Вернись ко мне

      Погода радовала своими солнечными деньками, а лёгкий ветерок освежал. Выбравшись, наконец, на пикник, ребята веселились как дети, парни прихватили с собой удочки, а девушки просто загорали. А когда совсем пекло, бежали в воду и распугивали всех рыб.       — Девушки, вы же хотели рыбу, и как же мы её поймаем, если вы тут плещетесь? — Генма с укоризной посмотрел на девчонок.       — Их сила Юности просто не даёт им сидеть на одном месте, мой друг! — хлопнул его по спине Гай.       — Это не сила Юности, а шило в ж.… — не успел он договорить, как его Сакура окатила водой.       — Странно это слышать от тебя, — она со смехом наблюдала, как стекает вода по его лицу.       — Ему наверно медсестричка отказала, вот и бесится, — Асума выдохнул дым через нос, наблюдая за поплавком. Со всех сторон послышались слова сочувствия, на что Генма только нахмурился.       — Теряешь хватку, друг! — со смешком произнёс Обито.       — Барбекю готово, — крикнул Хаяте, привлекая внимание всех и перевернул мясо на гриле.       — Пиво стынет, — добавила Югао, махнув бутылкой.       Девушки выпорхнули из речки, напоследок взбаламутив воду, окончательно распугивая рыбу. Парни печально вздохнули и оставив удочки, направились к остальным. На раскладном низком столике места не было, всё заставлено едой и напитками. Помня, что среди них беременная девушка, ребята решили, что нужно разнообразие, а не только мясо и алкоголь. Поэтому было решено закупить и приготовить шашлыки из овощей, сашими, куриные крылья, курицу под кунжутным соусом, бобовые стручки, тофу, фрукты и охлаждённые соки. Никто не знал, что именно захочется съесть будущей мамочке. Какаши накладывал в тарелку всего понемногу, и поставил перед Рин. Девушка благодарно посмотрела на мужа, и не думая о палочках и приличиях, взяла кусочек курицы рукой. Положив в рот, блаженно вздохнула и застонала, прикрывая глаза.       — Какаши, как ты держишься? Это самое эротичное, что можно увидеть! — Сакура не удержавшись от вопроса, подколола, наблюдая за подругой.       Он странно посмотрел на неё, не зная что сказать, а в голове уже сложилась картинка: Сакура, будучи беременной, наслаждалась едой сидя на энгаве, а рядом мужчина укрывает ей плечи пледом. В районе груди что-то кольнуло.       — Какаши? — Сакура склонилась над его ухом, обдавая его своим ароматом разгорячённого тела, — С тобой всё в порядке?       — Д-да, — сглотнул, чуть отодвигаясь от неё. Девушка заметила его манёвр, нахмурилась, но больше не стала приставать с расспросами.       Все наслаждались едой и выпивкой, их поляна гудела весельем и смехом. Компания вспоминала беззаботные деньки в академии. Алкоголь постепенно туманил голову, и в какой-то момент Гай воскликнул:       — Наша сила Юности страдает от выпивки, нужно срочно взбодриться! За мной!       Все ринулись вслед за Гаем в воду. И пока все купались, освежая головы, Сакура подсела к Рин. Её немного беспокоила бледность девушки.       — У тебя всё хорошо?       — Почему ты спрашиваешь? — удивилась Рин.       — Ты беднее обычного, и почти ничего не ешь. А ещё я заметила, как твои руки подрагивают, — выгнула бровь Сакура, намекая, что пора бы уже и поделиться с подругой-медиком.       — Просто устала, не переживай, — стараясь выдавить непринуждённую улыбку, Рин опустила глаза.       — Ты ведь знаешь, что я не хуже Цунаде в медицине, — заглянула в глаза Сакура.       — Конечно, — «А ещё ты подруга Какаши...», — но правда, всё в порядке, Шузене-сан осмотрела меня.       Она не поверила ни единому слову девушки, её странное поведение и симптомы говорили Сакуре совершенно о другом. И ещё она поняла, что Какаши не в курсе. «Ну ничего, узнаю, не от неё, так от Цунаде.»       Купание открыло второе дыхание, и вся компания налегала на выпивку. В итоге опьянение всех достигло той стадии, когда начинались шуточные споры плавно перетекавшие в более серьёзные.       — В тайдзюцу нет никого лучше Гая, — заплетающимся языком проговорила Югао.       — Нет, моя сила Юности не достигла того уровня, что у Какаши!       — А мне кажется, Сакура лучше, — Куренай облокотилась на плечо Асумы.       — А может они продемонстрируют, а мы решим кто лучше? — Генма указал на всех своей зубочисткой.       — Нет, я против, плохая идея устраивать спарринг после выпитого, — Сакура постепенно выжигала алкоголь в крови с помощью чакры, и была трезвее, а Какаши из-за Рин ограничился пивом.       — Струсила? — Какаши пристально смотрел на неё, а внутри всё горело и плавилось в ожидании, он не понимал, что происходит, и хотелось дать этой ядерной смеси выплеснуться.       — Нарываешься, Хатаке, — усмехнулась Сакура, — я ведь и зад могу надрать, — глотнув из бутылки, девушка следила за ним краем глаза.       — Ба-а, это угроза, Харуно?       Свист и улюлюканье поднялись над столом, ожидая развития. Сакура пристально смотрела ему в глаза, и видела там мельтешившие эмоции, одна за другой, но она терялась — не могла уцепиться хоть за одну. Выгнув бровь, как бы спрашивая: «Уверен?». Он кивнул на полянку головой, предлагая пройти туда. Встав, она направилась к месту, где будет проходить их маленькая битва. Ожидая, она продумывала тактику боя. Какаши подошёл и приняв стойку, ждал.       — До первой крови, — Сакура установила правила, и дождавшись согласия Какаши, понеслась в атаку.       Алкоголь сказывался на организме, движения были размашистыми, не было чёткости ударов. Координация снизилась. Каждый успел пропустить по несколько ударов. Боль чуть отрезвляла. Улыбки превращались в оскалы. Обоих заводил спарринг. Нравилось чувствовать себя живыми. Особенно Какаши. Он с момента последней миссии перед свадьбой не ходил на задания. И успел так соскучиться, что сейчас выплёскивал на Сакуру всё, что скопилось.       Сакура же догадывалась о душевном состоянии друга, и позволяла ему вести в битве. Пока не поняла, что Какаши начал забывать, что это лишь тренировка, а не настоящий бой. Он перестал контролировать силу удара. И девушке уже не раз сильно прилетело. Поэтому решив, что пора уже заканчивать, сделала обманчивый манёвр, захватив его шею в кольцо рук, и зашептала на ухо:       — Если ты сейчас же не возьмёшь себя в руки, то твоя жена увидит, как ты истекаешь кровью, — и оттолкнула его.       Какаши будто ударили по голове, словно шестерёнки, скрипя, закрутились, напоминая, где он и с кем. Повернувшись к столу, где все сидели, он видел, что парни стояли и напряжённо следили за боем. Были уже наготове их разнимать, но Сакура остановила его сама. Рин испуганно прикрывала рот ладошками, не отводя взгляда от Какаши. Посмотрев на свою подругу, заметил, как Сакура хмурится, но не злиться.       — Нам нужно будет поговорить, понял? — тихо, чтобы никто кроме Какаши не слышал, сказала Сакура. И лишь кивнул ей, голос не слушался. — Ну что, кто выиграл? — перевела тему девушка, повернувшись к друзьям.       — Э-м, — Гай почесал затылок, и вытянув руку вперёд, показал палец вверх и улыбнулся, — ваша сила Юности не знает границ!       Эта фраза разрядила обстановку, хмурые выражения лиц сменились улыбками. Лишь Обито смотрел на них с прищуром. Сакура подошла к нему, и обняв, погладила мышцы груди, скованные напряжением.       — Всё хорошо, — заглянула она ему в глаза.       Обито кивнул и притянул её за плечи, прижался губами к розовой макушке, смотря в глаза Какаши. Там был полный спектр эмоций, и Обито не нравилось то, что он видел. Какаши отвернулся от друга, и подойдя к своей жене, обнял её и что-то зашептал на ухо, отчего девушка расслабилась. Перевела взгляд на Сакуру и Обито, и несмело улыбнулась им.       Все старались не вспоминать про спарринг, алкоголь смывал его из памяти. Смех и пьяные разговоры плыли над столом. Рин начала клевать носом, и Какаши решил, что им пора домой. *       — Цунаде-сама, у меня на осмотре была Рин, — осторожно начала Шизуне.       — И что с ней? — не отрывая глаз от отчёта, спросила Цунаде.       — У неё не совместимость с ребёнком. Она рассказала, что когда лечила Какаши, её чакра его жалила, и видимо малышу досталась эта особенность отца. И теперь вытягивает из Рин чакру для роста и развития.       — И? — всё так же вчитывалась в документ Цунаде.       — Скорее всего, девушка погибнет, — вынесла вердикт Шизуне.       Цунаде кивнула, не вникая в её слова, но как только до неё дошёл смысл сказанного, отбросила бумагу, и повернулась к своей помощнице.       — Это точно?       — Да, я перепроверила её анализы, жизненная сила вытягивается ребёнком.       — Какие у тебя варианты это исправить?       — Только прервать беременность, но она отказалась, и о последствиях тоже знает. Она просила, чтобы вы осмотрели её, — Шизуне протянула ей медицинскую карту. И пока Цунаде листала карту, она ходила из угла в угол, мельтеша перед хокаге.       — Нужно провести несколько исследований... — но уверенность Цунаде, с каждым прочитанным результатом анализа, улетучивалась, — хорошо, я осмотрю. Вызови её ко мне.       Шизуне кивнула, поклонилась и вышла, оставляя Цунаде в полном раздрае. Женщина сидела в кресле, и думала, что ещё можно сделать. Был бы Орочимару на их стороне... Ей пришла идея в голову, но для начала осмотр. *       — Рин, с тобой всё в порядке? — постучал Какаши в дверь ванной комнаты.       — Да, всё хорошо, не беспокойся, — приглушённо ответила девушка из-за двери, и послышался звук льющейся воды, — правда, иди, вам с Сакурой нужно поговорить.       — Оставить с тобой Паккуна? — Какаши приготовился сложить печать призыва, но дверь открылась, выпуская чуть покрасневшую девушку.       — Не нужно, я полежу и всё пройдёт, — улыбнулась она.       — Мне не нравится твоё состояние, — нахмурился Какаши.       — Это всего лишь токсикоз, не переживай.       — Ладно, скоро вернусь.       Рин смотрела, как её муж неспешным шагом направлялся к своим друзьям. Поглаживая живот ладонью, она задумалась, сможет ли Цунаде помочь ей. Рин сама медик, хоть и мало знала в этой области, но понимала, что её беременность идёт не так как нужно, и её силы утекают как вода. Чакры под вечер почти не остаётся, и она отключается сразу же как голова падает на подушку. С каждым днём скрывать правду от Какаши становилось труднее. Понимала, что он откажется от ребёнка, если сообщит ему правду. Но он так хотел его, хотел продолжить род, и вообще семья для него была самым главным в жизни. Именно поэтому Рин решила молчать, и подарить ему долгожданного ребёнка. Пожертвовав собой ради их общей частички себя. Разве это недостойный поступок шиноби?       Стук в окно привлёк её внимание, и открыв створку, она увидела одного из АНБУ в маске медведя.       — Цунаде-сама вызывает вас к себе.       Рин кивнула, и агент исчез. Собравшись, девушка вышла из дома, и пошла другой дорогой, чтобы не наткнуться на Какаши. Войдя в кабинет к хокаге, Рин чувствовала нервозность. Она не знала, что ждать от Цунаде, но надеялась на её помощь.       Женщина подняла глаза на вошедшую, и отбросила документы, кивнула ей на диван. Расположившись на мягком, Рин сложила руки на коленях, и в ожидании уставилась на неё. Цунаде цокнула языком, и присела рядом с девушкой. Закинув ногу на ногу, а руку на спинку дивана, она долго рассматривала её. Девушка чувствовала себя неуютно под этим взглядом, будто её под микроскопом разглядывают, но терпела, не отводя взор.       — Итак, о рисках ты знаешь? — резко спросила Цунаде.       Рин вздрогнула, но кивнула головой, подтверждая её слова.       — И ты понимаешь, что скорее всего умрёшь, если не откажешься от ребёнка? — снова кивок, — Что говорит Какаши?       Рин потупила взгляд, слёзы навернулись на глаза. Всхлипнув, она покачала головой.       — А ты вообще собиралась ему сказать, что только один из вас выживет? — Цунаде выгнула бровь.       — Он так хочет этого малыша, как я могу сообщить ему, что из-за него я умру?! — Рин размазывала слёзы по щекам.       — Рин, ты понимаешь, что если встаёт вопрос о выборе при сложных родах между матерью и ребёнком, то всегда выбирают мать?       — Цунаде-сама, прошу, помогите мне, вы же в медицине лучшая! — Рин схватила её за руку и сжала в своих ладонях.       — В твоём случае либо экспериментальные разработки сумасшедшего либо прерывание поможет, — с сожалением произнесла Цунаде.       — Я согласна на всё, но умоляю, в случае чего спасти ребёнка, не меня! — всхлипывала Рин.       — Я не могу ничего обещать, но тебе придётся лечь в госпиталь под наше наблюдение, — Цунаде положила другую руку ей на голову.       — Хорошо, — чуть кивнула она.       — Иди к Шизуне.       Рин поклонилась и вышла из кабинета. Цунаде смотрела на закрытую дверь. Она понимала, что выхода нет, и не будет. На добровольную помощь Орочимару надеяться было нечего. Да и неизвестно, было ли у него лекарство, которое могло помочь этой девушке. Вызвав АНБУ, Цунаде приказала найти Сакуру. *       — Какаши, тебе нужно тренироваться, и чем больше, тем лучше, иначе ты скоро на друзей будешь бросаться, — отчитывала его Сакура.       — Да, — вздохнул Какаши, и ниже опустил голову, ему было стыдно за тот спарринг. И объяснения для своего поступка он не находил не только для Сакуры и Обито, но и для себя самого.       Стук в окно отвлёк Сакуру от следующих слов. Открыв, выслушала агента, и прошептала ему, что скоро будет, закрыла створку. Парни внимательно следили за подругой. И как только она повернулась к ним, спросили:       — Что случилось?       — Что такое?       — Вызывают к Цунаде, — Сакура пошла в комнату, чтобы переодеться.       — Новая миссия? — Обито шёл следом.       — Видимо нет, меня вызвали одну, — Сакура резкими движениями натягивала куртку, — а вы пока сходите на полигон, выпустите пар, — улыбнулась она парням, и, махнув рукой, ушла.       Сакура застала Цунаде на диване. Сгорбленная поза выдавала усталость, а морщинка между бровей — активную мыслительную деятельность.       — Вызывали?       — Да, Сакура, проходи, садись, — Цунаде откинулась на спинку дивана, — нужна будет твоя помощь, как медика.       Она молчала, ждала, когда женщина договорит. Не ожидала, что светилу медицины нужна будет помощь её же ученицы.       — Как думаешь, есть ли возможность исправить несовместимость стихий будущей матери и ребёнка?       Сакура обдумывала вопрос, и искала в своей памяти все возможные варианты. Но не было ни одного такого. В её практике был один случай: в деревне Ледяных Рек женщина, имея стихию воды, забеременела от мужчины со стихией огня. Ребёнок, что развивался в утробе матери вытягивал все силы из матери. Малышу досталась способность отца к огню. Поэтому, чтобы развиваться, как и положено, начал вытягивать из матери жизненную энергию, что существенно сокращало её года. В итоге к моменту рождения ребёнка, мать уже была в коме и содержалась на искусственной вентиляции лёгких.       Тот случай заставил Сакуру искать средство для повторных случаев. Но ни лекарства, ни случаев таких больше не было. Но девушка не сдавалась, и искала на протяжении трёх лет выход. Но каждый раз приближаясь к разгадке, утыкалась в тупик. Цунаде считала это безнадёжным делом. Но что же тогда сейчас?       — Это ведь Рин? — подняла голову Сакура, и впилась взглядом в лицо хокаге.       — Знала, что ты догадаешься, — ласково усмехнулась она.       — Вы ещё тогда сказали, что такие случаи вылечить невозможно, так что тут либо кто-то свой, либо же ради интереса, но на это у вас нет времени. Вывод напрашивается только один.       — Верно, — тяжело вздохнув, Цунаде рассказала ситуацию Рин, — но вот, что меня смущает. В ситуации женщины из Рек была проблема в стихиях. В случае с Рин всё намного хуже. Стихии Какаши и Рин никак не могут противостоять друг другу, они скорее дополняют. Дело в их чакре.       Сакура вспомнила случай на первой их совместной миссии, как Какаши вздрагивал от лечения Рин. И уже тогда это показалось ей странным, а теперь всё встало на свои места.       — А что вы хотите от меня? — решила спросить Сакура.       — Какаши не знает, — Цунаде наблюдала за своей ученицей, — и она не хочет ему ничего говорить. Мы должны ей помочь любой ценой.       — Вы уже придумали как?       — Скоро вы отправитесь на миссию, я жду последние данные от АНБУ, и когда вы доберётесь до следующего убежища, у тебя будет секретная миссия.       — Выкрасть разработки, — кивнула Сакура.       — Ты не удивлена, — ухмыльнулась Цунаде.       — На войне все средства хороши, — девушка вернула ей ухмылку.       — Отлично, а сейчас нам нужно с тобой понять, что именно искать, поэтому идём в лабораторию, — Цунаде хлопнула себя по коленям, и поднялась. Сакура направилась за ней.       Несколько дней никто не видел Сакуру. Обито и Какаши не раз приходили к хокаге, узнать где она, но и той не оказывалось на месте, а если и была, то времени, чтобы поговорить с ними у неё не находилось. Она быстро подписывала срочные документы, давала указания, раздавала задания в разные деревни, и снова исчезала.       Так же Какаши волновала Рин, она много времени проводила в госпитале. На каждый вопрос, что происходит, она отвечала лишь одно — всё хорошо, так нужно. В какой-то момент ему просто надоело это слушать и он решил заглянуть к Шизуне.       — Что с Рин? — с порога задал вопрос Какаши.       — И тебе здравствуй, — проговорила она, подняв голову от документа.       — Да, извини, привет, что с Рин?       — А что с ней? — поставила подпись внизу документа Шизуне.       — Почему она находится постоянно здесь?       — Ну, Какаши, это часть наблюдения, как за ней, так и за ребёнком.       — Разве? — с сомнением спросил он.       — Конечно, до двенадцати недель ей положено сдать несколько анализов, а после уже будут другие исследования. Все в порядке.       — Шизуне, ты не обманываешь меня?       — Если бы были какие-то проблемы или отклонения, тебе бы сообщили первому, — не моргнув и глазом солгала она.       Какаши минуту всматривался в её лицо, и устало выдохнул.       — Извини, что побеспокоил.       Она наблюдала, как Какаши покидает её кабинет, и как только закрылась за ним дверь, прикрыла глаза рукой, и протяжно выдохнула. Врать она не любила, но пока Цунаде и Сакура искали способ спасти Рин, Шизуне согласилась молчать и ничего не говорить отцу ребёнка. Размяв шею, продолжила подписывать документы, думая о том, чего они смогли добиться за столь короткое время.       Сакура устала как физически, так и морально. Не выходя из лаборатории вот уже больше пяти дней, девушка ощущала, будто сражалась с целой армией без передышки. Выбивало из колеи ещё, что это ребёнок её лучшего друга. И если он потеряет кого-то из них, это будет сокрушительным ударом, после которого Какаши придётся долго восстанавливаться. Сакура видела, как он безумно любит Рин, и как ждёт их малыша. Поэтому Сакура пыталась найти способ спасти всех троих. Она понимала, что ничто не сможет восполнить потерю любимого или малыша. У самой сердце сжималось, поэтому она бросила все свои силы и ресурсы на то, чтобы найти хоть какую-то возможность избежать плачевных последствий.       Цунаде часто уходила, отвлеклась — пост хокаге требовал её внимания, но также в ней кричал медик, что это её долг спасти свой народ. Они перерыли кучу старых свитков, и отчётов об экспериментах, проводимых с дозволения предшествующих хокаге. Но нигде не упоминалось о таких случаях или чём-то подобном. Складывалось впечатление, что либо хотели утаить о таком, либо же действительно таких ситуаций не было.       На четвёртый день Сакура наткнулась на свитки, что хранились на самой верхней полке, где-то в углу в коробке. Это были записи Орочимару, которые Хирузен выкрал в день ухода самого Орочимару из деревни. Полезной информации было мало. Они вычитали, что он проводил эксперименты с ДНК, пытаясь совместить несовместимое. Но все документы оканчивались одной фразой "эксперимент не удался". Но это всё равно давало им надежду, что уйдя из Конохи, он добился каких-то результатов не только в объединении ДНК, но и, возможно, чакры, раз у него столько убежищ и лабораторий. А ресурсов для своих грязных дел и того больше. Поэтому решив закончить своё добровольное заточение в подвале госпиталя, они, валясь с ног от усталости, разошлись. Сакура мечтала о горячей ванне, а Цунаде — о саке.       Наливая очередную порцию алкоголя, женщина размышляла о своём бывшем напарнике. Его страсть найти бессмертие привели к уходу из деревни и предательству. Она думала, вспоминала, где они могли недоглядеть, что Орочимару съехал с катушек.       — И мне налей, — Цунаде вздрогнула от голоса Джирайи, но послушно налила ему отёко саке, и пустила стопку по поверхности стола. Внимательно следила за тем, как она скользя, достигла края, где и перехватил её мужчина. Одним махом он опрокинул спиртное, и сел на диван. Вытянул свои длинные ноги, скрестил их в лодыжках, посмотрел на Цунаде.       — Зачем пришёл? — налила очередную порцию.       — Соскучился?       — Ты меня спрашиваешь? — весело спросила она.       — Я не знаю, что ты хочешь услышать, — улыбаясь во весь рот, Джирайя закинул руки за голову.       — Когда мы пропустили момент? — смотря в стол, Цунаде крутила отёко.       — Может, когда ты отказала ему, — потёр подбородок он.       — Ты думаешь, это всё из-за меня? — печально выдохнув, она выпила.       — Кто знает, — видя, что его женщина не настроена на шутки, продолжил серьёзно, — Цунаде, ты не виновата в том, что не любила его, — Джирайя пытался поймать её взгляд, но она смотрела куда угодно, но только не ему в глаза.       — Я помню, как разбила ему сердце, но не думаю, что это повлияло на него так сильно, чтобы начать мстить, — поджав губы, Цунаде наконец взглянула на него.       — Мы не знаем, что движет Орочимару, — пожал плечами мужчина, — может это и разбитое сердце, как ты выразилась, а может и желание власти.       — Власть... — с горечью хмыкнула она.       — Иди сюда, — Джирайя похлопал по сиденью рядом с собой.       Цунаде села на диван, и утонула в горячих объятиях мужчины, что долгое время добивался её внимания. И сейчас это было самое надёжное место для женщины, прикрыв глаза, она протяжно вздохнула. Джирайя гладил её по плечу, зарывшись носом в её волосы.       — Химе, — Орочимару застенчиво поглядывал на Цунаде, перекатываясь с пятки на носок, — я все хотел тебе сказать...       Цунаде в ожидании уставилась на своего сокомандника. Наблюдала за его несвойственным поведением. Молодой человек нервничал, теребил рукав хаори, что в последнее время начал носить всё чаще.       — Так что ты хотел?       — Я знаю, что ты до сих пор переживаешь после смерти Дана. И прошло уже больше двух лет со дня его смерти, и мне больно видеть тебя такой...       — Ору, можно ближе к делу? Ни к чему напоминать мне о...       — Да, прости. Ты мне очень дорога, и я хотел бы разделить с тобой твою боль, позволь мне быть ближе! — Орочимару прикоснулся к её тёплой руке, сжимая в своих чуть прохладных, с надеждой заглядывая ей в глаза.       Цунаде оцепенела от его слов, глаза уставились в одну точку. Отчаяние затопило сознание, не позволяя думать, боль разрывала грудную клетку мешая дышать. Острый комок скрёб горло.       — Химе? — не смело произнёс Орочимару.       Цунаде перевела свои пустые глаза на друга, взгляд бегал по его лицу, надеясь, что всё это шутка. Ей не хотелось ранить его. Но вот она стоит перед ним, и видит, что он серьёзен, и действительно ждёт от неё ответа.       — Нет, — наконец покачала она головой.       — Я знаю, что...       — Нет, Ору! — крикнула девушка, — Никогда!       Орочимару вздрогнул всем телом от яростного крика девушки, с которой хотел провести всю жизнь. Глаза постепенно теряли своё тепло, наполняясь колким холодом, почтительная поза превращалась горделивую. Подняв подбородок, смотря прямо в глаза, хищно ухмыльнулся.       — Хорошо, Цунаде, — её имя было произнесено ледяным тоном, что хлестнул девушку по натянутым нервам. Развернувшись, он неспешной походкой покинул ту, что разбила ему сердце на тысячи осколков, впившихся во все внутренние органы, заставляя кровоточить.       — Я не хотела терять ещё и друга, — тихо пробормотала Цунаде, выплывая из воспоминаний, — после смерти Наваки и Дана, вы с Ору остались единственной ниточкой, что держала меня в этом мире, — слёзы текли по её щекам, впитываясь в хаори Джирайи.       Мужчине было больно видеть Цунаде такой. Женщина редко позволяла себе такие слабости. Всегда держала эмоции в узде, не давая себе расслабиться. Он терялся в такие моменты, не знал, чем может помочь своей любимой, и просто оставался рядом и грел её в объятиях. Давал выплакать всю горечь и печаль, никогда не считал её слабой, и ей не позволял так думать.       — Спасибо, Джирайя, — взяв себя в руки, она подняла голову, смотря ему в глаза.       Рассматривая её заплаканное лицо, покрасневший нос, и припухшие глаза, он думал о том, что эта потрясающая женщина принадлежит только ему и душой и телом. Кончиками пальцев дотронулся до её губ, чуть оттянув нижнюю вниз, оголяя зубы, наклонился и впился жарким поцелуем. Цунаде откликнулась сразу, впуская его язык в свой рот.       С ним она отпускала себя, отдаваясь со всей страстью. *       В доме была тишина, но горел свет на кухне. Сакура устало вздохнула и направилась к парням. Не говоря ни слова, упала на диван, прикрыла глаза. Ей было неудобно смотреть на Какаши, зная, что Рин или ребёнок могут погибнуть и скрывать это от друга было выше её сил. Но сжав челюсти, она напоминала себе, что возможно сможет помочь, если добудет разработки Орочимару.       Девушка размышляла о том, в каком из убежищ она сможет отыскать нужные ей сведения. Навряд ли он держал всё в одном месте. Успеет ли Сакура найти то, что нужно? Этот вопрос терзал её всё то время, что они с Цунаде провели в лаборатории.       — Сакура? — Обито сел на пол около дивана, протянул руку к её волосам, и чуть погладил.       — Всё в порядке, только устала, — прикрыв рукой глаза, пробормотала девушка.       — Где ты была?       — В лаборатории.       — Что ты там делала? — Какаши обеспокоено смотрел на подругу.       — А что можно делать в лаборатории? — тихо засмеялась Сакура.       — Поделишься?       — Врачебная тайна, — повернув голову к Какаши, Сакура озорно показала ему язык.       — Душ, еда? Или еда, душ?       — Ванна, бокал вина и сон, — девушка усмехнулась и пошла в ванную комнату.       — Мне одному кажется, что она что-то скрывает? — Обито переглянулся с Какаши.       — Нет, не кажется, определённо что-то случилось, — поджав губы, он смотрел на закрытую дверь.