Упростит ли это жизнь?

Дверь за ним закрылась, и как по щелчку пальца осознания напомнило, что он не в лучшем положении. Взглянув на экран телефона, мужчина сделал вывод, что у него есть меньше двух часов, чтобы попасть в больницу. Быстрым шагом он отправился домой, по дороге составляя план своих действий. Но на пол пути Миша остановился. "А зачем? Я не хочу чтобы он жил, я не хочу платить за него, я не хочу тратить на него своё время и нервы. Я не хочу. И меня никто не заставит. Сделать иначе. Да? Да."— сделав глубокий вдох, мужчина продолжил свой путь, только идя уже своим обычным шагом. "Я слишком устал, чего же мне не облегчить свою жизнь. Сколько мне ещё терпеть этот театр, где я ничтожество? Как он там говорил "никчёмное продолжение", "неблагодарный", "окаянный"... Хах, как он смел меня называть грешником!? А сам то ублюдок, только и делал что воровал, трахался со всеми шлюхами, бухать даже при союзе умудрялся и самое мерзкое, что он продажная сука, который готов отдать своего ребёнка кому угодно! Пидр. Он хоть одну молитву в своей никчемной жизни читал?! Пускай идёт нахуй. Его никто не любил при жизни и после неё тоже не будут. Никого у него нету, хах, даже на душе так радостно от одной такой мысли. Пускай подыхает, подонок. Даже ни одна блядина о нём не вспомнит, настолько он мусор в этом мире!"— эта мысль так грела, что снег, мороз и холод — не были страшны. Злой оскал был на светлом лице, а в голубых глазах плясал огонёк справедливости, пока не появилась новая мысль: "А я? Кому я нужен? Кама уйдёт от меня к кому-то лучшему, а я буду один. Совсем один... Почему же я этому не рад? Я...я не хочу быть один. И не буду я же богат, умён, красив, верно же? Но я стар... Обо мне никто не позаботиться, только я сам... Да, только так. Да и мне никто не нужен, чего это я? И одному хорошо, всегда был только я, а потом все остальные. Захочу найду себе кого-то. Но пока нужно в больницу."— подняв взгляд на новостройку, где он и проживал. На третьем этаже горел свет, значит Даня или Камалия дома, а может они оба. Зайдя в квартиру, не обращая внимания на всех, Михаил взял паспорт, ключи от машины, пару документов и бумажник. Дорога была очищена и пуста, а голова грязная и заполнена всем, что успело произойти. Из-за запаха одежды, он вспомнил про Сашу. Она пахла чужим домом, но запах был таким домашним, приятным и ненавязчивым. Аромат был чуждым, как вся вчерашняя ночь. Подобное поведение было неестественным для Миши, как такое может быть, что просто так за него волновались, извинялись и так легко... "Это всё не для меня, я не должен думать о таком. Никто, кроме этого идиота так вести себя не будет. Не рассчитывай на кого-то, Миш, тебе и хорошо будет самому... Поэтому ты едешь продливать жизнь своему папаше."— пальцы сильнее сжались на руле автомобиля. Через полчаса мужчина уже был в больнице и разговаривал с врачом. Разговор был коротким и четким. О болезни своего отца он знал, как и то, что скорее всего закончит он свою жизнь так же. Инсульт, от неё погибла его бабушка. Сейчас отец от неё страдает, хоть эта болезнь и не передается по наследству. Конечно, могут передаться некоторые факторы, которые могут привести к этому заболеванию. Это всё Миша знает, как и то что он ещё не готов думать о своей смерти. Уж, слишком он хотел жить. Может его жизнь и не была хорошей, но смерть его никогда не привлекала, в отличии хоть от какого-то бытия. "Всё может ещё наладится"—думал маленький мальчик, стоя около гроба бабушки. Она была для него самым родным человеком, её он никогда не забудет, пускай ему и было всего шесть, но он запомнил на всю жизнь, как с ней ему было хорошо. "Это просто период в жизни..."—успокаивал себя Миша, пока обрабатывал свои раны на ногах. Он только перешёл в среднюю школу, мальчик считал себя взрослым и грамотным. Блондин был уверен, что у взрослых всё прекрасно и великолепно, прям как у папы, поэтому он станет тоже взрослым и тогда папа будет с ним разговаривать, ведь он уже не глупый ребёнок, тогда он будет обращать на него внимание. Тогда он будет счастлив, а взрослая жизнь решила, что не будет иначе. "За какие грехи со мной это, Боже?"— подросток был готов приложить дуло пистолета к виску, от боли он не мог спрятаться или убежать, она была по всему телу, была везде, а особенно в душе. "Так будет лучше"— убеждал себя у алтаря Михаил. Свадьба была нужна не ему, чего же он здесь забыл. Почему должен вести эту бусурманку в ЗАГС? "Когда-то будет хорошо"— на своей кровати решил Московский, пока рядом агукало его продолжение. Заплатив, даже не заходя в палату к отцу, он поехал домой. Не хотелось лицезреть его, ему нужен хороший настрой для разговора с Камалией. Так хотелось мило поболтать с дорогим человеком, и почувствовать себя хорошо. Дорога домой сопровождалась сомнением в своих действиях. "Как же так, я знал, что этот момент настанет, а плана нету. Даже не помню, чтобы были какие-то размышления, что я буду личностью, а не вещью." Приехав домой его никто не встретил. Зайдя в спальню для того, чтобы переодеться он обнаружил Камалию, которая лежа на кровати что-то смотрела в телефоне. — Вижу уже не противно лежать на кровати,—сьязвил Миша. — Я постель поменяла,— в не значай ответила женщина, продолжая смотреть в экран мобильного устройства. — Пойдём чай попьём,— переодевшись в домашние спортивки и футболку, предложил Михаил. — А давай, заодно расскажешь, кто эта такая. Мне же интересно, кого ты водил пока меня не было, — вставая с кровати и вместе с супругом идя к кухне говорила женщина,—Даня мне сказал, что никого не видел. К другу его отправил, молодец. А то я тебя убила бы за такое. — Я бы себе подобное не позволил, хотя смотря,— неуспев договорить, его стукнули. Не сильно, но это дало понять, что длинноволосой это совсем не нравится. Поставив чайник, а в чашки положив заварку, продолжил мужчина, — как мне хотелось бы и с кем. А вообще давай ты рассказывай, что за ухожор у тебя?— садясь за стол и подпирая подбородок, начал допрос историк. — Ох, знакома я с ним давно, но ничего между нами не было. А сейчас мы вместе с ним уже, как шесть месяцев. Он такой заботливый, внимательный и интересный. — Ммм, и как же зовут его? — Святослав. Я тебе даже так скажу. В Казань я ехала ради встречи с ним, а потом уже из-за работы. Он меня с таким букетом цветов встретил,— пока она описывала его, на её устах была ласковая улыбка. И говорила она о нём так нежно, что для Миши подобное поведение со стороны Камалии было удивительным. Он впервые видит её такой. — И член у него, как у коня,— разбавить слащявый рассказ об ухожоре, было необходимо, то мужчина чувствовал, что у него сведёт челюсть. — Да, завидуешь, старый хер? — Кто бы говорил, тебе тридцать шесть, — заливая кипяток в чашки прыснул проффесор,— Кстати, а сколько этому Святику? — Он ,грубо говоря, на год младше тебя. — Ясно, тогда может и всё серьёзно. — Конечно всё серьёзно! Я же не ты, чтобы с малолеткой, высокой спать? — Ого, ты уже её представить успела. А ну, опиши. — Ну, она высокая блондинка. Очень худая и у неё маленькая жопа и сиськи. Что там тебя могло зацепить, непонятно. А ещё она скорее всего студентка,— Камалия это говорила очень серьезно, будто сдаёт отчёт за месяц. —Кам, ты думаешь я буду совращать студенток?— Михаилу совсем ответ не понравился. За кого его вообще принимает, ладно какой-то малознакомый человек, но жена с которой они в браке шестнадцать лет. — Я не думаю, что ты можешь влюбиться и у тебя могут быть серьезные отношения. А не просто секс, а от кого его легче всего получить? От студенток и шлюх. Шлюха бы забрала одежду, а студентка могла и оставить. — Это конечно логично, но со студентами не сплю,— сделав большой глоток крепкого черного чая, тем самым завершая свою мысль,—А ты давно имеешь...— Миша не знал, как его назвать. Молодой человек? Парня? — Возлюбленного? — Да,— подтвердил мужчина. — Я же говорила,— закатив глаза продолжила дама— Полгода, мы познакомились на одном из собраний. Эх, тот день был прекрасен. А когда он узнал, что я замужем, то пытался отстраниться, но ничего у него не вышло. Я уже соскучилась за ним, ты не понимаешь, как это хорошо, как спойно на душе и так приятно,— вздохнув Камалия посмотрела в глаза супругу. Они были чужие, как и всегда. В отличии от Свята, Михаил никогда не был для неё родным. Поддержку они получали друг от друга, заботу получали, но любви и ласки не было отнюдь. — А есть фотка твоего "Ромео"? — Конечно, и не одна,— беря в руки телефон, Кама открывает галерею,— вот он,— на изображении стоял мужчина с прямыми волосами до плечей. На его лице выделялся шрам, который был расположен вертикально на левом глазу. Улыбки на лице не было, но радость виднелась в серо-голубых глазах. — Симпатичный. — Естественно,— выключила она телефон,— а теперь ты покажи её. — А у меня и не было никого. — А одежда чия? Или ты решил химчистку открыть у нас в квартире. — Так сложились обстоятельства, да и одежда эта парня. — Понятно. Знаешь, я даже удивилась, что ты завёл с кем-то отношения. Даже сперва не поверила, думала одежда новая, а тебе не подошла. А потом поняла, что это чужая. Дальнейший диалог был про быт, Казань, еду, но больше тема отношений не затрагивалась. Вечер был спокойный, как и выходные в принципе. Понедельник, первый день зимы. За окном ещё темно, но жизнь в городе уже кипит. Изморозь и снег покрыли уже всё что могли. На лобовом стекле машины иней, который не даёт рассмотреть что находится снаружи. Московский едет на работу, настроение было хорошим. За выходные ему удалось отдохнуть, на его же удивление звонков от агентства по недвижимости не поступало. Зайдя в кабинет, студенты уже ожидали преподавателя. Четвертый курс был, как всегда не полным составом, но многие присутвовали. Поприветствовавшись, историк обошел взглядом кабинет. "Саши нет, ясно". Начав пару, спустя десять минут присоединюсь ещё несколько студентов, в том числе и Романов. В кабинете было холодно, благодаря чему учащиеся быстрее взбодрились. Спустя пол часа температура была приемлема, а пара обыденной. Лекция окончилась и студенты начали покидать помещение. Почти все покинули аудиторию, кроме Романова, Уралова и самого преподавателя. Александр шепнув что-то своему другу, остался наедине с историком. Одет он был в банлон чёрного цвета, а поверх ещё был свитшот в клетку, чёрное пальто и черные брюки, выглядело это холодно, особенно когда за окном снега валом. На плече у него висела коричневая сумка-почтальонка, а в руках он держал пакет. Кудрявый был как обычно без очков, как привык его видеть Миша. — Не легко ли вы одеты?— поставленный вопрос звучал из уст историка, ни как что-то обычное, а будто задают вопросы на сессии. — Нет, в самый раз. Вы забыли забрать одежду,— подойдя к столу Московского, студент протянул пакет. — О, спасибо,— забрав пакет и посмотрев во внутрь, Михаил заметил шоколад, который лежал сверху его вещей. Достав сладость, он посмотрел на Александра в ожидании ответа,— заберите, я презентов не принимаю. — Не прийму, это благодарность за помощь. — Ну, если за помощь, тогда ладно. Но не стоило, вы мне той же монетой помогли,— на это Саша пожал плечами и попрощался. Миша не любил сладкое, поэтому подобные подарки он отдавал коллегам, но эту шоколадку никому не хотел давать. Оправдывая своё поведение, что эта награда за доброту к людям, хоть он сам до конца не понимал, что же его привлекло в ней. День прошёл обыденно, лекция, бумажная работа, обед, кафедра. Рабочий день закончился, приехав домой его ждала уже другая работа. Нужно было решить некоторые вопросы по бизнесу отца, хотя можно было сказать и его. Михаил так много времени решает все вопросы, ездит на встречи, заключает контракты, что звание босса должно принадлежать ему давно. Работы было немного, за два часа мужчина сумел закончить. Дабы снять напряжение, мужчина отправился душ. Сняв все вещи и залез в ванную спиной к зеркалу, он повернул голову через плечо. На всей спине были глубокие, разной длины шрамы, а посмотрев на собственный руки, можно было увидеть огромное количество маленьких шрамов. Потерев переносицу, Миша всё же принял душ. Выйдя из ванной комнаты, тот вспомнил про пакет и вещи, которые нужно постирать. Но какого было его удивление, что вещи уже были постираны. Снова тот запах, который так сильно привлекал. Хотелось прижать одежду к лицу и внюхивать этот аромат, но это же глупо. Да и такое поведение низкое для взрослого человека. "Что это за запах? Это не порошок. Хм, скорее всего это духи, они такие приятные, но не думаю, чтобы Саша их пшыкал на одежду постиранную и запах был по резче и навязчивее. Или вообще выветрился запах за такое время. Не понятно." — за размышлениями, Московскому захотелось выпить кофе. Как только он залил в чашку кипяток, мужчина вспомнил про ту шоколадку. Достав её из портфеля и покрутив в руках, Миша расстроился, молочный шоколад он совсем не любил, но ему просто хотелось именно эту плитку, никакой другой. Настенные часы показывали только начало шестого, а улицу уже освещали фонари. Этот теплый свет давал особую атмосферу. Снег переливался, а пар от чашки шёл столбом, вся эта обстановка казалась такой уютной, но чего-то не хватало. Что-то было не так, это ощущение преследовало Михаила очень давно, он давно перестал обращать на него внимание, но сейчас оно чувствовалось как никогда прежде. Открыв шоколадку, Миша отломил ломтик. Горячий кофе топил в себе шоколад. Было вкусно, даже очень. И это было удивительно, раньше он пробовал её, но ему было не вкусно, а сейчас всего лишь от маленького кусочка такое огромное удовольствие. "Нужно будет её брать, слишком уж хороша."— подумал историк и продолжил наслаждаться мгновением. Таких моментов у него в жизни было не так много как хотелось. Дальнейший вечер прошёл за разговорами с Камалией о работе, а также выслушиванием всех сплетен и обсуждая их же. Во вторник день прошёл так же спокойно, единственное отличие в том, что Московский сходил в зал. Среда и четверг были нагруженными до жути, эти два дня мужчина практически не спал, а пятница была хорошей. Миша снова сходил в зал. Такими темпами прошло две недели, могло пройти и больше, если бы не Камалия. — А как ты будешь Новый год праздновать? — вопрос был внезапный, жена смотрела на супруга с большим любопытство, словно сейчас должно было что-то произойти. — Как обычно с тобой будем пить медовуху, водку и есть оливье, что за вопрос. — Так не выйдет. — Чего?— Миша был не в доумении от сказанного, что уже она задумала. И если не так, то как? — Того. Я беру отпуск и еду к Святу, а ещё заберу с собой Даню. Хочу их познакомить,— улыбка с её лица не слезала, а глаза женщины светились от предвкушения прекрасного отпуска, что заражало собеседника улыбкой. — И когда ты уезжаешь? А главное куда?— этот момент должен был настать. И к нему Михаил был готов и всеми руками за, но теперь бы придумать как отпраздновать самому. А можно было просто поспать весь день. — Мы улетим в воскресенье к Святу в Нижний Новгород. —Ясно. — М, кстати. Я постирала одёжку,— добавила длинноволосая, пока диалог не оборвался. — Ты это к чему? — Если тебе не нужна одежда, того неизвестного гостя, то я её выброшу. — Нужна,— ответ был резким и быстрым, эта была возможность для прекрасного вечера. Сегодня пятница, после зала он заедет к Саше и отдаст одежду, это уже будет вечер он по идее должен быть дома, а если не будет он оставит пакет под дверью. Мужчина так и сделал, после зала он поехал домой к Романову, перед этим купил символичный тортик для чая, "Да я мастер намеков, надеюсь он ест Киевский торт или вообще торты. Эх, Саша, что же такого у тебя есть в квартире, что мне там так хорошо? Вот бы и мне знать."— приехав к месту назначения, он взял торт, пакет и стал ожидать, пока кто-то зайдет или выйдет с нужного подъезда, " Блять, нужно было номер квартиры запомнить." Было уже около восьми так, что шансов, что кто-то откроет дверь было меньше. Но удача Мише улыбнулась, и какая-то старушка вышла из подъезда. Зайдя внутрь и поднявшись на шестой этаж, мужчина стоя возле двери подумал, как он выглядит. Это очень подозрительно, если твой преподаватель стоит возле твоей двери с пакетом твоих вещей и тортом в руках, а тем более вечером. Выдохнув и откинув эти мысли, "я же это всё с другими номерами. Выглядит всё как будто я напрашиваюсь и этот торт. Он же любит торты? Вот и узнаю." — историк позвонил в звонок. Долго ждать не пришлось, в скором времени дверь открыли, но это был не Саша. В дверном проёме стоял высокий, смуглый парень. Его кудрявые волосы торчали в разные стороны, но прическа была не длиной. Плечи широкие, а глаза, как изумруды. Зеленоглазый недолго рассматривал блондина, пока не спросил: — Дядя, вы кто? — Московский решил, что он перепутал этаж или подъезд. — Извиняюсь, я похоже перепутал подъезд или этаж. Вы не знаете, где живёт Александр Романов? — Вы похоже один из его родственников. Скажу так, вы не перепутали, но идите вы нахуй, — неуспев закончить предложение парня перебил знакомый голос. — Алексей, кто там? — голос был на пару тонов громче обычного, "не перепутал, радует." — Да, мужик какой-то,— после этих слов, через пару секунд появился и сам хозяин квартиры. — Добрый вечер, не ожидал вас лицезреть,— Александр неловко отводит взгляд, пытаясь не смотреть старшему в глаза,— прошу прощения, за моего друга. Да?— укоризненный взгляд полетел в сторону Лёши. На фоне Алексея, Саша был хилым и не рослым, "Бля, Саш, что же у тебя все друзья шкафы какие-то. Ты не низкий, но такой дрищ."— пронеслось в голове, пока можно было лицезреть, как Романову не ловко. — Ой, дядь, теперь я извиняюсь. Я не то подумал, обознался— извинился зеленоглазый. — Здравствуй, я тебе возращаю теперь твои,— игнорируя извинения от друга своего студента, он протянул пакет. — Спасибо, а то я уже с ними попрощался,— поправив очки, признался Александр,— вы никуда не спешите? — Нет.— дал краткий ответ Михаил. — Тогда может чаю? — Можно,— Саша и Лёша отошли от двери пуская блондина. Внутри квартиры ничего не изменилось, только добавилась ещё одна пара обуви. Сняв верхнюю одежду и разувшись, Мишу пригласили на кухню. А сам хозяин вместе с пакетом отошли в другую комнату. — Неловко вышло. Ты пойми обознался, выглядишь очень взрослым,— начал диалог смуглявый. — Всё в порядке,— было совсем не в порядке. Миша очень переживал за свой возраст. А особенно, когда он находился с людьми, которые намного его младше. — Я кстати Лёша, а твоё? — Миша. Можешь рассказать, что такого сделали сашины родственники? — А ты кем приходишься Саше?— вопрос был хорошим, ведь Московский сам не знал ответа. — Допустим знакомые. — Тогда пускай он тебе и расскажет. Но знай, что они твари уебанские и— снова не успев закончить предложение, Александр попровляя очки его перебил. — Алексей, немедленно прекратите говорить о моих родственниках,— тон был спокойным, но твёрдым. — Ты скажи, что я не прав,— в ответ поступило молчание. Михаил перебрал у себя в горле уйму вариантов, что могло произойти такого, что так ненавидеть людей. —Михаил, чаю?— спросил Романов засматриваясь на торт,— Могу ваш торт в холодильник поставить. — Я для тебя купил его, — произнося эти слова блондин смотрел прямо в глаза, которые находились за стеклами очков. "Ой, долбоёб. Что я смолол, так ещё и при его друге? О чём я, блять, думаю?" —Чай буду. Чёрный есть? — Есть,— лёгкий румянец появился на лице Саши, он прятал свои глаза куда угодно лишь бы только не смотреть в голубые глаза. — Сашка, а шо ты молчишь про своего полупокера? Я про него не слышал, так давно,— заметив всю эту ситуацию, Лёша сам себе улыбнулся и решил разбавить эту атмосферу. — Во-первых прекрати так называть Константина,— начал Александр. — Это он про шка...кхм, Уралова?— уточнил Михаил. — Да. Про него. А во-вторых, чего это ты интересуешься им? Ты же его недолюблюешь. — Думал уже помер. Он же с этим туберкулезником таскается или чем он там болеет, вот и он заболел. — Он не болен, даже больше скажу Юрий в спорт зал ходит. — Ничего себе. Решил своего друга догнать? Ты смотри с ними в лифте не стой, а то ещё задавят лошади,— на это высказывание Александр только закатил глаза,— и я до сих пор не долюбливвю его, как ты его терпишь. — Он прекрасный друг, кстати про друзей. Как поживает Женя? — Недавно чуть не подрался на рынке,— Алексей это говорил таким тоном, будто это происходит регулярно. — О Боже, что у него там происходит вечно на этих рынках? — Одним словом одессит. Там же цены,— просвистел зеленоглазый,— а особенно завышают всякие бабки. — В Одессе и не торговаться с бабками невозможно,— наконец-то в разговор подключился и Миша. — О, ты тоже был в Одессе?— спросил Лёша. — И не только. Был ещё в Харькове и Киеве,— Алексей всё больше начинал симпотизировать Московскому. — Я был только в Одессе к другу приезжал. Ох, чудесный был отпуск,— с момента их разгова с Сашей, Лёша всё время улыбался. — Отпуск? Вы уже работаете?— это Мишу удивило. — Да, но работа — это громко сказано. Скорее подработка. Но скоро я и работать буду, ещё грубо говоря 2 месяца и всё. У меня будет диплом!— голос был радостный у Алексея. — И на завод пахать,— добавил Александр. — Ой-ой, кто бы говорил. Ты вообще будешь копаться в грязном белье людей, чтобы новости какие-то был, журналюга,— начал смуглявый,— вот на что тебе задалась именно журналистика? — Ах, нужно было с тобой на завод идти? — Ну чего сразу завод, Саш? Там много чего,— зеленоглазый уже хотел рассказать какие варианты ещё есть, но ему не дали. — А на кого ты учишься, Лёх?— задал вопрос историк. Он напрочь откинул все формальности к этой персоне, ибо зачем. — На конструктора оружия,— гордо заявил Алексей. — Донской Алексей, вот ты сейчас серьезно? Говоришь мне, что моя профессия уступает твоей?— Романов пилил взглядом Лёшу. — Я просто говорю, что как по мне лучше бы ты пошел на другую специальность. — Например?— чайник счелкнул, давая знак, что уже закипел. Заливая кипяток в чашку, Александр был готов выслушать своего друга. Поставив чай перед Мишей, он сел рядом. — Ну, ты мог быть архитектором,— предположил Донской. — Я в математике ничего не понимаю, дальше. — Врачём. — Не интересно. — Психолог. — Ты сейчас серьезно? — Да, не подумал. Ну, тогда тренер. — Лёх, я конечно всё понимаю, это всё предположения, но какой тренер с Саши? Не в обиду, Саш.— подал голос Михаил. Такой вариант его даже немного насмешил, Саша совсем не выглядит спортивным, а тут кого-то тренировать. На этот ответ Алексей лишь улыбнулся. — Ах, конечно,— как-то печально улыблыбнулся Алексей,— если у нас зашёл разговор про спорт, то не думаешь в Питер поехать на Новый год? Или снова свою голубушку оставишь и дашь услышать только голос? — Я как погляжу тебе понравилось, как я её называю?— для Романова этот вопрос был тяжёлым, но он знал ответ, хоть и не хотел его воспринимать, а уж тем более говорить. — Есть такое,— признался Донской,— ну так что? — Снова буду тут, с тобой отмечать. Нужно будет тебе снова ёлку раздобыть, а мне игрушки. — Это, конечно, всё хорошо. Но чего я завёл тему про безбожника, это было к тому, что будешь тухнуть с ним и его друзьями,— Лёшка был не восторге от такого расклада, но уже всё решено,— а что случилось с игрушками? — Почему?— слово "расстроен" не подходило, что ощущал Романов. Ему не хотелось в это верить, он уже привык, что на Новый год обязательно присутствует Лёша. — Я пообещал брату, что на этот Новый год приеду домой. Ну чего ты так расстроился, хочешь я с тобой ёлку наряжу? И не так уж плохо всё будет, Юра там вас повесилит и— подбадрить друга не получалось. — Не будет так! Я буду один! Костя уедет тоже домой в Екатеринбург, а Юра ко мне не придет без Кости, даже если бы захотел, то ему родители сказали с семьёй отпраздновать. Даже Виля улетел в Германию,— серые глаза наполнены такой грустью, что Мише аж захотелось его погладить, от таких мыслей Миша офигел, что он может жалеть какого-то и от того что хочет обнять кого-то! — Сашка, ну, чего ты. Может в клуб пойдёшь или там... Не знаю, придумаешь что-то. Может ты кого-то там пригласи, вот там эти твои бывшие коллеги, можно ещё кого-то из однокурсников. Там можно вообще переспать с кем-то в новогоднюю ночь. А? Как тебе идея — сделав глоток своего чая Алексей обнаружил, что напиток остыл. — Плохая идея,— Александр не смотрел ни на Лёшу, ни на Мишу он глядел в окно,— у каждого из них уже есть планы, а ещё они даже не в России. И что это за мерзость переспать с кем-то в такой праздник. И не нужна мне эта ёлка. — На крайняк позовешь какого-то бомжа, для них это будет лучшим днём,— шутка была дурацкой, это понимал и сам Лёша. Он прекрасно понимал, чего так расстроился его друг. Знает, что скорее всего этот праздник будет для него тяжёлым. А ещё он боится, что и последним. — Слушай, Саш,— начал Миша, на что получил взгляд со стороны Романова. Эти серые глаза наполнены отчаянием "Боже, Сашенька, что же ты так боишься одиночества?"— подумал Миша,— я вот тоже один собирался провести Новый год. И вот если так выходит, то я могу к тебе прийти,— такому варианту были бы рады оба, а особенно Миша. Даже сейчас он чувствовал себя гораздо лучше при том, что рядом был незнакомец. А как же будет в праздничной обстановке, вместе с Сашенькой есть какой-то майонезный салат и пить водку. За чудесным душевным разговором. "И когда я успел, начать ласково его называть. Миш, с тобой явно что-то не так. Сглазили что-ли..." — А как же твоя семья?— спросил Романов. — Они уедут в другой город,— блондин хочет рассказать всё подробнее, но себя отдергивает. Зачем кому-то душу изливать? И без этой информации можно прожить, но чего-то так хочется. — С ними всё в порядке?— обеспокоено спросил Александр. — У них всё прекрасно,— уверил голубоглазый. — Вот видишь, Сашка. Будет всё ок,— подтвердил Донской. — Мг, ой, чего это я. Торт хотите?— Александр сразу оживился, то ли мысли о торте его так взбодрили, то ли что будет с Мишей праздновать, непонятно. — Я не люблю сладкое,— признался Московский. — Значит Лёша будет,— утвердил Александр. Он встал со стола и подошёл к чайнику, налив туда ещё воды он поставил его кипятиться. А сам подошёл к холодильнику, достав оттуда торт. Он наконец-то обратил внимание, что за торт это был,— ого, я пробовал не так много тортов, но Киевский ещё не приходилось. — Рад тебе угодить,— не подумав бросил фразу Миша. Щёки кому она адресовалась ели заметно, залились румянцем. — У тебя всё в переди, столько ещё тортов напробуешься. Вот закончим учиться, я тебя отвезу в Одессу и там ты попробуешь такой вкусны Наполеон,— это были всего лишь желания, но они имеют свойство сбываться. Это Лёша знал из детства. — Да... Пускай всё так и будет,— разрезая торт, приговаривал Саша,— помню, в детстве я был на дне рождения у каких-то знакомых моей семьи. И там был такой огромный торт, знаете как на свадьбах. Он выглядел так аппетитно, что слюни текли водопадом. Уже был вечер, а торт и не думали резать, а когда мы уже уходили мне сказали, что это был муляж. — Чего у них не было тортика?— спросил Московский. Подобное его немного удивило, если так послушать, то Александр из семьи с хорошим заработком, даже очень. Значит и друзья у семьи соответственно с примерно таким же, это он знает по своей семье. Тогда чего они не купили торт? — Не знаю, скорее всего потому, что там были люди, которым нельзя было есть такое,— ответил Романов. Положив десерт на тарелки, он поставил их на стол и положил рядом десертные вилки. — Ого, в жизни не подумал, что у студента дома может быть десертная вилка,— удивлённо сказал Михаил. — А я уже давно не удивляюсь. Как-то раз я у него нашёл седло. Что оно забыло в квартире непонятно,— Алексей наколол на вилку кусок торта. — Ты какой чай будешь?— обратился к Лёше Саша. — Чёрный,— через несколько секунд перед смуглявым стояла чашка черного чая, а хозяин квартиры даже не думал садиться,— Саша! А ну, немедленно сел. Хватит тут хозяюшку строить. — Я вообще то никого не строю, а стол выглядит пустым. Михаил, вы точно ничего не хотите?— уточнял Романов, пока его друг держал его за запястье и пытался усадить на стул. —Саша!— уже шипел зеленоглазый. — Лёха прав, сядь,— Московскому было от чего так приятно, хоть вопрос был вроде и повседневным, но так грела мысль, что за него переживает столь. — Ладно,— в конце концов Романов сел. Он поднёс чашку близко к лицу, пар от только залитого кипятка сразу ударил в лицо, а очки запотели. — Позволь,— протянув руку к очкам Александра, Миша их аккуратно снял и протер их футболкой. Отдав их обратно хозяину, блондин лучезарно улыбнулся ему. Он уже не думал, как это выглядит и про остальное, за этот вечер он столько раз лишнего сказал, что этот жест ничего не поменяет. За чаем с тортиком вёлся приятный диалог. Пускай Мише было не так хорошо, как в прошлый раз, но тоже ничего. Разговоры были буквально обо всём: о цветах на подоконнике Романова, о танках, о том как Донской воровал с братом свинью и даже о том, что Московский жарил шашлыки на балконе летними вечерами. Они могли продолжать беседу ещё долго, если бы не время. Часы показывали пол одиннадцатого. — Ой, Саш, мне пора бежать, а то потом добраться до общаги будет ещё тем приключением,— вставая со стола, Алексей понёс грязную посуду к раковине,— как говорится, спасибо, за хлеб-соль, но мне пора. — Я пожалуй тоже уже поеду домой. Я вообще не планировал у тебя оставаться — сказал Миша, "хах, ну я пиздабол. Бля, хочу уже Новый год, а точно."— Саш, а на сколько мне к тебе приходить? — Давай на девять,— предположил Александр, попровляя очки, которые спозли. — Хорошо,— сказал Миша уже стоя в коридоре. Собравшись гости покинули квартиру. Мужчины вышли из подъезда, где их сразу встретил ночной мороз. Улицу освещали фонари, снег был расчищен, а двое мужчин стояли и просто молчали. Нельзя было сказать, что тишина была неловкой, но она давила. — Мих, спасибо,— сказал Лёша разворачиваясь к Мише при этом протягивая руку для рукопожаиия. — Пожалуйста. А за что хоть?— протянул в ответ Михаил. — За то что мы не узнаем никогда,— Донской отправился куда ему нужно оставив Мишу в плотном замешательстве.