Наброски

      "Тошайо, маленький ублюдок!" - закричал, вдобавок шумно выпустив основную пару крыльев, весьма и весьма неплохо выглядящий для своих почти тысячи лет серафим.       Прожитые стариком годы с головой выдавали лишь его полностью седые, едва-ли не белые, как свежий снег, волосы и огромный , из-за которого в промежуточной форме он, как, наверное, все северные, прожившие хотя-бы сто земных лет, носил пояс-стойку, и, если бы Тошайо не был так взвинчен с дороги, заметил бы, что даже на домашний хитон.       "Дед Джозеф! - достойно, вскинув голову и оскалившись, ответил Тошайо, - Древний сучий сын, проклятие семьи Кавасаки-второй!"       - Все-то ты прозвища своего деда уже знаешь, выродок! - старый серафим, пару раз взмахнув крыльями, подскочил к младшему сородичу и, что было неожиданно, хорошенько пихнул того коленом в живот.       Тошайо, пусть он и был ростом в истинной форме уже шесть и двадцать метров, родился только тридцать пять лет назад, а потому согнулся и зашатался.       Джозеф тут-же схватил потомка за "хвост" длинных синих волос и вздëрнул вверх.       - Набрался от папаши-отщепенца! - Нарочито громко рявкнул он в опешевшее лицо младшего, щëлкнув зубами у его носа.       - С-смотр-ри, напр-рос-сишься! - Тошайо обеими руками схватил предка за плечи, чуть поцарапав когтями его шею и загривок, а для верности немного присел и выдвинул нижнюю пару глаз.       - Ха-ха-ха-а-а! - не выдержал Джозеф, и, убрав со своих плеч не очень-то натренированные, но всё-же закалëнные жизнью на одном из ледяных материков руки пра-пра-пра-пра-правнука, обнял его, - Вижу, зубки у тебя правда сменились!