***
— Шастун, задержись, пожалуйста, — просит Матвиенко после лекции, начиная копошиться в своей сумке. Когда кабинет опустел, оставив их наедине, Сергей вынимает из своей сумки папку, — я наблюдал за тобой, когда мы пересекались, часто видел тебя за работой. Скажи, тебя ещё интересует сотрудничество с Поповым? Он тебя не замучил? — добродушно ухмыляется преподаватель, обращаясь к студенту. — С ним как раз работать было довольно легко, никаких проблем не было совершенно, — улыбается Антон, поправляя лямку рюкзака на плече, — а насчёт эскизирования вы правы, я прям погряз, — Сергею показалось, что у студента даже глаза загорелись в этот момент, что не может не вызвать улыбку. — Неужели ты нашёл подход к этой неприкосновенной крепости? Обычно он всех гонит в шею и куда подальше, — усмехнулся Матвиенко, словно не узнавая своего друга, — ну раз у вас так задалось, то может сможешь ещё раз помочь? В папке все детали и пожелания заказчиков: нужно сделать эскизы свадебных костюмов в соответствии с общими требованиями к самому образу, ну и, разумеется, чтобы было сочетание с интерьером зала торжества. Справишься? — коротко излагает задачу преподаватель, — Арсений крайне упрям, работать с хотелками и капризами клиентов он не привык, а те всё никак определиться не могут уже который день со своими желаниями, в папке лишь их общие пожелания. Считай, у тебя почти полная свобода действий. — Я вас понял, — кивает Антон, бегло осматривая переданные бумаги. — Отлично, — улыбается Сергей, — с этим пакетом бумаг Арсений будет ждать тебя в мастерской в ближайшее время. Если будут вопросы, пиши мне, с заказчиком связь держу я, — коротко инструктирует студента Матвиенко, натягивая пиджак, — ну или если будут проблемы с Арсением, — добавляет преподаватель, добродушно подмигивая. Зная Попова, эти проблемы рано или поздно, но коснутся юноши, вопрос только когда и в какой мере.***
Маршрут от общежития до мастерской кажется Антону куда более знакомым и заезженным, чем до университета, что в собственных мыслях вызывает едва насмешливую ухмылку. Антон не думал, что ему придется вновь ездить по нему, по крайней мере, не так скоро. Однако жизнь явно подготовила ему не тот путь, на который парень ни столько рассчитывает, сколько надеется. Выйдя из метро, он обыденно тянется к пачке сигарет, поджигает тонкую палочку и курит по пути к месту назначения. Так он делал каждый день, приезжая на репетиции, ведь иначе приступить к изнурительным тренировкам было проблематично. Дорога занимает привычные пять-семь минут, по истечении которых студент уже поднимается по ступеням главного входа, предварительно выкинув в урну у входа скуренную сигарету. Зайдя внутрь здания, навевает странное и такое слегка глупое ощущение тоски, хотя не прошло и недели с последнего посещения Антоном этого места. На входе ему приветливо улыбаются знакомые лица, которые постепенно сменяются озадаченными, удивлёнными и даже недоброжелательными гримасами уже моделей, у которых, по всей видимости был перерыв. — Ничего себе, привет, — чуть удивлённо здоровается с Антоном Дима, приветливо обнимая, — не ожидал тебя тут увидеть, думал, ты только на один московский показ готовился. — Да я только бумаги по поручению прибежал передать ну и заказом одним заняться. Препод предложил, а это хорошая практика, да и бонус на будущее неплохой, — улыбается Антон, — а вы вовсю готовитесь к новой демонстрации? — Да, в этот раз в Питере, через неделю. Если честно, я думал, что тебя всё-таки Попов намерен уболтать на ещё один показ. Твои модели до сих пор не перешиты и не переданы никому, на последней примерке Попов и вовсе запретил к ним прикасаться, — Антон удивлённо хмурится, слушая Диму. У них ведь был договор, а после показа образы должны были перешить. Или же Арсений решил снять образы с показа? Антон обязательно уточнит это лично у модельера. — Не думаю, что это будет хорошая идея, — сдержанно отвечает Антон. И пусть ему безусловно понравилось то мгновение нахождения на подиуме, то чувство уверенности и приятного драйва после ощущения жгучего волнения и лёгкого тремора в коленках. Это был первый опыт выхода Антона на публику, который для него прошёл более чем удачно, но готов ли он повторить его так скоро? Да и нужно ли это вообще? Антон никогда не планировал становиться публичной личностью, поэтому несмотря на всю привлекательность идеи любых выступлений на публику, скромная и тихая жизнь ему импонирует чуть больше. — Ну как знаешь. Рад был тебя видеть, заглядывай почаще! — Дима скомкано прощается, когда всех зовут обратно в зал, объявив конец перерыва. — До встречи, — улыбается Антон, провожая взглядом уже знакомые лица, вскоре скрываясь за одним из многочисленных коридоров и оказываясь у нужной двери, — здравствуйте, — коротко постучав, студент заглядывает в помещение. — Здравствуй, проходи, — приветливо улыбается Арсений, откладывая на полку одну из многочисленных папок, — ну рассказывай, что там Матвиенко нажужжать успел. Он ведь тебя явно под каким-то предлогом отправил сюда, — мужчина поправляет пиджак и садится в кресло, ожидая, когда это же сделает и студент. — Сергей Борисович сказал передать вам чертежи, бумаги и перечень общих требований от заказчика, и ещё сказал… что вам нужна помощь… — подбирая слова, Антон поглядывает за реакцией модельера. Успев за тот недолгий срок работы примерно понять, что Арсений крайне непростая личность, не терпящая любую критику или, ещё того хуже, конкуренцию, Антон чуть опасается, что именно так Попов может воспринять сложившуюся ситуацию. — Вот как, — понятливо мычит Арсений, но никакого протеста или возмущения не выказывает, — ну что же, вываливай. Шастун выкладывает на небольшой кофейный столик все принесённые бумаги, раскладывая их максимально компактно, но притом оставляя максимальный обзор на модель банкетного зала, чертежей которого уже хватило на две трети стола. — Я пока ехал, успел глянуть требования девушки. Их, считайте, нет, только пожелания: «чтобы платье было пышным, удобным и кремово-жемчужного цвета,» — с чувством и иронией цитирует написанное, очевидно, заказчицей от руки, слыша усмешку со стороны Арсения, — а почему именно вы не любите сами работать с подобными заказами? Разве это не повод дать волю фантазии, разгуляться на широкую ногу? — Видишь ли, друг мой, — со вздохом начинает модельер, — сейчас ты можешь предложить этой даме абсолютно любой эскиз: хоть тот, на который ты убил несколько ночей, хоть нарисованный за две минуты, в этом нет разницы. Ты получишь отказ и претензии по тому, что заказчику угодно переделать, а после и сам не заметишь, как провалишься в эту бесконечную пучину работы над одним несчастным заказом для человека, который истреплет тебе все нервы, а в конце всё равно выберет один из первых вариантов, — монотонно и со знанием дела выпаливает Арсений, — мадам, как и многие, явно убеждена, что дизайнеры будут за уплаченные деньги обхаживать её со всех сторон, и большинство действительно так и будет делать. Однако я не большинство. — А если она влиятельна и испортит вам репутацию? — Антон чуть склоняет голову вбок. — Пусть попробует, почему нет. Всем мил не будешь, недовольных индивидуальных заказчиков может быть куча, вот только модельера судят по его работам на широкую публику. Кстати, — Арсений прерывается и поднимается с кресла, подходя к комоду, — твои работы понравились паре известных критиков и историков моды, они довольно хорошо их оценили, учитывая, что образы были представлены от моего имени. Вот, это твоя доля, — модельер чуть трясёт в воздухе кистью с конвертом, который протягивает парню. Антон с вопросом в глазах берёт его в руки, а заглянув во внутрь, и вовсе начинает поражённо отнекиваться. — Вы что? Зачем? Я ведь просто учился, мне это не нужно! — Бери и ни о чём не думай даже. Повторюсь, твои работы были представлены от моего лица, однако прав на них я не выкупал, поэтому всё справедливо, — Арсений сразу даёт понять, что отказываться нет смысла, и переводит тему, — по твоим горящим глазам во время мероприятия я осмелюсь предположить, что показ тебе понравился? — Очень! Я никогда не выступал на широкую публику, тем более настолько серьёзную и, м-м, почтенную, — улыбается Антон с детским восторгом в глазах, стараясь правильно подобрать слова и грамотно описать свои эмоции, — поначалу было очень страшно, конечно, а потом как захлестнуло! — Ты был великолепен, — улыбается Арсений, видя, как щёки юноши покрываются краской, — для первого раза ты был очень даже хорош. При встрече я хотел предложить тебе продолжить работу, твои костюмы по-прежнему не перешиты. Антон поднимает глаза на Арсения, который абсолютно спокойно и серьёзно смотрит на него. Пусть разговор о таком развитии событий у Антона уже был, всё равно услышать эти слова лично от Арсения неожиданно, особенно учитывая его избирательность и стремление к идеалу во всех отношениях своей работы, до которых Антону, откровенно говоря, далеко. — Вы их не сняли с предстоящего показа? — Антон, бегая глазами по лицу напротив, словно пытаясь считать любой намёк на шутку, только и задаёт глупый вопрос, ответ на который абсолютно очевиден. Ну не может же Арсений на полном серьёзе и без особых причин предлагать ему такое, Антон это прекрасно понимает и в очередной раз, дискутируя в голове с самим собой, убеждает себя в этой мысли, однако причины не видит, и это постепенно глушит его бдительность и трезвость ума. — А должен был? — дизайнер вздёргивает бровь, — снять жемчужину с показа? Ни в коем случае. Но проблема висит пока та же: подходящую модель пока найти так и не удалось. К тому же после прошлого мероприятия ко мне очень часто подходили и говорили о тебе, поэтому некоторые лица уже ждут именно тебя на подиуме. Антон задумчиво поджимает губы и мнёт пальцами костяшки. Принять здесь и сейчас это решение оказывается труднее, чем в первый раз, когда предложение только поступило. Антон не хочет втянуться, погрязнуть и утонуть в этом деле, потому что уже ощущает повышенный интерес к модельному делу. Юноша уже сейчас с теплотой вспоминает тяжёлую неделю рутинной работы в модном доме, ловя себя на мысли, что был бы рад вернуться к ней хотя бы на день. — Я подумаю, — пока лишь сдержанно изрекает Антон, кивая сам себе, — давайте приступим к заказу?***
— Арсе-ений, ну вы прям балуете нас интересными находками! — к модельеру подходит возрастной тучный мужчина с также пропитанной лицемерием улыбкой, — сегодня вы, как всегда, на высоте. Линейка элегантна, невычурна, грациозна… — мужчина перечисляет слова с небольшими паузами, расставляя акценты и словно на ходу подбирая наиболее вычурные эпитеты, — но того же, к сожалению, не могу сказать о том парнише в первой линии. Арсений, только закончив говорить с другим приглашённым гостем, переводит внимание к подошедшему критику, с хорошо отыгрываемой благодарностью принимая похвалу и оценку прошедшего мероприятия и проделанной работы. И даже несмотря на то, что мнение всех «верхов» принято считать безусловно верным и нелицеприятным, Арсению больше, чем плевать на него с самой высокой колокольни. Он лучезарно поулыбается всей этой элите, пожмёт всем руки, скажет пару благодарственных речей, а после преждевременно покинет мероприятие, быстро устав от места и людей, искрящих лицемерием, завистью и ложью. Банкетные залы, имеющие сногсшибательный внешний вид, за эти несколько часов незримо гниют изнутри, пожирая душу всё больше с каждым лестным словом, лишённым какой-либо искренности, и даже Арсению терпеть это в один момент становится крайне тяжело. — И что же с ним не так? — выгибает бровь Арсений, чуть двинув головой вбок, словно он впервые за вечер слышит что-то, кроме похвалы, в сторону новичка. — Вы не подумайте, юноша безусловно красив, да и образ ему подобран грамотно и органично, — у Арсения невольно напрягаются желваки, что скрыто любезной улыбкой. Каков же этот историк актёр, аж так и хочется крикнуть: «Не верю!», — вот только рано ему с такой грацией на люди показываться, а может и не стоит вовсе. Очередной гость нелестно отзывается об Антоне, что начинает изрядно выводить Арсения, который и сам прекрасно понимает, что парню ещё очень далеко до должного и желаемого результата. Мужчина и сам был далеко не доволен итоговой проделанной работой, а ещё и слыша это от каждого, кому хочется через «хвалебную» речь лишний раз посветиться в инфо-поле, и вовсе становится тошно. Однако лицо держать мужчина обязан теперь ещё и вдвойне, краем глаза замечая неподалёку наблюдающего за ними Выграновского. Тот с чуть едкой ухмылкой приподнимает бокал, после чего возвращается к разговору с какой-то девушкой. Будет безусловно глупо утверждать, что Арсений бы продолжил сотрудничать Антону, будь тот обычным новичком, пришедшим целенаправленно на эту работу, и даже с учётом скидки на то, что подготовке было уделено катастрофически мало времени, жёсткие и высокие требования модельера отказывались прощать любые оплошности на таком мероприятии. Однако Антон — не просто модель. Да он вообще не модель. Он — потенциальный конкурент Арсения, который не позволит кому-либо вставать с собой на один уровень, что, к его большому сожалению, очень даже возможно. Попади его работы кому-то другому, и мальчишка, окруженный похвалой и лестью, смог бы быстро добиться успехов, если бы сам того хотел, а такому ферзю в своей игре мат в два хода Арсений не смог бы поставить. Парень уже сейчас хорошо чувствует как нужно, имеет вкус и, самое главное, упёртость. И если сейчас Арсений, получив такой шанс, не направит все эти козыри в свою пользу, то очень вероятно в один момент они очень жестоко обернутся против него самого. И в этом вопросе выбор Попова очевиден: он сделает всё, чтобы получить полный контроль над Антоном и его действиями.***
— Что вы думаете? — Антон, нанеся на эскиз платья последние штрихи, подходит к Арсению и протягивает набросок, — за основу я взял фатин, но можно и шифон, как вариант. Они сделают образ лёгким и утончённым. Сама основа из атласной ткани. Всё будет бежевым или кремовым, смотря как девушка в итоге захочет, просто верхняя ткань будет на тон-два светлее, — с воодушевлением в голосе Антон тараторит, словно спешит показать убегающему Арсению каждую деталь, — как вам? Арсений молча выслушивает студента, чуть словно в напряжении поджимая губы. Он берёт в руки лист, детальнее вглядываясь в довольно хорошую работу: учитывая чуть плотную фигуру девушки, платье не должно её полнить, но притом оно всё равно сохранит свою пышность, а цвета и общий вид также будут хорошо гармонировать с поздней осенью, когда и должно состояться торжество. — Я думаю, что если девушка откажется от этого варианта, то она откажется от лучшего для себя платья на свадьбу, — улыбается Арсений, поднимая гордый за ученика взгляд на Антона. — Вы правда так думаете? — глаза парня загораются восторгом от столь высокой оценки профессионального и крайне придирчивого критика. — Если бы я обманывал тебя, то твои работы не были бы сейчас основой моей коллекции. Отправь этот эскиз Сергею Борисовичу, он перешлёт его заказчице. — Может проще это сделать самому? — выгибает бровь Антон, — постоянно дёргать его, решать каждый вопрос же так будет в разы сложнее. — А ты готов по несколько раз на дню отвечать на СМС и звонки этой милой даме? — с доброжелательной улыбкой говорит Арсений, — если хочешь этого, то проси номер у Матвиенко. Уверен, он с превеликим удовольствием оградит себя от всей этой истории, — усмехается мужчина, вспоминая, как долго и громко друг жаловался ему на неугомонную барышню здесь буквально пару дней назад. — Пожалуй, не буду лишать его этой возможности, — вздыхает сквозь зубы Антон, приподняв брови, чем вызывает усмешку у Арсения, — неужели работа с обычными людьми настолько сложная? — Когда ты один из лучших в стране, то да, — невесело изрекает Арсений. — Скромность — явно не ваш конёк, — хмыкает добродушно Антон. — Нахожу это собственным достоинством. А ты? — До определенного момента, — отвечает с намеком Антон, смотря в глаза мужчине, который прекрасно его понял. — Ты прав, — отвечает он, переводя внимание на работу. Ненадолго они умолкают. Антон, потупив взгляд в пол, думает о человеке, стоящем перед ним, прямо в двух шагах, и у себя в голове усмехается собственной метафоре, что в жизни их разделяют километры. Арсений — не просто медийная личность, он сам по себе человек непростой, что уж говорить, и было бы глупо слепо надеяться, что за это недолгое время совместной работы Антон бы узнал его настоящего немного лучше. Удобный образ статного, самоуверенного и прямолинейного начальника был, безусловно, его автопортретом, однако многие положительные качества были без стеснения яркими красками приписаны к образу, сделав его более привлекательным и удобным для других. Мрачный портрет истинной души был разукрашен фальшивыми красками, которые он преподносит всем за истинные, и это очень удобно. В принципе, со стороны Попова было бы крайне опрометчиво не иметь красивого образа, который покорит миллионы, так он бы вряд ли смог добиться таких успехов. Антон понимает и не собирается осуждать за это Арсения, хотя где-то в глубине души всё равно что-то неприятно и надуто нашептывает о том, что он не настолько влиятельная и важная персона, чтобы вести себя соответствующе. Однако этим Попов и цепляет. Его скрытность только подогревает интерес внутри Шастуна, у которого с каждым разом стремление разгадать эту одну сплошную загадку под названием «Арсений Попов» растёт, кажется, в геометрической прогрессии, и это сильно притупляет рациональность и трезвость в момент принятия финального решения. — Знаете, я всё-таки хочу повторить, — говорит Антон уже перед самым уходом, поправляя ворот своего пальто. — Недолго пришлось тебя уговаривать, — улыбается Арсений, явно довольный таким скорым принятием решения. — Думаю, мы с вами оба понимаем, что так оно бы и произошло, — загадочно ведёт бровью Антон, и Арсений его прекрасно понимает. Антона бы в любом случае преследовали те драйв и эмоции, окутавшие его во время работы, которые в любом случае бы толкнули на принятие решения. — Завтра в восемь здесь, с Матвиенко я договорюсь, — коротко оповещает Арсений, провожая взглядом благодарно кивнувшего ему и скрывшегося за дверью Антона. Внутри себя Арсений пусть не ликует, но точно радуется этой мелкой победе. Важный шаг сделан, Антон в дело вовлечён, осталось лишь перейти к полноценной и усиленной работе над ним. Всего лишь.