***
— Хоби-хен, я конечно все понимаю, но можно я уже домой пойду? — Чонгук тяжело вздыхает, наблюдая за тем, как Хосок закидывает в себя очередной шот текилы, но ему все мало. — Тебе нужно расслабиться, Чонгук, если не хочешь пить, то хотя бы иди потанцуй, а то так и зачахнешь с одной работой, — старший закусывает лаймом, почесав нос, — давай-давай, через часика два поедем домой, так уж и быть. Чонгук закатывает глаза, но все же уходит от бара, блуждая по окрестностям клуба, пробираясь сквозь танцующих людей. Ему не очень здесь нравится, но Хосок затащил его сюда со словами «Тебе нужна смена обстановки». Он почти уверен, что менеджер просто не хотел идти сюда один, вот и позвал безотказного друга. Чон расталкивает слипшихся в одну буйную массу людей, чтобы хоть как-то пробраться в более-менее пустующую часть танцпола. По мнению альфы музыка была среднячок — не самые крутые треки, но и не романтичные сопли. Хотя если бы включился медляк, то Чонгук бы хотел пригласить одного единственного омегу. Он выползает из толпы к бару, чтобы взять чего-нибудь безалкогольного, как под ногу попадает что-то скользкое. Парень немного пошатнулся, поднимает носок и видит что-то блестящее, напоминающее цепочку. Присев на корточки, он поднимает ее и проходит к барной стойке. Оперевшись локтями, альфа теребит украшение, которое оказывается браслетом. Это небольшая цепочка, с подвесками в виде мишки и медальона, на котором выгравировано «Love you, Tae». Где-то похожий браслет он уже видел. Точно, Тэхен. Обычно такие украшения не носят на себе запах, но попытка не пытка. Поднеся цепочку к носу, Чон втягивает приятный сладко-ореховый запах ромашки и шалфея, что подтверждает его догадку. И судя по концентрации феромонов, его обладатель потерял его недавно. Среди сотен разных запахов, альфа пытается уловить один единственный. К счастью, он все же есть, правда немного слабее, чем на браслете, но все равно лучше, чем ничего. После недолгих блужданий по танцполу, он оказывается возле диванчика, где сидит компания Юнги вместе с Чимином, который уже почти в отключке из-за выпитого алкоголя. — Юнги? И ты здесь? — Чонгук не то чтобы удивлен этому, скорее слишком много совпадений. — О, Чонгук, привет, — Мин кивает ему, приветствуя приподнятым бокалом с виски. — Какими судьбами? Обычно тебя не затащишь в такие места. — Меня Хосок привел, сказал что мне нужно развеяться — Чон выдыхает, посмотрев на Чимина, которого также видел вместе с Тэхеном в кофейне. — Кажется, ему не очень хорошо. Кстати, с ним не было друга-омеги по имени Тэхен? Если да, то в чем он был? — М? — Юнги немного задумался. — А, да, он был, но ушел некоторое время назад в сторону туалетов, после мы его не видели, одет во все черное, сверху красная кожанка, — он вновь смотрит на Чимина, выдохнув. — Насчет этого не волнуйся, я довезу его до дома. — Хорошо, спасибо! Чонгук спешит в указанном направлении, но быстро осознает, что Тэхена там нет, потому что запах уводит в сторону танцпола и затем бара. Омеги там не оказалось, поэтому Чонгук подходит к свободному месту, чуть наклоняясь через стойку. — Извините, вы не знаете, куда мог уйти высокий темноволосый омега в красной кожанке? — он смотрит на бармена выжидающе, надеясь хоть на какую-то информацию. Тот смотрит на Чонгука оценивающим взглядом, протирая бокал. — Был тут один похожий, ему стало плохо, поэтому он ушел с каким-то альфой в сторону вип комнат на втором этаже. — Спасибо! — Чон оставляет ему пару слегка мятых купюр из кармана в качестве чаевых, убегая в поиске лестницы наверх. Счет может быть на минуты, если этот альфа задумал неладное. Чонгук наконец находит ее, чувствуя усиление запаха ромашки, но он мешается с каким-то другим, отчего волосы на загривке начинают шевелиться. Охраны, к счастью, не оказывается, поэтому он быстро поднимается на второй этаж, останавливаясь около каждой комнаты на пути и принюхиваясь. Дойдя до нужно двери, за которой больше всего чувствовался нежный запах омеги, альфа дернул ручку двери. Не открылась. — Ублюдок! — рычит Гук и приходит к выводу, что лучшего решения, чем выломать дверь нет. Да, придется оплатить штраф за порчу казенного имущества клуба, но об этом он будет думать потом. Втянув воздух в легкие, он замахивается ногой и бьет прямо рядом с ручкой. Если бы удар был сильнее, то дверь просто вылетела бы с петель. Все внутри опускается. Картину которую он видит, нельзя описать словами. По телу растекается жар от необузданного гнева. Там на диване какой-то мудила насилует Тэхёна. Зрачки полностью затопили радужку, а взгляд мечется по бедному и измученному телу омеги.***
Мужчина не сразу обращает внимание на присутствие постороннего альфы, продолжая долбиться членом, в прямом смысле этого слова, затраханную задницу, каждый раз больно проезжаясь по простате. Слез уже не осталось, в голове пустота. Сколько уже прошло времени? Ничего уже не имеет смысла. Слепая ярость застилает темно-каштановые глаза, позволяя феромонам буйствовать и распространятся по всей вип-комнате, душа своим запахом. Старший альфа улавливает этот удушливый аромат первым и оборачивается в сторону незваного гостя, я же в этот момент лишь боюсь представить, вдруг это его дружок пришел полакомиться вместе с ним. — Чё тебе надо щенок? Не видишь, мы с моим омегой заняты? — мужчина изогнул бровь и интонацией выделил «моим». От этого в теле все переворачивается и страх сковывает тело. — Так он твой? — Чон злобно скалится, и пока старший оценивающим взглядом пялится на постороннего, я же слышу знакомый голос, из-за чего сердце ухается вниз, хотя казалось бы, куда еще ниже. Не хочу чтобы Чонгук видел меня таким. Таким жалким и слабым. — …С.спа.си. м.ен…я — одними губами произношу я и с мольбой смотрю прямо в глаза друга. Увидев мой полностью разбитый взгляд, альфа внутри Чона уже в полной готовности разодрать насильника, и желательно чтоб до смерти. Он подлетает к заплывшему мужчине и бьет его кулаком в челюсть. Слышится как височно-нижечелюстный сустав сместился. Тот отшатывается и выскальзывает из Тэхена. — Ах ты сукин сын, выблядок! — орет мужчина потирая челюсть, но не успевает опомниться как к нему снова подлетают и бьют в солнечное сплетение, а потом и по почкам. Кровь бьет в виски. Из носа и рта вытекают слюни, перемешанные с кровью. Чон разошелся не на шутку. Он наносит удары руками и ногами, пока одна гениальная идея не настигает его голову. И в этот раз, инстинкт защитника быстрее здравого смысла альфы. Чонгук опрокидывает мужчину на пол, а сам присаживается перед ним, давя ступней одной ноги на запястье, а коленом на внутреннюю сторону бедра. — Я так погляжу, ты в самом расцвете сил, — он опускает взгляд, полный отвращения, на уже вялый член, — думаю, что простого мордобоя тебе будет мало. Ах, и кажется, что это тебе больше не пригодится, — он указывает пальцем на член. Пока мужчина собирается с мыслями, Чон бьет его ногой по лицу. Если бы не музыка, то можно было бы услышать характерный хруст. Кровь льется по лицу насильника, а глаза с испугом наблюдают за парнем. Чонгук поворачивается ко мне, пока я жмусь в угол дивана свернувшись комочком как брошенный котенок. Альфа издает гортанный рык, резко разворачивается и целится ногой прямо в пах мужчины. — Н-нет! Нет! НЕТ! Прошу, пощади! — Чон дергает бровью. Это уёбище просит пощады, после того как сам накачал хер знает чем и изнасиловал невинную омегу? Гук не слышит мольбы и бьет ногой в пах. Потом еще, еще и еще, пока не удостоверяется что член альфы теперь не представляет ничего, кроме кровавого месива. От болевого шока тот и вовсе теряет сознание, распластавшись на полу. — Если ты думаешь, что на этом все закончится, то я тебя огорчу. Я тебе в кошмарах снится буду, ублюдок! — рычит Чон и плюнув в мужчину отходит к дивану. Я перестал смотреть на них еще на середине перепалки, так как был не в силах выдержать еще и это, поэтому просто подтянул край покрывала и свернулся клубочком. Лишь бы это все закончилось. Лишь бы это все было страшным сном. Я слышал визги своего насильника и рычание молодого альфы. Хочется просто провалится в бездну и никогда не вылазить оттуда. До меня доносится слабый гранатово-медовый феромон, обладатель которого присаживается рядом. — Тэхён… — тихо зовёт Чонгук, но я не вылезаю, продолжая трястись от шока. Не хочу видеть его жалобный взгляд из-за моего состояния. А ведь он так и смотрит, еле сдерживая навернувшиеся слезы, — медвежонок, иди ко мне… пора домой… — тихо продолжает он, а у меня внутри что-то екает от этого прозвища. Он подползает ко мне еще ближе и аккуратно поглаживает по плечу. Я трясусь в его руках, а изо рта доносятся тихие и охрипшие всхлипы. Чон достает телефон, продолжая успокаивать меня.«Пап, прости что так поздно. Можешь дать номер адвоката? Надо одного подонка посад….»
Я не даю ему закончить сообщение, кладя ослабевшую руку прямо на телефон Чонгука. На моих запястьях красовались синяки от ладоней того альфы. — Прошу не надо… не говори никому… — я не сдерживаюсь и снова начинаю рыдать, — пожалуйста… — я утыкаюсь лицом в плечо Чонгука, слабо сжав его футболку на груди. Он теряется, быстро решая разобраться с этим позже. Сейчас его интересовало только мое состояние. — Хорошо, я не буду, все уже закончилось… — альфа все еще успокаивает меня поглаживаниями. — Спасибо… — у меня нет сил на особые благодарности, поэтому я выдавливаю это из себя, шмыгая носом. Одежда была разбросана вокруг дивана, но когда Чон собирается отстраниться, чтобы собрать ее, я не даю, опасаясь, что если отпущу его сейчас, тот мужчина снова доберется до меня, пусть и лежит в отключке где-то в стороне. Чонгуку ничего не остается, кроме как собрать меня в пледе на руки и только после поднимать ошметки некогда бывшего наряда. Полностью уцелела только красная кожанка, в которую Чон закутывает меня после всего остального, накинув сверху еще и собственную джинсовку, давая мне согреться. И мне правда становится чуточку, но легче. Парень выносит меня на руках из этой проклятой комнаты, аккуратно прижимая к себе. Мы спускаемся вниз и проходим без задержек к выходу из клуба. Чон ловит такси, спросив перед этим мой адрес. Я же отвечаю на автомате, просто желая сейчас потеряться где-нибудь, но правда благодарен ему за спасение. Мою голову атакуют мысли, что меня раскрыли и что мне теперь делать дальше? Из-за этого я начинаю дрожать сильнее, обхватив голову руками, что не может скрыться от взгляда Чонгука. Я чувствую, как он обнимает меня крепче, вновь начиная поглаживать. — Все хорошо, ты в безопасности… Скоро мы доедем до дома… — он начинает раскачивать меня как маленького, а я лишь утыкаюсь в его широкую грудь от безысходности, тихо всхлипывая. Когда мы наконец подъезжаем и альфа расплачивается за поездку, я кое-как прихожу в себя, собираюсь выйти самостоятельно, но Чон снова выносит меня на руках. — Не перенапрягайся сейчас, тебе нужен отдых. Неизвестно, как сильно навредил тебе тот человек… — его голос звучит так мягко и ласково, совсем не похоже на то, что я слышал в той комнате. — Спасибо… За спасение и за все… И прости, что ты увидел меня таким… — я тихо выдыхаю, не осмеливаясь поднять взгляд. — Не извиняйся, ты не сделал ничего плохого, — он продолжает говорить спокойно и нежно, заходя в подъезд, который открывает моими ключами. — То прозвище… — начинаю я, случайно вспомнив об этом моменте. — Ой, прости… Я не удержался… — Чонгук виновато улыбается, — Просто ты слишком похож на медвежонка, извини… Я поднимаю наконец на него взгляд, видя искреннюю улыбку, от которой становится тепло на душе. — Все… Все в порядке… Просто я удивился… — мы поднимаемся на последний этаж, и Чонгук открывает квартиру. Пройдя немного внутрь, он разувается и идет дальше, включая свет наощупь. Меня осторожно усаживают на диван, пододвинув подушки. — Тебе сделать чего-нибудь попить? Чай, например… — Чонгук выглядит обеспокоенным, из-за чего мне становится неловко, но спорить сил нет. — Да… Там в верхнем ящике около холодильника есть горячий шоколад… Если тебе не трудно, то… — Конечно, я приготовлю, отдыхай, — он находит рядом покрывало, накрывая меня еще и им, а сам уходит на кухню, рассматривая интерьер, что-то для себя отмечая. Я заворачиваюсь в плед, немного хмурясь от вернувшейся после окончания действия дряни боли во всем теле, сдавленно выдыхаю. Надеюсь, у Чимина все в порядке и он уже добрался до дома.***
Юнги придерживает Чимина, пока того выворачивает на обочине дороги. Ему в целом все равно: на игнор со стороны омеги весь остаток вечера после поражения в дискуссии, а еще на истерику Пака, когда Мин вызвался довезти его до дома. Когда Чимину становится легче, Юнги протягивает платок. — Можешь не возвращать, поехали дальше, — абсолютно безразлично отмечает альфа, продолжая придерживать его. — Тоже мне, сама благородность, — процеживает сквозь зубы Чимин и возвращается в такси, вытирая рот платком. До дома Чимина оставалось немного, поэтому вскоре они доезжают до нужного места. — Надеюсь, тебя не надо провожать до квартиры? — Юнги из-под челки смотрит на раздраженного омегу. — Обойдусь, — фыркает Пак, выходя из такси. — Ах да, чуть не забыл, — он кладет на сиденье всю оставшуюся наличку из кармана брюк, — сколько есть, надеюсь хватит, — Чимин грубо захлопывает дверь, уходя домой. — Ох уж эти омеги… — закатывает глаза Юнги, собрав с сиденья купюры и добавив свои. — Спасибо за поездку, сдачи на надо. Он выходит из машины, обернувшись на подъезд, в который зашел Чимин. — Бывают же совпадения, — Мин сам себе усмехается, зачесав волосы назад, а после направляется туда же, поднимаясь к себе домой.***
Чонгук приносит мне горячий шоколад и зефирки, которые нашел в том же ящике. Я все это время сижу, обняв ноги, и пытаюсь обдумать всевозможные варианты дальнейших событий, вплоть до удаления профиля. Но этот вариант сразу отметается за неимением другого такого большого дохода. Из раздумий меня вытягивает рука Чонгука, которая легла мне на колено. — Слушай, Тэхен… Я понимаю, что тебе тяжело сейчас, но… — он разворачивает свой телефон ко мне, и я вижу то, чего точно не хотел бы видеть. Там мои фото. С последнего фотосета. В этой квартире. С этим диваном. — Ты же VineLove, верно?... — он поднимает взгляд на меня, а я будто смотрю уже сквозь него, чувствуя, как цепенею. — Т-ты тоже… — я шарахаюсь от Чонгука будто от убийцы, — ты тоже… узнал меня… Во всем теле проносится озноб, и меня будто оглушает. Сердце резко ускоряется, становится нечем дышать. — Тэхен, о чем ты… Чон пытается приблизиться, но я резко дергаюсь, в панике смотря на него глазами полными страха. — Нет!.. Не надо!.. — я пытаюсь подняться, но тело вновь не слушается, заставляя лишь съежиться. — У-уходи!... Отойди от меня!… Я не хочу снова!... Мою грудь сдавливает, воздуха катастрофически не хватает, все тело трясет. Не хочу ничего слышать. Сейчас все снова повторится. Если бы я тогда послушал маму. Это же я во всем виноват… В голове каша. Я не могу ни на чем сосредоточиться, мне становится дико холодно и страшно. Страшно? А что вообще происходит? Горло будто сжимает невидимая рука, и я хватаюсь за него, пытаясь вобрать в себя немного воздуха. Хочется пить. Чонгук растерян, не зная, что делать, пытается придумать хоть что-то. Он пододвигается ко мне и почти невесомо кладет руки мне на плечи. — Тэхен… Все хорошо, ничего не повторится… — он старается говорить как можно мягче, взглядом мечась по комнате, и вдруг вспоминает про горячий шоколад, берет кружку в руку. — Медвежонок, посмотри на меня… Сквозь гул крови в ушах я улавливаю глухое «Медвежонок», поднимая голову от колен. — Что?... — я поднимаю абсолютно пустой взгляд. — Ты тоже хочешь воспользоваться мной?.. Он мягко улыбается, погладив по плечу, и протягивает шоколад мне. — Вот, попей, пожалуйста, тебе станет лучше… — Чонгук и сам пытается верить в это, когда я дрожащими руками забираю кружку, не замечая, как обжигаюсь, но так даже лучше, это понемногу приводит меня в чувства. Один глоток, второй. Становится теплее, дыхание немного приходит в норму. Только сердце еще стучит где-то на уровне сонной артерии. — Легче?... — он улыбается, наблюдая за тем, как я успокаиваюсь. — Угу… — я судорожно делаю глубокий вдох, а затем выдох, — спасибо… — я прикусываю губу и смотрю на темно-коричневый напиток, не решаясь задать вопрос про фото. — Тэхен, я не собираюсь пользоваться твоим положением, как тот ублюдок… — последние слова он прорычал, сжав кулак, но быстро поправился, беспокоясь за меня. — Просто я хотел показать тебе еще кое-что. Чонгук снова достает телефон, показывая свой профиль. Я поднимаю усталый взгляд, читая вслух: — Бон… Куки… Стоп, что?... — я резко смотрю на парня, не понимая, шутка это или нет. — Да, я тот самый bon_cooky… — ему почему-то неловко это произносить вслух, поэтому он отводит взгляд, — случается же… Мысли снова никак не складываются. Чонгук это bon_cooky? Тот подписчик, что задонатил больше всех остальных чуть ли не вместе взятых? От такого голова идет кругом, и я немного пошатываюсь. — Днем я случайно увидел открытый профиль VL у тебя на телефоне, но подумал, что ты тоже фанат… Я даже и представить не мог, что это ты есть VL… — ему и самому не верится в происходящее. — Чонгук, ты можешь уйти?… — Но Тэхен, я… — Чонгук не понимает такой резкой смены моего настроения. — Чонгук, иди домой. Пожалуйста… — у меня нет ни сил, ни желания говорить сейчас с кем-либо. В висках чувствуется пульсация от головной боли, поэтому я лишь тяжело вздыхаю. — Ради меня… — Хорошо, я уйду… — ему не остается ничего, кроме как послушаться меня, он поднимается, — не забудь позавтракать утром… И напиши мне, если захочешь поговорить… Чон гладит мое колено напоследок и уходит в полной тишине. Я откидываюсь головой на спинку дивана, прикрывая глаза. В какой момент все пошло не так?…