разумовский оторвал голову от подушки и несколько раз моргнул, точно не мог вспомнить, почему спит не у себя. — Привет, — он провёл рукой по щеке, смахивая прилипшую слюнку. — Чёрт, извини… Олег мягко улыбнулся, глядя на сонное лицо напротив. Он забыл, каким смешным бывает Серёжа по утрам. С сонными глазами, кутающийся в нагретое одеяло. Трогательный и родной. Только на щеках не было розового утреннего румянца. — Ты как, выспался? — Волков приподнялся на локте. — Выспался, — Серёжа потёр глаза, но вид у него в самом деле был отдохнувший. — Спасибо. — Обращайся, — Олег подмигнул. — Завтракать будешь? На завтрак Олег испёк оладьи. Серёжа наблюдал за ним, прижав колени к груди, потом спохватился и достал из стенного шкафа миску и банку земляничного варенья. Они так и ели: поочерёдно макали оладьи в пиалу и запивали крепким кофе. — Прогуляемся? — предложил Олег. Серёжа поймал его взгляд через стол. В уголке рта у него виднелись остатки варенья. Он неловко слизнул его и с готовностью кивнул. Листья деревьев в саду давно окрасились в красный и жёлто-оранжевый. Олег знал, что за ночь этой перемены произойти не могло, но Сергей, выйдя на крыльцо, в восхищении замер и несколько минут молча пожирал глазами это осеннее разноцветье, точно впервые его увидел. — Смотри, как красиво, Олеж. Он прикусил язык. Ласковое прозвище сорвалось у Серёжи с губ случайно, помимо воли. Разумовский испуганно потупил голову, и Олег поспешил сказать: — Конечно, красиво, — он кивнул головой и первый зашагал в сторону низкой калитки. Они побрели по узкой тропинке к лесу. Утренняя роса быстро намочила им обувь, но никому и в голову не пришло переобуться в осенние ботинки. День был ясный и тёплый. Олег шёл чуть впереди. Он уже бывал здесь, прогуливался, когда уставал сидеть в четырёх стенах. Он пару раз хотел взять с собой Серого, но каждый раз себя одёргивал, бросал короткое «Скоро вернусь» и уходил, оставляя Серёжу растерянно глядеть себе в след и покорно дожидаться своего возвращения. Волков на секунду обернулся. Серый шёл прямо за ним, стараясь не отставать. Он прятал руки в карманы, но с любопытством оглядывал лесной пейзаж вокруг. На тонких губах замерла странная полуулыбка. Так улыбаются, когда поймали мимолётное ощущение счастья. Олег вдруг тоже улыбнулся. Пожалуй, сейчас они были счастливы настолько, насколько вообще могли быть. Они были в безопасности — пусть и в бегах, нежно светило солнце, и сегодня утром они проснулись в одной постели. Олег дошёл до небольшой опушки и остановился. Солнце проникало сюда сквозь верхушки деревьев, всё вокруг окутал мягкий зеленоватый свет. В траве терялись первые опавшие листья. Олег повернулся к замершему Серёже и взял его за руки. Серёжа стоял перед ним, поблёкший и истощённый, измученный свалившимися на него бедами и измучивший себя сам. Серёжа, которого испепеляло чувство вины, и который вскидывал полный раскаяния взгляд каждый раз, когда Олег пил при нём обезболивающее от боли в плече. Олег медленно поднёс остывшие ладони к лицу и оставил на каждой по поцелую. — Ты не обязан меня прощать, — вдруг выпалил Сергей. Глаза у него блестели, голос дрожал. — Я бы очень хотел… этого. Но ты не обязан прощать, я пойму, если ты… — он перевёл дух. — Мне так жаль. У Олега внутри вдруг что-то оборвалось. Перед мысленным взором в одно мгновение пронеслись мысли, что он обдумывал все эти месяцы с момента пробуждения в итальянском госпитале. Олег смотрел на оцепеневшего друга и понял, что давным-давно всё на их счёт с Серёжей решил. На самом деле, ему даже решать было нечего. — Ты прав, не обязан. Но я прощаю, — он положил руки Сергею на плечи. — Я никогда на тебя на злился. Понимал, что это был не ты, просто мне нужно было время. Сергей побелел и скорбно покачал головой. — Это были мои руки. — Нет, — Олег прижал его ладони к своей груди, в том месте, где размеренно билось сердце. — Мне не за что тебя прощать. Но если тебе важно это услышать — я прощаю. И мягко провёл пальцем по вспыхнувшей щеке. Серёжа прижался к тёплой ладони. Разумовский дрожал, но не испуганно, как прошлой ночью, а от какого-то болезненного облегчения. Олег оставил по поцелую на мокрых от слёз щеках и один на переносице, где пролегла неглубокая морщинка. Серёжа сделал короткое движение ему навстречу, но так и остался на месте. Волков шагнул вперёд, преодолевая разделявшие их несколько сантиметров, и крепко прижал его к себе. Сергей едва слышно прошептал: — Спасибо тебе. Домой они возвращались, держась за руки. Остаток дня провели в странном уютном молчании. Как будто слова могли помешать вновь обретённой ниточке доверия. Правда, они то и дело старались друг друга касаться. Олег один раз заправил волосы Серёже за ухо, а Разумовский с каким-то особым рвением бросился помогать ему готовить обед. Вымыл овощи, а потом попросил показать, как их правильно резать. Олег усмехнулся, но встал у него за спиной и стал направлять его руки, а потом вовсе забрал у Серого нож и сделал всё сам. Серёжа затаил дыхание и вцепился руками в столешницу. Эта давно забытая близость сладко кружила голову. Вечером Сергей устроился на привычном месте в гостиной. Он уже вымылся, ткань футболки на плечах намокла от падающих на них влажных прядей. Олег, выйдя из душа, предложил пораньше лечь спать. Серёжа последовал за ним, но поравнявшись с дверью в свою комнату, в нерешительности остановился. Олег наткнулся на его взволнованный ждущий взгляд. Сергей косился на дверь, как будто готовился попрощаться и уйти к себе. Олег вздохнул и решительно обхватил его запястье. — Ты теперь спишь со мной. Не отнекивайся, — и мягко подтолкнул Разумовского в спину. Они устроились на кровати, на этот раз под одним одеялом. — Можем в твоей комнате лечь, — сказал Олег. — Если хочешь. — Не надо, — Разумовский потёрся носом о чужое предплечье, его рука скользнула вниз по руке Олега и накрыла его ладонь. — Мне в твоей больше нравится. В прорези между шторами виднелся кусочек синего ночного неба. Они лежали, вглядываясь в лица друг друга, точно ещё раз убеждались: они вместе, и теперь всё будет хорошо. Серёжа оставил короткий поцелуй в том месте, где у Олега ныло плечо. Волков в ответ притянул его к себе и обнял так, точно хотел спрятать от всего мира и никому никогда не отдавать. Серёже от этой заботы было невыносимо хорошо. Он хотел сказать, что не заслуживает ни спать с Олегом в одной кровати, ни этих надёжных объятий, ни его прощения, но Олег обнимал его так уверенно, что Сергей прошептал: — Я люблю тебя, Волче. Люблю и буду беречь. В карих глазах Олега, когда он заглянул Серёже в лицо, плескалась бескрайняя нежность. Сергей не увидел в них ни недоверия, ни презрения к только что данному обещанию. Волков уткнулся лбом в его лоб и сказал: — Я тебе верю, люблю тебя и тоже буду беречь. Олег сцепил их ладони, а потом оставил на дрожащих губах долгий обещающий поцелуй. Каждый день они просыпались как будто немного счастливее, чем в предыдущий. Теперь можно было лежать под одним одеялом лицом друг к другу и говорить обо всём на свете. Можно было дарить друг другу ласковые поцелуи по утрам, а вечерами сидеть на веранде и глядеть на увядающий яблоневый сад. Им обоим по-прежнему снились кошмары. Олег исправно будил Серого, гладил по спине и напряжённым плечам, шептал слова утешения. Сам Волков просыпался от плохих снов резко, тяжело дышал и часто начинал кашлять: сказывалось ранение в лёгкое. В одну из таких ночей ему на помощь пришёл проснувшийся от движения на противоположной стороне кровати Сергей. — Дыши, Волче, вот так. Давай, нужно воды попить. Олег сделал глоток из предложенного графина. Сергей внимательно и беспокойно смотрел на него и придерживал ёмкость за донышко. Олег благодарно кивнул. Разумовский устроил его голову у себя на груди и положил руки Олегу на живот. — Прости, — прошелестел он. Олег чуть повернул голову. — Перестань, мы это обсуждали… — Я не об этом, — Сергей с сожалением поджал губы. — Я не помогал тебе прийти в себя от кошмаров. Ты ко мне каждую ночь прибегал, а я… Олег сжал его руку. — Ты громко кричал. Я не мог не прийти, если слышал… Зато теперь ты со мной. И так легче. Серёжа молча гладил тёмные волосы, пока Олег не заснул. Под ухом у него билось Серёжино сердце. Днём они часто гуляли. Олег заметил, что Серый стал выглядеть куда здоровее, чем пару недель назад. В голубых глазах играли счастливые искорки. Свежий воздух был им обоим на пользу. Многочасовые прогулки заводили их всё дальше в лес. В воздухе кружилась мелкая пыль, листья под ногами уютно шуршали. — Тебе страшно со мной? Олег удивлённо посмотрел на Серёжу. Тот сидел, устремив глаза в землю. Тонкие пальцы постукивали по дымящей кружке. По утрам они проводили время на веранде: усаживались на ступеньках и потягивали кофе. Над садом висела ласковая тишина. По лазурному небу пробежала маленькая тучка, откуда-то из лесной чащи послышался звук треснувшей ветки. Даже чистым погожим днём Серёжу мучило их горькое прошлое. Олег понимал, что рано или поздно придётся об этом поговорить. И поговорить честно. — Нет, — ответил он. — Мне не страшно, когда ты оказываешься у меня за спиной. Не страшно засыпать с тобой в одной постели. Я головой понимаю, что ты — это ты. Понимаю, что ты больше мне не навредишь, и что в здравом уме бы и тогда не навредил, — он сделал короткую паузу. — Только хотелось бы ещё собственную память уговорить. Разумовский вскинул глаза. — Память? — Память, — Олег кивнул. — У меня отпечаталось, как твоя рука направляет на меня пистолет. И стреляет, и мне страшно. Нужно как-то… переиграть это воспоминание. Серёжа молчал несколько минут, а потом медленно проговорил: — Ты имеешь в виду, тебе надо чтобы я направил на тебя пистолет и… не выстрелил? Олег коротко засмеялся. Он понимал, как абсурдно звучат его рассуждения, но был рад поделиться ими с Серёжей. — Я могу, конечно, — продолжал Сергей и сделал ещё глоток. — Но тебе страшно будет. Тон его помрачнел. Олег перевёл глаза на осенний сад. Перезрелое красное яблоко отвалилось от ветки и покатилось по земле. Страшно Олегу будет, Серёжа был прав. Вот только… — Серый, — позвал Олег. — А ты ведь хорошо стреляешь. Сергей перевёл на него нахмуренный взгляд. — Ты имеешь в виду, если бы стрелял я — то попал бы, и тебя сейчас здесь не было? — Я не об этом, — Олег нетерпеливо мотнул головой. — Ты ведь очень метко стреляешь. Разумовский нахмурился и внимательно на него посмотрел: — Значит, ты… ты так понял, что те пять выстрелов были… что это был… — Не только, — Олег поморщился. Вспоминать это было тяжело. — Но я видел это безумие в твоих глазах, понимал, что, чтобы между нами не произошло, меня бы ты не тронул. Разумовский молчал. Он всё ещё не понимал, к чему Олег клонит, но заметил, что вряд ли позабыл навыки стрельбы, и если немного потренируется, то правда станет стрелять… хорошо. Волков кивнул. Он сказал правду. Осознанного страха перед Серёжей в нём больше не было. Была только странная подсознательная настороженность. Её-то им и предстояло прогнать. — Серый. Отменить этот кошмар мы не можем. Но у меня есть одна мысль, как его можно переиграть, — Сергей вскинул брови и весь обратился в слух. — Она странная, но вдруг поможет. Серёжа всем своим видом давал понять, что сделает всё, что бы Олег не предложил. — Нам понадобится яблоко, — Олег сделал паузу, дождался удивленного кивка, — и всего одна пуля.

***

Разумовский опустил дымящий пистолет и сощурил глаза от полуденного солнца. — Молодец, — Олег у него за спиной одобрительно кивнул. — В десятку, как всегда. Сергей грустно усмехнулся и медленно убрал разряженное оружие. Они находились на зелёной опушке, которую приметили во время одной из прогулок по лесу. Деревья в этой части леса были старше, листва на них росла гуще и пропускала меньше света. Они ходили сюда каждый день уже неделю. К одному из стволов прибили старую облезшую от времени мишень, которую обнаружили на чердаке дома. «Десятка» почти утратила свой первоначальный цвет, но её можно было различить. Края облезли, но мишень оказалась вполне пригодной для тренировок. За последний час Разумовский украсил её меткими выстрелами. Первое время ему было непросто жать на курок. Сил было мало, да и назойливые, режущие сердце воспоминания не давали покоя. Сергей помнил Венецию до мельчайших деталей. Каждая секунда кошмара сохранилась в памяти. — Думаю, на этом тренировки можно прервать, — заметил Олег. — Тебе виднее, — Серёжа бросил на него взгляд. Так прилежный ученик смотрит на своего тренера. — Можно, — заключил Волков. — Завтра сюда же придём. Серёжа побледнел. Он помнил, к чему они это затеяли, и не допускал мысли, что можно отступить от задуманного. В груди всё равно противным клубком собрался страх. Забавно, страшно должно было быть Олегу, а он держался удивительно спокойно. Испёк им ужин, сказал, что завтра с утра сходит в местную лавку купить овощей и фруктов. Сергей не представлял, как сегодня заснёт, и обрадовался, когда Олег предложил включить на планшете какой-нибудь фильм. Утром шёл мелкий дождь. Серёжа полдня провёл в томительном ожидании. Олег ушёл сразу после завтрака, и Сергею ничего не оставалось кроме как найти себе какое-нибудь занятие. Он пробовал читать, вышел в сад пособирать яблоки и к собственному разочарованию обнаружил, что ни на земле, ни на ветках деревьев плодов почти не осталось. Скрипнула калитка, во дворе появился Олег с сумкой наперевес. В пять часов вечера они собрались и уже выходили из дома, как Олег спохватился. — Яблоко. Нам нужно яблоко. Серёжа замер на пару секунд, потом вскинул указательный палец вверх, метнулся в свою бывшую спальню и принёс то самое, подаренное Олегом яблоко. Они направились по знакомой тропинке в глубь леса. Сергей шёл впереди. Полы его ветровки покачивались в такт быстрым шагам, хвост рыжих волос бил по напряжённой спине. Насчёт одной пули Олег, конечно, преувеличил. Выстрел будет всего один — но карабин пистолета должен быть полон. Поляна встретила их тишиной. Солнце клонилось к закату, его круглый диск спрятался за верхушками деревьев. В воздухе носились мелкие мошки. Высохшая по осени трава клонилась к земле. — Думаю, здесь, — Олег положил ладонь на ствол одного из деревьев. — Что скажешь? Сергей замер посреди опушки. Он был бледен, руки его судорожно сжимали пистолет. Олег видел, что ему страшно, и не мог Серого за это винить. И тем ценнее было, что Серёжа ни словом, ни жестом не дал усомниться в своей готовности идти до конца. Олег зарядил пистолет и передал его Разумовскому. Сергей достал из кармана яблоко и протянул его Олегу. Кожура слабо блеснула в лучах закатного солнца. — Готов? Вставай. Олег порадовался, что надел кожаную куртку: затылком он чувствовал, какой влажной была смоченная утренним дождём кора. Несколько мгновений они простояли молча. Глядя на то, каким пепельным стало лицо Серёжи, Олег понял, какой пытке его сейчас подвергает. Они оба заново переживали худший момент жизни. — Олег, я боюсь, — Серёжа крепче сжал пистолет. Волков устроил яблоко у себя на макушке. — Я тоже, — у него вырвался судорожный вздох. — И мы это делаем, потому что нам обоим надо перестать бояться. Сергей поставил палец на курок и очень медленно поднял дуло. Он приоткрыл рот, явно намереваясь что-то сказать, но тут же сомкнул губы обратно. — Ладно. Давай, — Разумовский тряхнул головой. Выбившиеся из хвоста пряди упали ему на виски. — Можешь глаза закрыть. За последнее Олег был благодарен. Он вдохнул, стараясь не шевелиться, чтобы яблоко не съехало с макушки вниз и плотно смежил веки. Сердце билось как заведённое. Перед глазами стремительным вихрем прокатились воспоминания из подвала венецианского дворца. Инстинкты кричали, что надо бежать прочь, но Волков титаническим усилием воли заставил себя держать веки сомкнутыми и оставаться на месте. Пуля разрезала застывший воздух и с тихим звоном вонзилась в кору. Яблоко упало и покатилось по земле. В глаза Олегу ударили последние лучи солнца. Он для чего-то вскинул наверх руку, провёл по воздуху у себя над головой, а потом бросил взгляд вниз, в траву, где лежало простреленное насквозь яблоко. Сергей стоял, бледный как смерть, с дымящим пистолетом в руке. Казалось, он сейчас упадёт от перенапряжения. Олег бросился вперёд, чтобы его подхватить. Разумовский на нетвёрдых ногах сделал два шага навстречу, споткнулся, и тут они поймали друг друга в объятия. Серый запустил руки Олегу под куртку и загнанно задышал в шею. Вместе они опустились на остывшую землю. — Всё хорошо? — всхлипнул Сергей. — Да, — Волков рассмеялся, руки у него дрожали от нахлынувшего облегчения. — Всё хорошо, Серёж, с нами всё хорошо. Сергей вдруг протянул руку к его лицу и стёр большим пальцем несколько капель. Олег только сейчас понял, что плачет. Серёжа потянулся к нему, стал собирать холодными губами выступившую влагу. Провёл кончиком носа по шее, горячо поцеловал в скулу и в переносицу. Слёзы, бегущие у них по щекам, смешались. Олег стал покрывать Серёжины щёки, нос, лоб и губы ответными поцелуями. В каждом касании мучительно выплескивалась накопившаяся нежность. Олег жадно вдыхал лесной воздух. До этой минуты ему словно что-то мешало, а теперь каждый вздох был глубже и легче. В его руках был Серёжа, его любимый единственный Серёжа. Олег мог стоять под дулом его пистолета и не бросился в сторону, когда раздался выстрел. Страшное воспоминание никуда не исчезло, но перестало безжалостно их терзать. Олег с Серёжей могли жить дальше и не оглядываться. Они так и сидели на мокрой траве, переплетя ноги и держась за руки. Олег рассеянно водил по венкам на бледном запястье. Они выступали под бледной кожей синими ниточками. Серёжа перебирал тёмные волосы. Они молчали. Их окружала волшебная счастливая тишина. Достаточно было касаться друг друга, слушать чужое сердцебиение и каждой клеточкой тела ощущать: всё будет хорошо. Тёплый воздух поднимался наверх, уступал место идущей из лесной чащи прохладе. Опушку накрыли синеватые сумерки. Сергей и Олег наконец встали с холодной земли. В коре широкого дерева поблёскивала пуля. Волков нахмурился, в уголке его рта пролегла виноватая складка. — Прости. — За что? — Сергей удивлённо приподнял брови. — Тебе ведь сейчас было очень страшно. Сергей легко приложил палец к его губам. — Тебе ни к чему извиняться. Это было нужно… нам обоим, — медленно проговорил он. — Всё в порядке. Закат провожал их по тропинке до самого дома. Солнце давно ушло за горизонт, но над лесом протянулась алая полоса. Подул холодный осенний ветер. Они переоделись в вязаные свитеры, на ноги надели ботинки и устроились на веранде под пледом. Летнее тепло наконец ушло, и наступила настоящая осень. — Я думал, нам стоит уехать подальше. Туда, где нас точно не станут искать, — начал Олег после небольшого молчания. — Мы могли бы улететь в Америку, а оттуда перебраться в Мексику. Серёжа не отвечал. Он выглядел очень уставшим, но на тонких губах блуждала умиротворённая улыбка. — В Мексике тепло, — отозвался Сергей после небольшого молчания. — Если ты считаешь, что так будет лучше — конечно, поедем. Олег покачал головой. — Серый, я спросил, хочешь ли ты туда уехать. Так будет лучше для нашей безопасности, но мы должны вместе всё обсудить, хорошо? Разумовский устроил голову на его правом плече. — Нам на самом деле стоит исчезнуть. Я не против, Олеж. Мне всё равно куда, главное, с тобой. Они помолчали. — Там море есть, — снова подал голос Серёжа. — В Мексике. И климат… подходящий, — он умолк и печально потупил глаза, а Олег понял, что Серый думает про его повреждённое лёгкое. Так или иначе, жаркий климат им обоим не повредит. — Подходящий, — Олег кивнул. — Будем купаться и загорать. Веснушки твои вернём. Серёжа коротко рассмеялся. — Я по ним правда скучаю, — заметил Олег и провёл по Серёжиной щеке. — Хотя ты у меня и без веснушек самый лучший. Улыбка Сергея померкла. Его охватила подтачивающая изнутри вина. Олег угадал его мысли и поспешил поцеловать бледные костяшки пальцев. Теперь они вместе — а значит со временем он поможет Серёже простить себя. Сергей приоткрыл рот, точно ему стало не хватать воздуха, а потом произнёс: — А я по тебе скучал, Олеж. Очень-очень. — Знаю. Я тоже скучал, Серёж. — По веснушкам моим? — И по тебе, и по веснушкам. По земле прокатились красно-оранжевые листья. Небо окрасилось в свой волшебный густой синий цвет. Серёжа тронул Олега за руку, убедиться, что она тёплая. Температура воздуха падала, но им решительно не хотелось идти в дом. Олег прижался щекой к рыжей макушке. Они переплели пальцы и стали смотреть, как на небе вспыхивают маленькие звёзды. Рядом стояла дымящая кружка чая. От неё поднимался пар, закручивался спиралью и исчезал в вечерней темноте. Через пару дней Олег с Серёжей отправятся за океан, туда, где светит жаркое солнце. Будут купаться в солёной воде, дышать мягким южным воздухом и любоваться закатами. А пока они сидели на веранде под ночным небом, согревали друг друга и чувствовали, что вернули своё счастье.