«Я хочу быть ближе к нему… Я хочу быть в его тёплых объятиях…»
цитата из комикса «Первый номер»
Рома давил на него. Напоминал ему, что пора перейти к активной фазе, иначе Катерина сбежит в объятия поклонника. Малиновский тенью ходил за Ждановым в течении двух дней и шептал, шептал как дьявол. Персиковые розы ещё больше заставляли Андрея нервничать. Несмотря на отказ Катя безукоризненно выполняла обязанности и поручения, получила кредит в банке. Пушкарёвой всё ещё можно было доверять. Она даже общалась с ним так же, как и раньше. Всё стало одновременно просто и сразу же усложнилось. Что-то в этой по своему милой и наивной девушке изменилось. Нет. Катерина выглядела также: сутулилась, носила странную одежду и очки (Жданов даже не знал, что такая оправа реально существует), но вот взгляд. Он был другой. В глазах янтарного оттенка Андрей больше не видел восхищения. Катя не смотрела на него с обожанием, словно её чувств и не было вовсе. Так не бывает, решил Жданов для себя. Пушкарёва опять задержалась на работе. Когда Андрей без стука вошёл в каморку, то не сразу смог разглядеть в полумраке тонкую фигурку, спящую, уткнувшись носом в бумаги. Наблюдая за этой картиной, Жданов невольно вспомнил детство, когда мама помогала отцу корпеть над важными документами и так же засыпала. Было прекрасное и счастливое время, пока Павел не стал изменять Маргарите. Ежедневные крики, скандалы. Однажды мать в порыве гнева кинула книгу в «горячо» любимого мужа, Жданов-старший увернулся, но книга угодила по голове восьмилетнего Андрея, который проснулся от криков. После этого случая родители больше не ругались в присутствии сына. Маргарита продолжила терпеть измены, а у Андрея на макушке на память остался небольшой шрам. Возможно, Жданов смог бы влюбиться в Катерину, он этого не отрицал. Она не была красива, но душа у девчонки была прекрасна. Порой Андрей замечал, с какой добротой Катя заботится об окружающих, наивна и честна. Мать всегда ему говорила, что с такими девушками заводят семьи. Такой она видела Киру, но для Андрея Воропаева была испытанием. Она душила его своей любовью. Пушкарёва бы так не смогла. Впервые Жданов подумал о том, что его путь — одиночество. Рано или поздно он будет изменять так же, как и отец. Какой бы красавицей и умницей жена не была. От мыслей Андрей почувствовал себя плохо. Ему действительно не хотелось портить жизнь Кате своими грязными помыслами. Такие, как она всегда находят счастье, и в нём нет места для таких как Жданов. Но действовать было надо. Решительно. Мужчина осторожно потряс девушку за плечо: — Катенька, вам пора домой. Пушкарёва дёрнулась и резко выпрямилась. Вид у неё был помятый. Катя потёрла красные от нехватки сна глаза и надела очки. — Вы правы, Андрей Палыч, — она судорожно стала поправлять выбившиеся из косичек пряди, но всё было тщетно. — Я вас подвезу. — Не стоит, — Катя стала раскладывать бумаги по папкам, приводя стол в порядок. — Вам же не по пути. Андрей решился. Девушка была заспанной, что ему было на руку. Уставшая она бы меньше причинила ему вреда, за то, что он планировал сделать. Он нежно, почти невесомо коснулся её губ, но ничего сверхъестественного не почувствовал. Жданов ожидал крики, слёзы, даже рукоприкладство что угодно, но не равнодушие. Катя не ответила на поцелуй, но и не оттолкнула его от себя, не сжалась и от страха, непонимания. Просто ждала конца. Андрей понял: он лишь переменная в её жизни, константа — кто-то другой. Этот кто-то растопит сердце девушки и заставит вновь гореть глаза. Катерина не стала ругаться. Она смотрела куда-то сквозь Жданова. В её больших глазах не было любви, только решимость. Девушка будто бы что-то для себя приняла в туже минуту, как произошёл поцелуй. — Спасибо, — неожиданно сказала Катя и осознанно посмотрела на Андрея. — Если бы вы этого не сделали, то я бы не смогла понять, что больше в вас не влюблена. Заявление Пушкарёвой не удивило Жданова. Он всё понял и без слов. Тяжесть с плеч куда-то спала, и он почувствовал свободу. — Больше я не буду вас трогать, Катя. Я обещаю. Странная девчонка с косичками отправилась домой, оставив после себя горечь сожаления.***
У Александра выдался отвратительный день: сигареты закончились, Кира опять успела словить эмоциональную встряску, Кристина достала вопросами о «той самой», ещё и на работе было не всё так радужно, как представлялось изначально. Кудрявый хлыщ из «Тройбанка» оказался неподкупным и отказался выдавать своего хозяина, из-за этого строительный проект на несколько миллионов висел нерешённым. Выходя из «Зималетто» Воропаев обрадовался тому, что так скоро успел успокоить сестру. Кости ломило, а голова болела от усталости. Горячий душ сейчас был бы как никогда кстати. В последние дни все мысли Александра были заняты скрупулёзным анализом чувств к Пушкарёвой. Чем больше Воропаев думал о Кате, тем плачевнее становилась ситуация, а когда мужчина осознал, что глубоко увяз — стало поздно. Катю он давно не видел, но отсутствие её в жизни не помогало совершенно. Александр в глазах служащих министерства уже походил на чёрта, но сейчас бы его могли наречь самим Сатаной — настолько он был нервным и злым. Судьба и в любви не была благосклонна к Воропаеву. Катерина даже не мелькала среди сотрудников «Зималетто», что уж говорить о реальных встречах с ней. Мужчина вздохнул и направился в сторону парковки, но неожиданно он заметил ЕЁ. Она стояла на краю тротуара и смотрела на пустую дорогу. Желтый свет фонаря обволакивал её фигурку, придавая девушке таинственность и некоторую хрупкость. Снежинки медленно кружились вокруг Кати в медленном танце, что придавало картине сказочность. У Воропаева перехватило дыхание, а сердце сжалось от тоски по ней. Снежинки символизировали невероятную легкость и чистоту ее души, которая светила в этом темном, холодном мире. Александр хотел быть рядом с ней, чтобы ощущать тепло ее ясных глаз и слышать легкий смех. Волосы Кати были блестящими от снега, они покрыли ее плечи и лицо как вуаль. Ее глаза, под которыми залегли тени, притягивали взгляд и обещали загадки. Катерина плакала. Воропаев стремительно пересёк расстояние между ними, даже не думал, чтобы остановиться, но замер, когда она заметила его. Пушкарёва смотрела на него своими большими карими глазами. Слёз уже почти не было. — Можете идти дальше, Александр Юрьевич, — заговорила она и смахнула остатки влаги на щеках шерстяной перчаткой. — Сегодня я не в силах тягаться с вами в остроумии. — Вас кто-то обидел? — Даже если и так, то вам какой в этом прок? — Катя всхлипнула и шмыгнула носом. К ней вновь подкатывала волна рыданий. — Не люблю женских слёз, — ответил Александр и прижал девушку к груди. Катя попыталась вырваться из хватки мужчины, но Воропаев не дал. — Что вы делаете? Отпустите меня. — Плачьте дальше. Я не отпущу, пока вы окончательно не успокоитесь, — Александр еле сдержался. Он чуть не прикоснулся губами к волосам, в которых от жара медленно плавились снежинки. — В чужих объятиях всегда легче переносить боль. Воропаев почувствовал, как Катерина сжалась в его руках. — Расслабьтесь, я не собираюсь вас есть. Можете рыдать прямо в моё пальто — ему не привыкать. Пушкарёва неожиданно обхватила его торс руками и прижалась теснее, уткнувшись носом в кашемир. Девушка не плакала, просто обнимала. Воропаев судорожно вдохнул холодный воздух, когда понял, что сердце не просто сильно бьётся в груди от близости, а стремительно скачет. В нос ударили женские духи. Лёгкие, нежные нотки цитруса, шоколада и мяты. Александр втянул воздух сильнее в надежде не потерять этот аромат. Запечатлеть в памяти. Они стояли так некоторое время, пока звук проезжающей мимо машины не вывел из транса. Атмосфера пропала, и воздух снова стал тяжелее. Воропаеву почудилось, что это сон, жестокая игра его фантазий, которые преследовали его по ночам. Всё так было похоже на неправду. Катя отстранилась от Александра. Она выглядела лучше, свежее и, кажется, чуть счастливее. — А вы считаете меня привлекательной? — решительно спросила она и с вызовом посмотрела прямо в шоколадные глаза. — Если бы не считал, то не целовал бы, — от его слов Катерина нахмурилась. Воропаев мысленно стукнул себя по голове. Идиот! И зачем так грубо надо было отвечать? — Кто-то оскорбил вашу внешность? — мужчина попытался спасти ситуацию, но закапывал себя в землю всё глубже. — Не совсем, — пространно ответила девушка. — Привлекательность — вещь субъективная, Катерина. Если вы будете зацикливаться на своей внешности, то счастья никогда не получите. Не слушайте всех подряд. Часто за оскорблениями кроется зависть. — Вы тоже мне завидуете? — кончики Катиных губ растянулись, обнажая зубы. От её улыбки в груди потеплело. — Нет, я просто не даю вам расслабиться. Может быть, готовлю вас к серьёзной битве со мной. Куда интереснее сражаться с опытным противником, — на лице Воропаева появилась дьявольская ухмылка. — А если вас Клочкова третирует, то она действительно вам завидует. Она — пустышка, а вы умны, как и нынешняя пассия её бывшего мужа. — Всё то вы знаете. — Такова моя работа. Давайте, я вас подвезу домой. Продолжение следует…