The four cardinal directions

      — …но знаете, счастье можно найти даже в тёмные времена, — свеча потухла после немого приказа директора. — Если не забывать возвращаться к свету, — и вновь она загорелась лёгким пламенем.       Через пару минут в зале стоял огромный шум, состоящий из разговоров людей, находящихся там, и звуков брякающей посуды, что означало одно: ужин был в полном разгаре.       Кто-то делился со своими друзьями тем, что происходило у них этим летом, кто-то жаловался на предстоящую учебу, которая будет явно сложнее, чем в прошлом году, кто-то даже обсуждал последние довольно щепетильные новости, а кто-то, как Адель Эткинсон, спокойно сидел и ел ужин, не общаясь. Да и не с кем. Оно и хорошо, сейчас её голову занимало достаточно мыслей, чтобы не быть настроенной на разговор. Особенно после того, что сообщил им директор.       «Теперь ещё и дементоры у школы будут ошиваться, класс… Нам мало того, что где-то бродит страшный убийца, так ещё решили защиту и охрану доверить этим тварям, которые сами кого хочешь убьют, глазом моргнуть не успеешь. Логика — супер! И непонятно, кого бояться — Блэка или охранников Азкабана…» — хмурясь от размышлений, девушка невольно вспомнила ситуацию в поезде. Она слегка поджала губы, продолжая отрешённо помешивать еду в тарелке.       «Как вспомню этот ужас, так мурашки по всему телу… И, походу, ещё долго не забуду, во снах уж точно. Эх, ещё и струсила перед другим студентом. Так показать свой страх… М-да, стыдоба. И что я забыла на Гриффиндоре? Я же трусишка, каких ещё поискать. Не то что другие», — девушка повернула голову в сторону большей части стола своего факультета и оглядела учащихся. Будто найдя подтверждение своим мыслям, она усмехнулась.       Переведя взгляд чуть правее, гриффиндорка поменялась в лице, ухмылка сошла с её губ. Наверное, так было бы у каждого, если бы он увидел, как ест этот парень. Так громко чавкать и набивать себе рот едой не каждый сможет. К счастью, рядом с ним сидела девушка с густыми каштановыми волосами, которая что-то возмущённо ему говорила.       Это была одна из соседок по комнате и её друг — Гермиона Грейнджер, которая выговаривала что-то Рональду Уизли. Адель надеялась, что она пытается напомнить ему о минимальных правилах приличия, ведь его поведение вызывало лишь неприязнь к нему самому, а его тарелка с огромным количеством еды — тошноту.       Наконец, когда трапеза закончилась, все направлялись в свои комнаты, чтобы поскорее отдохнуть после такого насыщенного дня. Адель бы тоже сейчас не отказалась завалиться на кровать и побыть в тишине, но если последнему и суждено было сбыться, то только в её мечтах. Её соседки по комнате не совсем подходили под определение «тихие», кроме выше упомянутой волшебницы, так что Эткинсон могла лишь расчитывать на то, что сегодня они хотя бы будут не так громко болтать и сплетничать.       Толпа учеников факультета Гриффиндор направлялась в свою башню, но, похоже, кому-то из студентов понадобилось быть там раньше других, раз они неслись сквозь толпу.       К сожалению, блондинке повезло чуть меньше.       Слыша, как рядом доносятся голоса мальчишек, что перемещались очень быстро, она почувствовала толчок в спину. Не сказать, что было сильно больно, но неприятно.       «Чёрт, да кто же такой…» — её мысли прервал голос.       — Прости, я не заметил тебя. Не ушиблась? — немного взволнованно спросили её.       Она повернула голову в сторону парня, что на неё налетел, и увидела юношу, так хорошо всем известного. Его круглые очки слегка съехали вниз, а волосы были взъерошены и торчали в разные стороны, из-за чего стал частично виден шрам на лбу в виде молнии.       Гарри Поттер.       Забавно, что за два года обучения вместе на одном факультете они ни разу не пересекались лицом к лицу. Он, скорее всего, и не знает, кто она такая. Да и без разницы, ей это не нужно.       — Ничего, я в порядке, — она развернулась, продолжая свой путь в гостиную.       Кажется, такое равнодушие немного сбило с толку юного волшебника, но он быстро забыл об этом, как только услышал своих друзей, зовущих его.       Когда все добрались до места отдыха, пришлось сначала потерпеть, пока Полная Дама не закончит льстить самой себе насчёт своего «шикарного» голоса.       «Ох, от её завываний кровь из ушей льется…»       Пока все обсуждали навыки пения женщины на картине, Адель уже прошмыгнула в коридор и остановилась у двери своей комнаты, прислушиваясь.       «Вроде тихо… Видимо, они где-то в гостиной с другими болтают. Что ж, мне же лучше», — подумала она, открывая дверь.       Её очень порадовало, когда она не обнаружила кого-либо в комнате. Это значит — можно расслабиться на некоторое время.       Лишь взглянув на комнату общим взглядом, любой мог примерно понять, кто и где обитает. С правой стороны находилась кровать ученицы по имени Лаванда Браун. Обычно на её тумбочке лежала гора косметики, резиночек и ободков. Но это всё постоянно смешивалось и терялось, из-за чего девушка часто шумела по утрам. Возможно, иногда под завалами можно было найти разные девчачьи журналы, но Адель не была в этом уверена, потому что не проверяла их ни разу.       Чуть дальше расположилось ложе Парвати Патил. По большому счету, оно ничем не отличалось от места её подруги, разве что у неё всё выглядело поопрятнее и аккуратнее.       С другой стороны от входа место принадлежало главной «заучке и всезнайке Гриффиндора», как её многие называют. У Грейнджер если и были завалы и беспорядки, то только пергаменты, учебники и справочники.       А вот чуть дальше обитала сама блондинка. Из-за того, что ещё никто здесь не появлялся, комната сейчас пустовала, и лишь огромное количество багажа заполняло её.       Взгляд девушки упал на чемоданы у её кровати, которые ей ещё предстояло разобрать.       «Ещё вещи разложить надо… Ну, это я могу сделать, когда остальные придут, а сейчас…» — она уже думала прилечь и почитать новый роман, который она привезла с собой, но её мысли прервал громкий шум бьющихся капель о стекло. Она, не думая, подошла к окну.       «А я считала, дождь уже закончился».       Тут её взгляд зацепился за одно из самых важных мест школы — поле для игры в квиддич. Она вспомнила, как в прошлые годы ей лишь мельком удавалось смотреть игру отсюда, так же вглядываясь изо всех сил и пытаясь понять, что же происходит там на данный момент. Её глаза пытались уследить за каждой метлой, которую она видела во время игры, а ладони потели от волнения, когда команды сражались за право называться победителем.       Но больше девушка не могла себе позволить. В её семье строго-настрого был запрещён этот вид спорта, потому что он — «олицетворение варварства, дикости и жестокости», как говорила миссис Эткинсон.       Поэтому Адель встряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и отошла от окна, залитого дождём, чтобы больше не думать о «чём попало».       Ей нужно сосредоточиться на учёбе. Полностью. И у неё нет времени думать о чём-то подобном. Как бы, к сожалению, ни хотелось.       В этот момент за дверью послышались девичьи голоса, которые приближались к волшебнице.       «М-да, отдохнула в тишине…» — подумала обречённо кареглазая и направилась к своим вещам, разбор которых она откладывала последние минут пять.