Куда приводят мечты

- Почему ты не хочешь чтобы твой отец жил с нами? – спросил Гастон. Они переместились в другую комнату домика, мужчина сидел в кресле, а Белль стирала вещи после той неудачной охоты, озабоченно разглядывая бурые неотмывающиеся пятна на штанах и переднике. Она ответила не сразу, но с какой-то усталостью и раздражением. Вообще Белль немного изменилась, как будто ей надоела эта маска покорности и безразличия, и она решила говорить всё как есть. И это было намного лучше, хотя и всё равно непонятно, как вести себя с этой новой Белль. - Сам бы с ним пожил, понял бы, почему. Чёрт, это всё только в печку, - девушка бросила штаны в таз, отряхнула руки и, подойдя к креслу плюхнулась на пол у ног Гастона. - Боже, ты даже представить не можешь, - проговорила она, обращаясь даже не к Гастону, а просто куда-то в пространство – Пока я не пришла в твой… в наш дом, я даже не понимала, что значит спокойствие. Я всегда жила как на иголках. Ты не представляешь, что чувствуешь, как замирает сердце, когда идёшь по тропинке к дому, а там или взрыв, или огонь, или падает что-то… Сколько раз просила, плакала, “мастери не дома”… “Белль, это изобретение изменит нашу жизнь”… Изменит, как же… Опять же, уборка, ремонт дома, всё на мне. Отец же гений… И хуже всего, что даже разозлиться нельзя, нельзя сказать… Сказать: “К чёрту!!! Прекрати это! Дай пожить по-человечески, в тишине…” Даже уйти некуда. Все смеются, опять же… Одна радость – чтение, убегаешь в неведомый мир, где красивые благородные люди живут свою красивую жизнь. Высокие чувства, приключения, любовь… - Белль вздохнула, и, немного помолчав, проговорила своим обычным тоном – Но это, конечно, не твоя забота и не твоя печаль. Жена сидела у его ног, совсем как в его мечтах, но это было совсем не то, что было бы правильно. Гастон подвинулся и сказал: - Белль, садись рядом, тебе же неудобно. Он протянул к Белль руки, но девушка тряхнула головой и встала. - Нет времени рассиживаться. Мне нужно зайти к нему, потом на рынок, за овощами. Гастон опустил руки и молча наблюдал за женой, которая собирала в корзину продукты для своего отца. - Белль, прости, что смеялся над твоим отцом, - негромко проговорил мужчина. Белль обернулась и удивлённо посмотрела ему в лицо, пытаясь понять шутит он или говорит всерьез. Потом она пожала плечами: - Ерунда, ну смеялся и смеялся. Почему бы и не посмеяться над тем, что действительно смешно. Девушка подошла ближе, чтобы помочь ему встать. Она обняла его своими тонкими руками, и Гастон видел её лицо так близко. Её прекрасные глаза были грустными. Как он мог смеяться над её несчастьем? - Белль, прости, пожалуйста. Мне правда жаль. Наверное, что-то было в его голосе, во что девушка поверила. Её губы чуть дрогнули в улыбке: - Да всё в порядке. Белль помогла Гастону лечь обратно на кровать и строго-настрого запретила вставать. - Я быстро, - сказала девушка и, легко ступая, вышла за дверь. Его маленькая жена. Если бы у них было все в порядке, она бы поцеловала его, прежде, чем уйти. Но у них все было не в порядке. Гастон взял книгу “о настоящей любви”, как он её про себя называл, ту книгу с юношей и девушкой, которые убили себя из-за того, что не могли быть вместе. Мужчина листал страницы с непонятными знаками, эх, надо было бы все-таки учиться читать, хоть немного. Но зачем ему это было нужно раньше? Он и без чтения вывесок знал, где какой магазин в городе, а дальше он никуда и не совался… Охотник рассматривал чёрно-белые картинки танцев в роскошных нарядах. Как там Белль сказала? Красивые благородные люди и красивая жизнь… Он отложил книгу и закрыл глаза, начиная мечтать. Если бы он был бы рыцарем в сверкающих доспехах, а Белль – прекрасной принцессой, он бы защитил её от дракона… Но он не защитил её от насмешек толпы, хотя мог. Более того, был сам в этой противной гогочущей своре. Мечтать расхотелось. Гастон снова начал листать книгу. Что тот юноша говорил своей любимой? Что он чувствовал, когда брал тот пузырек, где, скорее всего, был яд? Эту книгу Белль читала несколько раз. Что же там? Боже, он должен узнать! Хлопнула входная дверь – его жена вернулась. Гастон прислушался – она явно была не в духе. Белль гремела кастрюлями и яростно резала овощи. Со стуком поставив посудину на огонь, девушка вошла в комнату и, бросив на кровать кучку рваных носков, уселась их зашивать. - Как отец? – спросил Гастон, немного поёжившись. Такую сердитую Белль он ещё не видел. - А как сам думаешь? Всё в дурь прет. Дождётся, что уедет в сумасшедший дом вместе с господином как его там… Разговор не особо клеился, поэтому Гастон решил немного сменить тему. Вообще, он хотел, чтобы ему Белль почитала книгу про настоящую любовь, но решил зайти издалека. - Белль, а что это за животное? – он показал ту горбатую лошадь на картинке. Жена посмотрела на рисунок, а потом на него самого, вздохнула и закатила глаза: - Это верблюд. - А где они живут? - В жарких странах. Зачем это тебе? - Да просто интересно стало. Мне было скучно, и я полистал книги. - Лучше бы просто поспал. Она продолжила шить, и Гастон решил, что это благоприятный момент. Почему-то он больше не мог оставаться в неведении по поводу той книги, которую читала Белль несколько раз, и которая была про настоящую любовь. - Белль, а Белль? - Что? - Почитай мне про настоящую любовь. - Про что? - Ну, вот эту книжку. Она приподняла и опустила стопку носков: -Если ты не заметил, я немного занята. - Да чёрт с ними, с носками. Нормально, и так похожу. Ну, пожалуйста, почитай мне. Тебе же нравилась эта книга. Белль нахмурилась: - Нормально в рваных носках походишь? Также нормально, как и в грязных сапогах? Нормально, если воздухом пообедаешь? - Я не очень понимаю, что ты хочешь сказать, Белль. Девушка бросила шитье и почти закричала: - Я хочу сказать, что я веду два хозяйства, Гастон! Два! У меня скоро голова лопнет от мыслей, что и где нужно купить, прибрать и зашить! И ладно бы если у меня на шее был один взрослый мужчина, который ведёт себя, как ребенок, но есть опасения, что появился и второй такой же! Отец ходит весь в заплатках, расхристанный, как не знаю кто, так еще и муж в драных носках и грязный, как бродяга. При этом один – гений, а другой – романтик, хочет к морю и ищет настоящую любовь! - Белль, я… - Почему ты, как только женился на мне, начал вести себя странно? Ты же был не такой! Был же… Обычный! Нормальный! Вопросы какие-то начал задавать… Что ты хочешь от меня? Я перестала читать эти книги, так ты их опять в дом тащишь! Зачем? Ты играешь в игру какую-то? То прощения просит, то придуривается. Зачем ты на мне женился, Гастон? - Белль, успокойся… Но Белль завелась и, видимо, решила сказать то, что хотела сказать уже давно: - Ты хотел поговорить, давай поговорим. У меня тоже есть вопросы, и это не про животных, которых и в помине нет в наших краях. Когда ты поправишься, мы будем жить как муж и жена или ты опять будешь спать на кресле? Она застала его врасплох, и Гастон не знал, что ответить. - Если это какая-то извращенная забота обо мне, то я тебе прямо говорю, мне такое не нужно. Давай жить нормально, как нормальные муж и жена. - Послушай, Белль, я не могу себя … не знаю… навязывать. Я привык нравиться женщинам, но ты… Я так не могу. Белль вздохнула. - Ты не можешь мне не нравиться. Ты – красивый. Чего еще желать? Все равно нужно было выходить замуж, так уж лучше за тебя, чем за кого другого. Звучало как-то не очень, и Гастон отвернулся. Он тупо смотрел в стену. - Ты ведь сам хотел на мне жениться, - продолжала Белль – Так в чём проблема? Почему именно после свадьбы ты начал…не знаю… страдать? - Откуда я знаю. Белль опять вздохнула, побарабанила пальцами по кровати. Потом она сказала уже мягче: - Послушай, Гастон, я тоже расстраивалась. Но, если подумать… Это реальная жизнь, не сказка, но можно самим что-то хорошее построить. Давай родим ребенка, ты его полюбишь, я его полюблю. И будем жить нормальной семьей. Родим ещё одного и ещё… - Ты говоришь хорошо и правильно, но я… не знаю… Хочу, чтобы были какие-то чувства. Я хочу как у них, - Гастон показал на книгу. – Настоящую любовь. - Тьфу ты! – разозлилась Белль, и вышла из комнаты, хлопнув дверью.