***
В этой квартире было темно и тесно, словно в заброшенном сарае. Худое освещение создавало ощущение, что все стены покрыты плесенью, по которым сползал капающий сверху пот. В маленькой комнате всё давило теснотой, и даже дышать казалось тяжело. Дану и не верилось, что настал момент прощания с родным домом, который так не хотелось бросать. Несмотря на крайне бедную обстановку внутри полуразрушенного здания, дом оставался домом, и здесь чувствовалась хоть какая-то безопасность и привязанность, которую ещё нигде вне родных стен он не ощущал. Парень не мог смириться, что в этой тёмной квартирке его бабушка останется совсем одна. От этих тоскливых мыслей его отвлекла вошедшая в комнатку старушка, в руках которой была очередная стопка вещей. — Данчик, не забудь свитер, я долго вязала, специально для тебя, — приговаривала бабушка, попутно складывая вещи в небольшой чемодан. — Замёрзнешь ведь там! С нескрываемой грустью и любовью парень оглядывал торопящуюся бабушку, которая с самого утра заботливо помогала ему с мучительными сборами в общежитие. Многое из предложенных ею вещей он незаметно возвращал в свой шкаф — большинство из них она подсовывала ему только для того, чтобы тот не забыл запах родного дома и не чувствовал сильное одиночество и тоску. — Зима ещё нескоро. Я ведь буду приезжать на каждые выходные, ты ещё успеешь связать мне сотню таких, а я с удовольствием буду носить их и думать о тебе, — с улыбкой проговорил Дан, чувствуя, как голос его начинает предательски дрожать. Он глянул на часы и понял, что откладывать момент прощания больше не получится, иначе на вечерний поезд он так и не успеет. Юноша и без того слишком долго откладывал свой переезд — сегодня был последний день заселения в общежитие, и уже завтра Дану придётся идти на свои первые в жизни университетские занятие. Целую минуту они крепко обнимали друг друга, без слов вспоминали все тяжелые и прекрасные моменты, пережитые ими в этом совсем крошечном доме. Бабушка что-то нашептала ему на прощание и развернула за плечи лицом на улицу, чтобы слезы её не расстроили и без того поникшего внука. Ким Дан недолго постоял, глядя на розовое предзакатное небо, вытер слёзы рукавом своей серой толстовки и смело шагнул вперёд. Включать любимую музыку, чтобы поднять настроение по дороге до станции, он не посмел. Было тоскливо и страшно: ещё никогда он не уезжал от бабушки так далеко, никогда прежде они не расставались и были всегда вдвоём. Рядом с ней было так спокойно и тепло, и сейчас, шагая по длинной дороге станции, переполненной людьми, он чувствовал себя крайне небезопасно. Но, как бы он не любил свою маленькую семью, жертвовать тем, к чему он так яростно готовился и остаться в их захудалом городке навсегда, Ким Дан не мог. Даже ради любимой бабушки. Он будет упорно учиться в университете, чтобы отблагодарить её за всё, что она сделала для него. — Поезд K.R.A 327 в Сеул отправляется через пять минут. Просьба всех пассажиров приготовить свои билеты и удостоверения личности. Желаем приятной поездки. Проверив наличие названных бумаг и напоследок оглянув родной город, юноша вздохнул и направился к нужному поезду. Когда картинка за окном начала плавно уходить назад, Дан всё же достал наушники, что были полностью перемотаны скотчем, затем не менее потрепанный телефон, желая провести всю поездку в размышлениях под приятную музыку. Однако стоило ему закрыть глаза и расслабиться в мягком кресле, он то и дело возвращался в прошлое, фрагменты которого заставляли его с печалью в сердце сдерживать слёзы. Пятый день рождения. Бабушка купила булочку с фасолью, на которую ещё совсем маленький Дан так часто заглядывался в их обшарпанном круглосуточном. Рядом стояли аккуратные и аппетитные на вид пирожные, недалеко располагался прилавок с плитками шоколада и песочным печеньем, но светловолосый малыш мечтал только о простой круглой булочке в пакете, но просить бабушку купить эту сладость он не смел. Даже пятилетнему ребёнку было нетрудно заметить, в какой бедности они жили, поэтому напрягать вечно работающую старушку своими желаниями он не хотел. Это было очень приятное воспоминание, от которого хотелось поскорее сойти с поезда и вновь обнять любимую бабушку. Но Ким Дан откидывает грустные мысли, переключая песни в надежде попасть на что-то более весёлое. Новый год. Десятилетний Дан в тот вечер вдоволь набегался по морозу, играя с дворовыми ребятишками во все любимые снежки. Его глаза вмиг заблестели, стоило мальчику стянуть с себя куртку и пройти в комнату, где на небольшом деревянном столике красовались ароматные блюда, ранее им неизведанные. Бабушка, сидящая рядом, широко улыбнулась и крепко обняла бегущего к ней внука. — Бабуля, ты ограбила какого-то богача?! — пролепетал мальчик, с восторгом разглядывая праздничный стол. — Тут такой пир! — Ну что ты такое говоришь, Данчик, — смеётся она, садясь ближе к нему. — Откладывала немного денег, чтобы ты вдоволь наелся в этот Новый год. Скорее иди мыть руки. Тёплая улыбка тотчас сошла с его губ, стоило ему вспомнить продолжение этого вечера. — Вот, попробуй чон, он с кальмаром. — Бабушка заботливо переложила жареный блинчик в тарелку мальчика, который, на удивление, в миг замолчал. Из его маленьких рук неожиданно выпали палочки и со звоном упали о бетонный пол. Дан со страхом глядел за спину бабули, а его приоткрытые губы неистово дрожали. В тот день к ним впервые пришли местные коллекторы. Его бабушку обманули в банке на очень крупную сумму, которую она вместе с постоянно капающими процентами теперь была обязана возместить каким-то жутким бандитам. С того страшного вечера, когда Дан впервые ощутил всеобъемлющий и незабываемый ужас, к ним каждый месяц начали наведываться разъяренные громилы, которые не жалели даже невинного ребёнка. С каждым годом они становились всё свирепее и безумнее, твердили ему, что готовы убить бедную старушку у него на глазах, а юного Дана «забрать к себе», что бы это ни значило. Такие обстоятельства вынудили мальчика зарабатывать в местной забегаловке с малых лет, чтобы хоть как-то помогать выплачивать кредит. Чувство всепоглощающей тревоги медленно заполняло его, сердце больно сжималось. Однако мысль, что долг выплачивать осталось всего три месяца, а стипендии и подработки хватит, чтобы его полностью погасить, успокоила побледневшего от ужаса Дана. Он убрал телефон и прикрыл глаза, желая поскорее забыться в недолгом сне.***
Здание университета выглядело намного роскошнее, чем Дан себе представлял. По сравнению с шаткими лачугами, что уродливым пятном заполонили его родной город, это величественное строение казалось ему настоящим королевским замком. Даже в наступившей темноте корпус университета словно светился, привлекая внимание многочисленных прохожих. А прохожих даже в столь позднее время было очень много. Здесь были и офисные работники, торопящиеся домой со смены, и неспешно прогуливающиеся семьи, и шумная молодёжь, большинство из которой, так же как и Дан, направлялись прямиком в университет. — Так, вот твой ключ, распишись здесь, — пробормотала пожилая женщина, сидящая за большим белым столом в регистратуре. — Не теряй его, иначе заплатишь штраф. Твоя комната на третьем этаже, дойдешь сам? Дан не особо вслушивался в её наставления, он был полностью повержен красивым дизайном внутри университета. Пространство внутри казалось соизмеримым с футбольным полем, а белоснежные колонны, уходящие в искусно расписной потолок, заставляли его думать, что он находится в каком-то очень древнем и дорогом музее. — Эээ, спасибо, — проговорил Дан и протянул руку за ключами от комнаты, желая поскорее покинуть белоснежный зал. Он чувствовал себя неловко, в своей огромной дешёвой толстовке и потёртых джинсах, словно он не должен быть здесь — среди этих аккуратно одетых богатых людей. Юноша напряг плечи и вновь огляделся по сторонам, стоя в ожидании ключей уже секунд двадцать. Женщина на ресепшене странно посмотрела на него, после чего со звоном положила ключ с биркой «24» на белый стол и вновь погрузилась в чтение электронной книги. Наконец получив пропуск в свою комнату, парень незамедлительно выдвинулся в корпус общежития. Идти от самого университета было недолго — минут семь спокойным шагом. Преодолев это расстояние за пять минут, Ким Дан с нескрываемым волнением вошёл в светлый лифт, мелодия в котором его немного успокоила. Он ведь совсем не размышлял о том, кто именно ему попадётся в качестве соседа по комнате. Возможно, ему казалось, что с любым человеком, особенно своего возраста, он найдет общий язык или, в плохом случае, не будет никак взаимодействовать, если этот неизвестный окажется психом или чудаком. Уже через несколько минут Дан стоял у дверей своей комнаты, откуда то и дело раздавались шумные вскрики в такт мелодичной музыки, что не очень ему понравилось. Кажется, сосед ему попался довольно шумный, а это могло стать проблемой для учёбы. Сделав глубокий вдох для уверенности, парень всё же решился вставить ключ в замок, предварительно постучав в двери, чтобы не застать поющего незнакомца врасплох. — Сосед?! — вскрикнул чёрноволосый юноша, замерев посреди комнаты со шваброй в руках. — А я тебя и не ждал. Чего так поздно? — Привет, — неловко произносит Дан, протягивая руку для приветствия. Его большеглазый сосед немного мешкается, но всё же жмёт худую руку, слишком уж крепко сжимая её. — Меня зовут Ким Дан, приятно познакомиться. Надеюсь мы с тобой поладим. — Я Хван Юн Гу. Не волнуйся, я очень дружелюбный и тихий, — сосед наконец убирает швабру и звонко плюхается на диван. — Ты голоден? В холодильнике есть готовые обеды, я не против поделиться. — Ого, спасибо. Но я скорее устал, чем проголодался. — Дан сел на складной стул и только сейчас почувствовал, как же сильно болят его ноги. Сил раскладывать вещи пока не было, поэтому занять себя разговором с Юн Гу он посчитал отличной идеей. — На какой специальности ты учишься? — Если честно, я не помню полное название… Что-то с медицинскими технологиями, я не знаю. Я университет этот выбрал в последний момент, когда узнал, кто будет здесь работать, — заворожённо проговорил паренёк, уставившись куда-то в потолок. Затем взгляд его упал на стену, увешанную плакатами темноволосого борца с хищническим взглядом. Лицо того спортсмена на каждом фото было либо разъяренным, либо гордым от победы, а в руках у него всегда был новый пояс чемпиона. Ким Дан видел этого человека по новостям, когда работал в забегаловке, но особого интереса к этому жестокому виду спорта он не питал, поэтому бои двух высоких и потных мужчин его никогда не захватывали. А вот посетители постоянно болели за гордость Кореи, без стеснения выкрикивали имя победителя и оставляли щедрые чаевые в дни чемпионатов. — Боец Джу Дже Гён? — удивлённо спросил Дан, продолжая разглядывать постеры со спортсменом. — Зачем ему работать здесь? Джу Дже Гён был известен своей безжалостностью и исключительной удачей на ринге. Не было ещё ни одного матча, где этот везучий мужчина вышел бы проигравшим, и это подкрепляло его неоспоримое звание короля смешанных единоборств. Его имя вызывало ужас и трепет среди соперников, но, конечно, были и те, кто осмеливался оскорблять чемпиона в прямом эфире и брать его на слабо, но к таким противникам Дже Гён был особенно суров. Этот невероятно популярный и притягательный спортсмен вызывал у ещё юного Ким Дана неоднозначные эмоции. Конечно, полные бои с его участием он никогда не смотрел, но стоило все известному Дже Гёну появиться на экране в своём типичном боевом настрое, с истинной яростью в глазах, с готовностью разорвать своего соперника в клочья, Дан не мог оторвать взгляд от его напряженного спортивного тела, от мощных рук, что неистово наносили удары уже молящему о пощаде противнику. Этот сильный мужчина надолго застревал в голове погружённого в учёбу парня, даже вырезка из журнала с его фотографией всё ещё лежала между страницами расписанного ежедневника. Но тяга к этому бойцу основывалась лишь на его внешнем виде, и Дан без фанатизма относился к своей тайной страсти — одной измятой картинки ему вполне хватало, а узнавать что-то большее о незнакомом спортсмене и отвлекаться от учёбы он не желал. — Он же безумно богат, зачем ему наш университет? — спросил Ким Дан, закончив свои размышления об этом чемпионе Джу Дже Гёне. Пока новый сосед глупо оглядывал его, Дан попытался вспомнить, взял ли он тот ежедневник с собой в общежитие. Не хотелось бы, чтобы бабушка нашла его лежащим на небольшом столике или где-то на полках шкафа, а тем более поинтересовалась, что время от времени её внук туда писал. — Ты чего? Дже Гён здесь временно преподаёт какие-то особенные тренинги, — быстро рассказывает Юн Гу, вновь поглядывая на свою драгоценную стену, — что-то типо благотворительной акции. Он учился в этом же университете, поэтому и решил ему так отплатить. Я не могу дождаться того момента, как увижу его… Ким Дан понимающе закивал и наконец принялся раскладывать свои вещи, попутно обдумывая услышанное. Их университет очень большой и здесь море различных специальностей, в том числе связанных со спортом, поэтому не факт, что он, обучающийся медицине и физиотерапии, вообще пересечётся с этим известным бойцом. Но в тайне он, конечно, этого хотел. — Что ж, я побежал на тренировку, — сказал Юн Гу, выйдя из ванной комнаты. Парень напоследок взглянул на уголок соседа, который закончил обустраивать свою часть комнаты только к глубокой ночи. — А ты, походу, серьёзно относишься к учёбе. Зачем столько книг?! — Так надо. Я ведь хочу стать действительно хорошим специалистом, — твёрдо произнёс Дан, лениво стягивая с себя белую футболку. Он потёр уставшие глаза и глянул на часы, висящие над дверью. — А как ты вернёшься в общежитие через коменданта? — Я утром приду. Буду тренироваться в зале часов до шести. Дан удивился этому странному решению потратить драгоценные часы сна перед первым учебным днём на изнуряющую тренировку, но поскольку оказывать непрошенную помощь в привычки юноши не входило, он ничего не сказал и лишь кивнул уходящему парню на прощание. Юн Гу накинул на плечо тяжёлую спортивную сумку, прихватил с собой недопитый протеиновый коктейль и быстрым шагом направился к лифту в коридор. Вновь наступила необычная тишина. Комната была чересчур светлой, что казалось довольно непривычно, а в такой поздний час тем более. Их с бабушкой небольшая квартира была практически полностью погружена в потёмки, и лишь рабочий стол Дана всегда освещался старой лампой, купленной на местной барахолке. Он ещё долго разглядывал довольно просторную комнату, после чего в момент ощутил всю скопившуюся усталость ушедшего дня. И не только дня — на протяжении многих лет юный Дан не знал, что такое полноценный отдых и выходные, ведь всё своё время он тратил лишь на учёбу, тяжёлую работу и лишь изредка на вечерние прогулки с бабушкой. Сейчас казалось безумием просто сидеть на кровати и глядеть в стену, не повторять пройденный материал, не бежать сломя ноги в забегаловку через дорогу, не тратить ночи на раздумья о поиске денег и погашении кредита. Это был конец его затяжной и мучительной каторги, на которую ушло немало здоровья и сил. И, хотя на время обучения Дан планировал сразу же найти подработку, он хотел устроиться в куда более солидное место, чем тёмное кафе с плесенью на стенах, с уже изрядно надоевшими тараканами и, конечно, с не знающими меру мужиками, которые то и дело пытались дать молодому официанту советы о жизни. Его глаза совсем опухли от систематического недосыпа, а в голове начали сверкать молнии неприятной и покалывающей боли, от которой хотелось поскорее спрятаться во сне. Дан стащил с себя штаны, вслепую нащупал выключатель света и быстро юркнул в мягкую кровать, накинув на себя тонкое белое одеяло. Было приятно касаться обнажённым телом о прохладную простыню, пахнущую приятным кондиционером для стирки. Но приятней было осознание того, что в его жизни наконец настали перемены, и только он отвечает за развитие своей дальнейшей судьбы. Утро настало словно по щелчку пальцев. Сон был крепким и очень желанным, поэтому уставшим себя Ким Дан совсем не ощущал. Впервые за долгое время он не чувствовал то надоевшее напряжение в глазах и неприятную боль во всем теле. Будильник не сработал, ведь причиной немного раннего пробуждения стал неугомонный сосед Юн Гу, который что-то погружённо готовил на их небольшой кухне и одновременно с этим напевал странную мелодию немного девичьим голосом. — Дан, доброе утро. Сегодня просто отличный день! Первый день учёбы! Первый день нашей встречи с Джу Дже Гёном! — напевал Юн Гу, не прекращая помешивать тесто в большой миске. Было забавно наблюдать за этой довольно странной картиной, но чистка зубов в этот момент казалась Дану намного важнее. Он что-то ответил соседу на это странное приветствие и скрылся в ванной комнате, не забыв заранее прихватить своё полотенце. Почему-то, когда он оказался в ванной и защёлкнул двери на замок, юноша ощутил странный наплыв адреналина и покалывание в сердце. Сегодня действительно был первый день, и Дан в одночасье почувствовал себя совсем другим человеком.***
Шли первые занятия, профессора неспешно читали вводные лекции, видя заинтересованные взгляды первокурсников. Но казалось, что внимательнее всех слушал именно Ким Дан. Это был самый интересный день в его жизни Он был готов ежедневно поглощать ещё бòльшее количество полезной информации, которую сегодня ему в удобной форме излагали умнейшие преподаватели Сеула. Выходя из каждой аудитории, новоиспеченный студент чувствовал искреннюю тягу к учёбе и благодарность к самому себе за упорную работу, который он проделал, чтобы оказаться в этом месте. Не пытаясь скрыть свой восторг, он решил прогуляться по длинному коридору кампуса и послушать расслабляющую мелодию по радио, но его планы были нагло разрушены знакомым восторженным голосом. — О, ты как раз здесь! — Юн Гу сжал плечо соседа, отчего тот едва ли подпрыгнул от испуга. Было ясно, что чёрноволосый парнишка пробежал целый марафон: его щёки были неестественно розовыми, по вискам стекали крошечные капли пота, но ни малейшего намёка на одышку или усталость у него не было. Дан понял, что значит, быть спортсменом. Сам он падал чуть ли не замертво после минутного бега до своего места работы. — Что стряслось? — взволнованно спрашивает Ким Дан, вытаскивая наушники из ушей. — Пойдём со мной в тренажёрку, она в цокольном этаже, — с искренней улыбкой и искрами счастья в глазах говорит Юн Гу, всё ещё сжимая плечо собеседника. — Давай, давай, пошли. Ким Дан опешил и даже попытался стянуть чужую немаленькую ладонь. — Если тебе нужен напарник в спортзал, то ты не к тому обращаешься, прости. — Уставший от изнурительного учебного дня студент виновато пожал плечами и уже хотел было вновь погрузиться в свои мысли и заодно в звучные мелодии его любимых песен, но сосед был непреклонен. — Да какой напарник? Дже Гён в кампусе прямо сейчас! — не сдерживая улыбку, вскрикнул Юн Гу и хитро, даже с подозрением принялся вглядываться в лицо нового знакомого. — Не хочешь его увидеть? Или наоборот, очень хочешь, но тебя всего трясёт? Просто меня трясет аж до боли в сердце! — У тебя сердце болит? И давно? — спросил Дан, потому что немного волновался и потому что хотел скорее сменить тему. — Да, но исключительно в ожидании встречи с легендой. Услышал, как преподаватели говорили о Дже Гёне, что он наконец прибыл в университет на пару дней для своих занятий. Ты знал, что он открыл свой центр для тренировок? Я до смерти хочу туда! Сосед тараторил весь путь до лестницы, не пытался перестать нахваливать бойца и по дороге на нижний этаж. Дан вроде и слушал его, но не переставал рисовать в голове предстоящую встречу с этим совсем чужим и, по всей видимости, не дружелюбным человеком. Давно он не смотрел телевизор, не натыкался на бои с Дже Гёном, даже в ежедневник не было времени заглянуть, чтобы ненароком остановиться на той самой вырезке трёхлетней давности, почувствовать лёгкий, но приятный стыд за свой скрытый и совершенно глупый секрет. Когда Хван Юн Гу резко замолчал и остановился, вжавшись в плечи Дана, тот понял, что они наконец пришли к тренажёрной. Дыхание захватывало от того, насколько неожиданно предвкушающе была эта встреча. Что ему сказать? Поклониться и что-то невнятно прошептать? Или спросить что-нибудь о сложности его карьеры и о мировой известности? Эти мысли казались Дану глупыми бреднями, поскольку он даже фанатом Джу Гёна назваться не мог. Один вопрос о любом матче, о техниках спортсмена, да даже о его возрасте — и парень будет раскрыт. Он просто чувствовал дрожь, стоило глянуть на мутный экран телевизора, где крупным планом показывали все самые красивые места на теле этого невероятного чемпиона, его жуткие татуировки, идеально дополняющие вселяющий страх образ, чуть взмокшие от пота чёрные волосы и, конечно, неповторимый оскал чемпиона. Эта неугасающая ярость и победная эйфория в глазах мужчины сводили с ума, заставляли на долгую секунду перехватить дыхание, но никак не отвести взгляд. Юн Гу делает шаг вперёд и хватается за ручку двери, которая отделяла двух молчащих студентов от огромного тренажёрного зала, где и затаилась их цель. Внутри было пусто и пугающе тихо. Вокруг стояли различного вида тренажёры, многие из которых Дан видел впервые, в отличии от его соседа, который с восторгом оглядывал новейшее оборудование, на секунду позабыв о своём кумире. Они оба немного расслабились, гуляя по просторному помещению, но спокойствие их тотчас испарилось, стоило третьему посетителю зала громко кашлянуть где-то позади них. Студенты чуть вздрогнули, словно находиться здесь было наистрожайшим нарушением всего порядка университета. Ким Дан осмелился оглянуться первым, ведь глупо таращиться в стену и надеяться на какую-нибудь уборщицу и её внезапный грубый кашель, было бессмысленно. Он и так знал, кто именно выжидающе стоит рядом с ними и ждёт, пока потревожившие его покой гости найдут совесть принять поражение. — Долго будете делать вид, что вы невидимые? — спросил Дже Гён, порицательно вскинул правой бровью, после чего сложил руки на груди и принялся открыто рассматривать светловолосого первокурсника, смело принявшего свою участь. Ким Дан опешил. Он почувствовал, как сильно затряслись кончики его пальцев, как колени почему-то задрожали от волнения, а ладонь Юн Гу всё яростнее сжимала его кисть руки аж до красных следов. Нужно было что-то сказать и поскорее. — Здравствуйте… извините, мы просто заскочили, — принимается оправдываться Ким Дан, пытаясь оторвать цепкого соседа от себя и развернуть лицом к кумиру. — Не хотели мешать… Просто зашли. Юн Гу что-то прошептал, наконец повернулся и обомлел. Снова от страха схватил уже побелевшую руку Дана и с большей силой сжал её, а затем принялся нервно кивать в подтверждение слов соседа, словно стоящий перед ними мужчина был готов наброситься на них и хорошенько поколотить. С отчётливо распознаваемым недоверием и слабой ухмылкой Джу Гён глянул на их крепкое «рукопожатие», отчего те его быстро разомкнули. — Хотели уединиться в зале, а я помешал? — усмехается мужчина, после чего принимается медленным шагом двигаться к скамье, разматывая специальные бинты со своих ладоней. — Здесь спортзал, а не дешёвая гостиница. — Нет же! — вскрикнул вдруг Хван, смело шагнув вперёд к спортсмену. — Я Ваш преданый фанат, хотел лишь одним глазком взглянуть на бога боксёрского ринга Кореи! — Вот как? — Джу Гён вновь усмехается и кивает в сторону Дана. — А он? — А я… — произносит Дан, рассматривая серый пол. — Я за компанию, господин. Студент поднял голову и неожиданно встретился взглядами с Джу Гёном, отчего лёгкая тряска полностью овладела им. Глаза, как синий полумрак ночи, горели от насмешки и соблазна. Каждый рельеф его мускулистого тела был четко виден под тонкой тканью его одежды, и Дану казалось, что он уже никогда не сможет оторвать своих глаз от этих вен на руках, от вздымающейся груди и сильных, напряжённых ног. — Ну раз уж вы здесь… — продолжил боец, заметив, что прямо сейчас его наглым образом разглядывает смущённый студент, который даже этого не скрывал. — Эй, ты, — он кивнул застывшему Юн Гу, — сбегаешь мне за кофе на первый этаж. Скажи, чтобы списали с моего счёта. Юн Гу ожил, стоило услышать этот приказ, адресованный именно ему. Спешно закивав, он быстро пришёл в себя и хлопнул Дана по плечу, после чего с невероятной скоростью направился к выходу. Немного постояв на месте, прямо под тяжёлым взглядом Джу Дже Гёна, светловолосый парень медленным шагом стал двигаться в сторону, где секунду назад за его соседом громко закрылась дверь. Но стоило мужчине тяжело вздохнуть и встать со скамьи, затем шагнуть вперёд и чуть оттянуть ворот своей футболки, Дан был готов от страха добежать до выхода ещё быстрее, чем это сделал Юн Гу. — На медицинском факультете учишься? Можешь плечо моё осмотреть? — спросил Дже Гён после недолгого выжидания. Он будто питался страхом этого парнишки, чьё лицо успело и побледнеть, и покраснеть в один момент. — Как зовут? — Эм… Ким Дан. Конечно, я посмотрю… — неуверенно прошептал парень и поднёс руки к оголённому плечу спортсмена. Тот немного пошевелил им, чтобы «доктору» стало лучше видно напряжение его мышц. — Как давно болит? Чёрноволосый мужчина был очень высоким и мощным, его размеры намного превосходили худого и уязвимого студента, который с восхищением и неким страхом рассматривал накаченное тело. Когда холодные руки Дана прикоснулись к крепкому плечу мужчины, пострадавший улыбнулся и отвернул голову в сторону. Сделав вид, что он упустил этот странный момент в мимике бойца, студент продолжил ощупывать тёплую кожу и в один момент нажал на самую напряжённую участок, от чего Гён тихо зашипел. — Это точно не растяжение. Думаю, Вы просто слишком сильно переусердствовали. Массаж должен помочь расслабить мышцы, — уверенно сказал Дан, радуясь, что десятки прочитанных книг, сотни обучающих видеороликов всё-таки дали ему необходимые знания. А ещё ему нравилась мысль, что его первым пациентом, если это можно было так назвать, стал именно Джу Дже Гён. Парень подметил, что старая вырезка в его ежедневнике кардинально отличается от состояния тела спортсмена сейчас — на фото мышечная масса была куда меньше, чем то, что Дан сейчас нащупывал. Он уже вынес вердикт своего осмотра, но всё ещё продолжал проверять плечо, касаться гладкой и тёплой кожи, чувствовать аромат парфюма, вперемешку с неповторимым ароматом тела — каким-то тёплым и сладким, напоминающим мускус. Наконец, решив закончить этот приятный процесс, Дан отстранился и взглянул на лицо Дже Гёна. Его проницательные, хитрые глаза полностью поглощали студента, не отводясь от него ни на секунду. — Да ты просто волшебник. Чуть помял меня, а боль почти прошла, — спокойно произнёс боец, вновь потягивая плечо, которое уже не было так напряжено. — Массаж поможет, говоришь? Умеешь его делать? — Для этого Вам нужен квалифицированный специалист, а не простой первокурсник. — У тебя неплохо получается. Думаю, это талант, — продолжал нахваливать его Гён, не желая отступать. Смущённый таким странным комплиментам Дан отвернулся от него, но спортсмен коснулся пальцем его подбородка и повернул голову парнишки в свою сторону. — Знаешь ли, даже самые лучшие доктора из частных клиник не могли похвастаться тем, что избавили меня от напряга в теле. Выходит, ты для меня — лучший вариант. — Не говорите так, будто я Вас вылечил от всех болезней мира… — произносит Ким Дан и осторожно убирает руку мужчины со свого лица. — Я щедро заплачу за твои услуги массажа, — сказал Дже Ген и плавно приблизился к уху студента.— А если захочешь, то поможешь мне снять напряжение другим образом. И обещаю, что в выигрыше останусь не только я. Дай сюда свой телефон. Ошеломлённый услышанным, Дан бездумно вручил ему свой мобильный, чувствуя, как сильно бьётся его сердце и как щёки и уши быстро окрашиваются в розовый. Это не могло остаться незамеченным и для Дже Гёна. Мужчина схватил еле живой телефон и открыл список контактов, куда быстро ввёл свой номер. — Позвонишь, когда обдумаешь моё предложение. — В глазах брюнета бушевал пыл. Он был очень доволен своей работой, и ему точно нравилась реакция обомлевшего студента. Джу Гён знал, что парень всё-таки позвонит ему. Сегодня, завтра, через неделю — неважно. Но он точно позвонит. Оцепенение прошло, а вот осознание двусмысленного предложения только-только начало охватывать разум парня, и он принял решение покинуть этот злополучный зал и поскорее спрятаться в своей комнате. Пробормотав что-то на прощание, Дан быстро добрался до выхода, где столкнулся с воодушевлённым Юн Гу, держащим в руках стаканчик с кофе. — Ты куда так бежишь? — воскликнул сосед, чуть не выронив холодный американо из рук. — Мне не здоровится. Я иду в общежитие, — выдавил из себя Дан и вскоре исчез за поворотом коридора. Юн Гу пожал плечами и с широкой улыбкой вошёл обратно в зал. Путь до комнаты казался бесконечно длинным, хоть и по сторонам он практически не смотрел. Что это был за разговор? Что именно Джу Дже Гён ему предлагал, когда так соблазнительно и неоднозначно шептал совсем незнакомому студенту своим завораживающим низким голосом что-то про массаж и выигрыш. Это могло бы показаться Дану пугающим, если бы вместо Дже Гёна кто-то другой так нагло касался его лица, загадочно смотрел в его раскрытые от удивления глаза и так непринуждённо просил принять приглашение на работу. Дан отлично понимал, что за работу ему предложили, и мысленно стыдил себя за то, что эта идея не казалась ему такой уж плохой. Лгун из него никакой, поэтому скрыть своё необузданное смущение перед бойцом он не мог и позволял себе открыто любоваться, даже разглядывать тело Джу Дже Гёна, что тот, конечно, заметил. Но всё это казалось таким неправильным и грязным. Этим странным инцидентом студент, очевидно, был очень смущён, и, хотя его финансовое положение было слишком плохим, чтобы игнорировать этот шанс, так просто согласиться на заманчивое предложение незнакомца означало выставить себя продажной куклой. Может, Дже Гён просто подшутил над ним, и, если Дан посмеет позвонить и согласиться на работу, мужчина попросту засмеет его или даже пристыдит. Пытаясь отмахнуться от всевозможных предположений и мыслей, он включил расслабляющую музыку и принялся готовить себе ужин. На часах было почти семь вечера, и Дан решил перечитать записи, сделанные за первый учебный день, а также начать изучение новой энциклопедии, взятой из невероятно большой библиотеки при университете. Книга была глянцевой, никем не тронутой, всё ещё пахнущей деревом и краской. Чтение затянуло его надолго. Дан почувствовал себя ребёнком, нашедшим необычную книгу где-то на чердаке, которую тотчас нужно было исследовать, пролистать все картинки и найти самое интересное. За окном окончательно стемнело. Юн Гу, после долгих часов нахваливания своего кумира, который любезно принял его айс-американо и говорил с ним целую минуту, отправился на свою очередную ночную тренировку, оставив после себя желанную тишину. Бездумно пролежав на кровати и поглядев в потолок, Дан решил разобрать свою последнюю сумку, о которой он совсем позабыл. Парень лениво поплелся в конец комнаты, где вчера вечером он и оставил потрёпанную тканевую сумку с немногочисленными пожитками в ней. Рука нащупала знакомый предмет, и юноша на секунду замер, когда понял, что именно сейчас сжимает. Ежедневник. Достав свою драгоценную вещицу, вместе с ней он вновь сел на диван и принялся изучать содержимое старого дешёвого блокнота. Там были трёхлетней давности планы на день, список продуктов, книги, которые стоит прочитать, какие-то неразборчивые вставки. Здесь остались даже его старые неумелые зарисовки, которые сейчас казались до смеха страшными каракулями. Но бòльшую часть страниц занимали его мысли и мечты. Некоторые были наивными детскими бреднями, некоторые даже сейчас казались серьёзными размышлениями, которые всё ещё оставались важными для него. От тусклого света далеко стоящей лампы и корявого почерка некогда семнадцатилетнего Дана, у парня помутнился взгляд, и он решил просто долистать оставшиеся страницы, подробно не рассматривая каждый лист. Когда он дошёл до середины блокнота и перевернулся на бок, откуда-то между страниц выпала вырезка человека, который пару часов назад беспрерывно крутился в его неспокойных мыслях. Она была немного смятой и пожелтевшей. Дан отложил ежедневник и аккуратно взял глянцевую картинку бойца. Мужчина сидел с невозмутимым лицом, смотрел чуть затуманенным и загадочным взглядом, был без верхней одежды, выставляя напоказ своё идеальное тело. С боксёрскими перчатками на шее и расстёгнутыми джинсами, демонстрируя, видимо, серые боксеры в какой-то рекламе, он выглядел так горячо и маняще, что замеревшему от волнения Дану пришлось быстро закрыть глаза, чтобы хоть как-то усмирить неожиданную искру, возникшую внутри него. Он громко и тяжело вздохнул, прикусил палец и вновь вернулся к разглядыванию сжатой между пальцами картинки. Теперь тёмная атмосфера в его комнате заиграла совсем иначе. Окончательно потеряв здравый смысл от странных мыслей, возникших от давно не попадавшей на глаза фотографии, Дан решился на совершенно не привычный для себя поступок. Он сунул картинку в прикроватную тумбу, нащупал под подушкой телефон и дрожащей рукой написал в поиске уже знакомое имя. «Нарезка лучших моментов с Джу Дже Гёном». «Топ 5 техник, используемых Джу Дже Гёном». «Прогнозы: как долго чемпион Кореи сможет удерживать свой статус короля ринга»? Не то. Это было совсем не то, что искал Дан. Ему было стыдно, чрезвычайно стыдно, но отступать он уже не посмел. Нажав на иконку «Фотографии» Дан больно прикусил губу, наконец принял удобную позу и опустил дрожащую руку чуть ниже, где из-под пижамных штанов уже продолжительное время что-то очень больно выпирало. От первого фото он слабо охнул, ещё даже не прикоснувшись к себе внизу. Дже Гён был раздет по пояс, жадно смотрел в камеру и непринуждённо облокачивался о серую кирпичную стену. Это была очередная фотосессия. Вечерний свет падал на его идеальное тело, что сочетало в себе изящество и брутальность, волосы мужчины были уложены чуть по другому, несколько прядей небрежно выбивались из чёлки и создавали совсем другой, уже более соблазнительный образ. Дан осторожно провёл ладонью по непривычно твёрдому члену, и в глазах от стоящей перед ним картинкой мужчины всё задрожало и побелело. Он откинул отступающий под наплывом возбуждения стыд и продолжил неспешно поглаживать себя от основания до головки, изредка останавливаясь и словно дразня себя, прижимая большой палец к чуть влажному концу. Когда первой фотографией он полностью насладился, подпитал свой интерес и вошёл во вкус, с волнением и дрожью Дан решил пролистнуть дальше. Теперь настала очередь короткого гиф-изображения с ринга, где в процессе ожесточённого поединка Джу Дже Гён яростно бросает соперника на пол, крепко прижимает его и шепчет что-то явно недоброе, видимо подтверждая ему своё звание безумного и беспощадного бойца. Здесь он выглядел ещё горячее, с огнём в глазах, с хищнической улыбкой и растрепанными мокрыми волосами. Пот стекал по его влажному телу, но мужчина продолжал надавливать на спину противника, продолжал крепко держать его, отчего руки Гёна сильно напрягались, а вены на них ярко выступали и словно пульсировали. Картинка включилась с начала вновь, но Дан уже лежал с закрытыми глазами, не желал смотреть на экран смартфона, а хотел оставить проигрывающуюся запись под конец удовольствия и насладиться диким взглядом, обнажённым телом и сильными руками, которые ещё днем Дан так заботливо растирал и гладил, пока объект его мокрых фантазий не отрывал свой взгляд от него ни на секунду. Он уже не стеснялся представлять его. Представлять, как мужчина нависнет над ним, как он крепко сожмёт его руки за спиной и будет неистово вдалбливать в кровать, наслаждаться им и полностью овладевать. Затем в моменте, когда все лишние мысли покинут их, когда Дан будет громко выкрикивать его имя и умолять не останавливаться, Дже Гён грубо схватится за светлые волосы парня, притянет его к себе и начнёт шептать ему своим хриплым голосом нечто настолько горячее и интимное, что сил сдерживаться у Дана уже не будет, он напоследок обрывисто прокричит в подушку имя своего мучителя, пока тот будет продолжать резко двигаться в нём, и затем с всхлипом задрожит в приливе нахлынувшего тепла и удовольствия. Чувство стыда после произошедшего, на удивление, не овладело им. Парень чуть отдышался, отчистил следы от содеянного несколькими салфетками, после чего его пальцы словно сами отыскали нужный контакт среди немногочисленных номеров. Вот только записан он был необычно — «Джинкс». Дан не знал, что двигало Дже Гёном, когда тот выбирал, как записать контакт, но это показалось ему забавным. Он несколько минут рассматривал злополучные цифры, собирая всю смелость для этого звонка. — Слушаю, — послышался низкий голос Гёна, услышав который студент опешил и не мог подобрать слов. Он же совсем недавно представлял этот голос, который дерзко и одновременно с этим нежно проговаривал его имя в столь сумбурной и неясной фантазии, охватившей Дана в подходящий момент. — Это Ким Дан. Вы помните меня? — осторожно спросил он, боясь услышать любой из вариантов ответа собеседника. Но на том конце трубки прозвучал негромкий довольный смех, от которого Дану пришлось сглотнуть и сжать кулаки. — Конечно, доктор Дан, — спокойно произнёс боец, при этом явно улыбаясь. — Почему звонишь так поздно? Думал о моём предложении и не мог уснуть? — Извините, пожалуйста, — виновато прошептал Дан и небольно ударил себя по лбу. Он и не подумал, что звонок в час ночи для столь занятого человека, как Дже Гён, может быть довольно-таки нежеланным. — Просто я хотел сказать, что согласен. — На что же? — спросил мужчина, и без того отлично зная ответ. — Я согласен работать на Вас.