Куда приводят мечты

Гастон застонал от досады. Он смотрел, как женщина отступила подальше, с любопытством и страхом вглядываясь в его лицо. Все его задумки начали таять как дым на ветру, оставалась только последняя возможность. Гнев. Гнев и ярость – это враги охотника. Охотник должен быть терпелив, бесстрастен. Если поддаться ярости, можно выстрелить раньше времени, можно упустить добычу. - Глупая баба! – заорал он – Ты и я, да как ты могла подумать такое? Брови Жаннет поползли вверх, когда он начал изрыгать оскорбления. - Да меня чуть не стошнило, когда ты лапала меня! Как ты посмела даже думать о таком, как я? Какие девчонки за мной бегали… Блондиночки, фигурки, румянец, всё при них… Я на них даже не смотрел. А ты… У тебя походка гусыни и жидкие волосы. Жаннет с размаху пнула его по рёбрам. - Заткнись! Закрой свою пасть, подонок! - Морщины на шее! Дряхлая не по годам! Она пнула его ещё и ещё раз, в запале не заметив, что Гастон, сжавшись в комок от ударов, перевёл дыхание, будто готовясь к чему-то. Жаннет приблизилась слишком близко, и Гастон разогнул ноги со всей своей звериной силой, целясь в её голень. Послышался хруст и Жаннет с воплем рухнула на пол. Охотник прижал её горло ногами, и она стала задыхаться. - Развязывай веревки, паскуда, - прошипел Гастон, чуть ослабив хватку. Жаннет сделала несколько вдохов: - У тебя ничего не выйдет, мерзавец, - просипела она – Сейчас придет Поль и… Он нажал сильнее, и она замолчала. - Пусть приходят, ты прежде сдохнешь. Ну? Развяжешь? Гастон опять ослабил мышцы ног, и женщина закашлялась. Злоба и жажда жизни боролись в ней, и всё-таки жажда жизни побеждала. Она начала развязывать узлы на ногах. - Быстрее, - поторопил охотник. - Да не получается ничего… Ты стянул к черту всё… - Мне всё равно. Зубами грызи, если нужно. Повторяю, если откроется дверь, я сломаю тебе шею. Мне терять нечего. Жаннет, чертыхаясь, усилила старания и всё-таки распутала его ноги. Стало удобнее перехватить её шею, чем Гастон сразу же воспользовался, и подтянул её ближе. - Теперь руки. - Ничего тебе не поможет, наши люди уже скоро будут здесь. - Заткнись! - Жену свою ты точно не найдешь… - Заткнись, заткнись! Руки, наконец, стали свободны, но Гастон уже слышал голоса и звук шагов по лестнице. Он поднялся, ударил Жаннет по голове, изо всех сил сдерживая свою силу, чтобы не убить её, а только заставить потерять сознание, и выбежал из комнаты. В другой комнате окно было больше, и охотник вылез из него и изо всех сил побежал по улицам. В их городишке было всего пара улиц, но здесь, в большом городе, был какой-то каменный лабиринт. Дома, дома, улицы, улочки, проулки, Гастон бежал как какое-то загнанное животное. В какой-то момент он остановился и поднял голову – крыши домов смыкались, почти закрывая небо. Голова кружилась, и он не понимал, куда идти дальше, в какую сторону. В его городе ему всегда помогали. Можно было обратиться с любой просьбой – горожане были бы рады помочь своему любимцу. Но здесь, окликая прохожих бессвязными просьбами о помощи ему в поисках Белль, он натыкался на такое же каменное равнодушие, какими и были эти высокие дома. - Сумасшедший! Гастон обернулся, чтобы посмотреть, где же этот сумасшедший, и тут же получил комок грязи в лицо. - Сумасшедший, сумасшедший, псих! – стайка мальчишек плясала вокруг него и смеялась. Гастон прислонился к стене дома, яростно вытирая лицо. Почему-то вспомнился тот вечер, в таверне, когда прибежал отец Белль и начал что-то бредить о каком-то чудовище, что заперло Белль в замке. Какие глупости в голову лезут… Он вдруг понял, как выглядит со стороны – в разорванной рубашке с синяками на груди, с запекшейся кровью на запястьях, грязный и испуганный. Надо успокоиться. Мальчишки убежали, а Гастон пытался подумать, как поступить дальше. Время убегало, утекало сквозь пальцы, и поэтому мысли рвались на части. Он вдруг с ужасом осознал, что плачет, и укусил себя за ладонь, чтобы успокоиться. Таверна. Да, все новости, все слухи стекаются туда. В таверны. Гастон медленно прошёл вдоль домов, пристально разглядывая дома, прохожих и просветы между домами. Увидев, как на одной из бельевых веревок сушится плащ, он, сделав быстрый тихий шаг, как на охоте, стянул его и набросил себе на плечи, скрывая рваную рубаху. Гастон шёл дальше и дальше, когда заметил бочку с дождевой водой и, наклонившись, смыл с лица грязь. Задумался, что как поступить лучше, неосознанно разглядывая в дождевой воде своё лицо. Красивое, как и всегда, голубые глаза, оттенённые тёмными ресницами, казались огромными, чёрные брови вразлёт и острые скулы. Бледность от потрясений прошедшего дня прекрасно оттенялась волосами, чёрными, как вороново крыло. Эта красота оказалась проклятьем. Простым людям лучше не быть красивыми. Мимо прошел пьяница, и Гастон увязался за ним. Да, он привёл охотника в таверну. Охотник завернулся в плащ, насколько это возможно, и набросил капюшон. Неслышно открыл дверь и, сев за столик у двери, стал слушать. Ему повезло, всего через полчаса он услышал разговоры, что какой-то маркиз не хочет платить. Гастон, без лишних разговоров, подсел за столик. Его внушительная фигура и кулаки вызывали почтение. К нему молча подвинули кружку пива. - Я не местный, друзья, - сказал он – Приволок девчонку к маркизу, а он в отказ. Не заплатил ни экю. - Тише! – рыжий мужчина заткнул Гастону рот своей грязной рукой – Болтаешь, как баба. Не стоит хвалиться такими делами. Он заплатит, в конце концов. - Но как? Я не знаю, где его найти. Я работал через посредников. - О, у меня такое было, - зашептал белобрысый доходяга – Но когда я пришёл к нему на квартиру, всё было в порядке. Маркиз не любит шума. - Ты пришёл к нему прям в квартиру? – присвистнул Гастон. - Да. Я выследил его слугу и вуаля! Гастон затаил дыхание. - Ты можешь сказать мне, где она? Я не собираюсь причинять ему вред, мне нужны только мои деньги. - Да, смотри, у него охрана. И поторопись, когда ему привозят свежих девчонок, он уезжает на следующий день в своё поместье. В квартире в Тулоне он будет только сегодня ночью. Доходяга начал чертить кусочком уголька на столе план, а Гастон уставился на него, чтобы всё запомнить.