Стёртые из истории

      —…а я ему говорю, мол, за кактусы ты душу продашь!       Голос Гайи обрушил задумчивость Дезиры прямо ей на голову и заставил оторвать мутный взгляд от травяного отвара, чашу с которым она крепко сжимала. Сквозь деревянные бока не чувствовалось тепло, а с поверхности давно не шёл пар — оправдать ожиданием, пока остынет, уже не вышло бы. Хорошо, что подруге было совершенно не до того: её улыбающееся лицо светилось слишком явным самодовольством от провёрнутой шалости. Пришлось ненатурально усмехнуться. Нить разговора всё равно потеряна.       — Ты меня слушаешь вообще? — Гайя, наконец, обратила внимание на вялую реакцию и недовольно вздёрнула бровь.       — Конечно, — Дезира откинулась на изголовье кровати и наигранно зевнула, — ты меня в очередной раз кому-то сватаешь, и этот кто-то не осведомлён об идиотской истории с кактусом времён нашего студенчества. Скука.       — Вот если бы ты действительно меня слушала, ни за что не назвала бы это скукой! — когда она так улыбалась, всегда становилось не по себе. Что эта змея в очередной раз задумала? — Ибо сватала я тебя, как ты выразилась, не кому-то, а самому канцлеру!       — Империи, надеюсь? — ехидно поинтересовалась Дезира, на самом деле заинтересованная в делах лорда Арвэля Сегрейва. Шёл второй день, отведённый ей на раздумья, а от него ни слуху, ни духу.       — Типун тебе на язык! Он, между прочим, внук Элери!       — Двоюродный. К тому же, толпы молоденьких аристократов, которых ты мне посылаешь, тоже чьи-то внуки, ты с ними просто не училась.       Гайя раздражённо цокнула и закатила глаза. Впрочем, отодвигаться от Дезиры, на бедре которой практически лежала, не торопилась. Обида обидой, а удобно устроиться больше не на ком. Пришлось всё-таки хлебнуть отвара, чтобы оттянуть очередной виток бессмысленного разговора. Как никогда не хватало подколок, давно ставших привычными в их отношениях. По телу магическим разрядом пробежала бодрость — оставалось только гадать, из чего «нэити леди» варит эту противную и на вкус, и на запах жижу, раз они обе до сих пор не умерли страшной смертью от заражённых фруктов. В их-то возрасте!       — И всё-таки зря ты их всех шлёшь к Проклятому, — тяжело вздохнула Гайя и глянула исподлобья. — Неужели ни один не принёс тот самый кактус?       — Мыть мне котлы у мастера до конца времён, если это случится! — ужаснулась Дезира под громкий хохот.       — А я-то надеялась, что ты замуж выйдешь за этого героя. Это ж почувствовать надо, какой именно!       — Для замужа я старовата. Да и… ты знаешь хоть одного мужчину, который мог бы заменить степень мастера?       — Мастер Тезеус? — Гайя приподнялась на локтях, чтобы удобно улечься Дезире на живот. Возражения не принимались. Пришлось пропустить сквозь пальцы распущенные тёмные пряди и почесать ногтями нежную кожу головы.       — А кто-то менее женатый?       — Его последняя жена умерла лет двести назад. А то и все триста. Не считается, — Гайя фыркнула, пытаясь утянуть Дезиру в свои вероломные объятия. К счастью, её удалось отпихнуть.       — Его за закрытыми дверями сама Медраса раскладывает. Хочешь посоревноваться с богиней?       — А ты откуда знаешь?       — Источники иметь надо! — губы растянулись в наглой ухмылке. Гайя едва не задохнулась от возмущения и зависти — кто-то посмел знать больше, чем она сама! — Всё-всё, не дуйся, я просто оказалась в нужном месте в правильное время. И много чего подглядела.       — И как он тебя не убил?       — Ему не до меня было, — Дезира задумчиво прикусила губу, воскрешая в памяти обычно белоснежную кожу мастера, покрытую красными пятнами, искажённое безумием лицо, скрюченные, напряжённые пальцы на скрытых шёлком женских бёдрах. Тот день стал для неё откровением, о котором не написали бы ни в одной книге. Откровением о слабости любого мужчины.       Отвечать Гайя не спешила: куда больше её интересовали складки бордового платья. Торговец, возивший наряды прямиком из имперской столицы, клялся Медрасой, что пышность за последние несколько лет покорила каждую аристократку и отодвинула на задний план узкие юбки. Дезира только ухмылялась. Разве может нечто настолько легкомысленное и вульгарное затмить классику? Впрочем, один подходящий наряд для неё всё-таки нашёлся — стоило порадоваться хотя бы такой мелочи.       — И всё-таки ты слишком категорична к мужчинам, — Гайя, неспособная усидеть на одном месте дольше минуты, перекатилась на спину. Вместо домашней кошки, видят Стихии! — Этот твой канцлер мне нравится. Сильнее прочих! И с ним вы находите общий язык.       — Он не мой, это во-первых, — в очередной раз недовольно отозвалась Дезира. — То, что мы играем в карты и он ворует у меня вино из погреба, ещё не значит, что мы находим общий язык, это во-вторых. И чего ты так зацепилась за него? Это в-третьих.       — Какая же ты нудная, да простят меня Истоки, — Гайя закатила глаза и скривилась, передразнивая выражение лица. — Вот поэтому тебя ещё во время учёбы даже на спор завалить было невозможно. Вроде умная, а в упор не замечаешь очевидного: мальчик по уши влюблён и бросит весь Фэлит Аскаль к твоим ногам, если пальчиком поманишь. Видала бы ты, как у него глаза загорелись, когда я про тебя заговорила.       Реагировать на откровенную провокацию не хотелось. Когда поднималась эта тема, глаза закатывались сами собой. Уж сколько раз твердила, да всё без толку: романтичная натура Гайи всё равно не сможет принять жестокую, но необходимую правду. Нельзя влюбиться в женщину, не зная даже её имени. Стоит ли говорить о заветных мечтах, стремлениях и потаённых страхах? Дезира тяжело вздохнула. А может, это она была слишком романтичной?       Имели ли рассуждения о любви хоть какой-то смысл? Никакого. В любом случае, скоро всё кончится.       — Нер?.. Ты что, обиделась? — Гайя свела брови на переносице и поджала губы. Её черты тронуло какое-то тревожное, болезненное выражение. — Я ж подкалываю тебя, чего ты? Нам и вдвоём неплохо, правда? Не хочешь никаких мужчин — и не надо. Только не расстраивайся, не то у тебя морщины проступают.       — Как морщины? Уже? — Дезира почти подпрыгнула, принимаясь искать оставленное неподалёку зеркало. Гайя расхохоталась. — И как тебе не стыдно? Столько делаю для тебя, а ты на самое больное давишь! Змея подколодная!       — Ой-ой-ой, напугала, — из её груди рвались всхлипы, а веселье было до того заразительно, что губы Дезиры тоже дрогнули, расплываясь в улыбке. — Может, я горжусь тем, что я змея!       Совместный смех неудержимой волной разлился по спальне. Рядом с Гайей тело расслаблялось, с языка рвалось всё, что приходило в голову, а правила приличия и попытки подловить на лжи вовсе не беспокоили. Дезира доверяла ей, как никому другому. И ни за что не променяла бы её на мужчину, который продал бы её имперцам ещё тридцать лет назад.       В умиротворение вмешался тонкий писк, а в ладонь уже тыкалась белая мордочка зверька. Губы умилённо поджались: её Нелл вернулась и требовала ласки. Дезира почесала крысу по пушистой головке, посылая ей воздушный поцелуй. Гайя аж села, заинтересованно расширив глаза.       — И как эта крыса до сих пор жива?       — Не «эта крыса», а Корнелия, — не отвлекаясь, процедила Дезира. — И она не жива, сколько раз повторять?       — Она пищит и смотрит своими чёрными глазищами! Никогда не смогу принять, что она создание некроманта, — Гайя закатила глаза и поспешила перевести тему: — Я, к слову, собираюсь в город. Ты со мной?       — Твой возлюбленный канцлер запретил мне светиться, если ты не в курсе.       — Уверена, что он мой возлюбленный? — Гайя очень натурально завизжала, когда локоть Дезиры прилетел ей под рёбра. — Ладно-ладно, допустим, ты победила. И всё-таки запрет явно касался этих ваших сборищ работорговцев, о которых все знают, но упорно делают вид, что их не существует.       — Ты сейчас пытаешься сказать, что выбора у меня нет? — брови иронично взлетели, а губы изогнулись в лукавой улыбке.       — Ты такая догадливая!

***

      С каждым поворотом людей становилось всё больше. Смелее звучали крики зазывал, длинные ряды прилавков простирались до самого горизонта, воздух пах свежей выпечкой и полевыми цветами. Группка детей всех возрастов забавлялась древнейшим из способов: разбегались кто куда, пытаясь первыми добраться до оговоренного места и сорвать фиолетовый флажок. Не получив при этом мокрым полотенцем по шее. Дезира вовремя увернулась от несущегося прямо на неё ребёнка и недовольно фыркнула. Никаких приличий!       Гайя оглянулась через плечо, сверкая насмешливыми глазами. Вот уж кто чувствовал себя как рыба в воде: она лавировала между идущими им навстречу горожанами, словно была для этого рождена. Ещё и умудрялась останавливаться у столов с драгоценными камнями с до того жадным выражением лица, что Дезире приходилось ловко обвивать её локоть пальцами и уводить куда подальше. Пока она вновь не вырывалась, почти вприпрыжку сбегая от внимательного взгляда из-под капюшона.       С губ сорвался тяжёлый вздох. Куда они направлялись, было известно только самой Гайе и разве что Проклятому — больше никому её душонка принадлежать не могла. «В город» оказалось весьма растяжимым понятием, охватить которое не позволяло даже богатое воображение Дезиры. Они давно покинули Аорту, побродили по узким улочкам ремесленного района, всё время меняя маршрут и сворачивая в очередной переулок. Любопытно, что нашло на Гайю? Если бы они не были знакомы больше двух сотен лет, Дезира решила бы, что бегают они от преследователей, готовых вот-вот вцепиться в горло.       — Не хочешь просветить меня, куда мы идём? — нагнать её удалось у очередной лавки, привлекательно распахнувшей двери в мир тяжёлых платьев и расшитых золотыми нитями плащей. Гайя заглядывалась на розовую юбку чуть выше колена, неизвестно для кого предназначенную. Определённо не для леди её статуса!       — Естественно, нет, — как зачарованная, из раза в раз отвечала одной и той же фразой. Для Дезиры это превратилось в своеобразную игру. Натура опытной менталистки умоляла испытывать чужое терпение и играть на нервах, чтобы вовремя ухватиться за неосторожное намерение и выкрутить его на свой лад. С Гайей она никогда так не поступила бы, но всё же… — Нельзя быть такой любопытной, иначе тебе на базаре зуб вырвут. К тому же, мы почти на месте.       Гайя переплела их пальцы и потянула Дезиру за собой с удвоенным энтузиазмом. И откуда в ней столько прыти? Говорят ведь, что целители силой не отличаются, и потому из всех магов они самые мирные. Витражи с изображениями богов вместо стёкол в окнах некоторых домов наводили на очень нехорошие мысли. Последним местом, где хотелось оказаться в столь погожий денёк, — солнце в кои-то веки не жарило, а волосы у лица трепал освежающий бриз, — была храмовая площадь, всегда забитая гостями столицы и особенно верующими. Гайя не могла поступить столь жестоко.       И всё-таки поступила.       Белокаменная громада строжайшим из судей нависала над грешными душами жителей Валволы. На массивных ступенях нашли приют уличные музыканты, передающие легенды о Сотворении и Рассвете каждый на свой лад, попрошайки, как никогда довольные собой и набитыми медью карманами, стайки студентов, живо о чём-то спорящих. У входа мелькали разноцветные одеяния служителей храма: тонкие красные шелка жриц Медрасы, тяжёлые чёрные балахоны последователей Гьесита, сверкающие в лучах солнца сабли на поясах жрецов Баланса… В Фэлит Аскале не придерживались одной религии, а Валвола принимала в свои ласковые объятия от истово верующих в Стихий северян до магистров, отказывающихся наделять энергию разумом.       Дезира неприязненно передёрнула плечами. За тридцать лет она побывала у храма лишь раз и не впечатлилась ни величием самого здания, ни торгашами, впаривающими наивным просителям стекляшки вместо священных драгоценных камней и обереги, едва ли способные защитить. Задать вопрос, какого Проклятого, однако, не вышло. Гайя не проявляла интереса к справедливым возмущениям, активно продираясь сквозь толпу. Она определённо знала, чего хотела, и привела их сюда с какой-то целью.       Причина нашлась в самом центре площади, у фонтана Хаоса и Баланса. Светловолосая, со свежим венком на голове и в струящемся голубом платье — ничуть не изменившаяся Элери Сегрейв с лёгкой улыбкой наблюдала за бурным водным потоком из глаз двух каменных девушек. В происходящее верилось с трудом: они не виделись… сто пятьдесят лет? Сто пятьдесят пять? Дезира давно перестала считать. Слишком больно было рассуждать о судьбе подруги, чьё имя вычеркнули из истории магии.       — Элери! — Гайя замахала свободной рукой, привлекая к себе лишнее внимание, и Дезире захотелось фыркнуть. Лучше бы остановилась хоть на мгновение, чтобы объяснить здесь творящееся. — Элери!       Она медленно повернулась, и её глаза расширились от радости. Спустя мгновение они уже крепко обнимали друг друга, подпрыгивая от едва сдерживаемых эмоций. Дезира сдержанно улыбнулась и медленно приблизилась. Пускай наслаждаются встречей — всё равно ей необходимо срочно решить, выдавать себя или нет. Не слишком ли опасно?       — Стихии, как же я рада тебя видеть! — Элери до боли знакомым жестом обхватила щёки Гайи двумя руками. — Боялась, что не сможем пересечься. Сколько лет!       — Моей радости тоже нет предела, — сложно было сказать, когда губы Гайи в последний раз растягивала настолько широкая и белозубая улыбка. — Но не забывайся! Я всё-таки не одна пришла!       Дезира неожиданно поймала заинтересованный взгляд Элери. Недовольство или раздражение не исказило её черт, лицо светилось почти материнской нежностью и добротой, пальцы переплелись на животе, как если бы она сама была служительницей храма, готовой выслушать и поддержать заблудшую душу.       — С моей стороны было очень невежливо не обратить на вас внимания. Прошу за это прощения, — мягко начала она, ничуть не смущённая присутствием постороннего человека на встрече двух подруг. Дезиру это даже восхитило. — Гайя, дорогая, не могла бы ты нас познакомить?       — Ай-ай-ай, вот стоило сменить причёску, как всё: старые друзья уже не узнают, — Дезира скинула капюшон с головы и задорно ухмыльнулась, подмигивая хлопающей в ладоши от восторга Гайе. Смятение из мыслей она гнала метлой. Не время сейчас и не место. — А я говорила, что короткая стрижка всё портит.       — Нер… Нерайн? — недоверчиво выдохнула Элери, шокированно приоткрыв рот. Она не могла не узнать старую фразу про стрижку, в своё время набившую оскомину каждому, кто имел неудовольствие общаться с Дезирой дольше пяти минут. — Быть того не может… Ты ведь…       — Слишком белая? — она иронично ухмыльнулась, довольная произведённым эффектом. Мало кто мог по достоинству оценить всю силу чёрного целительства. А ведь не на одном мастерстве оно строилось. — Это всё влияние южного климата. Даже горячие северные женщины вроде меня выцветают.       Элери не стала ничего говорить. Красноречивее всяких слов были объятия: крепкие, отчаянные, до рвущегося хрипа из груди. Дезира сжала её тонкое тело в ответ, позволяя себе прикрыть глаза и сбросить маску дерзкой в своей самоуверенности хозяйки борделя. Будто бы в это самое мгновение они вновь вернулись на первый курс университета, когда сторонились общества и находили утешение в общении друг с другом. У Стихий всё-таки ужасное чувство юмора.       — Рада нашей встрече, — шепнула Элери.       — Взаимно, — не менее тихо отозвалась Дезира.       Им понадобилось несколько долгих секунд, чтобы отцепиться друг от друга, неловко улыбнуться и позволить Гайе вклиниться. Забавно, что из них троих она была самой высокой — и отлично смотрелась посередине, с двумя выставленными локтями, изображая воспитанного лорда.       — Что, возмущения отменяются? — ехидно процедила Гайя, и глаза закатились сами собой. Хоть бы раз придержала комментарии при себе.       — И всё-таки, Нерайн, что с тобой случилось? Как ты смогла так кардинально изменить внешность? — Элери почти смущённо потупилась, словно долго сомневалась, стоит ли задавать несколько провокационный вопрос. Дезира по-доброму усмехнулась: годы шли, а это лучезарное создание до сих пор помнило обо всех её комплексах и слабостях.       — Спроси нашу казначейскую леди. Боюсь, я лишь выдвигала теории на основе своих знаний, а она проверяла их на практике.       — Тебя послушать — мне давно должны были дать мастера за то, что я твои кудряшки распрямила, — Гайя фыркнула и потянула их за собой, в сторону площади у дворца. Там, к сожалению, Дезира тоже бывала редко. Видимо, прогулка с подругами поможет исправить это досадное недоразумение — к тому же, совсем рядом находился восхитительный парк.       — Вообще-то и правда должны были, — вклинилась Элери, вырвавшись и зашагав спиной вперёд. — Ведь даже форму лица изменилась, я права, Нерайн? Уж молчу про цвет кожи и глаз.       — Такое делали и до меня, просто в Империи это незаконно, — Гайя легко пожала плечами и поправила особенно надоедливую рюшу на рукаве платья. Дезире они никогда не нравились. — Но так как наша Нер тоже вне закона, от смены внешности хуже ей не стало. Наоборот кое-кто вошёл во вкус.       — Остри-остри, змеюка, мы ещё сочтёмся, — ирония с языка рвалась легко, привычно, словно в жизни ничего не изменилось. Всего лишь прогулка со старыми подругами по узким улочкам Валволы.       Под одеждой завозилась Нелл, словно особым чутьём унюхала беспокойство. Дезира приложила руку к карману, в котором неизменно носила питомицу, и глянула на небо — ясное и как никогда глубокое.       Почему тогда казалось, что над головой сгущаются тучи?