Куда приводят мечты

Ах, как хочется вернуться, Ах, как хочется ворваться в городок. На нашу улицу в три дома, Где всё просто и знакомо на денёк. Где без спроса ходят в гости, Где нет зависти и злости. Милый дом, Где рождение справляют И навеки провожают всем двором. Анжелика Варум – Городок. - …Тысяч франков. Почти в два раза больше, чем за ту молоденькую девку из деревни. Сознание возвращалось медленно, сначала в темноте были слышны непонятные голоса, которые говорили о странных вещах. Голоса говорили по-французски, но Гастон не понимал ни слова, о чем речь. - Вот повезло так повезло, - проговорил женский голос – Поразительно, как Господь Бог создал столь совершенные создания в ужасной сельской глуши. Нет, ты только посмотри на неё… - Раздался стук каблуков – Посмотри… Какая фигура, какие тонкие запястья, изящные руки, маленькие ножки. Кожа, правда, покраснела, наверное, от мытья посуды и стирки, но это ещё можно исправить. Эх, ничто так не портит женщину, как замужество! А лицо… Нет, Поль, ты посмотри внимательнее… Какие благородные черты, скулы, губы, носик… Она просто божественна. Я бы дала руку на отсечение, что она – аристократка. А её голос! Я думаю, тот маркиз отвалит за неё хорошую цену. Она будет истинным украшением его домашнего театра. Думаю, она сможет петь. - Жаль, что она не девственница. - Ну, нельзя иметь всё сразу. Хорошо, что она была в браке недолго. - Самое главное, что их не будут искать. Удивительно, как такие глупцы, как они, вообще осмелились покинуть свою деревню. - Ха, он, наверное, решил впечатлить свою молодую женушку этой поездкой. Раздался веселый смех, мужской и женский голоса хохотали так самозабвенно. - Да-а… - протянула женщина – Он хотя и дурачок, но красив как Адонис. – Ты только глянь… Какое тело, какие мускулы. Но при этом прекрасное лицо. Я терпеть не могу эти крестьянские рыла, эти блеклые поросячьи глазки, оспины, шрамы, редкие волосы…А этот… Воистину природа иногда изумляет. Дать такую внешность глупой деревенщине. - Это точно, - вздохнул мужчина - Удивительно, что у него нет шрамов на лице. Наверняка он первый в драках. - Может, нос был сломан, но, в остальном, все в порядке. Сейчас посмотрю, нет ли где ещё недостатков. Гастон почувствовал себя куском мяса, какой-то тушей, которую разглядывают и обсуждают на рынке. Он не мог пошевелить ни ногой, ни рукой, даже разлепить веки. Только чувствовал, как кто-то рвёт рубаху на его груди. - На груди шрамов нет! – голос женщины был полон восхищения – Удивительное везение! - Вот и отлично. Ладно, давай запрём комнату и будем ждать Бернара. Надеюсь, он не заставит себя ждать, как в тот прошлый раз. Послышались шаги и поворот ключа в замке. Гастон выждал некоторое время и попытался открыть глаза. Это получилось, но не сразу, перед глазами плясала какая-то рябь и туман. Потом он попробовал хоть как-то двигаться, и начал извиваться как червяк. Подвижность постепенно возвращалась к нему, но он, как оказалось, был связан. Мужчина покрутил головой – он лежал у одной стены какой-то деревянной комнаты. Небольшое окошко было занавешено тряпками, но сквозь дыры в них проникал солнечный свет. Значит, было утро. Гастон повернул голову в другую сторону – у противоположной стены лежала Белль, её руки и лодыжки также были связаны. - Белль! – негромко позвал Гастон – Белль! Её ресницы затрепетали, и девушка открыла глаза. Охотник воодушевился. - Белль, Белль, ты не волнуйся. Всё будет хорошо, - почти шёпотом проговорил он – Я сейчас развяжусь и удавлю эту парочку голыми руками. Ничего. Белль ничего не ответила, но тоже начала крутиться, пытаясь развязать верёвки. Это будет легко. Гастон двигал ногами, запястьями, пытался вертеться. Ещё немного и они будут свободны. Но шло время, время утекало, как песок сквозь пальцы, солнце поднялось выше – лучи сквозь дырявые занавески даже жгли тело, но ничего не менялось. Он не мог освободиться. Гастон искусал губы от напряжения, сорвал всю кожу под веревками, и они скользили, мокрые от его крови. Ничего не помогало. Мальчиком он охотился на зайцев. Ставил силки на заячьих тропах. Иногда, когда он проверял силки, некоторые зайцы были живы, попав не шеей, а плечом в петлю. Это давало им видимость того, что они могут освободиться. Но они не могли. Нет, зачем об этом думать сейчас. Он же не заяц. Ещё одно усилие, и он… - Гастон… - позвала Белль в который раз. Он перевел дыхание: - Сейчас, Белль. Я освобожусь и потом поговорим, когда мы будем в безопасном месте. - Гастон! – Девушка позвала чуть громче и заплакала – Ну, поговори со мной, пожалуйста. Мне страшно. - Да нет времени разговаривать, Белль! – с раздражением пробормотал охотник – Ещё немного, и всё будет в порядке. Ещё чуть-чуть, и я разорву эти проклятые верёвки. Он изо всех сил напряг мускулы, спина была мокрая от пота. Но ничего не получилось. По телу прошла дрожь. - Мы не сможем освободиться, - спокойно сказала Белль – Из некоторых ловушек нет выхода. Гастон молчал, пытаясь отдышаться. Да, из некоторых ловушек нет выхода. Из тех, что ставил он сам, так точно… Например, если пригрозить запереть её отца в сумасшедшем доме, то… Нет, об этом сейчас точно не нужно думать. Он повернул голову так, чтобы видеть лицо жены. - Наступает утро, солнце встаёт над городом. – Проговорила Белль негромко, вспоминая – Первым просыпается пекарь. Мысли перенесли Гастона из душной комнаты на улицы родного городка. Была осень, но дни были ещё теплые. Город просыпался. - Запах хлеба и булочек, самых свежих, - продолжил Гастон, улыбаясь воспоминаниям. - Каждый день одно и тоже, и в этом есть что-то трогательное и спокойное. На рынке опять суета. В рыбной лавке обнаружилась тухлая рыба. - А мясник опять флиртует с хорошенькой покупательницей… - За что и получает от жены… Они вдвоём негромко рассмеялись, эти воспоминания, обычные, скучные дни казались сейчас самыми счастливыми. - Мы ведь были счастливы, правда, Гастон? - тихо проговорила Белль – Просто сами этого не понимали. Вокруг нас были, может, простые, но добрые люди, которые никогда не желали нам зла. И мы были вместе. Он молчал, опять пытаясь освободиться. - Гастон… Иногда нужно быть очень сильным, чтобы смириться, проиграть. Пожалуйста, всегда верь в нашу встречу. Знаешь, в той книге, про двух влюбленных… Девушка выпила снадобье, она выглядела так, будто умерла. И её возлюбленный об этом не знал, и, в отчаянии, принял яд. Но ты… всегда живи, заботься о себе. Не сопротивляйся им, а то они начнут тебя бить. Я тоже буду жить, несмотря ни на что, чтобы ни случилось. Эти страшные слова просто убивали. - Белль, дурочка, всё будет в порядке. Просто дай мне немного времени. Ещё немного, и я… - Гастон, я хочу тебе ещё что-то сказать, - проговорила она совсем тихо. - Давай потом, Белль. Выберемся, и скажешь. Чёрт, чёрт! - Я люблю тебя. Он почти с ужасом посмотрел на жену. Обрывочные страшные мысли материализовывались, раз она решила признаться здесь, в этой комнате, лежа на полу, как мешок. - Белль, я… - Я люблю тебя. Такого, какой есть. Я всегда буду твоей женщиной, твоей женой, чтобы ни случилось. Никто это не отнимет у меня. Послышались шаги и дверь открылась. - Давай, забирай, – это был Поль. Зашёл мужчина и, подхватив Белль на руки, вышел из комнаты. Гастон начал умолять: - Нет, нет, пожалуйста! Отпустите её! У меня есть деньги, я продам таверну. Я… Я сделаю всё, что угодно! Поль посмотрел на него сверху вниз: -Ты и так будешь делать всё, что тебе скажут, глупая деревенщина. Таверна… Не смеши меня, вы двое стоите намного дороже, чем ваша грязная конура. Он ещё раз усмехнулся и вышел, закрыв за собой дверь.