Наброски

      Да, этот денëк действительно не задался.       Белтрэн перешёл дорогу, сёл на скамейку автобусной остановки и стал ждать любого случайного транспорта, который мог бы доставить его хотя-бы поближе к городу карнавалов.       Но, впрочем, вампир не сильно из-за этого унывал.       Он доел мороженое и надел наушники.       А песня, которая заиграла у него в плеере, кстати, была одной из тех, которые исполнял он сам.       Белтрэн не без чувства гордости погрузился в ностальгические воспоминания о начале своей карьеры музыканта, а затем и певца и многочисленных за не много, не мало, двести девяносто восемь лет жизни концертах, выступлениях, успехах и провалах.       Так прошло уже, наверное, полтора часа, а мимо остановки не проехало даже мотоцикла.       «Что за аномальный день так не вовремя!» — Подумал Белтрэн и хотел было уже отправиться на поиски средства передвижения в другое, более людное место или, на худой конец, пройти часть пути до своего места назначения пешком или пролететь в облике летучей мыши, что было даже удобнее, как к его ушам сквозь музыку прорвался жалобный окрик сзади: "Синьор! Синьор, помогите мне, пожалуйста, мне стало очень плохо, я сейчас... упаду в обморок!"       Белтрэн молниеносно, как и подобает ему подобным, развернулся, подбежал снова к автобусной остановке, подхватил под мышки и усадил на скамью высокого полноватого человека в строгом, даже деловом костюме и простой фетровой шляпе с матовой лентой.       После Белтрэн подтащил к остановке вещи незнакомца, судя по которым, а это были две сумки разного размера, пакет для большого количества продуктов и дорожный чемодан, человек или был туристом, или, как и Белтрэн, держал свой путь далеко.       Гарсия Браво сёл рядом с мужчиной и снял с него съехавшую на лицо шляпу.       Человек, как минимум, по расе, был европейцем.       Лицо у него было рельефное, с острым большим, немного вздëрнутым носом и выступающими лбом и большими глазами, которые были почти закрыты.       Веки дрожали, пытаясь подняться, но безуспешно, от слабости голова висела, из-за чего острый подбородок лежал на копирующей его жировой складке под ним.       Но вряд-ли виной его состояния была полностью одышка из-за лишнего веса.       Толстяком этого господина можно было назвать только с точки зрения вампиров, но не по человеческим меркам.       Похоже, мужчина получил солнечный, а может быть и тепловой удары.       В Бразилии была летняя погода. Стояла сильная жара, а сегодня ещё и на небе не было ни облачка.       Одет неизвестный бедняга был, может быть, и не тепло, но явно не для здешней текущей погоды, так, вдобавок, одежда вплоть до обуви, шляпы и перчаток на руках была тëмных цветов.       Здесь такое никуда не годилось.       "Синьор, - обратился Белтрэн к незнакомцу, - синьор, здравствуйте.       Вы в сознании? Вы не ушиблись, сердце впорядке?"       Несмотря на то, что человек тяжело дышал, сознания он не потерял.       Белтрэн вынул из своего рюкзака носовой платок и бутылку с водой и положил на лоб бедняге самодельный компресс.       Потом Белтрэн потянулся за телефоном, продумывая на всякий случай позвонить в больницу.       Но незнакомец, похоже, понял, что он хочет сделать и тихо вежливо отказался от лишней помощи и извинился за беспокойство, снял компресс с головы.       И тут Белтрэн взглянул чуть внимательнее на лицо мужчины.       Там, где был компресс, на его лбу осталось мокрое пятно белого цвета, которое тонкими струйками растеклось по всему лицу, размывая, как оказалось, пудру телесного цвета и открывая взгляду Белтрэна грязно-белый истинный цвет его кожи.       "Подождите-ка, синьор!" - Взял за руку Белтрэн спасëнного, который уже примеривался встать и быстро уйти.       "Э... Не стоит беспокоиться, я в полном порядке." - Заверил последний.        - А что у Вас с лицом? - Осторожно спросил Белтрэн.        - Ой... Ничего, синьор.       У меня такая кожа с рождения. Безобидный генетический дефект, в наследство от родителей достался.       Но прежде, чем оба успели попрощаться и разойтись каждый своей дорогой, над их головами пронëсся довольно сильный для сегодняшней жары порыв прохладного ветра.       Который был бы приятным, если бы некстати не сдул с головы Белтрэна широкополую Панаму, открыв его не слишком похожие на человеческие уши.       Белтрэн поймал Панаму и нахлобучил обратно, но незнакомец вам заметил и закономерно немного удивлëнно посмотрел на Белтрэна.       И вдруг чуть, еле заметно вытянул шею и пошевелил ноздрями, точно принюхиваясь.       И тут Белтрэн присмотрелся и понял, что его уши почти такие же, как у него самого.       Когда незнакомец привёл себя в порядок и надел свою шляпу, он не заметил, что одно ухо высунулось наружу и теперь топорщилось, из-за чего шляпа слегка сдвинулась набок.       До этого Белтрэн не разглядел его ушей, потому что их было плохо видно из-под растрепавшихся достаточно длинных, доходящих до лопаток светлых волос мужчины.       Белтрэн тоже втянул носом воздух и приблизился к незнакомцу, чуть-чуть поднял верхнюю губу, так чтобы было видно концы наполовину выдвинутых рабочих клыков и стал следить за реакцией мужчины, а, может быть, и самца.       Тот чуть поколебался, но повторил действие Белтрэна.       Затем, не поворачивая головы, поглядел по сторонам и, убедившись, что поблизости по-прежнему нет людей, улыбнулся так, чтобы было видно зубы.       Его клыки на верхней челюсти были весьма крупными, белыми и такими длинными, что закрывали острыми концами нижние дëсны.       Белтрэн прекрасно знал все эти, в том числе, конечно, и этот последний жесты, используемые на разные лады для бессловесной переклички всей братией кровопийц.       Поэтому он улыбнулся в ответ так же и даже шире, а убедившись, что незнакомец отреагировал на это спокойно, приоткрыл рот и показал сородичу язык.       Последний шутку, похоже, не особенно оценил. Его лицо не стало менее серьёзным, а одна бровь даже немного дëрнулась вниз.        - Ой, прошу прощения, синьор. - Извинился за не лучший тон со своей стороны Белтрэн.        - Что Вы! - спокойно, без гнева и даже слегка дружелюбно ответил вампир с пудрой на лице, которая, очевидно, скрывала от посторонних глаз необычный для большинства разумного населения Земли цвет кожи.       А судя по её белизне и видневшимся из-под оставшейся пудры тëмным, отдающим лиловым векам, этот вампир как минимум по крови был северо-европейцем. - Разве Вы сделали мне что-то плохое! Наоборот, Вы меня очень выручили, спасибо Вам, синьор.       После этого он спросил, на ЧМ можно быстрее добраться до Рио-де-Жанейро.        - Я заказал там номер в отеле. - объяснил северный. - Я прилетел сюда на отпуск, но в моём самолёте случилась авария, и он вынужденно приземлился в другом аэропорту.        - У меня почти та-же проблема, вот совпадение! - сказал Белтрэн. - Я тоже в Рио направляюсь, только по работе, а мой грëбанный автомобиль два дня как куда-то запропастился, и от тех, кто обещал за мной приехать ни слуху, ни духу! А концерт ждать не будет! А здесь, по крайней мере сегодня, маловероятно найти даже велосипед!        - Сожалею, синьор. - товарищ по несчастью погрустнел, поправил шляпу и снова плюхнулся на скамейку.        - А Вы откуда к нам прилетели? - спросил от скуки Белтрэн.        - Из Австрии. - ответил европеец и вдруг опять пристально посмотрел на Белтрэна.        - Постойте, синьор, - спросил он, а я случайно Вас не знаю?        - Скорее всего - да. - сказал Белтрэн, - Я ведь довольно известная морда лица в шоу-бизнесе и популярен не только на родине.        - Вы очень похожи на поп-певца Белтрэна Гарсия Браво. - Заметил европеец.       Вы очень проницательны! - Белтрэн как впервые обрадовался, что его в очередной раз быстро узнали на улице. - Это я и есть, не однофамилец, могу в доказательство хоть здесь анализы сдать!       Белтрэн хихикнул, и только сейчас тоже заметил, что внешность и голос случайного товарища по неприятностям кажутся ему знакомыми.        - А Вы, синьор, кстати, очень похожи на моего давнего друга. - сказал он. - Мы познакомились ещё в девятнадцатом веке.       Он родился в небольшом малоизвестном герцогстве на территории нынешней Австрии.       Я не видел его уже сорок лет, с начала шестидесятых.       Его Флориан звали. За это знакомые любили обзывать его "цветочком".        - Надо же! Я тоже долгие годы носил эту кличку! - неожиданно, немного повысив голос, воскликнул европеец. - Никогда не любил её и сейчас терпеть не могу!       Белтрэн чувствовал, что на самом деле узнаëт в новом знакомом старого, но, будучи взрослым, а по меркам людей - пожилым, он не стал с ходу верить своим эмоциям.       - Я тоже родился на территории нынешней Австрии, - продолжал европеец, - и мой отец был не очень известным и богатым герцогом. Они с моей матерью жили в замке среди гор, рядом с еловым лесом. Мой отец пропал безвести почти сразу после того, как я родился.       - А я родился в Мексике. - Тут-же, уже не совсем скрывая своё волнение, ответил Белтрэн. - Я рос без матери. Мой отец в прошлом плантатор. Когда мне было за первую сотню лет, он познакомился с вдовствующей герцогиней из Германии и её сыном, с которым я очень тесно сдружился, хотя он был заметно старше меня, лет на сто пятьдесят так точно...       - Постойте, синьор Гарсия Браво, - остановил европеец, - скажите, пожалуйста, а почему, если ваши семьи так хорошо дружили, почему же вы после надолго расстались?       - Это долгая история. - Ответил Белтрэн. - Всё началось даже не двадцатом веке, а в начале девятнадцатого. Произошло небольшое недоразумение на прогулке с местным старющим кланом, и мы сильно рассорились и совсем не виделись до начала двадцатого века.       - А что за фамилия была у той семьи? - Спросил опять новый знакомый. - Она известная? Какими землями владела, не помните?       - Херман. - Сказал Белтрэн. - По меркам высших аристократов их почти никто в тамошних сёлах не знал, но не потому что они спустили все свои деньги на игры в карты. Просто членов семьи было больно мало.        - А те, что были, небось, сплошь были женщинами, как у меня? Из-за этого мне мать с мачехами начали искать невест, наверное, когда мне не было и двух!       - Ух ты! - выдохнул Белтрэн, уже почти не сомневаясь, что точно знает своего товарища по несчастью, - У моего друга жизнь была точно такая-же!       Товарищ в ответ сделал такое лицо, как если бы он смотрел на какого-нибудь глубокого идиота и прикладывает титанические усилия, чтобы заговорить с ним вежливо и помягче.       "Ну Белтрэн! - то ли с усмешкой, то ли с разочарованием сказал он,- Ну неужто ты напрочь забыл обо мне всего за сорок, а то и меньше, лет! А ведь до этого мы не виделись, как ты сказал, не менее полторы сотни лет!"       - Флориан! - Белтрэн молнией прыгнул в волны радости и уверенности, что глаза и память ему всё-таки не изменили и, дабы загладить свою вину в том, что так долго отказывался понимать очевидное, подскочил к старому другу и обвил его шею руками, - Маттиас Флориан Херман! - Белтрэн, мурлыкая, ласково прикусил резцами край уха Флориана.       - Белтрэн! Белтрэн, перестань, пожалуйста! - мягко оттолкнул друга Флориан, - Мы всё-таки в далеко не уединённом месте. И, между прочим, как раз из-за подобной твоей выходки кое-кто из наших знакомых начали распускать о нас неприятные слухи.       - Ой, брось, дружище! - не слезал с его шеи Белтрэн, - Многие люди и вампиры сейчас уже не такие, как раньше. Многие стали более умными и воспитанными.       - Ох, Белтрэн! - Мягко усмехнулся Флориан и обнял Белтрэна за плечо. - А ты за сотни лет совсем не изменился!       Встретившиеся после многих лет разлуки друзья, подобрав свои вещи, вместе отправились на поиски остановки в месте полюднее.